Между шпаргалками и признаниями

Холл университета всегда производил впечатление излишней театральности, словно архитектор ставил своей целью поразить не студентов, а чиновников. Высокие колонны, облицованные белым мрамором, вздымались под потолок, где раскачивались люстры, каждое звено которых сверкало так, будто его натирали вручную целый день. Харрис медленно прошёл по длинному коридору, ведущему в центральный холл университета. Его ботинки с приглушённым эхом ударяли по полу, и этот звук, словно капли воды в глубоком колодце, раздавался по пустому пространству. Университет, обычно наполненный гомоном студентов, спорящими голосами и шумом торопливых шагов, сейчас выглядел словно сцена из фильма о конце света. Блеклые лучи, проникавшие сквозь высокие витражные окна, отбрасывали мрачные, искажённые тени на стены. Пустые скамейки, обычно занятые группами студентов, выглядели забытыми. Несколько бумаг, оставленных кем-то в спешке, валялись на полу, как обрывки прошлого, которое внезапно закончилось. Джон остановился в центре холла, оглядывая это странное, почти зловещее спокойствие. Он не был человеком, который часто задумывался о мелочах, но сейчас это опустевшее место заставило его замереть. — Тише некуда.. — пробормотал он себе под нос, опуская руки в карманы. Ещё пару часов назад здесь кипела жизнь. Рой студентов носился туда-сюда, обсуждая свои дела, споря о результатах теста, торгуясь за последние места в "Спящем Еноте" А теперь всё было словно вымершим. Джон, сам того не замечая, вслушивался в тишину, ожидая, что где-то прозвучат голоса, чьи-то шаги, хотя бы шум открывающейся двери. Но ничего. Его прибытие в полдень из-за отсутствия первых пар было слишком сумбурным, явным образом контрастируя с хаосом и гладью тишины сейчас. — Была бы такая атмосфера тогда, я бы точно смог поговорить с ним.. — явно ссунув своё лицо в раздражении, шатен вспоминал о сегодняшней ситуации. Харрис встряхнул головой, словно пытаясь избавиться от этих размышлений, и двинулся дальше. Его шаги стали чуть громче, теперь они звучали как вызов этому странному, жуткому спокойствию. Он, как и всегда, шёл уверенно, но что-то внутри всё равно было не так. Холл, пустота, тени, всё это создавало ощущение, что он остался в этом университете совершенно один. Спускаясь по узкой, слабо освещённой лестнице, ведущей в подвал университета, старые каменные стены, обрамлённые перилами, отражали приглушённое эхо. Лестница была крутой, и запах сырости становился всё более ощутимым. Каждый его шаг, казалось, тянул за собой не только физический вес, но и груз раздражающих мыслей. Он не раз задавался вопросом: почему лаборатория, одна из самых значимых в университете, расположена в этом глухом, мрачном месте? Неприветливый подвал больше подходил для складирования старых архивов или сломанных стульев, но никак не для исследований. — Абсурд, — буркнул Джон, не замедляясь, — У нас передовые исследования, а добираться приходится как в какой-то дешёвый триллер. Что дальше? Ловушки с ядовитыми змеями на входе? Когда он впервые пришёл сюда четыре года назад, ему потребовалось несколько минут, чтобы убедить себя, что это действительно та самая лаборатория, о которой ходили восторженные слухи. Пространство, где создавались новаторские проекты, заслуживающее быть светлым, просторным и технологически оснащённым, находилось под грубыми кирпичными сводами, скрытыми от солнечного света. Да, рабочее место было обустроено хорошо: техника, несчитанное количество колб, реагенты, микроскопы.. Но почему всё это находилось в подвале? Разве будет безопасно для всех последующих этажей, если какой-то чудак решился бы на эксперимент с распылением неизвестного аэрозоля? Сквозняк в коридоре едва заметно колыхнул каштановые пряди, усиливая неприятное ощущение, будто Джон находится не в университете, а в декорациях для фильма о безумных учёных. — А может, это и есть какая-то аллегория? Буквально показывают, что наука держится в тени? — Джон усмехнулся говоря с самым умным человеком - с собой. Но за этой усмешкой скрывалась раздражённость. — Джодах — язвительно прошипел молодой человек, остановившись у массивных железных дверей, вспомнив каменное выражение лица наставника. — Человек с таким редким именем не может быть незамеченным. Ещё и "дядюшка.." Харрис позволил себе короткий вдох, чтобы собраться с мыслями. Само "Дядюшка Джодах" уже звучало, как заглавие какой-нибудь малоудачной книги. — Что ж.. — усмехнулся он про себя, — впереди разговор с юнцом, который вот-вот начнёт защищать свою честь, как рыцарь без меча. Ло наверняка начнёт грузится или смущённо чесать нос. Но с чего лучше начать? Намерения у Джона были серьёзные: если уж он решил, что разговор о странном "дядюшке" поможет укрепить доверие и разобраться в сложной путанице, то он этого добьётся. Толкнув дверь, Харрис вошёл внутрь. И хотя вид знакомого оборудования и запах стерильных химикатов сразу напоминали ему, зачем он здесь, мысль о нелепости подвала ещё долго сверлила где-то на задворках сознания. Джон спокойно закатал рукава своей рубашки, обнажая крепкие предплечья. Его движения были размеренными, уверенными, с той напускной ленцой, которая, казалось, была его неотъемлемой чертой. Легко взяв с вешалки белоснежный лабораторный халат, он встряхнул его, чтобы разгладить складки, и медленно накинул на плечи. Ткань мягко ложилась поверх его груди, скрывая подтянутую фигуру. Даже под халатом угадывались линии его плеч - широких, говорящих о выносливости и какой-никакой, но силе. Приталенный крой немного обтянул его торс, подчёркивая прямую осанку и уловимый силуэт талии. Джон застегнул верхние пуговицы неспешно, ловко перебирая пальцами. Харрис опустил руки вдоль тела, не торопясь направляясь к рабочему столу. В этот момент его взгляд на секунду зацепился за собственные кисти. Вены, извивающиеся тонкими линиями, были особенно заметны под тонкой кожей. Они выступали по направлению от предплечий к запястьям, словно живые реки, насыщенные энергией, готовой вырваться наружу. Каждое движение пальцев - небольшое сгибание или расслабление - подчёркивало их выраженность. На правой руке, чуть ближе к большому пальцу, вена слегка выпирала особенно явно, образуя лёгкий изгиб. Руки Джона были сильными, но не грубыми. Широкие ладони и длинные пальцы - такие, которые могли бы с лёгкостью держать что угодно, будь то пробирка или фолиант, - выглядели одновременно аккуратными и решительными. Лёгкая сеть вен придавала им некую живость, подчёркивая движение жизни в этих точных, выверенных конечностях. — Даже в этой мелочи природа умудрилась добавить излишнего драматизма.. — подытожил Харрис, натягивая на руки перчатки.

***

Джон аккуратно записывал свои наблюдения, держа ручку крепко, но с неожиданной лёгкостью, присущей только опытным исследователям. Тонкие, ровные строки ложились на бумагу. Все слова были тщательно выведены, словно каждая буква имела свою особую значимость. Иногда он бросал взгляд на микроскоп, чтобы проверить точность своих формулировок, затем возвращался к записи. Его движения были размеренными и уверенными. Когда он вновь склонился над микроскопом, свет лампы пробежал по его лицу, высвечивая сосредоточенность во взгляде. Джон бережно отрегулировал фокус, лёгкими движениями вращая металлические кольца настройки. Линзы отразили мельчайшие детали изучаемого образца, но в какой-то момент его взгляд затуманился. Яркий образ Ло вспыхнул в его сознании, будто кто-то внезапно развернул старую фотографию прямо перед глазами. Юноша - смущённый, нахмуренный, или наоборот, вызывающе дерзкий - промелькнул, и Харрис вдруг ощутил тепло где-то в груди. Он резко выдохнул, словно пытаясь избавиться от назойливой мысли, но она цеплялась, проникая всё глубже, заставляя его невольно улыбнуться. — Чёрт побери, — пробормотал он себе под нос, откладывая ручку в сторону. Джон выпрямился, потом плавно откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Он позволил себе немного расслабиться, наблюдая, как свет от лампы мягко разливается по лабораторному столу. Голова сама собой запрокинулась назад, и он закрыл глаза на несколько секунд. — Неужели это всё просто потому, что он так искренне восхищался моей курсовой? — тихо, с тенью раздражения, прошептал он в пустоту, но его губы выдали довольную лыбу. Эти редкие моменты, когда Джон позволял себе отвлечься от работы, казались ему одновременно роскошью и проклятием. Он знал, что должен сосредоточиться, вернуться к микроскопу и своим заметкам, но образ Ло, яркий и неподвластный времени, не спешил его покидать. Шатен вздохнул, чувствуя, как веки тяжелеют, а мысли снова уносят его далеко от работы. Он попытался вернуть себя в реальность, вновь положив руки на лабораторный стол, ощущая холод металла. Каждое движение было выверено, и он снова взял в руки ручку, но мысли продолжали блуждать. Он вспомнил, как тот сидел перед ним, с нескрываемым беспокойством и лёгким вызовом в глазах, как если бы пытался доказать себе и всему миру, что способен выдержать любое испытание. Эти маленькие нюансы, его выражение лица, их моменты молчания, наполненные напряжённой атмосферой - всё это словно оставалось в воздухе, не исчезая. Джон невольно вздрогнул. — Зачем я о нём думаю? — он снова выдохнул, пытаясь прогнать образ, но тот вновь возник перед его мысленным взором. Он вспомнил тот день в лаборатории, когда Ло так раздражённо себя вёл, что даже несмотря на все те барьеры, которые Джон умело выстраивал, позволял дерзить наставнику. Лололошка был слишком чувственным, слишком ранимым.. В такие моменты, как эти, в голове всплывали совсем другие ощущения, не касающиеся научной работы. Проблема была в том, что Ло, начал значить для него гораздо больше, чем просто подопечный, и Джон не мог позволить себе так легко признать это. Он покачал головой, заставляя себя сосредоточиться снова. Протёр микроскоп, подвинул бумагу поближе к себе и вновь начал делать заметки, но уже не с такой решимостью. И всё же в глубине души он знал: на следующем факультативе, несмотря на все его усилия сохранять дистанцию он не сможет, как и избежать разговора с Ло. Нужно было выяснить о его семье прежде, чем это приведёт к чему-то непредсказуемому.

***

После плодотворной работы Джон встал и направился к железным дверям лаборатории, чувствуя, как холодный воздух проникает в его ноздри, когда он открывает дверь и выходит в узкий коридор. Тишина, нарушаемая лишь эхом его шагов, наполнила пространство. Внутри было так, как будто всё вокруг замерло. Это всегда было странно для Джона - ощущать, как на самом деле пусто в этом огромном и холодном здании. Лаборатория в подвале, прямо под зданием университета, оказалась тем местом, куда он часто сбегал, когда хотел укрыться от всего внешнего мира. Но вот сейчас ему было не по себе. Мысли о Джодахе, его безжалостности и холодном отношении к людям, только усиливали это беспокойство. Джон задавался вопросом, проходя мимо коридора, заполнившегося запахом камней и сырости. Стены здесь были покрыты слоем пыли, что подчеркивало их заброшенность и временность. Он не раз думал, что лаборатория - это метафора его собственной жизни. Но был ли он так же чёрств и бесчеловечен, как Джодах? Он вспомнил утреннюю фотографию. Все трое: Лололошка, Ричард и "дядюшка" стояли на фоне какого-то величественного дуба. Джодах, всегда такой холодный и недоступный, удивлял своим выражением лица. Он улыбался. Да не просто натянуто и неискренне, как мог бы ожидать Харрис, а настоящей, тёплой улыбкой, приобнимая Ло за плечо. Юноша же, со своим вечным смущением, выглядел слегка сконфуженным, а Ричард держался как всегда уверенно. Джон моргнул, будто пытаясь убедить себя, что видит неправильно. Джодах, тот самый, который однажды назвал семью "тормозом", сейчас выглядел так, будто вся его жизнь имела смысл именно в этот момент. — "Лицемер.." Слово вспыхнуло в голове Джона с такой яркостью, что он почти ощутил жар. Насколько нужно быть двуличным, чтобы изображать такие эмоции? Как можно одновременно презирать близость и при этом так искусно её симулировать? И тут Харриса охватило странное чувство. Оно зародилось глубоко внутри, как игла, что медленно пробивается к коже. Он внезапно понял, что видит в Джодахе нечто до боли знакомое. Сходство, которое пугало его своей очевидностью..

Он сам.

Разве он не делал то же самое? Разве не выстраивал вокруг себя стену из надменности и насмешек, чтобы никто не смог подобраться слишком близко? Разве не провоцировал Ло, словно проверяя, сколько тот сможет выдержать, вместо того чтобы прямо выразить то, что на самом деле думает? Джон чувствовал, как гнев на наставника смешивается с раздражением на самого себя. Размышления крутились в голове, как назойливые мухи. — "Я не такой, как он. Я.. не такой. Правда?" Но чем больше он задумывался, тем сильнее что-то сжималось в груди. Его память выделила фрагментом Лололошку на фотографии. Тот казался таким настоящим, таким живым, даже в своей неловкости. — "Вот кто не носит масок.." — подумал Джон. И это понимание было одновременно облегчением и тяжёлым ударом. Сравнение с Джодахом сверлило мозг, и это бесило его до дрожи. — "Я не такой." — мысленно повторял он ещё раз, словно это была мантра. — "Не может быть, чтобы я был похож на этого высокомерного, хладнокровного индюка. Он отверг всё, что делало его человеком. Семью. Эмоции. Тёплые связи. Я не такой!"

Но разве?

Харрис поморщился, вспомнив, как ещё недавно издевательски дразнил Ло. Как с лукавой усмешкой говорил ему вещи, которые наверняка ранили. Почему? Потому что ему это казалось забавным? Или потому что он боялся.. боялся быть честным? — Вот же чёрт.. — простонал он в полуголос. Внутри всё кипело. Ему всегда казалось, что он выше этого - выше таких, как Джодах. Но чем больше он размышлял, тем сильнее подкрадывалась мысль. — Мы действительно не отличаемся?.. Саша, его старшая сестра, была единственной, кто всегда выводил Джона из этого циничного, утомительного образа. С ней он мог быть собой: обычным скептиком. Саша всегда терпеливо слушала, подбадривала его и, главное, никогда не судила строго. Это её мягкий голос раздавался сейчас в его голове: — "Ты не Джодах. Ты можешь быть кем угодно, но не им." Джон застыл на месте. Эта мысль должна была его утешить, но вместо этого вызвала новую волну раздражения. Он пнул воздух ботинком, не сдержавшись, и выругался, громко и с силой, которая отозвалась эхом по коридору. — Чёртова пернатая башка! — вырвалось у него. Словно бы этот человек прямо сейчас стоял перед ним, насмешливо ухмыляясь. Но в глубине души Джон знал: его ярость была направлена не только на Джодаха. Она была направлена и на самого себя. На его страхи, его язвительный щит, его неспособность быть таким же честным и открытым, как тот же Ло.

***

В раздевалке было пусто. Харрис подошёл к шкафчику и начал разбирать свои вещи, доставая пальто и оранжевый шарф, который, несмотря на свою яркую окраску, всегда казался ему почти слишком резким для его вкуса. Но он давно привык к этим эксцентричностям - видимо, это его способ сдерживать те части своей личности, которые он считал ненужными для посторонних. Словно они требовали такого рода противоречий, чтобы не выплескиваться наружу. Он продолжал думать о наставнике, о его метафоре про семью, которую он отверг ради науки. Удивительно, как этот человек, который всегда гордился своим расчётом, мог так бесстыдно швырнуть на свалку все личные связи. И в тот момент Джон осознал: именно таким он всегда себя и видел - безжалостным к любым слабым местам, включая свои чувства. Но теперь, глядя на своё отражение в зеркале раздевалки, он начал чувствовать что-то другое. Пожалуй, это было первым шагом к пониманию того, что его собственное поведение больше не казалось таким правильным. В нём что-то начинало ломаться, и Джон знал - это не просто внутреннее раздражение, это скорее тот кризис, с которым ему предстоит справиться.

***

Ло сидел в уютных апартаментах, среди своих друзей. Атмосфера была расслабленной, и вся комната наполнялась смехом и разговорами. Дилан был настолько воодушевлён, что его улыбка казалась чуть ли не на всю комнату. Его глаза искрились от счастья, а на лице застыла совершенно бескорыстная радость, как будто мир вокруг был именно таким, каким он должен быть. Ричард, не удержавшись, поддразнил его: — Дилан, ты выглядишь так будто смог выбить с последней коллекторки иммортальный сет на любимого героя в Доте! Все засмеялись, и даже Ло не смог сдержать лёгкую усмешку. Дилан моментально отреагировал, выставив вперёд руку, как будто в ответ на обвинение. — Серьёзно? Ты сравниваешь победу над лузстриком с имморталкой? Чел.. Брэндон, который сидел рядом с Ло, с невозмутимым выражением лица приподнял бровь вслушиваясь в их болтовню. Его взгляд был немного отстранённым, но с интересом он следил за тем, как друзья весело провоцируют друг друга. Лололошка поглядел на них с лёгкой улыбкой, но в его глазах всё равно была та привычная доля усталости и задумчивости. Хоть он и наслаждался этой дружеской беседой, его мысли иногда ускользали куда-то в сторону, в том числе к Джону и дневному происшествию, которое оставило в его душе странные чувства. Он пытался не думать об этом, но как бы ни старался - мысли возвращались. Он потёр виски, чуть вздохнув, когда его внимание снова привлекла шутка Дилана, что в этот момент гордо рассказывал о своём успехе в игре. Всё это казалось далёким и немного нелепым на фоне его собственных переживаний, но юноша всё равно был благодарен за это простое времяпрепровождение. В такие моменты, когда шумная компания его друзей буквально вырывала его из мыслей, он чувствовал себя в своём русле. Брэндон, покрутил в руках стакан с овощным смузи и бросил взгляд на его задумчивое лицо. — Когда в следующий раз придёшь на тренировку? Ло, слегка нахмурившись, не сразу ответил. В его памяти всплыли те мучительные моменты после занятия с Брэндоном - как его тело болело, как он буквально проклинал каждую мышцу, после того как тот буквально "выкачал" из него все силы. Голубоглазый сдержал вздох пытаясь скрыть свою неловкость. — Ну, думаю, больше нет нужды туда ходить.. Прости. — Он говорил это вежливо, но в его голосе всё-таки проскользнула едва заметное сожаление. Брэндон, не удивившись, кивнул, как будто вполне понимал, о чём шла речь. — Если ты справился с проблемами, то это чудесно. — сказал он, коротко улыбнувшись. Ло, немного озадаченный, взглянул на него и, несмотря на свою попытку скрыть эмоции, не мог не задаться вопросом. — Какими проблемами? — переспрашивал он, искренне не понимая, что блондин имел в виду. Брэндон задумчиво откинулся на спинку дивана и, словно разобравшись в ситуации, снял очки с лица. — Ну-у-у, я заметил, как ты был раздражён и поглощён своими мыслями.. Но теперь, когда я вижу, что ты такой лёгкий и непринуждённый, понятно, что всё разрешилось. Становится ясно, что ты, наверное, стал более уверен в себе. Может, даже, знаешь ответ на свой вопрос. Ну, как в случае с влюблённостью. — Он сказал это с лёгкой улыбкой, а в его глазах было что-то до боли понимающее. Ло моментально встрепенулся. — Что? — выдохнул он, отчаянно пытаясь скрыть собственное замешательство. Он немного отстранился от своих друзей, на мгновение почувствовав, как его дыхание стало чуть быстрее. — Не знаю, о чём ты говоришь.. — пробормотал юноша, делая вид, что это всё просто шутка. Ричард, усмехаясь, уже готов был произнести что-то колкое. — Влюблённость? Да это ведь как раз про него и Дж-.. Ло, улавливая, что ситуация выходит из-под контроля, быстро перебил его. — Ну да ладно, ребят! Давайте лучше поговорим о чём-то другом, а? — сказал он, стараясь перевести разговор в другое русло. Всё это было слишком неожиданно и неуместно для него, тем более в такой момент. Взгляд голубых глаз переметнулся с Ричарда на Брэндона, не желая слишком задерживаться на этой теме. Он чувствовал, как будто вся атмосфера в комнате изменилась, и на мгновение у него даже появилось ощущение, что его личная жизнь стала публичным обсуждением, не подходящим для его привычной изолированности. Он взял чашку с кофе, стараясь успокоиться и не показывать, как на самом деле этот разговор его беспокоит. Ричард заметил перемену в Ло и мгновенно подколол его: — Ну, что, Ло? Как насчёт того, чтобы поделиться своими мыслями? Ты и правда не знаешь, о чём я говорю? — Он подмигнул и добавил с издёвкой, — Только не говори, что это всё просто проблемы с учёбой.. Тебе никто не поверит! Ло почувствовал, как его лицо начинает гореть от стыда, но он старательно подавил желание ответить на эту подколку. Вместо этого он сосредоточился на своей чашке чая, делая вид, что ему неинтересны разговоры о его чувствах. Всё, о чём он мог думать, это то, как странно он себя чувствует, когда его внутренний мир оказывается вынутым наружу. — Тебе лучше бы помолчать, Ричард. Длинный язык ни к чему хорошему тебя не приводил. Ричард, который всё равно не мог держать язык за зубами, снова склонился к Ло, пытаясь ещё раз заговорить. — Бе-бе-бе! — передразнивал Рич так, будто всё ещё являлся маленьким ребёнком. — Я хотя бы могу спокойно признать свои чувства, в отличии от некоторых. — К кому? — С насмешкой хмыкнул Ло. — К кураторше? О-о-о, ну конечно.. На мгновенье воцарилась тишина, но тут же её разорвал смех, который будто прорвался сквозь всю неловкость. Дилан не смог удержаться и рассмеялся, пока не задохнулся, хлопая Ричарда по плечу. Брэндон, не в силах сдержаться, присоединился к смеху, с ожидаемым для всех громким хохотом. "Лихорадкп смеха" перекинулась и на Ло с Ричи. Смех продолжался ещё несколько минут, пока они все не успокоились. В воздухе всё равно оставалась лёгкая и непринуждённая атмосфера. Комната, которая казалась немного напряжённой, теперь расцвела радостью.