Радиоведущий29

      Тэхен набрал код на электронном замке и открыл дверь, проходя внутрь дома и ставя пакет с продуктами на пол. Полная тишина, отсутствие кого-либо и темнота, которая сопровождалась выключенным везде светом, тут же навеяли нежелание столкнуться с возможной реальностью. Слишком тихо, одиноко и пусто. Он уже не понимал, как он мог раньше жить в полном одиночестве и даже наслаждался этим. С Чонгуком все изменилось, ведь с ним стало уютнее, комфортнее и теплее.       Подбежавший счастливый от прихода хозяина Танни стал быстро махать хвостом, приветствуя лаем и путаясь в ногах. Ким мягко улыбнулся на своего верного четвероногого друга и взял его на руки, крепко прижимая к груди и несколько раз целуя в макушку между ушей. Все же скучал весь день не только его питомец, но и он сам, в очередной раз радуясь, что брат подарил ему это пушистое создание, которое всегда остается ему верным и радует, стоит только переступить порог дома или показаться в поле зрения. Вот и сейчас пес смирно сидел на руках, пока хозяин, скинув с себя ботинки, подхватил пакет с пола и прошел с ним на кухню.       Включив немного света на кухонном гарнитуре, Тэхен поставил Танни на пол, переложил клубнику в пластиковой упаковке и ананас в раковину и убрал две бутылки вина в холодильник, чтобы охладить перед открытием. Глаза упали на виски, который стоял в дверце холодильника, откидывая его в воспоминания на месяц назад, когда Чонгук убрал бутылку, не допив. Он шумно выдохнул, покачав головой от самого себя, так как поймал себя на понимании, что в голове был только один человек, и быстро направился в ванную комнату. Захотелось как можно быстрее принять горячую ванну и выпить пару бокалов терпкой виноградной жидкости, чтобы отдохнуть и расслабиться после тяжелой недели и выматывающих переговоров с новыми поставщиками.       В освещении только лунного света, который попадал в кухню и гостиную через открытые жалюзи, он прошел в спальню, на ходу стягивая с себя серый пиджак и белую приталенную рубашку и скидывая брюки, оставаясь в одних черных боксерах и белых носках. И пока довольный Танни улегся в гостиной на диван, продолжив свой прерванный хозяином сон, Тэхен зашел в ванную комнату и включил любимый бра на стене около зеркала, который мягко освещал помещение. Разбираться со стиркой у него не было никаких сил и желания, слишком утомительным был прошедший день и последняя неделя в целом, которая выжала из него последние соки. Поэтому он быстро забросил рубашку, белье и носки в корзину для грязных вещей и открыл в ванной кран с водой погорячее. Не хватало только одного — аромата, который помог бы ему насладиться этим вечером еще больше. Он подхватил бутылочку, стоящую около раковины, и плеснул в воду немного геля с добавлением сандала и других восточных масел, которые всегда помогали ему расслабиться в такие тяжелые вечера.       Быстро приняв бодрящий душ и обернув бедра небольшим полотенцем, Тэхен вернулся обратно в гостиную и, шлепая босыми ногами по паркету, прошел к самой дальней комнате, которая располагалась около второго душа на кухне. На секунду замерев на месте, он зачесал назад пальцами свои еще мокрые волосы и мягко улыбнулся от предвкушения, ведь уже успел соскучиться.       Медленно и тихо приоткрыв дверь и прищурившись от красного освещения, которое в полной темноте сильно било в глаза, он бесшумно выдохнул от восторга. И как в первый раз, когда увидел Чонгука на пороге тогда еще чужой квартиры — с растрепанными волосами и в помятой домашней одежде — Тэхен облизнулся, но тут же завис на внешнем виде младшего, который в этот раз выглядел совсем по другому. И пока тот стоял к нему спиной перед большим дубовым столом и в тишине проявлял свои фотографии, старший с удовольствием рассматривал каждый сантиметр его тела с босых ног до макушки.       Белая майка, обтягивающая торс и открывающая широкие накачанные за прошедший год боксом и тренировками плечи Чона, а также набитый за это же время целый рукав татуировок на правой руке от плеча до самых пальцев, состоящий из разных орнаментов, символов, предметов и букв, вызывали в Тэхене постоянно выделяющуюся слюну, которую он только и успевал проглатывать, чтобы не заляпать пол под ногами. А короткая длина майки на загорелой после моря коже еще соблазнительнее подчеркивала узкую талию младшего, которую Тэхену всегда нравилось сжимать в ладонях и впиваться пальцами во время секса. Ким прикрыл глаза от сексуального вида Чона перед собой и тяжело выдохнул, чувствуя, как в паху все быстро полоснуло огнем от возбуждения. Он снова облизнулся и опустил глаза ниже, внимательно изучая накачанные мышцы крепких ног и округлые и упругие ягодицы, на которых были натянуты только белые боксеры.       И вроде ничего нового Тэхен не увидел, так как от такой картины он умирал каждый день и воскресал снова, стоило ему только прикоснуться и почувствовать, что это все не только настоящее, но и его личное и давно родное. Но сдерживать себя было очень сложно. И пока Чонгук заканчивал проявлять фотографии в специальной жидкости в оборудованной для него комнате в доме старшего, сделанные во время отпуска и развешанные сейчас на протянутых между стенами веревках, Ким не стал долго себя мучить. Он сделал еще один шаг к младшему и медленно опустился на колени. Чуть более шумно вздохнув от прекрасной задницы перед глазами и выдав свое присутствие, он обхватил руками ноги Чона, чтобы обездвижить, и, облизнув губы, резко укусил за одну ягодицу.       — Ай!       Чонгук вздрогнул от неожиданности такого поступка, так как ожидал объятья и поцелуи, но вовсе не сильный укус, и тихо рассмеялся, так как Тэхен продолжал его держать не только руками, но и зубами.       — Ты что делаешь? — прошипел младший и, чувствуя боль на ягодице и упираясь ладонями в стол перед собой для равновесия, посмотрел назад через плечо. — Неужели настолько голодный?       Старший невнятно промычал, по всей вероятности, соглашаясь с его вопросом и не отпуская зубы с ягодицы, которые он схватил через белье и еще крепче сжал.       — Бля-а-ать, — рассмеялся Чон, ощущая, что у него точно останется след, хотя был совсем не против. — Так и простоишь весь вечер с моей задницей в зубах или, может, начнем праздновать годовщину?       Тэхен угукнул в ответ в знак согласия, растягивая улыбку на лице, и поднял одну руку вверх вдоль ноги младшего, скользя пальцами по коже и вызывая у того мурашки. Не хотелось выпускать изо рта любимую филейную часть своего парня, но хотелось все же продолжить. Он провел ладонью по бедру и накрыл чужой пах, сжимая еще мягкий член, который под его пальцами моментально стал твердеть.       — М-м-м, каждый раз как в первый раз, — простонал Чонгук в ответ, прикрыв глаза и прикусив нижнюю губу от приятных ощущений, пока Тэхен все же отпустил его ягодицу и потерся об нее щекой, продолжая массировать мошонку и головку члена через белье. — Моментально заводишь меня.       — Пока медленно набирается наша горячая ванна, в которой я очень хочу понежиться вместе с тобой, — прохрипел от возбуждения старший, поднимаясь на ноги и прижимаясь к нему со спины вплотную, — хочу тебе напомнить, что завтра в обед у нас соберутся все наши. Они снова взорвали общий чат. Хотят поздравить нас с годовщиной.       — Устроим барбекю, — кивнул Чонгук, все еще не открывая глаза и ощущая, как по телу скользят руки Тэхена, который жадно пытался прощупать его со всех сторон и потирался своим уже твердым членом о чужие ягодицы. — Чимин звонил, строго приказал мне завтра не бегать за ним, он до сих пор припоминает мне сломанную ногу.       Оба рассмеялись, но Тэхен тут же простонал, когда почувствовал, как Чонгук завел руки назад и сжал его ягодицы пальцами, еще сильнее прижимая к себе.       — Я хорошо растянут… Во мне много смазки… И большая пробка… Трахни меня, любимый, — прохрипел он, оборачиваясь и сразу же утопая в глубоком поцелуе, которым накрыл его Тэхен, не сдерживая себя после услышанного.       — Готовился, — тяжело выдохнул старший в ответ, ухмыльнувшись, и еще сильнее прижал того к столу и снова толкаясь языком в чужой рот, так как хотелось не просто зацеловать этого парня, а по-настоящему съесть.       — О, бо-о-оже, — громко простонал Чонгук от удовольствия, откидывая голову назад на плечо старшего и чувствуя, как тот быстро стянул его белье, одной рукой стал наглаживать его член, размазывая по головке уже выделившийся предэякулят, а пальцами второй руки проскользнул между ягодиц и резко нажал на кристаллический шарик пробки, попадая точно по простате.        Стоны, которые стал издавать Чонгук, заводили еще сильнее, а в паху все скрутило так, что на тонком хлопковом полотенце Тэхена расползалось мокрое пятно. И с этим парнем у него всегда было так. Выдержка летела к черту, так как с ним хотелось все и сразу, а еще почаще и по разному. И голова шла кругом от просящего Чона, который сейчас выгибался перед ним в спине, упираясь ладонями на стол, по-блядски прикусывая нижнюю губу.       — Я сегодня чуть позже отсосу тебе так, что ты забудешь собственное имя, — прошептал Тэхен ему на ухо, укусив за мочку.       Он резко вытащил пробку, шумно бросив ее на стол, и потерся уже затвердевшим членом между ягодиц младшего, заставив того всхлипнуть от предвкушения и улечься грудью на стол, отодвигая в сторону лоток с водой для проявления фотографий и расставляя шире ноги.       — Но сначала я выполню твою просьбу… Выебу…       — Это была не просьба, — ухмыльнулся Чон, повернув голову набок и взглянув на Тэхена, который стоял позади него в приглушенном красном освещении с мокрыми волосами и горящими безумием глазами, быстро скинув полотенце на пол и начав надрачивать себе рукой по уже затвердевшему члену, размазывая по всей длине собственную смазку.       — Даже так? — зеркально ухмыльнулся Ким, проталкивая сразу два пальца свободной руки в сжатое колечко мышц, понимая, что младший действительно постарался и хорошо растянул себя для него.       — Да, — с придыханием произнес тот, прикрыв глаза от пьянящего ощущения любимых пальцев внутри себя. — Я хочу быстро и жестко! Как ты это делал неделю назад на Гавайях!       — Понравилось? — довольно улыбнулся Тэхен, подставляя головку члена ко входу, из которого по мошонке и бедрам младшего обильно вытекал лубрикант.       — О, да-а-а, — завыл Чонгук, почувствовав, как тот резко толкнулся и вошел в него сразу на всю длину, прижавшись своим пахом вплотную к ягодицам и придавливая ладонью к холодному столу еще сильнее.       — Мой требовательный кролик, — ласково прошептал ему на ухо Тэхен, замирая на время, чтобы тот привык, начав скользить легкими поцелуями по его шее, спускаясь на плечи и оставляя засос на лопатке. — Сделаю все, что только пожелаешь.       — Даже… Если я попрошу спрыгнуть со мной с парашютом в тандеме? — зацепился Чонгук и тихо рассмеялся, услышав недовольное мычание за спиной.       — Бля-а-ать… — Тэхен зажмурился, прижимая лоб к коже между его лопаток, и снова поднялся, медленно качнувшись между чужих ягодиц. — Мне хватило того раза на море… Я чуть не обосрался…       — Тогда каждый из нас был с разными инструкторами, а я хочу с тобой! — недовольно проворчал Чонгук и застонал, так как старший выпрямился и стал быстрее двигаться, раздвинув руками его ягодицы и смотря, как член скользит от обилия смазки в порозовевшем колечке мышц.       — Бесстрашный кролик, — фыркнул Тэхен, но улыбнулся, заметив надутые губы Чонгука, который тут же застонал от более резких толчков члена, проезжающим по простате, из-за чего он тут же громко заскулил и приоткрыл рот от удовольствия. — Упрямый кролик, — на сбитом дыхании продолжил Ким, увеличивая скорость и глубину толчков и разнося по комнате шлепки и звуки хлюпающей смазки. — Мой кролик, — прохрипел он, резче вбиваясь внутрь и вызывая более громкие стоны Чонгука, который ухватился руками за противоположный край стола, чтобы меньше ерзать на нем, так как стимуляция члена между ним и животом могла привести к быстрому оргазму, а хотелось еще немного продлить удовольствие.       А Тэхен снова и снова совершал толчки, то быстрыми короткими проникновениями, то загоняя член до конца, ударяясь пахом о покрасневшие ягодицы. Одной рукой он, не переставая, сжимал кожу на талии младшего, впиваясь пальцами до покраснения и синяков, а второй поглаживал впадинки около тазовых косточек, скользя вверх вдоль позвоночника и задирая майку выше.       Оба громко простонали от удовольствия, каждый от собственных ощущений, которые взрывали эмоции внутри них, заставляя желать еще и еще.       — Блять, ты всегда такой ахуенный, — задыхаясь, прохрипел Тэхен, облизывая губы и тут же прикусывая нижнюю, чувствуя, как подкатывает оргазм и напряглись яйца, готовые разорваться в любую секунду. — Мы не трахались неделю, как вернулись с Гавайев… М-м-м, какой же кайф, — снова простонал он, ощущая, как в паху все сворачивается от стимуляции головки между горячих стенок внутри младшего. — А по ощущениям — месяц… Я уже готов кончить…       Чонгук зажмурил глаза от быстрых и резких толчков, начав скулить от удовольствия болезненной стимуляции простаты и зажатого между столом и животом члена. И от всех нахлынувших на него ощущений в паху сильно сконцентрировался растекающийся по телу огонь, словно именно старший был источником и зажигал, насыщая его тело. И он уже хорошо знал, что в какой-то момент, когда жара окажется так много, что внутри все загорится синим пламенем, он взорвется так мощно, словно распадется на атомы.       — Еще… Чуть-чуть. Еще, да-а-а! — Чонгук несдержанно вскрикнул, чувствуя, как Тэхен стал хаотичнее вбиваться в него, часто, быстро и на всю длину члена, доводя и его и себя до наивысшего пика.        Он не выдержал и вздрогнул от прострелившего пах удовольствия, прокричав имя Тэхена, и излился на стол под собой, утопая в ощущении эйфории, которая пронзила его тело, заставив еще какое-то время вздрагивать и сжимать член старшего в себе со всей силы. И этого Тэхену оказалось достаточно, чтобы сделать еще несколько глубоких толчков и замереть глубоко внутри, испытав долгожданный оргазм и прижав Чонгука к столу еще сильнее.       — Пиздец, — прохрипел он, упав сверху и придавив собой Чона.       Двигаться не хотелось, даже дышать было трудно, так как легкие горели, а тело заволокло приятной негой удовольствия. Чонгук так же тяжело дышал под ним, с наслаждением прижимаясь к прохладному столу, который хоть немного остужал, но оба отлично понимали, что без душа им не обойтись.       — Там ванная давно набралась, — просипел охрипшим голосом Чонгук.       — Автостоп воду точно перекрыл…       — Остынет…       — Не успеет.       Тэхен поцеловал младшего в затылок и с трудом поднялся на руках, вставая и аккуратно выходя из него. Покрасневшее колечко тут же выпустило из-за себя немного спермы, которая стала медленно стекать по мошонке вниз, и старший не выдержал.       — Самая прекрасная картина, — простонал Тэхен, снова присаживаясь на колени позади Чонгука и наблюдая, как его сперма стекает по внутренней стороне бедра, но из-за небольшого количества остановилась на коже.       Чонгук ухмыльнулся, понимая, на что смотрит старший, и встал на ноги. Он развернулся к нему передом, прижимаясь задницей к краю стола, и вытер средним пальцем сперму со своей кожи, показательно медленно поднес к губам, словно показывая «фак», высунул язык и слизал ее, громко причмокивая и прикрывая глаза от удовольствия.       — Ты пил…       — Свежевыжатый ананасовый сок, — ухмыльнулся Тэхен, вставая во весь рост и наблюдая, как облизывается младший. — Весь день.        — Вкусный, — также ухмыльнулся тот в ответ, не отводя взгляда.       — Блядский кролик.       Тэхен обнял Чонгука за талию и грубо впился в его губы, проталкивая язык и ощущая свой собственный вкус. На такое «блядское», по другому он даже назвать не мог, поведение младшего его развозило как от выпитой бутылки виски. И как тот мог сочетать в себе сотню кроликов, которых он успел насчитать за прошедший год, он понять не мог. Но именно это сводило его с ума и возбуждало с невероятной скоростью.       — Мы же будем жить вместе как в ебучих сказках? — с ухмылкой, но серьезно спросил Тэхен, утыкаясь лбом в лоб Чонгука и тяжело дыша от сладкого поцелуя.       — Ты хотел сказать «долго и счастливо»? — улыбнулся Чонгук, чувствуя мурашки по всему телу от горячих ладоней на своей спине.       — Я имел в виду «пиздато и ахуенно», — выдохнул Тэхен горячий воздух ему в губы и нежно поцеловал их.       — Я так и сказал, — рассмеялся младший, так же мягко поцеловал в ответ, чуть прикусывая нижнюю губу старшего и ловя его счастливую ухмылку на свои действия.       — Мой сказочный кролик, — прошептал Тэхен, слегка отстраняясь и с любовью смотря в любимые глаза, взгляд которых он не отдаст никому.       — Мой ебанутый Ван Гог, — прошептал в ответ Чонгук, снова прильнув к его губам, длительное отсутствие поцелуев которых вызывало настоящую ломку.       — Люблю тебя, — произнесли они одновременно и утонули в глубоком поцелуе.