Три пера

― Черви. ― А-а? ― знахарь застыл с ножом в руках, которым строгал корневище. ― Ты накопал червяков! Отлично! Клади туда. Е Шици положил на полку плетёную коробочку, в которой копошились черви, напитал её силой, чтобы они пожили подольше, и спросил: ― Хочешь порыбачить? ― Это угощение. Брови Е Шици устремились вверх, и в своём удивлении он выглядел настолько забавно, что Вэнь Сяолю покатился со смеху. ― Не переживай, я не стану делать из них жаркое на ужин! К моменту, когда пришло время отдавать демону следующую порцию яда, Вэнь Сяолю твёрдо решил наказать и обидчика, и его орла. С людьми он ладил, но ещё лучше умел приручать зверей и птиц, а потому знал, как действовать. Когда прилетел Маоцю, этот круглый комок перьев, в котором не заподозришь грозного орла, Вэнь Сяолю замахал руками. ― Ещё не готово! Знахарь взял с полки коробочку и заискивающе посмотрел на Маоцю, который уже нетерпеливо постукивал лапкой. ― Достопочтенный господин орёл, мне нужно совсем немного времени, чтобы закончить работу. Пока вы ожидаете, не отведаете ли угощения? Ведь на обратный путь нужны силы. Мне очень неловко, что я заставляю вас ждать! В прошлый раз Маоцю опрокинул блюдце с дохлыми мухами, которых знахарь собирал три дня. Вэнь Сяолю не расстроился тогда и был готов потерпеть неудачу сейчас: Маоцю махнул крылом и сбил коробочку на пол. Крышка отлетела, земля рассыпалась, черви расползлись, но именно то, что они были живыми как раз и сработало: орлы не питаются падалью. Маоцю потешно спикировал и принялся клевать. ― Я очень рад, что моё скромное угощение вам понравилось! ― закивал знахарь, для пущей убедительности поклонился и ушёл в подсобку, чтобы насыпать давно готовый яд в глиняную бутылочку. Если бы кто-нибудь увидел сейчас разлюбезного Вэнь Сяолю, то решил бы, что его подменили. Чтобы усыпить бдительность, знахарь был готов хоть полебезить, хоть сплясать, не чувствуя себя при этом уязвлённым. Высыпав на блюдце ягоды тутовника, которые неделю томились в вине, Вэнь Сяолю выждал, прислушиваясь к звукам в комнате, потом отправил пару ягод в рот, взял бутылочку с ядом и вышел к Маоцю. ― Благодаря вашему терпению я завершил работу! Вэнь Сяолю поставил блюдце с пьяными ягодами на стол и принялся вдевать тонкий кожаный шнурок в «ушки» бутылочки, чтобы Маоцю смог доставить свою ношу. Тот перелетел с перекладины окна на стол и начал постукивать лапкой, то смотря на пальцы знахаря, то косясь на тутовник. ― Сейчас-сейчас, ― Вэнь Сяолю отправил в рот ещё ягодку, оставив на блюдце всего две, и стал завязывать узелок. Маоцю щёлкнул клювом. От тутовника на блюдце шёл знакомый запах… Орёл вспомнил, как решил попробовать вино, которое нередко в одиночестве потягивал Сянлю. Первую порцию Маоцю не распробовал, а потому опрокинул в себя вторую, третью, десятую, мир отчего-то закружился, земля вздыбилась и ударила по голове, лапы онемели, а на крылья легла тяжесть горы, даже пером пошевелить не мог ― не то что куда-то лететь! Он сорвал планы советника, и тот наказал его по-военному строго. Орёл тогда обиделся, услышав насмешку Сянлю: ― Сначала дорасти до человеческой формы, потом пьянствуй. ― Какие всё-таки сладкие ягоды! ― Вэнь Сяолю потянулся к тарелочке. И отдёрнул руку, потому что Маоцю резко ударил лапкой по краю блюдца, отчего ягоды взлетели в воздух, а потом расправил крылья и склевал тутовник прямо в полёте. ― Понял, я всё понял, ― знахарь улыбнулся. ― В следующий раз приготовлю угощение вам по вкусу! Маоцю насупился, и Вэнь Сяолю тут же его заверил: ― Конечно-конечно, советник Сянлю ни о чём не узнает, это просто десерт! ― знахарь улыбнулся, надевая на него перевязь с ядом. А когда Маоцю вылетел в окно, хитро сощурился. Осень наводила тоску. То и дело дождило, влажный воздух заполнял комнаты, и приходилось протапливать кладовые, чтобы запасы готовых сборов не отсырели. Жаровню таскал то Е Шици, то Чуаньцзы, а Вэнь Сяолю или грелся у неё, или ворошил пучки трав, или простукивал мешочки, чтобы не завелась моль, или усаживался поудобнее и подолгу смотрел в точку перед собой. Бездельничать удавалось не всегда ― лао Му не давал ему спуску. ― Посуда! ― старик палкой указывал на ведро с грязными мисками. ― Ладно-ладно, ― кивал Вэнь Сяолю, но как только лао Му отвлекался, давал стрекача: заниматься мартышкиным трудом он не любил. Даже постель после сна ему застилал Е Шици. А потом как-то повелось, что он стал менять и простыни, сушить и взбивать одеяла, набивать сонными травами подушку, чтобы перестали мучить кошмары… на что знахарь сначала хмурил брови, а потом позволил о себе заботиться. Правда уточнив: ― Шици, тебе это накой? В ответ он увидел лишь мягкую улыбку и скривил губы: ― Давай начистоту: ты слишком хорош для захолустья и здесь не задержишься. Я жил просто и хочу также просто жить дальше. Не надо заботиться обо мне! Не хочу привыкать к теплу, чтобы потом не мёрзнуть. ― Я не уйду, ― ответил Е Шици и поставил у кровати тарелку с очищенными орехами: ― Попробуй. Вкусно. «Я не уйду» долго отдавалось эхом в голове Вэнь Сяолю, и даже сейчас его ноги несли исхоженными тропами от возделанных полей за домом, где по теплу семья выращивала лекарственные травы, к реке, откуда они таскали воду, где мыли посуду, стирали одежду, рыбачили и купались. ― Ох, дуралей, ― обругал себя Вэнь Сяолю и сел на бревно у самой воды. ― Мало мне бед! Когда научусь уму-разуму! Как тело, в котором мало духовных сил, хотело укрыться от холодного ветра, так и замёрзшее сердце тянулось к теплу. Знахарь покачал головой. Он не хотел к кому бы то ни было прикипать нутром. ― Рыба ищет где глубже, а человек где лучше… Все лгут. Все уходят. Ничто не вечно, ― пробормотал он, плотнее запахнул тёплый халат и стал смотреть, как река несёт свои спокойные воды. В какой-то момент Вэнь Сяолю погрузился в воспоминания и не заметил, как подступили сумерки. Он тряхнул головой и взглянул на своё отражение. Времена, когда мог отчётливо видеть в темноте, канули в воды Реки Забвения, и теперь воображение показало ему в реке то, к чему он готов не был. Громко вскрикнув, Вэнь Сяолю свалился с бревна и отполз от берега на четвереньках. Его трясло, пальцы слепо водили по лицу ― никто из горожан сейчас не узнал бы смешливого знахаря из лечебницы Хуэйчунь. ― Вот нос, вот рот, всё как было, я помню, как выгляжу, моё лицо на месте… ― едва слышно бормотал он. Кое-как поднявшись, знахарь отряхнулся и отпрянул. Прислонившись к дереву, на него внимательно смотрел Сянлю. ― В-вы… вы-вы… ― промямлил Вэнь Сяолю, но тут же разозлился на себя, выпрямил спину и спросил: ― Давно тут? ― Что за околёсицу ты нёс? ― А-а? ― на мгновение знахарь растерялся, а потом натужно рассмеялся: ― Сразу видно, что вы никогда не трудились в лечебнице! Иной раз такого насмотришься, что полгода кошмары снятся. Сянлю сделал шаг навстречу, и Вэнь Сяолю показалось, что на него двинулась заснеженная гора, которая вот-вот зарокочет лавиной и сметёт всё живое… Он шагнул назад, а потом развернулся и рванул прочь со всех ног. Бежал и бежал, пока не свернул за угол и не втемяшился лбом в грудь Сянлю. Взяв знахаря за шкирку, демон легко поднял его, приблизил лицо и медленно провёл по нему пальцем. Выглядело оно настоящим и совершенно обычным. Разве что бледное, но сколько таких перекошенных страхом лиц было и будет. ― Тот яд ещё остался? ― спросил он. ― Д-да, ― мотнул головой Вэнь Сяолю. ― Принести? ― Противоядие тоже приготовил? ― Господин, мне принести и то, и другое? Демон кивнул и разжал кулак, знахарь упал на землю, но в тот же миг вскочил и припустил к дому. Сдвинув брови, Сянлю потёр подушечки пальцев, словно сомневался в своих ощущениях. ― «Моё лицо на месте», ― тихо повторил он слова Вэнь Сяолю. ― Занятно. Уйдя в глубокую тень, он терпеливо дождался знахаря, который шёл настолько медленно, словно хотел растянуть удовольствие от прогулки. Увидев походку вразвалочку, Сянлю скрипнул зубами и вышел на дорогу. ― Господин, я всё принё-о-ой!.. Вэнь Сяолю почувствовал, как его отрывают от земли и поднимают в воздух, отчего одной рукой крепче сжал заплечный мешок, а второй ухватился за ту непреодолимую силу, которая втащила его на спину Маоцю. Скрестив ноги, Сянлю сел и похлопал орла по спине: ― Вверх. Быстро. Знахарь успел вцепиться в Сянлю, иначе сорвался бы и разбился о землю. Приноровившись к полёту, он сел за спиной демона, чтобы холодный ветер не хлестал по лицу. ― Господин, вы же не хотите отравить кого-то моими руками, правда? Не для этого взяли с собой? ― Я похож на глупца? Кого ты сможешь отравить? Прижав к себе заплечный мешок, где помимо заказанного яда лежала отрава для Маоцю, знахарь закивал: ― Господин хорошо разбирается в людях. Орёл летел быстрее ветра, а потому совсем скоро Вэнь Сяолю скатился с его спины на галечный берег озера. Ночь обступала, с воды тянуло холодом, и знахарь поёжился. Прикинув в уме, как ему добираться до дома в случае неприятностей, он поник. Если придётся плыть, то от холода начнутся судороги. ― Зачем мы здесь? ― Вэнь Сяолю озадаченно поскрёб затылок. ― Покажи своё лицо. ― Вы весь путь меня рассматривали! Не налюбовались ещё? Вот уж не думал, что такая короткая тень, как я, сможет привлечь такой лунный свет, как вы, ― съёрничал знахарь и отошёл на шаг, потому что Сянлю наклонился к нему, разглядывая нарочито близко. ― Если вы подслеповаты, так не беда! На другом конце города есть лечебница Баоцао. Там работает потомственный целитель из клана Шэньнун. Вам-то приятнее будет лечиться у кого-то из ваших. Он лучше меня, точно говорю! ― Скользкий. Болтливый. Лживый. Демон взял за подбородок Вэнь Сяолю, а потом сжал его лицо всей ладонью. Повернул направо, повернул налево, всматриваясь, затем по-хозяйски провёл пальцами, словно это была не кожа живого человека, а любая другая вещь. ― Здесь безлюдно, ― тихо проговорил Сянлю, и его низкий голос стал бархатистым и вкрадчивым, ― можешь кричать, никто не услышит. Ответь честно, и мне не придётся применять силу. Кто ты, раз боишься потерять лицо? Как удерживаешь достоверную иллюзию без духовных сил? С помощью каких зелий? Или есть артефакт? Отвечай. ― Я знахарь из Циншуй! Это у вас девять голов, а у меня одна! ― в панике закричал Вэнь Сяолю. ― Я уже согласился готовить яды! Что ещё надо-то?! ― Говори правду. Как ты меняешь обличье? Голову и грудь знахаря словно сжало что-то невидимое, от давления и боли он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. ― Вы ошиблись! У меня… только… это тело… Вэнь Сяолю ослабел и стал оседать, но демон ухватил его за воротник. Болтаясь в воздухе, знахарь безуспешно пытался втянуть воздух, схватился за горло, потом попытался ударить Сянлю, но свет померк, силы покинули его, и он беспомощно повис на вытянутой руке. Прищурившись, Сянлю ослабил хватку и опустил безвольное тело на гальку. Чуть помедлил и присел рядом, вновь коснулся его лица, словно проверяя, не маска ли это, не сошла ли иллюзия, не обнажился ли изъян. Но Вэнь Сяолю оставался Вэнь Сяолю, и подозрительным было лишь то, как быстро он сломался. Нахмурившись, демон положил ладонь ему на грудь, возвращая способность дышать. «Яды отменные. Пока полезен ― пусть живёт. Но почему у божества никчёмная основа?» ― задумался Сянлю, а потом вспомнил признание знахаря. «Меня все бросили. Я не могу себя защитить. Мне не на кого положиться и некуда идти. Если позволите, то я навсегда останусь Вэнь Сяолю». ― Все бросили. Любопытно, кто это «все» и по какой причине. Вэнь Сяолю пришёл в себя, но продолжал прикидываться мешком с бататом, прислушиваясь к звукам. Если демон и был поблизости, то ничем себя не выдавал, и только костёр потрескивал, обгладывая сухие ветки. «Ему огонь без надобности, согреется духовной силой… Развёл костёр для меня? Только что убить пытался!» ― Вэнь Сяолю не знал что и думать. ― Долго ещё собираешься притворяться? ― раздалось рядом, отчего знахарь едва не подпрыгнул. ― Твоё дыхание давно изменилось. Встань и принеси яд. Открыв глаза, Вэнь Сяолю сел и потрогал шею ― удушье, боль и цепкий взгляд демонических глаз всё ещё стояли в памяти. ― Верните меня домой, и я отдам яд и противоядие, ― поставил условие знахарь и для убедительности свёл брови. ― Сам принесёшь или силой забрать? ― лениво протянул Сянлю, с удовлетворением отмечая воздействие, которое оказала его угроза. Правила должны восприниматься сразу, тогда отпадает нужда в избыточном и хлопотном насилии… которое обычно отнимает массу времени. ― Ну? ― демон чуть подался вперёд, и Вэнь Сяолю живо вскочил на ноги. ― Ладно-ладно, только не бросайте меня здесь! Я слаб! Если заболею, то не смогу готовить яды! Вам же самому это невыгодно. Орёл отдыхал на берегу, у самой кромки воды, то и дело касаясь клювом глади, отчего по ней расходились круги. Казалось, Маоцю такая игра забавляла. Всё это Вэнь Сяолю разглядел, только когда приблизился. Знахарь поднял с гальки заплечный мешок, который оставил под кустом, и стал копаться в нём. А найдя, что искал, тихо проговорил: ― Я помню, что тутовник вам понравился, господин орёл. Вот и прихватил немного. Угощайтесь. Вэнь Сяолю чувствовал, что демон следит за ним, а потому постарался высыпать ягоды из баночки незаметно ― прямо к лапам орла. Маоцю наклонил голову и щёлкнул клювом. Вымоченный в вине и яде тутовник исчез вмиг. Знахарь очень рисковал и боялся, но сумел не только виду не подать, даже с сердцебиением справился: ведь если заподозрят ― убьют! С предельной аккуратностью он закрыл баночку и сунул её обратно в заплечный мешок: попади сок ему на кожу, и беды не избежать… ― Вот, возьмите, ― Вэнь Сяолю подошёл и протянул пузырьки демону. ― Я попросил орла вернуться за мной, если вы решите меня тут бросить, но он только клювом щёлкнул. Вы такой же верности ждёте от бедного знахаря? ― Скорее река потечёт вспять, чем я дождусь от тебя верности. Сянлю взял пузырьки и медленно поднялся. Вэнь Сяолю показалось, что осень отступила, и пришла зима ― так стало холодно под пристальным взглядом демона. Поёжившись, он последовал за ним. Весь обратный путь Маоцю летел ровно, чуть задрожав лишь у самой речки, где знахарь и встретил Сянлю. ― Хорошо бы насовсем распрощаться, ― поклонился Вэнь Сяолю, пряча недобрую ухмылку, ― но ведь не получится, да? ― Приготовь четыре порции «Снежной хризантемы» к середине месяца, ― отчеканил Сянлю и направил орла в горы. ― Эй! «Снежную хризантему» или «Хризантему в снегу»? ― выкрикнул знахарь в спину, но ответа не последовало, и он со злости пнул камушек. ― Отравлю! Вот сбросишь кожу и покажешься в настоящем облике! Ха-ха! Тогда-то все вояки из лагеря и разбегутся! И кто боялся тебя, будет вслед плевать и смеяться! Правда, сначала обгадятся, но и терпеть мерзкого демона в армии Гунгуна больше никто не станет!