Тьма не разлучит нас. Тьма сгущается

Август 1994г Все дети любят каникулы. Они радуются возможности ничего не делать и просто наслаждаться жизнью. Они весь день торчат на улице под жарким летним солнцем или прячутся по кафешкам или торговым центрам от тёплых летних дождей со старыми друзьями, заводят новых друзей, уезжая в летние лагеря или в деревни к бабушкам. Обычно дети ведут себя, как нормальные дети. Медея Аддамс нормальным ребёнком не была. Она скучала по школе, а все подруги были далеко, потому погулять с ними нельзя было. Всё, что могла Медея, это лишь получать незамысловатые письма, которые приносили пернато-крылатые почтальоны, и отправлять с ними же ответы. И с новыми знакомствами было проблематично. Когда девочка вернулась из Хогвартса, её встретило семейство Джонсонов в полном составе, и все вместе они сразу поехали в деревню. То есть даже не в деревню, а немного дальше. Здесь были только сама Медея, Джонсоны и птички с насекомыми. Наверно, ещё маленькие лесные зверьки, но на глаза людям они не попадались. Она могла бы провести время со сводными братом и сестрой, но это всё чаще заканчивалось скандалом. Это всегда происходило по одному сценарию: Синтия цеплялась к Медее, придумывая повод на ходу, и тянула за нервы, словно за нитки вязаного свитера, а стоило Медее ответить, как девчонка тут же начинала истошно вопить, что Меди собиралась наслать проклятье. А потом вдруг появлялся Джарад и, с усмешкой глядя на волшебницу, говорил, что его сестра говорит правду. Их отец приходил в ярость от одной мысли, что в его доме могла твориться магия, и начинал вопить не хуже дочери. Только он кричал, что Медея – неблагодарная дрянь, которую он терпит лишь по доброте душевной, а она платит его семье за это только чёрной злобой. И в конце он всегда добавлял, чтобы Аддамс не смела колдовать в его доме. А Медея и не смела. И дело было вовсе не в воплях отчима. Просто несовершеннолетним волшебникам нельзя колдовать вне Хогвартса. Студентов, которые нарушали это правило, исключали из школы, а Медея никогда и ни за что не стала бы рисковать своим убежищем. Домом, в котором у неё есть друзья, люди, которые всегда были ей рады и которым всегда была рада она. Самым обидным в этом всём было то, что Эмма знала, что Медее нельзя было применять магию, но она всё равно не заступалась за дочь, а лишь удручённо качала головой, глядя в пол. Медея выбегала из дома, от злости сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони, углублялась в лес и уже там, где никто из этих людей, вызывающих у Меди только отвращение, не видел девочку, она позволяла горячим слезам обиды пролиться маленькими ручьями по бледным щекам. Так прошёл весь июль, пока в начале августа не прилетела огромная серая сипуха. Винсент, брезгливо морщась, замахал руками, пытаясь прогнать птицу. Пернатый почтальон лишь смотрел на мужчину своими жёлто-зелёными глазами, распушая крылья, когда мужчина подходил слишком близко. - Это сова Ноттов, - лениво, почти через силу сказала Медея, не желая наблюдать за этой нелепой картиной. В конце концов, птица могла бы просто улететь. Услышав фамилию брата жены, Винсент замер. Нотты – кодовое слово. Стоп-слово. Стоило его произнести, как Винсент затыкался. Он боялся Эфраима. Даже не говорил при нём. Большую часть времени Медея не понимала этого безотчётного страха перед её дядей, но иногда, когда у Медеи у самой пробегали по коже холодные мурашки от сурового взгляда дяди Эфраима на кого-то другого, она понимала отчима. И безмолвно злорадствовала. Вот и сейчас Медея удовлетворённо наблюдала, как Винсент замер и отступил от птицы, пока на его лице за какую-то одну секунду сменился десяток эмоций: от недоумения до отвращения и настороженности. Меди же абсолютно спокойно подошла к птице, забрала у неё ношу в виде двух писем и дала в благодарность печенюшку, которую хотела съесть сама, но птичку обижать тоже не хотелось. Ухнув, наверняка, что-то матерное в сторону Винсента, птица скрылась в дали, сливаясь с облаками, которые сегодня нависали над деревушкой, а заодно и над домом Джонсонов. Медея же осмотрела письма. Одно адресовано ей, а второй Эмме. Бросив Винсенту письмо для Эммы, Медея тут же открыла своё, бегло вчитываясь в ровные строчки. Дядя Эфраим писал, что в этом году Великобритания принимает на своих просторах Финал кубка мира по квиддичу. Разумеется, Нотты не могут пропустить такое событие. Дядя Эфраим приглашал девочку с собой и хотел получить ответ завтра, для чего сипуха, которую, кстати говоря, звали Тучка, вернётся завтра. Медея не любила квиддич, так что и Финал кубка мира её не сильно впечатлял, но это давало возможность хотя бы на пару дней сбежать от Джонсонов. Воодушевлённая этой мыслью, девочка тут же написала ответ, в котором, конечно, соглашалась. Пока она складывала свою маленькую записку в конверт, в комнату вошла Эмма. - Эфраим зовёт тебя на квиддич, - сказала она. - Я знаю, - Медея перевела взгляд на женщину, которая стояла у двери и теребила в руках конверт, - я уже написала ответ, что буду рада попасть на Финал с ними, - девочка продемонстрировала свой конверт. - Вот как, - Эмма грустно улыбнулась, - а я надеялась, что ты не захочешь. - Тебе-то какая разница? – прозвучало грубо, но с момента, как Эмма стала больше миссис Джонсон, чем матерью Меди, девочку подобное перестало волновать. - Ну, Эфраим сам придёт сюда, чтобы тебя забрать, а Винсент этого не хочет, - Эмма застенчиво опустила взгляд и осталась стоять, будто бы надеялась, что от желания Винсента Меди передумает. - Твой муж боится дядю Эфраима, - Медея не станет приносить себя в жертву ради кого-то из Джонсонов, - а я хочу попасть на дурацкий квиддич. Не дожидаясь ответа, Медея прошла мимо матери и быстрее вышла на улицу. Поток не самого тёплого, но всё же и не холодного воздуха окутал девочку, обволакивая лесными ароматами. Отлично. В лес она и направилась. Подальше от семейки, которая её ненавидит. Медея шла между деревьями и думала о том, что осталось всего четыре года. Через четыре года она станет совершеннолетней. Пусть только в мире волшебников, не маглов. Но она сможет больше не возвращаться к Джонсонам. Нужно только потерпеть четыре года. Устав от преодоления корней и веток, время от времени возникающих на пути, Медея опустилась на запутанный корень большого дуба, сжимая в руке своё письмо. Можно было бы оставить письмо в доме, но для Винсента Эмма могла бы переписать письмо дочери на свой вкус. Могла бы? О, Мерлин! Паршиво знать, что в месте, которое ты называешь домом, ты чувствуешь себя чужим и уязвимым. Знать, что не можешь там ни на кого положиться. Даже на мать. Чёрт… Медея спиной оперлась о ствол дуба. Надёжная опора. Единственная поддержка, на которую она могла рассчитывать в этом доме. Медея зло ударила по дубу. Как жалко она сейчас выглядела. Так выглядеть не хотелось. Но идти было некуда, и делать не чего. Стоило хотя бы книжку какую с собой взять. Весь день Медея провела, сидя на корнях огромного дуба и пялясь на трепещущихся на ветру листья, пролетающих иногда птиц и насекомых, которые к вечеру стали принимать её за часть пейзажа. Медея вернулась в дом, когда уже стемнело. Наверно, было даже довольно поздно. Тихонечко, на цыпочках, чтобы никто не вышел из спален посмотреть на источник непрошенных звуков, Медея прошла в свою комнату. Она усмехнулась. Они все уже разошлись по спальням, и никого не волновало, вернётся ли Медея из леса или её там сожрут какие-нибудь хищные звери. Конечно, не сожрут. Здесь не так много хищников, а Медея не расставалась со своей волшебной палочкой. Наверно, поэтому не волновалась даже Эмма. Она просто не могла знать, что второкурсница ещё не выучила таких заклинаний, которые могли защитить от, например, волка. Эмма просто была уверена, что магия защитит её дочь, и потому не волновалась. Так хотелось думать Медее. Обманывать себя. Чёрт, Аддамс всё ещё обманывала, чтобы жизнь с Джонсонами не казалось настолько невыносимой. Утром серая Тучка постучала клювом в окно, становясь первым утренним собеседником. Медея поспешила вручить птице письмо для дяди. Он заберёт её через три недели, чтобы заранее купить всё к Хогвартсу, а пока Медея будет проводить дни в лесу.

***

В назначенную дату Медея проснулась, едва стало светать. В пять утра примерно. Медея всегда просыпалась так рано, чтобы успеть стащить с кухни немного еды и сбежать в лес до того, как Эмма проснётся и спустится на кухню, чтобы сварить мужу кофе настолько крепкий, что зубы сводит. Но сегодня Медея не торопилась покинуть этот уже ненавистный дом. Умывшись, она натянула на себя жёлтый в белый горох сарафан, сунула палочку за пояс и начала складывать свои вещи в чемодан, который всё ещё был большим и громоздким, но всё же не таким огромным, каким казался тем летом, когда девочка собиралась отправиться в Хогвартс впервые. Медея аккуратно сложила одежду, разгладив каждую складочку, оставив лишь школьную мантию на случай, если будет прохладно. Затем девочка разложила покомпактней вещи, которые за это лето вообще не покидали пределов чемодана: телескоп и медные весы, остроконечную шляпу и котёл с набором инструментов для зельеварения, два кошелёчка, обувь, и ещё несколько мелочей. Она добавила к ним пергаменты, перья и чернила, свитки, исписанные домашними заданиями. Самыми последними в чемодан Аддамс стала складывать книги, которые с трудом поместились. Медея с сожалением признала, что упихнуть в чемодан ещё хотя бы одну книгу не получится. Когда все вещи были упакованы, солнечные лучи игриво заглядывали в окно. Медея не знала, сколько времени, ведь часы с прикроватной тумбочки сейчас покоились на самом дне чемодана, но в животе предательски заурчало. Не удивительно, ведь Меди привыкла завтракать, когда солнце ещё только подумывало подниматься над горизонтом. Девочка вышла из комнаты и спустилась на кухню. Джонсоны сидели за столом, поедая блинчики с вареньем, которое Эмма щедро подливала в тарелки Синтии и Джарада. - Ты ещё здесь, - сморщился Винсент, заметив падчерицу первым. - Конечно, - Медея смотрела в глаза отчима, в которых плескалось раздражение. Девочке так захотелось, чтобы в его глазах был страх, - дядя ведь за мной ещё не приходил, - язвительно добавила она, добиваясь нужного эффекта. - Ох, Медея, прости, но блины кончились, - Эмма несколько виновато спрятала банку с вареньем за спину, - я просто уже привыкла, что в это время ты гуляешь в лесу, пропуская завтрак. Сейчас что-нибудь придумаем, - женщина засуетилась, хватаясь за посуду, роясь в холодильнике. - Ничего не нужно, - вздохнула Меди, прерывая бессмысленный сумбур движений матери, - я съем яблоко, - девочка схватила со стола фрукт, и поспешила во двор, чтобы не слышать лицемерные восклицания матери о том, как важен завтрак для организма. Последние полтора месяца Эмму вообще не волновал вопрос о том, завтракает Медея. Девочка уселась прямо в траву на лужайке и с громким хрустом откусила кусок яблока. Кислый сок терпкими каплями уколол язык. Медея сморщилась, разочарованно глядя на фрукт, но не выплёвывать же – альтернативы для завтрака всё равно нет, так что пришлось обречённо жевать. Где-то рядом раздался хлопок. Наверно, это Джарад собрался на пробежку. Этим летом мальчишка вдруг увлёкся спортом, и вообще здоровым образом жизни. Он теперь начинал день с пробежки, продолжал пробежкой и заканчивал тоже пробежкой. А в перерывах между спортивными усилиями ел фрукты, овощи и жутко калорийные безвкусные батончики. Медею не интересовали спортивные потуги сводного брата. Она снова откусила кусок кислого яблока, снова морщась, но продолжая жевать. - Полагаю, яблоко не очень сладкое, - голос точно был не Джарада. И даже не Винсента. Девочка вздрогнула от неожиданности так сильно, что кислый фрукт выпал из руки и покатился по траве, почти сливаясь с растительностью. Медея повернула голову и увидела стоящего на дорожке в нескольких метрах от неё мужчину в брюках и голубой рубашке, лёгким движением засовывая палочку в рукав. - Кажется, ещё не два часа, дядя, - наконец сказала Медея, протолкнув яблочный комок в горло. - Я разобрался с делами быстрее, чем планировал, - Эфраим Нотт поправил идеально выглаженный рукав и смотрел на девочку, всё ещё сидящую на траве. Подумав, что это не очень вежливо, она тут же вскочила на ноги, от чего чёрные волосы взметнулись в воздухе, - решил, что ты не будешь против отправиться пораньше… - Эй, чокнутая! – перебил Эфраима выкрик Синтии. Девчонка выпрыгнула во двор, широко улыбаясь, но, заметив мужчину, она нахмурилась, отступила на шаг назад, потом ещё на один, а потом развернулась и забежала в дом. - Да, - кивнула Медея, - против я не буду, - она смотрела на дверь, за которой скрылась сводная сестра, ожидая, что сейчас оттуда выйдет Винсент с очередной гневной тирадой из-за новой байки дочери, что Медея пыталась её проклясть. - Так нам стоит забрать твои вещи или ты планируешь отправиться налегке? – Нотт вопросительно поднял брови. Медея усмехнулась собственной глупости. Конечно, никаких гневных тирад не будет. Не при дяде. - Чемодан наверху. Я сейчас его спущу, - Медея собиралась побежать в дом, но Эфраим поднял руку, заставляя девочку остаться на месте. - Ребёнку не стоит таскать такие тяжести, - и он сам направился к дому. Девочка, отвыкшая за каникулы от такой заботы – от заботы в принципе – оторопело постояла пару секунд, а потом бросилась за дядей, догоняя его у самых дверей. Эфраим уверенно открыл дверь и вошёл внутрь. - Ох, Боже, - закудахтала Эмма, заметив гостя, - Здравствуй, Эфраим. Мы не ждали тебя так рано. Может, ты… - Здравствуй, Эмма, - бесцеремонно перебил её мужчина. Он не был груб, голос не источал злости, но тон был таким непререкаемо непоколебимым, и женщина сразу замолчала, поджимая губы, - Я спешу, так что мы с твоей дочерью заберём её вещи и покинем этот дом, - мужчина перевёл взгляд на племянницу, подсказывая продолжить путь. Медея провела дядю в комнату. Он взялся за гладкую ручку чемодана, достал из кармана мешочек, в котором, наверняка, был портал, но доставать его не торопился. - Не хочешь попрощаться? – спросил Эфраим племянницу. Медея не хотела, но всё же стоило предупредить, что они уходят. Просто для галочки. Девочка кивнула и вышла из комнаты. Перескакивая через ступеньки, девочка спустилась на первый этаж. - Мы переместимся из комнаты, - сказала Меди, заметив мать и её мужа в гостиной, и уже развернулась, чтобы бежать обратно, но не успела, так как по ступеням уже спускался Эфраим. - Держи, - Эмма протягивала дочери сложенные купюры. Винсент стоял за спиной жены, как за щитом, раздувая ноздри, будто, и правда, готовился к нападению. Медея удивлённо вскинула брови. Ей казалось, что Винсент не одобрил бы такие траты на Медею, а Эмма бы не стала ему перечить. Хотя, возможно, Винсенту и сейчас хотелось отчитать жену за такие траты денег (к которым он, строго говоря, даже отношения никакого не имел, ведь это деньги Картера Аддамса), но присутствие Эфраима заставляло его сдерживаться. Медея взяла купюры из рук матери и, мгновение поколебавшись, протянула их дяде. Мужчина, молча кивнув, взял купюры. Девочка заметила, как при этом Винсент нахмурился ещё сильнее, но продолжал молчать. - Ну, пока, - махнула рукой Меди. - До свидания, Солнышко, - Эмма сделала шаг, словно хотела обнять девочку на прощание, однако Винсент, который внезапно оказался рядом с женой и приобнял её за плечи, заставил женщину замереть на месте. Меди же заметно вздрогнула, услышав столь редкое теперь обращение, которым девочку когда-то звал отец. Не желая бередить старые раны, она быстрее схватилась за руку дяди, одним лишь взглядом умоляя его забрать её отсюда. Вряд ли Эфраим понял безмолвную просьбу племянницы, но уже в следующую секунду он, не прощаясь, вытряхнул маленький портал на ладонь. И вот знакомое, но уже подзабытое ощущение накрывает, окутывает девочку, толкая в живот, словно пытаясь вытянуть внутренности сквозь брюшную стенку. Мир вокруг завертелся, словно заворачиваясь в торнадо, а потом выплёвывая девочку в портретном холле. Ноги девочки с толчком ударились о чёрный мрамор пола. Медея обеими руками схватилась за дядю, чтобы не упасть, и закрыла глаза, борясь с нахлынувшей тошнотой. Наверно, целая минута прошла, прежде чем девочка стала чувствовать себя лучше. Она заволновалась. Раньше ей так часто приходилось пользоваться порталом, что она почти перестала чувствовать тошноту и терять равновесие, и вот сейчас снова. - Ты просто давно не перемещалась таким способом, - словно прочитал мысли девочки Эфраим, - ты отвыкла. Медея кивнула. - Линка! – позвал дядя, и перед ними сразу в поклоне до самого пола появилась маленькая эльфийка, - доставь чемодан в комнату Медеи и накрой для неё завтрак в столовой. Эльфийка кивнула и снова склонилась в поклоне, прежде чем исчезнуть вместе с чемоданом. - Иди в столовую, - Эфраим кивнул девочке, - тебе понадобятся силы. Грейс хочет сегодня посетить Косой Переулок, - мужчина тяжело вздохнул, чем вызвал на губах девочки лёгкую улыбку. Она кивнула и пошла в столовую. Там её уже ждал накрытый стол. Накрытый на двоих. - Выглядишь так, будто тебя только что вывернуло наизнанку, - раздался голос Тео за спиной. Мальчика прошёл вперёд и бухнулся за стол сразу хватаясь за кружку. Медея уже давно не видела кузена. Даже в школе она видела его лишь издалека. Он стал выше и как-будто кудрявее. А сейчас его кудри ещё и растрёпаны во все стороны, а на щеке виднелись следы от подушки. Но всё же он был красивым. - Ты выглядишь не лучше, знаешь ли, - усмехнулась Медея в ответ, тоже усаживаясь за стол. На тарелке лежала яичница с беконом, печёная фасоль, рядом стояли кружка с чаем, чашка с тостами и небольшие чашечки с маслом и джемами. Глядя на всё это у девочки появилось ощущение, что она не ела уже несколько недель. Да, по сути, так оно и было, ведь последний месяц она питалась лишь мелкими перекусами рано утром и поздно вечером, и если удавалось утром утащить еды побольше, то перекуса хватало ещё и на обед. Медея накинулась на еду, не замечая, как странно на неё косится Тео. - Тебя там что, голодом морили? – спросил мальчик, глядя, как кузина после тарелки полноценного плотного завтрака вгрызается уже в третий тост с джемом. - Не то чтобы прям так, - пожала плечами девочка, - наверно, правильнее будет сказать, что я сама себя морила голодом, - она бросила придирчивые взгляды на собственные руки, признавая, что довольно сильно похудела. - С чего бы это? – Тео хмурился, будто ему и правда было до этого дело. Медея скептично взглянула на кузена. В последний раз полноценный диалог между ними был ещё на первом курсе перед уроками полётов. После этого Теодор лишь бросал в сторону кузины короткие язвительные фразы, получая точно такие же ответы. В школе он вообще с ней не разговаривал. Так откуда же теперь такой интерес? - Чтобы поменьше сталкиваться с мамой и её маглами. Тео удивлённо тряхнул кудряшками, неопределённо хмыкнув. Он хотел что-то сказать, но его взгляд переместился куда-то за спину девочки. - С прибытием, дорогая, - промурлыкала Грейс, обнимая девочку со спины, - приятного аппетита, Тео, - она села во главе стола, потрепав мальчика по голове. Медея посмотрела в тарелку кузена, где всё ещё лежали половина яичницы и бекон. Да, наверно, у Тео были причины удивляться её прожорливости. - Спасибо, - буркнул мальчик, продолжая неспешно завтракать. - Сегодня мы пойдём на Косой переулок, - начала Грейс, - начнём с ателье. Тебе нужна новая парадная мантия, Тео. Да и из школьной формы ты уже вырос, дорогой, - она всплеснула руками, откидываясь на спинку стула, как бы говоря, что её маленький мальчик растёт слишком быстро, - да и ты тоже, Меди, - она перевела взгляд на девочку, - ещё нужны флаконы, пергаменты, чернила и новые учебники, конечно же. Подумайте, что ещё нужно купить для школы. Потом времени может не быть. У нас, конечно, хорошие места, но всё же придётся отправиться туда слегка заранее, а потом задержаться, чтобы отпраздновать… В общем, чтобы не делать всё в последний день, давайте всё купим сегодня. Грейс посидела ещё с минуту, пока её взгляд становился задумчивым и далёким. Медея почти видела в глазах женщины списки того, что ей необходимо купить. Уже не обращая внимания на детей, она вышла. Тео проводил Грейс насмешливым взглядом, сделал глоток чая и сказал: - Чувствую, мы сегодня кучу магазинов обойдём. Отцу это не понравится. - Да брось, - хмыкнула Медея, - он снова сбежит в Гринготтс, а встретимся мы только вечером. - Нууу, да, - ухмыльнулся Тео, расплываясь в хитрой улыбке. То есть не хитрой. Не специально, просто его улыбка была такой. Уже через двадцать минут Медея снова стояла в портретном холле, в том же жёлтом сарафане и школьной мантии. Она оказалась самой пунктуальной. Через минутку в холл вошёл Эфраим. Он осмотрел девочку, а потом и всё, что её окружало, но не нашёл ни жену, ни сына. Он позвал эльфа, чтобы тот поторопил Грейс и Тео, и Тео появился почти сразу, а вот Грейс пришлось ещё немного подождать. Как и предполагали дети, едва ступив на Косой переулок, мистер Нотт тут же сбежал под предлогом обмена валют. Грейс же повела детей к миссис Дьют. Женщина была всё такой же худой и сухой. Она опять сначала увела в комнату с пьедесталом Теодора, а потом и саму девочку, где сняла мерки с помощью светящихся линий и обручей, а потом заставила девочку примерить уже готовые вещи, чем удивила Медею, ведь два года назад она примерила вещи уже дома. После ателье Грейс заходила почти что в каждый магазин. Она рассматривала вещи, непонятно для чего предназначенные. Покупала безделушки, которые больше никогда не возьмёт в руки. Медея и Теодор тяжело вздыхали, топтались на порогах магазинов, понимающе переглядывались. Заходя в очередной магазин, девочка поняла, что завидует дяде, который смог придумать предлог и сбежать от этого паломничества в каждую лавку. Только вечером семейство Ноттов с Медеей, наконец вернулось домой. Следующие несколько дней Аддамс провела в особняке Ноттов, наконец-то наслаждаясь каникулами. Она высыпалась, полноценно питалась, много времени проводила в библиотеке, изучая древние книги. Но время неумолимо двигалось вперёд, и вот наступило 25 августа. Все Нотты выглядели так, будто собирались на чай к знакомым аристократам, а не на спортивное мероприятие. Она чувствовала себя неуютно в джинсах, водолазке и вязанной кофте. Более того, ситуацию усугублял тот факт, что они вчетвером окружили несчастный сапог. - Он сработает в 9:26, - провозгласил дядя Эфраим, говоря о сапоге-портале, - то есть через две минуты, - мистер Нотт поправил на плече что-то, крайне похожее на походный рюкзак, который довольно нелепо сочетался с его строгим тёмно-синим костюмом. Вообще, стоит признать, что костюм дяди, как и костюм Тео, и платье Грейс совсем не выдавали в них волшебников. Снобов и аристократов – да, но не волшебников. - Всем взяться за сапог, - скомандовал мужчина, и все схватились за одинокую без пары обувь. Почти сразу Медея почувствовала давление в животе и закрыла глаза, надеясь, что так будет меньше тошнить после появления в пункте назначения. И вот знакомый толчок под ногами. - 9:26, Литл-Мортрот, - прозвучал голос чуть левее Медеи. Девочка открыла глаза и увидела двух забавно одетых людей. Один в твидовом костюме и высоких галошах, а второй — в шотландском килте и пончо. Второй выглядел особенно нелепо. - Доброе утро, - поздоровался мистер Нотт, передавая мужчине в костюме теперь ненужный сапог, который тут же полетел в кучу другой обуви, а также другой всякой всячины, больше похожей на обычный мусор, - Нотт. - Нотт… Нотт… - бормотал мужчина в костюме, перебирая пергаменты со списками, - А! Вот. Поле первое. Ваш привратник – мистер Робартс. - Вам туда, - мужчина в килте махнул рукой, указывая направление, - придётся пройти пешком примерно четверть мили. Дядя Эфраим тут же устремился в указанном направлении, Меди и Тео тут же рванули за ним, чтобы не отстать. - Спасибо, - Грейс улыбнулась мужчинам и тоже устремилась за мужем. Они шли по безлюдному полю. Медея застегнула кофту на все пуговицы – солнце ещё не успело нагреть остывший за ночь воздух. На траве ещё виднелись капельки осевшего тумана. Солнечные лучи отражались от капель, заставляя поле блестеть золотом. Было красиво. Медея искренне наслаждалась пейзажем все 20 минут, пока они шли. Вскоре показался небольшой каменный домик рядом с воротами, за которыми смутно проступали очертания сотен и сотен палаток. На лавочке возле домика сидел мужчина лет пятидесяти. Он сунул в рот сигарету и щёлкнул зажигалкой, поднося огонёк к кончику сигареты. «Магл», - сразу поняла девочка. Дядя подошёл к мужчине, который, по-видимому, и являлся мистером Робардсом. Они о чём-то говорили, пока девочка вглядывалась в очертания. - И что, там все волшебники? – понизив голос почти до шёпота, спросила Медея у Тео, стоявшего у неё за спиной. - Ага, - также шепнул Теодор, - министерство кучу антимагловских барьеров тут понаставило, да и вообще им пришлось сильно постараться, чтобы маглы не заметили такую толпу волшебников и вообще ничего не заподозрили. Мистер Нотт отошёл от мистера Робардса, держа в руках карту, на которую он даже не взглянул. Он поманил всех за собой. Они брели по полю, а потом среди палаток. Многие смотрелись почти обычно — их хозяева явно постарались придать им магловский вид, хотя и допускали промашки — кто приделал печную трубу, кто добавил шнурок для колокольчика или флюгер. Но иногда попадались палатки откровенно волшебные. На полпути встретилось роскошное сооружение из полосатого шелка, подобное дворцу в миниатюре, с живыми павлинами, разгуливающими у входа. Была даже трехэтажная палатка с несколькими башенками, а еще немного дальше — конструкция с палисадником, прудиком для купания птиц, солнечными часами и фонтаном. И вот они набрели на пустой участок, на котором в землю была воткнута палка с табличкой «Нотт». А через три ряда палаток уже был лес. -Там за деревьями уже стадион, - сказал дядя Эфраим, - А здесь будет наша палатка. Найдите себе ориентиры, - он повернулся к детям, - чтобы вы всегда могли сюда вернуться. Медея осмотрелась. Никаких явных деталей, за которые можно было бы зацепиться она не нашла. Разве что одна из соседних палаток, имеющая флюгер в виде совы на длинной ножке. А дядя тем временем бегло огляделся и, словно скрываясь, взмахнул палочкой. На участке тут же стала равномерно раскладываться палатка, на вид почти магловская, только со слишком уж большим количеством окон для такой маленькой вещи. - Мы там поместимся вчетвером? – Медея сощурила глаза, пытаясь уместить в палатке двух взрослых и двух подростков. - Внутри она больше, чем снаружи, дорогая, - промурлыкала Грейс и нырнула внутрь. Дядя Эфраим – за ней. - Ну, - промычал Тео, подталкивая кузину к палатке. Меди хотела возмутиться, но решила сначала заглянуть внутрь, а потом решить, стоит ли ругаться с кузеном. Пригнувшись, Медея нырнула в палатку и застыла на пороге. Перед ней была целая квартира. Кухня-гостиная с четырьмя большими нишами с кроватями. В одной из этих ниш уже хозяйничала Грейс. - Тут ещё и ванная с туалетом есть, - шепнул Теодор, указывая на дверь, которую девочка даже не заметила, - я так и знал, что тебя, как грязнокровку, такое впечатлит, - он язвительно фыркнул и отправился к свободной нише, тут же закрывая за собой раздвижную дверь. Мальчишка не заметил, как вздрогнула Медея, когда он назвал её этим словом. «Грязнокровка». Теодор уже давно так не называл кузину. Она совсем от этого отвыкла. Отойдя от шока, она тоже зашла в свободную нишу и плюхнулась на кровать, но поднялась, когда Грейс начала брякать посудой на кухне. - Что ты делаешь? – спросила Меди. - Хочу всё заранее приготовить к ужину, - она как раз достала новенькую, по виду, сковороду, - вечером будет игра, так что будет не до того. - Давай я помогу, - Меди подошла к столу, но Грейс махнула рукой. - Не стоит. Отдыхай. Можешь прогуляться, пока есть время. - Только недалеко, - тут же добавил дядя Эфраим, - и осторожно. Палочка с собой? Медея кивнула и вышла из палатки, тихонько улыбаясь. Было приятно ощущать заботу. Аддамс осмотрелась. Кажется, здесь нельзя было колдовать, потому что одни волшебники нервно оглядывались, прежде чем, прикрывая палочку рукавом, произнести заклинание, пока другие чиркали спичками, явно не веря, что это сработает. Медея решила поискать подруг: Джули и Ронни писали, что тоже будут здесь. Она шла между палатками, кивая знакомым. То тут, то там мелькали знакомые по Хогвартсу лица. С разных сторон доносились слова на самых разных языках. Потом палатки позеленели. То есть палатки были увешаны зелёными трилистниками так густо, что за ними были просто не видны. Возле одной из таких палаток стоял мужчина. Он чиркал спичками по коробку с такой силой, что спички сразу же переламывались. Медея постояла, глядя, как пополам сложились уже три маленьких деревянных палочки, а стоящий рядом парень с любопытством вздыхал с каждым новым действием мужчины. - Ты что-то не так делаешь, пап, - со следующей сломанной спичкой сказал мальчишка, в котором Медея узнала охотника когтевранской команды по квиддичу. - Может я вам помогу? – Медея подошла к нему. - Привет, - отозвался Роджер, замечая девочку, - было бы здорово, да, пап? – он слегка толкнул отца локтем. - Что ж, юная леди, если вы знаете, в чём дело… - мужчина протянул девочке коробок. - Конечно, - Меди взяла коробочку, но кивнула на сваленные у ног парня палки, - но костёр всё равно не загорится. Дереву нужно время, так что сначала нужно что-то, легко воспламеняющееся. Например, бумага. - Газета! – воскликнул Роджер, - сейчас принесу, - он нырнул в палатку. Медея подправила сваленные палки, составляя некое подобие шалаша, а в центр поместила лист газеты, легко чиркнула спичкой и поднесла маленький огонёк к своему сооружению. Мистер Дэвис всплеснул руками и даже хлопнул в ладоши, когда у их ног всё же появился настоящий костерок. - Занимательно… Как занимательно, - пробормотал мужчина, - спасибо, мисс… - Аддамс, сэр. Рада была помочь. Мужчина прочистил горло и нырнул в палатку, бормоча что-то про магловские штучки, а она и Роджер остались стоять у костра. - Здесь нельзя колдовать, как бы… ты знаешь, из-за смотрителя-магла, - парень неловко потёр руки над костром, словно замёрз и пытался согреться, - и папа решил, что всё будет делать, как маглы. Только вот он ничего не умеет без магии, - виноватая улыбка. Медея рассмеялась. - Это не только ваша проблема, Роджер, - Меди пожала плечами, - мой дядя вообще не заморачивался, а сразу достал палочку. - Дядя?.. – неуверенно протянул Роджер, - а я думал, что ты – маглорождённая. - Не совсем, - девочка тоже вытянула руки над костром, который с каждой секундой разгорался всё сильнее, - Моя мать… Она – сквиб, а не магл. - Вот как, - Роджер неловко улыбнулся, - тогда всё понятно. - Что понятно? – Меди склонила голову на бок, чтобы лицо парня было лучше видно. Его глазки нервно забегали, пытаясь ухватиться за какой-нибудь выход, будто он на допросе взболтнул лишнего. За этим было забавно наблюдать. - Я не это… я не… просто это, - парень запинался на каждом слове. - Да расслабься ты, - хихикнула девочка, - ты не на суде. Это простой вопрос. - Просто маглорождённые обычно удивляются всему подряд, когда оказываются в Хогвартсе. Для них всё в новинку, - вздохнул Роджер, признавая поражение, - а ты сразу всё знала. Как-то так. Хотя твои полёты на метле… - он хитро сощурился, припоминая уроки, которые сам давал девочке. - Не напоминай, - теперь поражение пришлось признать ей, - полёты на метле – это что-то ужасное. - Странно это слышать на Кубке мира по квиддичу, - рассмеялся Роджер. Медея тоже рассмеялась. Было здорово снова разговаривать с кем-то, не боясь скандала. Девочка хотела сказать, что здесь как фанат магии, а не квиддича, но откуда-то сзади послышался голос: - Эй, Меди! Девочка обернулась и увидела Джулиану. Гриффиндорка бежала к подруге, и её кудряшки, собранные в высокий хвост, подскакивали в воздухе с каждым её шагом. - Я была рада увидеться, - Медея повернулась к парню. - Пока, - улыбнулся он, - попробую помочь отцу, - он пожал плечами и развернулся к палатке. Девочка направилась навстречу подруге. Джулиана буквально врезалась в когтевранку. Удивительно, что девочки смогли устоять на ногах от такого ярого столкновения. Джули обняла Медею так сильно, что в какой-то момент даже показалось, что рёбра захрустели. Когтевранке просто становилось нечем дышать. - Ты всё мне расскажешь! – провозгласила Джули. - Я тоже рада встрече, Джулиана, - Медея отчаянно пыталась вдохнуть, - только отпусти уже. Задорно хохотнув, гриффиндорка выпустила подругу из чересчур крепких объятий, и Медея таки сделала желанный вдох. - А о чём я должна рассказать, кстати? – отдышавшись, спросила Медея. - Ты шутишь? – воскликнула Джули, выпучив глаза, - Ты свои письма читала? А ну признавайся, - Джули понизила голос, уперевшись тоненьким пальчиком прямо в грудь когтевранки, - маглы над тобой издевались, да? - Не то, чтобы ты была неправа, - Меди оттолкнула руку девочки, - ну ладно, давай прогуляемся. Девочки обошли лагерь, пока Медея рассказала подруге, как провела летние каникулы. Джули была возмущена до глубины души тем, что в письмах Меди писала только то, что всё хорошо. Во всех письмах всё хорошо. Она просто не хотела, чтобы подруги волновались. Они же всё равно не могли помочь. Когда девочки уже подходили к палатке Ноттов, Джули говорила, что Медея больше никогда не должна врать подругам, ведь это разбивает их переживающие сердца. Мимо пронёсся мужчина в спортивной мантии осиной расцветки. Он был крупным, с выпирающим брюшком и румяными щеками. Он сверкал широкой улыбкой, чем напомнил Медее Златопуста Локонса, хоть улыбка последнего и была куда лучезарней. - Джул, а кто это? – Меди кивнула на мужчину. Он стоял, резво кивая в ответ двум волшебникам, которые протягивали ему галеоны. Мужчина схватил монеты и, яростно улыбаясь, сунул монеты в карман. - Людо Бэгмэн, - Джули хихикнула, - он – глава Отдела магических игр и спорта. Он тут типа главный, а сам тотализатор устроил, ставки принимает. - А разве он не должен подавать пример… ну, знаешь… антимагловских мер? В общем, не расхаживать в мантии, а носить здесь магловскую одежду, - Меди продолжала наблюдать за Бэгмэном, к которому подошли ещё люди, протягивающие монеты. - Должен, - снова хихикнула Джули, - но папа сказал, что этот человек всегда был несобранным и безответственным. Внимание Медеи переманили торговцы, которые трансгрессировали на каждом свободном футе пространства, неся лотки и толкая тележки, полные невиданных товаров. Тут были светящиеся розетки, зеленые для ирландских болельщиков, красные — для болгарских, выкрикивающие имена игроков; островерхие зеленые шляпы, убранные танцующими трилистниками; болгарские шарфы, расшитые львами, которые и в самом деле рычали; флаги обеих стран, исполняющие национальный гимн, если ими махать; маленькие летающие модели «Молнии» и коллекционные фигурки прославленных игроков, которые с гордым видом прохаживались по ладони. - Здорово, - восхищённо выдохнула Джули, - купим что-нибудь? За какую команду болеешь? – она завороженно смотрела на фигурки. - Я? – Меди насмешливо посмотрела на подругу. - А, да, - пришла в себя Джулиана, - будешь болеть за ирландцев, - убеждённо кивнула она. - Ладно, - кивнула Меди. Она, конечно, не прониклась к квиддичу в то же мгновение, но не хотелось выделяться из толпы. Она даже купила светящуюся зеленью розетку для убедительности. А вот Джули купила и розетку, и флаг, и очки, по стёклам которых бегал маленький лепрекон, размахивающий трилистником. А потом ещё и странные окуляры под названием омнинокль. В палатку к Ноттам Медея вернулась уже после обеда.

***

Меди шла за дядей Эфраимом в потоке тысяч людей. Ото всюду слышались смех и громкие голоса, говорящие на куче разных языков. Грейс то и дело подгоняла девочку, боясь, что та отстанет и потеряется в такой толпе. Тео шёл немного позади и постоянно оглядывался. Медея знала, что он боится, как бы его кто не увидел в компании грязнокровки. У стадиона растрёпанная колдунья проверила билеты и указала, куда идти. Медея почти пришла в ужас, увидев высоту лестницы, на которую им предстояло взобраться. Но уже через несколько минут они сидели на мягких, но всё равно неудобных зелёных креслах. Рядом рассаживались другие зрители. Все источали сногсшибательное нетерпение, выкрикивали странные кричалки. Над стадионом было исполинское черное табло — по нему бежали золотые надписи, будто невидимая рука быстро писала и затем стирала написанное — это были светящиеся рекламные объявления. «Синяя Муха» — метла для всей семьи — безопасно, надежно, со встроенной противоугонной сигнализацией... Миссис Скоур — всеобъемлющее магическое устранение неприятностей — без скандалов и огорчений... Праздничные наряды от «Колдовской Моды» — Лондон, Париж, Хогсмид... Прошёл почти час, прежде чем над стадионом разнёсся громовой голос: — Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу! Зрители разразились криками и аплодисментами. Развевались тысячи флагов, добавляя к шуму разноголосицу национальных гимнов. С гигантского табло напротив сгинуло последнее объявление — Берти Боттс еще успел посулить небывалые ощущения от каждой конфетки своего драже, — и зажглись слова: БОЛГАРИЯ - НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ - НОЛЬ. — А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам... Талисманы болгарской сборной! Правая часть трибун — почти сплошь в красных флагах — одобряюще заревела. — Интересно, что же они привезли? — пробормотала Грейс, наклоняясь вперед. — А-а-а-а! — Она спешно накинулась на мужа, закрывая ему глаза ладонями, — Вейлы! — А кто это? – спросила Меди. Она с интересом вглядывалась в арену, на которую выбежала сотня женщин — самых прекрасных женщин, каких Медее только приходилось видеть... Настолько прекрасных, что, кажется, они не были, не могли быть просто людьми. Грянула музыка, и вейлы пустились в пляс. Они отплясывали все быстрее, все зажигательней. Медея с удивлением обнаружила, как мужчины и мальчишки повскакивали со своих мест, бросаясь к ограждению. Многие даже уже начали перелезать через них, намереваясь присоединиться к сказочной красоты женщинам. - Держи его, - крикнула Грейс, заметив, что и Теодор поднимается со своего места, присоединяясь к массовой истерии. Медея схватила его за руку и потянула, пытаясь снова усадить в кресло, но тот вцепился в руку девочки, пытаясь отодрать от себя пальцы кузины. И у него почти получилось, но музыка остановилась. Тео заморгал, непонимающе оглядываясь вокруг. Медея снова потянула Тео, на этот раз усаживая его на место и отпуская. - Извини, - буркнул парень, - я не хотел. Девочка непонимающе взглянула на парня, а он пялился на её руку, покрасневшую от его попыток избавиться от сестринской хватки. - Да ерунда, - пожала плечами девочка. А вейлы тем временем выстроились вдоль одной из сторон поля. — А теперь, — загрохотал голос над стадионом, — в знак приветствия поднимем наши волшебные палочки... Перед нами талисманы сборной Ирландии! В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась к голевым шестам. Связывая два пылающих шара, над полем неожиданно аркой встала радуга. Бесчисленные зрители дружно издали громогласное «о-о-о-ох» и «а-а-а-ах», глядя на этот фейерверк. Радуга угасла, светящиеся шары вновь соединились и слились, образовав на этот раз исполинский мерцающий трилистник, который взмыл в небо, завис над стадионом, и из него хлынуло нечто наподобие золотого дождя. Золотые монеты. Медея подняла с пола монету, которая оказалась галеоном. - Брось, - пробормотал Тео на ухо девочке, - наверняка лепреконское золото. Оно скоро исчезнет. Пожав плечами, девочка кинула монету на пол. Денег у неё было достаточно – после посещения Косого переулка дядя снова отдал ей кошелёк, набитый монетами. Девочка присмотрелась к мерцающему трилистнику и поняла, что летающее чудо составляли тысячи крохотных бородатых человечков в красных камзолах, каждый из которых нес по маленькой золотой или зеленой лампе. — Лепреконы! — выдохнула Меди, но её слова заглушили громовые аплодисменты; многие рыскали и толкались под креслами, собирая золото. Величественный трилистник распался, лепреконы опустились на поле — на противоположную сторону от вейл — и, скрестив ноги, расселись, чтобы смотреть матч. — А теперь, леди и джентльмены, поприветствуем — болгарская национальная сборная по квиддичу! Фигуры в красных одеждах, на мётлах, двигающиеся с такой быстротой, что казались размытыми, вылетели на поле под сумасшедшие аплодисменты болгарских болельщиков. Громогласный голос выкрикивал имена спортсменов. Потом он также объявил ирландскую команду, представляя её игроков, пока они зелёным вихрем появлялись на поле. А потом началась игра. Под оглушающие комментарии спортсмены носились над полем, за ними почти невозможно было уследить. Медея и не пыталась. Квиддич ей был по-прежнему неинтересен, но захватила атмосфера веселья, волнения, предвкушения и чёрт знает, чего ещё. Лепреконы взмывали в воздух и образовывали трилистник, стоило ирландцем заработать очки. Вейлы же отмечали успех своей команды завораживающими танцами. Грейс каждый раз при этом закрывала дяде Эфраиму глаза, а Меди с опаской поглядывала на кузена, но тот и сам закрывал глаза и уши. Кажется, во время игры сильно пострадал ирландский ловец, из-за обманки ловца болгар. А потом на табло зажегся счет: БОЛГАРИЯ - СТО ШЕСТЬДЕСЯТ, ИРЛАНДИЯ - СТО СЕМЬДЕСЯТ. До зрителей не сразу дошла суть произошедшего. Но затем постепенно, будто неимоверной величины нарастающий поток, гул на трибунах ирландских болельщиков становился все громче, громче и взорвался громовым воплем ликования. — ИРЛАНДИЯ ПОБЕДИЛА! - надрывался комментатор, который, как и ирландцы, был захвачен врасплох неожиданным окончанием матча. - КРАМ ЛОВИТ СНИТЧ, НО ПОБЕЖДАЕТ ИРЛАНДИЯ! Бог ты мой, кто мог такое ожидать! Тео радостно взвизгнул, Грейс радостно улыбалась, хлопая в ладоши, даже дядя Эфраим выглядел довольным, словно объевшийся сметаны кот. Все вокруг радостно визжали и подпрыгивали. Медея глупо улыбалась, пытаясь не выделяться слишком уж сильно. Команда в зелёном совершила круг почёта по стадиону, поддерживая своего раненого ловца, потом им вручили огромный блестящий кубок, а в завершении комментатор воздал последние почести болгарской команде. А ирландские болельщики сходили с ума от радости.

***

Оказавшись в палатке, Медея прислушивалась к радостным крикам снаружи. Теодор почти сразу сбежал к друзьям, пообещав вернуться через 2 часа. А потом и дядя Эфраим решил пойти отпраздновать с Люциусом Малфоем. Грейс сразу напряглась и согласилась на это только при условии, что пойдёт с ним. Хотя перед их уходом девочке и пришлось убедить их, что с ней всё будет нормально, и они не бросают её здесь в одиночестве. Меди могла бы пойти поискать Джули, но она успела устать за день. Девочка съела кусок пирога с капустой, заботливо оставленный Грейс, умылась и устроилась на своей кровати в одном белье и футболке, прислушиваясь к ликованию и пению снаружи и проваливаясь в сон. - Проснись! – кто-то тряс Медею за плечи, - Просыпайся сейчас же! Медее так не хотелось выбираться из этой блаженной темноты, но чьи-то руки продолжали терзать её плечи, так что девочка с усилием раскрыла глаза. Над ней нависала фигура с чёрными растрёпанными кудрями и глазами, метающими зелёные молнии от её нерасторопности. - Что ты творишь, Тео? – сонно пролепетала девочка, пытаясь высвободиться из хватки кузена. - Оглохла? – закричал он, всё же отпуская Медею и начиная бегать по палатке, хватая вещи и в панике отбрасывая их, - вставай и одевайся сейчас же! Медея привстала, собираясь ответить какой-нибудь колкостью, но в уши огромным потоком стали заливаться звуки снаружи. Это было уже не ликование, и даже не радостное пение. До слуха девочки доносились испуганные крики и шум суеты, кучи бегущих шагов. - Что происходит? – спросила Медея, чувствуя нарастающую тревогу. Она села на кровати, но кузен кинул в неё джинсами. - Одевайся! – рявкнул Тео, кинув в девочку ещё и кофтой, когда она поспешно натягивала джинсы. Тео уже стоял у выхода, нервно переступая с ноги на ногу. Он прислушивался к каждому шороху снаружи. Меди натянула кофту и схватила свой рюкзачок, который не стала разбирать. - Где Грейс и дядя Эфраим? - Не знаю. Нет времени, - он схватил кузину за руку и вытащил из палатки. В свете немногих еще горевших костров Медея увидела людей, убегающих в лес от чего-то, что двигалось к ним через поле, выпуская странные огни и гремя чем-то наподобие выстрелов. С той же стороны доносился громкий издевательский смех и хмельные выкрики, затем последовала мощная вспышка зеленого света, осветившая всю сцену. Плотная толпа волшебников с поднятыми волшебными палочками медленно двигалась по полю. Медее показалось, что у них не было лиц, но тут она поняла, что их головы были скрыты капюшонами, а лица — масками. В воздухе высоко над ними бились четыре фигуры, корчившиеся в невероятных положениях. Можно было подумать, что волшебники в масках были кукловодами, а люди над ними — марионетками, управляемыми невидимыми нитями, которые поднимались в небо из волшебных палочек. Две из этих фигур были очень малы. Новые волшебники, присоединяющиеся к марширующей группе, хохотали, указывая на извивающиеся в небе тела. Палатки сминались и падали под наступающими шеренгами. Раз или два Медея видела, как кто-то из марширующих сносил волшебной палочкой тенты у себя на пути; некоторые загорались, и крики усиливались. Одна из горящих палаток неожиданно осветила людей наверху, и девочка узнала одного — мистера Робардса, управляющего лагерем. Остальные трое, судя по всему, были его жена и дети. Один из шедших в строю своей волшебной палочкой перевернул миссис Робардс вверх ногами; ее ночная рубашка слетела вниз, открыв взорам необъятные панталоны, она силилась прикрыться, как могла, а толпа внизу вопила и улюлюкала. - Чёрт, - выругался Тео. Он побежал с общим потоком, утягивая кузину за собой. И хорошо, потому что девочка стояла, казалось, не в силах пошевелиться. Страх… нет, ужас сковал всё её тело. Прежде, чем кузен заставил её передвигать ногами, сильно сжимая её запястье, девочка успела заметить, как со всех сторон к источнику неприятностей мчались сотрудники Министерства. Пока Медея и Теодор бежали к лесу, девочке показалось, что в группе людей, пробегающих им наперерез, мелькнуло лицо Джинни Уизли, и, вроде бы, кого-то из её братьев. А может и нет. В темноте было сложно разбирать что-то, кроме ещё более тёмных силуэтов. Добежав до деревьев, Медея споткнулась, не разбирая дороги. Она упала на землю, ударяясь коленями обо что-то твёрдое, упираясь одной рукой в холодную землю, пока вторую тянул Теодор. Заметив, что кузина упала, он остановился, поднимая её. Оба тяжело дышали. Получив возможность отдышаться, девочка оглянулась на лагерь. Толпа колдунов в масках стала больше; было видно, как министерские волшебники пытаются пробиться к центру, к людям в капюшонах, но им приходится туго; похоже, они опасались пустить в ход заклинания — семья Робардсов могла упасть. Тео напряжённо всматривался в эту сцену, словно искал кого-то. Родителей, наверно. Медея стала вертеть головой, пытаясь разглядеть, что происходит вокруг. В лесу же была кромешная тьма. Разноцветные фонарики, освещавшие путь к стадиону, погасли; темные силуэты потерянно бродили между деревьями, дети плакали, тревожные восклицания и панические голоса эхом отдавались в холодном ночном воздухе. Мимо пробегали люди, чьих лиц она даже не могла различить. - Идём, нужно уйти поглубже в лес, - буркнул Тео, снова хватая Медею за руку. Они шли между деревьями, когда со стороны поля послышался грохот, словно взорвалась бомба, и вспышка зеленого света на мгновение озарила деревья вокруг. В нескольких метрах от Медеи тут же раздался детский плач. Меди повернула голову и увидела девочку лет пяти. Она громко плакала, запрокинув голову, звала маму, вцепившись в грязную порванную юбочку. Все вокруг бегали, толкали кроху, не обращая внимания. Медея остановилась, вырывая руку из хватки парня. - Какого ты встала? – крикнул Тео. - Мы не можем оставить её здесь! – крикнула в ответ Медея и в несколько больших шагов оказалась возле ребёнка. Она обняла девочку, пытаясь успокоить. - Нам некогда с ней нянчиться, - рявкнул Теодор, снова хватая Медею за руку, но она вырвала руку, сталкиваясь со злобным взглядом кузена. - Мы не можем оставить её здесь одну, - упрямо повторила Меди, поглаживая спину девочки, которая теперь почти не плакала, вцепившись в вязаную кофту когтевранки. Теодор несколько долгих секунд прожигал кузину взглядом, но потом выдохнул так громко, что Меди услышала, несмотря на шум и грохот вокруг. Парень на мгновение прикрыл глаза, а потом осмотрел ребёнка. - Чтобы ни на шаг от меня не отставала, - процедил он сквозь зубы, хватая ребёнка и тут же устремляясь вглубь леса. Медея тут же бросилась за ним, замечая, как теперь ноет коленка, которую она ударила при падении. С другого края леса раздался оглушительный грохот. Медея пригнула голову от неожиданности. - Совсем обезумели, - пробурчал Тео, но Медея не была уверена, что всё верно расслышала. Они продолжили бежать, лавируя между деревьями и суетящимися людьми. - Я больше не могу, - простонала Медея, хватаясь за бок и чувствуя, как коленка начинает ныть всё сильнее. Тео остановился, опустил девочку, на щеках которой всё ещё блистели слёзы, и сам облокотился спиной о дерево. Он тяжело дышал, как и кузина. Медея села прямо на сырую землю, потирая больное колено. Девочка схватила Меди за пальцы. Она стояла между кузенами, её нижняя губа подрагивала, но девочка храбро сдерживала слёзы. Тогда Медея перевела взгляд на парня. - Какого чёрта происходит, Тео? - Это… - начал было он, но тут же замолчал на долгие мгновенья, после чего всё же выдавил: - Я не знаю, - он сполз на землю, как и Меди. Девочка тут же вцепилась в свитер парня. Она хваталась за них, будто боялась, что они убегут, бросив ребёнка среди леса. Собственно, Тео так и хотел поступить. Странно, что он не бросил саму Медею, чтобы больше не стыдиться родственницы-грязнокровки. Тео заёрзал, и в его руке показалась палочка. - Где твоя? – он кивнул кузине. Спохватившись, Медея стащила со спины рюкзак и извлекла из него родное древко. Откуда-то докатился ещё один грохот. - Идём дальше, - сказал Тео, продолжая сидеть на земле. - А куда? – спросила Медея, но вопрос остался без ответа просто потому, что ответа Теодор не знал. Меди смотрела на кузена. Он был спокоен. Уставший, но спокойный. Сердце Медеи же бешено стучало, руки тряслись так, что ей едва удавалось удержать палочку, страх трепетал, казалось, в каждой клетке её тела. Вопросы осиным роем шумели в голове. Кто эти люди? Зачем они это делают? Чего хотят добиться? Чем им не угодили бедный смотритель и его семья? Должно быть все эти вопросы отразились на лице Медеи, потому что Тео в следующую секунду сказал: - Они ненавидят маглов, Меди. - И это повод разводить всё это? – она махнула рукой в сторону, откуда они прибежали. Тео неопределённо пожал плечами, закрывая глаза и откидывая голову, показывая, что отвечать не собирается. А потом вдруг над лесом появилась картинка: колоссальных размеров череп, образованный чем-то наподобие изумрудных звезд, со змеей, высунувшейся изо рта, словно язык. Лес вокруг взорвался криками, все снова стали разбегаться со страшной скоростью. - Так, - Тео поднялся на ноги, притягивая ребёнка ближе и поднимая Медею на ноги, - чтобы не затоптали, - сказал он, разглядев удивлённую Меди. Люди вокруг, и правда, неслись, не замечая ничего. В лесу царила настоящая паника. Медея никогда такого не видела. - Нужно идти дальше, - всё же решил Тео, - надо найти министерских, - он снова поднял девочку на руки. Медея закинула рюкзак на плечо и пошла за кузеном, цепляясь за его свитер и замечая, что начала хромать. Вскоре поток людей стал более стройным. Люди перестали носиться, не разбирая дороги. Все шли к стадиону, от которого исходил свет. Единственный источник света в этом пропитанном темнотой лесу. На стадионе всюду стояли палатки. Люди, грязные, растрёпанные, разбредались в разные стороны. Здесь не было паники, только растерянность и суета. - Если вы ранены, здесь целители, - кричал высокий волшебник в толпу. К нему и направился Тео. - Извините, - парень обратился к волшебнику с вышитой золотыми нитками буквой «М» на мантии, - мы нашли эту девочку в лесу, - Тео кивнул на ребёнка, сидящего у него на руках. - Эй, Генри, - позвал волшебник за спину, и тут же рядом появился мужчина в когда-то белой мантии, которая теперь была в травяных разводах и земле, - дети привели потеряшку. - Да они и сами потеряшки, - Генри бегло оглядел всех троих детей, - ладно, иди ко мне, деточка, - он, глупо улыбаясь, потянулся к ребёнку, но девочка сильнее вцепилась в свитер Тео, прильнув к его груди. Парень удивлённо зыркнул на девочку, но сразу вернул взгляд на Генри, - ну что ж, - волшебник убрал руки под мантию, - вам всё равно нужно со мной, так что пойдёмте. Волшебник развернулся на пятках, и устремился к большой синей палатке. - Дороти! – к ним тут же подбежала женщина, едва пёстрая компания успела зайти в палатку. Женщина с грязными разводами от слёз на щеках выхватила девочку из рук Тео и прижала малышку к себе, - Моя Дороти, - причитала женщина. - Вот и замечательно, - пропищал Генри, - а вам к мисс Лотриган, - он выдавил из себя вымученную улыбку и указал на волшебницу, перед которой выстроилась очередь. Волшебница что-то спрашивала и записывала. Как выяснилось, это палатка для тех, кто кого-то потерял. Тео и Меди решили, что именно здесь будет проще всего дождаться Ноттов.