Будь Дьяволом II

***

От третьего лица.

      Дженни тут же повернулась к обладательнице знакомого голоса и отстранилась от черноволосой женщины, сидящей на кровати, с недоверием, раздраженная тем, что их прервали после очередной встречи в течение столь долгого времени.       Долгого для неё.       Она откашливается и отступает назад, отдаляясь от Лисы. Она скрещивает руки на груди, а та в раздражении возвращается и ложится на кровать.       — Хм… итак, э-э. Я получила вашу статистику, вы обязаны оставаться здесь до дальнейшего уведомления. Ваша рана потенциально может открыться, если вы сделаете ненужные и резкие движения, — заявила посетительница с высокой фигурой и светлыми волосами. Лиса, держа в руке блокнот, перелистывает страницы вверх и вниз. Лиса только закрывает глаза.       — Да, ладно.       Она подходит к ней и проверяет кардиомонитор, прежде чем взять стетоскоп, обернутый вокруг её шеи, и тепло прикладывает его к груди Лисы.       — Сделайте глубокий вдох, пожалуйста.       Черноволосая сделала, как ей сказали, а Дженни только наблюдала.       — Выдох.       Лиса медленно выдыхает и смотрит на врача.       — Я буду жить? — Она спрашивает.       — К сожалению, да, — доктор отвечает, — я до сих пор понятия не имею, почему сюда ворвалась какая-то девушка, взывая о помощи после всего, что ты с ней сделала.       Тайка смотрит на Дженни и видит, что она смотрит на доктора каким-то взглядом, понятным только им. Она была совершенно запуталась в происходящем. Она начала задаваться вопросом, что ещё могло случиться за целый месяц, пока она спала.       Затем Дженни внезапно откашливается, достаточно громко, чтобы снять напряжение между Лисой и доктором.       — Можем ли мы поговорить на улице, пожалуйста? — Доктор пожала плечами.       — Я еще не закончила...       — Розэ! Выходи сейчас же, — Дженни повышает голос и толкает девушку за руку, прежде чем выбежать.       Вскоре Розэ последовала за ней и присоединилась к подруге, стоя в нескольких футах от комнаты, чтобы их разговор не был услышан. Она скрестила руки на груди, посмотрела на брюнетку с вызовом и прислонилась головой к стене.       Дженни выдыхает:       — Какого черта ты ей это сказала? Ты же знаешь, что она могла сделать предположения из того, что ты сказала, верно?       Блондинка закатывает глаза.       — Да ладно. Я никогда многого не говорила, почему ты так напугана?       — Что бы она подумала, узнав, что я плакала, когда привезла её сюда? Что я испугалась? — Розэ надула губы и пожала плечами.       — Хм, я не знаю. А ты испугалась? — Она усмехнулась и покачала головой.       — Прекрати, я не боялась, — брюнетка отворачивается от неё и вздыхает, — если бы я только знала, что ты меня вот так разоблачишь, я бы не говорила тебе, кто она, — её подруга посмеивается.       — Знаешь, что я думаю? Думаю, ты была напугана. До ужаса, — говорит она, и это заставляет Дженни нахмуриться, — ведь ты пришла сюда в слезах, и я шантажировала тебя, сказав, что не буду проводить операцию, пока ты мне не скажешь, кто она такая. Ты почти моментально рассказала мне, и вот мы здесь, — она добавила с легкой усмешкой.       Дженни хранила молчание, размышляя о том, что она сделала в тот самый день. Должно быть, у неё не в порядке с головой, чтобы умолять лучшую подругу взять человека, который месяцами держал её на поводке, и того, кто на самом деле причинил ей физическую и моральную боль, в операционную и не дать ей полностью умереть.       Что происходило у неё в голове?       Действительно ли ей есть дело до неё, или она не могла просто так потерять её, не зная всего, что она знает?       Она не имела представления.       Розэ вздыхает:       — Однако я не буду тебя винить, — говорит она и смотрит прямо на пустую стену перед ними, — она горячая.       — О, ради бога, мы не будем об этом говорить, — она поднимает брови.       — Что? Я ведь права, а ты лжешь, если говоришь мне, что не находишь её такой, — тихо говорит она. Дженни устало смотрит на свою подругу.       — Ты сейчас серьезно? Она не…       — Ложь, — блондинка перебивает её, — просто признай. Медсестры даже умоляли меня перевести их в её палату. Я даже слышала, как они говорили о губах и руках Лисы.       В её памяти вспыхнули образы Лисы, целующей губы Дженни, как её особые губы путешествовали по всей её груди, животу и нижней части, и эти руки, которые запоминали каждый дюйм и каждый уголок её тела.       Брюнетка тяжело дышит и хватает Лису за воротник.       — Поцелуй меня, — сказала она, а та просто в замешательстве посмотрела на неё.       — Мы закончили, Ким, — Лиса собиралась уйти, когда Дженни крепче схватила её за воротник, не давая ей уйти.       — Мы, черт возьми, нет, Лиса, — Дженни сказала, нахмурив брови, — я сказала, поцелуй меня, — Лиса садится на кровать, сдаваясь.       — К чёрту, — она схватила девушку за шею и прижалась губами к похотливым губам Дженни, заставляя её попробовать себя на вкус. Дженни подползла к Лисе на бедра и обвиларуками её шею.       Они устроились поудобнее и начали целовать разные части тела друг друга. Лиса попыталась схватить Дженни за руки, а Дженни оставила следы укусов на шее и челюстях Лисы.       — Оставайся в этой чертовой постели, Манобан.       В её памяти остались воспоминания о том, насколько сумасшедшей она была из-за этого. Она понятия не имела, почему её тело было таким горячим в тот день, даже после того, как ей сделали татуировку против её воли и подвергли насилию после множественных оргазмов, она обнаружила, что её тело жаждет большего.       Она должна признать, что Лиёа на самом деле монстр в постели, очень искусно целуется, если она не признавала этого раньше, и какой бы препарат она ей ни давала, который её полностью возбудил, он определенно сработал.       Дженни явно нравился секс и поцелуи, возможно, потому, что Тэхён не давал ей ничего за последние недели до того, как её похитили. Возможно, она так же занята, как и он, но у неё все еще были потребности, и она получала их от Лисы. Возможно, это одна из причин, почему она продолжала искать Лису, желая большего.       И что ж, медсестры знали, о чём говорят. Губы и руки Лизы на самом деле — её лучшие качества, её лучшая черта.       К удивлению Розэ, она услышала, как Дженни пробормотала короткое предложение, и её лицо покраснело.       — Я-я думаю… она неплохая, — говорит брюнетка.       Блондинка хихикает.       — Какого черта у тебя такое красное лицо? Ты думаешь о непристойных вещах? — Дженни была застигнута врасплох этим упоминанием и предупредила её:       — Нет, это не так. Какого черта?       Она определенно думала об этом.       — Я закончила с тобой разговаривать, увидимся позже, — говорит Дженни и идёт обратно в палату Лисы. Розэ скрывает смех.       — О, и я постараюсь больше не прерывать твой поцелуй. Не волнуйся, — говорит она, прежде чем пойти в другом направлении, оставив подругу ошеломленной перед дверью.       Эта девушка, правда, может достать.       Дженни медленно поворачивает ручку и снова входит в палату, полностью опустошенная разговором с подругой. Розэ может сильно раздражать, когда захочет. Она познакомилась с ней два года назад как с клиенткой её матери. Розэ обратилась к Мисс Ким просьбой сшить ей платье подружки невесты на свадьбу старшей сестры. Дженни была той, кто выходил и встречался с ней, чтобы назначить встречи и назначить даты. За это время они обменялись номерами телефонов и начали тусоваться как друзья. Розэ также отвечает за терапию и лекарства её матери.       Розэ для неё хорошая подруга, и она очень рада, что они встретились.       Брюнетка заметила пустую кровать Лисы и начала искать её глазами. Она замечает, как она стоит у окна и держится за конец рамы, чтобы сохранить равновесие, поскольку она всё ещё слишком слаба, чтобы стоять.       Лиса услышала щелчок двери и повернулась к ней с нечитаемым выражением лица.       — Ты вернулась, я думала, ты уже ушла домой.       — Мне ещё есть о чем с тобой поговорить, — отвечает Дженни и кладет сумочку на стул.       Высокая женщина снова обращает внимание на окно.       — О чём? — Она спрашивает. Дженни вздыхает.       — Ты сказала, что не убивала моего отца, мне нужно, чтобы ты это доказала, — она говорит, — если ты сможешь мне это доказать, я отпущу тебя и больше не буду тебя беспокоить.       Лиса вздрогнула при упоминании этого последнего утверждения, от которого она чуть не прослезилась.       — Как я смогу это доказать, если ты мне даже не веришь?       — Давай договоримся.       Она оборачивается и видит решительные глаза Дженни, смотрящие прямо на неё.       — Ты поможешь мне найти того, кто убил моего отца, а я помогу тебе найти того, кто убил твоего отца, — предложила брюнетка и сделала небольшие шаги в сторону Лисы, — разве это не лучшее решение, чем заставлять себя страдать?       Лиса смотрит в глаза брюнетке, ища что-то, что могло бы сказать ей, что она не имеет в виду ничего из того, что сказала. Ей не нравится идея сделки, но после всего этого она больше не будет видеться с Дженни? Как она сможет её отпустить?       Дженни поджимает губы и продолжает говорить:       — Как только мы получим то, что нам нужно, мы сможем просто забыть всё, что произошло в прошлом, и двигаться дальше, — говорит она и улыбается.       Что, черт возьми, она говорит?       — Как будто мы никогда не встречались.       Руки Лисы сжались в кулаки, а желудок начал скручиваться от страдания.       — Ч-что? — Она качает головой, — к чему ты ведёшь?       — Мы пересеклись из-за наших отцов, мы встретились из-за них. Разве не правильно, если из-за них мы разойдемся?       Лалиса усмехнулась.       — Нет, мы не можем.       Дженни скрещивает руки.       — Мы можем, — резко ответила Ким, — нам лучше друг без друга, Манобан. Мы обе это знаем.       — Нет, черт возьми, нет! — Завопила Лиса, заставив брюнета немного подпрыгнуть. Она в гневе схватила её за руку, — ты знаешь, что я к тебе чувствую, Дженни. Мне будет нелегко!       — Твои чувства для меня не имеют значения.       Хватка Лизы ослабевает, и она может только тупо смотреть на неё, на глазах у неё начинают выступать слезы. Она не могла поверить в то, что только что услышала из уст Дженни.       — Мне наплевать, ненавидишь ты меня или любишь, Лиса. Я здесь не поэтому, — добавила она и вздыхает, — я здесь только для того, чтобы отомстить за своего отца, и ничего больше.       Грудь Лисы начала сжиматься, и она тут же обернулась, чтобы Дженни не увидела, как слезы катятся из её глаз. Она трясет головой, стряхивая их, и выдыхает дрожащий воздух. Её сердце болит впервые после смерти отца, она никогда так долго не чувствовала себя так.       Это ломает её изнутри.       Дженни моргает и сглатывает.       — Ты… Ты должна принять сделку, несмотря ни на что. Это ради тебя самой, нравится тебе это или нет, — она делает глубокий вдох и поворачивается спиной к Лисе, — я вернусь, как только ты примешь решение.       Дрожащими пальцами она схватила сумочку и подошла к двери, чтобы уйти, но остановилась, когда голос Лисы не позволил ей двигаться дальше.       — Ты просто оставила меня в живых ради мести?       Дженни делает паузу и смотрит себе под ноги, обдумывая, как ответить на этот вопрос. Честно говоря, она привезла её в больницу, чтобы получить больше информации о смерти её отца, но небольшая часть её хочет, чтобы Лиса была жива по определенной причине, которую она не могла понять.       — Да, именно. Зачем ещё мне это делать?       Она схватила ручку и вышла из комнаты. Закрывая дверь, она услышала слабый удар об землю, но предпочла проигнорировать его. Дженни полностью отходит от двери, сжав руки в гневе, слезы текут по её щекам.       Мимо неё пробежала группа медсестер, и она оборачивается и видит, как Розэ вместе с медсестрами вбегает в палату Лисы.       Дженни могла только стоять, ошеломленная. Она схватила ожерелье, висевшее у неё на шее, и вышла из больницы с разбитым сердцем.       Если она не уйдет, она пожалеет об этом.       Она знает, что сказала вещи, которые ранили Лису, ей не хотелось это говорить, но она должна это сделать.       Ей нужно было это сделать.       Это единственный способ остановить себя от принятия еще более неправильных решений.