Тьма не разлучит нас. Тьма сгущается

День показался Медее безумно долгим. Будто каждая минута растягивалась до размера часа. Когда вечер всё же наступил, Медея натянула на себя магловские джинсы и голубую водолазку. В половину восьмого Меди вышла из башни вместе с Полумной Лавгуд. Захватив по дороге Тони и Ронни, девочки поднялись на восьмой этаж, где их уже ждала Джули. Вместе они вошли в дверь, где её раньше никогда не было, и оказались в большой комнате, заставленной разными непонятными штуками, подушками, манекенами. Там был даже стеллаж с книгами. Несколько ребят уже сидели на полу на подушках. - Проходите. Чего на пороге стоять, - Рон Уизли слегка покосился на Антуанетту, но старался быть дружелюбным, и девочки подошли к остальным и устроились на подушках. — Ну, — слегка волнуясь, заговорил Гарри, когда все были в сборе, — мы подыскали место для занятий, и, кажется, вам оно подошло. — Изумительно! — сказала Чжоу, и несколько человек отозвались одобрительным ропотом. — Чудно! — недоверчиво озираясь, сказал один из близнецов Уизли. Фред, кажется, — Однажды мы прятались тут от Филча, помнишь, Джордж? И тогда это был чулан с вениками. — Гарри, а что это за штуки? — спросил из дальнего конца Дин Томас, показав на непонятные приборы. — Детекторы Темных сил, — объяснил Гарри, направляясь туда между подушками, — В принципе, все они показывают приближение врагов и Темных магов, но на них нельзя чересчур полагаться — их можно обмануть. Он заглянул в один из аппаратов, но сразу отвернулся. «Интересно, - подумала Меди, с любопытством глядя на парня, - что он там увидел.» — Я вот думаю, с чего бы нам начать и... — начал было Поттер, но рука Грэйнджер поднялась вверх, — Да, Гермиона. — Я думаю, надо избрать руководителя. — Гарри — руководитель, — немедленно откликнулась Чжоу и посмотрела на Гермиону как на сумасшедшую. — Да, но надо проголосовать по всей форме, — не смутилась Гермиона, — Тогда его полномочия будут официальными. Итак, кто за то, чтобы руководителем был Гарри? Все подняли руки, даже Антуанетта, хоть и насмешливо хмыкнув. — Ну ладно, спасибо, — сказал Гарри, покраснев, — И... что, Гермиона? — Еще я думаю, нам нужно название, — бодро сказала она, по-прежнему с поднятой рукой, — Это укрепит дух коллективизма, правда? — Может, назовемся Лигой против Амбридж? — с надеждой сказала темнокожая гриффиндорка из команды по квиддичу. — Или группа «Министерство Магии — Маразматики»? — предложил Фред. — Я думала, скорее, о таком названии, — сказала Гермиона, бросив косой взгляд на Фреда, — которое ничего не скажет посторонним, и мы сможем спокойно упоминать его вне занятий. — Оборонное Движение? — сказала Чжоу, — Сокращенно ОД, никто ничего не поймет. — Да, ОД — подходяще. Только пусть оно означает «Отряд Дамблдора», раз Министерство боится этого больше всего на свете. Ответом ей был одобрительный шум и смех. — Все за ОД? — важно спросила Гермиона и стала коленями на подушку, чтобы подсчитать голоса, — Большинство «за». Принято! Грэйнджер приколола пергамент с подписями к стене и сверху написала крупными буквами: «Отряд Дамблдора». — Хорошо, — сказал Гарри, когда все уселись, — Может быть, начнем? Я подумал, стоит начать с обезоруживающего заклинания Экспелиармус. Знаю, оно довольно элементарное, но мне оно помогало... — Я тебя умоляю, — сказал Захария Смит, закатив глаза и сложив ладони, — Неужели ты думаешь, что Экспеллиармус поможет нам против Сам-Знаешь-Кого? — Я применял его против него, — спокойно ответил Гарри, — Оно спасло мне жизнь в июне. Захария разинул рот. Все молчали. — Но, если считаешь, что ты выше этого, можешь уйти. Смит не пошевелился. Остальные тоже. — Хорошо, — сказал Гарри, ощущая сухость во рту оттого, что на него устремлены все взгляды, — Давайте разобьемся на пары и приступим. Все немедленно встали и разделились. Медея встала в пару с Антуанеттой, а Вероника с Джули. Лишь Невилл остался без партнера. — Давай со мной, — сказал ему Гарри, — Так, на счет три... Ну — раз, два, три... Комнату огласили крики «Экспеллиармус». Волшебные палочки полетели во всех направлениях; шальные заклятия попадали в книги, и те взвивались с полок. Заклятие Антуанетты ударило Меди в грудь, и оттолкнуло назад, от чего когтевранка глупо шлёпнулась на пол, а её палочка приземлилась у ног Тони. Но и заклятие Медеи попало в руку Тони, и её палочка отлетела куда-то за толпу. Однако многим вообще не удавалось обезоружить оппонентов — те только отлетали на несколько шагов или вздрагивали, когда слабые чары ширкали мимо. — Неплохо, — одобрительно кивнул Гарри, проходя мимо. Он шёл вдоль рядов ребят, раздавая советы, - а вот вам стоит ещё потренироваться, - сказал он уже Ронни и Джули. Заклятье Джули пролетело над головой Вероники, а вот Ронни попала, только от этого Джули лишь отступила на шаг. Антуанетта подняла палочку подруги и подошла к Меди. - Так и будешь сидеть? – вздёрнула брови Тони, протягивая палочку. Медея схватила родное древко, вскочив на ноги, и Манящими чарами вернула палочку слизеринке. Палочка Ронни тоже прилетела Медее в руки, только благодаря закланию Джули. Та радостно взвизгнула, выхватывая трофей. - Вы видели? Я попала! - Видели они – буркнула Ронни, - а теперь верни мне палочку. Медея осмотрела другие пары. Джинни стояла против Майкла Корнера; у нее получалось очень хорошо, а Майкл либо был слаб, либо не хотел обезоруживать ее. Эрни Макмиллан чересчур размахивал волшебной палочкой, так что противник успевал проникнуть под его защиту. Братья Криви сражались увлеченно, но бестолково — книги прыгали с полок по большей части их стараниями. Полумна тоже действовала неуверенно: иногда у Джастина Финч-Флетчли палочка вылетала из рук, а иногда только волосы вставали дыбом. — Всё, стоп! — крикнул Гарри, — Стоп! СТОП! Это было неплохо, — сказал он, — но до совершенства еще далеко. Захария Смит смотрел на него недовольно. — Попробуем еще раз. Все снова принялись посылать друг в друга заклятия. Гарри снова прошел по комнате, время от времени останавливаясь, чтобы дать совет. Действия ребят постепенно становились более четкими. — Гарри, — вдруг разнёсся голос Гермионы, — ты следишь за временем? Гарри взглянул на часы и его глаза удивлённо округлились. - Уже десять минут десятого, — шепнула Ронни, - надо возвращаться в гостиные, если не хотим попасться Филчу и быть наказанными за нарушение режима. — В целом, очень неплохо, — сказал Гарри. — Но мы запаздываем, надо уходить. Через неделю тут же, в то же время? — Пораньше бы! — взмолился Дин Томас, и многие закивали. Но их осадила гриффиндорка из команды по квиддичу, Анджелина, кажется: — Начинается игровой сезон, тренироваться тоже надо! — Тогда давайте вечером в среду, — сказал Гарри, — и выберем дополнительный день. А сейчас пошли. Он взял кусок пергамента и посмотрел в него, что выглядело довольно глупо. Потом стал выпускать их по трое и по четверо, напряженно пялясь в тот же пергамент. Медея вышла из комнаты вместе с Тони и Полумной. Антуанетта убежала в подземелья, а когтевранки благополучно добрались до своей спальни. - Где это вы были? – не сдержала любопытства Мисти, когда Медея рухнула лицом в подушку. - В библиотеке, - не задумываясь, буркнула Медея, надеясь, что Полумна просто подтвердит её версию. Меди приподняла голову, чтобы на всякий случай взглянуть на Лавгуд, но та уже довольно мурлыкала себе под нос, погружаясь в свежий выпуск «Придиры». Аддамс перевернулась на спину, тоже погружаясь, только в свои мысли. Теперь студенты Хогвартса учатся сражаться. Официально готовятся к войне. Только вот война – это не только сражения. Это ещё и кровавые раны, вываливающиеся кишки, оторванные конечности, мучительные и смертельные проклятья. К этому тоже нужно готовиться. Завтра Медея пойдёт в библиотеку.

***

Отряд Дамблдора не собирался уже две недели. Не то, чтобы Медея сильно скучала. Свободное время она тратила на приготовления полезных в целительстве зелий, а также торчала в библиотеке, штудируя тома по целительству. Но всё же в кармане всегда лежала монета с Протеевыми чарами, которую Меди проверяла, сжимая по несколько раз за вечер. - Ты слышала новости? – на соседний стол плюхнулась Джули. - Я была в библиотеке, Джул, - Медея не отрывалась от книги, читая про лечение немагических болезней, - если ты помнишь, то я – не фанат квиддича. - А я и не про квиддич, - обиженно сказала Джули, но Меди знала, что подруга претворяется и просто хочет, чтобы Медея проявила интерес. - О чём же тогда? – она с сожалением подняла глаза на гриффиндорку, потирая пальцами страницы, будто хотела впитать знания из фолианта хотя бы так. - Теперь все наказания определяет Амбридж, - прошептала Джулиана, наклонившись к подруге так, что они едва не соприкасались кончиками носов, - и привилегии тоже. Наши деканы больше ничего не решают. - Чушь, - усмехнулась Меди, - этого не может быть. Такого мог бы попробовать добиться только министр, но это была бы уж слишком явная попытка задвинуть Дамблдора. Фадж бы не стал. - Ошибаешься, моя дорогая, - Джули заговорила учительски-поучительным тоном, - Декрет об образовании №25, - закончила она браваду, но тут же сникла, - Амбридж отстранила от квиддича Гарри, Фреда и Джорджа. - Надолго? – Меди очень старалась выглядеть сочувственно. - Навсегда. - Ого, - только и выдохнула Медея. Когтевранка не любила квиддич, но парни-то любили. Жестоко выкидывать их из команды. - Несправедливо, - добавила она. - Конечно, это же Амбридж. Уже на следующий день о новом декрете об образовании и его последствиях знала вся школа. Все были хмурыми, а на гриффиндорцев и вовсе жалко было смотреть. Хотя опечалились, конечно, не все. Слизеринцы были весьма довольны. Просто коты, объевшиеся сметаны.

***

Девочки выскочили из Выручай-комнаты и медленно двинулись по коридору. - Мы же не по спальням расходимся? – прошептала Джули, заглядывая за угол. - А куда же? – Ронни выставила палочку с люмосом чуть ниже. - В нашу кладовку, конечно же! – воскликнула Джули, заслужив трёхкратной «шшшшшш», - это же последняя возможность поболтать перед каникулами. - Мы можем зайти в любой пустой класс. До нашей кладовки далеко, - Тони, как в большинстве случаев, была полна рационализма. - Тебе же всё равно потом спускаться, - заметила Ронни, - даже ниже второго этажа. - Одна я не буду так шуметь, - Тони закатила глаза, всем видом показывая, что они могли бы и сами догадаться. - Да и Амбридж благоволит слизеринцам, - хмыкнула Джулиана. - Это не так, - упрямо топнула Антуанетта. Цокот её каблучка эхом разнёсся по коридору, а через секунду Тони скривилась и добавила: - ну, может, чуть-чуть, - она толкнула первую попавшуюся дверь, но та оказалась закрыта. - Алохомора, - ткнула палочкой в замок Меди. Дверь тихо скрипнула и распахнулась. Джули заглянула в комнату. - А тут миленько, - хмыкнула она. Девочки зашли в комнату, которая оказалась старым и заброшенным, судя по слою пыли, учебным классом. Все парты и стулья были сдвинуты к дальней стене, всюду висели потускневшие плакаты, а на полке стояли склянки с чем-то, напоминающими внутренние органы. Медея поморщилась, представив, что это и правда органы, которые когда-то извлекли из настоящих людей. - Какой мрак, - Джули провела пальцем по парте, скатывая целый пыльный ком, - словно тут уже лет 200 никого не было. - Интересно, что здесь преподавали, - луч из палочки Ронни освещал плакат, на котором красовалась человеческая фигура, испещрённая тонкими золотыми линиями. - Анатомию? – Медея дунула на парту, и клубы пыли взметнулись в воздух. Девушка закашлялась, подбегая к окну и раскрывая тяжёлые стеклянные створки. Морозный воздух ударил в лицо, и Медея вдохнула, обжигая холодом горячее горло. - Ты хочешь нас заморозить? – Тони потёрла плечи, порождая тепло, но не согреваясь. - Нет, но так ведь лучше, чем дышать пылью, - пожала плечами когтевранка. - Мы можем простудиться, - заныла Тони, - я не хочу болеть в Рождество. - Так наложи Согревающие, - Медея не собиралась задыхаться – лучше мёрзнуть. Тони недовольно цокнула, но направила кончик своей палочки на себя, а потом и на подруг. Медея почувствовала лёгкое тепло, будто её накрыли шёлковой тканью, которая растворилась от соприкосновения. - У кого какие планы на праздники? – Джули источала воодушевление, - мы, например, решили встретить праздник в узком семейном кругу. Сестра написала, что уже приготовила мне подарок. Какой-нибудь бесполезный рисунок, наверно, но всё равно приятно. - Мои родители устраивают Рождественский приём, - Тони же совсем не блистала энтузиазмом. Она опёрлась бёдрами о стол, который, вероятно, когда-то был учительским. - Это не очень весело? – спросила Меди, падая спиной на подоконник. Её волосы были собраны в высокий хвост, подставляя шею снежинкам. - Это безумно нудно. Все будут обсуждать дела и замолкать, как только я подойду. Мне будет скучно, а моё присутствие будет всем мешать, но я всё равно должна буду находиться там, - Антуанетта вздохнула, будто на неё давил неподъёмный груз, а она, как мифический Атлант, была вынуждена его держать, не имея ни малейшего шанса избавиться от ноши. - А мы к бабушке с дедушкой уедем. К маглам, – поделилась планами Вероника, всё ещё осматривая плакаты, - в этом году их очередь. Так что я не смогу писать письма, даже чтобы вас поздравить. Мама боится, что стариков инфаркт хватит, если к ним в дом сова залетит, - Ронни хихикнула, - она недооценивает своих стариков. - А если мы тебе напишем? – Джулиана сидела на столе рядом с Тони и теребила в руках что-то, напоминающее сердце. Медея искренне надеялась, что это был муляж. - Не сработает, - хмыкнула Ронни, - папа об этом позаботится. - Что на счёт тебя, Меди? – Тони кивнула подруге. - Да ничего, в общем-то, - пожала плечами когтевранка, - Нотты меня не звали, а к Джонсонам я не хочу, так что останусь в школе, – снежинки холодными поцелуями покрывали её тёплую шею, отправляя сноп мурашек по спине. - Ты серьёзно? – выпалила Джули, - поехали со мной! Нельзя тухнуть в школе на каникулах. - У тебя ведь семейное Рождество, Джул, - Меди потёрла шею, стирая следы снежной близости, - но спасибо за приглашение. И я не собираюсь здесь тухнуть. Будет возможность попробовать приготовить сложные зелья. - Фуууу, - протянула Джули, - собираешься добровольно учиться на каникулах. Это ранит моё бедное сердце, - когтевранка театрально бухнулась на стол, и девочки захихикали.

***

Все каникулы Медея провела на чердаке Когтевранской башни. Там она читала книги, там же, неудобно расположившись на полу, она писала сочинения, заданные преподавателями, пока рядом в котле бурлили разноцветные жидкости. Медея с восторгом замечала, что даже Противотёмное зелье – одно из самых сложных зелий для противостояния тёмной магии – вышло таким густым и золотистым, каким и должно быть. Только вот эффективность проверить не на ком. В теории, можно было бы спросить мнение профессора Снегга, но отвращение и обида за уволенного Люпина так и не покинули когтевранку. Вообще, сначала Медея боялась, что ей не хватит ингредиентов даже на простое Бодроперцовое зелье, не говоря уже про Противотёмное, ведь раньше она получала необходимое в посылках с нечастыми письмами Грейс, но в этом году из поместья Ноттов Медее не пришло ни одного письма. Да и сама Медея не писала, не желая навязываться. Но всё же, благодаря отцовскому наследству и, как не печально признавать, но тем же Ноттам, у девушки скопилось маленькое состояние. Выудив один из кошелёчков из чемодана, Медея отправилась в Хогсмид. Прошерстив немногочисленные улочки, она нашла аптеку. Не самую большую, конечно, с не самыми лучшими товарами, но вполне приличными. Там она и закупилась всем необходимым. Но вот в замок вернулись школьники, снова вдыхая жизнь в опустевший замок. Из случайно подслушанных разговоров в первые учебные дни, Медея знала, что там, за пределами безопасного замка, царит хаос. Министерство с пеной у рта и газетных строчек цепляет на профессора Дамблдора и Гарри клеймо лжецов, а между тем, на улицах даже средь белого дня пропадают люди, которых никто не хочет искать. Не хочет потому, что редкие смельчаки, которые пытаются, тоже пропадают бесследно. И люди боятся. И всё меньше верят в глупые уничижительные статейки «Пророка». Хотя вскоре и выходит статья, леденящая души обывателей, в которую приходится верить хотя бы отчасти. Целых десять Пожирателей Смерти сбежали из Азкабана… И снова Отряд Дамблдора собирается вместе. Они учатся защищаться, до поздна целясь друг в друга палочками. Учатся нападать, выискивая полезные заклинания в книжках из Выручай-комнаты. Они успевали перешучиваться, но даже сюда, в недра безопасного Хогвартса просовывал длинные пальцы липкий страх. Он пока лишь прощупывал обстановку, не поглощая без остатка, но Медея знала, что придёт время, когда и в этих стенах он будет главенствовать. Она это чувствовала. К концу февраля страх протолкнул в стены замка уже целую ладонь, хлёстко бросив Медее в лицо подробности о смерти Седрика Диггори и возрождении Волан-де-Морта из журнала «Придира». Все только и говорили, что о возвращении Того-кого-нельзя-называть, затаскивая страх уже по локоть. Декрет об образовании №27, запрещающий читать «Придиру», который Амбридж выплеснула на Хогвартс, поддаваясь обстоятельствам, должен был сдержать волну неприятных ощущений. Вот только интерес к журналу лишь возрастал от этих панических попыток заткнуть всем глаза и уши. Медея и сама с любопытством прочитала в запретном журнале статью о возрождении великого тёмного мага, с ужасом выхватив в тексте имя дяди. Среди имён Пожирателей Смерти. Что-то внутри девушки оборвалось, набирая вес, и с сокрушительным грохотом рухнуло, оставляя невидимую рану в душе когтевранки. Теперь Меди стала замечать, как некоторые слизеринцы, среди которых был и Тео, смотрели на Гарри так, будто пытались наслать Смертельное Непростительное прямо посреди Большого зала. Сама же Медея отводила глаза, стоило ей случайно оказаться рядом с кузеном. Они, конечно, и раньше практически не общались в школе, но обычно это он её избегал. Теперь же Тео порой пытался поймать постоянно убегающий взгляд родственницы. Пару раз даже пытался поймать её в коридоре, но Медея перестала покидать башню одна, раскусив его затею. Хотя Тео нашёл способ добраться до кузины. С Антуанеттой он передал Медее записку, в которой назначил встречу поздно ночью. Медея не пришла. Зачем? Что он хотел ей сказать? Что Поттер – лжец? Меди бы не поверила. Что в «Придире» правда? Этого Меди уже боялась. Девушке стало казаться, что у неё биполярное расстройство из маминых книжек. В таких мыслях Медея и не заметила, как пролетела уже половина марта. - У меня не получается, - ныла Джули после трансфигурации, - за весь урок эта мымра пернатая только в размере чуть-чуть уменьшилась. Слушая эти стенания, Джинни Уизли лишь сочувственно вздыхала. Сама-то она превратила цесарку в морскую свинку уже с третьей попытки. - Эй! – воскликнула Джули, и Джинни вздрогнула от неожиданности, - Меди, иди сюда, - Джули поманила когтевранку. - Привет, - Медея кивнула Уизли, - Что-то случилось, Джул? - Как ты это сделала? – Джули вцепилась в плечи подруги и тряхнула, чтобы секрет сам выпал из черноволосой головы. - Я не понимаю, о чём ты, - она непонимающе посмотрела на Джинни, но та лишь сочувственно хмыкнула, пожав плечами, говоря, мол, теперь это твоя проблема. - Да о трансфигурации, конечно, - сокрушённо проскулила Джулиана, освобождая плечи подруги от своего плена, и пленяя собственные кудри, - у тебя же с первого раза получилось! Ка-а-ак? - Не знаю, - честно сказала Меди, - как-то само получилось. Джули застонала, а Джинни улучив момент, подтолкнула девочек, заставляя, наконец двигаться по холодному коридору. - Мы хотели свежим воздухом подышать. Пошли с нами, - предложила Джинни когтевранке. - Холодно, - поёжилась теплолюбивая Меди, но продолжила шагать с гриффиндорками, - да и ужин уже начался. - А мы недолго, - хихикнула Джулиана, сбрасывая с себя маску самобичевания и откладывая трансфигурацию на задворки сознания. Девочки шли, болтая о всякой девчачьей ерунде, только чем ниже они спускались, приближаясь к выходу, тем громче им приходилось говорить. Непонятный гул нарастал, отбиваясь от каменных стен, снова и снова попадая в девичьи уши, разбавляясь отчётливыми криками. Медея подумала, что именно такой шум должен исходить от толпы, и оказалась права. В большом холле стояла толпа. Девочки остановились на мраморной лестнице, не сумев пробиться ниже. Зато отсюда открывался хороший обзор. В вестибюле было полно народу — взбудораженные ученики кучей вывалили туда из Большого зала, где еще не кончился ужин, и на мраморной лестнице тоже стояла плотная толпа. А в центре образовали огромный круг — у кого-то были взволнованные лица, a у кого-то даже испуганные. Посреди вестибюля, с палочкой в одной руке и пустой бутылкой из-под хереса в другой, стояла профессор Трелони, и вид у нее был абсолютно сумасшедший. Волосы ее встали дыбом, очки перекосились, так что левый глаз казался больше правого, а бесчисленные шали и шарфы хаотически свисали с плеч, создавая впечатление, что она расползается по швам. На полу рядом с прорицательницей лежали два огромных чемодана, один вверх ногами — похоже было, что его спустили по лестнице вслед за ней. Профессор Трелони в ужасе смотрела на кого-то, находившегося у подножия лестницы. - Там Амбридж, похоже, - сказала через плечо Меди, разглядев бант-муху через толпу. — Нет! — выкрикнула Трелони, — НЕТ! Это невозможно... так нельзя... я отказываюсь в это верить! — Вы не знали, что все к этому шло? — сказал тонкий голосок, в котором слышалось жестокое удовлетворение, и девочки убедились, что человек, повергший Трелони в такой ужас, — не кто иной, как профессор Амбридж, — Хоть вы и не в силах предсказать даже погоду на завтра, вы, конечно же, не могли не понимать, что ваш убогий стиль работы и неодобрение, которое я ясно продемонстрировала вам во время моих инспекций, делают ваше увольнение неизбежным! — Вы н-не можете! — взвыла профессор Трелони; из-под ее огромных очков струились слезы, — Вы... н-не можете меня уволить! Я п-провела здесь шестнадцать лет! Х-хогвартс — м-мой родной д-дом! — Он был вашим домом, — сказала профессор Амбридж, и Медея могла поклясться, что ее жабье лицо растянулось в злорадной усмешке при виде того, как профессор Трелони, безудержно рыдая, рухнула на один из чемоданов, — но перестал им быть час назад, когда министр магии подписал приказ о вашем увольнении. А теперь будьте добры покинуть замок, Вы нам мешаете. С жадным наслаждением она смотрела, как профессор Трелони содрогается и стонет, в приступе отчаяния раскачиваясь на своем чемодане взад и вперед. Отделившись от зрителей, профессор МакГонагалл подошла к Трелони и стала утешать прорицательницу, легонько похлопывая ее по спине и одновременно вынимая из складок мантии большой носовой платок — Ну-ну, Сивилла... успокойся... вот, вытри слезы... все не так плохо, как ты думаешь... тебе не придется покидать Хогвартс... — Неужели, профессор МакГонагалл? — ледяным тоном осведомилась Амбридж, сделав несколько шагов вперед. — И кто же уполномочил вас сделать подобное... — Я, — раздался звучный голос. Дубовые парадные двери распахнулись. Стоявшие рядом с ними ученики посторонились, освобождая путь Дамблдору, только что появившемуся на пороге. Медея понятия не имела, что на ночь глядя понадобилось директору под открытым небом, но его фигура на фоне туманных сумерек казалась весьма внушительной. Оставив двери широко распахнутыми, он двинулся через ряды зрителей к заплаканной, дрожащей Трелони, которая по-прежнему сидела на чемодане, и замершей около нее МакГонагалл. — Вы, профессор Дамблдор? — спросила Амбридж с каким-то особенно неприятным коротким смешком, — Боюсь, вы не понимаете ситуации. У меня имеется, — и она вытащила из складок мантии свиток пергамента, — приказ об увольнении, подписанный мною и министром магии. Согласно Декрету об образовании номер двадцать три, генеральный инспектор Хогвартса обладает правом присутствовать на занятиях, назначать испытательные сроки, а также увольнять любого преподавателя, чьи методы работы она — то есть я — сочтет не соответствующими нормам, установленным Министерством магии. Я решила, что профессор Трелони профессионально некомпетентна. Я освободила ее от должности. К огромному удивлению всех присутствующих, Дамблдор продолжал улыбаться. Он опустил взгляд на профессора Трелони, которая все еще бурно всхлипывала, сидя на чемодане, и сказал: — Разумеется, вы совершенно правы, профессор Амбридж. Как генеральный инспектор, вы имеете полное право увольнять моих преподавателей. Однако у вас нет права выгонять их из замка. Боюсь, — продолжал он с коротким вежливым поклоном, — что подобные решения по-прежнему находятся во власти директора, и мне угодно, чтобы профессор Трелони осталась жить в Хогвартсе. При этих словах профессор Трелони не то икнула, не то истерически хихикнула: — Н-нет, я п... пойду, Дамблдор! Я ос... оставлю Хогвартс и п... поищу счастья ещ... еще где-нибудь... — Нет, — отрезал Дамблдор. — Мне угодно, чтобы вы остались, Сивилла, — Он повернулся к МакГонагалл, — Могу я попросить вас проводить Сивиллу обратно наверх, профессор МакГонагалл? — Конечно, — ответила та, — Поднимайся, Сивилла... Из толпы поспешно вышла профессор Стебль и взяла Трелони под другой локоть. Вместе они провели ее мимо Амбридж и двинулись вверх по мраморной лестнице. За ними суетливо побежал профессор Флитвик; вынув по дороге палочку, он скомандовал: - Локомотор, Чемоданы! — и багаж профессора Трелони, всплыв в воздух, тронулся вслед за ней. Сам Флитвик замыкал процессию. Профессор Амбридж застыла на месте, не сводя глаз с Дамблдора, который по-прежнему благожелательно улыбался. — И что, — сказала она шепотом, разнесшимся по всему вестибюлю, — что вы будете с ней делать, когда я назначу нового учителя прорицаний и ему понадобится ее комната? — Это не проблема, — вежливо ответил Дамблдор. — Видите ли, я уже нашел нового учителя прорицаний, а он предпочитает жить на первом этаже. — Вы нашли?.. — пронзительно воскликнула Амбридж. — Вы? Позвольте напомнить вам, Дамблдор, что, согласно Декрету номер двадцать два... — Министерство имеет право утвердить подходящего кандидата в том — и только в том — случае, если директор не сумеет найти такового, — сказал Дамблдор, — Но я рад сообщить вам, что в данном случае мне это удалось. Позвольте представить... Он повернулся к раскрытым входным дверям, в которые затекала легкая ночная дымка. Медея услышала стук копыт. В толпе учеников раздалось встревоженное шушуканье, и те, кто был ближе всех к дверям, торопливо попятились. Некоторые даже споткнулись, стремясь как можно скорее очистить дорогу новому преподавателю. В туманной дымке появилось хмурое лицо, снежно-белые волосы и поразительной синевы глаза, голова и торс человека на теле пегой лошади. — Это Флоренц, — с беспечной улыбкой сказал Дамблдор остолбенелой Амбридж, — Надеюсь, он вас устроит. - Кентавр, - выдохнула Джинни то ли с восторгом, то ли с ужасом. - С ума сойти, - выдохнула Медея, не разбирая собственных эмоций от шока.

***

Отряд Дамблдора наконец приступил к работе над Патронусами, о чем все мечтали уже давно, хотя Гарри старался почаще напоминать ребятам, что создать Патронуса посреди ярко освещенной классной комнаты гораздо проще, чем вызвать его при встрече, например, с тем же дементором. Многие, например, Джулиана, лишь закатывали глаза, когда парень отворачивался. — Да брось ты занудствовать! — весело воскликнула Чжоу, любуясь тем, как ее Патронус, серебристый лебедь, парит под потолком Выручай-комнаты — дело было накануне Пасхи, — Они такие милашки! Медея и сама умилялась, глядя на свою серебристую лисицу, игриво виляющую пушистым хвостом. — По-моему, у меня получилось, Гарри! — завопил Симус, которого Дин сегодня привел на занятия по ОД в первый раз, — Смотри-ка... Ах ты, ушел! Но это точно было что-то волосатое, Гарри! Дверь Выручай-комнаты открылась и снова закрылась. Все стали оглядываться посмотреть на вошедшего, но Медея никого не увидела. Лишь через несколько секунд она заметил, что те, кто был ближе к двери, притихли. А ещё через несколько секунд девушка увидела, что маленький домовик в нескольких шерстяных шапочках дёргает Поттера за мантию. — Привет, Добби! — сказал Гарри, — Что ты здесь... что стряслось? Глаза эльфа еще больше выкатились от испуга, и он весь дрожал. Ребята, обступившие Гарри, молчали; вся комната следила за Добби. Несколько Патронусов, вызванных самыми удачливыми из них, растаяли серебристой дымкой, и в комнате стало гораздо темнее, чем раньше. — Гарри Поттер, сэр... — пропищал эльф, дрожа с головы до пят, — Гарри Поттер, сэр... Добби пришел предупредить вас... но всем домовым эльфам велели молчать... Он ринулся в стену головой вперед. Гарри сделал попытку поймать его, но восемь шапок эльфа спружинили, и он мячиком отскочил от каменной стены. Несколько девочек вскрикнули от испуга и жалости. — Что случилось, Добби? — спросил Гарри, хватая эльфа за крошечную ручку и удерживая его подальше от всего, с помощью чего он мог бы нанести себе увечье. — Гарри Поттер... она... она... Свободным кулачком Добби изо всех сил треснул себя по носу. Гарри схватил и его тоже. — Кто «она», Добби? Но все и сами всё поняли: ведь только одна женщина могла повергнуть эльфа в такую панику. — Амбридж? — спросил Гарри голосом, с каждой буквой теряя цвет голоса. Добби кивнул и попытался размозжить себе голову о колени Гарри. Тот отодвинул его на расстояние вытянутой руки. — И что она? Добби... неужели она узнала про это... про нас... про ОД? Ответ отразился на искаженном от страха личике эльфа. Поскольку Гарри держал его за руки, он попытался лягнуть сам себя и упал на колени. — Она идет сюда? — тихо спросил Гарри. — Да, Гарри Поттер! — взвыл Добби, — Она сейчас будет здесь! Гарри распрямился и оглядел неподвижных, пораженных ужасом ребят, не сводивших взгляда с бьющегося у него в руках эльфа. — ЧЕГО ВЫ ЖДЕТЕ? — заорал он. — БЕГИТЕ! Медея бросилась к выходу, застревая в толпе перед дверью, пока кто-то первым не выскочил наружу. Меди сделала несколько скорых шагов, но резко остановилась, будто провалилась в пол, который нещадно замуровал ноги. В спину ей тут же кто-то влетел. - Ты чего встала – бежим, - зашипел ей в ухо голос Тони, а затем и её тело обогнуло Медею и сделало уверенный шаг, прежде чем Медея схватила подругу за руку. - Куда? Нельзя в спальни, – зашипела в ответ когтевранка. - В тот кабинет по анатомии, - мгновенно отозвалась Антуанетта, ловко выхватывая из толпы Джули, утягивая обеих подруг за собой. А заодно и Невилла Долгопупса, который с дикими глазами нёсся, спотыкаясь на каждом шагу. Вчетвером они ввалились в кабинет, поднимая пыльный вихрь. Медея тихонечко закрыла дверь, хотя в её голове этот звук раздался ударом гонга. Или это билось её сердце. Девушка прижалась ухом к двери, надеясь услышать лишь тишину, но… - …ПРОФЕССОР! Один есть! – донеслось из-за двери. - Это Малфой, - шепнула Тони, тоже припадая ухом к двери. — Это он! — девочки услышали визгливый голос Амбридж, — Прекрасно, Драко, прекрасно! Просто великолепно — пятьдесят очков Слизерину! Я сама его заберу... Встать, Поттер! Вы бегите и попробуйте изловить еще кого-нибудь, Драко, — голос за дверью стал тише, — Пусть ваши проверят библиотеку... пусть ловят всех, кто тяжело дышит... надо заглянуть в туалеты, мисс Паркинсон возьмет на себя те, что для девочек... ну, вперед... а вы… Слова стали слишком тихими, чтобы их различить, а через пару минут стихли вовсе. Медея обессиленно скатилась по стенке на пол. В ушах стучали раскаты грома от собственного сердцебиения, всё тело трясло так, будто она сидела в кабине трактора. - Кажется… что моё… дыхание… слышит… весь… Хогвартс… - Тони говорила тихо, тяжело дыша, привалившись к стене рядом с Меди. Джули и Невилл стояли вокруг учительского стала, опираясь о него руками и опустив головы. Лишь их плечи тяжело вздымались от панического дыхания. Словно они только что закончили жаркие дебаты. Медея снова приложила ухо к двери, когда тяжёлое дыхание и стук сердца перестали заглушать всё остальное. Но за дверью всё ещё было тихо. - Сколько времени прошло? – дыхание Тони тоже пришло в норму. - Минуты две, - отозвалась Джули, залезая на стол, - максимум три, - она бухнулась спиной на столешницу и вдруг расхохоталась. - Это что… истерика? - спросил Невилл. В тёмном кабинете Медея не видела его лица, но ярко представила растерянного гриффиндорца, которому вдруг пришлось убегать с тремя почти незнакомыми девчонками. Антуанетта грузно встала и в несколько шагов оказалась у стола. - Ты в порядке, Джул? - Ага, - голос гриффиндорки был тихим, но слишком весёлым для ситуации. - Тогда чего смеёшься? – Тони села на стол, придавливая мантию гриффиндорки. Было жутко странно видеть сгорбившийся силуэт с растрёпанными волосами и знать, что он принадлежит аристократке Антуанетте. Медее хотелось дышать. Хотелось вдохнуть так глубоко, чтобы рёбра затрещали от напряжения, чтобы каждая альвеола растянулась до кубометра, но в этой комнате катастрофически не хватало воздуха. Медея встала на трясущиеся ноги, надеясь, что им хватит сил доставить её к окну, но дверь вдруг распахнулась, с силой грохнув о стену. В глаза девушки ударил луч света, едва не вонзаясь кончиком палочки в глаз, и она замерла, чувствуя, как липкий страх нежно ведёт от коленок к талии, поглаживает руки и ключицы, не давая пошевелиться и хотя бы прикрыть глаза от яркого света. На счастье девушки, луч переметнулся к ребятам, которые так же застыли, глядя на источник света, и Медея, так как стояла достаточно близко, смогла разглядеть хозяина светящейся палочки. - Тео, - едва ли слышно выдохнула девушка, пялясь на тёмные кудри и яркие изумрудно-зелёные глаза. Осмотрев всех четверых ребят, он, наконец, опустил палочку, уставившись на кузину. Она же смотрела на него в ответ, гордо вздёрнув подбородок, ощущая себя смертником перед казнью. Она просто ждала, когда он затянет на её шее петлю и выбьет почву из-под ног. Но Тео просто стоял и молчал. На его лице не было ни следа эмоций, будто он нацепил маску самого себя. - Ну что там? – раздался из коридора грубый голос, - есть кто? - Нет, - без колебаний ответил Теодор, - пусто, - и он захлопнул за собой дверь с такой силой, что стёкла в окнах зазвенели тихим оркестром. Ребята снова остались вчетвером в снова тёмном кабинете. - Это ведь был Теодор Нотт, да? – подал голос Невилл, когда молчание дошло до своего финала и требовало завершения. - Ага, - тупо, словно на автомате, проговорила Меди, продолжая пялиться туда, где ещё недавно блестели глаза слизеринца. - А почему он нас не сдал? – похоже это сильно волновало гриффиндорца. Даже не видя его лица, Медея лишь по голосу понимала, что он хмурится, напрягая извилины. - Кузину пожалел, - буркнула Джулиана, обмякнув на столе. - Кого? - Меня, - Меди осела на пол грузным мешком. Ей всё ещё безумно не хватало воздуха, но сейчас десяток шагов до окна был просто непреодолим. - А-а, - растерянно протянул Невилл. - А кто-нибудь видел Ронни? – спросила Антуанетта. Медея почувствовала укол вины, ведь совсем забыла про подругу, но это маленькое ощущение вины потонуло в огромной усталости, придавившей девушку. - Она была рядом со мной в толпе, - отозвалась Джули слабым голосом, - но в коридоре она куда-то потерялась. Слушай, Тони, - Джули поднялась на локти, а из голоса вдруг пропала усталость, - ты ведь говорила, что слизеринцам тоже не нравится Амбридж. Так чего они тогда все в эту историю залезли? - Амбридж не нравится, - кивнула Тони, - но после той статьи Поттера, когда он назвал Пожирателями Смерти родителей некоторых ребят, они решили поддержать её. Ну и многие тоже… из солидарности. - А ты из солидарности не поддерживаешь? – съязвила Джули. - Поддерживаю, - тоже пустила немного яда в голос Тони, - только вас. - Девчонки, ну давайте не сегодня, - взмолилась Меди, слыша в голосах подруг привычные для их споров и ссор интонации. - Почему нет, - хихикнула Джулиана, снова укладываясь на столешнице, - нам ведь тут хотя бы минут 30 просидеть нужно. Мы лишь время хотели занять. - А вы давно знакомы, да? – робко спросил Невилл. Он всё ещё стоял, опираясь о стол. - С детства, - кивнула Тони. Они просидели в тёмном помещении ещё немного, почти не разговаривая, пока не решили, что приближается время отбоя. Сегодня, наверняка, Амбридж и Филч будут носиться по коридорам, надеясь поймать кого-нибудь, а попасться им очень не хотелось. Шагая от кабинета до самой своей кровати, Медея старалась выглядеть уверенной, но не была уверена, что у неё получилось. Девушка отметила, что Полумна тоже в спальне. Она лежала в кровати, обернувшись с головой в одеяло, и притворялась спящей, но Меди видела, как одеяльный кокон слегка подрагивал. Должно быть, в крови Лавгуд бушевал адреналин. Адреналин в крови Медеи же уже давно исчерпал все запасы, оставляя организм без грамма сил к существованию. Титаническим усилием воли Меди задёрнула тяжёлый балдахин и зарылась в одеяло, не сняв даже мантию.

***

«ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором Школы чародейства и волшебства «Хогвартс» вместо Альбуса Дамблдора. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №28.

Подписано: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии.»

К утру эти объявления были развешаны по всей школе, но они не объясняли, почему всем до единого обитателям замка стало известно, что Дамблдору удалось бежать несмотря на усилия двух авроров, генерального инспектора, министра магии и его младшего помощника. Везде только и говорили, что об этом побеге, и хотя некоторые его детали в ходе пересказывания слегка изменились (Меди слышал, как одна второкурсница уверяла другую, будто Фадж сейчас лежит в больнице святого Мунго с тыквой вместо головы), можно было лишь удивляться тому, с какой достоверностью передавались основные факты. Все, например, знали, что Гарри с Мариэттой присутствовали в кабинете Дамблдора, когда там разворачивались главные события вчерашнего дня, а поскольку Мариэтта после этого очутилась в больничном крыле, Гарри как единственный доступный очевидец происшедшего из числа учеников был вынужден отвечать на бесконечные вопросы желающих узнать все из первых уст. И да, конечно же все знали о том, что именно Мариэтта сдала Отряд Дамблдора злобной Амбридж. И о возмездии тоже знали. Хотя Аддамс сильнее волновало благополучие Ронни, которая, как оказалось, провела вчерашний вечер не в пыльном заброшенном классе, а вместе с Эрни Макмилланом смогла добраться до просторной библиотеки, она всё же не могла не думать о том, что со школой может сделать Амбридж на посту директора. Все были уверены, что Дамблдор скоро вернётся в школу, но жаболицая успевала наводить свои порядки. Например, создала Инспекционную дружину, в которую с удовольствием вошли Малфой, Тео и их слизеринские друзья. И ещё чёртов Вейзи с дружком, конечно. Но не все напугались такой перспективы. Близнецы Уизли устроили целое пиротехническое шоу с уклоном в магию в знак протеста. Или, может быть, вредности, упрямства, озорства или Мерлин знает, чего ещё. Грандиозный фейерверк продолжался до глубокой ночи. Преподаватели подыгрывали шутникам, вызывая Амбридж каждый раз, когда очередной элемент фейерверка влетает в их класс. А через пару дней парни и вовсе на мётлах умчались в закат, превратив школьный коридор в настоящее болото. После этого ученики устроили настоящий конкурс за освободившееся место главных шутников. Во всех коридорах каждые десять минут что-то взрывалось, трещало, разливалось, гремело, извергалось или делало что-то ещё. И никто, кроме Филча, не стремился помочь Амбридж с этим справиться и навести порядок. Так наступил июнь, и начались экзамены. Медея к ним была готова, но всё равно боялась. В отличие от Джули, которая ни к чему не готовилась, но, на удивление, оставалась абсолютно спокойной. Медея же занервничала лишь сильнее, когда один из последних экзаменов – трансфигурацию, у четверокурсников вдруг провёл профессор Флитвик. Проходя после ужина мимо группы гриффиндорцев, в которой Меди увидела Джулиану, Джинни, Невилла, Симуса Финнигана и Дина Томаса, и Ли Джордана, Медея не смогла пройти мимо. - Привет, ребята, - поздоровалась она, упираясь подбородком в плечо Джули. Гриффиндорцы замерли, испуганно глянув на девушку, но расслабились, поняв, что она – не угроза. - Нельзя же так подкрадываться, - выдохнула Джинни, театрально укладывая руку на грудь. - Ну, извините, - хихикнула Меди, - я как-то не думала, что напугаю храбрых львят. - Но-но, девушка, - Ли Джордан помахал перед её носом указательным пальцем, будто хотел загипнотизировать, - не львят, а львов, гордых и неистовых зверей. Ребята негромко засмеялись. - Как скажешь, - охотно согласилась Медея, - а куда делась предводительница вашего прайда? Флитвик ничего толкового не говорит… Гриффиндорцы моментально сникли, будто когтевранка упомянула только вчера похороненного покойника. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику, заставляя девушку вздрогнуть и передать напряжение Джули, которая и сама была напряжённой, как натянутая струна. - Она в Мунго, у думаю… - тихо, почти шёпотом, сказал Невилл. - Что? – удивилась Медея, - Почему? – у неё в голове не укладывалось, что крепкой и бойкой МакГонагалл могло так резко понадобиться в больницу прямо посреди экзаменов. - Когда мы вчера Астрономию сдавали, - резво зашептал Симус, - видели, как Амбридж с какими-то людьми на Хагрида напали. Он сбежал, конечно, но вот МакГонагалл... - Она вмешалась, - подхватил Дин Томас, - и в неё Оглушающие прилетели. Не меньше трёх. - Какой кошмар, - выдохнула Меди, прижав ладошку к побледневшим губам, - Как она? - Мы не знаем, - Джули была серьёзна и угрюма, какой Медее ещё не приходилось её видеть. Они ещё обменялись парой фраз, обсуждая беспринципность и жестокость недодеректриссы, и гриффиндорцы засобирались в свою башню. - Невилл, - позвала Медея, когда они уже поднимались по лестнице, - можно тебя? - Меня? – растерялся парень, - Д-да, конечно. Джули вопросительно выгнула бровь, но Меди слегка качнула головой, давая подруге понять, что ничего серьёзного, и она расскажет потом. Джули кивнула и утянула гриффиндорцев продолжить путь. - Что-то случилось? – Невилл встал возле когтевранки, и только сейчас она заметила, насколько он высокий – она едва доставала ему до подбородка. - Нет, - застенчиво улыбнулась девушка, - я просто спросить хотела… Ты кому-нибудь говорил, что мы с Тео Ноттом родственники? Невилл растерянно заморгал и замотал головой: - Нет-нет. Кому? Да мне и незачем. А это что, секрет? - Да нет, не то, чтобы секрет, - Меди теребила мантию, вдруг понимая, что нервничала, но ещё не понимая, почему, - просто, ты знаешь, мне всегда было всё равно, знает кто-то о нашем родстве или нет. Я никому не говорила, но ведь никто и не спрашивал. Подруги и сами знали, но мы ведь знакомы так давно. Но теперь, когда дядя Эфраим, кажется, Пожиратель Смерти, не хочется, чтобы я ассоциировалась с ним. А Тео… думаю, он не хотел, чтобы о нашем родстве знали, - Медея грустно усмехнулась, не глядя на парня, - моя мать – сквиб, а отец был маглом, так что для кузена я – грязнокровка. При своих друзьях-снобах он на меня старается даже не смотреть. Да и сам он – сноб, что уж… - Медея наконец подняла глаза на Долгопупса. - Я не скажу никому, - искренне улыбнуться Невилл. - Спасибо.

***

Медея сидела на кровати. Экзамены закончились, теперь осталось дождаться результатов. Но у Медеи сегодня был День Рождения. Как и каждый год, от матери пришло скупое письмо с поздравлением. Как и каждый год, Медея договорилась о встрече с подругами вечером в их коморке. После обеда Меди вернулась в свою спальню, и на кровати нашла посылку. Как и каждый год она получила две коробки и письмо, но эту посылку в этом году девочка вовсе не ждала. В письме – скупые поздравления, а в коробках два удивительно ароматных торта, украшенных клубникой и черникой. Когда в комнату вернулись Мисти, Росика и Полумна, они втроём съели один из кондитерских шедевров. Медея, как не старалась, не смогла запихнуть в себя ни кусочка. В горле неприятным комом стояла обида на дядю с тётей. Вечером она взяла с собой второй торт и, прокравшись в картинную кладовку, выставила перед собой коробку. - Вааау, - на выдохе протянула Джули, выхватывая коробку и извлекая ароматное нагромождение ягод, - Это же торт, да? От Грейс? Медея кивнула, грустно улыбнувшись, ведь она поняла, что подруга разделяла её мысли: никто не ждал весточек от Ноттов даже в День рождения Меди. - Получается, я зря принесла все эти пирожные, - Ронни хихикнула, махнув на импровизированный стол на холстах, - ты извини, Меди, но я не думала, что Грейс пришлёт тебе торт. Она же ни одного письма за весь год не написала. Медея хотела сказать, что извиняться Веронике не за что, ведь Меди и сама не ждала вестей от Грейс, но её перебил едкий голос Антуанетты: - А Медея писала дяде с тётей? – она стояла у картинной рамы ростом с саму девушку и впивалась пальцами в золотистую деревянную опору, - Нет, конечно, они же Пожиратели Смерти, да? Ошарашенные девушки молча пялились на подругу, пытаясь осознать сказанные ею слова и найти в них зерно здравомыслия. - Ты чего, Тони? – первой пришла в себя Медея. - Да ничего! – зашипела слизеринка, напоминая символ своего факультета, - ничего! Просто Нотты столько лет заботились о тебе, - она ткнула длинным тонким пальцем в когтевранку, - а ты перестала с ними общаться, стоило тебе их в чём-то там лишь заподозрить. - Вообще-то это они перестали мне писать, - как будто оправдывалась Медея, но такое положение ей не понравилось, и она гордо вскинула подбородок и заговорила твёрдо и уверенно: - То есть Грейс перестала. А дядю я видела в последний раз вообще года два назад, ведь он меня на вокзал не провожал, да и не встречал в прошлом году. - И этим он подтверждает твои подозрения, не так ли? – крикнула Антуанетта, - вы же всех слизеринцев в этом подозреваете! А я – слизеринка. Знаете, что, я пойду и не буду портить вам атмосферу своим присутствием! Антуанетта выскочила за дверь и хлопком заставила подруг содрогнуться. - Что это было? – Джулиана тупо пялилась на дверь, всё ещё держа в руках торт, - она же с ничего завелась… - А атмосферу она всё-таки испортила, - протянула Вероника. - Может, у неё что-то случилось… - Медея хмурилась. В её голове роились мысли, пытаясь разгадать, какие причины могли заставить её подругу выплеснуть столько яда, но ничего достойного внимания или хотя бы просто реалистичного не находилось. - Завтра узнаем, - небрежно бросила Джули, заставляя девочек вернуться к столу, - сегодня Медее исполнилось пятнадцать лет, и мы не будем зацикливаться на Тони. Подруги согласно кивнула. Традиционно съев торт и усиленно игнорируя тот факт, что одного аристократичного рта не хватает, девочки разошлись по спальням. Они, конечно, пытались делать вид, что всё хорошо, но неприятный осадок после выступления Тони не давал расслабиться. Утром, в стремлении избавится от скребущих ощущений в груди, Медея попыталась подойти к Антуанетте в Большом зале, но та просто трусливо сбежала, оставив когтевранку в недоумении стоять под яростными взглядами слизеринцев.

***

Тот-кого-нельзя-называть вернулся

В кратком заявлении, сделанном в пятницу вечером, министр магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся в нашу страну и вновь принялся за старое. — К моему величайшему сожалению, я вынужден сообщить, что чародей, называющий себя Лордом — вы понимаете, кого я имею в виду — возродился и снова находится среди нас, — сказал усталый и расстроенный министр окружившим его репортерам, — Почти столь же глубокое сожаление вызывает то, что азкабанские дементоры подняли мятеж и отказались в дальнейшем состоять на службе у Министерства. Мы полагаем, что в настоящее время дементоры подчиняются указаниям вышеупомянутого Лорда. Мы призываем всех, кто нас услышит, проявлять бдительность. Сейчас Министерство готовит к изданию справочник «Как защитить себя и семью: элементарные методы обороны»; в течение ближайшего месяца он будет бесплатно разослан всем волшебникам по домашнему адресу. Заявление министра было встречено волшебным сообществом с тревогой и недоумением — ведь еще в прошлую среду представители Министерства уверяли нас, что «упорные слухи о том, что Вы-Знаете-Кто снова творит среди нас свои черные дела, не имеют под собой никакой почвы». Подробности событий, заставивших чиновников столь резко изменить свое мнение, по-прежнему не ясны, однако можно утверждать, что в четверг вечером Тот-Кого-Нельзя-Называть и банда его ближайших приверженцев, известных как Пожиратели смерти, прорвались внутрь Министерства. Альбус Дамблдор, восстановленный в должности директора Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», а также на посту Верховного чародея Визенгамота, пока никак не прокомментировал происшедшее. В течение всего прошлого года он настаивал на том, что Вы-Знаете-Кто, вопреки широко распространенному мнению, не мертв, а снова набирает сторонников, готовясь к очередной попытке захвата власти. Тем временем, Мальчик-Который-Выжил также реабилитирован перед нашим сообществом. Вот уже год, как одинокий голос правды в лице Гарри Поттера пытался донести до нас то, что министерство признало только теперь. Этого мальчика считали неуравновешенным, но он ни разу не дрогнул под градом насмешек и клеветнических заявлений злопыхателей. Как нам стало известно, именно Гарри Поттер с группой друзей противостоял Тому-Кого-Нельзя-Называть и его соратникам, проникшим в министерство. Представитель Отдела магического правопорядка подтвердил, что в качестве Пожирателей смерти были арестованы одиннадцать человек, однако назвать их имена официально в министерстве пока отказываются. Тем не менее, нашим репортёрам удалось узнать несколько имён: Люциус Малфой, Эфраим Нотт, а также сбежавшие не так давно Август Руквуд и Рабастан Лестрейндж. Если принадлежность Августа Руквуда и Рабастана Лестрейнджа к Пожирателям Смерти не вызывает удивления, ведь именно за это они и были осуждены и отправлены доживать свой век в Азкабане, то Люциус Малфой и Эфраим Нотт считались высокоморальными членами нашего общества. Тем не менее, ещё в прошлом они подозревались в принадлежности к сторонникам мага, коего приближённые называют Тёмным Лордом. Редакция «Ежедневного пророка» настоятельного призывает не паниковать, но сохранять бдительность и осторожность.

***

- Кто мог стащить вещи Полумны? – бормотала Мисти, запихивая школьную мантию в чемодан, - кому вообще могли понадобиться её странные вещи… Последний день в Хогвартсе. Несмотря на мрачность последних месяцев, всюду царит хаос и суета. Мисти в спешке запихивала вещи в чемодан. Как всегда, в последний день. Даже уже в последний час, ведь совсем скоро отправляться на станцию в Хогсмид. Полумна и Росика собрали свои вещи ещё вчера, вот только после ужина Лавгуд обнаружила, что её чемодан бесследно исчез. Обшарив половину школы вечером, с утра пораньше она отправилась обшаривать вторую половину. Росика, сложив вещи Медеи в её чемодан, отправилась Лавгуд на подмогу. Медея же сидела на кровати. Вот уже третий день она просто пялилась в никуда, перечитывая время от времени злосчастную статью в «Воскресном пророке». В её уставшей голове эхом разносилось имя дяди в числе Пожирателей Смерти, разгоняя устрашающую пустоту по венам. Она догадывалась. Нет, знала. Просто верить не хотела. А теперь это неопровержимый факт, который не получается игнорировать. Эфраим Нотт – Пожиратель Смерти. Презирающий и ненавидящий грязнокровок. Её дядя. А кто же для него сама Медея – дочь сквиба и магла? Грязнокровка… Ведь именно так Теодор звал кузину с самого детства. Глупые мысли терзали душу, скребли грудную клетку изнутри, раздирая мышцы и проламывая с треском рёбра в попытках вырваться наружу. И было отвратительно больно, хоть кровь и не струилась по бледной коже. Медее казалось, что она растворялась в этих вязких мыслях, но их прогнал один громкий стук дверной ручки о ни в чём не повинную стену. - Вы почему ещё здесь? – в комнату вбежала Росика, запыхавшаяся и раскрасневшаяся от явно быстрого бега, - поезд уже скоро! - Я как раз всю упихнула, - откликнулась Мисти, захлопывая чемодан, - а вы нашли вещи Полумны? - Да, - кивнула Росика, хватаясь за ручку собственного багажа, но тут её личико нахмурилось. Резко отпустив поклажу, девушка подошла к Медее, зло раздувая ноздри, отчего напомнила разъярённого дракона. Аддамс бы даже испугалась, если бы не была так погружена в себя. - Чего ты сидишь? – Росика тряхнула Медею, схватив костлявыми пальцами, - уже три дня сидишь и даже не выходишь из комнаты! Джулиана и Вероника когтевранцев терроризируют, чтобы хоть какую-то информацию о тебе узнать, а ты тут как инфернал! А теперь ещё и на поезд опоздать вознамерилась, - отпустив, наконец, плечи Медеи, Росика приблизила своё лицо к её так, что между кончиками их носов осталась лишь пара миллиметров, - ну-ка быстро возьми себя в руки, - жёстко отчеканила Росика, - впереди и так грядут весьма паршивые времена, так что не смей так раскисать уже сейчас. Возьми свои вещи и спускайся. Медея растерянно моргнула. Она никак не ожидала такой злой речи от хрупкой Росики. От бойкой Мисти – да, но не от Росики. Медея медленно кивнула и слезла с кровати, с опаской поглядывая на зло стоящую девушку. Краем глаза Меди заметила, как Мисти восхищённо подняла большой палец, одобряя речь соседки. Втроём девочки покинули башню Когтеврана и слились с общей толпой, в которой Медею всё же смогли отыскать подруги. Меди думала, что девочки накинуться на неё с расспросами, едва им стоит встретиться, но подруги молчали, лишь изредка бросая настороженные взгляды в сторону Аддамс. Лишь в поезде, когда Медея, Вероника и Джулиана оказались одни, Ронни робко спросила: - Ты как, Меди? - Как будто душу вывернули наизнанку, - просто призналась Аддамс, рухнув на скамейку. Джули и Ронни сели напротив. Они нервно переглядывались, теребили края одежды или собственные пальцы и смотрели на подругу сочувствующе, но строго. Со стороны они напоминали родителей, которые знали о провинности ребёнка, но хотели, чтобы нашкодившее дитя само призналось в ошибках. Медея хихикнула от этого вида. - Я не знаю, что мне теперь делать дальше, - Медея сама удивилась, с какой лёгкостью слова стали слетать с губ, - то есть, я уже не маленький ребёнок, конечно. Знаю, что и как. Но я слишком привыкла к тому, что есть дядя Эфраим и Грейс. Этакие титаны за спиной, которые помогут в любой ситуации, - она сжала газету, которую всё ещё держала в подрагивающих пальцах, - А теперь… Я понимаю, как это глупо, - тут же добавила она, заметив на лице Джулианы протест, мечтающий вырваться наружу, - У меня есть вы. И мама, хоть я и не могу на неё рассчитывать. Но я всё равно чувствую… опустошение. - Это нормально, - губы Ронни дрогнули, пытаясь сложиться в улыбку, но та вышла призрачной, ненастоящей, - мистер Нотт – твоя семья, и… нормально теперь чувствовать злость, обиду, опустошение. Только не замыкайся из-за этого в себе. - Мы ведь тоже волнуемся за тебя, - добавила Джули, сдерживая рвущиеся наружу упрёки за три дня неизвестности, пока Меди пряталась от мира в своей кровати, - ты можешь делиться с нами переживаниями и вообще всем. - Я знаю, - Медея улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается глубоко внутри, заживляя душевные раны, - спасибо вам, - от избытка чувств она кинулась на шеи подруг, заключая тех в крепкие объятия, и девушки ответили взаимностью, - а вы видели Тео? – почти прошептала Меди, разрывая объятия и втискиваясь между подругами. - Да, - неуверенно протянула Ронни, - он как будто каменный стал. Мрачный. И вообще, я не видела, чтобы он даже разговаривал с кем-то. - В отличие от Малфоя, - хмыкнула Джули. Медея успела заметить, как на лице гриффиндорки мазнула злорадная улыбка, тут же растаявшая. - Он что, радуется аресту отца? – не поняла Меди. - Нет, конечно, - вздохнула Ронни, - Он просто грозился Поттеру отомстить. - Наверно, его можно понять, - эхом вздохнула и Медея. Джули хотела сказать что-то колкое, но дверь в купе, жалобно скрипнув, приоткрылась. Потом ещё чуть-чуть, и ещё, и в купе просунулась голова с рыжеватым хвостом. - Привет, - сказала Антуанетта, впиваясь виноватыми глазами в лица подруг, - можно? - Нет, - буркнула Джули, отворачиваясь. - Конечно, - приветливо кивнула Ронни. Слизеринка улыбнулась, мысленно благодаря Ронни за непосредственность, и скользнула в купе. Она закрыла дверцу и осталась стоять. Медея разглядывала родные черты: слегка рыжеватые пряди, водопадом обрамляющие узкое лицо, прямой нос в окружении ясных голубых глаз, тонкие строгие губы. Каждый сантиметр изучен за эти годы. И каждый сантиметр в отдельности совсем не изменился, но, когда Меди окинула подругу взглядом, оценивая общую картину, что-то было иначе. Что-то в Антуанетте стало другим. Она же стояла, глядя в пол, словно собираясь с силами перед последним рывком в марафоне. - Ты постоять пришла? – буркнула Джули, всё же поворачиваясь к слизеринке. На лице Джулианы плескалось негодование. - Нет, я… просто хотела извиниться. Я так глупо сорвалась тогда, - Антуанетта состроила виноватую мордашку, явно изображая нашкодившего щенка, разве что лизнуть не пыталась, - я просто поссорилась с Эндрю и злилась. А вы ведь мои подруги. Я не должна была… - Тони тихо всхлипнула, на глазах показались слёзы, которые тут же спрятались за опустившимся к полу взглядом, - Я хотела подойти, всё объяснить, но потом… Меди, мне так жаль… - одинокая капля всё же скатилась по щеке, оставляя влажный солёный след. Слизеринка замолчала, продолжая буравить пол взглядом. - Ничего страшного, - сказала Медея, чувствуя необходимость разогнать повисшую тишину, - останешься с нами? - Нет, - помотала головой слизеринка, - мы с Эндрю… - С ним ты тоже помирилась? – Джули говорила всё ещё не оттаявшим голосом, - так приводи его к нам. - Мы с его друзьями… - Ах, да, - Джули театрально стукнула себя ладошкой по лбу, отыгрывая внезапное озарение, - его друзья. А мы-то так, непонятно кто. - Джули… - простонала Антуанетта, и на её лица отразилась боль и обида, но она лишь прикрыла глаза, выставляя напоказ смирение, - пожалуйста. Ты же знаешь, что это не так. - Не знаю, - буркнула Джули, снова отворачиваясь. - Всё нормально, Тони, - сказала Медея, стараясь улыбнуться, но губы лишь дрогнули, будто в болезненном спазме, - мы всё равно рады, что ты зашла. - Спасибо, - по лицу Антуанетты расползлось то, что не смогла выдавить Медея, - тогда я пойду. Девушка резво выскользнула за дверь, будто только и ждала, когда же у неё появится такая возможность. - Странная она, - задумчиво сказала Ронни. - Она весь год была странной, - также задумчиво протянула Меди. - Да, но сейчас совсем как-то… - Вероника не могла подобрать нужных слов. - Словно чужая, - подсказала Джули, и девочки могли лишь согласиться. А поезд, тем временем, нёсся в Лондон, чтобы дети быстрее оказались дома, в окружении неизвестности, которую министерство так долго не хотело признавать. А некоторые и в окружении собственных душераздирающих мыслей и эмоций. Не все студенты этого хотели, но поезд всё равно мчался вперёд.