Багровый горизонт

— Что, капитан, такого в брифинге не было? — с усмешкой интересуюсь, глядя на Оскара, который в это время пробегается по всем системам брони — только чтобы понять, что даже хваленый протокол «Альфа» оказался бессилен против ментального удара Куратора. — Переходи на ручное управление, — отзывается капитан равнодушным тоном. Не тратя времени на размышления, выполняю приказ. Все системы горят красным. Чудо еще, что Оскар успел разблокировать движение, иначе стояли бы сейчас, как два истукана. — Перезагрузка? — Давай, я прикрою, — Оскар становится впереди, хотя я сомневаюсь, что это играет какую-то роль. В конце концов, противнику все равно, откуда нападать на безоружных гостей. Куратор, склонив голову к плечу, какое-то время изучает нас почти с любопытством; в раскосых глазах плещется презрение к людям и насмешка. Потом он внезапно таким же текучим и изящным прыжком уходит вверх — только и остается, что проводить его дулом штурмовой винтовки. Система не сразу соглашается перезагрузиться, но после пары крепких многоэтажных напутствий, наконец, выполняет команду. Несколько мгновений, которые кажутся часами, я стою практически без защиты, убеждая себя, что не нервничаю. Наконец, броня с неохотой начинает подключать нужные системы, одну за другой. — Давай, — меняюсь местами с Оскаром, активируя на ходу последние системы. «Альфа» капризничает, но в целом работает. Интересно, выдержит ли второй удар? Кто все-таки создал эту систему, так радостно принятую в СОРА? И как Куратор сумел так легко отключить ее? Возможно, эта штука хорошо ему знакома? Между тем в Главном зале появляются питомцы Чен: все три выхода заблокированы толпами разномастных уродов, пробиться через которые будет непросто. Особенно если вспомнить о «менталах»… — «Ментал», — сообщает кто-то из штурмовиков почти равнодушным тоном. Оскар тут же отвечает: — Системы?.. — Работают, капитан. Я его могу отсюда снять. — Выполняй, но не рискуй. Их трое, — Оскар изучает карту, не обращая внимания на меня. — Пятый, одиннадцатый, на уровень выше. Девятый, ко мне. — Есть, капитан. Я собираюсь вклиниться в этот обмен сообщениями, но в этот самый момент «Альфа» едва не приказывает долго жить. Потому что на мостик между мной и Оскаром бесшумно приземляется чертов Куратор и сходу атакует Оскара. Никаких прелюдий и предупреждений: пришелец одним мощным ударом кулака сбивает капитана с ног, отправляя его в полет к ограждению мостика. Я вступаю в игру и открываю огонь, обходя противника по дуге. Куратор разворачивается молнией и одним колоссальным прыжком покрывает расстояние в пять метров между нами; замахивается, но я успеваю уйти вниз и перекатиться вперед. Оскар уже на ногах и, кроя пришельца изысканным матом, стреляет, подходя все ближе. Куратор, кажется, совсем не чувствует боли. Он снова атакует Оскара, и снова результативно: капитан отшатывается, но броня спасает от острых когтей, которые пришелец выпустил мгновенно. Система жизнеобеспечения его костюма тревожно мигает красным. — А попробуй-ка вот это, — предлагаю я и кидаю ему под ноги тяжелую гранату. Оскар, оценив степень риска, с рычанием сигает вниз через ограждение — и я поступаю так же. Как раз когда ноги касаются металла мостика, над головой бухает взрыв — но чертов пришелец, конечно же, не пострадал, и прыгает вниз. Оскара не видно, так что его цель — я. Приходится подключить все системы «Альфы», чтобы успевать уворачиваться — я уж не говорю об атаке. Броня принимает удары, которые я не успеваю парировать или увернуться, и системы едва справляются. Куратор, оскалившись, и все так же молча, толкает меня к ограждению и замахивается: собранные вместе длинные когти направлены мне в горло, и я не уверен, что даже наноброне под силу спасти… Но тут вмешивается бравый де ла Хойя, падая откуда-то прямо на спину Куратору и вонзая ему в шею кинжал. Пришелец наконец-то издает визг, и тянется к Оскару, но тот ловко спрыгивает, оставляя кинжал. Куратор яростным толчком отбрасывает его, и Оскар летит вниз с высоты десяти метров. А потом разворачивается ко мне — и я решаю, что не стоит задерживаться. За спиной раздается тяжелое дыхание пришельца, и я кожей чувствую его безудержную ярость. О пощаде можно не мечтать. Но рана замедляет его, и я решаю использовать вторую гранату, прежде чем прыгнуть вниз, в самую гущу боя между охраной и монстрами. Там больше шансов выжить. Приземляюсь на спину огромного гоблина, который в пылу борьбы даже не понимает, что произошло. Наверху раздается грохот, чей-то злобный рев разрывает перепонки (почти уверен, что не обошлось без ментального удара, но он гораздо слабее предыдущего). Гоблин поворачивается спиной к колонне, и я соскальзываю вниз. Прижимаюсь к колонне, пытаясь отдышаться, и ищу Оскара. Капитан находит меня первым: — Он идет за тобой. — Радости-то… — Выведи его за пределы схватки, — сухо командует капитан. Легко сказать! Где заканчивается эта схватка? Судорожно просматриваю схемы, предлагаемые системой. — Зона А-5, — решает Оскар в тот самый миг, когда я собираюсь предложить то же самое. Киваю и бегу прочь, не обращая внимания на шальные пули, чиркающие по броне: — Есть план? — Подумай головой, — Оскар лаконичен. Хмыкаю в ответ и на бегу выясняю у системы, чем знаменита зона А-5, и почему капитан выбрал ее местом схватки. А, вон оно что… Зона А-5 — относительно небольшой участок на металлическом возвышении, и прямо под мостиками находится шахта главного калориметра. На мясорубку для пришельцев это смахивает не особо, но вдруг для Кураторов особо ядовит жидкий аргон или другие элементы, которые там используются? На краю сознания мелькает мысль, чем же я так насолил конкретно этому Куратору, чтобы он вот так рьяно за мной бегал, словно забыв про остальных и свою великую миссию? А потом он внезапно догоняет меня, и ударом в спину едва не вышибает дух. Броня смягчает удар, но на пару секунд у меня перехватывает дыхание. Перекатываюсь на спину — вовремя: еще бы мгновение — и на меня приземлился бы разозленный донельзя противник. Он пинает меня в бок; из раны на шее течет кровь. Я пытаюсь подняться на ноги, но следующий удар в живот снова выбивает дух. Лицевой щиток с треском разбивается, системы брони буквально кричат, что еще чуть-чуть, и прикажут долго жить. — Ты лишил меня возможности стать Первым, — звучный голос, усиленный ментальным воздействием, приносит головную боль, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не морщиться. Поднимаю голову и с усмешкой смотрю в лицо приближающемуся пришельцу: — Ну, знаешь ведь: сделал гадость — сердцу радость… Следующий ментальный удар все-таки вырывает стон боли, и я хватаюсь за ограждение, чтобы не рухнуть на землю. Глаза Куратора горят злобным огнем: — Радуйся, пока можешь, человек. Недолго тебе осталось. — А-а, это ты, — наконец вспоминаю его. Тот самый, который меня вырубил, когда я швырнул блокатор Сонбин в Аномалию. Выдавливаю ухмылку: — Ну привет. Как жизнь? Наверняка, на этом наш милый диалог превратился бы в избиение — Куратор уже делает большой шаг в мою сторону, удлиняя когти и метя в незащищенное горло, — но вдруг застывает на полушаге, хватается за собственную шею… а потом ужасающе медленно, как в слоу-мо, падает вниз, в шахту калориметра. Борюсь с желанием протереть глаза: мне чудится, что в полете его голова отделяется от тела. Нет, так и есть. Это с какой же силой его рубанули?! Поворачиваюсь к Оскару с немым вопросом. Капитан хмуро кивает, с отвращением сплевывает и бросает наземь окровавленный мачете: — Надеюсь, ты не успел к нему привязаться? Очень уж мило беседовали. Ментальный вопль второго пришельца, узнавшего о гибели собрата, больно бьет по вискам. Морщусь и потираю бок: — Как некультурно… Я-то думал, у тебя какая-то хитрая схема, изящный план, типа он падает и все взрывается. — Нет, мне просто нужно было отделить его от второго, — невозмутимо отвечает Оскар и делает знак: пошли. Что ж, и такой план прошел нормально. Завалили одного из двоих Кураторов… черт, да в Агентстве такими подвигами мало кто может похвастаться! — А как же теория, что они могут бесконечно возрождаться, если Аномалия открыта? — задаю вопрос, только что пришедший на ум. Оскар мрачно хмыкает: — Ну, пусть попробует.