Spanktober 2023

Тепло, поднимающееся сквозь решётки в полу от механизмов, которые приводят замок Дракулы в движение, ласкает кожу. Камень ступеней, на которых он сидит, всё ещё холоден, но обнажённый торс Исаака не зяб. Впрочем, это не имело значения. Исаак знал обжигающий жар пустыни и пронизывающий холод её же ночей, душную сырость корабельного трюма, пыльную сухость древних библиотек. Тело реагирует на них, ибо человеческое тело нечисто. Но недостойно давать поблажки телу. В будущем чистом мире им не будет места. Исаак не ощущает вины. Его верность Дракуле безусловна, и кузнец достаточно уравновешивает смирение мудростью, чтоб не сомневаться в себе без оснований. Его служение не вызывало упрёков. Ему нет необходимости себя наказывать. Исаак знает людей, которые проводят целые жизни, карая себя за реальные и мнимые проступки и ничего не делая, чтоб стать совершеннее. Немудро. Один из многих пороков мира без любви и его отравленных, уродливых людей. Ремень глухо падает на плечо Исаака и пересекает его спину. Боль глухая, ноющая – кожа онемела от многократного избиения. Нервные окончания, эта прелюбопытная вещь, о которой он узнал в библиотеке Дракулы, не успевают восстанавливаться. Это не важно. Сильная или слабая, краткая или длительная, боль есть то, что Исаак научился преодолевать. До тех пор, пока мир не переродится, не очистится, боль останется его константой. Боль неизбежна и повсеместна. Боль неизбежна. Боль не способна повлиять на того, кто верно направил свою волю. Шлепки грубой воловьей кожи об загрубевшую тёмную кожу кузнеца разносятся по залу и глохнут среди высоких колонн. Боль преподала Исааку величайший урок в его жизни. Любовь бессильна и в мире людей обречена на гибель. Любовь – не то, что можно кому-либо передать. Но боль можно. И люди всегда будут охотно делиться болью. Рука Исаака неспешно поднимается и опускается. Он свободен от аффектов. На его родине в праздник Ашура люди в исступлении хлещут себя, пока не падают без сил. Ничто подобное не может быть угодно Богу. В этом нет принятия боли, нет самоконтроля и достоинства. Эти люди такие же рабы боли как и те, кто в ужасе умоляют не причинять им страданий, как и те, кто хлещут подвластных им с усмешками на лицах. Боль в плечах Исаака пульсирует, его спина занемела, но ритм движений кузнеца не меняется. Ибо его руку направляют воля и знание, которые пребывают неизменно, недоступные для аффектов, свободные от боли. Исаак привычным движением переворачивает ремень. Вместо глухого удара по подземелью разносится влажный звук раздираемого мяса. Гвозди в ремне оставляют на коже Исаака багряные борозды. Он едва-едва чувствует, как кровь тонкими ручейками сочится из них. Избить себя до крови в замке, полном вампиров – кто-то мог бы назвать это безумством, но это мирская, человеческая мудрость. Исаак верен Дракуле, а верность подразумевает доверие. Боль от гвоздей острее. Она вспыхивает, распространяется по телу, пульсирует алыми полосами. Удары заставляют раскрыться едва затянувшиеся рубцы прошлых дней. Исаак контролирует своё дыхание, и оно остаётся ровным, как ритм его движений. Тело корчится, но тело – всего лишь инструмент верного служения Дракуле, и оно покоряется воле. Как кузнец Исаак умеет работать с инструментами и создавать их. Обычно для этого требуется много, много ударов. Когда-то порка заставила бы Исаака рыдать, повергла бы его на колени, вырвала бы мольбы о пощаде. Когда-то он искал бы вину, из-за которой испытывает боль, и сочувствие, которое от неё избавит. Тот Исаак мёртв, как умрёт и человеческий мир по великому замыслу Дракулы. Как нервные окончания после слишком большого числа ударов, страх, сомнения, жалость к себе отмирают. Исаак останавливается. Его спина исполосована, ремень в руке влажно блестит от крови. Кузнец поднимается и медленно идёт к крану, ещё одному чуду замка. Доступ к горячей чистой воде очень полезен, когда постоянно работаешь с трупами. Смочив чистый кусок полотна, Исаак тщательно стирает кровь со спины и плеч, не позволяя себе морщиться. Боль – не помеха и не помощник. Но ремень напоминает кузнецу, ради чего он делает каждый вдох. Ремень напоминает, что верность гораздо ценнее и чище любви.