Будь Дьяволом II

***

От третьего лица.

      Руки Дженни крепко сжали стакан в руке, нужно было немного больше силы, чтобы разбить его, когда она зарывается лицом в другую руку. Она не могла здраво мыслить, как будто сожалела о том, чего не должна была делать. Это не должно было влиять на неё так, как сейчас, но каким-то странным образом это повлияло больше, чем она могла себе представить.       Пара осуждающих, обеспокоенных и обеспокоенных карих глаз следила за тем, как брюнетка ругается и бьет стаканом по столу, не реагируя, пока Дженни не остановится и не успокоится.       — Я в полном противоречии, не знаю, что делать. Почему?! И все из-за этой чертовой...       Обладательница этих глаз глубоко вздохнула, устав от личных жалоб подруги. Мужчина зовет ее и, стоя у бара, рассказывает, какой напиток он предпочитает.       — Хотите к этому лимон? — Она спросила, и мужчина согласился. Она отрезала кусочек, поднесла его ко рту стакана и снова обратила внимание на Дженни, которая теперь была на грани рыданий. Брюнетка бьет себя по бедру.       — Ты не слушаешь! — Она скулит, как ребенок.       — Да, поверь мне, но всё, что я могла услышать от тебя, это «блядь», «сука», «тварь», «засранка» и, возможно, все плохие слова на разных языках, — сказала её подруга и скрестила руки на груди. Дженни хлопает головой о предплечье, лежащее на столе.       — Я не в себе, — бормочет она, — я не чувствую себя нормальной.       — Рвота?       — Нет.       — Беременность?       — Боже, нет.       — Тэхён тебе изменил? — Дженни поднимает голову.       — Все наоборот, Джису. Думаю, я изменила ему, — призналась она с покрасневшим лицом, заставив подругу прищуриться, — ты знаешь этого человека, — Джису наклоняется ближе.       — Лиса? — Спросила она, и брюнетка промолчала, подтверждая её слова, — подожди, ты изменила ему со своей похитительницей? — Прошептала она.       — Я не могу сказать, сделала ли я это..       — Ну? Как ты могла подумать, что сделала это?       Дженни внезапно рассмеялась, схватила Джису за щеки и притянула её к себе, чтобы прошептать ей на ухо.       — Я спала с ней, — усмехается она, отстраняясь и отпуская лицо подруги, — много раз.       Удивленное и шокированное выражение лица Джису отразилось в слезящихся глазах брюнетки.       — Что?! — Воскликнула она, — ты сказала, что идешь туда, чтобы отомстить за своего отца, какого черта ты спала с ней? Ты сумасшедшая?       Пьяная женщина качает головой.       — Она горячая, хороша в постели, целуется как бог, мой парень мне не дает. Как я могу отказаться? — Она хихикнула. Джису зажимает переносицу, совершенно расстроенная тем, что только что услышала.       — Послушай, Джен. Я сейчас не сужу тебя или что-то в этом роде, но я всё равно буду тебя судить, — она выдыхает, — он знает? Кто-нибудь знает?       Брюнетка только качает головой.       — Только я?       — Только ты, — Дженни отвечает и делает ещё глоток.       Джису собиралась ответить, но к ней подошел ещё один клиент с заказом. Работа за баром в ее собственном клубе стала для неё привычкой. Тот же клуб, где в последний раз видели Дженни, место, где все началось.       — Мне не до этого, найди другой бар.       Она вспомнила день после исчезновения своей подруги, когда полиция пришла и спросила, не знает ли она что-то или видела ли её. Конечно, она знает что-то. Она была соучастницей, она помогла Дженни отследить свою цель, которой была Лиса, но она не рассказала полиции об этом. Зачем бы ей это было делать?       Джису на самом деле колебалась, стоит ли ей помогать Дженни, зная, что её план рискован и может привести к её смерти. Лиса была их главным подозреваемым в убийстве своего отца, и шансы на то, что Дженни постигнет точная судьба, были не исключены.       Она вздыхает:       — Джендык, скажи мне, что ещё там произошло? Она тебя ранила?       Рука Дженни нашла её левое плечо, где остался шрам от полученного ею выстрела.       — Ты разозлишься, если я скажу тебе, что она сделала? — Девушка глубоко вздыхает.       — Что она с тобой сделала? — Спрашивает она, стараясь не злиться.       — Утопила меня в бассейне, заставила гнаться за мной тремя волкам, заставила ходить по раскаленными углям, выстрелила мне в плечо, хлестала меня по спине, сделала мне татуировку… — бормочет Дженни, вспоминая.       — Иисус Христос... — Дженни усмехнулась.       — Она даже сказала мне, что любит меня, — она делает ещё глоток. Джису сжала кулак.       — Нет, нет! Ты не можешь позволить этим словам проникнуть в тебя после всего, что она с тобой сделала, Дженни. Такого не бывает. Она не…       — Она также сказала мне, что не убивала моего отца.       — Что? — Дженни проводит рукой по волосам.       — Она сказала мне эти два признания в одну ночь, в ту ночь, когда застрелилась, — она говорит и смеется, — это довольно забавно, потому что я вроде как ей верю, я такая идиотка.       Джису продолжала молчать, не зная, что сказать. На самом деле она не могла ничего говорить, если не знала, что на самом деле думает её подруга по поводу всех этих вещей.       И вдруг смех Дженни медленно затих, и из её глаз упала слеза. Она попыталась остановить это, но ещё больше слез потекло по её лицу. Она слышит стук своего сердца и все чувства, которые на самом деле не могла понять. Дженни рыдает.       — Я н-не знаю, я-я не могу... почему...       Джису протягивает руку и успокаивающе кладет ей руку на плечо, позволяя подруге выплакаться до глубины души.       — Всё в порядке.       — Я чертовски глупа.       Джису не знает, что сделать или сказать, чтобы не добавить еще больше соли на рану, поскольку она не до конца понимает, что чувствует её подруга. Если она что-то сказала, это может либо прозвучать неправильно, либо еще больше задеть её чувства, а это последнее, чего она хочет.       Дженни плачет и плачет.       До тех пор, пока её телефон внезапно не зазвонил из кармана, и она неуверенно вытащила его, у неё даже не было возможности прочитать идентификатор звонящего.       — Джен? Мне нужно, чтобы ты пришла в больницу, если ты не занята.       Дженни вытирает слезы и прочищает горло.       — Чеён? Я, хм… Какие-то п-проблемы?       Розэ делает паузу на секунду, прежде чем заговорить.       — Лиса хотела поговорить с тобой, — говорит она.       — О-окей, я приду.       — Хорошо, поторопись, — это все, что она сказала, прежде чем повесить трубку. Дженни кладет телефон обратно в карманы и встает.       — Мне нужно вернуться в больницу, просто чтобы…       — Я пойду с тобой.       Они прибыли в больницу, где Джису держала Дженни за руку, чтобы она не падала каждый раз, когда она шла. Брюнетка бросилась искать конкретную комнату, касаясь стен, чтобы сохранить равновесие, и просматривала номера комнат над дверями своим размытым и вращающимся зрением.       Она много выпила.       Дженни выдыхает и внезапно бормочет:       — Вот она, — сказала она, заставляя Джису следовать за ней.       Они вошли в палату, и высокая фигура поприветствовала их, как только они вошли внутрь, стоя у окна, скрестив руки на груди и завязав длинные черные волосы в хвост.       Глубокие карие глаза Лисы нашли Дженни, которая покраснела, а затем посмотрела на человека позади неё.       — Кто ты? — Спрашивает она, поднимая бровь, подвергая сомнению всё свое присутствие.       Входит Джису и указывает пальцем прямо в лицо младшей.       — Ты сука... — Она собиралась броситься на неё, чтобы дать ей самую тяжелую пощечину, какую только могла дать, но рука Дженни схватила её за плечо.       — Не надо, я… — сонно бормочет она, — можешь позволить нам поговорить на секунду? Я… нам нужно поговорить о чем-то важном, — Джису смотрит на свою подругу, не соглашаясь, а затем снова смотрит на Лису.       — Мы ещё не закончили, — сказала она, прежде чем уйти, хлопнув за собой дверью. Лиса только усмехнулась, увидев это.       — Кем, черт возьми, она себя возомнила? — Пробормотала она про себя.       — Почему... ты позвала меня сюда?— Брюнетка почувствовала, как её зрение угасло, а её голова болела.       — О сделке…       — Ах! Сделка… — Дженни хихикает и держится за край кровати, чувствуя слабость, — ещё раз, в чем заключалась сделка? Это… хм, это касается нас? Ты заключаешь сделку для нас двоих? Это замечательно!       Лиса была в замешательстве, недоумевая, почему она так разговаривает. Она наблюдала, как брюнетка смеется, как сумасшедшая в приюте, хлопает в ладоши, как ребенок, и бормочет вещи, которых она даже не слышит.       Она... пьяна?       Высокая женщина откашливается:       — Дженни, договор. О поиске уби...       — Ах… Лиса, — Брюнетка вдруг начинает идти к ней, спотыкаясь и спотыкаясь. Лиса напряглась и остановилась прямо перед ней, не оставляя между ними места.       Что, черт возьми, с ней происходит?       Дженни тянется, чтобы коснуться щеки черноволосой женщины.       — Ты... правда... красивая, — сказала она и наклонилась, оставляя небрежный и влажный поцелуй на обнаженной ключице Лисы.       Последняя подпрыгнула и не могла не почувствовать сильного возбуждения. Румянец Дженни, её соблазнительный голос и теплые губы, касающиеся её кожи, сводят с ума. Она смотрит на неё сверху вниз, наблюдая за тем, что она собирается делать дальше со своими трясущимися конечностями.       Руки Дженни медленно обвили ее шею и заключили в объятия.       — Я сонная, — прошептала она, её горячее дыхание коснулось детских волосков Лисы на ее лице, вызывая еще большую дрожь по всему её телу.       Манобан почти потеряла равновесие и держала за собой оконное стекло, сохраняя хладнокровие и пытаясь удержаться от того, чтобы не сделать ничего плохого с пьяной женщиной.       Её состояние не очень хорошее после того, как сегодня утром она потеряла сознание. Всё, что сказала Дженни, запомнилось ей, и ей было больно, как если бы её несколько раз сбил грузовик. Её иммунной системе нужно больше времени, чтобы восстановиться, и стресс приведет к тому, что она упадет в обморок или упадет в обморок.       Ей нужно отдохнуть.       И ей нужны были прикосновение Дженни.       Лиса медленно взяла бедро брюнетки.       — Я бы хотела, чтобы ты всегда была такой, — тихо говорит она.       Не прошло и нескольких минут, как дверь открылась, и девушки увидели Джису с разъяренным выражением лица. Она замечает, что Дженни обнимает Лису, и быстро отводит её от Лисы, держа подальше от последней.       — Как ты смеешь прикасаться к ней после того, как причиняла ей боль все те дни, когда её не было? — Джису выплевывает, — ты правда отвратительна.       Лиса молчала и просто смотрела, как Джису забирает у нее Дженни, и ей больше нечего сказать.       Джису бросает последний взгляд на Лису.       — Тебе повезло, что она всё же решила оставить тебя в живых вместо того, чтобы оставить тебя умирать на холодном полу, — говорит она и закатывает глаза, — никогда не думай, что она полюбит тебя в ответ, не после всего, что ты сделал.       Дверь закрывается, и Лиса остается одна в темной темной комнате. Она просто хотела поговорить с Дженни об их сделке и о том, что она согласна со всем, что сказала. Услышав эти слова, исходящие из её уст, она решила, что, возможно, ей будет лучше без неё. Возможно, Дженни сможет вернуться к той жизни, которая у неё была до того, как они встретились, как только она полностью отпустит её.       Может быть.       Но жизнь без первого человека, в которого она когда-либо влюбилась, на самом деле пугает её. То, как она наконец почувствовала эти эмоции к кому-то, а затем увидела, как она уходит, пугает Манобан.       У неё больше никого нет.       Её мать ненавидела её всем существом, когда она решила жить с отцом, когда они развелись, и с тех пор забыла о её существовании. Её так называемые «друзья» относятся к ней хорошо только из-за богатства, власти, но что ещё? Ничего. Она наняла персонал к себе домой, чтобы не чувствовать себя одинокой. Она находит компанию с разными женщинами, с которыми спит, ощущение того, что она не одинока, дает ей некоторое облегчение.       Единственные люди, которые показали её важность в жизни, оба ушли.       Её отец.       Господин Ким.       И теперь она нашла того, кого она любит, с кем чувствует себя комфортно, и того, кто может помочь ей положить конец её несчастному времени после того, как она прожила в таком кошмаре всю свою жизнь.       Дженни.       Её не устраивает это решение, но если она согласится, обида, которую Дженни питает к ней, может когда-нибудь наконец исчезнуть, и это одно из самых справедливых решений, которые она когда-либо могла принять.       Она отпустит её, если это единственное, что сможет заставить Дженни простить её.       Она сделает это.       Она должна...       В этот самый момент спина Лисы соскальзывает на пол, когда она смотрит на дверь. Слезы катились из её глаз, поскольку на этот раз она не могла сдержать свои эмоции, сжимая ткань на груди. Рыдания эхом раздавались в ее мрачной комнате.       Боль того дня, когда умер её отец, всплыла в её памяти вместе с мыслью о том, что она больше не увидит Дженни, когда однажды их сделка наконец закончится.       Ей больно.       Всё болит.       Папа, помоги мне.