Моры много не бывает!

      Ненастная погода стала свидетелем типичного для небольшого прибрежного городка мероприятия. Толпы зевак собрались на центральной площади несмотря на мелкий, противный дождь. Медленно сгущался туман, потому люди собирались все плотнее и толкались ближе в сторону эшафота. Деревянный помост пока ещё пустовал, но гул толпы предвещал новую казнь.       Платформа была окружена со всех сторон плотным строем солдат Ее Величества, тем самым лишая приговоренных даже призрачной надежды на побег.       Для местных казни оставались единственным доступным развлечением: в результате недавнего пожара единственный паб, а по совместительству бордель был сожжён до тла. Подобно голодным собакам народные массы собирались на главной площади, дабы насладиться жестоким зрелищем. На "сцену" выходит глашатай и объявляет о будущих казнях. Его голос звучит громко, надрывисто. Толпа слегка затихает. — За попытки хищения государственного имущества в военное время приговаривается к смертной казни через повешение! Народ ликует, бросая многочисленные оскорбления в адрес зашедшего на эшафот приговоренного. С него снимают мешок, демонстрируя людям лицо преступника. Полетели гнилые овощи, камни и все то, что попадалось под руку. Палач завязывает петлю на шее вора. Вскоре пол под ним "проваливается", ломая несчастному шею и обрекая его на быструю смерть. Толпа недовольно мычит, явно желая увидеть более продолжительные страдания.       — И это все?!       — Тишина! Толпа моментально замолкает. Появляется королевская гвардия. Глашатай откашливается.       — Мы имеем честь принять в нашем скромном селении его милость виконта Тигнари, единственного сына нашего великого графа, нашего будущего управителя и верховного городского судью. Его милость вынесет приговор оставшимся преступникам, либо же дарует им помилование! Человеческие массы взрываются аплодисментами. Кажется, сегодняшнее представление будет интереснее многих предыдущим. На самый высокий пьедестал входит и сам виновник торжественного приема — он явно отличался внешне от всех тех, кто оставался внизу даже если упустить момент с одеждой. Слегка надменный, обширный взгляд ползет по толпе и останавливается в стороне эшафота, где ждали остальные преступники. Тигнари вытягивает руку к толпе. Его звонкий, четкий голос рассекает постепенно густеющий туман.       — Приветствую вас! Для меня огромная честь вершить правосудие во благо нашего народа. Я клянусь именем моей семьи — мои решения будут взвешенными, обдуманными и справедливыми. Я обещаю вести город Микасо путем законности, справедливости и порядка. Пусть Королева гордится нами! Слава Ее Величеству!       "— Взвешенными" — раздается чей-то громкий смешок. Некоторые подхватывают эту игру слов. Только лица осуждённых не выражают никакой радости. Они прекрасно знают, что виконт не пощадит никого — его жестокая натура, взрощенная тираном-графом, требовала показательного урока для всех тех, кто посмел нарушить закон. Стража вынимает из петли тело повешенного и куда-то уносит. Глашатай оглашает новое имя.       — Осуждён за многочисленные карманные кражи.       — В петлю его! В петлю! — толпа гремит. Тигнари слегка хмурит лоб. Тигнари явно не доставляло удовольствия это мероприятие, но он держался как и подобает высокопоставленному чиновнику, пусть и совсем недавно зашедшему на пост.       — Казнить! Казнить! Казнить! Неконтролируемый человеческий  гул обратился в единогласный хор. Виконт сдается. Ему достаточно одного несложного жеста рукой, чтобы стража поняла намерения Тигнари.       — Укоротите верёвку, чтобы продлить мучения. Народ одобрительно гудит. Палач проводит необходимые ему действия перед казнью. Дождь усиливается, делая верёвку на шее мокрой и ещё более отвратительной.       — Я имею право на последнее слово! — Карманник кричит, взывая к Тигнари. Но палач не обращает на это внимания. Тем не менее, виконт спускается с пьедестала и приближается к эшафоту. Деревянные ступени предательски скрипят.       — Говори, — выпаливает Тигнари, сложив руки на груди, встав подле преступника. Мужчина довольно улыбается и подзывает к себе парня. Судья делает один шаг навстречу и сразу же получает плевок в щеку, карманник бросается в атаку: пусть его руки и были связаны. Он хотел провести удар головой. Тигнари успевает среагировать и уйти от лобовой атаки в сторону. Он поправляет сюртук. Стража тотчас же хватает осуждённого.       — Продолжайте исполнение приговора. Преступник бросается ругательствами до того момента, пока веревка не сжимает его шею, а под ногами не оказывается опоры. Мужчина хватается за шею и пытается расковырять верёвку, но вместо этого расцарапывает свои руки в кровь. Попытка освободиться ни к чему не привела, и вскоре его тело остаётся неподвижно висеть.       — Следующий, — командует виконт. Глашатай кашляет.       — Осуждённый за пиратство, многочисленные грабежи, убийство подданных ее величества и прочие многочисленные нарушения законов и принятого порядка! Стража выводит на эшафот молодого парня с длинными белыми волосами. Толпа охает.       — Это же капитан "Золотого Шакала"! — слышится из толпы.       — И правда! Это же тот самый флибустьер. Люди начинают громко обсуждать довольно известную им личность, из-за чего дальнейшая речь глашатая тонет и растворяется. Гремит выстрел. Это Тигнари, вытянувший руку с пистолетом в ладони привлек внимание толпы пэвыстрелом в воздух.       — Тишина! Все затихает. Блондина грубо заталкивают на эшафот, а один из стражников с силой ударяет его в спину, принуждая осесть на колени перед Виконтом.       — Капитан Сайно. Мы все хорошо наслышаны о вас.  — По всему телу флибустьера были следы от побоев и кровоподтеков. Грязный, в рваной одежде он больше походил на нищего бродяжку, чем на известного капитана. Он не смотрел на говорящего. Голова была опущена и, кажется, Сайно мог сидеть из последних сил.  — Посмотрите, к чему привело ваше своенравие. Вы закончите в петле, а могли бы прославлять свое имя и дальше. Во славу нашей королевы, разумеется.       — Точнее, во славу тирана, — еле заметно ухмыляется капитан. Виконт с силой бьёт Сайно в лицо. Флибустьер падает, будучи не в силах удержать равновесие со связанными за спиной руками. Из носа пошла кровь. Тигнари касается своего алого галстука. Подгнившие доски эшафота приобретают кровавый оттенок.       — Это было ваше последнее слово, капитан? Тигнари прищуривает глаза и с вопросительным видом слегка наклоняет голову набок. Сайно с огромным усилием принимает сидячее положении.       — Королеве уже известно о вашем сговоре с бунтовщиками. Ни здесь, ни в море — никому не удастся свергнуть королевскую власть.       — Посмотрим, — выдыхает блондин.       — Боюсь, Вы уже ничего не увидите. Тигнари производит уже привычный жест, указывающий на виселицу. Стража поднимает капитана с колен и ведёт к месту казни. Виконт отворачивается к толпе, наблюдая за их смешанными эмоциями.       — Помиловать! — слышится в толпе. Одиночный выкрик поддерживают ещё несколько мужских голосов, но они встречаются с оппозицией противоположных по значению.       — Казнить предателя! Казнить!       — Нет, помиловать! Люди разбились на два лагеря, а напряжение начинало расти. Сайно начинает хрипло запевать, толпа затихает, внимая его еле слышным словам.       — Взошел на эшафот пират, не видит больше солнца. И каждый смерти его рад, бесславному концу. Палач на мгновение остановился, не ожидая такой реакции. Кто-то из толпы начал подпевать.       — Такое счастье для солдат И жадному торговцу. Зачем так много моры Забытому мертвецу. Один голос среди толпы обратился почти в дюжину. Остальные предпочли молчать.       — Помнит пират, что заоблачный рай Отвергнет душу его. Ну же, пират, тогда запевай, Предсмертную песнь свою! Тигнари завороженно смотрел на удивительную для него реакцию. Откуда столько простых людей знают текст песни, которую поют только пираты?       — Хватит! Вешай его уже, — командует виконт палачу, в ответ на что получает кивок. Как только палач набрасывает флибустьеру верёвку на шею, раздается громкий взрыв. И ещё один, и ещё. Недалеко от площади гремит пороховой склад. Яркое огненное зарево освещает площадь, рассеивая туман. Люди в страхе разбегаются, а пораженные внезапными взрывами солдаты теряют концентрацию. В этот момент к ним под ноги прилетает граната... Бум! Чуть больше десятка вооруженных клинками человек выбегает из толпы и нападает на растерянных воинов ее величества. Начинается бой. Тигнари хватается за шпагу. Перед его глазами открывается по-настоящему сумбурная картина: люди разбегаются кто куда, солдаты сражаются с притаившимися мятежниками, некоторые из приговоренных пытаются освободиться. Виконт нацеливает пистолет на одного из беглецов и точным выстрелом в голову завершает его жизнь.       — Не позволяйте мятежникам спрятать осуждённых! Они в значительном меньшинстве! Но команду Тигнари практически никто не услышал — за его спиной хлопнула очередная граната. Тигнари отбрасывает чуть вперёд. Он падает на каменную плитку, обдирая колени и локти, но быстро поднимается. Кажется, выронил пистолет, но сам остался цел. Повезло. Сайно разрезает путы с помощью застрявшего в досках неподалеку кинжала. Его взгляд цепляется за лежащий рядом с ним офицерский пистолет. Капитан рывком движется к нему, но очередной удар ногой в грудь разрушает планы. Тигнари вытягивает клинок, касаясь ее кончиком шеи капитана флибустьеров.       — Далеко собрался? Укол. Сайно успевает среагировать и удар проходит мимо. Он захватывает запястье виконта, не позволяя пользоваться оружием. Удар коленом. Тигнари слегка теряется, отступая на два шага, и Сайно не теряет времени зря — убегает в сторону гавани.       — А ну стоять! С полуострова тебе все равно не сбежать! Тигнари бросается вслед. Капитан бежал к пристани и делал это немного быстрее своего оппонента даже несмотря на раны. Тигнари постепенно отставал. Сайно пробегает через ворота и видит приближающийся корабль с черными парусами. На флаге красуется "Золотой шакал". Пушки нацелены на гавань. Залп. Бум-бум-бум. Массивные ядра разбивают каменные фортовые стены. Вот она, надежда на спасение. Корабль оказывается совсем рядом. Сайно чувствует как у него болят легкие, а воздух, проникающий в них, будто их обжигает. Адреналин — единственное, благодаря чему Сайно всё ещё мог бежать. Но он спотыкается и падает. Тигнари настигает его. Кажется, вот и конец. Но виконт останавливается и кидает ему пиратский катлас.       — Это твое, флибустьер? Вставай и дерись, а не убегай, как трусливая псина. Сайно опускает глаз на упавшее у его ног оружие. Капитан поднимает клинок, бросая презрительный взгляд в сторону Тигнари.       — Глупое решение, — ухмыляется он, стирая пальцем с уголка губ застывший след крови. — Слышу от не менее ничтожной сухопутной крысы. Виконт не тратит времени зря и нападает, как только орудие оказывается у его соперника. Заговорила сталь. Тигнари старался держаться на расстоянии от противника и пытался наносить точечные колющие удары, но от большинства из них Сайно либо уворачивался, либо блокировал. Умелый фехтовальщик, как никак. Он медленно отступал, двигаясь в направлении "Золотого шакала".       — И это все, чему тебя научили, виконт? Последнее слово из уст капитана имело особую издевательскую нотку. Виконт теряет самообладание и переходит в отчаянную атаку. Один из ударов оставляет широкий порез чуть выше сгиба локтя на левой руке. Но Сайно не замечает этого. Снова удар. Позади слышится новый орудийный залп. Зажигательные снаряды. Один из них приземляется недалеко от сражающихся парней. Обоих выкидывает ударной волной в одну сторону почти на пол десятка метров. Причал охвачен огнем. Сайно приподнимается на локтях, наблюдая пожар вокруг себя. Он с огромным усилием поднимается на ноги. В ушах всё ещё звенит, а голова ощущается не легче пушечного ядра, которым в них зарядили. "Золотой шакал" остановился совсем рядом. С борта раздались выстрелы из мушкетов. Сайно уже был готов рвать когти на корабль, но перед его глазами предстала новая картина: на охваченной огнем деревянной платформе лежал виконт, лишенный сознания. Совсем скоро он должен был умереть, если уже не мертв. Капитан останавливается. В нем борются два противоречивых желания: спасаться самому и позволить виконту умереть, или же получить крошечный шанс попасть на корабль, но уже с Тигнари? Раздумия были недолгими... Сайно поднимает парня на руки и что есть сил "ползет" к кораблю. Открывается трап. Позади них уже появляются солдаты.       — В атаку, — кричит их командир. — Возьмите корабль штурмом! С "Золотого шакала" продолжают стрелять с мушкетов. Несколько противников падают на землю замертво. Сайно из последних сил забирается на трап и оставляет Тигнари на верхней палубе. За ними закрывают проход. Корабль ещё раз даёт залп из пушек и разворачивает паруса к морю. "Золотой шакал" медлительно покидает порт. Гарнизон форта слишком занят беспорядками внутри, чтобы отстреливаться. Тигнари медленно приходит в себя. Перед глазами плывет. Его ужасно тошнит, а голова кружится. Он вновь прикрывает глаза, но от этого головокружение только усиливается. Судья болезненно стонет, закрывая лоб обратной стороной ладони. И только тогда замечает, что его рана аккуратно перевязана.       — Что?... Тигнари осматривается. Маленькая темная комната, а он — лежит в гамаке. Пахнет солью, рыбой, чем-то затхлым и дубом.       — Уже пришел в себя? Рядом сидел темнокожий рослый мужчина в нетипичной военным треуголке и одежде. Тигнари вновь болезненно вздыхает. Это замечает и его собеседник.       — Ты ещё легко отделался. Знаешь, как нашего капитана ваши ублюдки тюремные потрепали? За такое мы обычно на дно с камнем на шее пускаем. И тебя бы пустили, только он сказал, чтобы не трогали тебя. До его прихода. Он улыбается. Между темным цветом кожи и белыми зубами создаётся настолько яркий контраст, что было заметно даже в темноте.       — Молчишь. Ну ничего, молчи.       — Где я? Тигнари слегка приподнимается, но тотчас теряет силы и приземляется обратно в гамак.       — Какой ты хлюпенький. Оглушило раз, и ты все. На корабле ты, " Золотой шакал". А я боцман местный, Набил звать. Мужчина гордо выпячивает грудь, расположив руки на поясе. Только сейчас Тигнари замечает, насколько они грубые. Признак долгого и тяжёлого физического труда.       — Капитан Сайно придет в себя и придет. Только не учини тут что-нибудь — мы тебя быстренько поймаем и твоим трупом чаек накормим. Боцман дружески похлопывает парня по плечу и отходит.       — Ну все, отдыхай. В стремлении что-то ответить, Тигнари протягивает руку, чтобы привлечь внимание, но Набил его игнорирует. Виконт вновь стонет — его мысли путаются, глаза вновь невольно закрываются, а тело вновь становится неподъемно тяжёлым... Из маленького окошка не менее маленькой, темной каюты проникал солнечный луч. Тигнари очень сильно тошнило — он почти никогда не путешествовал вплавь, а тут ещё и последствия боя. Он чувствует, как у горлу подступает сильный приступ тошноты. Он глубоко вдыхает в стремлении сдержать его, но это лишь ухудшает ситуацию. Виконт, еле успев свесить голову с гамака, избавляется от последнего приема пищи. Становится немного легче, но не избавляет от чувства стыда и собственной ущемленности. Парень отключается. — Господин Тигнари. Вы меня слышите? Ваше... Э-э... Высочество? Господин Тигнари? Виконт открывает глаза. Как только это происходит, парня вновь начинает тошнить. В ответ он мычит, не в силах, либо же нежелая что-то отвечать.       — Я судовой врач. Как вы себя чувствуете? Перед парнем стоял пожилой мужчина, на голове которого вовсю красовалась седина. Его круглые толстые очки придавали особой значимости — сразу было видно, что человек опытный, не лишенный мудрости и чувства такта. Доктор поправляет воротник рубашки.       — Мы куда-то плывём? — голос Тигнари звучал сипло и очень тихо. Кажется, ему стало только хуже. Его знобило, тошнило, а сердце стучало так сильно, что было готово вылететь из груди. Старческая холодная ладонь ложится на лоб Виконта. Мужчина цокает языком и неодобрительно качает головой.       — Ещё и лихорадит. Пейте, ваша светлость. Старик протягивает деревянную чашку, от которой несёт чем-то средним между низкокачественным ромом и затхлой травой. От одного запаха Тигнари начинает тошнить ещё сильнее. По какой-то причине внешний вид мужчины вызывал у ушастого доверие. Он делает несколько быстрых глотков, чтобы не зацикливаться на вкусе, а затем морщится, откашливаясь. — Что вы мне дали?       — Целебное морское "зелье", — старик загадочно улыбается. — На этом корабле ещё никто не умирал от болезни, и ты не умрёшь. Ох, Тигнари хотелось в это верить. Но ещё больше ему хотелось вернуться на твердую землю. В дверь раздается стук. За ней слышится приглушённый голос.       — Док, вы закончили?       — Да, — хриплым выкриком отвечает старик и выходит из каюты. — Я к вам ещё зайду, юноша. Слышатся громкие шаги. Тигнари уже было все равно, кто к нему зашёл. Он смотрел на полоски в потолке, пытаясь хоть как-то унять тошноту.       — Виконт Тигнари, — звучит до жути знакомый голос. Парень поворачивает голову, и его сосредоточенность на самочувствии мгновенно улетучивается. Он широко раскрывает глаза. Алые сапоги, белоснежная расстегнутая на две пуговицы рубашка и накинутое на плечи офицерское пальто, пиратская сабля за поясом, длинная золотая серьга с рубином, кожаные перчатки. Это был он.       — Виконт Тигнари. С момента, как вы оказались на моем корабле, вы получили статус пленника. А потому... — на лице капитана появляется довольная улыбка. — Судить вас буду я.