Конец света и прочие неприятности

      Это был ужасный день. Любой день будет таковым, если начался ещё вчера и пока не собирается заканчиваться. За тот уже почти год, что Нина держала «Кофе или смерть» это был, увы, далеко не первый раз, когда приходилось открывать заведение после бессонной ночи.       И куда, кстати, подевалось чёртово овсяное молоко? Мэгги точно приносила его, она же делала с ним кофе… кому-то. Что ж, придется сбегать за новым пакетом в магазин, раз уж прозевала утреннюю доставку. Совершенно вылетело из головы, куда можно было его сунуть. Может, это уже возрастное? Или пора завязывать с алкоголем?       Нина бросила взгляд на магазин пластинок, где прямо за прилавком отключилась его белокурая владелица, и на душе немного посветлело. Они не молодеют, это точно. Но немного времени у них в запасе ещё есть.       Толпа жаждущих кофе (хотя некоторые, пока не выпьют его, почти также искренне желали смерти — ритм мегаполиса был безжалостен к простым смертным), потихоньку рассосалась, и женщина наконец смогла перевести дух.       — Человек! Человек!       Нина не сразу сообразила, что таким странным образом обращаются именно к ней. Мозг от недостатка сна был обмякшим и неповоротливым, как наполовину сдувшийся воздушный шар. На пороге кофейни стояло… нечто. Падающий сзади свет размывал светлый силуэт и бариста пришлось прищуриться, чтобы разглядеть получше. А, это маленькое надоедливое существо, которое пыталось задавать ей вопросы о личной жизни! Не то чтобы Нине нечего было ему порассказать. Или ей? Фигура и лицо выглядели скорее женскими.       — Что тебе нужно? — нелюбезно спросила она. Этого ещё не хватало! Мало ей было этого… соседа! Странное обращение и общий типаж пришельца наводили на мысли, что они с «мистером Фэллом» одного поля ягоды.       — Мне срочно нужна помощь! Я должен был позаботиться о магазине, но там такое! И я не могу вернуться в офис, чтобы спросить, что делать, потому что мне велели оставаться здесь! — странное создание неловко развело руками. — Там повсюду вода, возможно это потоп? Не Всемирный, конечно, его обещали не повторять, но…       «Должен». Это вызвало ещё больше раздражения. Вообще-то Нина ничего не имела против модной в теперешнее время свободы гендерной самоидентификации, особенно в свете ее собственных сексуальных предпочтений, хоть были они таковыми и не всегда. Но конкретно этому «ему» обращение в мужском роде категорически не подходило.       Пару секунд Нина смотрела на посетителя пустым взглядом, а потом осознание, наконец, пришло.       — Ванна! Вот дерьмо!       Она выскочила из-за стойки и быстрым шагом направилась в книжный. Существо засеменило за ней.       Воды на полу магазина набралось уже почти до высоты порога и женщина сняла кеды, чтобы не намочить их. Живописный локальный водопад тёк из проёма на втором этаже, в который уходила винтовая лестница. Ну и куда смотрит владелец? Нина знала его очень давно и не ожидала, что тот будет так беспечен. Или глуп. Впрочем, это одно и то же.       Она метнулась к лестнице, пытаясь преодолеть завесу водяных струй как можно быстрее, но всё равно порядком вымокла и теперь ёжилась — неуместный душ оказался довольно холодным. Взбежав по лестнице, Нина кинулась в оранжерею, и пуская небольшие волны прохлюпала к смесителю по щиколотку в воде, чтобы перекрыть воду. Чёртов Фэлл! А кстати, где он? Почему магазин открыт, а вместо букиниста в нём скачет это чудо в перьях, точнее — в нелепом костюме для ролевых игр?       — Где владельцы этого аквариума?       Ответом ей послужил только недоумённый взгляд.       — Фэлл и Кроули, где их черти носят?       Возле кофейни опять начали собираться люди. Времени и терпения на эти глупости у ее владелицы категорически не было.       — О, они ушли! Мне приказали присматривать тут за всем, и что можно читать любые книги, если я захочу, но…       — Когда они вернутся, передай им, что я просила зайти. Меня зовут Нина.       — Очень приятно, человек Нина. А я Мюриил. Только, — невинная ангельская улыбка существа заметно померкла, — они не вернутся.       Вот, значит, как. Нина жила на этом свете достаточно давно, чтобы почти понять произошедшее этой ночью. Но всё же не полностью. А кое-что она просто пропустила. В любом случае, это не её дело, к тому же «Фэлл» с самого начала ей не нравился.       Зато его партнер, как ни удивительно, вызывал симпатию. Было в Кроули, если его, конечно, и вправду звали именно так, нечто по-хорошему знакомое, как будто встретила приятеля по младшей школе спустя три десятка лет. В его лицемерном дружелюбии сквозило что-то естественное. Органичное. Это подкупало сильнее, чем искренность. И он позаботился о ней, прогнав с улицы, когда там стало опасно. Она довольно быстро сообразила, что все её попытки предостеречь Кроули насчёт любовника были лишними — они, судя по всему, друг друга стоили. И всё же…       — Приказали присмотреть — так присматривай… констебль, — Нина со значением оглядела белоснежные шлем и китель. — Тебе нужно убрать всю эту воду. Наверняка у тебя есть такая возможность, — с акцентом на последнем слове подсказала она Мюриилу.       — Да, наверное, но у меня будут неприятности, если я буду делать так перед смер… другими людьми. — Бровки создания сошлись над переносицей трогательным «домиком», но Нину таким было не пронять.       — Я ухожу, а ты займись наведением порядка. Нужно заставить исчезнуть всю воду и восстановить книги, если они пострадали. А затем сообщить о произошедшем владельцам. Сомневаюсь, что они ушли настолько далеко, чтобы ты не мог этого сделать.       «Фэлл», конечно, был тем еще чёртовым мошенником. Но в то, что он бросил свой магазин насовсем, она и на секунду не поверила. А если это вдруг и правда — ничего хорошего соседям букиниста такой поворот дела не сулил, уж это-то Нина понимала. А может, и не только соседям.       Нужно будет хорошенько прижать кого-то, кто попадется, из этой странной парочки, и выяснить до конца, что, черт побери, произошло. И возможно, ещё не прекратило происходить — у Нины был нюх на такие вещи.       Но сейчас ей нужно браться за свои дела, а не пытаться делать чужие. А то такими темпами она на подменного сотрудника и до Второго Пришествия не заработает.

***

      Оставшись один, Мюриил чудом убрал воду и высушил те книги, которые оставались ещё лежать на полу. Им это на пользу не пошло — переплёты покоробились, страницы разбухли и пошли волнами. Наверное, так не должно было быть, поэтому каждую ангел тоже привел в порядок чудом. Что делать дальше, он совершенно не понимал. Кто бы мог подумать, что здесь, на Земле, всё будет так сложно?       Ангел не привык, что вокруг него что-то происходит. В Раю картинка перед глазами могла не меняться тысячелетиями, но здесь… Всего было так много, ярко, шумно, интересно и страшно, что хотелось отрастить себе глаза и уши по всему периметру головы, чтобы точно ничего не пропустить. Но и теми глазами, что входили в базовую комплектацию тела, Мюриил не мог не заметить, что смертные как-то странно на него поглядывали. Ангелу пришло в голову, что возможно в мире человеков констебли не управляют книжными магазинами. Наверное, ему стоит переодеться. Интересно, какая униформа у букинистов?       Мюриилу нравилась форма. Это же так удобно: посмотришь на существо, в неё одетое — и сразу, с гарантией, понимаешь, кто он такой. Потому что у людей это так работает.       Новоиспечённый агент Рая на Земле даже примерно не догадывался, как много открытий в этом и других вопросах его ждёт.

***

      — Куда мы теперь, мой ангел?       Они довольно быстро идут по улице, взявшись за руки. И это классно. Только слишком быстро, они же не на утренней пробежке, в конце концов!       — Увидишь, солнце мое. Дьявол, это же чертов Лондон! Куда подевались все салоны сотовой связи?!       — А кому ты?..       Но они уже входят в магазин. Он с умилённой улыбкой наблюдает, как его милый ангел гоняет продавцов в хвост и в гриву, совершенно роскошно сквернословя и иногда, изредка, бросая на него лукавые взгляды из-под длинных ресниц (их руки все ещё соединены. Возможно, это не изменится до Второго пришествия. Или дольше, если повезёт. А им повезёт).       Наконец, телефон выбран и подключён. Это заняло меньше времени, чем могло бы показаться. Заплатить за девайс никому из них даже в голову не приходит.       — Ты знаешь номер этого… — его прекрасный ангел закатывает глаза, но все же решает сдержать нелестные эпитеты. — Психованного херувима?       — Азирафеля? Только тот, что в магазине.       — Печаль. А вообще — пофиг, так даже лучше, — по лицу Вельзевул расплывается злорадная ухмылка. Она набирает номер, диктует голосовое сообщение: несколько слов и два адреса. В конце добавляет: «И для вас же обоих будет лучше, если вы их не перепутаете!», дает отбой и испаряет телефон щелчком пальцев. И только после этого отвечает своему солнцу.       — Тут недалеко, милый. До Мейфэр всего несколько кварталов.       — Я подумал, может нам воспользоваться советом Кр… твоего подчиненного?       — Ну уж нет! Советы этого скользкого гада могут выйти боком. К тому же, сейчас тут как раз начнётся самое интересное. Ты же не хочешь пропустить все веселье? Я научилась творить попкорн!       Гавриил, бывший Верховный архангел, архистратиг в отставке, смотрит на самого чудесного в мире ангела (некоторая… падшесть только придает шарма) и думает: «Святые Небеса, какая же мы идеальная пара!»

***

      Когда в британской столице вовсю кипит утро, в Сан-Франциско ещё только-только перевалило за полночь. Но в Кастро поздний час — не повод для установления тишины и спокойствия. Наоборот, оживление на улицах только набирает обороты. Это, конечно, не значит, что в самом радужном районе города — яркие здания, повсюду шестицветные флаги — селится одна лишь легкомысленная богема. Например, ведущий научный сотрудник исследовательского отдела института регенеративной медицины Адам Янг тоже тут живёт.       Вот как раз сейчас их маленькая квартирка встречает его необычной тишиной.       — Бобик?!       Пёс обнаруживается в кабинете. Он приподнимает голову и жалостно скулит, заслышав хозяина, дёргает хвостом в попытке приветствия. Мужчина, на чьих коленях сейчас лежит собачье тельце, оборачивается и стягивает с головы наушники.       — С обеда так, — печально говорит он, отвечая на незаданный вопрос. — Решил не портить тебе такой важный день, но надеялся, что ты вернёшься раньше. Хорошо, что успел.       Действительно, хорошо. Однажды он упустил время и потом две недели пролежал с острым истощением — вернуть пса оказалось на пару порядков тяжелее, чем исцелить. И эффект исцеления с каждым разом длился все меньше. Когда-нибудь ему придется смириться и отпустить верного друга. Но не сегодня.       Пальцы Адама зарываются в жёсткую полуседую шерсть, гладят, чешут за завернутым, как у щенка, ухом. Он просто думает: «С Бобиком все в порядке, он здоров и бодр, у него ничего не болит». Рядом на собачий подрагивающий бок опускается чужая рука и тоже гладит, бережно и с удовольствием.       «А ведь было время, когда муж терпеть не мог собак», — думает Адам и невольно улыбается. Тяжёлое пёсье дыхание выравнивается, шёрстка на глазах густеет и темнеет, и вот Бобик уже вскакивает, чтобы поочерёдно лизнуть хозяев в носы, тявкнуть и рвануть на кухню к миске с кормом.       Адам тоже поднимается:       — Спасибо, что побыл с ним. Пошли и мы пожрём, я там бургеры взял, правда они уже как лёд наверное.       — Подогреем. Не выкидывать же, в конце концов ради них истребили миллионы гектаров тропических лесов! — прозвище «Локи» Адам дал супругу неспроста. Иногда тот бывает той ещё язвой.       — Вот на хрена ты мне пытаешься аппетит испортить?       — Чтобы мне больше досталось. Обожаю остывшие бургеры. А ты и так толстый.       Не совсем бывший Антихрист только нахально ухмыляется. Он все ещё выглядит, как греческий бог, только теперь половозрелый и заматеревший в суровых реалиях Олимпа, и прекрасно знает об этом. Но при этом он искренне убеждён, что его партнёр намного красивее и сексуальнее. Может, дьявол с ними, с бургерами?

***

      В кабинете Метатрона есть стены, но нет фиксированной площади. Он может быть какого угодно размера, что очень удобно, если привык размышлять во время ходьбы. Из реального тут — стол, стул и таймер обратного отсчёта. Учитывая, что именно он отсчитывает, можно было бы ожидать противного тиканья, как от бомбы с часовым механизмом, но нет — он глотает секунды, оставшиеся до Второго Пришествия, с оглушительной тишиной.       Есть правда, ещё кое-что. Господа Врайль и Зануден души бы свои никчёмные продали за эти штуки. Но они не вполне материальны или, скорее сверхматериальны — стандартное одиннадцатимерное пространство просто не в состоянии вместить такой уровень вещественности. Так что мы пока не будем сосредотачивать на них свое внимание. Ещё придёт время.       Глас Божий сегодня был определённо доволен собой. Он не рассчитывал так запросто уговорить упрямого и наглого херувима. Это даже немного беспокоило, но если тот и задумал какую-то пакость — что с того? Каким бы впечатляющим ни был опыт Азирафеля в остановке армагеддонов, Второе Пришествие все равно произойдет, с Главным Архангелом или без, и Рай все равно одержит верх над Преисподней — агенты Метатрона сообщали, что тем просто нечего будет противопоставить улучшенному вооружению ангельского войска, а отдел разработок уже предоставил прототип нового, многоразового разрывного нимба. В принципе, Глас Божий даже рассчитывал, что Азирафель начнет ставить ему палки в колеса — будет проще и удобнее направить его по нужному следу. Херувим, безусловно, был неглуп, но наивен и для планов Метатрона это было как раз то, что нужно. Жаль только, что не удалось заполучить и падшего тоже, но возможно оно и к лучшему — такую хитрую бестию сложнее контролировать, а из нового Верховного, лишённого поддержки, теперь можно было лепить что хочешь.       Естественно, за свежеиспечённым архангелом нужен присмотр. В Сохо, куда тот выбил себе возможность наведываться, за книжным и так следят зоркие и внимательные глаза. Осталось найти того, кто будет такими глазами здесь, в Раю, и желательно прямо в архангельском кабинете. Но разумно подождать первого шага херувима, прежде чем внедрять кого-то. Метатрон не любил спешить. И всегда (ну, почти) добивался того, чего хотел.

***

      И был ещё один.       Сейчас он как раз входит в одно из зданий, расположенных в Кастро, всего в паре сотен метров от квартиры Янга, но мы бы ошиблись, подумав, что это каким-то образом его характеризует. Да и непритязательный внешний вид строения не должен нас обмануть: его начинка — один из самых фешенебельных клубов на всем побережье. По крайней мере, таких клубов.       Человек высок, подтянут, лет ему может быть сколько угодно, а глубокие жёсткие складки по бокам губ и рот, навечно застывший в саркастической ухмылке, говорят о том, что многие из этих лет были практически сплошными зимами, и спокойный насмешливый взгляд это только подтвердит. Орлиный нос, особенно если бы мы были склонны мыслить стереотипами, наводил бы на мысли о древней Арамее и богоизбранном народе, но это, опять же, ничего ещё не значит. Этот мужчина — из тех, на ком любая степень небритости смотрится, как результат похода в дорогой барбершоп, а волосы сами собой укладываются в нечто такое, что Видал Сассун перевернулся бы в гробу. А ещё он, и вот это как раз в достаточной степени показательно для нашего героя, умеет поддерживать диалог с помощью одной брови так, что Кроули, увидев, предложил бы ему денег и замолвить словечко после кончины, за один мастер-класс.       И получил бы отказ — этот человек и так неприлично богат, и клуб, в котором он сейчас уже пересёк заполненный людьми холл и поднимается по мраморной лестнице, а также само здание, как и большая часть Кастро, да и приморского района Сан-Франциско в целом, принадлежат ему. Бизнес свой он ведёт так аккуратно и педантично, что Азирафель без колебаний пожал бы ему руку, признав равного по силе. Сейчас этого человека зовут Алан, но мир знает его и под другим именем, а сам он, в свою очередь, уверен — имя не важно. Главное: этот мир — его.