Возвращение Феникса

      — Порочные войны Хаоса расположились здесь, у хребта, — генерал ткнула пальцем в тактическую карту. — Если вы атакуете со стороны хребта, рискуете подвергнуть опасности город-улей.       — Атаковав со стороны улья мы сможем загнать их в ловушку меж скал, — вставил своё слово Зиз.       — Это тоже рискованно, — ответила женщина.       — Тыл будет открыт для атаки со стороны орочьих городищ, — покачал головой Мустафа.       — Да, гвардия славится своей стойкостью, но война на два фронта, против непредсказуемых сил Хаоса и орков, не оставит даже шанса позаботиться о безопасности гражданских, — генарал передвинула фигурки на карте. — Кроме того ветеранские войска Кадии сильно потрепаны прошлыми битвами. Они будут стоять до последнего вздоха, но нам стоит смотреть на вещи реалистично.       — Гвардия? — Фулгрим даже почувствовал укор совести. — Зачем прибегать к жертвам среди людей, если на Виджилусе находится целых два ордена Астартес?       Повисла неловкая пауза. Он заметил, как от удивления треснула ледяная маска на лице командующей. Как несдержанно усмехнулась Люциенна, а глаза Мустафы зажглись каким-то странным воодушевлением. Зиз опустил взгляд, но вот Кардан двинулся от стены, до этого хранивший молчание.       — Вы так много пропустили, лорд-примарх. Нынче никто не рискует понапрасну орденами астартес. Вы хотите отдать в руки хаоситов бесценное геносемя сынов Дорна и Мануса? Как безрассудно!       — Безрассудно прятаться за спинами смертных, племянник. Безрассудно и недостойно Ангелов Императора. Во времена Великого Крестового похода...       — Времена Великого Крестового похода в прошлом! Как и ваше достоинство, — гаркнул Кардан, вплотную придвинувшись к Фулгриму. Его единственный глаза пылал пламенем оскорблённой гордости.       Зиз положил руку на плечо магистра и чуть оттолкнул его назад.       — Лорд Фулгрим прав, мы потеряли нашу гордость и забыли об истинном долге, — он одним движением руки смел фишки на карте и выставил их заново. — Мы прижмем слаанешитов к хребту и ударим с двух сторон. Наши тылы будут прикрывать воины Вальгаллы, они удержат орков на расстоянии и не позволят им атаковать улей.       — Ледяные воины? — нахмурился Мустафа. — Разве они годятся для битвы в пустыне?       — Им не привыкать к таким условиям.       Мустафа подвинул войска вальгаллы ближе к хребту, а на освободившиеся позиции выставил войска ветеранов Кадии.       — А я возглавлю атаку, — воодушевленно заявил Фулгрим. — Сожжем эту ересь до основания!

* * *

      Око Ужаса. Оно рассекало небо, словно распахнувшийся гнойный глаз.       Оно глядело сверху вниз лукавым прищуром на маленькую планетку и уже выискивало очередных жертв. Несчастные жертвы даже не догадывались о том, что уже мечены меткой Ока Ужаса, что вскоре безумие посетит их умы...       — Лорд Фулгрим!       Фулгрим вынырнул из омута раздумий и посмотрел вниз.       Невысокий хилый мальчишка в серой ризе протягивал ему чашу. Юноша только недавно ступил в должность проповедника и чувствовал себя невероятно важным. Но перед примархом всегда робел и даже поднять взгляд для него было достижением.       — Вы... Вы не пришли на молебен и... Как без исповеди-то перед боем... — сказал молодой священник.       — Это не к чему, спасибо, — отрезал Фулгрим.       — Но как без причастия! А если вы умрёте... Ох, о чем я говорю! Вы же Его сын, — щеки священника вспыхнули.       Фулгрим сжал губы. Он согласился не обращать внимания на церковь Бога-Императора на «Фламберге», но при условии, что его не будут трогать. Навязывание распития кагора как раз не входило в понятие «не трогать».       — Всё в порядке, брат Деметриус, — как вовремя, однако, подоспел Зиз. Он положил бронированную руку на плечо священника. — Правда, не стоит. Лорда Фулгрима сейчас занимают совсем другие вещи.       Деметриус кивнул и поспешил удалиться.       — Вы не стали причащаться, — сказал Зиз задумчиво, посмотрев вслед убегающему священнику.       — Ты туда же! — всплеснул руками Фулгрим.       — Я дружен с магистрами других орденов и многие из них... — Зиз неловко улыбнулся. — ... имеют довольно странные обычаи. Воины моего старого товарища Тибериуса любят украшать доспехи изображениями акул, носят свитки и древние талисманы. А у Железных рук, например, довольно ревностное отношение к мощам святого Ферруса Мануса. Наш орден же обещает прибежище каждому паломнику. Я думаю нет ничего плохого в том, что мы разные. Ведь мы дети своих отцов, Бог-Император задумывал нас разными...       Заметив кислое выражение лица Фулгрима, он присобрался. Иногда на него находило меланхолическое настроение, что поделать.       — Комиссар доложил, что Ледяные воины на позиции. Госпожа Урсула — то же о ветеранах Кадии. Кардан доложил, что его терминаторы в полной боевой готовности.       — Спасибо, Зиз. После битвы я обязательно выпью кагора из рук несчастного Деметриуса.

* * *

      Он увидел их, когда те были ещё пёстрыми крупицами на горизонте.       Царственный пурпур давно исчез с их брони. Одни носили черное, платиновое и розовое, другие были облачены доспехи, переливающиеся всеми цветами, что мог распознать человеческий глаз. Броню украшала натянутая кожа жертв. Они не носили шлемов, и их лица были покрыты уродствами мутаций и многочисленных битв. Это были не благородные воины — кошмарный водоворот из искалеченной плоти. Прекрасный легион умер уже давно. Третий легион, Дети Императора.       И вёл их беспрестанно верещавший воин. Он тоже не носил шлема, его ярко-зелёные глаза с ненавистью и насмешкой разглядывали имперских Астартес, его змеевидный язык обводил острые иглы, служившие ему зубами. Безусловно, раньше этот монстр мог похвастаться красотой, но то было до того, как он изуродовал своё тело узорами рубцов. Его тело покрывали доспехи из лиц его прежних убийц. Сабатоны чудовища представляли собой раздвоенные копыта. Всё его тело было накачено веществами, что в своё время подарил ему Фабий. Чудовище взмахивало длинным хлыстом и изящнейшим клинком, что даже спустя тысячелетия не покрылся ржавчиной от многократно окроплявшей его крови. Люций Вечный.       Пропустить эту битву и не идти в первых рядах, было бы для Фулгрима несмываемым позором. Примарх не мог позволить себе демонстрировать слабину на глазах у Железных Рук. Однако его потрясение выдавали пальцы, нервно сжавшиеся на рукояти цепного меча.       “Посмотри, как они прекрасны! Они совершенны, не так ли?” — пронеслось у него в голове.       Это не был ласковый сострадательный голос подсознания, с которым он привык делить это тело. Нет, новый голос был ужасно соблазнительным шёпотом, словно язык промеж... Впрочем, не столь важно.       "Мне не хватает лишь одного тебя, иди ко мне, милая моя ящерка"       По телу пробежала дрожь омерзения и... Страха. Слишком человеческое чувство для совершенной машины убийств. Фулгрим обернулся. Рядом с примархом стоял Зиз. Фулгрим перестроился на личный вокс-канал и дал краткое распоряжение:       — Зиз, убей меня, если появятся сомнения в моей лояльности.       — Есть, лорд Фулгрим, — ответил магистр, не выдавая своего волнения.       Феникс отключил вокс-канал и вынул меч из ножен. Спроектированный Омниссионом, цепной меч без каких бы то ни было варповых причуд. Тот мягко завибрировал в руке, пуская по лезвию искры тока.       Ощутив прилив новых сил, Фулгрим превозмог боль и опустошённость. Он запер их в глубинах разума, но гнев оставил при себе. Для него ещё найдётся применение. Время скорбеть, размышлять и строить новые планы настанет позже. Сейчас нужно выйти на бой и заставить врагов отца заплатить за каждое зверство, сотворённое ими с Империумом.       Первый шаг был самым трудным. Следующие дались легче. Вскоре Фулгрим перешёл на бег трусцой, постепенно ускоряясь. Легион его детей приближался. Те, кто посрамили честь своего генетического отца, будут наказаны. Те, кто были переданы своим генетическим отцом, будут прощены огнём и мечом. Многое решится здесь.       Но в глубине сознания пульсировала навязчивая мысль.       Что же я натворил...