Я бы умер за тебя дважды

      Время за скроллингом новостей пролетает слишком быстро, Сергей это понимает, когда, бросив взгляд на часы, видит, что уже почти три. Наскоро собравшись, он вылетает из офиса и мчит на подземную парковку, надеясь, что его машины все еще там. К его приятному удивлению, машины и правда никто не трогал, поэтому он выбирает свою любимую, самую первую - фиолетовый мерседес, на котором он всегда приезжал на большинство ивентов, чтобы покрасоваться перед журналистами и помозолить глаза всем, кому он не нравился своим экстраординарным поведением и вкусом. Олег эту машину называл пижонской, как и все Сережины выкидоны в то время, с чем в принципе и поспорить-то было сложно – Разумовский искренне наслаждался повышенным вниманием и слухами, которые вились вокруг его персоны.       Сергей прыгает в салон и уверенно заводит машину, с наслаждением отмечая, что руки все еще помнят, как ей управлять. До полицейского участка добирается за 20 с небольшим минут, параллельно предупредив Олега, что уже едет. Он паркуется возле здания практически одновременно с тем, как Олег выходит оттуда вместе с каким-то мрачным мужиком в не по-погоде тонкой кожанке и с кепкой-регланом на голове.       «Что за Томас Шелби на минималках?» – удивляется про себя Сергей, проворно выскакивая из машины и направляясь к остановившимся у крыльца мужчинам.       – ...да кого это только не задрало уже... – долетает до него обрывок разговора, прежде чем Олег его замечает и расплывается в улыбке. Собеседник Волкова, проследив за его взором, оборачивается и смеряет Сергея нечитаемым взглядом. – Сережа!       Олег шагает ему навстречу и обнимает – слишком долго для друга, но слишком быстро для Разумовского, который успел соскучиться.       – Сереж, знакомься, это Игорь Гром, мой коллега, – Волков отходит в сторону, позволяя им поздороваться.       – Очень приятно, Игорь. – Рукопожатие получается крепким и сдержанным, лицо нового знакомого остается непроницаемым. – Я Сергей...       – Разумовский. Наслышан, – кивает Гром, перебивая его. – Приятно познакомиться наконец лично.       Сергея немного смущает последняя фраза, но, с другой стороны, он скорее всего слышал что-то про него из новостей либо от Олега. Они быстро прощаются с хмурым Игорем и идут к машине.       – Ты решил имидж сменить? – спрашивает Олег, когда они забираются в салон.       Сережа не сразу понимает, что речь о его волосах, которые теперь в два раза короче, чем были утром, поэтому сначала хмурится, а потом кивает:       – А, да. Решил, что мои волосы слишком уж длинные для человека, который недавно прошел 4 курса химиотерапии.       – Дальновидно, – Олег тянется к его волосам и заправляет короткую прядь за ухо. – И очень красиво. Тебе идет.       Сергей бросает на него чуть смущенный взгляд и улыбается уголками губ.       – Я хотел тебе предложить съездить за елкой сегодня, а вечером украсить ее. Либо мы можем съездить к тебе домой за твоими вещами для переезда, если тебе мало того, что есть в башне. Что думаешь?       – Я думаю, что оставаться без елки 28 декабря – это преступление, – широко улыбается Олег.       Сережа предлагает поехать в магазин за елью, но Олег агитирует за то, чтобы выбрать живое дерево на елочном базаре или, еще лучше, самостоятельно выбрать и срубить елку на территории лесничества, чем провоцирует Сережу на спор. Разумовский убежден, что ради пары недель эгоистичного любования вырубать дерево, которое росло десятки лет, – настоящее кощунство, Олег утверждает, что их только для этого и выращивают, да и вообще, какой новый год без живой ели, которая выглядит и пахнет по особенному?       В конце концов сдается все-таки Олег, привыкший уступать твердолобому Сергею. Они выбирают самый претенциозный магазин в Галерее и проводят там минимум два часа, выбирая роскошную ель, которую от натуральной практически невозможно отличить по внешнему виду. Милая девушка-консультантка расписывает все плюсы – удобство сборки, долговечность, огнеупорность и далее по списку. Сережа внимательно ее слушает и с умным видом кивает, Олег слоняется рядом и лениво выбирает игрушки.       – В этом году тренд – это гирлянда "Роса", которой обматывают все веточки и получается, что дерево светится как будто бы изнутри, могу показать вам варианты... – щебечет консультантка, бейджик на жилете которой подсказывает, что ее зовут Арина.       – Да, я видел много трендов на украшение, в том числе и банты, и опоясывающий обруч, который как будто парит над деревом. Думаю, нужно рассмотреть пока что "Росу". Как думаете, сколько метров нам понадобится? – Сережа уплывает вместе с консультанткой смотреть варианты гирлянд, а Олег присматривается к стеклянным сосулькам, которые должны выглядеть отлично вместе с этой самой росой.       – Молодой человек, не подскажете, эти украшения из стекла или акрила? – вдруг обращаются к Олегу со спины. Он поворачивается и видит женщину средних лет, которая держит в руках игрушку-каплю. Волков почти не рассматривает ее, но успевает отметить про себя, что женщина из числа жертв с СЧС – об этом говорят ее неестественно-яркие голубые глаза, немного желтоватый цвет лица из-за тонального крема и очень бледные руки с чуть-чуть потемневшими у кутикулы ногтями. Все эти мелочи обычный человек вряд ли бы подметил, но он успел натренировать взгляд за время работы в полиции.       – Они из акрила, – отвечает Олег, который до этого уже успел рассмотреть эти игрушки.       – Благодарю. А не подскажете, где здесь можно присмотреть гирлянду?       – Я не консультант, но вроде бы вон там, – вежливо улыбается Олег и указывает в сторону, куда упорхал Сережа вместе с Ариной.       Вскоре к нему возвращается довольный Разумовский с огромным мотком гирлянды.       – Как думаешь, сколько часов мы потратим на наматывание этого безобразия? – скептично выгибает бровь Олег, глядя на размер гирлянды.       – Даже не представляю, – ошалело улыбается Сережа, представляя грядущий вечер. – В любом случае, время на нашей стороне.       Олег согласно хмыкает и возвращается к выбору шаров.       – Смотри, я тут собрал украшения, как тебе?       Сереже нравится, потому что Олег выбрал нейтральные прозрачные шары из стекла, стеклянные бусы и сосульки. Ворчит только, что было бы лучше, если бы украшения были из хрусталя, но и это сойдет.       Выходят из магазина они, заваленные коробками и пакетами. Они решили не дожидаться доставку, которая могла привезти покупки только завтра утром, поэтому Олег тащит огромную коробку с елью, а Сережа несет миллиард купленных украшений.       Сергей собирается предложить Олегу оставить покупки в машине и потом сходить еще в магазин техники, чтобы выбрать подарки для детей в "Радугу", но внезапно где-то за их спинами раздается громкий хлопок. Он даже не сразу понимает, что это выстрелы, поэтому удивленно оборачивается на звук. Олег ориентируется гораздо быстрее: он бросает коробку и закрывает собой Сергея, заставляя его прижаться к полу, а затем тянет к ближайшему магазину.       – Сережа? Ты меня слышишь? Сережа!       Сергей растерянно моргает. Он сидит на полу в магазине в небольшом пространстве между стеной и стеллажом с художественными красками. Олег, сидящий перед ним, выглядит обеспокоенным, потому что шокированный Разумовский словно выпал из реальности.       – Олег, что происходит?       – В ТЦ теракт, неизвестно, сколько стреляющих. Сережа, сиди тут, я пойду проверю.       – Олег, нет! – он хватает Волкова за рукав. – Я тебя не отпущу, там же опасно!       Словно в подтверждение его слов, в отдалении звучит еще один выстрел и чьи-то испуганные крики.       – Сереж, мне ничего не смогут сделать, а вот людям – да. Пожалуйста, жди меня тут, я скоро вернусь, – Олег берет его лицо в свои ладони и прижимается лбом к его лбу.       – От выстрела в голову даже ты не застрахован, – шипит Сережа, цепляясь за плечи Олега. – Надо вызвать полицию и ждать в безопасности. Я не хочу снова тебя потерять!       – Сережа, полиция уже тут, и это я, – Волков отстраняется и ныряет рукой под верхнюю одежду, доставая из наплечной кобуры пистолет. – Я тебя прошу: сиди тут и жди меня.       С этими словами Олег встает и, осторожно пригибаясь, выходит из магазина, надеясь, что Сережа не пойдет за ним.       В холле торгового центра царит хаос, хотя людей не видно, видимо, посетители на этаже уже успели попрятаться, при этом с нижних этажей доносятся крики. Выстрелов больше не слышно, но это не значит, что опасность миновала. Олег на всякий случай быстро вызывает наряд для подкрепления и двигается в сторону, с которой доносились звуки выстрелов. Через несколько шагов он замирает, заметив впереди тело человека. Осторожно оглядывается по сторонам, и, пригибаясь к полу, быстро добегает до пострадавшего, надеясь, что успеет оказать первую помощь, но сразу же понимает, что уже не помочь – перед ним частично умерший. Это видно не только по серой коже и белесым глазам, но и по черной крови, разлившейся вокруг его головы. Во лбу молодого паренька зияет дыра от пулевого ранения.       Олег стискивает челюсти и судорожно выдыхает. Лежащий перед ним юноша напоминает Сережу – рыжие волосы, тонкие черты лица, большие глаза, застывшие в мертвенном удивлении. Этот парнишка получил право на вторую жизнь, которую у него кто-то несправедливо отнял.              Внезапно раздаются крики, Олег оборачивается в ту сторону, откуда слышит их и замечает, что в магазине новогоднего стаффа, в котором они с Сережей закупились, какое-то движение, а потом слышит звук разбитого стекла. Рефлексы срабатывают быстрее, чем сознательная часть мозга, Олег подрывается и бежит туда, где сейчас явно гуляет убийца.       – Еще раз спрашиваю: ты воскресшая?! – доносится до Волкова хриплый мужской голос.       – Нет, я... Нет! Я обычный человек, – отвечает ему дрожащий женский голос.       Олег осторожно подкрадывается, и перед ним открывается картина: на полу у стеллажа с игрушками лежит женщина, которой он каких-то полчаса назад помог с навигацией в магазине. Она испуганно смотрит на мужчину, нависшего над ней с пистолетом.       – Ха, это мы сейчас и узнаем. Режь руку, – он толкает носком ботинка к ее рукам кусок разбитого стекла.       – Нет, пожалуйста... Не нужно...       – Режь, сука! Иначе я тебя застрелю сразу, – мужчина выходит из себя и начинает кричать. Пистолет в его руке дрожит. – Если ты человек, я тебя отпущу, но если ты из этих тварей, я убью тебя, мразь!       Женщина дрожащей рукой тянется к стеклу. Олег понимает, чего добивается человек с пистолетом: у жертвы СЧС при порезе не появится настоящей крови, будет только черная жижа. Нужно что-то делать, иначе он убьет ее, как только поймет, что она не живой человек. Стрелять слишком опасно, поехавший псих может по инерции нажать на курок пистолета, дуло которого направлено аккурат в лоб женщины.       – Мужчина, подождите! – вдруг раздается до боли родной голос со стороны витрины. Олег физически ощущает, что его сердце ухает вниз, потому что теперь Сережа стоит под дулом пистолета с поднятыми руками и осторожно идет в сторону стрелка. – Какой бы ни была проблема, ее можно в любом случае уладить, я вас уверяю.       – Ты кто, нахрен, такой? – рявкает мужик и пятится к стеллажу спиной, чтобы поочередно брать на мушку и частично умершую женщину, и Сережу.       – Я Сергей Разумовский, может быть слышали? Я хочу вам помочь, поверьте. Если сейчас никто не пострадает, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ни у кого не было проблем. – Сережа осторожно подходит ближе, всем своим видом показывая, что он не несет опасности. Олегу хочется выть от сложившейся ситуации. Он стоит за стеллажами сбоку от стрелка, но не на таком расстоянии, чтобы можно было его быстро обезвредить руками. Стрелять тоже все еще опасно, теперь вдвойне, потому что перед террористом не только незнакомая женщина, но и его Сережа.       Олег быстро оценивает ситуацию: Сергею, на первый взгляд, удалось установить контакт со стрелком, тем более, тот его считает живым, ведь по внешнему виду Разумовского невозможно догадаться, что у него СЧС.       – Что она вам сделала? Я уверен, любой вопрос можно решить мирно, – продолжает тем временем Сергей, подбираясь к мужику.       – Они все – твари! Все эти полудохлые мрази, которые ходят по улицам, они не имеют на это право! – срывается мужик и снова направляет дуло пистолета на испуганно замершую на полу женщину.       – У вас кто-то погиб во время восстания? – догадывается Сережа с застывшей на лице маской скорби. – Мне очень жаль, но.. Она ведь не виновата, посмотрите, это живой человек, – Сережа подается вперед к женщине и хватает ее за руку, поворачивая тыльной стороной к стрелку и показывая на ней и на своих пальцах красную жидкость.       Мужик неуверенно вытягивает шею и подходит чуть ближе, опуская пистолет. Олег понимает – более удачного момента дождаться невозможно, поэтому бросается на него со спины и валит на пол, выбивая оружие и фиксируя руки за спиной. Дальше происходит настоящая вакханалия: мужик орет под Олегом и грозится перестрелять тут вообще всех, но не может даже пошевелиться, скрученный и прижатый к полу. Сережа успокаивает женщину и нервно звонит в полицию, которая, вообще-то, уже должна быть тут. Волков не может спокойно выдохнуть, он пытается добиться у задержанного стрелка, есть ли в здании еще террористы или он один, и, хотя пока что выстрелов больше не слышно, опасность сохраняется.       Олег порывается сказать Сереже пару ласковых, но понимает, что сейчас приоритет – разобраться с преступником, и уже потом разговаривать со своим неугомонным Разумовским, поэтому просто красноречиво смотрит на него, пока одной рукой набирает Грома и Дубина, чтобы объяснить им ситуацию.       Наряд заваливается в магазин спустя 7 минут, Олег подробно рассказывает о случившемся и поручает Цветкову и Зайцевой опросить свидетелей и пострадавших, дожидается, когда приедет Игорь и повторно посвящает его в суть дела. При других обстоятельствах Олег сам взялся бы за проведение всех необходимых мероприятий, но ему предстояло еще отыскать брошенную в холле ТЦ елку, а потом устроить разнос Сереже, которого он предусмотрительно старался держать в стороне. Для дачи показаний они могут поехать в участок и завтра, благо, коллеги у него понимающие как минимум потому что почти каждый из них в долгу перед Олегом по разным причинам – Волков был отличным сослуживцем не только на войне в Сирии, но и тут, на гражданке.       – Ты так и будешь недовольно молчать или все-таки что-то скажешь? – нарушает тишину Сережа, сидя на пассажирском сидении, когда они едут домой.       – А что ты хочешь, чтобы я сказал? Что я недоволен тем, что ты не стал меня слушать и полез на рожон? Что ты мог там погибнуть? Что ты – дурень, в конце концов? – недовольно цедит Олег, не отрывая взгляда от дороги.       – Кто бы говорил. Как будто бы это я туда полез первым, – недовольно бурчит Сережа, складывая руки на груди. – Ты рисковал не меньше меня.       – Это – моя работа, Сережа. Раньше у меня так каждый день проходил, поэтому нет, я рисковал гораздо меньше, чем ты.       – О да, Олег, спасибо, что напомнил о том, что ты столько лет работал пушечным мясом, а то я как-то подзабыл, – ядовито цедит Разумовский и отворачивается к окну.       – Как приятно, что ты ставишь меня не выше "пушечного мяса", – Олег понимает, что начинает распаляться, но почему-то не пытается остановиться и сгладить конфликт.       – Я-то как раз тебя и ставлю выше всего этого! Я всегда тебе говорил, что ты заслуживаешь быть кем-то большим, чем просто камикадзе с автоматом наперевес! А ты даже после того, что с тобой произошло, устроился работать в полицию, где сейчас не менее опасно! Какого черта, Олег? – Сережа взрывается и уже практически кричит, наконец повернувшись к Олегу лицом.       Они подъезжают к башне, поэтому Олег резко останавливается возле парковки. Он сильно сжимает в ладонях руль и несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает.       – Нам нужно обоим успокоиться, чтобы не наговорить друг другу слов, о которых мы потом будем жалеть, – медленно чеканит он слова. – После произошедшего в торговом центре мы оба на взводе, но это не должно влиять на наши взаимоотношения.       Сергей в ответ недовольно сопит, снова уткнувшись лицом в окно. Какое-то время они сидят в вязкой и тяжелой тишине. Первым ее нарушает Олег.       – Сереж, на самом деле ты молодец, что спас ту женщину, хотя он ее по идее не должен был трогать, но кто знает, что у этого психа в голове. Просто... Я очень испугался за тебя, он ведь не только ранить тебя мог, но и сделать вещи посерьезнее, если бы заподозрил, что у тебя СЧС. Там даже я мог не успеть...       – Нет, Волч, она бы не выжила там, – тихо отвечает Сережа.       – Почему? Он ведь ставил своей целью только жертв СЧС, а она, как оказалось, живая.       – Разве ты не догадался? – удивленно хмурится Разумовский. – Я его обманул. У меня на руке была красная краска из магазина, которой я ее измазал.       – Когда ты только успел соориентироваться? – восхищенно выдыхает Олег и тянется к Сережиной руке.       – Да само как-то получилось, я случайно испачкал руку, когда за тобой решил пойти, вытирать времени не было. А перед стрелком я руку в кулак зажал, чтобы он не увидел.       – Видимо, не только я теперь такой удачливый, – усмехается Олег, а Сережа сжимает его ладонь.       – Прости, что заставил тебя беспокоиться из-за меня. Мы оба сегодня подвергли себя опасности, я не хочу, чтобы это повторялось. Давай постараемся слышать и слушать друг друга?       – Ты прав, сейчас главное – это мы и наша безопасность, а со всем остальным мы справимся. Больше мы друг друга не потеряем, – Олег порывисто тянет Сережу на себя и обнимает.       – А еще нам необходимо попытаться украсить елку тем, что осталось от купленных нами игрушек. Надеюсь, там хоть что-то уцелело, – бурчит Сережа ему в плечо.       – Нам предстоит очень веселый вечер.