Ведьма

      Школьный двор встретил их пестрыми шарами у крыльца, музыкой в честь праздника, суетящимися учителями, которые пытались расставить детей по местам и никого не потерять. Особое внимание уделяли первоклашкам, букеты которых были больше них самих и почти скрывали за собой любопытные детские личики.       Бедолаги, еще просто не поняли, куда они пришли.       Рядом с детьми крутились малочисленные родители. Видимо, те немногие, кто решил пойти с ребенком на линейку в этот день.       В воздухе витала противная до одурения атмосфера праздника. Только вот какой это праздник? У учителей начинается тяжелая пора бесконечных уроков, отчетов, неугомонных учеников. Сами же школьники, явно не горящие желанием снова сюда приходить, стояли с кислыми минами в ожидании начала торжественной линейки.       Меньше всего наблюдалось учащихся десятого и одиннадцатого классов. В сельских школах многие дети уходили после девятого, уезжая учиться в город в техникумы или более сильные школы. Тут, видимо, была такая же история. И в том и в другом классе еле набиралось двадцать человек и, к большому удивлению Черновой, мальчиков в ее новом классе было больше, чем девочек.       Лариса Викторовна, увидев их, помахала рукой, призывая поторопиться. Женщина недовольно расхаживала из стороны в сторону, поглядывая на небольшие наручные часы на кожаном ремешке и без конца поправляя свою прическу.       — Здравствуйте, девочки. Какие вы красивые, — она тепло улыбнулась, когда ученицы подошли поближе. Девушки кивнули в ответ.              — Это вам, — Чернова поджала губы, осторожно передав классному руководителю небольшой букет.       Пришлось вставать на час раньше, чтобы прямо у самой кромки леса найти небольшую поляну колокольчиков. Как раз только сошел туман. Удивительно, что такие цветы еще росли в это время.       Тянуло в лес, но Евгения четко решила туда без необходимости не соваться. На всякий случай, мало ли… Бабушка строго запретила ей рвать больше, чем нужно, и наглеть. Она так и сделала.       Колокольчики разбавились васильками и несколькими домашними лилиями. Смотрелось хорошо, лишнего она не сорвала и все, кажется, довольны.       — Ой, спасибо, Жень, — учительница осторожно приняла букет, нюхая цветы. На накрашенных светлой помадой губах появилась искренняя, по-девичьи очаровательная улыбка. Жене стало приятно. Складывалось впечатление, что Ларисе Викторовне особо цветов в ее жизни никто не дарит.       — Вставайте к остальным, — они молча пошли к одноклассникам, пристраиваясь с краю, чтобы никому не мешать. Встать пришлось в первом ряду, потому что многие предусмотрительно позанимали все места во второй линейке. Да и обе девушки не могли назвать себя высокими.       Судя по всему, тут собрались уже почти все. Не хватало только заветной троицы и Бабурина. Не заметить огромную двухметровую тушу Чернова просто не могла, так что сам собой напрашивался вывод — парня тут не было.       Среди одиннадцатого тоже сновала их недовольная классная руководительница. Если в десятом были почти все, то вот у одиннадцатого отсутствовала минимум половина. Причем мужская, судя по всему. Было лишь несколько парнишек вида "типичный зубрила", которых чудом ветром не сносило. Такие, обычно, в город уезжают, чтоб поступить хорошо.       Тут учительница подбежала к Ларисе Викторовне.       — Ларочка, вашей троицы тоже не хватает?— женщина печально вздохнула, сцепляя руки перед собой и поддерживая тем самым букет.       Обе устало посмотрели друг на друга, словно такое было не в первый раз.       — Ну, Пятифанов… как человека же просила! И Петров с Барановым. Дружки-неразлучники! Ох получат они у меня все трое! Еще и Бабурина нигде нет…— Чернова улыбнулась. Теперь ясно, о чем так волновалась их классная во время выдачи учебников.       Они переглянулись с Полиной. Та одарила ее легкой, но слегка нервной улыбкой, поправляя подол юбки. Разве есть поводы для беспокойства?       Через пару секунд на крыльце учебного заведения появилась директриса. Округу наполнило гудение явно неисправного микрофона. Видимо, единственного на всю школу.       Директор с упоением начала вещать о начале нового учебного года, о важности знаний, о том, как она будет скучать по одиннадцатому классу, как рада первоклассникам и бла-бла-бла.       Чернова весь этот официальный бред слушать попросту не хотела. Она не спеша рассматривала своих одноклассников. Вроде бы, обычный класс, все как и везде, есть свои отличники, спортсмены, активисты, творческие люди. Все, судя по всему, уже разбиты на свои устоявшиеся компании.              Тут она заметила зеленые лисьи глаза, пристально смотрящие на нее. Буквально пытающиеся прожечь дыру насквозь. Смирнова. Девушка хитро усмехнулась, складывая руки на груди и вздергивая подбородок так сильно, что Чернова почти услышала, как хрустнули позвонки у одноклассницы. Длинная светлая коса упала с плеча назад. Женя лишь закатила глаза. Она таких важных в гробу видела. Причем столько раз, что пальцев на руках не хватит.       Тут со стороны калитки и основных ворот послышался гул. Шум явно от какой-то машины. По крайней мере рев мотора было крайне сложно спутать с чем-то еще. Буквально через минуту рядом с площадкой затормозила вишневая девятка.       Та самая, которую она видела около леса на пробежке. И что-то ей подсказывало, что это не родители учеников приехали. Хотя бы громкая музыка, которую, судя по видимой возне в салоне, дружно пытались выключить сразу все пассажиры. И, судя по наступившей тишине со стороны автомобиля, им это удалось.       Из машины вывалились пять помятых тел. Парни в белых рубашках, тихо смеясь, бросились в сторону школы, стараясь быть незамеченными. Это им, конечно, не удалось, если судить по разъяренным взглядам классных руководителей.       — Ах черти…— Лариса Викторовна сунула букет в руки одной из десятиклассниц, устремляясь в сторону парней с явным намерением оборвать им уши и свернуть несчастных в бараний рог.       Ромка успел увернуться от цепких рук классной руководительницы, шустро встав прямо за Женей и Полиной и подвинув тем самым парочку одноклассников, чем создал сзади толкучку.       А вот Бяше и Антону так не повезло. Их схватили за уши, оттаскивая к Пятифанову, который всеми силами пытался навести на себя важный вид и поправить вставшую дыбом челку. Пряди стояли торчком, упрямо не желая лечь ровно, будто бы корова лизнула.       — Это что за клоунада?— ругались шепотом прямо за ее спиной. Чернова слегка обернулась, чтобы наблюдать за всей этой картиной, так сказать, с первых рядов. Уши парней отпустили, и теперь они оба тихо шипели, растирая их, пока Рома выслушивал за всех троих, — Просила как людей, а вы что устроили?— Пятифанов вздохнул, поправляя ворот рубашки, который ему явно жал, — С перегарищем, на машине, еще вот участковому попасться первого сентября не хватало…а где все остальные мальчики из одиннадцатого? Вы что с ними сделали, негодяи?— пришлось сдержать тихий смех, чтоб не обрушить учительский гнев еще и на себя. При всей серьезности женского голоса. Ситуация получилась и правда смешная.       — Они вчерашние поминки лета не пережили, — Бяша хохотнул, за что тут же схлопотал подзатыльник и ойкнул.       Лариса Викторовна, прямо как настоящая мать, строго глянула на бурята, складывая руки на груди.       — Сегодня отсыхают, — Пятифан криво усмехнулся, складывая руки за спиной и хитро глядя перед собой. Женя почувствовала пристальный взгляд, прожигающий макушку, но решила сосредоточиться на причине конфликта.       Чернова метнула взгляд к одиннадцатому классу. Как выглядели эти трое она хорошо рассмотреть не успела, зато два несчастных школьника из старшего класса сейчас напоминали не то зомби, не то овощи не первой свежести.       Парням было явно плохо.       Они пытались привести себя в порядок, но получалось…не получалось. Им оставалось лишь рассчитывать на помощь одноклассниц, которые помогут достоять все мероприятие и доведут до классного кабинета. Может, водичкой отпоют. Хотя тут это вряд ли поможет.       — Ну ничего. Вам предстоит неделю, минимум, на дежурствах после уроков отсыхать, — обрубив шуточки на корню, Лариса Викторовна хмыкнула и отправилась куда-то вбок, видимо, поговорить с другими учителями. Класс немного оживился с появлением трио. Женя вздохнула. Все интересное кончилось, теперь остается лишь ждать конца линейки.       — Че она так разошлась-то?— Бяша недовольно нахмурился, складывая руки на груди. Его и без того необычный шепелявый голос с бодуна звучал еще смешнее. Нужно привыкать слышать такое постоянно. Судя по всему, парень был явно громким.       — Говорил я вам вчера, что закругляться раньше надо, — Антон вздохнул, поправляя рукава рубашки и слегка щурясь.       Он ушел спать раньше всех, ссылаясь на нежелание напиваться до поросячьего визга. Решение было очень даже правильным, Пятифан одобрил и вскоре сам отставил от себя спиртное.       Причина, ясен хрен, была совсем другая, но это уже его дело.       Зато Бяша разошелся не на шутку. Почти до утра балагурил вместе с пацанами из одиннадцатого. В итоге еще человек пять остались попросту отсыпаться, потому что были в прекрасно всем известном состоянии "мясо".       — Ой, Тоха, ты как всегда, на, — Баранов фыркнул, не спеша оглядываясь, — Все равно первый свинтил. Выспался поди.       — Один хер, сегодня огребать от родаков будет, — Рома беззлобно хохотнул, прочищая горло.       Курить хотелось зверски. Не успел нихрена. Даже за рулем было некогда. Проспали. Пришлось бегом собираться, заводить машину. Кого смогли — растолкали, по дороге себя хоть немного в божеский вид успели привести. Петров на подкол друга не ответил.       — Вы, ребята, в своем репертуаре, — Полина обернулась, с хитрой улыбкой смотря на Антона.       Тот пожал плечами. Он сестру должен был в школу проводить, а тут так вышло. Получить нагоняй он не сильно боялся. Хуже было от мысли, что Оленька обидится. Она ведь так хотела, чтоб он сам ее проводил.       — Рты на замок, — Лариса Викторовна грозно посмотрела на них, грозя кулаком. Одноклассники переглянулись, пряча усмешки.

***

      Все пошло не так, когда объявили Первый школьный звонок в этом учебном году.       Маленькая милая первоклашка с двумя хвостами, закрепленными огромными бантами, что были больше ее головы, держала заветный колокольчик, готовясь объявить начало учебного года. А нести на плече малышку было некому…       Одиннадцатиклассник, который был назначен на эту роль, бессовестно сейчас спал после лютой попойки, обнимаясь с пластиковым тазиком. Больше там унести девчушку никто бы не смог. Остались либо совсем хилые парни, либо еще не до конца протрезвевшие. А на девочек такую обязанность возлагать было бы попросту нечестно.       Учителя быстро сообразили, как выкрутиться.       — Пятифанов, бегом давай, — Лариса Викторовна потянула парня за руку в сторону ступеней.       Тот удивленно вытаращился на нее, тут же выкручиваясь из женской хватки. Еще че не хватало. Он на эту хрень не подписывался.       — Да чего я?— хулиган попытался отойти в сторону, но не тут-то было. Их классная, похоже, где-то тренировалась, чтоб так ловко ловить своих непослушных детей.       — Пронесешь ее один круг и все, — она обошла его с боку, хватая за плечи и подталкивая в нужную сторону, — Давай, давай. Только не дыши на нее, — женщина подтолкнула парня в спину,— Рома, ну давай! Она плачет вон стоит уже, — парень нахмурился, глянув на девочку, которая от досады уже пускала сопли пузырями, вытирая ладошкой слезы со слегка пухлых щек. Тонкие темные бровки нахмурились, а рука с этим несчастным колокольчиком безвольно опустилась вниз.       Хер бы все побрал. Что у всех баб за привычка — реветь чуть что? Плюнув, он резво побежал в сторону крыльца, прямо на ходу расстегивая одну пуговицу на рубашке, чтоб было удобней. Этот воротник душил. Чтоб он еще хоть раз приперся сюда в рубашке… как Тоха в них постоянно ходит? Это ж самоубийство чистой воды.       — Ну че ты тут сырость развела?— он присел на корточки, пытаясь улыбнуться как можно дружелюбнее. Не хотелось, чтоб его сюсюканья с ней видели остальные. Не положено. Но и успокоить ее нужно, а то нести ревущую тушку вообще не комильфо, — Давай. Все звонок этот ждут, — первоклашка тут же просияла, хлюпая носом и улыбаясь сквозь слезы, которые еще пеленой стояли в светлых глазах-блюдцах, обрамленных длинными черными ресницами.       Рома ловко поднял ее на плечо, удерживая прямо, чтоб не свалилась и, увидев знак от одного из учителей, двинулся вдоль линейки первоклашек. По всей территории школы стал слышен звон. Девочка широко улыбалась, приобняв Пятифана за шею, чтобы не свалиться, а он, в свою очередь, просто усадил ее себе на руку, уже предвкушая звон в ухе на весь оставшийся день. Все остальные дружно захлопали.       Младшие школьники радостно размахивали своими букетами. Бяша громко засвистел, получая молниеносный подзатыльник от классной. Успели даже сделать с десяток фотографий Пятифанова, пока тот стойко нес малышку до места, где ее нужно поставить на ноги.       Женя едва уловимо улыбнулась, наблюдая, как хулиган осторожно ставит девочку на ноги и помогает ей поправить одежду. Незаметно, чтоб никто даже не обратил внимания. Интересно, он так рванул к ней, чтоб от него просто отстали, или же дело в слезах?…       Директор объявил об окончании линейки и позвал всех пройти в классы. Лариса Викторовна махнула им рукой. Пора было подниматься в кабинет биологии.

***

      — Хочешь сесть со мной?— они с Полиной заходили последние.       Уж не ясно, как так вышло, но Чернова посчитала это не самым лучшим стечением обстоятельств. Классная куда-то отлучилась, а ей, как пить дать, предстояло опять выяснять отношения. Либо Катька вякать станет, либо Пятифан о ее существовании вспомнит. Не пугало ни то, ни другое, но тратить на это время не хотелось.       Они зашли в класс, Морозова тут же приземлилась на первую парту второго ряда. Женя мысленно содрогнулась. Ну нет, только не первые парты. Желание сесть с одноклассницей тут же улетучилось.       — Прости, но первые парты не для меня, — она тут же обвела взглядом класс, выискивая свободные места в конце.       Самые последние парты занимать было нельзя, поэтому стоило искать места среди третьих и четвертых. Тут ей рукой махнул Антон, приглашая сесть с ним. Парень сидел на предпоследней парте третьего ряда. Он, видимо, увидел ее слегка озадаченный вид.       Не самый плохой вариант.       Взвесив все за и против, Чернова шустро двинулась к нему, краем глаза замечая Рому с Бяшей, сидевших на предпоследней парте второго ряда, которые наблюдали за ней. Прям как коршунята.       Да, тут она погорячилась. Вариант далеко не лучший.       Сидеть прямо напротив этой сладкой парочки. Еще и Антон, сволочь, пересел на второй вариант, лишив ее тем самым преграды между парнями и ей в виде самого себя.       Все взгляды были прикованы к ней. Не удивительно. Это участь всех новеньких, особенно в устоявшихся коллективах — стать всеобщим объектом интереса. И абсолютно не важно, какого именно интереса. Женю спасало лишь то, что она спокойно и уверенно смотрела в ответ, тут же улавливая смущение оппонента и довольно улыбаясь.       Не доросли еще с ней в гляделки тягаться.       — Спасибо, — Чернова бесшумно села на стул, откидываясь на спинку и закидывая ногу на ногу. Сумка лежала на столешнице — крючок сбоку отвалился, видимо, уже очень давно. Придется с рюкзаком таскаться, если не хочет, чтоб сумка лежала на грязном полу.       — А чего с Полиной не села?— Петров повернулся к ней, пристально глядя через стекла очков.       Интересный он, конечно - сам позвал, еще и вопросы задает.       Как для бессовестно пившего всю ночь, выглядел он очень даже хорошо. И запаха перегара от него не чувствовалось. Да и вообще парень он был… необычный. На вид приличный хороший мальчик, а тут такая компания шалопаев, опоздание на линейку, пьянка…       Морозова неожиданно резко обернулась на них, смиряя Петрова пристальным, но далеко не дружелюбным взглядом. Боже, Полина, неужели ревность? Надо будет потом ей объяснить, что не ради одноклассника она на последние парты ушла, а то обидится еще. Просто лучше компания Петрова, чем кого-то еще.       — Не люблю первые парты, — не успел Антон ничего ответить, как к ним обернулась Катька, которая сидела за Полиной.       Еще одна причина избегать этого места. Не хватало еще эту змею слышать постоянно над ухом. Она тогда точно не выдержит, раз и навсегда покажет ей свое место. Они решили все дружно по очереди к ним оборачиваться? Видимо, Женя их интересовала слишком уж сильно.       — Чернова, классный наряд, — зеленые глаза жадно прошлись по оголенным из-за короткой юбки ногам. Хотелось сесть прямо на ее парту, закинув ноги на стул. Пусть поближе посмотрит, раз ее ноги вызывают в ней столько эмоций.       Женя нарочито медленно перевела взгляд на Смирнову. Скучно… та уже слишком долго молчит. Не нашла, к чему еще прикопаться? Носить обычную школьную форму она не собиралась, а тот факт, что у других вещи отличались от ее, девушку вообще не волновал. Ей нравилось, как она выглядит, а остальное значения не имело.       — В таком как раз на трассе работать, — класс разразился противным хохотом.       Евгения растянула алые от помады губы в хитрой спокойной ухмылке. А не обычная ли тут зависть играет роль? Сама Смирнова поправила под партой юбку солнышком и перекинула свою косищу на другое плечо.              Высказывание одноклассницы ее не обидело, даже не разозлило.       — Спасибо за комплимент, — она ловко перекинула ногу, меняя их местами и скидывая с себя пиджак, под которым была обычная белая блузка с небольшим вырезом, — А за трассу не волнуйся, твое место там я не отниму, — на этот раз волна смеха была куда громче и в ней отчетливо послышались блеяния Бяши.       В груди затеплилось чувство удовлетворения и собственного превосходства. Не знает еще эта грымза, с кем связалась.              Женя вздохнула, наблюдая, как краснеет от гнева лицо Кати. Разговора дальше, видимо, не получится, поэтому следовало переключиться на что-нибудь другое.       Смирнова нахмурилась и отвернулась. Вот и правильно. Не умеешь вести диалог, лучше сиди и помалкивай в тряпочку.       Антон одобрительно кивнул ей, не найдя правильных слов, чтобы выразить свое уважение к ее спокойствию. Да и че волноваться? Она за себя постоять сможет. И морально, и физически.              — Итак, дети…— Лариса Викторовна забежала в класс с хрустальной старой вазой, полной воды. Наверняка тяжеленной. Шум стих. Женщина осторожно поставила свою ношу на стол, помещая туда букет. — Должна вас поздравить с началом нового учебного года, — она выдохнула, осторожно садясь за стол, — Учиться осталось не так много. Школа закончится, и моргнуть не успеете…— грустно улыбнулась, обводя свой класс теплым взглядом. Хоть и бедовые, хоть и учились не прилежно, вытворяли всякое, а все равно были ее любимыми,       — Ладненько!— хлопнула в ладоши, —Где у нас Женя?— Чернова инстинктивно чуть приподняла руку с длинными красными ногтями, обращая тем самым на себя внимание всего класса, — Ага…ну с рассадкой мы потом разберемся. Училась как?       — Хорошистка, — девушка пожала плечами.              По сути, самая последняя троечница. Просто списывать надо уметь, и с правильными людьми сидеть. Большая часть школьных знаний все равно не пригодится во взрослой жизни. Особенно, если судить по тем взрослым, которые окружали ее всю жизнь. И тем не менее, ее ответ классной понравился.       — Отлично, — она вытащила из ящика какую-то тетрадку, написав на полях в клеточку число, — С учебниками, сами видели, ситуация ужасная. Одиннадцатый также мучается, но ничего. Сейчас мне каждый расскажет, какие ему учебники выдали, я подумаю над всем этим и к завтрашнему дню составлю карту рассадки, чтоб на парту были все учебники, — эта новость классу не сильно понравилась. Все уже расселись, с кем хотели, и пересаживаться никто уже особого желания не высказывал.       Особенно Женя, которой сидеть за четвертой партой было более чем комфортно, да и Антон казался спокойным соседом. Когда список был составлен, учительница довольно кивнула.       — Теперь к более насущным вопросам, — Лариса Викторовна поднялась на ноги, начиная медленно расхаживать вдоль рядов, — Расписание, как и положено, висит на первом этаже. На этой неделе физкультуры у вас не будет, учитель приболел, — класс одобрительно заулюлюкал, но тут же стих, когда женщина махнула рукой. Как интересно…несмотря на то, что она по характеру своему была довольно доброй, взбалмошный класс слушался ее беспрекословно, — Одним из уроков в расписании теперь стоит музыка. Не обольщайтесь, петь вы там не будете. Два оставшихся года на уроках музыки вы будете учиться танцам — бальные танцы на праздники никто не отменял — создавать номера на различные мероприятия, в общем, изображать активную внеучебную деятельность, — девочки одобрительно перешептывались, пока парни моментально посмурнели.       Вместе с парнями стала хмурее тучи и Чернова. Долбанные танцы. Все, что угодно, хоть опять уроки изо, но не танцы! Девушка тяжело вздохнула, упираясь лбом в парту. Без плохих новостей ни один день не может обойтись. Еще и травма эта, черт бы ее побрал. Плечо беспокоило не часто, требовало постоянной физической нагрузки, но не танцы…       — Чернова, че кислая такая?— Бяша перегнулся через свою парту.       Сидел он, как и сама Женя, на первом варианте, поэтому из-за Пятифана видно его не было. Она закатила глаза, не удостаивая парня ответом. Она протанцевала столько лет своей жизни, что становилось тошно. Одно дело свинтить в клуб и там дрыгаться под музыку в хорошей компании, просто ради своего удовольствия. И совсем другое — бальные танцы, где нужно думать обо всем сразу.       — А она, походу, как медведь на льду танцует, — голос Пятифана слышался будто бы сквозь пелену.       Не желая даже смотреть на него, Чернова молча показала в его сторону средний палец левой руки. Тонкий серебряный браслет съехал по запястью вниз, слегка холодя кожу. Бяша снова загоготал. Ему, походу, и указательный палец покажи, смешно будет.       — Ты б пальцами своими не размахивала, а то без них останешься, — угрожающе ответил парень.       Хотя его голос не был таким серьезным, проникающим глубоко внутрь, как в последний их разговор. Тогда хотелось спрятаться и скрыться, а сейчас вцепиться в рожу ногтями и разодрать ее в клочья. Просто потому что. Она сама не знала, почему. Опять угрозы.       Чернова все же подняла голову, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Хотелось в его наглую рожу посмотреть.       — Мне уже очень страшно, Пятифанов, — она язвительно улыбнулась, собираясь продолжать капать на мозги однокласснику, как между ними встала классная руководительница, положив ладони на края их парт.       — Первый день, а вы уже решили поссориться? — Лариса Викторовна вздохнула, — Рома, это так ты новую одноклассницу встречаешь? Или у тебя так внимание к противоположному полу проявляется? — парень фыркнул, складывая руки на груди.       Евгения отзеркалила его жест, гневно глядя перед собой. Внимание… пусть себе его куда поглубже запихнет. От такого, как он, ей внимания не надо.       — Будете дальше так препираться, я вас вместе посажу, будете знать.       — Не надо!— и снова одновременно.       Одноклассники с нескрываемым раздражением смотрели друг на друга, пока остальные вновь дружно захохотали.       Что за балаган? Им вообще от всего смешно. Решив, что больше свое время тратить на этого неотесанного идиота она не будет, Чернова постаралась сосредоточиться на том, что начала рассказывать классная руководительница.

***

      Пока Лариса Викторовна вещала о школьной ответственности, сплоченности класса, возможных чаепитиях на классный часах и всей прочей херне, о которой говорила каждый классный час, Пятифанов скучающе смотрел перед собой. Бяша молчал, видимо, слушая. Антон тоже не выказывал такой откровенной скуки, как хулиган.       Ну и черт с ними. Роме не было плохо с похмелья, он не напивался до поросячьего визга, но сидеть в школе ему было настолько паршиво, что хотелось проблеваться. Надо было сваливать в техникум какой-нибудь в городе…нет же, блять, приспичило остаться тут еще на два года.       Тяжело вздохнув, он начал неспеша обводить рассеянным взглядом класс, стараясь ни на чем не сосредотачиваться, чтобы лишний раз не грузиться.       Одна из соседок на улице попросила его помочь с картошкой. Не выкопала еще. Лучше б сейчас работал, а не тут штаны просиживал. Но если б не пошел, мать бы расстроилась, а он этого не хотел.       Лениво оглядев одноклассников, старые оконные рамы, собственную парту, за которой он сидел почти всю школьную жизнь, он, сам того не заметив, повернулся вправо, украдкой рассматривая Чернову.       Та сидела с идеально ровной спиной, руки спокойно лежали на парте. Тонкий серебряный браслет был великоват и не сжимал изящного запястья. Длинные алые ногти иногда еле слышно стучали по фанере парты. Как с такими когтищами можно жить?! Вообще нихера не делать? Стройные ноги были закинуты одна на другую. На удивление, она была не в туфлях на каблуках, как он изначально подумал, а просто в ботинках. Белесые волосы были гладкие, прямые настолько, что казалось, словно на девушке парик. Даже ее эта помада, ярко выделяющаяся на фоне светлого лица, была нанесена без единой помарки. Пятифан не любил это слово, но Женя выглядела идеально. В самом прямом значении. В ее внешнем виде не виделось ни одного изъяна. Даже пиджак на стуле висел слишком аккуратно…       Сам он считал, что такая дотошность присуща лишь больным людям. Единственное, в чем он сам любил, чтобы все было идеально, это его работа. Все, что он делал, было сделано идеально. В остальном, нахрен нужны были эти стопроцентные показатели?       Почувствовав на себе тяжелый взгляд, Женя повернула голову в его сторону. Светлые брови тут же нахмурились. Девушка поджала губы, смиряя хулигана гневным взглядом. Рома довольно улыбнулся, обнажая острые резцы в хищном оскале. Ему нравилось, что эта выскочка бесится. Сделать ведь ничего не может. Припугни и побежит не оглядываясь.       Чернова шумно выдохнула, отвернулась. Худые пальцы с силой сжались в кулаки, ногти впились в кожу. Что ж он так ее накаляет?       — Кстати, а где Бабурин у нас?— неожиданно встрепенулась классная, снимая с носа очки в тонкой оправе.       — Плечи, походу, в проем не прошли, — Пятифан откинулся на стуле, переключая внимание с Жени.       — Внатуре, на, — в привычной манере поддакнул Бяша.       Снова смех. Чернова вздохнула, не сдержав слабой улыбки. Это надо уметь, подъебать человека за его преимущества. За общим смехом слышался голос Кати, объясняющий что ее друг приболел.       Веселые предстоят ей последние школьные годы.

***

      — Всем спасибо. До завтра, ребята!       Чернова уже бойко направлялась в сторону выхода из кабинета, как ее окликнула Полина.       Ну нет, только не опять домой вместе. Снова огромной компании она не вынесет. Общения на сегодня хватило.       Женя вышла в коридор, став дожидаться одноклассницу около двери. Та себя ждать не заставила. Морозова вышла из кабинета, отзывая ее в сторону от класса. Выглядела она слегка обеспокоенно. Чернова, кажется, догадывалась в чем дело, поэтому вздохнула, мысленно думая, как правильно все сказать. Расставить все точки над "i".       — Ты не подумай, Жень, ничего такого, просто ты с Антоном села…— Полина начала сразу, крепко сжимая свою сумку в руках.       Черновой понравилось, что не ходили вокруг да около. Сама всегда старалась говорить все в лоб и ценила это в других людях. Время нынче стоит слишком дорого, чтобы тратить его просто так.       — Полин, — Евгения слегка тронула ее за плечо. Обычно людей вообще старается не касаться, но тут оно вышло само собой, — Мне просто нужно было сесть на заднюю парту, вот и все. Не нужен мне твой Антошка, не паникуй, — она лукаво подмигнула, чувствуя себя прямо таки какой-то наставницей перед наивной ученицей.       А во взгляде одноклассницы снова эти неизвестные, еще совсем неясные ей черти. И не понятно, влекут они к себе или наоборот отталкивают. Но узнать, что же пай-девочка скрывает, хотелось очень. И этот интерес начинал пугать. Проявившаяся в деревне любознательность по отношению к окружающим была Черновой не свойственна.       — А как ты…. то есть…— замялась Морозова. Совсем уж нервной она не выглядела. Просто немного сбитая с толку, слегка смушенная, но не больше. Хорошо, значит, ненужных проблем не будет.       — Ваши сердечные дела — не мое дело. Петров, хоть и ничего такой, но не в моем вкусе, — Евгения привалилась спиной к стене, — Мне нужна была последняя парта, а он просто предложил сесть с ним. Не переживай, — ни с кем обычно не сюсюкалась, а Полине вот стояла и разъясняла элементарные вещи. Может, дело в том, что Морозова ей старалась помочь и была крайне дружелюбна?       Хотя сама Женя к такому отношению к себе относилась крайне настороженно. Кто знает, чем может обернуться эта доброта. Она уже на такое нарывалась. А про Антона она сказала чистую правду. Парнем он был симпатичным, но Чернова в сторону таких даже не смотрела. Потому что не цепляло, потому что спокойный слишком, потому что чересчур хороший. Да и сам по себе Петров ее немного настораживал. Она не могла объяснить такие вещи. Просто интуиция подсказывала ей быть тут со всеми осторожнее, а Женя привыкла своим чувствам доверять.       — Ох, спасибо. Аж легче стало, — девушка заправила волосы за уши, смущенно улыбаясь. На ее лице читалось облегчение, — Ладно, мне еще нужно к репетитору по скрипке подойти. До завтра, — одноклассница махнула ей рукой на прощание, шустро направляясь в сторону нужного кабинета.       — Пока, — Чернова хмыкнула, молча топая на первый этаж.       Взгляд успел уцепиться за заветную троицу в стороне. Парни стояли около подоконника, видимо, ждали кого-то.       — Женя, — да твою же мать… Вот и ушла она спокойно. К ней подошел Антон, — Полина…       — К репетитору пошла, — опередив вопрос, ответила она, слегка хмурясь. Устала. И разговаривать уже ни с кем не хотела. Ей нужно было поговорить лишь с Полей. Дальше разговоров не планировалась. Эта необщительность появилась у нее недавно. С зимы. Обычно, Чернову-младшую не могли переговорить и десять человек. Она всегда могла поддержать разговор, выпытывала из собеседника что угодно, мучала вечными расспросами персонал и отца, а сейчас… Открывать рот без надобности она перестала. Даже с любимой бабушкой по душам не разговаривала, как раньше это было. Слова словно застревали в глотке, не смея произнестись. И других теперь часто слушать попросту не хотелось. Только, если это не нужно было ей самой.       — А…. спасибо.       — Угу, — не дожидаясь, пока парень еще сообразит, что сказать, она махнула рукой, спеша к выходу.              Хотелось уже скорее остаться одной. И не чувствовать на себе тяжелого взгляда ледяных глаз, который впивался ей прямиком между лопаток.

***

      — Ну че, Тоха, ты у нас прямо нарасхват, — Чернова только скрылась за углом, оставив Антона в растерянном состоянии.       Петров обернулся на голос Ромы, непонимающе хмуря брови. И что в этой ситуации было самое паршивое - Тоша правда не понимал. Полину динамил уже как три года, попросту не замечал внимания всех тех толп девчонок, которые печально вздыхали, видя его в коридоре. Иногда казалось, что его популярность у противоположного пола скоро переплюнет Пятифанова, но пока этого не случалось. А когда парни шли по коридору вдвоем, у женской части их учебного заведения случалась истерика, не иначе.       — Ну, ловелас, на, — поддакнул Бяша, довольно лыбясь. Антон оглянулся, будто бы пытаясь понять, о ком они говорят. Он же просто спросил…       — Вы о чем?— серо-зеленые глаза за линзами очков выражали недовольство.       — Вот вроде такой умный, а котелок не варит, — Пятифан уселся на подоконник, опираясь локтями о широко расставленные колени, — Полинка вон новенькую утащила разбираться за тебя, — по Роме нельзя было сказать, веселит ли его эта ситуация или нервирует — лицо не выражало ничего. Он, скорее, просто констатировал факт.       — Довольная ушла. Значит, у Женьки тебя отвоевала, — не удержался Баранов, вставив свои пять копеек. — Да ты и сам времени не терял, Чернову к себе за парту утащил, — друзья униматься не собирались, а на лице бедного Петрова отражалось все больше паники и смущения.       Казалось, с возрастом он стал куда увереннее, но вот перед девчонками все так же тушевался, словно они его съесть заживо могли. Хотя иногда казалось, что могли. Вон на прошлый новый год девочка из параллели потащила на праздник его танцевать, потянулась целоваться, а Антон от неожиданности сам чуть не упал и партнершу свою чудом на пол не свалил.       — Не смешно ни хрена, — светлые брови слегка нахмурились, но почти сразу морщинка на лбу разгладилась, а парень слегка улыбнулся, — Или завидуете?       — Было б чему, — слишком уж резко фыркнул Пятифан, хмуря густые брови, — Морозову проходили — выебаные мозги до сих пор не восстановились, — как раз в шестом классе, с помощью Тохи, между прочим, Роме, наконец, удалось привлечь внимание объект своих обожаний. Такой детский наивный интерес, переросший в симпатию… и совершенно отключивший мозг.       Поля дружила с Антоном, уделяла все свое девичье внимание Роме и, казалось, нужно было быть счастливым. Да только хер там был. Полина Морозова — дьявол в юбке, чьи придирки, упреки и нескончаемые проверки, уловки и условия смогли заебать даже Пятифанова. Мальчишка стойко терпел почти полгода, а потом поставил жирную точку в этом мракобесии. Им повертели, покрутили, как хотели. Хватит. Общаться они не прекратили, но появилась другая проблема.       Теперь брюнетку заинтересовал Антон. Хорошо, что ему хватало ума не отвечать взаимностью, но и отношения портить он не хотел. Друзья в конце концов. Вот она и таскалась всюду за ним, как банный лист, к жопе прилипший.       — А эту фифу забирай. Такой гемор и врагу не пожелаешь.       — Че, базарить с ней уже не будешь?— Бяша переводил хитрый взгляд с Ромы на Антона и наоборот. Губы растянулись в ехидной усмешке. Бурят словно первее всех понял какую-то страшную тайну и теперь упивался своей проницательностью и полным непониманием друзей.       — Да побазарим, не кипишуй. Место свое ей показать надо, а то шибко много на себя берет, — в груди словно что-то засвербило.       Надо было прям сегодня разобраться, а то бегает от него уже сколько. Летом даже не видел ее нигде. Специально, конечно, и не искал, а то слишком много чести. А она опять свинтила.       — Рома, она девочка, — Антон насторожился. Про всю ситуацию, что у Ромы с Женей сложилась, он был в курсе, но не мог точно понять, поддерживает ли друга. Вроде как и Чернова слишком уж резка, а Рома ей столько с рук спустил, а вроде и…       — Хуевочка, — Пятифанов фыркнул, спрыгивая на пол, — Не ссы, я только ей разъясню, че почем, а то борзая дохуя, — перед глазами уже плясали картинки, как Чернова боязливо закивает, согласится, что была неправа и будет сидеть тише воды, ниже травы. Чморить он ее не будет, но так себя вести нехуй. В классе с остальными пусть хоть как общается, а с ним такое не прокатит.       — Это так необходимо?— Петров так просто отступать не собирался.Странное предчувствие, что в этот раз друг может заиграться, не покидало его. Конечно, Рома никогда не поднимет на девушку руку, но от всей сложившейся ситуации ему становилось некомфортно.       — Тошик, давай ты своей сестрой заниматься будешь, — Пятифан кивнул в сторону частых тихих шагов. Оля как раз должна была после своего классного часа из крыла младшей школы прийти сюда, чтобы с братом отправиться домой, — С Черновой мне разобраться нужно, а не тебе. Уяснит, что ее батя тут не помощник ей и все намази будет. Бывай, — он криво усмехнулся, засовывая руки в карманы черных зауженных брюк.       — До завтра, — улыбнувшись подходящей Оле, Бяша заспешил за другом, торопливо выискивая в карманах зажигалку.       "Хоть бы не натворили ничего…"

***

      Женя никогда не жаловалась на невнимательность или рассеянность, а уж тем более она никогда не уходила в себя настолько глубоко, чтобы вообще не замечать ничего вокруг. Но хоть убей, она даже не помнила, как ноги понесли ее в пролесок.       Трезвость ума к ней вернулась, когда она не спеша шагала по колее от автомобильного колеса где-то посередине пролеска. Уже достаточно далеко от школы, чтобы вернуться, и примерно столько же оставалось до деревни.       Гадство. Она же не планировала даже тут идти. Вышла из школы и… С ужасом девушка осознала, что не помнит, как пошла от школы, ноги словно сами принесло ее к тому же месту, где они с ребятами увидели лося…       Она повернула голову вбок. Узнать то же самое место вряд ли смогла бы — ветки везде бы были одинаковые, но голос внутри подсказывал, что стоит она прямо там же, где две недели назад громко закричала Полина, а она рефлекторно спрятала ее за собой.       По спине пробежали мурашки, но страха она не испытывала.       Не в силах стоять на месте, Чернова двинулась к деревьям, надеясь заметить обломанную ее рукою ветку, и убедиться, что никакая кровь с нее не капала. Нужно было убедиться, что все случившееся можно объяснить логически, найти рациональное объяснение.       Прямо у кромки дороги, за зарослями лопухов длинные голые ветви, лишенные всякой листвы, почти сплетались между собой, образуя сетку.       Евгения едва ощутимо коснулась их пальцами, блуждая взглядом меж стволов деревьев, там, в темноте чаши, откуда в прошлый раз таращились пугающие алые глаза. А рука наткнулась на обломанную ветвь с застывшими алыми каплями на стволе. Пальцы слегка дрогнули.       В чаще послышался треск. Женя отскочила в сторону. Она словно бы на грани инстинктов ощутила чье-то присутствие. Вот же…увидел бы ее кто сейчас, точно бы за ненормальную принял — стоит, деревьев пугается. Сердце чуть быстрее забилось в груди. Чернова сжала лямку сумки пальцами. Ноги словно приросли к земле. Вместе с тем внутри закипела злость.       Девушка шикнула, хмуря брови и оглядываясь. Ничего вокруг нее нет, а если уж и есть, и бабушкины сказки из детства хоть на долю правда, то ей бояться нечего.       Внутри все заклокотало. Евгения пристально посмотрела в черноту чащи. Ей почудилось, что она видит сгорбленные приземленные силуэты. Словно сами звери привстали на лапах, как приматы. И ждут чьего-то немого приказа, чтобы напасть. Обуявший вихрь непонятных чувств придал смелости.       — Я лесу и хозяину его ничего не сделала плохого, — ноги словно бы сами двинулись в сторону деревни, — А если я ведьма, то своему дому зла уж точно не желаю, — отец учил всегда начинать с диалога и пытаться договариваться. Не веря самой себе, она использовала эти советы для смутных лесных силуэтов, в существовании которых очень уж сомневалась.       Спину и затылок пробрало от волны колких мурашек. Ей вслед смотрят, ждут, когда она обернется. Даже если это просто мальчишкам приспичило поиздеваться, она уж точно не обернется.       Чернова гордо вскинула подбородок, направляясь домой лишь с одной мыслью - она начинала делать одну глупость за другой. И, она была почти уверена, это только начало.       Девушка так и не обернулась, чтобы увидеть, как из чаши не спеша, словно в замедленной съемке, выползли ломаные шерстистые силуэты, горящие глаза которых провожали ее из леса. Хозяин отдал приказ, но позволил в этот раз ей уйти.       И теперь лес нашел своих новых жертв.

***

      — Я не голодна, спасибо, ба!— Женя открыла дверь в комнату, не имея никакого желания сейчас говорить с бабушкой о школе или хоть о чем-то, что с ней связано. Нечего ее расстраивать и беспокоить. В голове змеиным клубком вились мысли, — Тебе чем-то помочь?       — Нет, внучь, ничего не надо, — Марфа подошла к началу лестницы, приваливаясь поясницей к перилам. На плече у нее привычно висело полотенце, а на столе в кухне была огромная куча сухих растений. Видимо, пополнялась коллекция баночек в шкафу.       — Я тогда Велеса из комнаты выпровожу — отдохнуть хочу, — по команде волкособ, только успевший порадоваться приходу хозяйки и получить хоть немного ласки, был выпровожен на попечение строгой бабы Марфы. Был он этому не сильно рад. Его хозяйка была хоть и доброй, но довольно строгой, а уж ее бабушка…       — Будешь пакостить, паразит, и я пущу тебя на корм гусям, — Велес поджал хвост, послушно сев рядом с Марфой Васильевной.       Женя улыбнулась им, закрывая за собой дверь. В пару шагов она оказалась около кровати, устало рухнув прямо поверх пледа. Просто спать ей пес бы точно не помешал, но отдыхать она не собиралась. Дел еще было много, поэтому стоило покончить со своей небольшой авантюрой как можно раньше.       Она встала на ноги, бегло осматривая комнату. Не такую большую, как в городе, но все же уютную. На двери висел дартс, недалеко от входа стояла шведская стенка. Там ее интересовал разве что турник — кольца она сняла, а лесенку разбирать не видела смысла. У стены с другой стороны от двери был огромный шкаф для одежды и небольшой стеллаж, заставленный под завязку. В углу с другой стороны, ближе к окну, стоял письменный стол, напротив стола кровать со стареньким железным изголовьем. Возле кровати было две тумбочки, на одной из которых стоял телевизор с приставкой.       Запустив руку в волосы, Чернова уставилась в окно. Небо затягивали хмурые тучи. Опять будет дождь. После ремонта в этой комнате появился совсем небольшой балкончик. По сути, он был не нужен, но выйти на него вечером, подышать свежим воздухом, было приятно.       Она уже хотела задернуть шторы, как взгляд зацепился за две фигуры, снующие у дома на другой стороне их улицы. Примерно напротив дома Полины. Рядом с вишневой девяткой девушка сразу признала одноклассников, явно суетившихся вокруг машины. Брови сами собой нахмурились и она с силой задернула портьеры, погружая комнату в полумрак.       Быстро переодевшись, Чернова кинула сумку на стул, а сама направилась к стеллажу. Там, помимо книг и учебников, стояло большое количество свечей и пару потрепанных небольших коробочек без рисунков. Не долго думая, Женя взяла одну из них и села на кровать. Свечи зажглись при помощи спичек и были осторожно поставлены рядом с собой, освещая комнату приглушенным теплым светом. Тени от предметов создавали плавные причудливые образы.       Из коробки на кровати оказалась колода карт. Да не простых. Женя всегда старалась быть скептиком, не верить тем смешным слухам про ее бабушку, якобы она ведьма, а истории, которые ей рассказывали в детстве про хозяина леса, принимать лишь за страшилки и поучительные рассказы, но когда отец несколько лет назад привез ей из командировки колоду карт Таро, она молча приняла их, всю следующую ночь изучая, даже смогла какую-то литературу отыскать, чтобы правильно читать значение.       Вот и сейчас, в очередной раз, просто решила проверить, есть ли повод волноваться. Она молча принялась тасовать карты, пытаясь не о чем не думать. Пока перед глазами не всплыл образ Ромы, несущего на плече радостную первоклашку.       С чего она решила подумать именно о нем было не ясно.       "Ладно…просто убедимся, что опасаться нечего", — она выдохнула, вынимая три карты из колоды, лицевой стороной вниз. Перевернув их одну за другой, Чернова громко чертыхнулась. Шут, влюбленные и солнце…       — Что за черт…— она взяла карты в руки, внимательно рассматривая их. Какие еще влюбленные?! Какое к чертям собачьим солнце? Да и шут… тут скорее про Бяшу, нежели про его сурового друга.       Не верилось, что карты выдали ей счастливый брак и счастливые отношения…бред, не иначе. Она даже не думала об этом, не сейчас и уж точно не с Пятифаном.       Евгения нахмурилась пуще прежнего, начиная вновь тасовать карты по-новой. Нет, тут точно ошибка какая-то. Она просто устала, решилась на гадание спонтанно, вот и вышло… К тому же, гадание не бывает точным результатом, это всегда один из вариантов развития событий. И таких событий не будет в ее жизни никогда. Она еще не выжила из ума.       Потратив несколько минут, чтоб успокоиться и освободить голову от всего, она решила задать еще вопрос.       "Впереди ждут опасности?"— на этот раз он вытаскивала карты лицом вверх. И каждая заставляла ее содрогаться.       Башня, повешенный и смерть…       На этот раз она просто отбросила колоду из рук. От резкого жеста потухла свеча. Резко показалось, что тени от всех предметов устремились в ее сторону, словно призрачные монстры, собираясь сожрать. Тело пробрал озноб.       Женя вскочила на ноги, раскрывая шторы и впуская в комнату дневной свет. Тени пропали. Ну нет. Это уже просто бесовство какое-то. Не будет так плохо. Ничего опасного ее не ждет. Все хорошо — она для этого сделает все, что в ее силах, и даже больше.       Карты были убраны на свое место, свечи остались стоять, где стояли. Чернова попыталась прогнать из головы назойливые мысли. Нельзя гадать на горячую голову. Вот оно и вышло.       Кинув взгляд на улицу, где все еще стояла злополучная вишневая девятка, девушка отворила дверь, сбегая по ступеням вниз.       — Ба, я спать перехотела. Чем тебе помочь?

***

      День не задался с самого утра.       Это стало ясно, когда, выйдя на пробежку, Женя обнаружила, что ночью был дождь. Она спала, как убитая, наслаждаясь полноценным сном и отдыхом, поэтому не слышала абсолютно ничего. Настолько привыкла к одному режиму, что хоть небольшое отклонение от нормы сна сильно на ней сказывалось, оставляя под глазами противные тени.       К тому же, Чернова успела упахаться, помогая бабушке по дому. В одном погребе больше часа провела, составляя все банки в том порядке, какой Марфе Васильевне был угоден. Все же, без многих привычных удобств пока было тяжеловато.       И без того не самые лучшие в мире дороги развезло, всюду была жуткая грязь и слякоть. Еще не ясно, наступил ты в размокшую и липкую почву или в дерьмо, оставленное одним из ненавистных Жене копытных животных.       Уже через минуту пробежки все кроссовки были в грязи, а сама она пару раз чуть не пропахала носом землю, избегая падения чудом. Еще и Велес извозился весь, как свинья. Словно она поросенка держит, а не статную собаку, знающую кучу команд и способную махом загрызть человека.       Ее железное терпение покачнулось, когда пес с разбегу приземлился в огромную лужу, довольно виляя хвостом, а одновременно с этим снова стал накрапывать противный мелкий дождь.       Пробежка по большей части была закончена, поэтому Евгения потащила пса домой. Его еще помыть нужно. И себя в порядок привести. Так и на уроки опоздать недолго.       Отмыть пушистую тушу не составило большого труда, как и быстро собраться самой, успев залить в себя стакан чая с лимоном.       Проблемы начались по дороге в школу. Грязь, а она в любимых черных туфлях на каблуке, об удобстве которых подумать перед выходом не вышло. Шаг пришлось замедлить, молясь о целостности любимой пары обуви. Тут же появилась опасность подцепить простуду и слечь на неделю-две с температурой.       Успев глянуть расписание, она прямо со звонком прошла в кабинет, всеми силами скрывая учащенное дыхание.       Не торопилась. Так и было задумано. Классной еще не было, как и некоторых парней. Курят, скорее всего. Антон зато был на своем месте, как и Полина.       Кивнув девушке, она вальяжно прошла на четвертую парту, усаживаясь рядом с одноклассником. Не успели они с Антоном даже поздороваться, как в кабинет кубарем вкатился Бяша, почти упавший за свою парту, за ним заскочил Бабурин. И на секунду Чернова подумала, что под этим здоровяком провалится пол. За ними не спеша зашел Рома на пару с Ларисой Викторовной.       Пахнуло табаком и влажной свежестью. Приятно.       — Доброе утро, дети, вещи пока не доставайте, сейчас будем пересаживаться, — Женя уронила сумку на парту, угрюмо глядя на классного руководителя.       Она, если честно, надеялась, что учитель забудет, но не тут-то было. План рассадки был составлен и, судя по всему, уже даже наклеен на обложку классного журнала.       — Итак…— первые несколько парт пересели без проблем. Как и обещалось, рассадка производилась из расчета учебников каждого ученика. Также старались рассадить мальчиков вместе с девочками, но это выходило не очень, — Жень, с Ромой местами поменяйтесь, — вот тебе и посписывала у умного человека.       Оба сидели неподвижно. Чернова вздохнула, глянув на Антона. Ему-то, по сути, с Ромой будет лучше сидеть, чем с ней. Они ведь друзья. Петров грустно улыбнулся, не выражая ни досады, ни радости.       Кажется, ему в этой ситуации все же не горячо, не холодно. Пятифанов тоже не двигался, прожигая гневным взглядом классную руководительницу.       Ну что за подстава? Они с Бяшей сидели вместе с первого класса, а тут приспичило их рассадить?!       — Либо меняетесь, либо садитесь вместе, — вот уж самый отвратительный исход всей этой ситуации, который никому не нужен был.       Подумав о том, что изменить тут ничего нельзя, Чернова молча поднялась на ноги, выжидающе смотря на Пятифана. Тот все не двигался, мысленно перебирая весь свой матерный запас.       — Ром…— Лариса Викторовна слегка нахмурилась, смотря на своего ученика.       Пятифан сжал челюсти, нарочито медленно поднимаясь на ноги. Толкнув Женю плечом, он рухнул рядом с Антоном.              В это время Бяша быстро пересел на второй вариант, вынуждая Евгению снова усесться на первый. Самое неудобное место, которое можно придумать. Ее видно, словно на ладони. Еще и Бабурин оказался прямо через проход.       Полное дерьмо.       — Не кисните, — Тимур улыбнулся, глядя то на Рому с Антоном, то на Женю, — Рожи, как-будто говна в рот набрали, — подзатыльник тетрадкой от Черновой последовал незамедлительно, а Рома добавил пинком по лодыжке, — Ай…       — Доиграешься, Бяш, они тебя инвалидом сделают, — Антон беззлобно улыбнулся, наблюдая за всей этой ситуацией.       — Точно, на, — бурят потер затылок, продолжая улыбаться.

***

      День явно не мог стать хуже.       Так казалось, пока она не вышла в коридор на перемене. Следующим уроком все равно стояла химия в том же кабинете, но с другим преподавателем. Забивать себе голову лишними мыслями, что это будет за преподаватель, не хотелось.       Мимо проносились дети с более младших классов, едва не сбивая с ног. Стоял ор, крик, топот, словно она в цирковое закулисье прямо в разгар репетиции попала. Женя вздохнула, поправляя пояс черных узких брюк. Полина осталась в классе, причину не спрашивала.       Хотелось тишины — у Бяши рот не закрывался весь урок. Казалось, она быстрее усвоит всю ересь, о которой он говорил с Пятифановым, чем тему урока. Не то, чтобы ее так интересовала биология, но классная правда хорошо объясняла. Уж лучше, чем Тимур, минут десять пытающийся донести товарищу о какой-то там стрелке с парнями из соседней деревни.       Стоило ей немного отойти к окнам, как за локоть крепко схватились длинными пальцами, мощным рывком затаскивая в небольшой закуток рядом с классом, по сути просто узенький коридорчик, заканчивающийся тупиком. Легкий толчок заставил прижаться спиной к стене. Перед глазами тут же предстал Пятифанов.       Полумрак скрывал часть его лица, но не узнать его было просто невозможно. Ледяные глаза пристально смотрели прямо на нее, заставляя по телу пройти волну холодной дрожи.       Женя тут же выдернула руку, чувствуя, как через одежду покалывает кожу. У него рука горяченная.       Ненавидела, когда ее касались. Ее сразу передергивало, словно от ожога. Отбить бы ему его поганые ручонки за такое. Про личное пространство не слышали?       Парень жестом дал своим дружкам команду охранять вход. Как псам. Самое обидное в этой ситуации, что и Антон не перечил. Черновой казалось, что хоть он соображает больше своих друзей.       Ошиблась. Опять.       Радовало в этой поганой ситуации, что они с ним почти не общались.       — Вот теперь хоть договорим с тобой, — Рома криво усмехнулся, засовывая руки в карманы штанов. Женя поджала губы, чувствуя прилив злости. Неужели думает, что он король положения? Вот уж хренушки.       — Я с тобой договорила уже, Пятифан, пусти, — она махнула рукой, словно прогоняя муху от лица и уже направилась подальше от него, как в стену прямо около носа с силой впечаталась ладонь, преграждая ей путь.       От неожиданности она чуть не дернулась назад. Еще чуть-чуть, и вместо стены могло быть ее лицо. Неплохо, конечно, но она все равно не оценила.       — Не зли меня, блять, Чернова, — казалось, разозлить больше ее было попросту нельзя, но он смог.       Женя тяжело выдохнула, прикусывая щеку изнутри, чтобы не дать волю эмоциям. Она не истеричка. Не злить его… Вы посмотрите на него, какой важный хер, которого злить нельзя. Она себя виноватой в их конфликте не считала и считать не будет. И уж выяснять с ним какие-то там вопросы, которые лично у нее кончились, Чернова точно не будет. Чисто из принципа.       — Да пошел ты к черту, авторитет недоделанный. Своих дружков прессуй, а меня нечего, — попыталась пронырнуть под рукой но не вышло — ее ловко ухватили за талию, возвращая на место. Пятифан фыркнул на все ее гневные потуги, ощущая, как под ладонью напряглись мышцы. Пальцы холодила ткань тонкой блузки.       Вот и все. Допрыгалась.       Руку он, отчего-то, убрать позабыл.       — А ты мне не указывай. Раз решила никуда не вмешиваться, то рот закрытым держать надо, а не вякать, как шавка, — он наклонился чуть ближе, заглядывая в серые глаза с расширенными зрачками. Уж не ясно, от темноты коридора или от испуга.       Тут по руке пришелся резкий и совершенно неожиданный для него удар. Достаточно сильный, чтобы он отдернул руку, сжимая пальцы. Даже кожу на фалангах слегка запекло. Нихрена себе.       — Нечего было мне угрожать, — от тяжелого дыхания ее грудная клетка часто и резко вздымалась.       Женя совершенно не понимала, почему этот остолоп смог ее настолько сильно разозлить до этого, но руки распускать… она за это и голову, по-хорошему, оторвать могла. Да только именно Пятифану набить физиономию рука не поднималась, а поджилки при всей внешней ярости все равно тряслись. Она не могла понять, действительно ли это от страха или от смеси эмоций, но светлые глаза напротив, полные гнева, к душевному спокойствию никак не располагали.       — Пусти сейчас же, — она толкнула его руку, но попытка оказалась тщетной.       Психанув, Женя сложила руки на груди крестом, прижимаясь спиной к стене поплотнее. Та оказалась холодной, от чего на коже появились мурашки. Зато Ромкина руки рядом с головой была горячей.       — Смотрю, ты привыкла, чтоб все под твою дудку плясали, а? — он улыбнулся шире, упиваясь ее эмоциями.       Они виделись не часто, но почти всегда выражение лица Черновой было… никаким. Девушка ходила, словно фарфоровая кукла, словно остальные были попросту не достойны ее внимания. А тут вся такая злая, вы только гляньте.       В голове мелькнула мысль, что быть такой слегка взвинченной, ей идет даже больше. А еще мысль, что вся такая важная дочка авторитета, который пол области крышует, ссыкует ему нормально ответить, приятно грела душу.       — Да, представляешь? — она сама от себя такого ответа не ожидала. Выпалила от гнева, не успев вовремя захлопнуть рот. Да и черт с ним. В конце концов, это было правдой.       Женя действительно привыкла, что все идет по четкому продуманному ею сценарию. Если же что-то не выходило, она это исправляла, подстраивала под себя. Не важно, что - людей, события, планы. Может, это и было неправильно.       Но вот то, что никак не хотело поддаваться общему сценарию, так это Пятифанов. Он, вроде бы, и не издевался над ней (эту роль пробуют примерить на себя другие, но Чернова с теми двумя экземплярами уже разобралась), но спокойной жизни явно давать не собирался, будто бы она ему насолила чем-то.       — Облом, принцесса, тут за такое быстро физиономию раскрасят или еще чего поинтереснее, — намек был понят более чем точно.       Волосы на затылке зашевелились. Ну нет, он, может, и то еще хулиганье, но не последний же мудак. В это ей попросту не верилось. Даже самые отбитые бандиты ой как не часто позволяли себе над девушкой надругаться. Зато прозвище больно резануло по ушам. Прям как две недели назад. Ему себя так называть она точно не позволит.       — Не. смей. меня. так. называть, — она сжала руки в кулаки, чтобы не схватить его за ворот одежды. Нет, руки распускать она себе точно не позволит. Не животное, чтоб такое творить. Человеком должен управлять здравый смысл, а не эмоции. Которые, между прочим, она прекрасно контролировала. Но это было до тех пор пока она не оказывалась рядом с хулиганом, — И угрозы свои себе засунь, куда подальше.       — А то что? — вопрос вполне логичный.       Рому даже немного это начинало забавлять. Она строит из себя такую важную особу, а на деле - могла бы уже давно, как Семе, руку заломить и уйти спокойно. Вряд ли ее останавливали Бяша и Антон у выхода. Уж этих двоих она точно не боялась. Но она стоит и смотрит на него, как злющий суслик. Что-то не видно той бестии, которая Катьку с идиотом Бабуриным на место поставила за минуту.       — Аукаться еще долго будет, — вложив в слова весь яд, который у нее только был, она задрала голову, смиряя хулигана презрительным взглядом.       Только доведи и она ведь правда не остановится. Терпение у нее было отменное, но и оно могло закончиться. Вылетит из школы к чертовой матери, но будет довольная, что сломала ему челюсть, даже если сама окажется еще живая. Инстинкт самосохранения, кажется, решил ее покинуть.       — Ты договоришься…— вторая рука уперлась по другую сторону от ее голову, вгоняя тем самым в импровизированный капкан. Женю охватила паника. Она не могла терпеть потерю контроля над ситуацией.       — Руки убрал! — мощный тычок пришелся прямо по локтю Пятифана.       Тот едва успел сдержать удивленный вздох. Все же рука у нее не слабая, как для девчонки. Даже в полумраке стало видно покрасневшие от злости щеки и скулы. Женя не двигалась с места, прожигая Ромку таким взглядом, что он начинал верить, что прямо таки ей противен.       — Слыш, ты тормози, истеричка, — он слегка ослабил давление, немного отодвигаясь. Еще доведет ее прямо до истерики, киданется драться.       Ему не этот эффект нужен.       Только она, как на зло, не спешила дрожать от страха и хлопать напуганными глазенками. Либо хорошо это скрывала… Иначе, зачем так жаться, прикосновений избегать?       — Я еще не истерила, — она поправила рукава блузки, стряхивая с нее несуществующую грязь. Нужно было отвлечь себя хоть чем-то, потому что мозг явно начинал перегреваться, — А теперь немедленно, блять, отпусти меня.       — Уясни для начала, что разговаривать со мной так нельзя, — пускать все на самотек Рома все же не собирался. Раз решил выяснить отношения, то нужно закончить начатое, — Шибко ты борзая.       — Без твоих советов справлюсь, — она отпрянула от стены, оказываясь к нему так близко, что между ними едва ли было несколько сантиметров. Гордость не позволяла отстраниться, хотя внутри все кричало об ужасе и двусмысленности такого положения. Еще подумает этот олух себе что-то не то.       — Не жить тебе тут спокойно…— он отступил, убирая ладонь от стены.       Ладно. Так даже интереснее. Поиграть с ней в кошки-мышки? Хоть какое-то развлечение в этом клоповнике. Хотелось проверить, насколько ее хватит.       — Да пошел ты, — Чернова двинулась в сторону коридора, громко стуча не высокими каблуками туфель. От злости кожа на шее и лице начинала зудеть. Ей нужно как можно скорее успокоиться.       — Истеричка.       — Урод. — она резво двинулась на выход, руками раздвигая парней, — Шавки могут расслабиться, ваш хозяин команду вольно дал, — парни переглянулись, а Ромка поджал губы в тонкую линию, наблюдая, как одноклассница заходит в класс.       И от чего-то это ее "урод" прозвучало обидно….