Ночница

      Горло саднило, пальцы онемели уже две песни назад, но останавливаться Лютик не хотел. Ему даже нечем запить неприятные ощущения, потому что прерываться и подходить к бару не хочется еще больше. В прошлый раз, наверное, около сорока минут назад, его слишком впечатлил потерянный взгляд на хмуром лице Геральта. Складывалось впечатление, что он работает на автомате, мыслями находясь где-то в другом месте. Что, впрочем, не удивительно. Уже прошло три дня с тех пор, как они с Цири вернулись из школы. Соцработник всё еще не приходил, всё повисло в неопределенности, и от этого, казалось, атмосфера была слишком вынужденно-напряженной. Не такая, будто заряжена электричеством, а тяжелая и глухая, будто все ждут, когда же сброшенная над их головами атомная бомба столкнется с землей и рванет, сметая все на своем пути. И вот окружающее застыло в этом моменте свистящего воздуха, будто в прозрачном янтаре. Лютик вздохнул и судорожно сглотнул вконец пересохшим горлом. Решившись, он почти прилип к микрофону, чтобы скрыть совсем уж натянутую улыбку, и сообщил о небольшом перерыве, подмигивая, говоря какие-то глупости, мол, он к тому красавчику у бара. Смешки прокатились по залу, кто-то из дальнего угла даже засвистел. Лютик усмехнулся, вылез с его небольшой сцены и проталкиваясь направился к бару сквозь толпу. Если бы у него спросили прямо сейчас, возможно, он бы уже не был так восторженно счастлив. В плане, работа это всё-таки всегда работа. Даже любима, даже та что позволяет реализовываться, даже та, что переросла из хобби, или чего-то еще более легкомысленного. В этом, наверное и есть отличие, что когда ты занимаешься чем-то исключительно "для души" ты не связан никакими обязательствами, но как только в это эфемерное и вдохновленное нечто примешиваются обязанности, планы, дедлайны или даже просто строгая системность - иногда это бывает в тягость, иногда ты чувствуешь себя опустошенным, но вынужден продолжать. И Юлиан вовсе не был намерен сбегать от ответственности. Не когда это почти единственное что он сейчас может. Но... в душе все равно поселился неприятный осадок слегка фальшивого веселья, которым он весь вечер пытался зарядить зал по-настоящему.       — Геральт! — Юлиан врезался в барную стойку, будто его ударило морской волной о камень.       — Что тебе налить, Лютик? — не отвлекаясь от работы, спросил Геральт. Музыкант поджал губы. Это глупо в такой ситуации требовать абсолютного внимания к себе. Он уже не ребенок. Кстати, это тоже являлось неприятным фактом. Цири всё еще почти безвылазно сидела у себя в комнате. И наверное, во всей ситуации это являлось худшим. Убедить в чем-либо Геральта не представлялось возможным, пытаться поговорить с Цири - бесполезно, а Лютик болтался посреди небытия, не зная как ему лучше себя вести, чтобы не потерять тот шаткий рай, что был у него до всех этих событий.       — Я… просто теплой воды, пожалуйста, — сбивчиво попросил он. Геральт всё-таки посмотрел на него, но молча исполнил просьбу.       — С тобой все хорошо? Лютик криво улыбнулся, пытаясь за бравадой скрыть нарастающую панику. Он настолько плохо выглядит?       — Да, кхгмм… Да, всё хорошо. Я еще ненадолго на сцену и, думаю, скоро закончим. Юлиан получил только молчаливый кивок в ответ.       Лютик растекся по стойке уже закрытого бара. Эскель еще возился на кухне, Ламберт полчаса как свалил. Геральт сначала прибирал все за стойкой, теперь вот завис с кассовым аппаратом.       — Блять… — Эскель шарахнулся от двери на кухню, когда та чуть не заезжает ему по плечу. — Всё, пиздец. Пора домой.       — Хорошей ночи, — вяло попрощался Лютик, даже не предпринимая попыток встать с гладкой поверхности. Эскель только махнул рукой и скрылся в темноте выхода. Геральт не отреагировал, пересчитывая купюры и перекладывая их в мешок для инкассации. Как только он закончил и закрыл кассу с тихим звоном, Лютик перехватил его руку. На мгновение все замерло. Геральт посмотрел на Юлиана.       — Привет, — выдохнул Лютик еле слышно. С губ мужчины сорвался тяжелый выдох, и он будто сбросил с себя часть этого странного оцепенения; положил все, что держал в руках, на стойку и накрыл прохладные пальцы Лютика своими.       — Привет, — хмыкнул он с усталой улыбкой.       — Мы закончили работать на сегодня? — уточнил Лютик. Геральт в ответ кивнул, не растрачиваясь на слова. Юлиан заметил, каким на самом деле уставшим и вымотанным выглядит мужчина.       — Тогда пойдем наверх, — тихо выдохнул Юлиан.       — Нужно… — начал было возражать Геральт.       — Это может подождать до завтрашнего утра? — нетерпеливо перебил его Лютик.       — Да.       — Тогда пошли. И тебе и мне нужно отдохнуть. Геральт только снова молча кивнул не в силах, видимо, что-то сказать. Юлиан встал и потянул его из-за стойки, не отпуская руки, а потом шагнул в сторону лестницы. Они молча поднялись на второй этаж. Геральт нерешительно замер в коридоре между спальнями, но Юлиан продолжил тянуть его дальше, к своей комнате.       — Лютик…       — Я не смогу уснуть. Пожалуйста, так мне просто будет спокойнее. Геральт подчинился тянущей руке, и они зашли в спальню Лютика. Не включая света, Юлиан сдёрнул покрывало и усадил мужчину. К сожалению, только сейчас дошло, что, наверное, нужны еще домашние вещи. Не будут же они спать голыми?       — Черт… — прошептал Лютик.       — Просто дай мне минуту, — прошептал Геральт. Юлиан согласился и тоже воспользовался моментом одиночества, готовясь ко сну. Он долго думал, ждут ли от него полноценной пижамы, но в итоге, в качестве компромисса, просто натянул безразмерную футболку, которую поймал на концерте, и забирался под одеяло в ожидании. В детстве, когда Юлиан еще не был «Лютиком», верил в настоящие сказки и в праздники, он провел несколько ночей вот так. В темноте, где тогда были слышны шорохи и скрипы — ведь большой загородный дом никогда не бывает абсолютно тихим, и тиканье гигантских и немного жутковатых часов, лежал маленький мальчик и с замиранием сердца ждал шагов, которые скажут ему о том, что пришел Санта Клаус, чтобы оставить ему подарок. Конечно, он не вел себя идеально. Но он правда старался быть достаточно хорошим мальчиком. И вот он ждал, несколько раз просто засыпая, но однажды даже до самого утра. Но чуда не случилось, а подарок укладывала под ёлку с утра их домработница. Сейчас Лютик тоже лежал, почти не дыша, ожидая, когда услышит приближающиеся шаги. Судя по звуку, Геральт прошел до своей спальни, потом, возвращаясь, замер около двери в комнату Цири, но, только вздохнув, прошел дальше. Сердце Лютика сделало кульбит, когда в темноте он увидел знакомый силуэт. Юлиан специально отодвинулся к краю кровати, чтобы освободить место. Геральт аккуратно подошел и, отодвинув одеяло, лег. Пара секунд прошли в молчании, без единого звука или движения. Но потом Лютик не выдержал и подался вперед, сначала лишь придвинулся, упираясь руками в сильные плечи, потом, когда его не оттолкнули, скользнул руками выше, обвивая шею и с удовольствием ощущая, как горячая ладонь накрыла его талию. Лютик подобрался так близко, что чувствовал кожей прохладное дыхание Геральта.       — Спасибо, — мягко выдохнул Юлиан еле слышно.       — За что? — так же шепотом спросил Геральт.       — За то, что ты сейчас рядом. Геральт покачал головой, хмыкнул, а потом сгреб Лютика и прижал его в объятии, зарываясь лицом в плечо. Юлиан взволнованно почувствовал, как задирается его чертова футболка. Стоило надеть еще штаны или хотя бы бриджи.       — Я не знаю что мне делать, Лютик, — слегка неразборчиво сказал Геральт. Юлиан провел рукой по его голове в отчаянной попытке выразить свою поддержку.       — Я… — он повернул голову, задевая губами волосы мужчины. — Я тоже не знаю. Не знаю, чем могу помочь, не знаю, как поддержать. Хотя очень… прямо чертовски хочу, но… я даже не могу найти слов. И да, я официально разрешаю тебе подшучивать, что у меня, сочинителя, не хватает слов. Только если не расскажешь об этом Ламберту. Его подколов я не выдержу! Геральт хмыкнул и Лютик почти с улыбкой отметил, что сжимают его уже не так отчаянно.       — Я… ты хочешь поговорить? — все-таки уточил Юлиан. Быть может, Геральту вообще необходим только отдых, и не стоит пытаться завести с ним разговор.       — Возможно, — неуверенно и так же глухо послышалось в ответ. Лютик кивнул и замолчал, раздумывая, как правильно начать беседу, не задевая пока самые животрепещущие темы, но, как назло, в голову лезли только страхи и сомнения.       — Я даже не знаю, как начать, — усмехнулсяся Юлиан, сдавшись в попытке подыскать нечто нейтральное.       — Я… боюсь, — вдруг донеслось где-то на уровне его груди. Лютик замер. Ну, если уж такой мужчина, как Геральт признается в этом…       — То есть, Цири действительно могут… Они могут… — Лютик не решился озвучить предположение. Геральт снова сдавил его рёбра, почти болезненно.       — Да. Они могут посчитать, что ей будет лучше не со мной, и забрать.       — Но это абсурд. — Юлиан поджал губы, так же отчаянно цепляясь за него. — Вы семья. Это сразу видно! Вы заботитесь друг о друге так, как не всегда бывает даже у кровных родственников. И… ты ведь правда стараешься, делаешь все ради нее. Возможно, с тех самых пор, как вообще впервые увидел.       — Этого явно недостаточно. Для любого нормального человека будет ясно, что я совершенно не подхожу для того, чтобы о ком-либо заботиться.       — В таком случае, я - самый отчаянно-сумасшедший человек, которого ты когда-либо встречал, — горячо заявил Лютик. Геральт громко усмехнулся.       — Лютик…       — Вы оба прошли через многое, и несмотря на это, на самом деле очень близки.       — Она даже не говорит со мной.       — Это нормально. Ей сейчас сложно говорить с тобой, а может, и сложно говорить вообще, после всего. Честно говоря, если бы такое произошло в моей юности, думаю, я бы месяц не выходил из комнаты и ничего не ел до тех пор, пока бы моим родителям это окончательно не надоело бы. В лучшем случае, меня бы выпороли, чтобы прекратил позорить семью, в худшем попытались бы «полечить» сломавшегося внезапно ребенка, чтобы он стал правильным. Юлиан громко сглотнул горькую правду, случайно слетевшую с языка. Из коридора вроде послышался скрип, но Геральт никак не отреагировал, так что Юлиан списал все на перенапряжение. Слуховые галлюцинации для него совсем не в новинку.       — Лютик…       — Тебе не с чем сравнить. Это правда. Но у вас на самом деле настоящая семья, где вы цените и заботитесь друг о друге. Просто, возможно, ей нужно время, а может, здесь нет нужного собеседника. В конце концов, ей тоже может быть страшно. Знаешь, вы похожи гораздо больше, чем тебе думается, но… В лучшем, а не в худшем. Я уверен, что все наладится. После эмоциональной тирады повисла тишина. Геральт шумно втянул воздух.       — Спасибо, что стараешься поддержать. Это… для меня это правда ценно. Юлиан поджал губы, а потом отстранил Геральта от своего плеча. Он колебался лишь мгновение, приложив к едва видимому в темноте лицу мужчины ладонь, а потом придвинулся и поцеловал.       Следующий день начался не так уж и плохо. Во всяком случае, Лютик сквозь сон, почувствовал, как его обнимают крепкие руки, потом оставляют легкий поцелуй в волосах. Немного опечалило, что после этого большое приятное тепло исчезло из его постели вместе с Геральтом, но все равно такой трогательный жест согрел душу и оставил лучик надежды в сердце.       — Доброе утреч…ко. — Лютик чуть сбился, когда вошел в кухню и увидел там не только мирного и домашнего утреннего Геральта, но еще и Йениффер.       — Оно сломалось? Может, стоит отдать твою шарманку в починку? — ехидно протянула она. Юлиан поджал губы, но потом мотнул головой и улыбнулся. Никакие неожиданно возникающие ведьмы не испортят ему настроение сегодня. Он вздохнул, понимая, что судя по тому, что часть завтрака стоит на подносе с ножками, Цири так и не выходила из комнаты. Точно, ведьмы, может, и не испортят, а вот принцессы, запирающиеся в неприступных башнях… Прямо перед ним возникла кружка с капучино.       — Спасибо, Геральт. — Лютик слегка растерянно улыбнулся хмурому мужчине. Юлиану очень бы хотелось спросить, а что она вообще тут делает, но очевидно, что она тут тоже не ради того, чтобы испортить ему с утра настроение. На лице женщины читалось напряжение и негодование, у мрачного Геральта смирение, а Лютик чувствовал себя как на завтраке с родителями. Неприятно поджимало что-то внутри. Йениффер молча встала и, подхватив поднос, вышла из кухни. Юлиан неуверенно проводил ее взглядом. Цокот каблуков по деревянному паркету. Тишина. Стук, явно выдающий раздражение. Лютик сглотнул, напряженно вслушиваясь. Дверь открылась, впуская Йен внутрь. Юлиан услышал тяжелый вздох Геральта.       — Эй… — мягко выдохнул Лютик, оборачиваясь и протягивая к мужчине руку. — Всё будет в порядке. Геральт, в последнее время совсем не многословный, забрал чашку из его рук и притянул к себе.       — Я вот переживаю, как бы эта ведьма её не превратила в лягушонка, — неуверенно произнёс Лютик, зарываясь пальцами в распущенные волосы Геральта. Тот только хмыкнул.       — Это не первый раз, когда… когда она говорит только с Йен. Юлиан сжал губы в тонкую линию. Это немного било по его самолюбию, но если она поможет, честное слово, он напишет балладу об этой ведьме!       — Мне нужно будет уйти. Надо поехать забрать расходники для бара, и Эскель оставил список покупок. Завтра я посчитаю коммунальные расходы и скажу, сколько скидываться на проживание, и еще нужно будет отдать рабочую машину на техобслуживание, — перечислил Геральт.       — Я могу чем-то помочь? - без особой надежды уточнил Юлиан.       — Присмотри за баром и, если я задержусь, начни готовить всё к открытию. Этого кажется недостаточно, чтобы по-настоящему помочь.       — Я точно не могу сделать что-то еще?       — Мне было бы спокойнее, если бы ты остался тут, — спокойно отвечает Геральт. Лютик отстранил его, заглядывая в лицо. Геральт выглядел устало и как-то совсем мрачно. Он медленно кивнул.       — Спасибо. Юлиан зажал нижнюю губу зубами изнутри, а потом решился и подался за поцелуем. Пусть это утро и не совсем такое, как в его мечтах, но это не значит, что стоит отказываться от сладкого. Лютик почувствовал, как Геральт сначала замер, теряясь, а потом с жаром ответил, даже перенимая инициативу. Но затем, кажется, слишком быстро отстранился. В янтарных глазах играли бесята…       — Мне правда нужно собираться, чтобы всё успеть к открытию, — чуть хриплым голосом сказал Геральт. Лютик провел языком по губам, а потом придвинулся, прошептав прямо в губы:       — Как только всё устаканится, я запру тебя в комнате на несколько суток и не выпущу из кровати. Геральт усмехнулся и быстро чмокнул Лютика, а затем вышел из кухни. Юлиан сделал глубокий вдох и медленный выдох, чтобы успокоиться, и допил остывший кофе одним глотком.       Лютик вздрогнул, когда услышал хлопнувшую дверь наверху. Пока было время, он решил повозиться с проводами около его импровизированной сцены, а то неровен час кто-то может споткнуться и повредить себя или оборудование. Даже странно, что этого не случилось до сих пор. Вздохнув, Юлиан встал с пола, дожидаясь, пока стук каблуков наконец приведет за собой и всю остальную Йен вниз. В конце концов, дверь открылась, и она, не оборачиваясь, прошла к бару. Юлиан подорвался к ней, но остался без внимания.       — Как всё прошло? — не выдержав, нарушил он тишину. Йен вздохнула.       — Нормально. Лютик поджал губы.       — И вы еще все говорите, что у Геральта проблемы с ведением диалога.       — Ой, заткнись, — огрызнулась она, наливая себе виски в стакан и выпив залпом. Лютик поджал губы, глядя на эту картину.       — Ничего… то есть… ей правда ничего не сделали? — только уточнил он. Юлиан прямо увидел, как кривится красивое лицо в попытке отыскать ответ поязвительней, но потом Йен просто закатила глаза.       — Всё нормально. Просто ей надо побыть одной. Не думаю, что это странно, учитывая всё произошедшее. Лютик кивнул в ответ.       — Зачем ты вообще в это всё лезешь? — вдруг спросила женщина, щуря глаза. — Чтобы впечатлить Геральта?       — Прекрати, — резко оборвал Юлиан. — Во-первых, я действительно переживаю за Цири. Мы с ней неплохо подружились до этого всего и даже до того как… как мы решились на что-то между нами с Геральтом. А во-вторых, я не бесчувственный чурбан и никогда им не был.       — И тем не менее, она тебе кто? — грубовато поинтересовалась Йен.       — А тебе? Приёмная сестра твоего бывшего? Такая себе логическая цепочка. Слова слишком задели, но Юлиан постарался не показать этого, нападая в ответ.       — Туше.       — Один-один, — согласился Лютик, отобрал бутылку вина, подцепил бокал с сушилки, перевернул и налил себе немного.       — Но я знаю, что Геральт и Цири — семья. И не представляю, как им помочь, но верю, что Цири не будет лучше где-то еще. По крайней мере, сейчас. Повисло молчание, а потом послышался смешок.       — Слышу твой воинственный настрой, но сейчас никто из нас не может ничего сделать. Только ждать, — дно бокала глухо стукнуло о деревянную стойку. — И это дерьмово. Лютик перевел взгляд на пустующий бокал с отпечатком винной помады, который оставили рядом с его и, не задумываясь, налил в оба.       — Спасибо тебе, — вдруг выдохнул Лютик, поднимая бокал. Тонкая черная бровь удивленно изогнулась, придавая и без того надменному лицу Йен совсем уж театральные черты.       — Ну, ты могла бы просто пойти своей дорогой. Оставив всё. И Геральта, и Цири. Но ты тут. Помогаешь. Йен мрачно посмотрела на жидкость в бокале, потом как-то горько хмыкнула и с тихим звоном соприкоснулась стеклянным ободком с гранью поднятого Лютиком бокала.       — Не ты один видишь и чувствуешь тут нечто особенное, — выдохнула она после того, как выпила виски залпом. — Мне пора. Скажи Геральту, чтобы он написал мне вечером. Лютик тоже допил и закрыл бутылку.       Юлиан устало выдохнул, повисая на очередном стуле. Из динамиков под потолком лился тихий мирный джаз; свет включен только над входом, от чего все помещение погружено в эдакий приятный полумрак; окна открыты, и по ногам тянет вечерняя свежесть. Барную стойку он начистил, прибрал и подготовил к рабочей смене и осталось только подготовить зал. Скоро уже придут Геральт, Эскель и Ламберт. Лютик молча осмотрел зал, понимая, что от физического труда у него слишком уж ноют руки. И как ему теперь играть? Хлопнувшая дверь со стороны служебных помещений заставила его удивленно обернуться. В ярком свете горящих ламп белая макушка Цири практически подсвечивалась мягким ореолом. Лютик устало, но открыто улыбнулся девушке.       — Эй… ты мне не поможешь? А то у меня уже руки отваливаются, — жалобно протянул Юлиан. Цири неуверенно кивнула и подошла ближе, переворачивая остальные стулья за столом.       — Геральт скоро придёт, — сообщил Лютик, не сводя с неё взгляда. Девушка подняла на него взгляд на секунду, но потом снова опустила.       — Я… хочу сегодня побыть тут. Ты будешь играть? — осторожно, будто ступая по тонкому льду, проговорила она. Лютик буквально расцвел. Плевать, что ноют руки!       — Конечно, Принцесса! Чего желает услышать вечером Ваше Высочество? Цири только неловко улыбнулась и покачала головой. Но у Лютика словно камень с души упал. Даже такая совсем неуверенная улыбка для него означает лишь одно: что бы ни случилось дальше, теперь точно всё будет в порядке.