Виниловые пластинки нашей души

Для людей, живущих в Санкт-Петербурге, Волгоград был необычным. Не каким-то плохим, нет. Просто всё вокруг было другое. Люди были похожи друг на друга, как и улицы. Осень ещё больше подбавляла тоски городу своим серым небом. Зато ворохи опавших листьев, лежавшие возле углов магазинов и домов, наоборот добавляли краски. Жители Москвы и Питера называли всё это одним словом: «провинция». Компашка друзей-геймеров в неполном составе уже который час наворачивала круги вокруг отеля. Экскурсия давно закончилась, но до сих пор оставался осадок от нудности экскурсовода. Хотя воздействие этого самого экскурсовода на компанию происходило первые десять минут. Сразу после их прошествия Арт стал переписываться с Кирой, Вик включил себе музыку, а Черных просматривал новинки мира игр. Экскурсовод, конечно, возмутилась, но ничего действенного не сделала. Потому до конца экскурсии их никто не трогал. Фил чуть отставал от Вика и Арта, которые быстро шагали вдоль очередной хрущёвки. Он смотрел себе под ноги и осторожно переступал большие лужи, ненадолго прерывавшие поток его мыслей ни о чём. В такие моменты у него в голове будто играла музыка. Тихая, размеренная, сменяющаяся на биты. Фил осмотрелся вокруг. Заметил голубей, сидящих на лавочке. Зачем-то спугнул их. — Нечего сидеть на людских лавочках! Укутался ещё больше в свою куртку и нахмурился. Пнул банку из под газировки. Вернулся, взял и выкинул её в ближайшую мусорку. — Фил, ты чё злой такой? — Ничего. — Сменкин пожал плечами и подбежал обратно к Арту. Фил хотел позвать его обратно. Или не хотел. Или всё же хотел. — Ребят, я в отель, сори. Не дожидаясь ответа, он быстро развернулся на пятках и решительно пошёл к отелю. — Что это с ним? — Вик, недоумевая, вскинул брови. — Да чёрт его знает. Может какая-то очередная богатая странная девка отшила. А в такие моменты помогает только одно. — Заблокировать её? — Напиться, Вик, ну ты как маленький. — Мы же не будем покупать ему алкоголь. — Сменкин отвернулся. — Не будем же? — Не будем. — Слава богу. — У меня с собой есть. — Чего? Ты как провёз его вообще? — Нюансы, неважно. — Во-первых, я против! Во-вторых, сообщником я не буду! — Будешь. — Не буду. — Я Кире расскажу, как ты её географичке спалил. — Я в деле.       

***

Огромными шагами Фил преодолел расстояние до отеля за какие-то пару минут. Пересёк холл, зашёл в лифт, поправил чёлку. Посмотрел в зеркало с разводами. Усмехнулся. Нервно покусал кутикулу. Вышел на своём этаже. Увидел маленького мальчика, сидящего на плечах у папы. И его накрыла пелена воспоминаний. Тысячи картинок врезались в голову и оставили там порезы своими краями. Когда Фил был маленьким, ему много чего разрешали. Покупали самые дорогие игрушки, ездили с ним каждые три месяца в другие страны, кормили самым вкусным. Дети вокруг ему завидовали. А знаете, что происходит, когда все вокруг тебе завидуют? Ты и сам начинаешь верить в то, что ты самый-самый. И вот уже не стремишься общаться с одинокими одноклассниками, с которыми никто не общается, не помогаешь пожилым на улице. То, что Фил подружился с Артом, Виком и Кирой не более чем случайность. Тогда Фил ещё не был таким как сейчас. Лицемерным, жадным, лживым, равнодушным и, самое страшное, принимающим все свои плохие черты, не пытающимся их исправить. Сегодня утром, когда отец проснулся и не увидел сына дома, то подумал, что тот всю ночь где-то шлялся. Мама ушла в парк, телефон отца предательски не доставил новость об отъезде Фила. И вот, в чат с сыном отправилось сообщение о том, что домой Фил может больше не приходить. Оно должно было остаться в архиве, в удалённых, в памяти горе-папаши. Но оно осталось в памяти Фила, увидевшего его. Сразу после этого он выключил телефон, вышел из экскурсионного автобуса и уже не увидел попыток отца дозвониться. Быстро пройдя коридор до номера по ярко-красному ковру, Фил без труда открыл дверь, ввалился внутрь и сразу свалился на заправленную кровать. В куртке, шапке и ботинках. Сейчас было как-то не до этого. Уткнулся лицом в подушку, крикнул туда что есть сил. Было обидно, тревожно. Телефон давно сел, зарядка лежала в самом дальнем углу чемодана. Фил, не хотевший видеть никаких милых «как дела?», не торопился её доставать. Он пытался дышать глубоко и размеренно, но каждый раз сбивался с этого ритма. Сердце опять начинало биться быстро, а с каждым выдохом груз на душе будто утяжелялся на пару килограммов. Чувствовал себя Атлантом, держащим небо на плечах. Из-за стены послышался страшный грохот. Как будто шкаф упал и кого-то придавил ещё. Сразу после — кашель. Фил заткнул уши и демонстративно отвернулся от этой стены. Не рассчитав расстояние, свалился на ковёр, который наверняка был грязнее самого грязного носка Фила, валявшегося дома за шкафом. Черных встал и брезгливо отряхнулся, проклиная при этом всю затею с поездкой. Вышел из номера и встал напротив соседней двери. Чуть потёртые серебристые цифры гласили: «221». Номер Муромова. Выпрямившись, Фил постучал. Долго ждать не пришлось: сразу послышались шаги, и через несколько секунд из-за двери выглянуло вопросительное лицо рыжего. — Чего тебе? — прошептал Муромов. Фил, особо не церемонясь, оттолкнул его от прохода, зашёл в номер и громко начал: — Муромов, ты совесть то им… — Не успел Фил закончить свои нотации, как Илья резко прижал ладонь ко рту Черных, вследствие чего последний оказался прижат к ближайшей стене. Илья мазнул носом по его щеке и приблизился к его уху. Фил захотел почесать свою щёку, но сдержался. — Черных! Тихо! — шикнул шёпотом Муромов. Фил отцепил руку рыжего ото рта. — Значит так. Или ты сейчас же объясняешь, что тут происходит, или я ору, что ты до меня домогаешься. — Фил кивнул в сторону руки Муромова, который всё ещё пытался зажать ему рот. Илья цыкнул и отошёл от Фила, выдвинул из-под стола небольшую коробочку и жестом подозвал Черных. Крадучись, он подошёл к Муромову и заглянул в коробку. Там, на дне, вместо ожидаемых конфет спал рыже-белый котёнок. — Котёнок..?! — Тихо! Шёпотом говори! — пушистик предостерегающе шевельнул лапкой. — Муромов, ты сдурел? Где ты уже умудрился найти кошку? Она ещё и блохастая небось! Мы в Волгограде меньше дня! — Сам ты блохастый! И это кот. Долгая история… И вообще, неинтересно — иди отсюда. — Зачем ты мне показал тогда? — А ты зачем пришёл и орал тут ещё? — Потому что ты шкаф какой-то уронил здесь! — Это не я, придурок. — А, ну я пошёл тогда. — Черных развернулся и зашуршал курткой в сторону двери. — Стой! — Чего ещё? — Не рассказывай никому! Они же выгонят его на улицу! Я завтра приют найду и сдам туда. — А что мне за это будет? — Уже более заинтересованный Фил развернулся обратно к Илье. — Ну что ты хочешь? — Ну, допустим, жела-а-ание. Муромов скептически оглядел Фила. Желание ему подавай. Вот чего чего, а зависеть от прихотей Черных он не хотел. С другой стороны, он же не может подвергать опасности маленькое рыжее существо? Впрочем, Илья тоже был маленьким рыжим существом. Фил уже ему подпортил жизнь за школьные годы. Не хватало опять влипнуть в неприятности. — Чер-р-р-ных. У тебя есть два выбора. Первый: ты хочешь за молчание, чтобы я тебе купил тортик. Второе: я сейчас запираю номер и, пользуясь ближайшим ножом, делаю с тобой что-то ужасное. — Не думаю, что ты много чего сделаешь пластиковым ножом. — Фил указал на набор столовых приборов из самолёта, лежащий на столе. Муромов взял в руки подушку и замахнулся. — Эй-эй-эй, не бей! — Да никогда в жизни я тебе не дам желание над собой. И вообще, рассказывай кому хочешь, если его выкинут, это будет на твоей совести. Я тебя упрашивать не буду! — Муромов треснул подушкой по голове Фила. Черных потёр затылок, вопросительно вскинул бровь и расстегнул, успевшую нагреться, куртку. — Ну Черн… Фил, ну мы же не можем его выгнать! Ну давай по-другому договоримся! — Ты же говорил, что не будешь упра... Да всё-всё, не психуй ты, Муромов. Не расскажу. — Ладно, хорошо. — Илья расслабился и выдохнул. — Это не расскажу, что-нибудь другое — возможно. Не знаю, не знаю. Вдруг ты меня к директору поведёшь? Надо иметь алиби. А то тебя по головке твоей рыжей погладят, а меня отпи… накажут. — Ты меня шантажировать что ли собираешься?! — Ну я же не говорил нигде, что буду. Значит не буду. Я вообще врал тебе когда-нибудь? Если вспомнить, что всё это время они ссорились шёпотом, то несложно представить, как выглядел их диалог со стороны: будто две змеи шипят друг на друга, причём очень выразительно. — Так, Черных, ты по-моему задержался. — Муромов принялся выталкивать собеседника из номера. — Вот так всегда, как помочь, так «Фил, ну ты такой хороший!», а как воспользовался мной, так «Черных, тебе пора!». — Вообще-то я не говорил «Фил, ну ты такой хороший!» — О, ты даже не говорил, какой я хороший! — Черных драматично положил руку на лоб и завалился назад. — Не заслужил. Всё, до завтра. — Муромов вытащил Фила за дверь и захлопнул её перед самым носом Черных. — Ой, ну не очень то и хотелось! — Фил развернулся и запрятался в свой собственный номер. Затем Черных наконец-то разделся, всё таки он успел упариться, переоделся в любимую зелёную пижаму и завалился в кровать. Может сам отель и был так себе, зато подушки и одеяла в нём отменные. Фил накрылся с головой, как в детстве, подложил подушку себе под руку и уснул спокойным сном, в котором рыжие барашки с лицом Муромова перепрыгивали через забор и всё время говорили одну фразу: «Черных, вставай!». Фил во сне давил лыбу, глядя на это. — Черных, вставай! Черных, вставай!! Черных! — Отстань, баран. — Илья от возмущения даже проглотил слова. — Ты… Ты… ты петух! Вставай! — Муромов раздвинул веки Фила. — Мгм. — Черных перевернулся на другой бок. — Ты сам напросился! — Не долго думая, Илья упёр пятку в поясницу Фила и столкнул его на пол. — Э! Ты чё? — Это ты чё? Ты вообще в чат смотрел? — Какой чат? Отъбись пожалуйста, Илюш. — Спросонья Фил мог только потирать глаза. — А это что тогда? — Илья сунул в лицо Черных телефон с открытым чатом класса, где была куча фоток Арта, Вика и какого-то блондина вместе с бухлом. — Вы совсем уже совесть потеряли? Алкоголь в школьной поездке! Да вас исключить за такое надо! — Ага, — Фил зевнул, — а я то тут причём? — Как причём? Ты там судя по всему больше всех выпил. — А, ну да. Тут я с пустой бутылкой мартини, тут я полуголый, а тут в душе с ботинком. Только это не я. — Что? — Что? — Что «что»? Иди разбирайся тогда со своими друзьями! Я к ним не пойду! От них там несёт алкоголем, провоняю весь. — Я тоже не хочу алкоголем провонять. И вообще, это ты староста. — Опять зевок. — Ты должен заботиться о классе, а ты мне спать не даёшь. Как ты ко мне в номер попал вообще? — Двери научись закрывать. — Илья указал на ключ, валяющийся в углу. — Зачем? — Ну конечно, двери закрывать для дураков же придумали. Короче говоря, ты как хочешь, а я твоих друзей прикрывать не буду! Geruhsame nacht! — И тебе того же. После того, как Илья благородно разбудил Черных, последний уснуть уже не смог. Он ударил кулаком по подушке и, глянув на часы, которые показывали почти час ночи, отправился в номер Арта в одной пижаме и тапочках. Подойдя к нужной двери, Фил, не раздумывая, дёрнул ручку и зашёл внутрь. Ну конечно, двери закрывать для дураков же придумали. Кажется от этой пьянки пострадали все: даже Вик, бухой, но в сознании с кем-то разговаривал по телефону, точнее пытался. — Да я иду, буду, еду, то есть не еду, иду, еду. — Чёрт, Вик. — Фил выхватил телефон и сбросил звонок — благо с Кирой. — Куда ты там будешь-едешь? Вы чё тут устроили? — О, Фил-л-л, а ты как так два? — Чего два? — Тебя два. — Вик махнул рукой в сторону спящего блондина. — Это я у тебя хочу спросить, кто это! Это не я, я такие штаны не ношу! Им же сто лет уже, они не модные! Слышишь, нет? — Это Арт придумал и я… — Не виноват, знаю я! Давай аккуратненько к себе в номер, тихонько, Вик. Дойдёшь? — Дойду-дойду. — Сменкин вышел из номера и начал дёргать ручку двери напротив. — Вик, ну ты-то как умудрился напиться?! — Фил оттащил друга к его номеру и втолкал внутрь. Теперь дело оставалось за малым — выгнать этого паренька блондина. Только вот оказалось, что это совсем не просто. Сначала он никак не хотел просыпаться, потом утверждал, что он дома, и только после того, как Фил вылил на него пару кружек воды, согласился уйти. В комнате, конечно, был ужасный беспорядок. Все одеяла и подушки валялись на полу, бутылки из под мартини и пива лежали вокруг мусорки, а сам Арт лежал наполовину под кроватью и сладко спал. Фил мог только зевать и упирать руки в боки, глядя на это всё. Ботинки Артёма найти не удалось. На ногах Мещерякова их не было, под кроватью тоже, возле двери тоже, в ванной тоже не было, ну а дальше Фил искать не стал. Забрал остатки бухла, сделал пару глотков и пошёл к себе. Наверное, во всём Волгограде люди уже спали. В окне не было видно ни одного включённого света в квартирах. И совсем не потому, что окно Фила выходило на кирпичную стену. А потому, что это было логично. Так считал Черных. Конечно, он не мог отказать себе в удовольствии выпить. Раз уж сейчас глубокая ночь, Вик посапывает в своём номере, Арт вообще не понимает, где находится, а Муромов читает себе спокойно спит и видит какие-нибудь умные сны, то ему никто не помешает. Уже вторая банка пива полетела в мусорку. Естественно, Фил не попал, естественно он возмутился, естественно он забил на неё и продолжил рубиться в игры. Ноут он с собой взять не рискнул, потому довольствовался 2D игрушками на телефоне. Вспоминал молодость, так сказать. Классе в пятом, Фил был грозой Геометрии Дэш во всей школе. Проходил самые трудные уровни, вместо того, чтобы учиться. И так же получал по голове от Муромова. Точнее Муромов очень старался хотя бы дотянуться до его макушки, но никогда не получалось. Раньше разница у них в росте была огромная — Фил был выше на голову с лишним. Потом Илья быстро стал нагонять его, и вот сейчас, Черных был выше на пару сантиметров. И Муромов, при желании, мог бы надавать ему по голове, но желания не было. Во-первых, ему бы сделали выговор, во-вторых, Фил бы непременно дал сдачи. А вот от этой самой сдачи могла пострадать не только самооценка Муромова, но и его лицо. А лицо, ощутимо, было достаточно красивое, потому Илья им дорожил. Даже очень. Каждое утро выходных дней, Муромов посвящал уходу. Какому-никакому, но уходу. Умывал лицо всякими полезными штуками, иногда мазал кремом. Но начал он это делать не совсем по своему желанию. Сначала настаивала мама, потом и врач, а повзрослев, и сам Илья стал понимать важность этого. Как говорится, лучше просто не доводить до прыщей, чем потом мучаться и закрашивать их тоналкой. А без этого никак. Илья же не хотел в очередной раз слушать шуточки от Черных. Кстати об Илье. Сейчас Муромов пытался читать любимую книгу. Время его ни капли не смущало. Почему пытался? Потому что после каждого углубления в свои мысли, он вспоминал о Черных. Конечно, для самого Ильи не могло скрыться то, как он начал общаться с Филом слишком часто. И хуже всего было то, что он начинал привыкать. Илья уже не отмалчивался, когда Черных болтал с ним. Уже не так обижался на его шутки, которые, в свою очередь, стали проскакивать реже. И уже как-то смирился с тем, что Фил существует. И существует он совсем рядом с Ильёй. Прям буквально залезает своими светлыми волосами в его личное пространство. Посылает ему свои беззаботные улыбки и, вместе с этим, успевает трепать нервы. Послышался стук в дверь. Илья не хотел открывать. Более странной идеи, чем открыть дверь непонятно кому в час ночи, он себе и представить не мог. Илья только глубже забрался под одеяло и притушил прикроватную лампу. Вскоре за дверью послышались шаркающие шаги. Некто отошёл, потом, кажется, разбежался и долбанул в дверь со всей силы. Илья испугался. Отложил книгу, взял в руку тяжёленький ключ от дома и на цыпочках подошёл к выходу. Приоткрыл дверь как раз в момент, когда в неё планировал врезаться бошкой… — Черных?! Да ты отстанешь уже от меня сегодня или нет? — Илья осмотрел своего "подопечного". Спутавшиеся волосы, помятая зелёная пижама и шишка на лбу. — Скажи спасибо, я коф… конк… кофниксовал запрещённое вещество. — Черных торжественно поднял над головой стеклянную бутылку и, не удержав равновесие, оступился и чуть не упал. — Да за что мне это? — Илья хлопнул себя по лицу. На другом конце коридора послышались шаги и голоса. — Чёрт с тобой! — Муромов схватил Черных за руку и втянул к себе в номер. Тот неловко переступил порог, споткнулся о чемодан Ильи, упал и повлёк за собой грохот той самой бутылки. Рыжий быстро прикрыл дверь и притаил дыхание. — Илья, у тебя там всё в порядке? — за дверью послышался голос классной руководительницы. — Да, всё в порядке! У меня тут просто… стульчак упал. — Ладно, спокойной ночи. — И вам! Ну о том, что стульчак пластиковый учительнице знать совсем не обязательно. Фил вообще, кажется, мало что соображал. Валялся в вещах Ильи и зачем-то пытался выпить его духи. Он с трудом приподнимал голову и явно не понимал, почему «виски» не открываются. В конце концов у него получилось их открыть и всё содержимое флакона вылилось ему на лицо. — Ой фууу! — Фил сразу начал тереть лицо рукавами и одеждой Муромова. Илья сразу же обратил на него внимание и скорчил гримасу. — Сам ты фу! Эти духи стоили больше чем ты! — А вот и неправда! Духи не могут стоить дороже человека, ну ты чё? Илья подошёл и почти что за шкирку поднял Черных на ноги. Затем за руку отвёл его в ванную — было мало шансов, что тот добредёт эти два метра самостоятельно. Включил прохладную воду и вручил полотенце. — Умывайся. Желательно подольше, новые убытки мне от тебя не нужны. Черных плеснул чуть воды на лицо, быстро вытерся и с довольной улыбкой встал за спиной Муромова, который разгребал последствия происшествия в чемодане. Не долго думая, или не думая вообще, Фил присел на корточки и упёрся подбородком в макушку Ильи. На что Муромов хлопнул его рукой и спихнул. — А ты мне своё полотенце да-а-л? — Своё-своё. Ты сильно не радуйся, мало ли, что я им вытирал. Фил, услышав это, надулся и сидел тихо всё время, пока Ильи прибирался. Потом Муромов ещё полчаса читал ему лекцию про вред алкоголя. Про алкоголизм, исключение из школы, карьерный рост в бомжа и тому подобное. Фил очень внимательно слушал. Естественно не лекцию Муромова, а новую песню Моргенштерна в своём сне. Илья был настолько сердит, что даже не заметил, что читает нотации котёнку в коробке, а не Филу. Зато рыжий пушистик, кажется, слушал его очень внимательно. Смотрел своими несмышлёными глазками и вертел ушами. Когда же Илья наконец-то заметил, что Черных видит уже десятый сон, то лишь вымученно вздохнул. Подложил ему под голову одну из подушек на двуспальной кровати, заботливо укрыл своим пальто и молился, чтобы ночью Фил не встал проблеваться. Затем погладил котёнка-мурчалочку, прикрыл коробку и сам лёг спать.