Невский Дозор

Даша подготовилась основательно. Сегодня ночью обещали похолодание, так что в сумке лежат теплые варежки и термос с чаем, да и оделась она достаточно тепло, несмотря на то что большую часть времени собирается провести, сидя в машине или в парадной. В последнее время она чувствует себя очень странно. Совершает нелогичные поступки, как будто бы знает, что конкретно нужно сделать в той или иной ситуации. Ездит вечерами по адресам, которые ей будто бы подсказывает внутренний голос и делает не поддающиеся научному объяснению вещи. В общем, чувствует она себя чем-то средним между волшебницей и шизофреничкой. Кто знает – быть может, что и то, и другое. Действует она по ставшему уже стандартным плану. Дождаться десяти часов вечера. Как можно незаметнее выскользнуть из подъезда, завести машину и доехать по всплывшему еще утром в голове адресу. Адресов два, и то, по какому она поедет раньше – единственное, что Даша может в этой ситуации выбрать. Просто взять и, например, не поехать она не может, и непонятно, что ее от этого удерживает. Итак, первый адрес. Дашина машина – тоже в последнее время, особенно по вечерам – стала ездить почти неслышно. Сейчас Январина бесшумно заворачивает через арку во двор-колодец, образованный девятиэтажками. Паркует машину возле стены одного из домов, выбирается из автомобиля и, закрыв глаза и ориентируясь исключительно на чутье, идет небольшими шагами. Останавливается у нужной парадной. Мозг любезно подбрасывает ей ощущение – другого названия Даша подобрать так и не смогла. Чувствуется это ощущение как покалывание – сначала в голове, потом через шею оно уходит в плечи и по рукам до самых кончиков пальцев. На кончиках пальцев и остается. Теперь этими пальцами можно сделать многое. Ну, в данном конкретном случае – открыть дверь парадной. Снег на крыльце перед дверью серебрится и переливается в свете тусклого фонаря под козырьком. Даша прижимает два пальца – безымянный и средний – туда, куда обычно прикладывают ключ-таблетку. Дверь совершенно беззвучно отворяется, пропуская девушку внутрь. Внутри полумрак, относительно тепло. Едва уловимо пахнет сигаретами и человеческими мыслями. Даша глубоко вдыхает и проваливается в еще больший полумрак. Теперь холодно. Даша почти наощупь идет вверх по лестнице – лифт в таких ситуациях не подходит. Ее глаза почти закрыты, в руке она сжимает кристалл-подвеску на цепочке. Она знает, что потом на ладони останется след, который будет побаливать и проходить очень долго, но сейчас боли нет. Есть только обострившиеся до предела ощущения и быстро убывающие силы. Совсем не подъездный холод сковывает, но Даша упорно с ним борется и идет до нужной квартиры. Времени мало, а потом придется еще долго отогреваться в машине и отпаивать себя саму сладким чаем. Даша думает, что вот бы был кто-то, кто поил бы ее чаем и обнимал по вечерам после выматывающих дней. Может, и чердак бы не засвистел. Впрочем, еще не факт, что он свистит – Январина почти уверена, что ее действия, похожие на нечто вроде ритуалов, на что-то в этом мире влияют. Потому что на улицах многогранного, многолюдного и многоликого Питера ей порой попадаются люди, по адресам которых она ходила. Люди попадаются парами – и пары получаются из тех, к которым она ходила в один и тот же вечер. Даша задумывается о том, что это, вообще-то, очень забавно и смешно – она сводит людей, а сама толком и не была в отношениях. Однажды она даже просит этого «бога», по воле которого он стала такой вот... волшебницей, что ли. Просит, чтобы он и ей кого-нибудь послал в качестве пары. Подкрепляется просьба жертвоприношением в виде разбивания кольца из лунного камня. Даша даже не знает, почему она все это делает – просто ей кажется, что нужно именно так. После этой просьбы она начинает постоянно в разных местах встречать одну и ту же девушку. Очень красивую зеленоглазую девушку с темными волосами. Сначала они просто все время встречаются взглядами, а однажды – совсем недавно – даже заговаривают. Девушку зовут Софико, и она невероятно интересная. Сейчас Даша думает о ней мельком и наконец полностью сосредотачивается на сохранении энергии и на ощущениях. Она минует пролет между вторым и третьим этажами и чувствует, что приближается к цели. Значит, третий этаж. Вот-вот в памяти должно всплыть имя. Даша останавливается посередине лестничной клетки третьего этажа и открывает глаза. Здесь более темно, и основная масса темноты как бы скапливается возле одной из дверей – значит, именно эта дверь ей и нужна. Образ Софико снова всплывает в памяти. Она, значит... Становится капельку грустно. Капелька почему-то размером с хорошее море. Но делать нечего, ведь миссия такова и иначе быть не может. Дальше – дело техники. Намотать цепочку от подвески на ладонь, чтобы не дай бог не звякнула, а к самому концу кристаллика будто бы стечься всем сознанием, всем своим существом, чтобы подвеска перестала быть просто бижутерией и стала сильным артефактом. Да, кажется, это называется «артефакт». Это немного сложно поначалу, но в итоге мысль концентрируется на острие подвески, и она дергается, а после замирает перпендикулярно ладони. Теперь – самая важная и в каком-то смысле даже опасная часть всей операции. Нужно подойти к двери. Амулетом провести, касаясь совсем легонько, от левого верхнего угла к правому нижнему, а потом вывести знак, который и описать-то нормальными человеческими словами невозможно. И, завершая невидимую картину, неслышно чиркнуть по замочной скважине, прошептав имя. Все. Дальше только выйти из поглощающей, подобно дементорам из историй о Гарри Поттере, все жизненные силы темноты. Спуститься уже на лифте. Потом Даша долго сидит в машине, не решаясь уехать. Пьет сладкий чай и восстанавливает силы – ей ведь еще один такой заход делать. Около двенадцати ночи из того же подъезда выходит силуэт. Январина без труда узнает в нем ту, над которой совсем недавно совершила ритуал. Ритуал, вообще-то, романтический, и теперь, наверное, Софико чувствует любовь. Причем любовь совершенно ненаправленную, поскольку половина ритуала еще не выполнена. Даша убирает термос в сумку и выезжает из двора. Следующий адрес даже не является адресом как таковым, просто координатами. Девушка вбивает их в навигатор и едет по нему, спустя минут сорок дороги оказываясь на пустынном и тихом берегу маленькой речки. Летом это что-то вроде очень маленького пляжа. Сейчас здесь нет никого, Даша обходит заснеженный бережок вдоль и поперек – в прямом и переносном смысле. Ни людей, ни следов, ни всплывшего в голове имени. Становится страшно и возникает ощущение, как будто в горло натолкали кусков льда вроде тех, которые валяются кругом выдолбленной в речном льду проруби. Дыхание перехватывает нещадно, но Даша почти насильно успокаивает себя. Встает посередине береговой полосы и начинает мозговой штурм. По его итогам выходит так, что вторым человеком, в отсутствие кого-то еще, является она. Других вариантов все равно нет, к тому же сознание любезно подсказывает, что она не ошиблась. Проводить ритуал, когда нет двери и когда объектом твоих действий являешься ты сам – это, как минимум, странно. Приходится нарушать уже отточенные действия, чертить символы прямо на себе. Куртку и свитер приходится сбросить, и Даша остается только в майке и утепленных джинсах. Она снова погружается в полумрак. Холод пока не чувствуется, но силы убывают, тают, как снег, падающий на горячую кожу плеч и оседающий на них вперемешку с символами-рунами. Даша зажмуривает глаза и чиркает по предплечью, шепча собственное имя. Подвеска оказывается неожиданно острой. На белой коже выступает кровь. Несколько капель летят на белый-белый снег. Даша выныривает из полутьмы, наспех одевается. В просвет между облаками глядит белая-белая-белая и очень яркая звезда. Даша допивает чай из термоса, но не может до конца согреться. Она скорее, скорее уезжает из этого странного места. В сердце окончательно укореняется красная, немного шипастая роза – яркая и до удивительного похожая на Софико. На лепестках розы чуть отблескивает белый снег. Софико пьет на кухне чай без сахара, бережно храня под сердцем распускающийся постепенно бутон белой, но окроплённой алой кровью розы.