Когда зажигались звезды...

В тот день небо было лиловым. Оно всегда было лиловым, но тогда я чувствовал, что сегодня оно особенное. Будто пыталось мне что-то сказать. Я долго смотрел на него и видел бесконечность, которую мне предстояло защитить, и тот я, маленький десятилетний мальчик, еще даже не подозревал от кого именно. – Хойчи! - услышал я мягкий, нежный как лепестки лотоса голос девочки за спиной, — Ну, чего уставился? Небо как небо! Ты идешь или нет? – А.. Да, да! Уже бегу, Ева! - ответил я энергично и забыл о своем предчувствии. Две пары детских ног бойко отстукивали ритм по вымощенной белым мрамором площади. Мы часто ходили с ней в ритм, сами того не замечая. Когда заметили - стали придумывать мелодии. Наверное, тогда у меня зародилась любовь к музыке, которую я пронес через всю войну. – Как думаешь, сегодня лейтенант Флоппи его отпустит? - спросила она. Я начал прокручивать в голове все те моменты, когда наша троица никак не могла воссоединиться из-за строгости господина Флоппиуса. Я вспомнил его огромный рост, горящие алые глаза и красивый, сверкающий серебряными вставками мундир, сидевший на нем так, будто сам Великий Создатель Лартос изначально сотворил его одетым в него. Вспомнил я и длинный наградной клинок с гардой шире, чем мои детские плечи, на котором было выгравировано: "Хаос обратен порядку. Порядок властен над хаосом." – Да, думаю, отпустит. - Ответил я, недолго думая. При жестком характере лейтенанта, он был справедлив и верен своим принципам. За усердие, что прикладывал третий из нас в своих тренировках, он должен позволить ему покинуть занятия раньше, дабы хоть раз за этот солнечный цикл наш друг смог отдохнуть. Ева вздохнула, услышав мой ответ. Она явно была противоположного мнения... Помню как мы ушли с площади. Наш ритм сбился. Я глазел по сторонам так, будто никогда не был на Альфе-Эф-Одинадцать. Это странно, перевезли меня сюда не один и не два, а пять лет назад.. Но это не мешало мне наслаждаться местными красотами. Колонии целлестиалов не всегда обустраивали чем-то удобным для простого люда. Чаще всего они появлялись как военные форпосты. Эф-Одинадцать - последний из форпостов в группе "Альфа". Его открыли незадолго до моего трансфера, и потому он все еще выглядит ярко и ново. Нас, маленьких детей, еще не видевших ничего более зрелищного чем битву двух галактических астро-стрекоз, местные, белоснежные как волосы Евы здания, устремлявшиеся в небо будто гигантские деревья, впечатляли до потери дара речи. Не все они были военными. Некоторые создавались под жилые пространства, некоторые под нужды производств и фабрик, а некоторые просто выполняли функцию того, что сейчас смертные называют "торговый центр". Мы прошли по центральной улице недолго. Она была слишком уж пафосной, пусть этот пафос нас и впечатлял, но от него в какой-то момент становилось трудно дышать. Казалось, что все эти высоченные здания вот вот свалятся тебе на голову, вместе со всем тем грузом, что несут через себя люди, находящиеся в них, и ты уже не сможешь выбраться из всего этого. Чтобы сбежать от этого пафоса, я принял решение свернуть на бульвар. Он был куда проще и понятнее для детского взора. Здесь и здания не превышали пятидесяти метров в высоту, и гравилёты пролетали реже, однако военных патрулей было больше. Все из-за единственной высотки, к которой мы и направлялись. Если все здания были белые, то это выделялось тем, что было полностью черным. Его было видно из любой части города, поскольку с его крыши в небо устремлялись 3 луча света, символизировавших собой Трех Братьев-Создателей. Это и была Военная тренировочная академия по подготовке солдат Легиона Целлестиалов, носившая громкое название "Шард". Осмотреться не получалось... Уж слишком много охраны стояло возле "Шарда", однако что не видят глаза - то слышат уши. – Хойчи! Ева! - послышалось справа от нас. Из боковой двери, на которой крупными красными буквами было написано кричащее "ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ КАДЕТОВ!" выбежал до боли знакомый мне парень, от которого за километр веяло позитивом и запахом цитрусовых, уж очень он их любил. Его фиолетовое каре развевал ветер, а пурпурные, веселые и добрые глаза смотрели на нас, наполненные счастьем от долгожданной встречи. – Хакки! - бросилась к нему Ева, обняв того за пояс. Я смущенно стоял в паре метрах от них. "Она даже меня так не обнимает..." - думал я, смотря на них. Наконец, Хакки вырвался из этой мертвой хватки и посмотрел на меня, на секунду закрыл глаза, после чего заорал во все горло: "Бра-а-а-а-т!" - и кинулся на меня так, будто я был очередной планеткой, которой хотел полакомиться Звездный Иктраль. – Ну ты чего, Хакс, отпусти! - возмущенно воскликнул я, отталкивая от себя брата. Не подумайте, я не не скучал по нему. Тогда я ненавидел, когда мое личное пространство нарушалось такими грубыми методами. – Что, Хойчи, успел расслабиться, пока я практиковался?! - вокруг его руки появилась алая аура. По пальцам Хакки стучали вспышки маленьких алых молний, исходивших откуда-то из глубины его кисти. Он хотел ткнуть меня в живот, но я успел скинуть его с себя и слегка оттолкнуть в сторону. Мы, два малолетних дурачка, лежали и смотрели в красочное, цвета сирени небо. Ева обреченно вздохнула и слегка стукнула ладонью себе по лицу. Хакки усмехнулся, а следом и я. Детский смех залил весь бульвар. Я чувствовал, что рад брату, и он это понимал, пусть я и не показывал этого. – Как достали меня ваши игры! - пробубнила Ева, — Вы будущие воины Легиона, а не те пацаны со двора госпожи Михо! – Я - точно будущий воин Легиона! - сказал гордо и уверенно Хакки, улыбнувшись и вскочив с асфальта, — А он... - Хакки посмотрел на меня серьезно. На мгновение я почувствовал в нем что-то дикое и необузданное. Брат протянул мне руку. — Всегда будет старшим, которого превзошел младший, — сказал он, улыбнувшись. Я взял его руку. Хакки дернул наш хват назад и помог мне встать. Я отряхнул белый кафтан и брюки, после чего взглянул на него. – Хватит тебе.. Злорадствовать.. Становишься похож на лейтенанта. - сказал я ему. – А что в этом плохого?! Он мой наставник, герой, гений тактики стратегии, сильнейший из всех воинов Эф-Одинадцать! - говорил он, сопровождая свои изречения интенсивными взмахами руками в воздухе, изображая коронные приемы лейтенанта Флоппиуса. Я не ответил ему. Просто глядел ему в глаза... Я понимал, что его боевая натура идеально сочетается с натурой его наставника. Один всегда мечтал передать свои силы достойному преемнику, а другой грезил фантазиями о славе. Славе воина. Хакки младше меня на два года. К тому моменту я уже как год закончил первый этап обучения воинов Легиона в "Шарде". Эта организация брала на службу только тех детей, чьи родители сами служили при Верховном Совете, и не важно, военная у них была должность или политическая. Мой отец был советником одного из Высших Целлестиалов, искусным дипломатом. А мать... Я видел ее лишь однажды. Отец смотрел на ее голографический портрет и плакал. Обычно он плотно закрывал дверь в свой кабинет, но не в тот день. Я не рассмотрел ее, увидев лишь волосы... Такие красивые, и белоснежные, будто сверхновая. Волосы Евы были похожи на её, несмотря на то, что она с ней не родственница. Фотографий матери в нашем доме нет. Отец запретил говорить о ней. Я не знаю почему. Когда я спросил лейтенанта, что он знает о Фрэе Иноко, он ответил, что мне еще рано об этом слышать. Годы спустя я понял, что встретиться с ней не суждено ни мне, ни брату. Сила целлестиалов пробудилась во мне в пять лет. Отец решил, что мой талант не должен пропасть и отправил меня в "Шард". Я не хотел быть воином. Я не хотел стать жестоким. Я не хотел убивать. Я не хотел причинять боль. Но и спрашивать меня никто не хотел. Несмотря на нежелание и несильные старания, все наставники хвалили меня. Сам лейтенант Флоппи принял меня в свои кадеты, дабы воспитать лучшего воина. Однако, я не оправдал его ожиданий, когда проходя тест в графе "Почему вы хотите служить Легиону?" написал "Не хочу". Несмотря на это, я окончил "Шард" с отличием и получил допуск на следующий уровень обучения в академии. Хакки в тот момент только поступил в академию. Его рвение к становлению воином было завидно сильнее моего, отцу это нравилось, как и лейтенанту. Он так же как и меня в свое время взял брата под свое крыло, и вот из него получается солдат получше моего. – Так и будете переглядываться, или, может, пойдем на Целл-Сквер? - спросила раздраженно Ева, толкнув нас обоих в плечо указательными пальцами обеих рук. – Да, точно! Давайте на Целл-Сквер! Кажется, сегодня фестиваль еды из мультивселенной! - ответил я. – Мультивселенной? Интересно, что готовят простые смертные... Ну, вперёд! Мы повернулись в сторону того гигантского проспекта и начали движение. Хакки рассказывал о очередном приеме, о котором ему рассказал Флоппиус. Я не слушал. Ева, кажется, тоже. Изредка я ловил на себе ее взгляд, а когда поворачивался и смотрел в ее большие серые глаза - она отворачивалась и кивала Хакки. Меня всегда забавляла эта реакция, как и то, что ее уши постоянно краснели после каждого моего ответного взгляда на нее. Мы почти дошли до проспекта. Все было как обычно: куча гравилётов, политические деятели, генералы, солдаты... Проспект кричал своей деловитостью. Вдруг над нашими головами что-то пролетело. Все деревья на бульваре с корнем вырвало из небольших черных горшков, а затем и нас троих снесло обратно в сторону "Шарда". Что-то темное влетело в здание и прошило его насквозь, словно пуля винтовки входит в грудь человека. Раздался взрыв. Пламя охватило верхнюю часть "Шарда". Осколки мрамора и стекла полетели на землю. Хакки быстро поднялся и с ужасом смотрел на полыхающую академию. Ева кричала. Я закрывал ее, повернувшись спиной к взрыву и наблюдал за этим, повернув голову назад. Затем еще один взрыв. Его спровоцировало точно такой же темный объект, ударивший в здание. На этот раз он прилетел справа от нас, из-за чего стала заметна его форма. Хотя, это было сложно назвать формой. Хаотичная черная масса, оставлявшая за собой длинный след алого света. Похоже, это были ракеты. Второй взрыв привел здание к коллапсу. Каркас из космиума больше не выдерживал нагрузок и температуры, из-за чего "Шард" переломился пополам и начал падать. Падать прямо на нас. Я приготовился к удару. Пусть я и понимал, что мое тело, вероятно, выдержит удар, но мне было тревожно за брата, за Еву и людей вокруг нас. Внезапно грохот прекратился. Гигантский обломок здания окутала алая энергия, похожая на ту, что использует Хакки. Из нижней части "Шарда" вылетел лейтенант. Его длинная белая мантия обгорела по краям и слегка дымилась. Глаза полыхали алым светом, а волосы развевались от исходящего от него самого потока энергии, выражавшегося в мощных порывах воздуха. Круговым движением руки он поднял огромный осколок в воздух. Затем, резко раскинув руки, он так же быстро сделал хлопок перед собой. В воздухе возникла черная воронка с алой окантовкой и начала всасывать в себя верхнюю часть здания. Однако, осколки здания были слишком малы, чтобы поглощаться такой мощной техникой. Десятки обломков бетона падали на землю, сбивая гравилёты и придавливая обычных людей. Хакки изнутри пожирало восхищение за своего наставника и ужас от того, что он лицизреет. Он впервые увидел, что такое война. А я в очередной раз решил для себя, что не возьму в руки оружие по своей воле. Осколки падали. Люди гибли. Атаки продолжились, но уже по другим зданиям. Никто из тех людей не заслуживал смерти. Никто из них не должен был лишиться жизни в тот день. А небо было все таким же лиловым.