Виниловые пластинки нашей души

Утро Ильи началось с будильника и запаха черничного варенья. Кажется на завтрак будут его любимые сырники. Он нехотя стянул с себя одеяло и, шлёпая босыми ногами по полу, направился в ванную. Там его встретил заспанный мальчик в отражении. Веснушки выделялись на фоне бледной кожи, а рыжие локоны были «уложены» направо за исключением некоторых прядок, которые торчали во все стороны. Придётся опять воспользоваться водой, феном и лаком. Илья включил очень тёплую воду, оголился, встал под струю. Пар приятно обволакивал пространство душевой кабинки. И уже через пару минут Илью было не разглядеть за запотевшими стёклами. В то время он, прижавшись к стенке с закушенной губой, делал кое-что очень постыдное и очень приятное. Закончив, Илья, пошатываясь, вышел из душа. Тело тут же обдало холодным воздухом. Подрагивая и потирая плечи, Илья дошёл до полотенца и закутался в него, как в кокон. Он тихо вышел из ванной и на носочках прокрался на кухню. Яна Муромова сидела за столом. Перед ней лежал обыкновенный модный журнальчик. Рядом стояла кружка её любимого чая. Заметив сына, она широко улыбнулась. — Завтрак готов, накладывай себе, Илюш. — Люблю тебя, мам. — Илья улыбнулся. — И я тебя люблю, золотце моё. — Яна привстала и обняла сына. — Одевайся и приходи! И Илья пошёл, пошёл в свою родную комнатушку. С детскими рисунками на стенах и отметках его роста. С большим книжным стеллажом и пуфиками. Мы растём, меняемся, теряем друзей и приобретаем новых. А что-то остаётся одинаково-любимым на протяжении всей жизни — дом. Ты всегда знаешь, что у тебя есть дом. Быть может, не знаешь где, но знаешь, какой он. Для кого-то это приглушённый свет и плед, для кого-то любимая книга, для кого-то мамины сырники. А для кого-то всё это сразу. Илья надел любимый бордовый свитшот, который хорошо сочетался с его волосами, по словам мамы, синие джинсы, которые стали его первой покупкой, по настоящему понравившейся его маме, и носочки, которые мама подарила ему на 23 февраля. Что-что, а подарки на этот праздник у всех одинаковые. С другой стороны, носки лишними не бывают. Глянув на себя со всех сторон в зеркале, Илья остался доволен и пошёл на кухню. И вот, он уже сидел с тарелкой вкуснейших сырников с черничным вареньем. Он чувствовал каждую нотку вкуса, заложенную в завтрак, но его мысли были не здесь. Они были где-то совсем далеко. Где-то, где одна сонная блондинистая голова сейчас надела джинсы задом наперёд и усиленно пыталась их снять. Мало того, что Черных в целом бесил Илью, так он ещё и сделал его очередным объектом шутки. А шутка ли это? Да ещё какой. И хорошо, если это недоразумение долетело только до ушей Ильи. А если это услышал кто-то другой? Хотя, сомнений не было, если Черных ещё держит у себя в голове тот случай, то непременно проболтается. И прощай статус Ильи-гетеросексуала. Будут клеиться всякие готы из параллели. Оставалось надеяться, что они хотя бы знают, что такое дезодорант. Илья поморщился и решительно выбросил эти мысли из своей головы. Вот ещё, думать о таком бреде, делать ему больше нечего. Кстати, делать и правда больше было нечего. С утра голова работала плохо. Просто не получалось думать о чём-то помимо Черных. Илья даже стукнул себя пару раз, оттянул уши, потёр виски. Но мысли снова и снова возвращались в начальную точку. — Илья, такси уже приедет через две минуты. Что ты там ковыряешься? — Да, иду, мам. — Илья с грустью посмотрел на наполовину полную тарелку и встал из-за стола. Он заметил недовольный взгляд матери, упавший на недоеденные сырники. Илья думал, что сейчас начнётся очередная лекция, но Яна лишь вздохнула и отвернулась к гардеробу. — Там на улице прохладно, надень шапку. — Мам, ты так говоришь, как будто я сам этого не знаю. Давай сюда свою шапку. Как-то так случайно получилось, что среди вещей Ильи не было ни одной шапки, подходящей по цвету к хоть какой-нибудь куртке. Таким образом, каждый раз, когда он надевал шапку, всё внимание было обращено на неё. Ну представьте, идёт человек в кирпичного цвета куртке и ярко-жёлтой шапке. Вот и Илья этого не одобрял. Только почему-то из года в год не покупал себе ничего сочетающегося. То лень, то денег нет, то «зима уже почти закончилась, зачем мне шапка?». Единственное, что более менее сочеталось — болотный пуховик и шапка с Майнкрафтом. С Майнкрафтом! Хотя Илья ни разу не играл в него и даже не знал, кто изображён на шапке. — Илья! Такси! — Да, мам, я готов. Яна быстро чмокнула сына в лоб и в обе щёки, вложила чемодан «в руки», открыла дверь. И, пока мама не начала прощание славян, Илья быстро чмокнул её в ответ и сбежал из квартиры, неуклюже таща за собой чемодан.       

***

Аэропорт встретил Илью привычным запахом свободы и огромными белыми стенами. Люди бегают туда-сюда со своими сумками, рюкзаками и орущими детьми. Давненько Ильи тут не было. Тут же, возле входа, стояла классная руководительница. И, вроде бы, всё так, как и должно быть. Непонятно только, что эти два очень пунктуальных человека делали на месте встречи за полчаса до этой самой встречи. Спустя ещё пять минут учительница и Илья сидели в ближайшей кафешке. В чате класса уже красовалось сообщение о смене места сбора, а на лбу у Ильи красовались его глаза, увидевшие цены в меню. Глядя, на классную руководительницу, которая заказала себе кофе и десерт, он тихо пробормотал название лимонада и откинулся на спинку кресла. Намного больше происходящего вокруг его интересовала программа поездки, которую он пролистывал уже в восемнадцатый раз. Конечно, Илья мог бы придраться почти ко всему: от автобуса до питания. Но не хотелось показать себя в очередной раз главным душнилой. О его таких наклонностях знают уже все, зато никто не знает другую его сторону. Я ведь совсем не такой, каким показываю себя. Хотя, если я себя показываю таким, значит это всё равно… — Здравствуйте! — Доброе утро, Филипп. Присаживайся, составь нам компанию. — Учительница махнула рукой на стул напротив Муромова. — А меня почему никто не спросил? — прошептал Илья. Они сталкиваются взглядами. Илья смотрит своим, затуманенным, морщит нос. Фил же своими огромными блестящими глазами будто пытается залезть в самую сердцевину души рыжего. В самый центр. Взять оттуда шкатулку Пандоры и выпотрошить её. Узнать все до единого секреты Муромова. Все его постыдные моменты в жизни, неловкие разговоры с девчонками и глупые ситуации. Как будто Илья это орешек, который надо расколоть. Быстро и срочно. — Привет, Илюх. — Фил плюхнулся на указанное место и упёрся глазами в шапку Муромова, лежащую на столе. — Ух ты, это чё такое? — Так, руки свои убрал отсюда! — Илья выхватил шапку у проворного Черных и спрятал под стол. — Ты что в Майнкрафт играешь?? Никогда б не подумал. Где ты нашёл шапку с Крипером? Давно играешь? Поиграем в самолёте? Или когда прилетим? — Д-да, играю. Боже мой, что я творю. — Я вообще с детства играю. — Илья продолжил нести чушь. — У меня там максимальный уровень уже. А шапку с Кро… По… Пропером мне друг на день рождения подарил. — Черных вылупил глаза. — Поиграем как-нибудь, если хочешь. Хотя с новичками обычно не играю, но ради тебя, так уж и быть, сделаю исключение. Ещё какие-то вопросы? — Эх, понятно всё с тобой. Ну раз поиграть согласен, то давай прям щас. Чего тянуть? — Э, нет. То есть хочу, то есть… В общем, Черных, ты мне мешаешь, я текст для проекта придумываю. — Муромов уткнулся в телефон и жутко покраснел. Если бы он мог, то шлёпнул бы себя по лицу хорошенько. — А, да, точно. — Взгляд Черных упал куда-то за спину Ильи. Он встал и в одно мгновение оказался рядом с друзьями, стоявшими за Муромовым. — Здорова, Фил. — Мещеряков протянул ему руку. — Артище, здорова. — Черных пожал её. — Вик. — Привет. — Сменкин тоже протянул руку, но Фил его только потрепал по голове. — А где мелкая такая? Бегает и орёт всё время. Если бы Кира услышала эти слова, то по попе Черных непременно заехала бы рука или кроссовок. — Она заболела и не поехала. — Ну зашибись, в итоге из-за неё меня посадили в бизнес рядом с Муромовым, а она, видите ли, заболела. — Да ладно тебе, подумаешь с Ильёй туда-обратно пару часиков рядом посидишь. Я вообще, если честно, больше за него беспокоюсь. — Усмехнулся Арт. — Это ещё в честь чего? — Да так, ничего. — Ну ты посмотри на него, он же… — Черных повернулся и указал на Муромова. Взгляд голубых глаз случайно упал на экран телефона Ильи, где в поисковой строке коротко и ясно было написано: «как играть в Маенкрафт». — Не, ты посмотри на него, лыбится уже от простого взгляда на Илью. — Арт и Вик начали хихикать над удачным замечанием Мещерякова. Фил не на шутку испугался, прислонил ладонь к лицу и действительно нащупал улыбку. — Эй, ребят, это не то, о чём вы подумали. — Да-да, конечно. А если мы подумали, что ты просто анекдот вспомнил, а ты говоришь, что это не то, о чём мы подумали, то… — Я между прочим анекдот и правда вспомнил. — Расскажи, тоже посмеёмся. — Бежал мальчик по лесу, увидел реку, переплыл, бежит дальше. Вспомнил, что не умеет плавать, вернулся и утонул. — Фил выгнул бровь и поджал губы. На удивление Черных, помимо смешков друзей, он услышал несдержанное «хихи» у себя за спиной. Но, обернувшись, он увидел только чуть подёргивающуюся спину Муромова. — Пассажиры, вылетающие рейсом DP*** в Волгоград, пройдите, пожалуйста, к четвёртому выходу. Эта фраза будто поставила крест на ближайших нескольких часах жизни Фила. Учительница и мамы встрепенулись, подхватили свои сумки, детей, сумки своих детей и плотной кучкой направились к нужному выходу. — Арт, спорим сейчас мы ещё полчаса будем там стоять? — Фил недовольно посмотрел на мамаш. — Да чё тут спорить, и так ясен пень. Зачем так рано приходить? — Арт, не ворчи, — в разговор встрял Вик, — всё равно лучше тут стоять, чем в кафе, где тебя взглядом официантки пожирают. — Точно уверен, что они тебя пожирают? — Очень смешно, Фил! — Сменкин нахмурился и уткнулся в мобильник.       

***

Что ж, Арт сидит с Виком, Карина с Мариной, классная руководительница с симпатичным папой одноклассника, а Фил с Ильёй. И не то чтобы Черных против. А он против. Или всё-таки не совсем. От Ильи приятно пахнет. Может он душнила, перфекционист и зануда, но хотя бы приличный. Даже Арт нет-нет да пошутит как-то тупо. А этот рыжий, сидит себе и сидит. Журнальчики самолётные разглядывает. Потирает переносицу и тяжело вздыхает. — Итак, Черных, — Илья отложил бумажки и повернулся к Филу, — запоминай три правила на эти ближайшие два с половиной часа. Первое: не трогать меня. Второе: не мешать мне. Третье: ничего не просить. Всё понятно? — Да ну чё ты начинаешь, больно ты мне сдался. У меня вон вообще окно есть. — Фил демонстративно махнул рукой в сторону закрытого иллюминатора. — Своим отражением любоваться будешь? Могу зеркало дать. — Во-первых, вообще-то облаками. Во-вторых, ты что, носишь зеркало с собой? — Ношу, но не для тебя. — Муромов окинул Черных взглядом и откинулся на спинку кресла. Только огурцов на лицо не хватает, разлёгся, как будто в спа салоне. Вы посмотрите на него. Сразу после этих мыслей, Фил поступил так же, как и Илья — откинулся назад. Правда немножко переборщил и, кажется, придавил какую-то тётку. — Молодой человек, вы в адеквате вообще? — Ой-ёй, извините, я щас. — Черных встал и упорно начал оттягивать спинку кресла на себя. И мало того, что это выглядело не очень, так ещё и ни черта не получалось. — Черных, ты как будто первый раз в самолёте летишь. — Илья тыкнул на какую-то кнопку и всё вернулось на свои места. — А-а, ага, спасибо. Фил уселся обратно и стал вслушиваться в происходящее в салоне. Как обычно показывали, как застёгивать ремни. И, как обычно, Черных забывал пристегнуть их. Фил глянул на Илью. Пробежался взглядом по его скулам, подбородку, шее. — Может ты не будешь пялиться? — Муромов спалил неудачную попытку шпионажа. — Редко вижу людей с максимальным уровнем в Майнкрафте. Наслаждаюсь вот. А ты что, смущаешься? — А если да? — Фил упёрся взглядом в уставшие глаза Муромова. Ни намёка на шутку, скорее какая-то задумчивость. — Перестань значит. Илья на это ничего не ответил и продолжил заниматься своим великим делом. А именно медленно, но верно складывать из бумаги самолётики. И я совру, если скажу, что Фил не залип на Муромова опять. В обществе его знакомых не было таких. Он рассматривал его из любопытства. Как какую-то диковинку. Илья был другим. Как аристократ. Ровная спина, красивый профиль с курносым носиком. А эти веснушки. Боже, как же Черных хотел рассмотреть их поближе. Как эти маленькие пятнышки получаются такими красивыми? Будто вкрапления золота на бледной коже. И глаза. Свет из окна освещал их изнутри. Янтарно-зелёные какие-то. Или даже ярко-оранжевые. Но больше всего внимание привлекали медные волосы. Илья постоянно поправлял их, наверное они были очень мягкие и шелковистые. Как по-другому объяснить то, что чёлка постоянно спадала ему на глаза от малейшего движения? Очень некстати в голову Черных, наконец-то, прилетела мысль о том, что как минимум странно так долго разглядывать человека. В последний раз задержав взгляд на бордовом свитере Ильи, он отвернулся и перевёл всё внимание на пейзажи за окном. Теперь о существовании Муромова напоминали только запах шоколада и ритмичные вздохи-выдохи рыжего. *** Пока стюардессы легко ходили по салону и раздавали напитки, у Ильи в ход пошла тяжёлая артиллерия. Черных кажется уже не волновало абсолютно ничего, он тихонько дремал, облокотившись на стенку. Тем временем Муромов аккуратно доставал из рюкзака раскраску. В целом, если его художества не помогут успокоиться, то придётся смириться с истерикой, которая рано или поздно наступит. Он и так уже умудрился схватить Черных за локоть, когда самолёт взлетел. Тот, конечно, посмотрел на него очень странно, но промолчал. В то время как Илья изнутри самого себя сожрал уже за эти пару десятков минут. Это было ну очень неловко. А ещё Муромов боялся, что в этот момент был красный как помидор. Как назло уснуть не получалось. То голова скатывается, то локоть устаёт, то стюардесса просит убрать столик, потому что самолёт входит в зону турбулентности. Илье оставалось глубоко дышать и раскрашивать мелками поняшку из мультика. — Может тебе успокоительное дать? — Черных приоткрыл глаз и пробубнил это прямо в ухо Муромова, от чего у последнего по спине пробежал табун мурашек. — Зачем? — Ты пыхтишь как паровоз и занимаешься всякой фигнёй весь полёт. У меня мама аэрофоб, не парься, я не расскажу никому. — Фил сунул руку в карман и достал оттуда таблетки. — Водой запей и проглоти. Если не поможет — пыхти потише плиз. — С этими словами Черных улёгся обратно. — Спасибо, получается. — Илья проглотил таблетку и приготовился впасть в полное спокойствие. Он так и не понял, как полное спокойствие перешло в стадию сна. Причём очень крепкого, мягкого, удобного сна с запахом одеколона. А ещё, кажется, чего-то цитрусового. Фил же, в этот момент, помимо вдыхания аромата шоколада задавался вопросом, почему его пространство явно уменьшилось в размерах. Ответом послужили рыжие волосы, которые Черных увидел сразу, как чуть приоткрыл глаза. На этот раз Фил уже точно был не против Ильи, а точнее того, что рыжий развалился у него на груди. Спасибо, что не на живот хотя бы, тюлень-рыжик. Впрочем, если бы не объявление пилота, Фил до конца полёта не обратил бы внимания на чью-то посапывающую голову. Ему и самому так было намного комфортнее и теплее спать. Докатился. Муромов, прости, но лучше я разбужу тебя сейчас и никто не пострадает, чем ты потом испугаешься и пнёшь меня. За деньги всё что угодно, но пока что мы так не договаривались. Черных собирался уже поднимать Илью за плечи, но в самый ответственный момент Муромов чуть рыкнул и прижался ещё ближе к Филу. Упёрся затылком прямо в солнечное сплетение, но, благо, быстро передвинулся. Да ёп, Муромов, ты обалдел. Я, может, слабохарактерный и добрый. А ты, может, слишком мило крепко спишь. Я твоя мама что-ли? Интересно, а мама Муромова тоже аэрофоб? Ладно, я мужик или нет? Окончательно собравшись с мыслями, Фил всё таки приподнял Илью. Опять залип. Спящего Муромова он ещё не успел рассмотреть. Рыжие прядки, которые Илья наверняка укладывал всё утро, выбились. Ресницы чуть подрагивали, а веснушки снова собирали на себя весь свет. Черных поджимал губы каждый раз, когда в его сознание врезалась мысль: «Хватит пялиться!». Аккуратно он отодвинул Илью от себя. Выдохнув, Фил даже отвернулся, правда ненадолго — Муромов вместо спинки кресла предпочёл завалиться в проход. — Муромов, бля…ин! Муромов! Вставай, ты проспал межгалактическую олимпиаду по ОБЖ! Боже, проснись, а! — А? Что? — Илья врубился в происходящее и открыл глаза. — Ничего! Я чёт не понял, разве правила, которые ты в начале полёта говорил работают только для меня? Вот, между прочим, я не жалуюсь, что… Муромов? — Я сплю. Не мешай. Второе правило. — Илья завалился на бок спиной к Филу. — Я тебя за шею в следующий раз держать буду, так не уснёшь. Если только навсегда. — Двусмысленно звучит. Больше не шути так. — Да иди ты, ты сказал ты спишь. И вообще я не шучу. Больше Илья не обращал внимания на Черных. Как бы последний ни злился на несправедливость, предъявлять было больше некому. Облака за окном плыли медленно и быстро одновременно. Внизу виднелись только сплошные коричневые поля. Где-то там, внизу, рабочие отдыхают от труда, а где-то тут, наверху, Фил отдыхает от общения с Муромовым. Что-то я зачастил тратить свои нервы на рыжих зануд…