Возвращение Феникса

      Тихим, едва слышным шёпотом Адальберт начал свою песнь-молитву.       — Прошу, если ты слышишь меня, Златотронный Бог Монкеев, если тебе не безразличны все эти голоса, если ты готов обратить долю внимания на меня, наследника вымирающей расы, пожалуйста, защити этих невежд. Они приняли меня, обращались со мной достойно, дали кров и пищу... А я...       В песнь вмешались горестные ноты. Любой, кто слышал их, не мог сдержать слез. Это были не столько слезы жалости к себе, сколько боль, копившаяся в Адальберте веками. Чужая боль, которой он дал волю.       —... Я лишь вёл себя как самовлюблённый глупец. Пожалуйста, защити их, Златотронный Создатель. Защити этого маленького некрона, Ангела в Железе, ибо он тоже верен тебе...       С каждой нотой голос Адальберта становился громче, проносясь между рядов людей. Он твердел и превращался из молитвы в отчаянный зов, заставляя ткань реальности дрожать.       —... Защити бронированных монстров, что идут в бой под твоей эгидой! Защити Поцелованного Жаждущей, чтобы он смог спасти всех нас!..       Свою самую сокровенную просьбу, он произнёс, сгорбившись, как выпрашивающий милостыню нищий старик на коленях у златокупольного храма.       — ...Защити Оллания, ибо он так храбр и так самоотвержен...       Песнь пронеслась по всему кораблю и смутила варповые потоки. Позже говорили, что именно она вызвала яркую ментальную вспышку, от которой вышли из строя многие астропаты и навигаторы. А также заставила псайкеров свалиться, истекая кровью из носа и ушей. И, конечно, ей приписывают обращение в бегство «Гордости Императора».

* * *

      Всё вокруг было усеяно разорванными вырезанными трупами, догоравшими останками, кровью и обломками. Посреди сей картины сгорбилась фигура, утопавшая лицом в плоти мертвого солдата. Белые волосы, грязные от крови и копоти, словно бледный огонь метались на ветру. Существо оторвалось от пира и уставились на двоих гвардейцев глазами цвета венозной крови.       Прохор выскочил из траншеи и направил на монстра огнемëт.       — Не смей осквернять тела моих товарищей! — взревел он, когда из дула вырвался столб пламени.       Впрочем монстр быстро от него ушёл. Он рванулся в сторону, перекатился и кинул что-то в лицо Прохора.       Шинель вспыхнула на вальгалльце словно головка спички. Человека тотчас охватило пламя. Он дико завопил, задергался, а его лицо сначала покрыли бурлящие лопающиеся пузыри, а после оно вовсе сходило жидкой плотью. Первыми расплавились и вытекли глаза. Далее Прохор лишился носа, позже — губ. Показались белые кости черепа, но и они начали быстро покрываться коркой чёрной копоти. Кожа вокруг шеи усохла — крик агонии превратился в хрип, а после и вовсе затих.       Впрочем, монстру этого оказалось недостаточно, он подошёл к охваченному пламенем вальгалльцу и отсек ему руку силовым клинком.       Олланий увидел, как блестели его глаза, когда он подносил клинок к губам и слизывал кровь. И внезапно его лицо стало озадаченным. Он пробовал ещё раз слизнуть кровь Прохора, но только ещё больше задумался.       — Пария? — спросил он у самого себя, вытирая рукавом губы. Голос у него был слишком молодой и неискаженный для исчадия варпа. Правда, думать об этом у Оллания не было времени.       Олланий бросился к товарищу и повалил на песок, пытаясь затушить пламя скинутой с себя одеждой. Монстр молча наблюдал за этим, не вмешиваясь.       Стоило только Олланию потушить огонь, как кадианец поднял лазерную винтовку и выстрелил в голову монстра. Тот с нечеловеческой скоростью метнулся вперед и пнул Оллания в грудь. Настолько сильно, что тот отлетел порядочное количество метров и врезался спиной в дымящиеся обломки танка. Закашлялся, сплевывая кровь.       А после ухватился обеими руками за лезвие выключенного силового клинка. Его руки дрожали, сдерживая острие меча у самого горла. Липкая мерзкая кровь затекала в рукава, но Олланий с отчаянием продолжал удерживать меч.       — Ты с Кадии? — с ледяным спокойствием спросил монстр, надавливая на эфес меча.       Олланий зашипел, плотнее сжимая лезвие меча.       — Ты не должен был находиться здесь, — продолжил монстр. — У тебя будут проблемы.       — Да... Пошёл ты... — прохрипел Олланий. Он набрал слюны и плюнул в лицо.       Монстр отстранился, плотно сжимая губы.       Одного меткого удара рукоятью хватило, чтобы Олланий спустился на землю по борту танка с проломленной головой.

* * *

      Демон был зол не на шутку. Он смаковал эту ярость, увеличивался в размерах, обдавая энергетикой зла словно пылом пламени. Фулгрим бросился к нему, но что он мог сделать демон-принцу? У него не было оружия, благословенного Императором, как у его братьев, и даже нырнуть в карманное измерение, как Лев, он не мог.       — Посмотри на меня внимательно, Фулгрим, — с торжеством взревел демон. — Посмотри на меня! Имя мне Совершенство, а ты! Ты мальчик на побегушках у того, кто тебя оставил!       Фулгрим покатился по земле. Один из когтей пронзил его плечо, под углом проходя под наплечник, пригвоздил к песку, разгоняя боль ядом по организму. Лаэрский клинок вонзился в песок чуть поодаль, и Фулгрим потянулся к нему, заставляя коготь всё более калечить его плоть. Демон нависал над ним, и крыльями заменял небосвод.       — Неблагодарный! После того, как я спас тебя от бесславной кончины от собственного меча, так ты мне отплатил! После того, как я пригрел твоих драгоценных детей!       — Уж лучше... — пальцы Фулгрима дрожали, уже коснувшись рукояти. Осталось совсем немного! Совсем чуть-чуть! — Бесславная смерть, чем... подобная жизнь...       Примарх крепко обхватил рукоять меча. Извернулся. Полоснул по руке демона.       Из рассеченной плоти вырвался ослепительный свет. Фулгрим с удивлением обнаружил, что набалдашник меча насмешливо блеснул, а лезвие начало впитывать в себя демоническую кровь. Это подало ему сил.       Демону же подобное не понравилось. Он закричал, замахиваясь на клона лапой. Фулгрим накрылся руками, но вдруг его закрыла собой тень, забирая силу удара на себя. Воин был облачён в доспехи чернее темноты, но на его наплечнике гордо красовалось крыло феникса. Перед тем как растаять в воздухе, воин оглянулся на Фулгрима, и тот к своему стыду и ужасу разглядел номер роты — перед ним стоял капитан десятой. Ну разумеется, Фулгрим узнал его, ведь именно его примарх возвёл в личный свой круг накануне трагических событий.       — Саул... — обратился Фулгрим уже к пустоте.       Феникс не мог понять, что заставляло воинов третьего легиона, погибших в истваанской чистке, заступаться за него. Тени обтекали его, плавно и скоро двигаясь вперёд. Он знал каждого из них поимённо. Он самолично росчерком пера определил их судьбу несколько тысяч лет тому назад.       Антропоморфные тени плясали вокруг демона, нанося ему удары призрачными оружиями. Однако этого было мало. Демон рассеивал их, сардонически смеясь.       Примарх поднялся с песка, рукой зажимая рану на уязвленном плече. Он выставил перед собой клинок.       К своему сожалению, демон не сразу заметил последнюю отчаянную атаку мелкой букашки. А она пришлась прямо в сердце, бронированный нагрудник не стал ей помехой. Лаэрский меч вошёл легко, словно горячий нож в подтаявшее масло.       Фулгрим, отчаянно блестя лиловыми глазами, вонзал его всё глубже и глубже, по самую рукоять, проворачивая изогнутое лезвие.       Демон разъяренно вцепился в лицо Фулгрима, раздирая кожу. Раны от когтей не заживали, Фулгрим чувствовал дикую боль. Но примарх продолжал. Лезвие пронзило плоть демона насквозь. Из раны полился слепящий свет, но Фулгрим не ослабил хватки. Он вдарил кулаком по навершию меча раз, два, три, с каждым ударом вонзая меч ещë глубже. Лезвие меча впитывало демоническую энергию в себя, заставляя демона на глазах угасать и корчиться.       Казалось, всё вокруг застыло. Даже воздух стал неприятно вязким. Еретики беспомощно визжали не в силах помочь своему главному.       Первым отошёл от оцепенения Кардан Сторонос.       — Ave, Vivat Rex! — взревел он.       Его голосу вторили Железные Руки, за ними подхватили и Сыны Феникса.       — Ave, Phoenix!!! — подал голос Зиз Офхоль, сотрясая кулаком воздух. Горячий воздух пустыни Виджилуса задрожал, когда Астартес вторили ему.       Мозг Фулгрима хранил невинную пустоту и непонимание. А может, просто не мог поверить в происходящее.       Он убил Его.       Примарх опустил отяжелевшие от неестественной усталости руки. Он бесцельно направился вперёд, волоча меч лезвием по пыли. Рукоятка злобно мерцала, блики раздражённо носились по клинку, обжигая кожу сквозь керамитовые перчатки. Голову Феникса переполняли мысли. Не его мысли. Тысячи тысяч голосов совращали его. Сам Слаанеш говорил с ним.       Сопротивление физическое и в подмётки не годилось сражению ментальному. Всё его существо в душе билось в агонии, к которой невозможно привыкнуть.       Фулгрим шел неровным шагом. Его глаза заволокла фиолетовая дымка. Из его носа на подбородок спускалась струйка крови, капая на белый ворот. Голова раскалывалась на тысячи кусочков, которые впивались своими острыми кривыми краями в нервы. Белоснежные волосы метались на ветру и блекли, покрываясь инеем седины. У глаз появились лучики едва заметных морщинок. Всего несколько секунд душевных мук состарили его тело на сотни лет.       Он знал, что проигрывал этот бой.       Это понял и Зиз. Верный обещанию, данному Фулгриму перед боем, он направился к примарху. В руках его появился болтер, который он тотчас направил в голову Феникса. Сейчас смерть для Фулгрима была бы не только спасением, но и высшей наградой. Главное, не дать снова демону власти над разумом примарха, главное, не позволить Фулгриму снова попасть в лапы нечисти.       Зиз уже готов был выстрелить, как внезапно какая-то неестественная сила сжала его болтер, сминая дуло словно пластилин. Зиз отбросил раскалённый кусок металлолома прочь от себя и выхватил копьё. Но тут же замер, не веря собственным глазам.       Фулгрим пропустил шаг, оступился. Он закричал, упал на колени, вонзая лаэрский меч в песок. Он колотил им по мягкой земле в надежде избавиться от проклятых голосов. Бессилие сковывало его всё больше, голоса торжествовали. Он падал в бездну, но не боялся. Ведь это не было обычным падением... Это был полёт. Кто-то обхватил его руки на рукоятке меча. Зачем? Если летать так чудесно! Когда ты одновременно слышишь огромное количество голосов, внезапная тишина ощущается оглушительнее крика.       Кто-то развеял всё, что видел примарх. И осталась абсолютная тишина, пустота. Пелена спала с глаз. Фулгрим стоял на коленях посреди поля боя. Ужасная вонь: сталь, машинное масло, кровь, орки. И горящая плоть. Чьи-то могучие руки накрыли запястья Феникса. Огромные ладони, полностью покрытые серебристым металлом. Под ногами — осколки демонического меча.       Фулгрим растёр рукавицей влажную кровь по щеке.       — Ха... Спасибо, брат. Я думал уже не выдержу и снова начну опошлять искусство... А-ха-ха, — он нервно засмеялся.       Ответа не последовало. У брата не было головы. Вместо неё — пылающий череп.