Тьма не разлучит нас. Тьма сгущается

Декабрь 1997г. Время тянулось так медленно, что Меди уже перестала замечать его ход. И всё же редкие рождественские украшения, появляющиеся в гостиной и Большом зале, намекали о приближении зимних каникул. Девушка, как и все маглорождённые волшебники, ждала их, чтобы отдохнуть от уроков Тёмных искусств, где они играли роли боксёрских груш. Многие ждали возможности сбежать из древнего замка, пусть даже и ненадолго. Медея же была в замешательстве: оставаться в школе не хотелось, но ведь и уезжать было некуда. Джонсоны её точно не ждали. Вопрос разрешился сам собой. Прямо в день отъезда ранним – даже слишком ранним – утром в окно возле кровати Медеи кто-то настойчиво стучал. С трудом разлепив веки, Меди обнаружила за окном рыжего школьного сыча с запиской. Девушке пришлось вылезти из-под одеяла и впустить в комнату морозный зимний воздух, чтобы забрать у птицы маленький клочок пергамента. На нём тёмно-синими чернилами была выведена всего пара предложений: «Родители сказали, чтобы на каникулы ты приехала к нам. Встретимся на магловской платформе.» И подпись: «Тео». Медея раздражённо фыркнула. Нотты приняли решение за неё – всё в соответствии с нынешними реалиями. Да и Тео тоже выделился. «Встретимся на магловской платформе.» Платформа же огромна. И там наверняка будут толпы людей. Где им там друг друга искать? Ну да ладно. Если Тео подобные вещи не волновали, то и Медея париться не будет. В сборке вещей она смысла не видела. Тащиться с чемоданом не хотелось, а сунуть свитер и пижаму в сумку – много времени не займёт. Так что Медея со спокойной душой доспала оставшееся время и только после этого приготовилась к отъезду. За завтраком царила воодушевлённо-радостная атмосфера, которая рухнула, как только Медея, Вероника и Джулиана с сестрой оказались в поезде. Диана дулась на сестру из-за того, что Джули не пустила её сесть с друзьями, ещё и заклинаний на дверь наложила, чтобы никто не мог к ним зайти. Веронику мучали мысли о первом Рождестве без матери. Медея могла спокойно тонуть в своих опасениях и размышлениях о Ноттах, что она собственно, и делала. Только Джулиана сохраняла положительный настрой и всеми силами пыталась передать его остальным, хоть и получалось из рук вон плохо. В итоге, к концу поездки настрой гриффиндорки потонул в удручённости её компании. Когда поезд прибыл на вокзал, девочки вышли на магловскую платформу. Медея попрощалась с подругами и, оставшись в одиночестве, огляделась в поисках кузена. Как и ожидалось, народу на платформе было много. Перед глазами девушки мелькали самые разные шапки и редкие ничем не прикрытые волосы, только чёрных кудряшек она среди них не видела. Не желая тратить силы на поиски Теодора, Меди просто села на ближайшую лавочку и наблюдала за студентами, которых встречали родители. Все были рады встрече и довольные удалялись от поезда. Что-то ностальгическое шевельнулось в груди Медеи. Перед глазами появился образ отца, гладящего по голове свою малышку Мели. Как давно Медея уже о нём не думала. Она с сожалением отметила, что черты его лица потеряли чёткость в её памяти. - Ну и чего ты сидишь? – голос Тео пробрался в мысли девушки. - А что мне ещё делать? – отозвалась вопросом на вопрос Медея. - Да ничего. Идём, - и он резко развернулся на каблуках и пошёл, не оборачиваясь. На долю секунды Медею посетила мысль: «А не остаться ли сидеть здесь? Вот прямо до отправления обратно.» Но она быстро её отмела, ведь сидеть на холоде без еды, денег и палочки – перспектива не самая радужная. Закинув сумку на плечо, Меди зашагала за кузеном. Тео долго петлял по вокзалу в поисках чего-то. Медея решила, что он заблудился, но помощи парень не просил, а она ему жизнь облегчать не собиралась. Меди просто неспешно шла за Тео, разминая саднящие от еженедельного Круциатуса мышцы. В конце концов Теодор направился к мужскому туалету. Меди уже было остановилась, чтобы подождать его неподалёку, но Тео схватил её за руку и затащил за собой. Заметив на лице девушки намерение громко возмутиться, он просто шикнул на неё и толкнул в кабинку. Разумеется, и сам он шагнул туда же, закрывая за собой дверь на шпингалет. - Какого чёрта, Тео?! Это мужской туалет, - зашипела Медея, возмущённо хмурясь. - Я знаю, - как ни в чём не бывало отозвался Теодор. - Ну и зачем ты тогда меня сюда приволок? - Я не нашёл другого укромного места, - пробубнил парень, вытаскивая из кармана палочку. Медея нервно покосилась на древко в руках парня, и внутри неё стала разрастаться тревога. Уроки Кэрроу не прошли для неё без последствий. «Спокойно, Меди, спокойно. Это же всего лишь Тео. Он - твой кузен. Он не станет нападать.» - мысленно успокаивала себя девушка, стараясь дышать ровно и глубоко. - И для чего тебе такое место? – сдерживая дрожь в голосе, спросила Меди. - Чтобы трансгрессировать, - Тео протянул кузине руку, не замечая её волнение. Или делая вид, что не замечает. - Колдовать вне Хогвартса нельзя. - Тебе нельзя, а я уже совершеннолетний, - вздохнул Теодор, в нетерпении хватая Медею за руку, но девушка выдернула свою руку обратно. - И ты вот только что закончил курсы трансгрессии. Это будет твоё первое перемещение таким образом, а я знаю, что такое расщеп, и не хочу испытывать это на себе, - девушка скрестила руки на груди. - У тебя нет выбора, - заметил парень, и в его голосе послышались нотки самодовольства. - То есть ты целенаправленно собираешься меня расщепить? – Медея ошарашенно выпучила глаза на кузена. - Да нет конечно, я же не совсем псих. Хотя ты, конечно, можешь и не согласиться, - снова вздохнул Тео. Вид у него был такой, будто его пытали, и Меди лишь закатила глаза на его актёрский талант, - просто дай мне руку, и мы трансгрессируем. Только ощущения будут не очень. Это даже хуже, чем через портал, - парень снова протянул девушке руку. Медея несколько секунд недоверчиво смотрела на кузена, но он был прав: выбора у неё нет, так что девушка протянула парню дрожащую ладонь. В следующую секунду в глазах у Меди потемнело, всё тело сдавило, будто кто-то пытался упихнуть её в коробку от чайника. Не было пространства даже сделать вдох. В ушах словно зазвучал оглушительный и вместе с тем абсолютно неслышный шум. И вдруг всё резко прекратилось. Медея жадно хватала воздух, ударяясь коленями о чёрный мраморный пол. - С возвращением, дети, - заворковала Грейс, обнимая Тео, - я так волновалась. Эфраим сказал, что всё будет хорошо, но я всё равно волновалась, - теперь объятия достались Медее, которая только поднялась на ноги, - но вы оба здесь, оба целы и невредимы. Это замечательно, - женщина отступила, оглядывая ребят, - как ты повзрослел, Тео. А ты что-то… похудела, дорогая. Ну, ничего. Переодевайтесь, и в столовую. К ужину всё готово. Тео только кивнул, но Меди, по закону жанра, заупрямилась: - Я устала. Ужинайте без меня. В глазах Грейс сразу расплылась печаль. Она хотела что-то сказать, но, видимо, остановила себя и только кивнула. Тео же окатил девушку взглядом, только укоризненным. Мысленно отмахнувшись от обоих, Медея направилась по тёмному коридору в такую же тёмную спальню. В доме таких чистокровных снобов нет электричества, так что щёлкнуть выключателем и зажечь люстру – не вариант. Комнату мог бы осветить банальный Люмос, но без палочки это проблематично, особенно для несовершеннолетней волшебницы. Перед школой Меди пользовалась свечами, но, пошарив по столу, она ничего не нашла. Переодевшись в пижаму, девушка закинула одежду и сумку в шкаф и устроилась на своём излюбленном месте – на подоконнике. За окном было уже темно, как и полагается зимним вечером. Пролетали редкие снежинки, дополняя снежный покров сада. В комнате раздался тихий хлопок эльфийской трансгрессии. - Хозяева велели принести мисс ужин, - пискнул сухой голосок, и на столе что-то тихонько шаркнула. -  Я не голодна, - на автомате сказала девушка. Строго говоря, есть ей уже хотелось, но обида и упрямство, непременно просыпающиеся в Медее в этом доме, запрещали проявлять надуманную слабость. - Но хозяева велели принести мисс ужин, - повторил домовик, демонстрируя, что и в нём упрямства не меньше. - Я не глухая, - огрызнулась девушка, - но я сказала, что не голодна. Забери. Меди услышала долгий выдох, в котором ей слышалось упрямство, а ещё злость, осуждение и совсем чуть-чуть раздражение. Но потом раздался тихий хлопок, дающий понять, что эльф удалился. Медея подошла к столу, чтобы проверить, исчез ли с домовиком ужин. Стол оказался пуст. Медея подумала о том, что уже можно залезть в кровать, но спать пока не хотелось, так что девушка вернулась на подоконник, изучая пролетающие мимо снежинки. Дверь вдруг резко открылась, и на пороге замер кто-то, имеющий вид тёмной фигуры. Из коридора в комнату проникали зачатки света, в которых девушка легко соотнесла очертания фигуры с Теодором. - Тебя стучаться не учили? – устало спросило девушка. Она вдруг почувствовала себя такой слабой, что сил на ругань с кузеном просто не было. - Ты же не стучалась, когда залезла летом в мою спальню, - парировал парень. - Вообще-то стучалась, просто тебя там не было. А вот я здесь, и я могла быть не одета, - пробубнила Меди. Тёмная фигура промолчала, наверно, обдумывая такую перспективу. Решив, что Тео заявился только из мести за летнее маленькое проникновение, и теперь уйдёт, Меди вновь устремила взгляд карих глаз в окно. - А ты чего в темноте сидишь? – не желал уходить Теодор. - Да потому что у меня палочки нет, придурок, - раздражённо гавкнула на кузена Медея. Она сразу почувствовала шлейф вины за грубость – ведь не Тео же забрал у неё любимое древко и вообще вряд ли имел к этому отношения. - Люмос, - раздалось у дверей, и в девушку ударил луч света. Она зажмурилась, пока глаза не привыкли к свету. - Что тебе нужно, Теодор? Ответа не последовало. Медея пыталась разглядеть ответ на лице кузена, но свет был надёжным щитом, и она видела лишь очертания парня. - Если ты пришёл просто постоять, то уходи. Я собираюсь лечь спать, - Меди демонстративно спрыгнула с подоконника и откинула покрывало, выжидающе глядя на Тео. - Ты расстраиваешь родителей, - наконец изрёк Теодор. - Чего? – в замешательстве спросила девушка. - Ты своими выходками расстраиваешь родителей, - повторил парень, - не делай так. - Будь любезен объяснить, о чём ты сейчас говоришь, – Медея почувствовала закипающую злость. - Что значит «о чём»? Ты отказываешься от еды, хотя и так худющая, грубишь. Отец - ладно, но из-за этого расстраивается Грейс, - Тео говорил медленно, вкрадчиво, будто разговаривал с ребёнком, - просто веди себя нормально. Медея сжала кулаки. Ногти впились в ладони. Кровь прилила к лицу, превращая девушку в карикатуру помидора. - Это я должна вести себя нормально? – Меди сама удивилась, как тихо и спокойно зазвучал её голос, - это мои выходки расстраивают твоих родителей? – на глазах появились предательские слёзы, - ты это серьёзно сейчас говоришь? – спокойствие выветривалось из голоса с каждым словом, - а ты не думал, что это я расстраиваюсь? – она резко сорвалась на крик, прорезая ногтями кожу ладоней, - из-за того, что мне кусок в горло не лезет! Из-за того, что единственные люди, которых я могла назвать семьёй, бросили меня! Из-за того, что у меня забрали палочку! Из-за того, что в Хогвартсе, который был моим единственным домом, меня еженедельно пытают! Из-за ещё миллиона причин! – слёзы уже непрерывным потоком бежали по щекам. Под кожей бурлила всепоглощающая уже не злость - ярость. Медея поняла, что готова сжечь здесь всё, как когда-то в детстве. Чтобы успокоиться, она старалась делать глубокие вдохи, но дыхание капризно сбивалось. Тео молчал. Меди не видела его лица, только заслоняющий щитом луч люмоса. Теодор мог сейчас презрительно хмуриться недовольный истерикой грязнокровки, а мог стыдливо прятать глаза. Он умел удивлять кузину, только сейчас её это мало волновало. - Оставь меня в покое, - проговорила девушка, силясь не сорваться на всхлипы, - все оставьте. - Слушай… - начал было парень, но Медея больше не собиралась его слушать. - Уходи, Тео, - взвизгнула Меди, теряя последние крупицы самообладания. Парень вздрогнул, но промолчал. Через секунду он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, а Медея рухнула в кровать и разрыдалась, выплёскивая на подушки всю злость и обиду.

***

Проснувшись Рождественским утром, Медея чувствовала себя так, будто и не спала, хотя за окном уже было светло. Вставать с кровати совсем не хотелось, и девушка решила, что и не будет. Девушка перевернулась на другой бок к окну и увидела на столе подсвечник и поднос с едой. Желудок жалобно заурчал, требуя заполнить его съестным. Закутавшись в одеяло, Меди слезла с кровати и подошла к уже остывшему завтраку. На изящном подносе красовалась овсянка с фруктами, остывшие тосты с джемом и холодный кофе. Медея съела холодную кашу и выпила холодную горькую жидкость, оставив тосты на потом. Был огромным соблазн залезть обратно в кровать, но Медея решила провести время с какой-никакой пользой. Всё ещё имитируя одеяльный кокон, она добралась до библиотеки, к счастью, никого не встретив, и набрала книг для домашних заданий. Вернувшись с ними в спальню, она позвала домовика Робби и попросила пергамент и чернила. Получив требуемое, Меди приступила к эссе по травологии. Через пару часов к Меди зашла Грейс. Она позвала девушку на обед в столовую, но Медея, для приличия прикрывшись домашними заданиями, отказалась. Предупредив, что вечером Нотты всем семейством уходят на приём к Малфоям, Грейс удалилась. Обед, как и ужин, девушка провела в спальне. Как и все остальные приёмы пищи за эти каникулы. Наверно потому Рождество девушка совсем не чувствовала праздником – этот день просто был таким же, как и остальные. Медея выходила из комнаты только до библиотеки. Только раз её душа потребовала свежего воздуха, и Меди, закутавшись в тёплую мантию, вышла в сад. Несколько раз девушку посетила мысль, что стоит пойти и поподлизываться к дяде Эфраиму, и, может, тогда он вернёт ей палочку. Правда, почти сразу в голове звучал тоненький обиженный голосок, который упрямо твердил, что дядя бы уже давно вернул ей палочку, если бы хотел, так что она бы просто потешила его самолюбие и потоптала свою гордость. Каникулы закончились незаметно. Или Медея просто не следила за течением времени. Утром перед возвращением в Хогвартс девушка позавтракала омлетом с помидорами, выпила горячий кофе и в десять утра уже стояла в портретном холле. Там же были и Нотты. Кажется, Меди впервые за каникулы увидела дядю Эфраима. Как всегда, строг, в строгом костюме, с проглядывающей сединой. Его внимательный взгляд вцепился в Медею, едва она появилась в комнате. Этот взгляд пробуждал странную смесь чувств в девушке: что-то тёплое и домашнее, которое затмевала обида и чуть-чуть злость. Медея не сразу заметила, что Грейс что-то говорила. Она опомнилась только тогда, когда женщина крепко её обняла и пожелала удачи. Медея запоздало осознала, что так и не поблагодарила Грейс за Рэдит, но сейчас это казалось неуместным, так что Меди решила промолчать. Тео протянул кузине руку. Девушка вручила ему свою ладонь, закрыла глаза, и двух подростков поглотил скачок трансгрессии. Открыла глаза Медея уже в кабинке мужского туалета, из которого они трансгрессировали несколько дней назад. Хотелось намекнуть кузену, что в кабинке кто-то мог справлять естественные нужды, а внезапное появление двух подростков могло, мягко говоря, вызвать вопросы. Но она просто молча вышла из мужского туалета, пока никто её не увидел. Шаги Тео сначала слышались за спиной, но быстро потонули в шуме вокзала. Медея прошла на платформу девять и три четверти и решила дождаться подруг. Сжимая в кармане холодную монету ОД, она заняла удобное место недалеко от прохода, где девушка пряталась в тени, но хорошо видела входящих. И простояла почти час. Вероника с отцом появилась, когда паровоз уже начал недовольно гудеть, поторапливая пассажиров. Джули с семьёй появились и того позже. Гриффиндорки запрыгнули в вагон за минуту до отправления. Диана сбежала от сестры к друзьям до того, как Джули успела её остановить. Подруги пошли по вагонам в поисках свободного купе и, не найдя такового, добрались до начала паровоза. В первых вагонах обитали змеи со Слизерина, так что туда девушки благоразумно решили не соваться. - Что будем делать? – вопрошала Вероника, шагая по узкому проходу паровоза. Словно в ответ распахнулась дверь купе, мимо которого девушки и пробирались. На пороге стоял Невилл, явно намереваясь куда-то уйти. Увидев крадущихся с чемоданами девушек, он замер и растерянно уставился на них, а они – на него. - Привет, - Медея решила, что немая пауза затянулась. - Привет, - словно опомнившись, отозвался парень, - а вы чего тут? Место ищите? - Да, только везде уже занято, - пожала плечами когтевранка, позволяя губам чуть натянуться в дружеской улыбке. - Ага, так и будем слоняться по вагонам до самого Хогсмида, - невесело ухмыльнулась Джули. - Так… может, тогда вы с нами… - неуверенно протянул Невилл, слегка оглядываясь через плечо. - Давайте к нам, мы готовы потесниться, - из-за плеча гриффиндорца высунулась огненно-рыжая макушка. - Спасибо, Джинни, - благодарно закивала Джули, - я уж думала, что моё дурацкое пророчество сбудется. Джулиана резво протиснулась в купе, сдвигая Невилла плечом в сторону. Вероника мышкой юркнула за подругой. Меди сделала тоже самое, лишь виновато улыбнувшись парню за напор Джули. В конце концов, это вполне по-гриффиндорски. На одной лавке сидела Джинни Уизли, которую прижимали к окну усевшиеся рядом Джули и Вероника. Медея села напротив, рядом с Симусом Финниганом. Парень хмуро смотрел в окно на однообразный зимний пейзаж, но вряд ли что-то видел. Мыслями он точно был не здесь. - А где Дин? – Джули смотрела на Симуса, словно на калеку. Симус вздрогнул, но промолчал. - Мы не знаем, - рядом с Медеей сел Невилл, - он пришёл к Симусу в Рождество, сказал, что его дом разгромлен, что он не знает, что стало с его семьёй, а утром он пропал. Все сидели мрачные. Все понимали, что это значит. На дом Томасов напали Пожиратели. О таких нападениях часто писали в «Пророке». Вряд ли маглы ещё живы. - Зачем Дину было сбегать от Симуса? – спросила Меди. - Не хотел меня подставлять, - буркнул Финниган. - Глупости, - Джинни всплеснула руками и так гневно уставилась на парней, будто этот диалог начат уже давно, - он бы никого не подставил. Ему просто нужно было вернуться в Хогвартс вместе со всеми. А теперь он - беглец, и я даже боюсь представить, что с ним сделают, если поймают. - Мы не знаем, что с ним сделают, если поймают! – взорвался криком Симус, - Не знаем, поймают ли вообще! Но вот что делает с маглорождёнными Кэрроу, мы знаем – ничего хорошего. Гриффиндорцы продолжали ругаться, а Медея думала о своём. Смогла бы она сбежать? Одна, без палочки. В мире Волан-де-Морта. Сбежать, может, и смогла бы, но вот выжить… Беспомощная девчонка, не способная ничего сделать самостоятельно. Совсем как мать. Господи, да она ведь, и правда, стала похожей на мать: не может жить, самостоятельно принимая решения. Это вина нового режима, не иначе, но ведь сути это не меняет. - Но ведь надо с этим что-то делать, - до когтевранки долетел голос Джинни. - Не что-то, - подхватила Джули, - нужно сопротивляться! А то Пожиратели будут думать, что победили. Ронни смотрела на подругу с очевидным замешательством, что полностью разделяла и Медея. Гриффиндорцы же согласно закивали. «Они что, серьёзно?» - Но ведь так и есть: они победили, - Медея смотрела на безбашенных львят, как на умалишённых. Они смотрели на неё также. -  Что ты несёшь, Меди? – взгляд Джули был самым красноречивым. - Правду, - с готовностью ответила Медея, - Пожиратели победили. Захватили нашу страну. А мы теперь просто жертвы обстоятельств, - Медее казалось, что это очевидно, но гриффиндорцы явно были не согласны, - да вы сами подумайте: сопротивляться значит давать отпор, то есть и нападать, а мы даже защищаться не можем. А теперь нас этому никто и не научит… - Так давайте сами научимся, - перебил девушку Невилл. Все взгляды переместились на него, на щеках парня заалели следы смущения, но он продолжал, - мы ведь так уже делали. Ради этого основали Отряд Дамблдора. Снова начнём собираться, будем учиться защищаться.

***

Уже на следующий день, когда Медея листала книгу по нумерологии в библиотеке, маленький металлический кружок в кармане мантии вдруг стал нагреваться. И через два дня в Выручай-комнате собрался Отряд Дамблдора. Состав был не таким, каким запомнила Меди. Ребят было гораздо меньше. Большинство, наверно, просто не носило монету с собой. Но были и лица, которые она не видела на собраниях ОД раньше. Медея задумалась, что среди них может быть предатель. Даже те, кто был в рядах ОД с самого начала, могут сдать всю эту затею Инспекционной дружине. Когтевранка не успела додумать, как вычислять предателей, так как Невилл взял приветственное слово. Он говорил о храбрости, о справедливости, о будущем, о том, что мы должны строить его сами. Джинни время от времени, не в силах усидеть на месте, подскакивала и выкрикивала, что они должны бороться с Пожирателями. Почти все согласно кивали, лишь несколько человек смотрели на происходящее растерянно. И Медея была одной из них. Было сложно представить, что кучка школьников сможет что-то противопоставить опытным тёмным магам. Оказалось, что школьники всё же кое-что могут. Отряд Дамблдора стал собираться по два или три раза в неделю. Людей становилось всё больше, они учили заклинания. Защитные, по большей части, но и заклятия, которые можно использовать для нападения, тоже. На этом почти всегда настаивала Джинни Уизли. Колдовали даже маглорождённые, одалживая палочки у друзей. Вернувшись к подобию Защиты от тёмных искусств, студенты осмелели. Ребята стали пакостить на каждом углу древнего замка. Где-то нет-нет, да и взрывались волшебные фейерверки. В Большом зале временами стало что-то случаться со слизеринцами: то они все в обмороки начинали падать, едва вставая из-за стола, то у них из носа кровь начинала хлестать фонтаном, то из ушей пар валил и не переставал по несколько часов. А ещё что-нибудь где-нибудь взрывалось, исчезало или появлялось там, где не должно было. Осмелев ещё сильнее, студенты стали пакостить и целенаправленно Пожирателям Смерти. Кто-то среди ночи пробрался в класс мангловеденья и, отдавая дань уважения выходкам братьев Уизли, устроил там болото. Когда шестикурсники пришли на урок к Алекто, то застали Пожирательницу в дверях растрёпанной, раскрасневшейся, метающей разные заклятия в кабинет. Вместо урока ребята наблюдали, как Амикус пытался успокоить сестру, пока она метала разноцветные вспышки в мутную лужу, обрезая кисточки камышей, которые сразу отрастали, чтобы болото не теряло первозданного вида. Вскоре появился и Снегг, посмотрел на всё и всех равнодушным взглядом и велел обратиться к МакГонагалл, после чего удалился с достоинством летучей мыши. Медея стояла и думала, почему же Снегг даже не попытался избавиться от этой сырости самостоятельно. Второй раз девушку посетила мысль, что директор может быть не на одной стороне с Пожирателями. Правда, потом появилась мысль, что Снегг просто испугался неудачи. К слову, профессор МакГонагалл не испугалась. Посмотрев на беспорядок в кабинете, женщина довольно лениво взмахнула пару раз палочкой, но эффекта от этого никакого не было. Наигранно печально вздохнув, МакГонагалл пообещала подумать над данной проблемой и удалилась с грацией кошки. Озверев, Кэрроу стали чуть ли ни кидаться на студентов, жестоко наказывая за малейшие проступки. Наверно, они вдохновлялись директорством Амбридж, штампуя новые дурацкие правила. Теперь сразу после ужина введён комендантский час. Студентам запретили собираться группами – дружинники даже на парочки смотрели с подозрением. Мадам Помфри запретили давать зелья, чтобы студенты пили их в своих спальнях. Запретили приносить, получать по почте, зачаровывать самостоятельно любые артефакты или зелья. Даже обыски устраивали. Все попытки «перекрыть кислород» только разжигали в студентах азарт. Наплевав на все уловки Кэрроу найти «запрещёнку», студенты находили способы прятать и маскировать изобретения братьев Уизли, которые тоже умудрялись вести бизнес, находясь в розыске. ОД продолжал собираться, очень осторожно добираясь до Выручай-комнаты. Уходить приходилось тоже осторожно: по одному, без света, заглядывая за угол, чтобы не нарваться на патруль Инспекционной дружины. Кстати, именно в Выручай-комнате и был основной склад того, что Кэрроу пытались запретить. Медея после очередного собрания уходила одной из последних. В выходной день она никуда не торопилась. Может, стоило бы заняться заданием по травологии, но сегодня на это не было настроения, так что она дождалась, когда ушли самые нервные, которые боялись попасться. Потом ушли те, кто хотел ещё что-то сделать перед сном. Потом уходили те, кто просто был ближе к двери. Последними обычно уходили те, кто задумал очередную диверсию. Медея попрощалась с Симусом и Невиллом, которые о чём-то шептались в углу, и выскользнула в коридор. Девушка прислушалась, но в темноте древнего замка слышалось только её тихое дыхание. Как только глаза привыкли к почти ночному мраку, Медея зашагала. Её мягкие кеды невесомо шуршали по полу. Девушка никогда бы не подумала, что будет так явно различать шорох от обуви и собственное дыхание. Добравшись до картины с дубом, Меди спустилась на пятый этаж и также осторожно стала красться ко входу в башню Когтеврана. Девушка почти дошла до лестницы, когда её посетила одна мысль: почему бы не навестить мадам Помфри – ей наверняка нужно с чем-нибудь помочь. Воодушевившись задумкой, Меди развернулась и зашагала обратно, размышляя о зельях, которые могла бы сегодня сварить. Наверно, в этих думах она совсем забыло об осторожности, потому что, завернув за угол, она врезалась в кого-то, чьих шагов совсем не услышала. Тело сообразило о происходящем раньше, чем мозг, и попыталось отскочить и убежать, но чья-то рука выловила в темноте девичьи волосы. Чтобы сдержать вскрик, Меди пришлось до боли прикусить нижнюю губу. Во рту появился привкус железа. Загорелся небольшой источник света, оказавшийся светящимся кончиком волшебной палочки в руках мулата, в котором Медея сразу узнала друга кузена Блейза Забини. Рядом, вцепившись в её волосы, стоял здоровяк Гойл. - Нам попался нарушитель! – зашипел Гойл, подтягивая девушку за волосы ближе к себе, - Что будем делать, Забини? Мулат бросил на девушку безразличный взгляд и лениво сказал: - Мы должны отвести её к Алекто. - Нет, пожалуйста, не надо, - пискнула Медея. Она царапала запутавшуюся в волосах руку, чувствуя под пальцами не кожу, а как минимум толстую шкуру. - Тогда не стоило нарушать комендантский час, - пожал плечами Забини. - Да, не стоило, - с удовольствием поддакнул здоровяк, - но мы ведь можем не отводить к Алекто, - на губах Гойла появилась пошлая улыбка, - можем наказать сами, - он подтянул девушку ещё ближе к себе. Кровь в сосудах Медеи словно похолодела. Страх липкими пальцами сомкнулся на шее, мешая дышать. Вспомнился рассказ Полумны в гостиной Когтеврана. - Как хочешь, только без меня, - равнодушно бросил мулат. Он лениво привалился к стене, отворачиваясь, а заодно лишая девушку всякой надежды. Гойл довольно хмыкнул и толкнул когтевранку к стене. Его рука отпустила волосы, и Медея попыталась дёрнуться, чтобы убежать, но тяжёлая туша тут же придавила её. - Пожалуйста, отпустите, - пролепетала когтевранка, - я просто хотела… мне нужно… - она пыталась выдавить хоть какую-то причину нарушить дурацкие школьные правила, - мне нужно в больничное крыло! – выпалила она первое, что пришло в голову. - А я что-то не вижу для этого причин, - пробасил слизеринец. В тусклом свете лицо Гойла казалось обличием демона. Медея забилась, упёрлась ладошками в плечи парня, пытаясь оттолкнуть от себя чужое тело, но парень был сильнее. Его руки стали шарить по девушке, сжимая талию, опускаясь на бёдра, обтянутые джинсами, и поднимаясь к груди, на удивление мягко сжимая пышные полушария. Омерзение пробирало девушку до самых костей. Она корила себя за отсутствие школьной мантии поверх вязаного свитера. Корила себя за слабость, за неосмотрительность, даже за желание пойти в школьный лазарет, но толку от этих угрызений не было. Гойл припал губами к шее девушки и, оставляя слюнявый след, спустился к ключице, оттягивая край свитера и вонзая в косточку острые зубы. Медея вскрикнула от боли, едва чувствуя, как от места укуса скатывается влажная капля. Гойл резко махнул рукой, отвесив девушке звонкую пощёчину. Удар был такой силы, что тусклый мир перед глазами девушки резко померк, и Медея обмякла, скатываясь по стене на холодный пол. - Полегче, Гойл, - буркнул Забини через плечо. - Селенцио! – грубый голос пробрался в сознание девушки. Медея с силой разлепила веки. Перед ней стоял Гойл, направив палочку на сидящую на полу когтевранку. Она потёрла глаза дрожащими пальцами, пытаясь вернуться в сознание, но мысли путались, в голове глухо жужжало. Мозг отчаянно отказывался понимать, что происходит. Гойл опустился на корточки, убирая палочку в карман мантии. Он вцепился толстыми пальцами в подбородок девушки и впился в её губы, пробиваясь необъятным языком в рот Медеи. Противная горечь захватила вкусовые рецепторы девушки, вызывая приступ тошноты. Она замычала, снова упираясь ладошками в широкую грудь громилы, но тот никак не желал оставлять её. Кислород в лёгких закончился, она стала задыхаться, но изнасилование её рта всё продолжалось. Когда потребность во вдохе стала зашкаливать, подталкиваемая накатом тошноты, девушка просто сомкнула зубы. Громила взвыл, отскакивая от когтевранки, и Медея наконец смогла сделать желанный вдох. - Ах ты сука! – прошипел Гойл. - Вы чего тут застряли? – знакомый голос раздался в коридоре. послышались приближающиеся шаги. - Гойл развлекается, - буркнул Забини. Гойл, не обращая внимания на разговоры, схватился за палочку и с выкриком «Круцио!»  направил древко на Медею. Каждая клеточка словно взорвалась, выплёскивая раскалённую лаву, которая как будто поджигала фитиль и заставляла взрываться в её теле динамит. Эта боль даже не шла в сравнение с тем, что Медея испытывала под заклинанием Вейзи, хотя, казалось, хуже быть не может. Раздирающее тело, разум и душу ощущение поглотило когтевранку. Даже видела она не тускло освещённый коридор, а красно-оранжевые всполохи, будто глаза тоже взрывались болью. Медея не поняла, когда заклинание прекратилось. Она тяжело дышала, лёжа на полу. - Ты убить её решил? – зло кололся знакомый голос. Что-то коснулось руки девушки. И без того ноющие болью мышцы взвыли. Медея раскрыла рот в крике, но не услышала ни звука. - Она нарушила правила, - другой знакомый голос, - сказала, что в больничное крыло шла, но врала же! «Гойл», - сознание стало возвращаться к девушке. Она открыла глаза, но обзор загородил чей-то мутный силуэт. Пришлось приложить усилия, чтобы мутный образ сложился в Теодора. Парень присел, склонившись над девушкой, его рука зависла у щеки Медеи, но так и не коснулась. Когда взгляд девушки стал более осмысленным, парень вздохнул и посадил девушку как тряпичную куклу. Медея сморщилась, выдавливая из голосовых связок вымученный стон, но опять не услышала ни звука. За плечом Тео появился блондин. - Теперь ей точно нужно в больничное крыло, - холод и сталь голоса Малфоя резанули слух, окончательно заставляя девушку прийти в себя. Тео внимательно осмотрел девушку. Его взгляд застыл на её плече. Медея опустила глаза туда, куда пялился кузен, и увидела бордовое пятно на светлом свитере. Ах да, это же место укуса. - Ну пусть идёт, - буркнул Гойл, смущённый строгостью Малфоя. - Чтобы на следующем же этаже её остановили Вейзи с Джейкобсом? – рыкнул Тео. Гойл почесал голову, не понимая, что вопрос не требует ответа. На его лице яркое замешательство. Он-то думал, что друзья захотят присоединиться к его развлечению, и плевать, что раньше такого не было. Забини с любопытством смотрел, как трое его друзей с самыми разными эмоциями разглядывают безвольно сидящее на полу тело. Ему было плевать на когтевранку, но вот Тео и Драко, похоже, не совсем. Блейз был уверен, что Гойл до этого не додумается. - Идём, Гойл, мы ещё не закончили патрулирование, - сказал Забини и, не дожидаясь ответа, схватил здоровяка за рукав мантии, потащив дальше по коридору. Медея проводила взглядом удаляющихся слизеринцев, пока они не скрылись за поворотом. - Эй, ты как? – голос Малфоя привлёк внимание девушки к блондину. Он по-прежнему стоял за Теодором, слегка склонившись. Медея хотела было послать слизеринцев, но с губ снова не сошло ни звука. Парни переглянулись. Им понадобилось несколько минут, чтобы понять, что случилось с голосом девушки. Она же за это время окончательно пришла в себя, осознав, как сильно Круциатус Гойла отличался от заклятия однокурсников. Её мышцы до сих пор жгло, словно по сосудам разливалась лава. Это было довольно мучительно, но ещё и унизительно. Хотя, казалось бы, она – жертва, и не ей бы стыдиться, но осознание, что Малфой и Тео застали её такой слабой, было безумно неприятным. Тео взмахнул палочкой, снимая с девушки заклинание немоты. Убрав палочку, он потянул девушку за руку, поднимая её на ноги. Она вымученно застонала, но поддалась. Ломкая боль в мышцах подкосила ноги, и Медея ударилась о стену спиной, начиная медленно сползать обратно на пол. Тео подхватил её за плечи, не давая совсем свалиться. - Стоит отвести её к Помфри, - сказал Малфой из-за плеча Тео. Теодор кивнул. Закинув руку девушки на свои плечи, поддерживая за талию, он повёл кузину по коридорам. Каждое движение вызывало раскат боли в теле Медеи, ей хотелось кричать, но показывать свою слабость сильнее не хотелось. Она прикусывала щёку, отвлекаясь на гулкие шаги Малфоя за спиной. Кто-то из слизеринцев попался по пути, но Малфой просто отмахнулся от них. Так легко, что Медея даже не видела, кто это был. Добравшись до больничного крыла, парни оставили девушку на кушетке, а сами ушли за целительницей. Мадам Помфри появилась через пару минут. Бегло осмотрев девушку, она покачала головой. - Можете идти, молодые люди, на ночь мисс Аддамс останется здесь. Не говоря ни слова, парни ушли. - Что случилось, дорогая? – спросила целительница, накладывая диагностическое заклинание. - Круциатус, - вздохнула Медея. - А что за пятно? Подозрительно похоже на кровь, - мадам Помфри придирчиво разглядывала зависшие над палочкой столбики. - Укус, - снова вздох когтевранки. Медея откинулась на кушетке, прикрывая глаза. Хотелось просто уснуть, забыться, провалиться в небытие. Мадам Помфри зазвенела склянками и начала методично поить девушку зельями. Боль стала затухать, как пламя, лишённое доступа к кислороду. Укушенная ключица зазудела, заживая за считанные секунды. - Спасибо, - Медея улыбнулась целительнице. - Так что произошло, дорогая? – мадам Помфри стала прибираться, закрывая бутыльки с зельями. - Я попалась Гойлу и Забини после комендантского часа, - призналась девушка, растирая мышцы, которые ещё противно ныли. - То есть, не мистеру Нотту с мистером Малфоем? – нахмурилась женщина, отходя к шкафу, чтобы вернуть зелья на место. - Нет, не им. Гойл и Забини патрулировали наш этаж, и я попалась. Хотела прийти к вам, может, помочь с чем-то или… - Знаешь, дорогая, - прервала девушку целительница, - тебе не стоит приходить сюда. Только если тебе нужна будет помощь целителя. - Но мадам Помфри… - хотела возразить Медея. Она резко поднялась, но ещё не отошедшие мышцы возмущённо завыли. - Никаких «но». Думай о своей безопасности.