Радиоведущий29

      Стыдно, как же до ужаса было стыдно Чонгуку за все, что с ним произошло. Мало того, что он не смог удержаться и сорвался на своего лучшего друга, так еще это произошло на глазах Тэхена: его мокрой мечты по одиноким ночам в постели и в душе вот уже более пяти лет. Того самого парня, который лично остановил его истерику, сидел на его ягодицах, прижимая к полу, и хрипло шептал ему в ухо что-то о спокойствии. И чей голос пустил мурашки по телу и неожиданно скрутил в паху так сильно, что еще бы минутку-другую и он кончил бы лишь от одного слова этим возбуждающе низким голосом. Но он никак не мог позволить себе показаться перед всеми со стояком и покрасневшими щеками. Поэтому он воспользовался моментом, и когда Ким отошел от него подальше, трусливо сбежал.       Чонгук громко простонал от досады и уткнулся лицом в подушку на диване, накрыв себя с головой тонким пледом в попытке скрыться от всех, но, в первую очередь, от временами звонившего телефона, который лежал на журнальном столике рядом с ним. Отвечать не хотелось ни Чимину, ни Юнги, ни незнакомому номеру, который звонил чаще всех и оставил несколько сообщений. Чувство стыда затопило его с такой силой, что с момента, как он прибежал обратно домой, сил хватило только на то, чтобы принять горячий душ и завалиться на диван в полной тишине, ни на что не реагируя. И даже спустя много часов пребывания в таком состоянии, ему не хотелось даже есть, хотя желудок уже давал о себе знать.       Когда на улице стемнело и на часах было почти девять вечера, Чонгук продолжал лежать и каменным взглядом смотреть в стену перед собой, даже не двигаясь. Настроение провалилось ниже плинтуса, которого даже в его квартире не было, но растормошить себя он никак не мог. Отчаянно хотелось только одного — купить билет на ракету и навсегда убраться с этой планеты. Оставаться в этой квартире, доме и даже в городе — не было никакого желания.       Резкий звук звонка в дверь заставил его вздрогнуть и замычать от недовольства. Он никому не собирался открывать дверь. Тем более другу-предателю, который всегда приходил мириться первым, стоило им только поссориться из-за какой-либо ерунды. Чимин всегда шел первым на контакт, так как чаще всего был виноват в их размолвках в силу своего характера. К тому же он был старше на полгода и любил выделываться перед ним из-за этого, забирая на себя роль наставника в их дружбе. И это все же радовало Чонгука, он искренне поражался тому, как тот вел себя в таких сложных ситуациях. Но то, что он натворил сейчас и к чему это все привело — было сверх того, что Чонгук смог бы ему так быстро простить.       А звонок в дверь не прекращался, взрывая своим противным, раздирающим ушные перепонки звуком и вызывая легкую мигрень в голове, которая и без этого была тяжелой от стресса и голода. Чонгук снова застонал в подушку, натянув на голову плед, но ничего не спасало. Слишком громко раздавался звон, заполонивший его квартиру, и теперь помимо стыда внутри появилось и разрасталось жгучее раздражение. И вместо того, чтобы спрятаться, уже хотелось начистить хоть кому-нибудь лицо своими кулаками, чтобы выплеснуть эти дурацкие эмоции.       — Ты прекрасно знаешь, — закричал на всю квартиру Чонгук, быстро подлетая к двери, — что не стоит меня трогать хотя бы одни сутки, чтобы я успокоился! — И распахнул дверь с таким резким рывком, что она отлетела в сторону и с громким стуком ударилась о стену внутри квартиры. — Свали на хуй, Чим! — И совсем забыл, что Тэхен теперь тоже знает его адрес.       — Привет, — мягко произнес тот в ответ, поджав губы, и ухмыльнулся ему той самой улыбкой, которая много лет назад свела его с ума.       Взъерошенные черные волосы, видимо, не уложенные после душа, помятая серая футболка и такие же серые спортивные штаны, так же как и лицо, на котором оставались какие-то красные полосы от долгого лежания на чем-то, испуганные глаза и открытый рот — Тэхен внимательно всматривался в домашний и уютный вид младшего и не мог отвести свой взгляд, что стало ошибкой, так как он не успел опомниться, как перед ним захлопнули дверь.       — Блять, — прошептал он сквозь зубы и тихо рассмеялся, опустив взгляд на руки, в которых держал два пакета с еще горячей едой из любимого ресторана. — Чонгук, открой, пожалуйста.       — Уйди, — раздался приглушенный голос за дверью.       — Чонгук.       — Пожалуйста, уйди.       — У меня с собой вкусная еда, — спокойно продолжил Тэхен, смотря на дверь перед собой. — Ты, скорее всего, голодный… Хотя, если не голодный, то я уж точно голодный, так как еще не обедал. Я с удовольствием поужинаю, пока мы с тобой поболтаем.       — Ужинай, пожалуйста, в другом месте.       — Чонгук, — усмехнулся он, облизнув свои губы и посмотрев на все еще закрытую перед собой дверь, — нам в любом случае нужно поговорить.       — Как-нибудь в другой раз.       — Я достаточно упрямый, чтобы добиться своего.       — Я тоже. А у тебя эфир скоро, ты можешь опоздать.       — Тем более, — зацепился за слова Тэхен. — Я не буду задерживаться. Мы перекусим, и я сразу же уеду.       — Тэхе-о-он, — простонал Чонгук, уперевшись головой в дверь и прикрыв глаза. — Сейчас не самое подходящее время.       — Самое на то подходящее. Открывай, давай. Хватит прятаться, — спокойно продолжил он в ответ и резко почесал нос занятой пакетом рукой, приподнимая его к лицу и, не сдержавшись, громко чихнул на весь подъезд. — Блять, прости.       За дверью послышался легкий смех и громкий звук урчащего желудка, за которым последовали ругательства. А Тэхен радостно улыбнулся и прошуршал пакетами еще громче, указывая на возможность вкусно поесть, как он и надеялся, когда ехал сюда с едой.       — Открывай, даже слушать не буду, что ты не голодный или тебе стыдно или что-то там еще, что ты успел себе надумать, — спокойно произнес Ким, облизнув губы, и со счастливой улыбкой услышал звук открывающегося замка. — Вот и отлично.       Тэхен кивнул и смело шагнул в небольшой коридор, протягивая пакеты Чонгуку, который от нервозности пожевывал свои губы и смотрел только вниз, не поднимая на него взгляда, словно боялся чего-то. От скромного и виноватого вида младшего Тэхен мягко улыбнулся и, разувшись и сняв пальто в коридоре, прошел за ним следом в гостиную, быстро оглядываясь по сторонам. Квартира была небольшой: просторная гостиная, объединенная с кухней, отдельная спальная комната и ванная, дверь в которую была открыта, и где слышна работающая стиральная машина. Все в бело-серых тонах, минимальное количество мебели, плотные темные шторы закрывали большие окна, в гостиной светили небольшие бра на стене около дивана, и мягкий полумрак делал комнату очень уютной и теплой.       — Ну, привет, — тихо прошептал Тэхен, садясь на пол напротив Чонгука по другую сторону журнального столика.       — Привет, — шумно выдохнул тот в ответ и поднял испуганный взгляд на старшего, который мягко улыбался.       — Я хотел сразу извиниться перед тобой, — прохрипел Тэхен и стал доставать белые пластиковые контейнеры с едой из пакетов, так как видел, что Чонгук не мог себе позволить лезть в принесенные угощения.       — За что? — нахмурился он и услышал, как от распространившегося по комнате аромата собственный желудок снова проурчал от голода.       — Это я надавил на Чимина, чтобы он дал мне твой адрес. Он был готов дать только номер телефона, но я настоял, — продолжил Тэхён, раскладывая на столе коробки с лапшой, рисом, курицей, морепродуктами и разными овощами. — И слишком поздно я понял, что это получилось нагло с моей стороны и пугающе для тебя. Не стоило мне так поступать, — кивнул сам себе Тэхен, доставая из упаковки палочки для Чонгука, которые протянул ему и дождался, пока тот неловко забрал их, и сразу же подцепил своими палочками кусочек жареной курочки и положил в рот, с тихим стоном от удовольствия пережевывая его во рту.       — Спасибо, — кивнул Чон в ответ на полученные палочки и потихоньку стал набирать в рот ароматную лапшу с овощами и морепродуктами, которые таяли во рту от качественного приготовления и вкусного соуса, еле сдержав такой же стон удовольствия, как издал Тэхен.       — Прости меня за грубое вторжение в твое личное пространство. Даже сейчас… Я опять сделал то же самое. Поэтому уже дважды прошу прощения.       Чонгук скромно улыбнулся ему в ответ, пережевывая лапшу, от которой хотелось начать петь дифирамбы не только повару, но и Тэхену за то, что он принес ее.       — Я порой бываю слишком упрямым, — проворчал сам на себя Ким, заметив ухмылку на лице Чонгука, который слегка покраснел от постоянного внимания со стороны старшего к своему лицу и старался набирать меньше еды, чтобы не сидеть напротив него, как хомяк с едой за щеками. — И как простой смертный могу ошибаться… Но я правда не хотел пугать тебя, ни в коем случае. Прости…       — Все в порядке, — тихо выдохнул он, перебив очередные извинения Кима. — Я не испугался… Просто не был готов к тому, что произошло… К тому, что ты вспомнишь меня и захочешь что-то сделать для меня.       Тэхен нахмурился на слова младшего, открыл одну из баночек газировки, которая также была в пакетах, и сделал пару глотков, чтобы сполоснуть рот от еды и дать себе пару минут подумать.       Неуверенность в себе была ярко выражена в поведении и на лице Чонгука, об этом ему и спрашивать не нужно было, чтобы понять, как сильно он себя недооценивал. И причину этого он понял еще утром, когда услышал в квартире Юнги, зайдя в распахнутую дверь, крики между младшим и Чимином о том, что он встречался с двумя не самыми хорошими парнями, которые пользовались его влюбленностью. А если бы он ничего этого не узнал, было бы сложно поверить, что сидящий перед ним красивый парень с обворожительной улыбкой, которую хотелось запечатлеть с разных сторон и повесить фотографии на стене в доме, чтобы натыкаться на нее каждый день, совсем не верит в свое обаяние.       — Ты достоин многого, Чонгук, — спокойно выдохнул Тэхен, закинув в себя грибы и рис и посмотрев на свой подарок в виде кролика, который стоял в углу гостиной рядом с креслом. — Только не делай, пожалуйста, поспешных выводов обо мне, — еле выговорил он, прожевывая еду. — Я, может, и могу что-то упрямо захотеть и сделать, да и не люблю ходить вокруг да около… Но я не тот, кто посмеет давить в отношениях… Характер у меня, конечно, бывает тяжелый, но и он взят не из ниоткуда, обстоятельства по жизни сделали меня таким… Наверно, знаешь, когда бывает такое, что ты один и приходится быть сильным и идти напролом, чтобы чего-то добиться. Вот я и привык добиваться того, чего хочу…       Тэхен перевел взгляд на измазанные в соусе губы младшего и шумно сглотнул, снова сделав пару глотков газировки, чтобы немного отвлечь себя от покрасневших и припухших от острых соусов губ Чонгука, которые тот часто облизывал.       — Но я по своей привычке могу перегнуть палку, — продолжил Тэхен, ковыряясь в зубах своим языком и разглядывая перед собой младшего, который сидел перед ним, ел принесенный им ужин, видимо, забыв, что на голове в волосах был хаос, а одежда вся помятая, но от этого вида Тэхену стало только комфортнее и уютнее. — Поэтому меня иногда надо притормаживать… Ты не бойся, если что… Мне достаточно сказать — нет, и я остановлюсь и больше не потревожу тебя.       На щеках Чонгука вспыхнул новый румянец, заставив его опустить взгляд на палочки в руках. Он до сих пор не знал, что ответить или спросить, словно язык проглотил, тем более после таких слов Тэхена, явно намекающих на желание продолжить, и ожидал разрешения. И в глубине души очень хотелось ответить согласием тому, кто приехал к нему с ужином, накормил и постоянно бросает красноречивые взгляды. Но что-то останавливало, и он никак не мог ответить самому себе и понять, в чем дело. А еще сильнее было сложно поверить в то, что в нем может быть заинтересован такой человек как Тэхен.       — И пока ты не ответил, — продолжил старший, облизывая губы и доедая порцию риса с курицей. — Хочу рассказать тебе кое-что еще.       Чонгук закинул в рот новую порцию морепродуктов в сливочном соусе и стал медленнее пережевывать, чтобы услышать все как можно лучше.       — В тот вечер, когда мы с тобой сосались, — Чонгук подавился на этом слове, начав сильно кашлять, пока Тэхен, пересев к нему поближе, начал легонько похлопывать по спине и, не сдержавшись, тихо рассмеялся. — Это слово сказал Чимин вчера в кафе, и я не смог его не озвучить сейчас.       — А-хре-неть, — еле выговорил тот в ответ, открыв для себя баночку газировки и сделав пару глотков, чтобы промыть горло.       — Я думал, ты ему так обрисовал тот вечер…       — Что? Нет, нет! — Для пущей убедительности замотал он головой. — Я никогда ему так не говорил.       — Это хорошо, — кивнул Тэхен, заметив, что до сих пор держал свою правую ладонь на чужой горячей спине, и не хотелось убирать, но он одернул себя и откинулся назад, уперевшись ладонями в пол позади себя. — Так вот, в тот вечер, когда мы с тобой поцеловались… Хорошо, что ты сбежал.       — Что? — нахмурился Чон, начиная испытывать неприятное чувство обиды от услышанных слов.       — Если бы ты не сбежал, — спокойно продолжил старший, — мой отец… Не знаю даже… Он бы со свету тебя сжил… Это он нас застукал, а точнее, меня, целующегося с парнем в саду семейного дома. Он приехал раньше времени и накрыл тогда вечеринку.       — О, господи, — прошептал Чонгук, расширив глаза от удивления.       — Он тогда не знал мои предпочтения, так что вышел отличный каминг-аут, — закивал Тэхен, тихо рассмеявшись под еще большим удивлением младшего. — Поэтому он сделал все, чтобы побыстрее отправить меня в Париж, работать в филиале фирмы лучшего друга… Подальше отсюда, от греховного соблазна. Почему-то он решил, что из-за работы в чужой стране у меня «это» пройдет.       — Я не знал, что «это» можно так изменить, — хмыкнул Чонгук.       — Да и еще в стране, где радужное движение продвигается достаточно стремительно и открыто. — И оба громко рассмеялись. — Я, может, и был весь такой из себя дерзкий в институте, но авторитет отца всегда был очень высокий. Ссориться с ним было подобно извержению вулкана, так как он умеет задавить любого своими статусом и связями… Тогда я принял решение, чтобы никому не навредить — согласился с его условиями и уехал. К тому же были свои плюсы вдали от него за границей.       — А я все думал и гадал, куда ты запропастился. Потерял тебя.       — Я пытался найти тебя в соцсетях, но тебя нигде не оказалось.       — Меня там нет, не люблю их. — Наморщил он мило нос и поджал губы под внимательным взглядом Тэхена и еле сдержался от нового удивления из-за понимания, что его тоже искали.       — Я первые два года постоянно вспоминал тебя, не страдал, конечно, мы тогда и не знали друг друга, перед тем как засосаться. — Тэхен снова тихо рассмеялся от слова, которое он теперь точно будет использовать в своем лексиконе, заметив милую улыбку в ответ. — Но мне безумно хотелось узнать: как тебя зовут, кто ты, откуда взялся и вообще… Ты мне тогда очень понравился, я ведь весь вечер перед засосом глаз не мог от тебя оторвать. Друзей расспрашивал, но никто тебя не знал.       — Я был новенький… Тогда был где-то месяц, как я перевелся из Пусана в Сеул. И я младше тебя на два года, мы не пересекались в универе на лекциях… Видел тебя иногда на перерывах, но у нас были разные компании и друзья.       — Залипал на меня? — нескромно ухмыльнулся Тэхен, прикусив нижнюю губу и заметив новый румянец на лице Чонгука.       — Залипал, — тихо выдохнул он в ответ, нервно толкнув язык за щеку, а старший от нахлынувшей гордости наигранно приподнял грудь как индюк, и оба снова рассмеялись.       — Блять, какая же жизнь — сука, — застонал Тэхен, с жадностью рассматривая его в ответ. — Все могло сложиться совсем по другому.       — Наверное, — кивнул Чон, начиная грызть сухую кожицу на нижней губе. — Но сейчас ты снова в Сеуле. Отец опять бдит за тобой?       — Я с ним не общаюсь чуть больше двух лет, — спокойно выдохнул старший, понимая, что общаться с отцом желания до сих пор не появилось. — Если кратко, то спустя три года, пока я был еще в Париже, отец решил заключить брак между моим старшим братом и выгодной для его бизнеса партией — девушкой из высшего общества. А мой брат, который работал все это время с отцом в Сеуле, не стал мириться с этим решением, так как на тот момент уже почти четыре года жил с любимым человеком… Парнем.       — О, — удивился Чонгук, приоткрыв рот.       — Ага, — закивал он в ответ. — Пиздец, как отцу-гомофобу повезло воспитать двух сыновей, не подозревая об их предпочтениях.       — Повезло — мягко сказано, — хмыкнул Чонгук, не веря своим ушам.       — Мой брат сорвался, все рассказал отцу, разразился скандал, отец уволил его и его парня, который работал вместе с ним в компании. Но и на этом не остановился… Закрыл им доступ по своим каналам, чтобы они не могли устроиться в какую-либо престижную фирму в Сеуле. Отрезал от наследства жирный кусок, оставив брата без средств к существованию… И-и-и, вспомнил, что у него есть еще один сын, которого можно было бы женить.       — Я думал, что это у меня порой бывают тяжелые дни, а у тебя такая драма развивалась…       — О, да-а-а, пиздец, как драматично, — грустно улыбнулся Тэхен, наблюдая, как Чонгук постепенно расслаблялся в его присутствии, на что смотреть стало еще приятнее. — Только мой отец толком не знал, что между мной и братом никогда не было секретов. И на тот момент, когда отец вышел на меня, чтобы вернуть обратно в Сеул, я уже уволился из фирмы друга отца, заработав там нормальное состояние, чтобы ни от кого не зависеть… Наверное, я заранее чуял, что нужно об этом позаботиться, поэтому три года пахал, не покладая рук, экономил и откладывал… В итоге я сам оборвал с отцом все связи, поставив его перед фактом, что я тоже гей и мне от него ничего не нужно… С тех пор я вернулся в Сеул, открыл свои кофейни — бизнес, который никак не связан с отцом, чтобы он не смог на него повлиять. И теперь тут живу и работаю… А потом появился ты…       — Да уж, появился… Я бы сказал — упал, как снег на голову… После того, как услышал тебя по радио… Чимин тебе уже рассказал?       — Да, утром, когда ты снова сбежал от меня… Он с Юнги поведал мне немного, как вы нашли меня и не только… И… Есть одна проблема, Чонгук…       Чон нахмурился на серьезный вид старшего и ждал, что же ему еще скажут, но тот почему-то замолчал, снова не решаясь.       — Только не говори, что у тебя есть парень, — застонал Чонгук, жмурясь от нежелания услышать положительный ответ.       — Нет, что ты! Конечно, нет! Я бы не посмел тогда за тобой ухаживать…       — Так все это — ухаживания?       — Да, — кивнул ухмыльнувшийся Тэхен, заставив Чонгука снова вспыхнуть и покраснеть щеками. — Подарок есть, — кивнул он на кролика в углу. — Ужин есть, — перевел взгляд на стол с почти пустыми контейнерами из-под еды. — Практически настоящеее свидание… Непохоже?       — Очень даже похоже, — еле слышно прошептал Чон, смущающе улыбаясь на такую же улыбку в ответ.       — Отлично, хоть с этим разобрались, — рассмеялся Тэхен, поймав брошенную Чонгуком в него скомканную в шарик салфетку.       — Так в чем проблема-то?       — Когда я утром уходил от твоих друзей, они рассказали, где ты работаешь.       — Мы все вместе работаем в компании «КМ Group.prod», — закивал младший и тут же замер, увидев виноватый взгляд Тэхена и догадавшись о том, чего просто никак не могло произойти в его жизни.       — Ага, — закивал Ким на догадки младшего, поджав губы и тяжело вздохнув. — В компании, глава которого КМ, то есть Ким Миндже.       — Ким Миндже, — повторил за ним Чонгук как завороженный, желая разрыдаться.       — Ну, как? Уже успел познакомиться на работе с моим отцом? — наигранно заулыбался Тэхен, тихо рассмеявшись. — Потрясающая гомофобная личность.