Между шпаргалками и признаниями

Комната была залита мягким светом от настольной лампы, отблески которой ложились золотистыми пятнами на стены. Тишина нарушалась лишь слабым шорохом постельного белья, когда Ло слегка пошевелился. Он приоткрыл глаза, всё ещё чувствуя лёгкое тепло собственного дыхания. Его пальцы, медленно и почти машинально, скользнули по белоснежной ткани халата. Каждый изгиб, каждый шов казался осязаемой ниточкой, связывающей его с наставником. Взгляд Ло затуманился, он будто бы потерял связь с реальностью. Простая мысль, что это белоснежное одеяние могло касался плеч Джона, могло ощущать его движение, словно заполнила воздух вокруг чем-то неопределённо трепетным. Сердце Ло заколотилось сильнее. Сначала он даже не понял, почему. Невероятная близость к чему-то, что казалось почти сакральным, накрыла его волной - странной смеси смущения, вожделения и невидимого магнетизма. Он чувствовал, как лёгкий жар поднимается от груди к щекам. А потом реальность вернулась. Ло осознал, что делает, и будто наткнулся на холодный поток воды. Щёки мгновенно вспыхнули. Его глаза расширились, и он резко отвёл взгляд, будто халат в его руках мог сгореть от этой слишком откровенной близости. Этот простой белоснежный наряд, который на ком-то другом выглядел бы строго и обыденно, на Джоне сидел так, будто был создан специально для него. Ткань подчёркивала его широкие плечи, слегка облегала талию, а чуть закатанные рукава открывали сильные предплечья. Ло громко выдохнул, пытаясь прогнать эти мысли. Но они не унимались. Он вспомнил, как Джон однажды надел простую чёрную водолазку - совершенно обыденную вещь. Но на нём она выглядела, словно дизайнерский шедевр. Материя ложилась на его тело так идеально, что Ло было сложно сосредоточиться на чём-либо другом, кроме того, как она очерчивает шею. Или та белая рубашка, которую Джон носил на одном из факультативов. Рукава были небрежно закатаны, воротник чуть расстёгнут, а галстук лениво болтался на шее. Это был самый лёгкий растрёпанный вид одежды, но Харрис умудрился превратить его в нечто пленительное. — Да что же это.. — пробормотал он в полумраке комнаты. Мысли начинали терять всякое приличие. Он представлял, как наставник выглядел бы в домашней одежде. — Что я творю?.. — пронеслось в голове, оставляя после себя горячий шлейф смущения. Ло чувствовал, как его ноги будто приросли к кровати, а руки всё ещё машинально сжимали ткань. Он свернулся калачиком на кровати, как будто это могло утолить ту странную бурю, что бушевала внутри. Было трудно дышать - не от смущения, а от осознания, что мысли о наставнике зашли слишком далеко. Стягивающие ощущения внизу живота давали о себе знать, сигнализировали, что тело Ло не намерено более терпеть выходок воображения. Комната, такая уютная и родная минуту назад, теперь казалась ему слишком тесной, слишком наполненной его собственными похабными образами. Юноша резко вынырнул из чертог раздумий, когда до него донеслись приглушённые разговоры из гостиной. Глуховатый голос Брэндона прорезал тишину, а затем послышался смех Ричарда. Они явно что-то обсуждали. Ло попытался сосредоточиться на звуках, словно это могло отвлечь его от прожигающего возбуждения изнутри. — Мы не выходили из апартаментов целый день. Вечерняя прогулка очень полезна для здоровья! — уверенно заявил Брэндон. — Ну же, давайте выйдем! — Чел, ты не видел как там мокро, грязно и холодно? — саркастично спросил Дилан. — Что нам делать в такое время на улице? — Как насчёт выпить кофе? Кафетерий должен закрыться в девять, а сейчас только полвосьмого. — по голосу блондина было ясно, что он пересиливал себя в следующих словах. — На этот раз я угощаю. — О-о-о! Халявные горячие напитки? — Ричард засмеялся. — Я в деле! Ло не удержался от улыбки. Их голоса звучали так непринуждённо, будто разгоняли всю напряжённость, царившую в его маленьком мире. — Короче, кто идёт? — спросил блондин, в его голосе звучала нотка настойчивости. — Ладно.. уговорил. — ответил с раздражением Дилан. — Только если мы не будем шляться где-то ещё! Посидим внутри кафе. — Отлично. Теперь надо спросить у Ло. — не унимался Брэндон. Ло услышал, как шаги за стеной стали ближе. В голове пронёсся вихрь мыслей: что делать? Он не мог позволить увидеть ребятам то, в каком он плачевном состоянии от гнёта своего извращённого мозга. Его сердце ускоряется при мысли о том, что ему предстоит объясняться перед друзьями, потому он решил просто притвориться спящим. Лололошка завернулся в одеяло, даже укрылся до подбородка, словно его тело было настолько истощено, что не могло выдержать больше разговоров и активности. Он мог услышать, как ребята громко обсуждали свои планы, но решил, что это будет лучшим способом избежать их настойчивых предложений и вопросов. В его голове возникала лишь мысль о том, как он мог бы избежать неловкой ситуации и остаться в покое. Дверь тихонько скрипнула, и юноша почувствовал, как воздух в комнате стал тяжелее. Это было невыносимо. Даже с закрытыми глазами он чувствовал присутствие Дилана - тот явно вошёл, чтобы что-то взять, или, что хуже, предложить их вечернюю затею. Лололошка сделал всё, чтобы изобразить себя максимально расслабленного и спящего. Он ровно выдохнул, хотя это далось с трудом. Его лицо горело, а сознание упорно рисовало картины того, о чём думать в такой ситуации вообще не стоило. — Эй, Ло, ты спишь? — тихий голос Дилана прозвучал совсем близко. Внутри всё похолодело. Он заставил себя не двигаться, сдерживая желание хоть как-то отреагировать. Тишина затянулась, и Ло молился, чтобы весь его цирк был убедительным. Послышалось приглушённое фырканье. "Он точно догадался." — пронеслось у Ло в голове, но тут Дилан шепотом добавил: — Совсем вымотался.. Отдыхай. Шаги удалились, и дверь снова закрылась. Ло резко выдохнул, наконец позволяя себе расслабить плечи. Он лежал неподвижно ещё пару минут, пока не убедился, что в апартаментах стало совсем тихо. По телу пробежал странный, тёплый ток. Всё время он был так сильно сосредоточен на том, чтобы не "спалиться" перед Диланом, что позабыл про своё крайне сильное возбуждение. Внизу живота с лёгкой волной разлилось покалывание, сначала едва ощутимое, а затем усиливающееся с каждой новой мыслью. Это было одновременно тревожно и приятно, почти невыносимо. Он пытался прогнать наваждение, но игнорировать более не предстояло возможным. Его сознание разрывалось между стеснением и освобождением от непосильного напряжения. Рука автоматически потянулась к прикроватной тумбочке, где в одном из отсеков лежала пачка салфеток. Дрожащими пальцами он взял её, при этом ощущая, как парестезия разливается по всему телу. Лололошка тяжело выдохнул, словно всё сопротивление, которое он выстраивал внутри себя, рухнуло под натиском желания. Его тело налилось жаром, а мысли, переполненные смущением и вожделением, кружились в вихре. Он судорожно сжал край кровати, словно это могло дать ему опору, но вместо этого чувствовал, как его чувства только усиливаются. Руки пробрались под одежду, мгновенье - и толстовка была успешно откинута в сторону. Его торс был ни слишком худым, ни слишком мускулистым. Он не мог назвать себя спортивным, но и не чувствовал себя совсем слабым. Мышцы были видны, хотя и не настолько отчетливо, как хотелось бы. Он вздохнул, оценивая свой пресс и грудную клетку. В его голове невольно проскользнул образ Харриса. Наставник, с его подтянутым и крепким телосложением, смотрелся бы гораздо более впечатляюще.. Ладонь чарующе скользила вниз по животу, оставляя едва осязаемое прикосновение. Ло не мог сдержать легкий вздох, когда его пальцы плавно двигались по коже. Прикосновения были мягкими, почти незаметными, но каждый сантиметр тела откликался на них с необычайной чувствительностью. Сердце стучало чуть быстрее, и Ло, словно в замедленной съемке, взглянул на свои пальцы освобождающие его от нижнего белья. Каждое касание к возбуждённому органу становилось почти магическим, как если бы оно отозвалось в глубине его сущности, в том месте, где скрывались самые сокровенные желания. Казалось, что сейчас его тело могло ощутить трение и охват ладони с гораздо большей остротой, чем он когда-либо ожидал. Сознание снова уводило его к образу того, с кем он делил все эти мгновения в собственной голове. Джон.. Его собственные прикосновения были пронизаны этим едва уловимым волнением, заставляя его нервничать и в то же время.. принимать странное, тянущее чувство в груди. Он закрыл глаза, ощущая, как его тело плавно откликается на самые нежные жесты, как будто приглашая эту теплоту в свои крепкие объятья. Ло, прижавшись к кровати, стиснул зубы, чтобы не издать ни звука. Его дыхание было рваным, но он отчаянно пытался сделать его тише, зная, что даже малейший шум мог бы нарушить хрупкое спокойствие комнаты. Он замер, вслушиваясь в тишину, прислушиваясь к каждому скрипу пола или далёкому шороху за стеной. Друзья ушли, но тревожное ощущение, что кто-то может внезапно вернуться, заставляло его сердце колотиться так громко, что, казалось, этот стук могли услышать даже через стены. Ло сжался, пальцами свободной руки цеплялся за ткань под собой, стараясь подавить любой намёк на звук, исходящий от него. Каждое его движение было осторожным, словно он боялся нарушить не только окружающую тишину, но и собственное самообладание. В моменты, когда Ло чувствовал, что готов сорваться, он резко останавливался, кусая губу и утыкаясь лицом в подушку. Он не позволял себе даже тихих всхлипов, сдерживая их до дрожи в плечах. Прижимаясь спиной к разгорячённой под ним простыне, его грудь тяжело поднималась и опускалась. Тело мелко трясло, с каждым вдохом он ощущал, как ком в горле становился всё более болезненным, а внутри всё сжималось от стыда и непонимания того, почему это с ним происходит. Движения рукой стали куда напористее - с нежных обволакивающих разум пеленой трения они переросли к быстрым и нарывным охватам. Ло дал себе отчёт в том, что его бёдра судорожно хотят большего: они то и дело вздымались вверх при каждом динамичном взмахивании ладони по члену. Он тихо стонал, едва слышно, словно боясь, что его кто-то услышит. Джон оставался в мыслях Ло, словно неотъемлемая часть всей процессии. Почему-то юноша не мог выкинуть тот причудливый взгляд наставника, который был для него настоящим вызовом. Даже сейчас, когда он лихорадочно пытался избавиться от возбуждения, то и дело стимулируя себя в разных вариациях темпа - взор наставника сопровождал его в воображении. Рука оглаживала орган, чувствуя каждую натянутую как струну вену. В теле нарастало напряжение. Оно поднималось волна за волной, приближалось к той черте, после которой всё становилось в разы ярче. Дыхание с каждым неконтролируемым всхлипом становилось всё более частым, пока в сознание пробирались горячие картины с властным наставником. Наслаждение пробежало по всему телу чуть ли не заставляя задохнуться от эмоций. Пульсация в паху нарастала, он сделал неглубокий сбитый вдох, пока губы едва слышно вымолвили:

Джон..

В момент оргазма Ло почувствовал, как тёплое чувство накатывается на него, подхватывая и заставляя спину изогнуться дугой. Удовольствие, прокатившееся по всему телу не давало возможности отдышаться. Грудь тяжело вздымалась, а сердце, словно пыталось вырваться из грудной клетки - билось о рёбра в бешеном темпе. Ло устало лежал на кровати, ощущая, как его дыхание медленно возвращается в норму. Он не мог не заметить как мышцы ног ощущались так, будто были набиты свинцом. Печально улыбаясь, юноша вглядывался в потолок, чувствуя лёгкую пульсацию в висках. С каждым вдохом всё в груди утихало, но усталость не отпускала. Он мог бы заснуть прямо здесь и сейчас, но мысли о том, что ему нужно подняться и сделать ещё кое-что, держали в напряжении.

***

Ло вытер салфетками свой живот, ощущая на коже неприятную липкость. В голове крутились мысли о том, что душ стал бы настоящим спасением. Он вздохнул, наблюдая, как влажные салфетки впитывают остатки вязкой жидкости, но даже после этого не чувствовал себя полностью комфортно. "Душ.. да, это было бы разумно", — подумал он, но слишком устал, чтобы встать. Всё его тело чувствовало тяжесть, и хотя он хотел отдохнуть, раздумье о том, что тело нуждается в очищении, оставалось с ним. Ло немного помедлил, прислушиваясь к себе, и с глубоким вздохом встал с кровати. Он чувствовал, как усталость тянет его вниз, но решение было принято. Переборол своё тело и, с некоторым усилием, направился в ванную. Душ был почти как обещание себе - обещание того, что он наконец сможет избавиться от тяжести. Тёплая вода быстро наполнила пространство. Ло почувствовал, как она расслабляет его, заставляя не думать ни о чём, кроме этого спокойного момента. Вода успокаивала, позволяя забыть о предыдущих волнениях и помочь вернуться к себе. Она ласково стекала по его телу, смывая напряжение, которое собралось за этот вечер. Ло стоял под струями, позволяя им растекаться по коже, чувствуя, как каждое прикосновение устраняет усталость, как будто сама вода забирала с собой накопившийся груз. Его мысли постепенно утихали, заменяясь расслаблением, и он наслаждался этим чувством покоя. В какой-то момент расслабляются не только его мышцы, но и разум. Весь мир, кроме текущего момента, исчезает. Он закрывал глаза, слушал шёпот воды, забывая обо всём остальном и погружаясь в этот короткий, но столь необходимый момент личного покоя. Ло, ещё немного влажный от душа, вышел из ванной, чувствуя, как по телу скользят капли, которые постепенно высыхают. Он ступал по апартаментам в тишине, прислушиваясь к её приглушённому звучанию. В гостиной было удивительно пусто. Ребята ушли, и оставшийся в помещении воздух был почти немым. Обычно здесь было полно смеха, разговоров, шума, но сейчас всё казалось замершим. Ло оглядел комнату. Мягкий свет ламп падал на ковёр, отражался от стен и столов, создавая тёплую, но всё же странную атмосферу уединения. Казалось, что всё вокруг не только замерло, но и вздохнуло в ожидании чего-то. Скучное одиночество наполнило пространство. Пыльца в воздухе тихо кружилась в лучах света, а затерянность в комнате не могла не отразиться на самом Ло. Его шаги были тише обычного, и он не решался нарушить этот необычный баланс тишины. Ло стоял в безмолвии комнаты, его взгляд был усталым и пустым. Ощущение тоски сжимало грудь, и ему казалось, что каждый угол комнаты как будто был пропитан его внутренними муками. Он чувствовал, как тяжела его голова, как невидимый груз обвивает его сознание. Юноша опустил взгляд на свои руки, на тело, которое так отчётливо ощущал всего пару мгновений назад и которое вдруг стало чуждым. Это было чувство вины и стыда оттого, как он позволил себе утонуть в своих мыслях и чувствах, что раньше казались такими далекими. Он корил себя за то, что позволил этим чувствам, этим желаниям овладеть собой. Почему всё, что он делал, казалось неправильным, даже если не было объективных причин для этого? Почему его собственное тело стало противным ему? Ло терял уверенность в себе, ощущал, как его собственные действия разъедают его внутреннюю гармонию. Он вспомнил, как без раздумий в последнее время искал поводы для внимания Джона, строя в голове ложные сценарии. Теперь это приносило только разочарование. Ло словно запутался в собственных чувствах, которые не давали спокойно дышать, заставляя его пересматривать каждый шаг, каждое слово, каждое ощущение. Словно изнутри его грызло что-то. Что-то, чего он не мог понять. Его растерянность была следствием внутренних конфликтов, которые он так долго подавлял. С каждым вдохом тоска становилась глубже, и Ло не знал, как с этим справиться.

***

Юноша лежал на кровати, его взгляд был затуманен. Мысли всё ещё путались в голове. Он прижал к себе халат, его рука словно искала утешение в этом простом, но необычайно важном жесте. Мягкая ткань, несмотря на все сомнения, приносила ему какое-то странное успокоение. Он чувствовал, как тело расслабляется, но ум продолжал беспокойно вертеться. В какой-то момент его мысли начали медленно угасать, и он почувствовал, как его сознание начинает покидать реальность. Он закрыл глаза, и всё же вместо того, чтобы спокойно погрузиться в сон, его охватило странное, почти болезненное чувство одиночества. Ло вдруг осознал как сильно ему не хватает какого-то присутствия. Он хотел, чтобы кто-то был здесь, рядом с ним. Чьи-то руки, чей-то взгляд - что угодно, чтобы разогнать эту тишину и пустоту, которые заполняли комнату. Засыпая, Ло притянул халат ещё ближе к себе, словно пытаясь найти в нём тот маленький уголок утешения. Его грудь поднималась и опускалась с каждым дыханием, и несмотря на сомнения и тревогу, которая не покидала его, тело расслаблялось, погружаясь в сон.