Writober-2023 О наболевшем

Карамель — кондитерское изделие, которое получается путем нагревания сахара или уваривания сахарного сиропа. Это пластичная, твердеющая на воздухе, желто-коричневая масса, сладкая на вкус. Она может как входить в состав кондитерских изделий, так и быть самостоятельным угощением.       Майя варила карамель. Она вообще любила сладкое. В тот день, когда она открыла для себя рецепт создания этой сладости, она словно по-новому взглянула на мир. Девушка начала варить ее постоянно: почти каждый день она получала новую порцию. Но сегодня она решила приготовить особое угощение — конфеты с карамелью и ирисом.       Майя стояла у плиты и пластиковой лопаткой помешивала карамель в небольшом сотейнике. Та кипела, пузырилась, стекалась на свободные участки, заполняя все дно сотейника. Майя завороженно наблюдала за бурлящей жижей и вдыхала запах жженого сахара. Ей это так нравилось.       Она помешивала снова и снова. Доводила до кипения и продолжала водить лопаткой туда-сюда, не давая массе пригореть.       Карамель становилась гуще. Золотистая, бликующая при свете ламп, она тянулась и булькала, пока совсем не загустела. И тогда Майя выключила плиту. Она сняла сотейник с конфорки и поставила на подставку, чтобы горячее дно не прожгло скатерть. Девушка все еще помешивала тягучую массу. Потом девушка переложила карамель в формочки, прямо поверх заранее подготовленной и застывшей на дне основы из ириса. В форме сердечек, они были такие милые и забавные, что Майя просто не смогла сдержаться и купила эту форму именно для такой цели — готовить конфеты.       Девушка налила чай. Горячий, с лимоном. Все как она любила.       За окном уже давно было темно, на небе сияла чистая белая луна, вокруг искрились звезды, сверчки пели, и их песни были слышны сквозь приоткрытое окно на кухне, заполненной запахами жженого сахара и горячих сливок.       Майя жила в частном доме. На окраине города было так тихо и свободно, далеко от городской суеты. Ее родители работали в ночную смену, поэтому девушка оставалась дома одна и развлекала себя приготовлением лакомства. Она любила оставаться в одиночестве. Так спокойно и совсем не одиноко. Разве ей нужен кто-то еще?       Она сидела за столом, попивая чай и разглядывая застывающую, сгущающуюся карамель. Такая золотистая, она приковывала взгляд, и во рту уже ощущался приятный сладкий вкус конфет. Майя протянула руку. Нет, еще рано. Она продолжала сидеть в тишине, поглядывая на окно. Желтый свет от ламп добавлял некоего уюта, и девушка еще никогда не чувствовала себя такой довольной. Тихо и спокойно.       Она все-таки взяла конфету. Покрутила в пальцах, чуть надавила, но не смогла деформировать это коричнево-желтое сердечко. Значит, готово. Карамель и ирис застыли и были готовы к употреблению. Девушка начала дегустацию.       Она аккуратно, наслаждаясь моментом, положила в рот лакомство и принялась нагонять слюну, чтобы размягчить застывшую сладость. Стала рассасывать ее, и только через несколько секунд надавила челюстями. Карамель хрустнула и поддалась, и на ирисе отпечаталась неровность зубов. Конфета потеряла свою форму, и Майя принялась с упоением жевать ее. Рот наполнился целой палитрой красок. Здесь и сахар, и жирные сливки, и масло, и даже привкус меда. Слишком сладко.       Девушка пригубила чай. Она наслаждалась каждым глотком, каждым движением челюстей, когда карамель отдавала ей свой вкус, позволяла растворять себя в слюне, наполняя ту сладостью.       Майя положила в рот еще одну конфету. И еще одну. Она с закрытыми глазами жевала ирис, получая при этом невероятное удовольствие.       На зубах что-то хрустнуло. Хрустнула карамель. Но что-то маленькое и твердое никак не желало рассасываться или разгрызаться. Майя долго гоняла языком этот крохотный кусочек, купая его в слюне, но тот не поддавался. Она кое-как вытащила его изо рта. Маленький осколок чего-то белесого. Девушка продолжила медленно жевать ирис, рассматривая осколочек. Больше на зубах ничего не хрустело, и девушка разочарованно подумала: ирис был настолько густой, что вытащил неплотно сидящую пломбу. Придется идти к стоматологу.       Девушка закинула в рот еще пару ирисок с карамелью и выкинула в мусорное ведро осколок.       Когда Майя попыталась надкусить одну из конфет, во рту снова хрустнуло, и конфета поддалась, она стала превращаться в тягучую массу, сливаясь со слюной. Девушка продолжала жевать сладость и хрустеть карамелью. Долго. Потом закинула в рот еще пару конфет, запив их чаем. Слишком сладко. На зубах снова что-то хрустело. Постоянно. Девушка проводила языком по зубам и все чаще натыкалась на острые, режущие края. Она запаниковала. Сразу же выплюнула изо рта все пережеванные конфеты и принялась рассматривать склизкое месиво близко-близко. А потом стала проходиться языком по внутренней стороне строя зубов. И почувствовала, что те представляли собой острые неровные обломки. Присмотревшись к липкой массе на столе, девушка с ужасом заметила осколки чего-то белого в желтизне карамели.       Она долго сидела, обводя зубы языком, царапая тот об острые края костей. Майя потянулась к конфетам. Снова. Она положила в рот еще одну конфету и без каких-либо попыток разгрызть карамель принялась рассасывать сладость. Конфета сразу поддалась, стала растворяться, снова насыщая слюну вкусами, и вскоре Майя уже смелее жевала ирис. Она почувствовала, как липкая масса тянет за собой один из дальних зубов. Она пошатала тот языком — и он действительно шатался. Она попыталась выплюнуть ирис, и зуб последовал за ним.       На столе, в блестящей в свете ламп массе лежал ее премоляр. Майя замерла. Она засунула в рот палец и принялась проверять каждый зуб. Палец касался острых краев обломанных костей, а на одном месте зуба не хватало вовсе. Два тоже шатались. Девушка в ужасе и отчаянии обхватила пальцами один из них и потянула. С ноющей болью, он, на удивление, легко поддался и, таща за собой хвостик нервов, оказался на ладони Майи. Она языком обвела образовавшуюся дырку в нижнем ряду зубов, и рот ее наполнился уже не сладостью карамели, а металлическим, таким отвратительным, привкусом крови.       — Боже, — только и смогла прошептать она.       А Майя снова засунула руку в рот.       Она бросилась к зеркалу.       На нее смотрела молодая девушка с длинными русыми волосами и скалилась, оценивая собственные зубы. Потом она заглянула в темно-красный зев рта. На месте, где должны быть зубы — зияют две дыры. Десны ярко розовые, опухшие. Майя медленно провела пальцем по нижнему ряду. Она коснулась одного шатающегося, как ей показалось, и потянула за него. Тот на удивление легко вышел из десны, волоча за собой розовую ниточку нервов.       Слезы и паника душили девушку. Она держала на ладони зуб с хвостиком нервов, а на столе, в желтоватой массе, покоились осколки других.       На Майю смотрела девушка с обломанными зубами, с тремя зияющими дырами: вместо нижних первого моляра справа, второго премоляра слева и верхнего левого клыка. Она снова обвела языком кости. На них еще оставались частички сладкой ириски и карамели.