Я вас всех ненавижу

Одним убийством Такемичи спас сразу две жизни. Не во всех временных линиях, Кисаки присоединялся к Поднебесью, но практически всегда умирала Эмма. Есть маленькая вероятность, что смерть младшей сестры, это желание самого Курокавы, а Тетта был спусковым механизмом. Значит, чисто теоретически, Мичи спас одну жизнь, убив Кисаки и не дав ему выстрелить в Изану. Хотя во вселённой всё относительно. В этом мире, капитан пятого отряда мог не испытывать такого отвращения к Ханагаки и не стрелять в него вовсе. Изана мог не дернуться спасать Какучё. Герой слишком многое делает на этот раз неправильно, не свойственно себе. Основные события идут своим чередом, но Мичи все равно вставляет палки в колеса судьбы. Нужно было объединиться с Изаной и убедить его отложить войну с Тосвой. Такемичи нужно было выкраивать ещё немного времени, как бы забавно это не звучало. Для Ханагаки вроде и появилась цель, вроде и судьба ему игриво подмигивает, подсказывая, что делает он всё правильно. Парень целыми сутками забивал голову возможными исходами событий, но все равно иногда накатывает страх, того что снова ничего не изменится. Что все его действия, это очередная пустая трата времени, и поставив не на ту лошадь на скачках, Мичи снова откатиться на несколько месяцев назад и всё будет играть по новой. Вся ситуация напоминала ему, заточение в замкнутом пространстве. Будто кто-то запер его в пустой квартире и переходя из комнаты, в комнату, ты понимаешь, что ходишь по кругу, а выхода не существует. Мерзкий холодный ужас липнул к позвоночнику, вызывая желания, расчесать кожу до крови, только чтобы сорвать. Герой замечал за собой, что он становится одержим своей идеей и если она не выгорит, и Мичи снова проснётся в своей кровати, на несколько месяцев моложе, он просто сойдёт с ума. Только сильная душа сможет сгореть дотла и возродится из пепла, словно Феникс. А Ханагаки сгорал и не раз. Ломал себя, закусывая губы до крови и получая очередные пули в тело. Последний раз, последняя попытка. Мичи сидел на кровати, сложив ноги в позе «лотоса» и наблюдал за суетящимся по комнате Санзу. Слуга говорил хозяину, что боится спать в темноте и сейчас аккуратно вешал неоновую ленту по периметру всего помещения. Харучиё всеми силами старался избегать зрительного контакта и рвано дышал, чувствуя на себе пристальный взгляд голубых океанов. Ханагаки знал, что Санзу достаточно нелюдимый и ему вообще сложно найти с кем-то контакт, но сам попросился жить со своим хозяином, а Мичи уже пообещал ему, что тот будет рядом. Но что происходит сейчас? Харучиё явно о чем-то переживал, вздрагивал от каждого шороха созданного капитаном за своей спиной и с утра не сказал ни слова. Объяснение такому поведению было только одно. - Что тебе сказал Ханма? - обрушился на Санзу требовательный тон своего господина. Харучиё почувствовал, как сердце тарабанит в оглушительной тишине четырёх стен. Он испуганно резко обернулся на Такемичи и в изумрудных глазах читалась только паника. - Ничего, - быстро ответил слуга, отвернувшись обратно и поджав губы. Осталось только надеяться на то, что ему поверят. - Санзу, твоя ложь стоит моего отвращения? - спокойно спросил Такемичи, заставив блондина снова вздрогнуть и медленно развернуться обратно, - иди сюда. Герой несколько раз похлопал по кровати, призывая слугу подойти. Харучиё тяжело выдохнул и подошёл к кровати, присев рядом со своим господином. Мичи легко положил ладонь на его блондинистую макушку и потянул её на себя, заставив парня, удобно устроиться головой на своих ногах. Ханагаки запустил руку в мягкие волосы и начал медленно их перебирать. Санзу чувствовал, как ему становится намного спокойнее, он расслабился телом и обмяк на мягкой поверхности, устроившись поудобнее. - Теперь, говори правду, - всё так же спокойно произнес Мичи. Он знал, как правильно общаться с Харучиё, ему это не приносило никакого удовольствия, но это являлось необходимостью. - Шуджи сказал... - Санзу замялся, обдумывая что-то в голове, - что Король ненавидит, когда кто-то смотрит ему в глаза, и говорит с ним без разрешения. Он сказал, что я сильно обременяю вас своим присутствием. Ещё он сказал, что если я задумаю какую-нибудь подлость против Короля, он оторвет мне яйца и заставит их сожрать. Но я ничего не замышляю! Я верен своему Королю! Не из-за его глупых угроз, а потому что сам так хочу. Мичи потупил взгляд, смотря вперёд. Жнец выходил из-под контроля. И с каждым днём это становилось всё большей проблемой. Хоть он и сказал это из добрых побуждений, Ханагаки не нравились, что Шуджи манипулирует его подчинёнными за его спиной. Так и до заговора не далеко. Герой мысленно поставил галочку перед пунктом, поставить Бога смерти на место. - Санзу, запомни, ты должен слушать только меня. Выполнять только мои приказы и следовать только за мной. Не смей допускать возможности, моей неуверенности в твоей преданности, - Харучиё поджал ноги, будто маленький замерзший котёнок, свернувшись в клубок. Он сам не знал, зачем послушал Ханму. Наверно, лишь потому что, жнец находился к Ханагаки ближе всех и он думал, что к его советам лучше прислушаться. Но теперь, услышав лично от своего короля, такие простые указания, Санзу больше не будет верить в слова, долговязого и вообще кого-либо, кроме своего господина. От невесомых, приятных поглаживаний, в душе Харучиё становилось спокойно. Сознание окрашивалось новыми яркими цветами, заставляя восхищаться своим капитаном. Он довольно прикрыл глаза, растворяясь в моменте единения со своим господином. Мичи не понимал, что неосознанно он спасал ещё одну душу своими незначительными действиями. Возможно герой просто всё это время спасал не тех. Возможно все его друзья просто были не достойны милости судьбы и они обязаны были оборвать свою жизнь в юном возрасте. А все, кого Ханагаки считал врагами, удача с рождения поцеловала в макушку и отправила к ним путешественника во времени, который в силу своей неопытности, тратил всего себя не на тех.

***

Вечером Такемичи направился к предводителю Поднебесья. Было необходимо заставить брата Эммы поверить в свои слова. Изана был очень сложным персонажем для диалога. Парень выстроил себе облачный замок и сам возглавил себя Королём. В прошлом, Мичи не приходилось обещаться с Курокавой, но представление о личности альбиноса он имел. Обычными угрозами или манипуляциями его было не убедить. Нужно было что-то придумать. - Я готов тебя выслушать, - произнёс Изана. Герой поднялся на крышу многоэтажного здания. Излюбленное место Курокавы. Мичи не сомневался, что найдёт его именно здесь. Ветер развивал белые волосы предводителя Поднебесья и заставлял серёжки в его ушах мелодично звенеть. Ханагаки прошёл вперёд, сев на край крыши, путешественник, перевёл взгляд с альбиноса на открывшийся вид под ногами. - Здравствуй, Курокава, - спокойно начал Мичи и в звёздном небе заиграла искорка азарта. Для героя это была игра и проверка собственного дара убеждения, - я пришёл, чтобы отговорить тебя нападать на Тосву. - Ты? - Изана непонимающе повернулся к Такемичи и немного наклонил голову вбок, - и почему же я должен тебя послушать? Бывшего капитана свастики и лучшего друга Майки. - Потому что ты проиграешь, - твердо ответил Хананаки, посмотрев на брата Эммы. - Очередные пустые угрозы капитанов Тосвы. Я уже слышал это вчера от капитана пятого отряда. И представляешь, он вчера умер. Может потому что сама судьба благоволит мне? - насмешливо проговорил Изана, начиная уставать от разговора, - и с чего же ты это решил? - Я видел это. Не один раз. Исход всегда один, либо твой проигрыш, либо смерть, - ответил Мичи, чувствуя, что Курокава был безумно на него похож. Герой будто говорил со своими искаженным отражением, испорченным обидой и несправедливостью мира, - я сделал тебе одолжение, убив Кисаки. Но Майки тебе всё равно не победить. Не сейчас. - Что ты несёшь? - серьёзно спросил предводитель Поднебесья, вглядываясь в бескрайний синий океан и пытаясь найти там хоть каплю иронии или сумасшествия, - Кисаки попал в аварию, а битвы с Майки ещё не было. - В этой временной линии. В других она происходила сотни раз и каждый ты проигрывал Майки, пропустив очередной удар, или получив пулю от Тетты. Я знаю, я видел это, - Изана продолжал вглядываться в синее пламя, заставляющее поверить в бред, несущийся изо рта своего обладателя. - Чем ты сможешь доказать свои слова? - Я знаю то, что знал только Шиничиро. Ты не брат Майки, но хочешь его убить, из-за своей слепой зависти, - ответил путешественник, не понимая какую эмоцию выражает лицо Курокавы. - Допустим. Но ты общался с Эммой, она тоже могла это знать. Ты мог догадаться сам или бить наугад. Не тянет на доказательства всего бреда, что ты несёшь, - вскинув голову кверху, ответил предводитель Поднебесья, немного напрягшись со слов Такемичи. - А то что ты хочешь убить собственную сестру, чтобы обезоружить Майки и отправить его в долгий путь под ручку с депрессией? - вот сейчас Мичи действительно бил наугад. Он не знал точно чьей идеей был план лишить сестру Манджиро жизни. Такемичи мысленно сложил пальцы крестиком, в надежде помощи привередливой удачи. Он уже и отвык от этого щекочущего чувства неизвестности и предвкушения. В фиолетовых радужках промелькнуло удивление и Ханагаки ликовал в душе, понимая, что всё же оказалось прав. Кисаки был конечно искусным манипулятором, но не настолько, чтобы заставить брата убить сестру, если у первого не было таких мыслей изначально. Курокава заинтересованно склонил голову вбок, неотрывно наблюдая за лицом оппонента. - Чего же ты хочешь? - Изана чувствовал, как бывший капитан Тосвы, будто гипнотизировал его, накрывая теплым уютным одеялом, усыпляя бдительность. - Помощи в убийстве Манджиро, но не сейчас, а когда настанет время, - чётко ответил Мичи и альбинос расплылся в загадочной улыбке. Уверенность героя забавляла его и заставляла немного умилиться. Было в этом безрассудстве что-то притягательное. - Хорошо, я послушаю тебя. Но не жди моего доверия, - Изана протянул свою руку, положив её на холодную щёку Такемичи. «Жест милосердия», подумал герой и тонул в фиолетовых омутах, что следили за ним, не моргая. Что-то было между ними, заставляющее слишком долго держать зрительный контак и продолжать безмолвно слушать размеренное дыхание друг друга. Через час Такемичи вернулся домой. На кухонном столе он увидел оставленную Санзу записку, сообщающую о том, что верный пёс ушёл в магазин. Это действие показалось Мичи странным. Записки друг другу обычно оставляют члены семьи, которыми они с Санзу не являлись. Ханагаки упал на табуретку и закинул ноги на стол, облокотившись на подоконник. Достав сигарету, блаженно втянул в лёгкие опьяняющий едкий дым. Легкие моментально наполнились, а потом полностью опустившись, забирая с собой всю усталость парня, накопившуюся за день. Мичи стал лишь тенью самого себя, отдавая бразды правления тёмной сущности, живущей внутри. Скажи кто герою, что в будущем он объединится с Изаной, чтобы убить Майки, Такемичи бы ни за что не поверил и рассмеялся с абсурдности такого бреда. Но что не являлось в жизни парня бредом? Сам факт того, что он не может себя убить, уже являлся отголосками полного сумасшествия. Мог ли Мичи умереть от рака лёгких? Вопрос интересный, но на его решение нужно было много времени, которого у капитана Токийских мстителей было предостаточно. Хозяин квартиры подошёл к окну, смотря сквозь своё отражение и тёмные улицы за стеклом. - Здорова, Командир, - послышалось со стороны коридора и Такемичи не оборачиваясь знал, кому принадлежит такой наглый голос. Ханма прошёл вперёд и сел на табуретку, наблюдая за капитаном группировки. - О чём думаешь? - спросил Шуджи через несколько минут молчания и полного игнорирования своей персоны. - Думаю, в какой момент ты настолько обнаглел, - Мичи обернулся, наградив Бога смерти ледяным, презрительным взглядом сапфировых радужек. - С рождения, вероятнее всего, - ухмыляясь ответил жнец, чувствуя как холод пробегает по позвоночнику от такого взгляда. Такемичи в два шага преодолел расстояние между ними, и достав пистолет, приставил его к глотке пса, нависая сверху. - Какого хера ты решил, что имеешь право приходить сюда когда тебе вздумается и манипулировать Санзу? - северный властный тон прозвучал над самым ухом долговязого, заставляя плечи напрячься, а зрачки сузиться. - Трепло томанское. Распиздел всё-таки, - произнёс Шуджи, смотря вперёд и ухмыляясь одной стороной губ. - Думаешь, если смог подобраться ко мне слишком близко, можешь указывать моим подчиненным? - Ханма ощутил холодный, давящий металл на своей шеи и рокочущее чувство защекотало поджилки. Бывшая огнестрельная рана заболела фантомной болью. - И в мыслях не было, Командир♡ Над этим убогим же грех не посмеяться. Это просто шутка, - пёс вскинул голову, встретившем со взглядом, вызывающим тихий ужас. Аж дыхание сперло, от безжалостности сапфировых радужек. - Шутка? - Такемичи перевёл прицел оружия на целую ногу жнеца и в ту же секунду раздался оглушительный выстрел, - до сих пор смешно? Ханма закусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать от боли. Он мучительно замычал, расплываясь в довольной улыбке, от осознания, что с Ханагаки не бывает скучно. Красная вязкая жидкость начала окрашивать ткань джинсов вокруг ранения и Мичи взял свой телефон со стола, набирая скорую. - Повторяешься, Командир, - рассмеялся долговязый, стиснув зубы, от острой боли. - Здравствуйте, здесь человек с огнестрельным ранением, можете отправить машину, - наигранно взволнованным голосом произнёс хозяин квартиры и вызвал смешок у Шуджи, - не знаю. Он стучался в мою дверь и просил помочь. Как я вижу, артерия не задета, но лучше поторопиться. Такемичи продиктовал адрес, и открыв верхний ящик кухонного гарнитура, достал домашнюю аптечку. Достав оттуда бинт, вату и обеззараживающее средство, кинул их подчиненному. Если Ханме окажется мало таких намёков, придётся действовать радикально.