Убить пересмешника

      Это была их последняя ночь шестого курса перед отъездом в Лондон. Для Риддла это означало возвращение в приют, для Гарри — на площадь Гримо. Дурсли переехали куда-то на север Англии, поэтому ездить к ним он даже и не думал.       Они сидели наверху астрономической башни, куда пробрались под мантией-невидимкой, придвинувшись друг к другу из-за холодного ветра: май в этом году выдался слишком холодным. То ли Том не хотел портить момент, то ли ещё что-то, но он даже не ерничал, как обычно, и не тянулся за палочкой внутрь мантии, чтобы наложить на них заклятие. Они не разговаривали, просто смотрели на открывшийся вид двора Хогвартса, опушку Запретного леса, часть озера, и Гарри вдруг почувствовал, как поверх его ладони на которую он упирался сбоку, ложится чужая рука. Ледяная. Том не повернулся к нему, продолжая наблюдать за ночным видом, и Гарри придвинулся ближе, меняя положение соединенных ладоней так, чтобы они оказались на его коленях. Он накрыл руку Тома своими двумя, чтобы согреть. — Не хочу возвращаться. — Неожиданно говорит Том, и Гарри не может не согласиться, к тому же Рон с Гермионой хотят провести месяц вдвоём и только после этого приедут к нему в Лондон. По хорошему, стоило бы начать основательно готовиться к ЖАБе, но перспектива этого была бы едва ли не хуже одиночества.       — Поехали ко мне на Гримо, — Гарри говорит это необдуманно, поэтому косится на Тома, чтобы взглянуть на его реакцию. Риддл смотрел на их соединенные ладони. Тот выглядит слишком задумчивым, как и весь предыдущий вечер, однако до этого он думал, что это из-за предстоящего отъезда.       — Только если ты ответишь честно на мой вопрос, — Гарри смотрит вопросительно, наклонив голову, и Том наконец смотрит прямо в глаза. — С какого момента я тебе нравлюсь?       Молчание. Гарри, честно, почти в ужасе, потому что.... Потому что хотел, чтобы было всё не так.       У них с Ридлом с момента их знакомства осенью завязались действительно крепкие дружеские отношения: они постоянно виделись между уроками и после них, на совместных занятиях сидели вместе (Гарри также хотел дать пространство Гермионе и Рону) и даже Рождество с Пасхой встречали в одной комнате. И казалось случайным совпадением, что два человека вот так сошлись, однако это было не совсем так.       Потому что Гарри давно смотрел в сторону Тома, настолько, что даже и не знает, когда это началось. Может быть, ещё на первом курсе, когда помог нелюдимому мальчику затянуть чемодан в узкий проём вагона, у которого даже узнал имя, но тот сразу потерял к нему интерес, когда шляпа громогласно выкрикнула «Гриффиндор!». Может быть, когда на четвертом курсе они были вместе на отработке у Слизнорта, и Том просто так помогал Гарри с чисткой котлов перед Святочным балом, а потом, не отрываясь, следил, как тот проходит в общий зал в костюме.       Риддл вряд ли даже помнил его до их первой встречи, когда Гарри вело из-за их участившихся разговоров. Когда он понял, что у него может быть шанс.       — Всегда, — жизнь для Гарри началась именно в Хогвартсе, как и для Риддла, поэтому он был уверен, что тот поймёт его. Том кивает и вновь отворачивается к ночному небу. Гарри, если честно, ожидал любой реакции, но не такой: молчаливого ухода, сброса его с крыши, Авады, в конце концов, поэтому он удивленно смотрит сбоку на Тома.       — Ты мне тоже нравишься, только не так давно, — Гарри сдерживает улыбку, а потом сдаётся, видя распространяющийся румянец на шее, хотя лицо Тома остаётся бесстрастным. Он тянется вперёд и трётся виском о чужое плечо, глядя вверх из-под чёлки, и Риддл высвобождает свою руку, обнимая того за плечи.       — Поедем к тебе.       И кажется, что больше ничего не нужно.