Я бы умер за тебя дважды

      Сергей придирчиво осматривает в зеркале свое отражение. Ему хочется выглядеть безукоризненно, чтобы во внешнем виде не было и намека на его принадлежность к СЧС. Большинство частично умерших использует выдаваемые в поликлиниках маскировочный крем и линзы, от чего по ним сразу можно понять их статус, так как тон крема практически одинаковый для всех, а линзы самые дешевые, толстые и слишком пигментированные. Сергей же научился достойно наносить правильно подобранные косметические средства, для этого его специально обучали в лечебнице несколько недель, да и линзы у него качественные, даже при разглядывании их очень сложно заметить. И все-таки он испытывает тревогу. Почему он так боится, что кто-то узнает о его статусе?       По идее, их союзники в новом деле не должны нести никакой опасности , они ведь по одну сторону баррикад, да и, по предположению Сергея, на встрече скорее всего будут люди, которых он знает если не лично, то по информационному пространству точно. Он не особо боится, что правда о нем может стать достоянием общественности, но ему кажется, будто его стремление разобраться глобально в проблеме СЧС в России вмиг обесценится, если все остальные узнают правду. Как будто желать справедливости для мертвых имеют право только живые.       Он небрежно дергает головой, отгоняя неприятные мысли. Его мотивы совершенно объективны – конкретно его и Олега никто не ущемляет, так что за свою шкуру он честно не волнуется. Даже если вскроется, что у них обоих СЧС, с Сережиными деньгами, которых он успел скопить приличную сумму, все двери для них будут все так же открыты, да, соцсеть скорее всего у него отожмут, но качество жизни от этого кардинально не изменится.       Он укладывает свои все еще непривычно ощущающиеся короткие волосы и выбирает галстук. На самом деле галстуки он не любит, но ему зачем-то хочется выглядеть презентабельно, поэтому он долго рассматривает свою пижонскую коллекцию галстуков. Все они сейчас кажутся ему клоунскими, какой-то утрированный набор Ганнибала Лектера, который никак не подходит к выбранному им оверсайз-костюму светло-бежевого цвета. Наугад он берет один из галстуков и пытается его завязать, но, кажется, совсем не помнит, как это делается, поэтому на нервах затягивает его на шее. Галстук ощущается как удавка.       Внезапно мир вокруг меркнет, все звуки пропадают, а перед глазами остается одна лишь непроглядная тьма. Сержа замирает. Он уже раньше был тут, но только при побочном действии препарата, которое отбрасывало его в момент, когда он очнулся в своем гробу во время восстания. Но сейчас он не принимал нейротриптилин, откуда воспоминания? Паника уже готова взять его в удушающий захват, но он наконец возвращает контроль над своим разумом. Он зажмуривается и несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает. Когда Сергей открывает глаза, перед ним его собственное отражение в зеркале с идиотским галстуком на шее.       – Волнуешься? – внезапно раздается над ухом голос Олега, а взвинченный Сережа, который не успел отойти от неприятного воспоминания, испуганно вздрагивает и оборачивается на звук.       – Волч! Ты чего подкрадываешься? – он почти кричит на Олега.       – Я же вроде окликнул тебя еще в дверях, – тянет Олег. Сережино испуганное лицо его настораживает. – Все в порядке?       – Да, я просто... Запутался с галстуком, – бормочет Сергей и раздраженно срывает абсолютно безвкусную тряпку со своей шеи.       – У тебя всегда с галстуками напряженно было, – усмехается Олег, поправляя ворот его рубашки. – Хочешь, помогу?       – Нет, лучше без этого обойтись, – Сережа поворачивается к зеркалу и еще раз оглядывает себя. Да, галстук к этому костюму точно не нужен.       Его взгляд скользит по отражению Олега. Как всегда, безукоризненно красив. С такими широкими плечами ему и одежду выбирать не нужно, все сядет хорошо. Затем его взгляд цепляется за маленькую деталь.       – Ты пойдешь с этим? – он поворачивается к Олегу и цепляет пальцем его наплечную кобуру.       Олег кидает быстрый взгляд на свое плечо.       – Да. Я ее только дома снимаю.       Сережа скептично смотрит на оружие, но решает промолчать. Все-таки в прошлый раз в ТЦ эта своеобразная профдеформация не была лишней. Конечно, в кофейне на них вряд ли кто-то собирается нападать, но быть начеку все-таки необходимо.

***

      На место встречи они приезжают немного раньше, поэтому Сергей заказывает себе кофе с каким-то смертельным количеством сиропа и сахара. Олег сокрушается, что этим напитком можно убивать лошадей, а Сережа лишь пожимает плечами. Его организм теперь может убить разве что пуля в лоб, к тому же, он не собирается это пить, просто взял для вида – пару раз пригубит с загадочным видом, чтобы быть похожим на человека. Однако при жизни он бы с радостью выпил парочку таких коктейлей "диабетическая кома в жидком виде".       Место было выбрано относительно хорошее – просторное помещение, в котором в это дневное время почти не было посетителей в силу его удаленности от самых посещаемых в выходные культурных и развлекательных объектов.       Спустя 10 минут появилась Пчелкина с двумя знакомыми им обоим девушками. Олег едва заметно усмехается – как он и предположил, Юля сотрудничает с ФБК. Они по очереди здороваются и жмут друг другу руки. Сергей надеется, что их с Олегом ладони не будут слишком ледяными, как-никак, он свои старался нагреть горячим напитком.       – Итак, Юля нам рассказала, что вы предлагаете свою помощь в одном деле, которое вы обсудили лично, – начинает Мария Певчих. С ней Сергей лично не был знаком, хоть он и знал ее заочно достаточно давно.       – Все верно, – кивает он. – Мы предлагаем как материальную поддержку, так и информационную. Кроме того, алгоритмы Вместе помогут в распространении информации, как только она будет опубликована.       – Это достаточно... щедрое предложение. – Отвечает Любовь Соболь. С ней Сережа лично сталкивался несколько раз во время учебы в МГУ, хоть они и были на разных курсах и факультетах. Общих кружков по интересам, конечно, у них не было, но в целом круги общения соприкасались. – Юля нам поведала, почему вас это интересует, но, не поймите неправильно, нам бы хотелось знать, все ли это мотивы или есть что-то еще?       Она внимательно смотрит Сереже в глаза, изучая его, и ему начинает казаться, что они все знают о нем и Олеге. Наверное, они ждут, что он сейчас расскажет правду, но он не может себе это позволить. Благо, еще в самом начале создания соцсети ему пришлось отрастить толстую шкуру во время ведения переговоров с самыми хищными акулами в мире бизнеса, поэтому он держит контроль над своим лицом и телом. Он легонько откидывается на спинку стула и спокойно расправляет плечи.       – Конечно, это не единственная причина. Меня всегда волновала проблема дискриминации и ненависти в нашем обществе, но это не самое главное. К сожалению, я много времени провел заграницей и поэтому был вырван из контекста того, что тут происходило, – он немного понижает голос и чуть подается вперед. Рядом нет других посетителей, но кричать о таком направо-налево, особенно, таким приметным составом, он не рискует. – По возвращении я, мягко говоря, сильно удивился, когда увидел реальную картину. Нам нужна не стигматизация и распространение ложной информации, а адекватная программа ассимиляции новой социальной группы и ликвиация ксенофобии. По правде говоря, я считаю это не только проблемой для частично умерших, но и угрозой для всех Россиян. Мы углубились в поиск причины Восстания, и, пусть Олег со мной не соглашается, я уверен, что за ним стоят конкретные люди и организации.       Все три девушки быстро переглядываются, словно между ними происходит молчаливый разговор.       – Вы что-то нашли? – осторожно спрашивает Юля.       – Мне кажется, это разговор уже не для общественного места, – Олег, до этого молча сидевший на стуле, сложив руки на груди, осторожно поглядывает на посетителей кофейни.       – Да, мы можем сейчас проехать в башню Вместе и ознакомиться с тем, что мы узнали, если вы не возражаете, – предлагает Сергей.       Этот вариант устраивает всех, поэтому они быстро покидают заведение и раздельно добираются до башни.       – Интересно, они подозревают нас? – спрашивает Сережа, глядя на профиль на Олега, который сосредоточенно ведет машину.       – В том, что у нас тоже СЧС? Думаю, да. Они были настороженными. В принципе, логично, ты фактически отсутствовал несколько лет, и тут внезапно проявляешь интерес к раскрытию не просто коррупционного преступления, а глобальной катастрофы.       – Понимаю, выглядит странно, – хмыкает Сережа.       К башне они тоже приезжают раньше. Внутри Сергей дает распоряжение Марго проводить гостей в его кабинет и подготавливает все собранные данные. Новые союзники не заставляют себя долго ждать, они сразу же приступают к сути дела. Сергей решает сначала рассказать про Рубинштейна, показывает все материалы, не раскрывая только свою непосредственную принадлежность к деятельности врача.       – Про Рубинштейна мы знали почти все из этого, кроме, разве что конкретных свидетельских показаний пациентов, – говорит Пчелкина. – Но этого мало, нужны настоящие доказательства.       – Вы не думали проникнуть в его больницу, чтобы собрать какие-то реальные данные? – интересуется Сергей. – Я хотел найти что-то в сети, но он скорее всего хранит все в бумажном виде.       – Пробовали, – отвечает Мария. – Но успеха это не дало, к нему не берут частично умерших с улицы, а те немногие пациенты, которых мы смогли найти, отказались наотрез с нами говорить.       Сережа переводит на Олега задумчивый взгляд, и Олег понимает – он что-то задумал.       – У меня есть одна идея. Попробую кое-что разузнать, если получится, у нас могут появиться доказательства.       Олег мрачнеет. Кажется, он понимает, какая идея посетила светлую голову Разумовского, и ему это очень не нравится. Юля и Мария смотрят на Сергея с удивлением, а Любовь кивает головой.       – Если получится найти какие-то доказательства, будет отлично, сможем прижать этого гада наконец. На нашу помощь можете рассчитывать.       – Еще можно провести анализ состава обычного нейротриптилина и того, который Рубинштейн выдает своим пациентам. Мы можем достать образцы, – замечает Олег.       Девушек их подход очевидно приятно удивляет – мужчины привносят в расследование новые идеи, и, судя по всему, у них должно быть больше ресурсов там, где у ФБК были ограничения.       – Что вы думаете по поводу причины Восстания? У Вас есть какие-то версии? – Сережа деловито достает газировку из автомата в кабинете, а потом подходит к своему столу.       – У нас было много версий, – Пчелкина тоже открывает газировку.       – И только одна из них является наиболее вероятной, – продолжает Певчих.       – Какая? – Олег стоит рядом с креслом Сергея как телохранитель, сложив руки на груди. За этот день это его любимая поза. Хорошо, что пиджак скрывает оружие, потому что тогда выглядело бы слишком устрашающе.       – Мы думаем, что причиной восстания стало распространение искусственно созданного вируса, который проник в тела жертв СЧС еще при жизни и оставался в латентной форме до смерти. После смерти началась фаза активного развития вируса, что привело к восстанию.       – Мы в первую очередь об этом подумали, – отрицательно качает головой Сергей. – Тут слишком много несостыковок. Например, почему восстание было разовым?       – Скорее всего, вирус был нестабильным и погиб из-за воздействий окружающей среды. Незадолго до Восстания были сильнейшие магнитные бури, вызванные мощными вспышками на солнце, – продолжает Соболь.       – А как он тогда так быстро распространился по всей планете? – Олег усаживается на Сережин стол, а тот делает пометку в файле с теориями, который открыт на экране.       – По воздуху вирусы могут передаваться в рекордно короткие сроки. Этому могло хватить и недели, чтобы охватить весь мир, потому что видимых признаков эпидемии не было, никто из зараженных не проявлял симптомов заболевания – отвечает Любовь.       Сережа задумчиво хмурится.       – Все равно нелогично. Если заражение не произошло одновременно по всему миру, а оно и не могло так произойти, если мы рассматриваем вирусную теорию, то тогда и процесс поднятия из могил не должен был произойти одновременно везде.       – Так оно и не произошло абсолютно везде и сразу, – Пчелкина смотрит на Сережу так удивленно, словно он сказал, что Земля плоская. – Восстание происходило плавной волной, начиная с России и Европы. В некоторых странах его масштабы были в разы меньше – в Индии, Японии, Китае и прочих странах в Азии, например, потому что там почти всех кремируют, за исключением какого-то мизерного процента населения. Да и по срокам везде разброс сильный, к примеру, в России, оно вообще растянулось на... сколько дней? – она задумчиво щелкает пальцами и поворачивается к Певчих.       – На 6, по подсчетам специалистов, – подсказывает Мария.       – Точно. Причем, в густонаселенных городах и регионах это все произошло в первые 1-2 дня, а в северных регионах и ближе к Камчатке уже к концу 6 дня, – продолжает Юля.       – Но почему тогда все говорят, что восстание произошло за одну ночь? – Сережа озадаченно смотрит в файл, куда они записали все собранные данные и анализ.       – Очередная дезинформация. Страна большая, можно что угодно спихнуть на то, что "не заметили", "не успели зафиксировать", "не передали вовремя", – отвечает Соболь.       – А были населенные пункты, в которых вообще не было восставших? – Олег тоже смотрит в файл, а потом переводит взгляд на девушек.       Певчих немного задумывается.       – По-моему да. Но это были крохотные деревни, в которых долгое время никого не хоронили, – отвечает она. – Тем не менее, практически во всех населенных пунктах были последствия от Восстания, так как частично умершие разбредались в разные стороны и таким образом охватывали огромные территории, а отследить их как-то невозможно. До сих пор иногда в лесах Тайги отлавливают заблудших товарищей.       – Пока что все очень логично в этой теории, – задумчиво тянет Сережа. – Кроме одного: если это правда, почему это до сих пор не предали огласке?       – А откуда, по-твоему, вирус появился? – усмехается Юля, делая глоток из своей банки с каким-то апельсиновым напитком.       – Только не говорите, что это – секретная разработка Путина, чтобы создать армию бессмертных солдат, которые помогут ему поработить весь мир и, особенно, Америку, – скептично закатывает глаза Олег.       – Тогда у нас для тебя плохие новости, – пожимает плечами Мария.       – Почти. Мы склоняемся к мнению, что это действительно был экспериментальный вирус, разработанный по приказу президента, только в идеале он должен был работать совсем не так, как получилось, – поясняет Соболь. – Зная его своеобразную любовь к истории, можно предположить, что он вдохновился легендой про одну из битв Донского, где войско из засады монголо-татары расценили как воскресших русских, и захотел себе такое же, только по-настоящему.       – Но это только предположение, потому что доказательств конкретно этому у нас нет, – подытоживает Юля.       – А всему остальному по этой теории? – интересуется Олег.       – Всему остальному есть – график начала восстания локально по странам, примерное распространение вируса с предполагаемой даты утечки вируса, несколько косвенных пруфов того, что президент с этим связан, – Певчих недовольно поджимает губы. – Но из косвенных каши не сваришь, поэтому мы ищем что-то более существенное, чтобы сомнений не оставалось совсем.       – Кстати об утечке вируса. Вы предполагаете, в какой лаборатории это произошло и когда? – Сережа удивленно поднимает брови.       – Да. Судя по всему, это засекреченный объект в пригороде Питера. Со стороны выглядит как обычный завод, но за 4 недели до восстания там произошла производственная авария. К этому никто не отнесся серьезно, все-таки, не атомная электростанция же, но пару записей об этом в сети появилось. Потом начало происходить массовое распространение вируса, которое заняло примерно полторы недели, а потом вспышки на солнце, из-за которых вирус в воздухе погиб, так как не был адаптирован к окружающей среде на этой стадии разработки. Затем проходит чуть больше двух недель – предполагаемый период развития вируса в мертвом теле, а после этого уже восстание.       – Тут слишком много предположений, – качает головой Олег. – Если примерную локацию возникновения очага распространения вируса можно взять, основываясь на времени начала восстания, то по всему остальному это просто фантазия, не подкрепленная фактами. У нас нет образца вируса, чтобы говорить, что он умер из-за внешней среды, и выдвигать гипотезу об инкубационном периоде.       – А может, образец вируса есть, просто не у нас? – Сережа поднимает округлившиеся от догадки глаза на Олега, который все еще сидит на столе, развернувшись к нему вполоборота.       – Ты намекаешь на Рубинштейна? – подает голос Юля.       – Да. Мы, конечно, слишком много надежд на него возлагаем, но вдруг?       – В таком случае, мы все будем ждать, что получится из твоей идеи, – Мария поднимается с дивана, показывая, что встреча двигается к логическому завершению.       Как только девушки покидают кабинет, Сережа чувствует, что его ждет непростой разговор с Олегом.