Будь Дьяволом II

***

От третьего лица.

      Вечеринка началась, и разные люди в костюмах и элегантных платьях продолжают подходить с бокалами в руках, разговаривая и переговариваясь друг с другом. Они здесь, чтобы стать свидетелями ухода на пенсию талантливого дизайнера, матери Дженни, поскольку ей нужно уделить время себе и отдыху.       Дженни тихо сидит на своем месте и смотрит, как люди её ищут, глубоко задумавшись. Лаская кончиками пальцев кулон ожерелья, она тупо смотрит на них, думая о разговоре со своей подругой Доён. Все вопросы, все предположения, которые она ей высказала, заставляют её задуматься. Спорила сама с собой, права Доён или нет. Она думала, что она права, и отрицала это, но было слишком рано принимать такое решение.       Она не понимает, что происходит.       Дженни смотрит на ожерелье, маленький бриллиант касается её кожи. Что-то заставило её поднять его с земли туда, куда она его именно бросила, и носить на шее.       В какой-то момент ей это понравилось, и она даже не знает почему. Она могла бы просто оставить его валяться в комнате, но решила поднять его.       Почему?       Брюнетка разочарованно вздыхает, растерянная, растерянная и невежественная. Её рука медленно схватила аксессуар и стянула его с шеи, она посмотрела на него и начала спрашивать себя, что же в нем такого особенного, если оно действительно похоже на обычное колье из магазинов.       Она берёт свой бокал вина и делает маленькие глотки. Возможно, это заставило её скучать, а может и нет, но ей хотелось побыть одной и дать себе время подумать о вещах, которых она не понимает.       Затем она замечает, как её мать выходит на небольшую сцену, платформу, держа в руке микрофон. Она находит свою мать красивой в этом белом платье, которое её мама сшила сама, с небольшой помощью Дженни. Женщина начинает собирать всеобщее внимание и следить за тем, чтобы все слушали. Миссис Ким тихо откашливается.       — Я вижу, что вы наслаждаетесь этой ночью, я рада. Прежде чем начать, я просто хотела поблагодарить всех за то, что пришли сюда сегодня вечером, за то, что приняли моё приглашение, я искренне это ценю, — она улыбается, — вы, наверное, задаетесь вопросом, почему я устроила вечеринку из ниоткуда, я даже не выпустила новую коллекцию или новый дизайн, так почему мы здесь?       Дженни слушала маму, глядя на нее грустными и полными надежды глазами. Она знает, что собирается всем рассказать, и для них это будет шоком, как и для неё.       — Как вы все знаете, я ухожу в отставку как дизайнер и позволяю кому-то другому занять мою должность, — она заявила и легко усмехнулась, — честно говоря, не знаю, будет ли это полезно, но это причина, по которой мы на этой вечеринке.       Все были сосредоточены на ней, только на ней, а остальные молча болтали с человеком рядом с ними.       Она вдыхает:       — У меня диагностирован рак молочной железы второй стадии, и мне пришлось прекратить работу по лечению, — из толпы раздался средний ропот, смешанный с шоком и жалостью, — мой врач посоветовал мне прекратить передвигаться и избегать стрессов, поэтому у меня нет другого выбора, кроме как уйти на пенсию.       Дженни до сих пор помнит тот день, когда её мать лично сказала ей, что у неё рак. Она не могла в это поверить, она всегда видела свою маму здоровой, не терпящей никакой боли. Она могла только вспомнить, как сильно она плакала в тот день, извиняясь за то, что её не было рядом, ещё до того, как она заболела этим.       Она злилась на себя, потому что её не было рядом, когда это произошло впервые. Потому что это началось всего через несколько дней после её исчезновения и вернулось только через 3 месяца. Конечно, со временем он будет расти и расширяться и даже больше, если она не получит терапию. Эта вечеринка по случаю выхода на пенсию была идеей Дженни, её мама хотела только объявления в новостях или в Интернете, но Дженни знает, что эта работа очень много значила для её матери, и она не могла просто позволить этому закончиться вот так.       Это меньшее, что она может сделать.       — Я с нетерпением жду возможности скоро вернуться и продолжить то, что люблю, как только полностью выздоровею, — она улыбнулась и поклонилась, — не дайте мне испортить ночь, пожалуйста, веселитесь и наслаждайся остальной частью вечеринки, — Миссис Ким поднимает бокалы за всех, и все отвечают тем же жестом.       Она покинула платформу, её приветствовали гости, посылая свои пожелания и пожелания. Она медленно направилась туда, где была её дочь, и Дженни встала, чтобы крепко обнять маму.       — Ты отлично справилась, мама, — она говорит.       Её мать только сжимает её в ответ.       — Спасибо, дорогая. Я очень благодарна, что ты здесь, — сказала она с любовью и улыбкой. Дженни отстраняется и ободряюще улыбается матери.       — Как твоя безработная жизнь? — Она пошутила.       — Ну, пока все хорошо. Я думаю завтра потусоваться с друзьями, — её мать использует сленг и смеется.       — Ты обязательно будешь дома до 12, — подражала ей Дженни и смеется, поняв, насколько это было плохо, — хорошо, я больше так не буду, — её мать могла только посмеяться над глупостью дочери.       — Ты представляла, что твой отец был здесь? Могу поспорить, он бы постоянно спрашивал, в порядке ли я, — слегка улыбается она, вспоминая своего покойного мужа, — я бы хотел, чтобы он был здесь.       Услышав это, улыбка Дженни медленно сменилась нахмуренной. Она почувствовала тоску в тоне матери и не могла не чувствовать себя виноватой за то, что скрыла то, что знала о его смерти. Она знает, как сильно по нему скучает её мать, и ненавидит то, что не может ничего об этом сказать. Дженни откашливается и кладет руку ей на плечо, слегка сжимая его.       — Тебе не нужно думать о нём, мама. Это должна быть твоя ночь, поэтому ты наслаждайся ею, — она говорит, — кроме того, возможно, это последний раз, когда ты сможешь присутствовать на вечеринке, поскольку будешь занята приемом лекарств, — Миссис Ким только кивает и выдыхает.       — Ты права, — она касается щеки дочери, — я пойду проверю гостей, с тобой все в порядке?       — Да, иди.       Дженни наблюдает, как её мать уходит, направляясь к остальным, и начинает с ними разговаривать. Ей удалось отвлечь мысли матери от мертвого отца, она знает, насколько было бы хуже, если бы она этого не сделала. Она спокойно садится на своё место и проглатывает огромную порцию напитка.       Затем она задалась вопросом: она не видела здесь свою подругу Доён. Она не написала ей и не позвонила, хотя Дженни знала, что она должна была прийти. Доён была первым человеком в её списке.       В замешательстве она вытащила телефон из блестящей серебряной сумочки и набрала её номер. Она ждала ответа, но он пришел только на голосовую почту. Она звонила снова и снова, но так и не получила ответа.       Где она, черт возьми?       Прервав её размышления, возле стола остановилась фигура. Дженни подняла глаза и увидела мужчину с резким выражением лица и зачесанными волосами, в белом костюме и с бокалом в руке. Он нежно смотрел на неё, как будто не собирался уходить в ближайшее время. Она кладет телефон обратно в сумочку.       — Чем могу вам помочь? — Спросила она у не очень знакомого парня перед ней.       — Вы одна? — Дженни смотрит налево и направо.       — Думаю да, — она саркастически ответила, — что вам нужно? —Он поправил галстук и поправил часы.       — Вы не возражаете против компании? — Спрашивает он с надеждой в глазах.       — Ах, куда ведет этот разговор? — Он качает головой в ответ.       — Нет, у меня нет плохих намерений, клянусь. Я просто хочу, по крайней мере, узнать вас, — отвечает он дрожащим голосом. Брюнетка откидывает волосы назад.       — Почему? Вы не можете поговорить с кем-нибудь ещё?       — Я имею в виду, ты красивая, вот так.       Когда этот ублюдок уйдет?       Мужчина протянул руку для рукопожатия.       — Меня зовут Ханбин.       Дженни только смотрит на его руку, не планируя прикасаться к нему любой ценой. Затем он убрал её, как только понял, что та осталась висеть.       — Я слышал, ты дочь Примадонны?       — Да, и что?       — Она действительно хороший дизайнер, — говорит Ханбин с восхищением в глазах, — она шила платья моей матери и костюмы моего отца, — Дженни просто кивает.       — Приятно, — отвечает она совершенно безразлично. Она просто не знает, как закончить этот разговор, не задев его чувств. Ханбин откашливается и делает глоток виски.       — Так что, у вас нет свидания? Пары? — Глядя вокруг, он спрашивает.       — Нет, нету, — он сжимает губы.       — Это плохо, — сжимаясь, говорит он, и чешет боковую часть своей шеи, — могу ли я присоединиться к ва...       — У меня есть парень, и он придет сюда позже. Вы думаете, ему понравится видеть, что вы разговариваете с его девушкой?       Очевидно ложь.       Ханбин внезапно замер и сглотнул. Он нерешительно берет свой напиток.       — А, это так? Тогда я уйду. Извините, что побеспокоил вас, — он кланяется ей, прежде чем броситься в противоположную сторону зала.       Брюнетке оставалось только щелкнуть языком и покачать головой.       — Боже, как бы мне хотелось, чтобы это было так, — она делает ещё один глоток и вздыхает.       Это будет долгая ночь.

***

      Спустя ещё несколько рюмок, и у Дженни уже закружилась голова. Пить в одиночку ей никогда не было полезно, она склонна перепивать и топиться алкоголем до тех пор, пока не перестает говорить. Особенно, когда она глубоко задумалась и переживает из-за того, чего ей делать не следует.       У меня нет пары, Доён здесь нет. Что ещё мне делать?       Ей хотелось попытаться пообщаться с гостями, познакомиться с ними, встретиться с ними, но она поняла, что не знает здесь никого, кроме своей матери, поэтому просто осталась сидеть и пить в одиночестве. В любом случае, это не так уж и плохо: играет медленная музыка, все выглядят официально и любят общаться друг с другом.       В какой-то момент это расслабляет, или она просто напивается.       Именно тогда она услышала звонок своего телефона, задаваясь вопросом, кто мог позвонить ей в час ночи, и ответила на звонок, не глядя на удостоверение личности.       Дженни вздыхает.       — Алло?       — Дженни!       Она вздрогнула, когда звонивший крикнул прямо в телефон. Она проверила, кто это, и стиснула зубы.       — Что это за херня, Ён? — Она проводит рукой по волосам, — А где ты?       — Я осталась дома, у меня судороги. Извини, я не смогла ответить на твои звонки, я не могу пошевелиться.       Дженни просто щелкнула языком.       — Ничего, — говорит она и кладет подбородок на руку, — и почему ты говоришь так торопливо? Хочешь, я куплю тебе несколько грелок…       — Нет-нет, я звоню не поэтому.       — Почему?       Доён глубоко вздохнула, прежде чем заговорить.       —У меня были пропущенные звонки, и не только от тебя. Примерно в это время я спала, поэтому не смогла ответить, — она говорит через строку, — я не знаю, почему, поэтому я прослушала голосовую почту, и они…       Дженни в замешательстве хмурит брови.       — Что? Кто тебе звонил? — Она спросила.       — Это больница, Дженни…       Больница?       Может быть...       — Лиса только что очнулась.