Ring a Ring o' Rosie.

- Больно… Он сжимается в комок, обхватывая себя руками. - Больно, больно, больно… Его трясёт – хрупкое, изломанное изнутри создание. Сдавленный шепот растворяется в окружающей его тьме, густой и объёмной: - Больно, больно, больно, больно… Это звучит молитвой, звучит мантрой, звучит проклятой скороговоркой, какой в фильмах ужасов либо призывают нечистую силу, либо пытаются о ней кого-то предупредить. Быстрые повторяющие слова несут в себе отчаяние и горечь, и они гораздо отчетливее, нежели боль, о которой твердит Ким Докча. - Мне больно… - мужчина всхлипывает, стискивая ткань рубашки на груди. Мрак, полыхающий золотом символом изнутри, обволакивает его, бережно баюкая в своих ужасающих объятиях. И, постепенно, мучительно медленно, но Ким Докча расслабляется, позволяя себе прижаться к громоздкому, заполняющему всё и вся нечто, царствующему в этом пространстве вне времени и миров. - Ты знаешь… Когда Скрытный Интриган послал меня в тот чертов 1863-ий цикл… - еле слышно выдавливает из себя Докча, едва шевеля непослушными губами. – Хан Суён из того мира, она… Пыталась запечатать Дракона Апокалипсиса… Он потирается щекой о вязкое скопление тьмы, не замечая, как на его щеке остаётся темная субстанция, словно впитывающаяся в его кожу. - И Ю Джунхъёк, он… Должен был быть принесён в жертву… Мрак вокруг, обычно искрящийся золотом неведомых иероглифов и символов, замирает. Гало из незнакомых слов, обрывочных и неясных, застывают, образуя орбиты, центром которых является скорчившийся человеком в белом плаще. Ким Докча не замечает этого. - Это был мой 154-ый «Эпилог»… Он горько улыбается, стискивая дрожащими пальцами осязаемый мрак, чувствуя, как завихрения бережно оплетают его ладонь, словно тот пытается откликнуться. - И в этот раз… жертвой стал я. Внешний Бог, Созвездие Мифологического Уровня, Демонический Король… просто сломленный человек выдыхает, прикрывая глаза. В этом протяжном звуке слышится некое смирение. - И у них бы вышло. Правда, у них бы вышло… Но я – не Ю Джунхъёк. В тишине слышится короткий смешок. - И всё же, это было больно… Как бы я ни привык к подобному – это больно… Тонкие пальцы зарываются во мрак вокруг. Золотые вспышки обвивают их, будто сущность вокруг совершенно не злится на нечто подобное, напротив – оно приветствует это, и Докча ощущает укол стыда за свою фривольность. - У меня нет Стигмы Регресса, но, кажется, есть нечто пострашнее, да? Нечто гораздо страшнее… Мужчина поглаживает осязаемый мрак, словно желая услышать урчания громадного зверя. Урчания нет, но, когда его ладонь слабо проходится по объемным завихрениям смога, тот вспыхивает россыпью золотых «букв». …возможно, это даже лучше. - Должен ли я назвать это «Стигмой Концовки»?.. Ким Докча не хочет сейчас слышать иных звуков, кроме своего голоса. …в его памяти всё еще яростно свежи крики и угрозы его товарищей. - Знаешь… - Докча говорит это на удивление спокойно. - Кажется, я начинаю понимать, почему повторяется «Эпилог»… Он с трудом поднимает дрожащую руку и тыкает пальцем в одно из крутящихся прямо перед его носом «слово». То мерцает, ярко и безудержно, вращаясь вокруг своей оси – маленькая юла, расплёскивающая вокруг свой свет, что играет бликами на мертвенно-бледной коже. Ким Докча слабо улыбается. Обреченно улыбается. - Я пока что не уверен, но… Если всё и впрямь так, как я думаю… - он поднимает глаза, всматриваясь в массивное темное нечто, заполняющее всё и вся. – Это даже справедливо. Мрак вокруг колеблется. Впервые за всё это время – он колеблется. Идёт рябью, вспыхивает россыпью далеких золотых галактик, которым нет имени – и никогда не будет. Золото перетекает в багрянец, багрянец наливается насыщенным пурпуром, что мгновенно обращается кобальтовой синевой, а та – перетекает в призрачную мерцающую бирюзу, что светлеет до тех пор, пока вновь не поражает насыщенностью запретного золота. Это – прекрасно, это – чарующе, это… …так знакомо и чуждо одновременно. И Докча тихо смеётся, чувствуя, как внутри от движения пространства вокруг растекается что-то теплое. - Ты злишься? Я знаю, что ты злишься… Он понятия не имеет, с кем говорит. Не знает, что за пространство каждый раз встречает его, стоит ему достичь Последних Врат или же умереть во время «Эпилога» раньше времени. Это не Четвертая Стена, и сказать по правде, он уже давно не слышит этого вредного ворчуна, что так долго помогал ему и служил поддержкой. …иногда он задумывается, что сталось с его самым преданным компаньоном? Но здесь хорошо. Здесь действительно хорошо. И Ким Докча просто позволяет себе уткнуться лицом в осязаемый мрак, закрыв глаза. - Мне нужно просто убедиться… Просто убедиться, что всё так, как я думаю… Он трогательно трётся щекой о темное нечто, вызывая золотые вспышки в глубине этой темноты. - В любом случае… я гораздо удачливее Ю Джунхъёка, не думаешь?.. В тишине звучит его приглушенный смех. - У меня есть ты…