Конец света и прочие неприятности

      — Ну, как он воспринял?       Правильно. Мой демон все воспринял правильно. Он лучше и мудрее меня. А ты — нет.       — Не очень.       Слезы в глазах — это даже хорошо. Дополняет образ мягкосердечного, внушаемого, наивного идиота. Жаль только, что они настоящие.       — Что ж, он всегда хотел идти своим путем. И всегда задавал чертовски глупые вопросы, — тон Метатрона давал понять, что второе было намного более серьезным прегрешением, чем первое.       Глупым в них была только надежда получить в вашем дурдоме адекватные ответы.       Эти слова так просятся на язык, что Азирафель, на всякий случай, его прикусил.       — Но как же… мой магазин? — вместо этого спросил он.       — Пока я доверил его Мюриилу.       Ты. Мой магазин. Просто, ад раскалённый, блестяще!       — Отлично. Я спущусь позже и проинструктирую его. Думаю, моему… преемнику не помешает небольшой ликбез по взаимодействию со смертными.       Во взгляде Метатрона мелькнуло недовольство, и сразу же пропало — держать лицо он явно умел не хуже херувима.       — Если сочтёшь нужным. Тебе нужно что-нибудь забрать с собой?       Да. Мою душу. Но Бентли сейчас увозит ее в направлении Тэфилда и да, я сентиментальный болван.       Ему нужно собраться. Такие мысли им сейчас точно не помогут. Сосредоточиться на задаче, построить стратегию, а пожалеть себя можно будет и после.       — Может быть, позже. Как вы правильно заметили, медлить мы не можем. И, признаюсь, мне не терпится приступить.       Лгать Метатрону было действительно страшно. Но при этом неожиданно легко и даже… приятно. Ангел чувствовал себя непокорным и немного испорченным. И это было восхитительно. Он давно принял в партнёре то, что несмотря на горечь падения, сожаления и рефлексии, тому нравилось быть демоном. Но сейчас, кажется, впервые ясно понял, почему.       Услышав о Втором Пришествии, Азирафель даже не вздрогнул. В ящике бюро, меж конвертов со старыми отчётами лежала целая стопка листов с его выкладками и предположениями по этому поводу, но забирать их сейчас было опасно, да и не имело смысла — херувим и так помнил каждую букву. Итак, конечная цель в общих чертах определена, осталось выработать стратегию. И ее основой должен быть не выбор какого-то одного пути к победе, а создание таких условий, чтобы все пути вели к ней. В идеале.       Да, ставки высоки, но когда они таковыми не были? А задача, при своей сложности и неоткладываемости была… Интересной? Как-то недостаточно масштабно. Скорее — захватывающей. И смертельная опасность этому только способствовала.       Выходя из лифта в бесконечность Небесного офиса, херувим уже улыбался. Но во Вселенной было только одно существо, знавшее Азирафеля достаточно хорошо, чтобы понять — эта улыбка не сулила его противникам, их противникам ничего хорошего.

***

      Он честно держался всё то время, пока ангел мог его видеть, а потом весь апломб потек по щекам, выжигая глаза горькой солью, смывая маску уверенности. Правильность принятого решения, увы, ничуть не облегчала боли от расставания.       Пальцы так крепко стискивали руль, что побелели уже до синевы, но машиной Кроули не управлял. Ему просто нужно было держаться за что-то, пока Бентли сама закладывала по городу круги и петли. Держаться за что-то важное. Змея на пальце ощущалась пока непривычно — в отличие от херувима, демон раньше перстней не носил. Его едва ощутимый охват странным образом делал происходящее чуть менее невыносимым.       Окей, четверти часа на жалость к себе — более чем достаточно. Тем паче он понимал — партнеру, под колпаком у Метатрона, недоступно и это. Черт знает, почему, но мысль о том, что кому-то ещё хуже, чем тебе, часто ободряет. Осталось только сделать вид, что и в этот раз сработало, и начать думать, что делать дальше.       Мысль в первую очередь рвануть в Тэдфилд почти сразу показалась не такой здравой, как поначалу. То есть, идея выяснить, как дела у несостоявшегося Антихриста и привлечь его, если получится, на свою сторону, была неплоха и дело было важным. Но не срочным. А вот составление рабочего плана, как пройдя по головам этих мелочных мерзавцев, взобраться на трон Владыки Ада, отлагательств не терпело — гораздо проще было занять пустующую вакансию, чем выковыривать из бывшего кабинета Вельзевул кого-то из его милых коллег. Беда была в том, что как это осуществить, будучи в глазах всей Преисподней беглым предателем, бес пока понятия не имел. Неважно, что он там наговорил любовнику — уверенность в осуществимости его цели вовсе не входила в богатый спектр ощущаемых им сейчас чувств и эмоций. Что ж, начнем, пожалуй с…       В кармане пиджака глухо тренькнул смартфон. Звук был до того необычным, что целую секунду демон соображал, что это вообще может быть. Ему некому было присылать сообщения, кроме… Бес выхватил из кармана телефон так быстро, что рука на мгновение потеряла очертания. Но номер был незнакомым. Что за?..       «Мы с твоим долбанутым херувимом заключили сделку, а я не хочу начинать новую жизнь со старыми долгами. Перед тем как совершить очередную неебическую глупость, наведайся по первому адресу. Если выживешь — расскажешь как-нибудь при встрече, как прошло. Второй — для твоего психованного дружка, и заметь, тебя туда никто не приглашал».       Далее шло два адреса, один из которых Кроули был прекрасно знаком. Второй… пожалуй, бес знал, чей он, хотя редко когда настолько желал бы ошибиться. Но отставная Владыка Ада была права — этот визит необходим. И мог бы решить проблему демона с карьерным ростом. Тем или иным образом.       Было бы неплохо выяснить, с какой стати Вельзевул вообще решила встрять в это дело. В альтруизм Великого Князя демон верил также, как в динозавров — то есть точно знал, что такового в природе никогда не существовало. В то, что Повелитель мух прониклась к нему симпатией, как диссидент к диссиденту — тоже. Оставалось надеяться, что какие бы сугубо личные цели она ни преследовала, они хотя бы отчасти совпадали с его. Да и выбора особого, кроме как последовать ее совету, у Кроули не было.       «И для вас же обоих будет лучше, если вы их не перепутаете!»— а вот этого могла бы и не говорить. Будь демонова воля — он бы к обоим своего ангела на пушечный выстрел не подпустил.

***

      Итак, шаг первый.       Азирафель отлично понимал: чтобы заработать авторитет, одного громкого титула совершенно недостаточно. Несомненно, и Михаил, и Уриил искренне полагали себя лучшими и единственно возможными претендентами на должность Верховного. Это посеяло меж ними жёсткую и глухую неприязнь, но поняв, что их обошел какой-то выскочка-херувим, враги запросто могли сплотиться для противостояния новоявленному «начальнику», и такого поворота дел нужно было любыми путями избежать.       Сейчас ангелу позарез необходим был демон, уж он-то на разжигании розни и подогреве предубеждений собаку съел (фигурально выражаясь. Есть собак не стал бы даже не в меру любознательный в кулинарном отношении Азирафель, а уж Кроули скорее можно было бы заподозрить в каннибализме. Впрочем, демоны малопригодны в качестве источника калорий, так что тоже нет). Но помощь друга сейчас была недоступна, поэтому придется обходиться своими силами.       Тщеславный и высокомерный параноик Михаил, и прямой как рельса, свято верящий в превосходство силы и порядка Уриил. С кого же начать?       В кабинете Верховного Архангела не было даже стола. Интересно, каким вообще образом Гавриил вёл дела?       Впрочем, Азирафель прекрасно знал, каким; вернее — никаким. Память Гавриила отвоевала себе местечко где-то на задворках его собственной и подавала оттуда слабые сигналы. Три точки — три тире — три точки, если речь шла об управлении персоналом. Гавриил был свято убеждён, что всё работает и без его вмешательства, а значит, можно спокойно посвящать себя пробежкам, шоппингу и… серьезно? С такой стороны бывший Верховный ангелу ещё не открывался. Но сейчас это ничем не помогало, каким бы забавным не выглядело. Почерпнуть полезных сведений о других членах Совета Архангелов оттуда тоже не удалось — Гавриил не интересовался коллегами от слова «совсем». Азирафель был несказанно удивлён, что тот вообще нашёл время влюбиться, да не в кого-нибудь, а в Князя Ада, в своем плотном графике самолюбования.       В сложившихся обстоятельствах Азирафель почёл за лучшее навестить коллег в их кабинетах лично. И чуть не забыл! На нем всё ещё был костюм эпохи Регентства и наносить визит вежливости новоявленным подчинённым, будучи одетым подобным образом, было паршивой идеей. Ангел, задумался на секунду, щёлкнул себе большое зеркало и начал экспериментировать.

***

      Гравиевая дорожка вела прямо к увитой глициниями (цветущими, несмотря на сентябрь) веранде, но Кроули решил проявить уважение и подойти к особняку на своих двоих. Не то чтобы «свои двои» не дрожали (и совсем не слегка), но демон уже отчасти пришел в себя и почти поймал так отчаянно нужный ему, обычный в безвыходных ситуациях кураж. Помедлил перед дверью, хрустнув шеей, и на всякий случай, пальцами, хотя против того, с кем ему предстояло встретиться, и переход в облик, и чудо любого количества лазарей помогли бы не больше, чем, к примеру, обычная монтировка. И постучал.       Вид у дома был очень внушительный — полноценный мэнор, поэтому бес ожидал увидеть на пороге дворецкого или кого-то из обслуги, но дверь открыл сам хозяин.       Мужчина, за неимением лучшего определения назовем его пока так, не был высок, но никому не позволил бы об этом догадаться. Широкоскулое лицо было бы даже добродушным, если б не гневный вырез ноздрей и нестираемая складка между бровями, резкая как шрам. В волнистых каштановых волосах поблескивала проседь, не столько благородная, сколько намекающая на непростую судьбу (что было чистой правдой), а темно-карие, один тон до черных, глаза смотрели со спокойным, чуть насмешливым любопытством. Заговорил он первым.       — Признаю, я удивлён твоему приходу. Хоть и не так сильно, как мог бы. Ну, здравствуй…       — Кроули. Сейчас я ношу это имя.       — Как тебе будет угодно, — улыбка всё портила, придавая лицу вид по-женски чувственный, но слегка жеманный. К тому же, глаз она не коснулась, а брови наоборот, ещё сильнее сошлись к переносице.       — Здравствуй, — бес внезапно почувствовал не страх, а некоторую неловкость, как студент, встретивший на улице преподавателя, лекции которого нещадно прогуливал. Это, наконец, помогло разозлиться в достаточной степени, чтобы совладать с эмоциями. Смысла ходить вокруг да около не было, поэтому Кроули решил сразу взять чёрта за рога. — Я пришел просить у тебя совета и помощи, Эосфер.

***

      — Я считаю, что во главе Воинства Небесного должен стоять опытный военачальник, закалённый в битвах и показавший себя с самой лучшей стороны. Тот, чьи помыслы не затмевает низменная жажда власти, недостойная настоящего Витязя Света, — вдохновенно вещал Азирафель, сдерживая привычную жестикуляцию — в латных перчатках она смотрелась бы несколько нелепо. Кольчужный доспех не был идеальным решением в плане облачения для этого разговора, и херувим от души надеялся, что Уриил воспримет его внешний вид как напоминание о старых добрых армейских деньках, а не как завуалированную угрозу. Демон в его мозгу всё время закатывал глаза и произносил «бла-бла-бла» во время каждой реплики. Это несколько отвлекало, но поделать с картинкой в своей голове ангел ничего не мог — она так и стояла перед глазами, заставляя делать вид, что губы его напряжены от суровой важности произносимых слов, а не от трудом сдерживаемого нервного смеха. — Я не вижу причин, почему только Верховный Архангел имеет право единолично распоряжаться Небесным войском. В конце концов, руководство такой сложной структурой как Небеса — командная работа, а в ней нет слова «я», только — «мы». И каждый должен делать то, к чему имеет склонность и подлинный талант на благо общему делу!       Ангел сам не знал, где набрался подобной благонамеренной чуши. Возможно, стоило просить беса прикручивать громкость телевизора, когда тот смотрел сериалы. А может и нет — услышанное явно приходилось Уриилу по душе. Руководство Небесной канцелярией не входило в список его приоритетов, а вот командование армией… И Азирафель постарался делать намеки на то, что готов уступить эту «честь» в Последней Битве коллеге, не очень тонкими — с этим у Уриила было туго. Он был по-своему неплохим парнем, но твердым настолько, что херувим, которого любовник часто обзывал каменным, стальным, а то, если стих находил, и дубовым, выглядел на фоне сослуживца, как подтаявшая на солнце зефирка. Причем в первую очередь это касалось способа мышления Уриила. Зато этот архангел имел некоторые принципы, не был мстительным и мелочным, и не старался заполучить власть только ради самого факта ее наличия — он действительно был уверен, что был бы отличным командиром и это в общих чертах даже соответствовало действительности.       В принципе, говоря все это, Азирафель почти не лукавил. Он действительно не видел причин, почему нет. А то, что самой Последней Битвы херувим планировал ни в коем случае не допустить — это уже частности.       — Жаль, что не все разделяют нашу точку зрения, — закруглил свою мысль ангел, почувствовав, что выдыхается, и запас казённых реплик у него истощается катастрофически быстро. — Но думаю, мы сможем сотрудничать в этом вопросе более эффективно, если распределим задачи и каждый будет заниматься вверенной ему частью, как думаешь?       Уриил думал, что окружают его одни штафирки штатские, к коим он причислял, с некоторых пор, и Михаила тоже — тот проявлял слишком много эмоций, недостойных архангела военного. Так что в целом посчитал возможным для себя на таких условиях поделиться властью с бывшим сослуживцем, не слишком-то одаренным по части военного дела, но безусловно, отважным и прямым. (Ну да, штопор — он тоже, в некотором смысле, прямой). Руку Верховному Архангелу он пожал вполне дружелюбно, хоть и не без некоторого чувства превосходства.       «Есть!»       Выходя из кабинета, Азирафель очень тщательно проследил, чтобы не сделать характерного движения локтем — такое бы даже Уриил не проглядел. Теперь на очереди Михаил, и с ним совладать может оказаться намного сложнее.       Пока ангел шёл по коридору, кольчуга на нем таяла и изменялась. В момент, когда он, небрежно и чисто формально брякнул костяшками пальцев по двери, обозначая стук в дверь кабинета Михаила, на нем уже был серый в клетку костюм из последней коллекции Prada (кино Азирафель смотрел редко, так что никакого подтекста в выборе бренда, конечно же, не было). От бабочки херувим в последний момент решил отказаться в пользу галстука от Hermes (такой был у него дома, и бес безжалостно и нетолерантно высмеял «цвет неба над тропическим островом в разгар туристического сезона». Потом он признал, что галстук отлично подходит под цвет ангеловых глаз, правда, чтобы добиться этого признания, всё кроме галстука пришлось с себя снять. Не то чтобы ангел возражал).       Архангел, как и следовало ожидать, встретил новоявленного начальника неприветливо. Херувим очень постарался придать лицу смущённое выражение, и завел хвалебную речь об организаторских талантах серафима, чутком руководстве и его тонком политическом чутье. Демон перед внутренним взором Азирафеля фыркал и давился неприличным ржанием. Под конец своего спича ангел выразил робкую надежду, что Михаил окажет ему честь и поделится своими знаниями и опытом на нелёгком поприще управления персоналом, потому что, увы, «некоторые другие коллеги лишены тонкости и не владеют в полной мере пониманием сложности этой титанической работы».       Навык просить помощи так, что отказать было невозможно, столетиями оттачивался на партнёре, так что это оказалось даже легче, чем Азирафель планировал. Под конец он, просто на всякий случай, уже почти прямым текстом объявил, что в Небесной канцелярии Михаил — единственный, на кого он, по своему глубокому убеждению, может полностью полагаться. Ладонь серафима, протянутая для рукопожатия, была вяловатой, но подал он её первым. Покидая кабинет Михаила, Азирафель вновь удержался от характерного жеста, правда, несколько иного значения. Но некоторое самодовольство в ухмылке он себе всё же позволил. Принцип «разделяй и властвуй» ещё со времён Гая Юлия Цезаря отлично себя зарекомендовал.       Ухмылка примерзает к его лицу, когда на выходе ангел сталкивается с Гласом Божьим практически нос к носу.

***

      — Я тоже ношу сейчас другое имя, Кроули. Будь добр, прояви уважение.       — Добр? — демон хмыкает, оценив иронию. — Только в ответ на твое, Люцифер.       — Как самонадеянно. Что, и даже колен не преклонишь перед своим Повелителем? — похоже, Сатану эта ситуация скорее забавляет, чем нервирует.       — Староват я стал для такого, суставы уже не те, — но смирения во взгляд Кроули все же добавляет. Он просить, в конце концов, пришел, а не права качать. — "Есть только один ангел, перед которым я готов опуститься на колени, и ты точно не он", — договаривает он про себя.       Люцифер плавным, элегантным движением отступает от двери.       — Ну заходи, соратничек. Выпьем, закусим, о делах наших грешных покалякаем. Или как там смертные говорят?       И бес заходит в дом, отчаянно надеясь, что в качестве закуски будет выступать не он сам.       В гостиной разожжён камин, а обстановку можно было бы описать как уютную и задушевную, если не отвлекаться на личность хозяина дома. У огня на шкуре какого-то, возможно уже вымершего, животного, лежат две собаки. Если они и были когда-то адскими гончими, теперь об этом ничто не напоминает, скорее они похожи на два темно-рыжих, конкретно замшелых валуна. Одна из псин зевает, демонстрируя миру солидные клыки и густо-фиолетовый, как чернила, язык — вот и вся реакция на незваного гостя.       — И какой же помощи ты хочешь от меня? — Дьявол задаёт вопрос в лоб, без обиняков. В его руках появляется чашка с, по-видимому, чаем. Для Кроули предложения присоединиться к чаепитию не последовало, ну да ладно, сами с усами: демон материализует себе бутылку приличного портвейна — для виски время ещё не совсем урочное, и бокал. Опять же, будет чем занять руки.       — Там место твоего зама внезапно освободилось, а я как раз созрел для карьерного роста, — так же прямо отвечает он.       — Да уж. А я возлагал на Вельзевул такие надежды, после того как ты… Гавриил, кто бы мог подумать! Из всех невыносимых ублюдков он — как солист в оркестре. Другой вопрос — тебе оно зачем, после стольких-то лет?       Демон набирает воздуха в лёгкие, но ответить ему не дают. Привилегия начальства — вести диалог за двоих. Очень удобная для подчинённых, если уметь пользоваться. Кроули умеет.       — Память архангела. Увидел что-то интересное?       — Довольно много всего. Но тебя, думаю, больше всего заинтересует тот факт, что Верх перевооружился настолько, что случись Последняя Битва прямо сейчас — и от Ада останутся одни воспоминания, как силуэты смертных на стенах Хиросимы. Это, думаю основная причина, почему они так засуетились со Вторым Пришествием.       — Я бы не был на твоём месте так категоричен. Они там, конечно, светлые головы, и все такое, но агентура, традиционно, лучше у нас, да и отдел разработок недаром свою пайку грызет. Кстати, это же твоя была идея — привлекать туда для консультаций грешные души? Хороша! Надеюсь, Вельзевул не пожадничала с премией?       Бес только неопределенно хмыкает, твердо решив без особой нужды рта не раскрывать. Хороша-то хороша, но как и другие его блестящие идеи, она имела неприятную тенденцию выходить боком ему самому.       — Но по существу ты прав, — продолжает явно довольный молчаливым вниманием собеседника Люцифер. — Вооруженный конфликт сейчас играет на руку больше Небесам, чем нам. И что вы там с твоим цепным херувимом уже придумали? Никаких намеков, — приподнимает Сатана руку в упреждающем жесте, заметив, что демон невольно подобрался. — Я лишь имел в виду что твой любовник неуправляем, как сорвавшееся с лафета осадное орудие. Протащить в Ад святую воду! Я впечатлён, уж не обижайся, даже больше, чем твоим турне по памятным местам нашей бывшей родины.       В голове Кроули уже некоторое время вертится вопрос, который он не собирался задавать вслух, а именно: откуда Люцифер так подробно осведомлен о случившемся? Некоторые факты, включая его вылазку Наверх, Дагону с его компанией были неизвестны, по крайней мере, не из первых рук. Ах да, Дьявол упомянул об агентуре и она, судя по всему, действительно была хороша. А демон даже не в курсе. Это задевало за живое.       — Некоторый опыт в предотвращении подобных… неприятностей у нас уже есть, — осторожно, тут критично важно не сболтнуть лишнего. — План ещё в разработке и зависит от того положения, в котором я окажусь в Аду.       Повисает пауза.       — Ты же прекрасно знаешь, что это так не работает. У нас не Рай, я не назначаю Владыку Ада, а только подтверждаю его полномочия. Решает Темный Совет. Если тебе нужно мое, хм, благословение — да пожалуйста! Уж явно пользы от тебя будет больше, чем от того же Дагона. Но как ты убедишь остальных?       — Есть пара идей, если ты дашь добро на одну-две небольшие реформы, исключительно на пользу Адской канцелярии. Единственное, что мне нужно — дожить до них.       Пустая чашка исчезла из рук Люцифера. Портвейн остался практически нетронутым — бес ещё не настолько выжил из ума, чтобы напиваться перед начальством.       — Неудачный год? — кивает Сатана на почти полную бутылку.       — Неудачный день, — бес делает глоток только ради того, чтобы смочить пересохшее горло, но портвейн — не лучший для этого напиток и он с трудом подавляет кашель.       — Ну делись тогда, чего уж, — улыбка на лице Сатаны впервые с начала разговора приобретает завершенность и, возможно, некоторую долю искренности.       Улыбается и демон. Не ухмыляется — сейчас не та ситуация. И протягивает старому приятелю бутылку.