Цена любви

Софи стояла на коленях в центре огромной спальни Бенедикта, под коленями лежала небольшая подушка, которую ей заботливо предложил Бриджертон. Из одежды на ней были только красные трусики, которые практически ничего не прикрывали и словно служили стоп-сигналом для Бриджертона, а на ее шее была завязана шелковая лента с кулоном в форме буквы "Б". В отличии от кулона, который подарил ей Бенедикт – с буквами С и Б, – вариантов для интерпретации этого ожерелья (или она должна была бы назвать его ошейником) у Софи не было. Буква Б была инициалом Бенедикта, того, кому она прямо сейчас принадлежала. Софи не возражала против того, чтобы завязывать ленту (она всегда делала это сама, прежде чем Бенедикт появлялся в комнате). Черная ткань не была неудобной и не мешала ей дышать, и в большинстве случаев Софи забывала об украшении. Она знала, что Бенедикту нравилось видеть его подарок на ее шее, так что Софи не противилась. Ее грудь украшали зажимы для сосков с небольшими бриллиантами на каждом. Бенедикт уделил достаточно времени ее груди, прежде чем украсил ее этими игрушками – причинять дискомфорт или боль без необходимости он не планировал. Зажимы были соединены между собой тонкой серебристой цепочкой. Сама по себе эта цепочка не причиняла ей неудобств, но однажды Бенедикт слегка потянул за нее. Зажимы сжались чуть сильнее, а у Софи перехватило дыхание. Больше мужчина так не экспериментировал, но воспоминания работали почти также хорошо, как и реальные поступки. Он также соединил цепочку на груди с буквой Б у нее на шее, слегка приподнимая, таким образом, ее соски и доставляя, тем самым, определенный дискомфорт. Софи была уверена, что если бы Бенедикт захотел, то нашёл бы цепочку подлиннее, так чтобы и ее тоже она не замечала, но это, очевидно, не входило в планы мужчины. У Бенедикта была ещё одна цепочка, значительно длиннее и тоже с зажимом. Один ее конец можно было присоединить к цепочке на груди, а зажим предназначался для клитора. Когда он воспользовался зажимами впервые, Бенедикт объяснил ей, для чего была предназначена и эта цепочка, и услышал ее твердое и уверенное "нет". К его чести, больше ни разу он эту тему не поднимал. В их самый первый раз Бриджертон объяснил ей важность согласия во всем, что они делали вместе. Он упоминал об этом ещё тогда, на яхте, но в Лондоне у них состоялся куда более основательный разговор. Софи не упоминала об этом, но, казалось, тот случай с ее слезами отпечатался в его памяти. – Конечно, мне нравится, когда ты подчиняешься, – он говорил без тени улыбки на лице, – но ты не должна чувствовать себя обязанной делать что-то, на что ты не согласна или не готова. Эти сцены направлены на то, чтобы мы оба получили удовольствие. Если ты хочешь поэкспериментировать, я буду рад помочь, но если что-то выходит за твои границы, ты не обязана через них переступать. Объяснил он ей и систему цветов, которая также была общепринятой. Бенедикт пользовался ей постоянно, и это значительно успокаивало Софи. Зелёный означал, что они продолжают, жёлтый – необходимость снизить темп или сделать паузу, красный – если она хочет, чтобы он немедленно остановился. Чаще всего она выбирала зелёный, но и жёлтым пользовалась два раза, когда ей надо было успокоить мысли и чувства. В обоих случаях Бенедикт давал ей время и предлагал остановиться, если она хочет, но Софи приходила в себя, и они продолжали. В обоих случаях она заметила, как гордость блеснула в глазах Бриджертона. Подобрали они и стоп-слово – ее способ остановить происходящее без наводящих вопросов Бенедикта. Он предлагал ей выбрать что-то по своему вкусу, но Софи выбрала то, что подходило им обоим – Байрона. Бенедикт признавал, что тот был неплохим поэтом, но не был в большом восторге от творчества этого лорда. И уж тем более он не находил его стихи достаточно романтичными и возбуждающими. Они сошлись на том, что поэтом Байрон был неплохим, но думать о нем во время секса было бы как минимум странно. Софи ещё не приходилось пользоваться фамилией британского лорда, жившего в далёком XIX веке, и, если честно, она надеялась, что и не придется. С другой стороны, приятно было знать, что у нее есть власть над происходящим, в отличии от того, что происходило в их первый раз, на яхте, почти что в другой жизни. Прямо сейчас ее руки были связаны у нее за спиной одним из галстуков Бенедикта, и Софи прекрасно знала, что ей не стоит даже пытаться развязать его. Бенедикт, в конце концов, служил на протяжении нескольких лет, так что знал, как завязывать хорошие узлы. В руках она держала небольшой мешочек с монетами, сжимая его настолько сильно, насколько могла. Бенедикт рассказал ей, что это было стандартным способом подать сигнал партнеру, когда ее руки и рот были заняты, как, например, прямо сейчас. Его хватка в ее волосах была крепкой, пока Бенедикт трахал ее так, как нравилось ему. Слезы стояли в ее глазах от резкости и скорости его действий, но Бриджертон не собирался сбавлять темп – у Софи были способы остановить происходящее и она прекрасно о них знала. – Я собираюсь кончить, – произнес он, опуская взгляд на девушку. – Не смей глотать, поняла меня, малышка? – Софи моргнула, потому что другой возможности ответить у нее не было. – Я хочу, чтобы ты не забывала кому принадлежишь. Я хочу, чтобы у тебя было физическое напоминание о том, что ты моя, – она застонала вокруг его члена, заставляя Бенедикта отпустить те остатки контроля, что у него были. Софи исполнила приказ, так что вскоре он мог видеть как его сперма стекала ей на грудь. Бриджертон не смог сдержать улыбку – Софи была прекрасна, и, черт возьми, принадлежала только ему. Иногда, смотря на эту девушку, он сам себе завидовал. – Ты великолепна, малышка, – улыбнулся он, обходя девушку со спины и поднимая ее на ноги. – Спасибо, сэр, – прошептала она, говорить в голос все равно не получилось бы. Он ничего не ответил, хотя Софи знала, что Бенедикта чертовски заводило это обращение. Он развязал узел у нее на запястьях и протянул девушке стакан воды, который он заранее поставил на стол. Софи приняла его с благодарным кивком и сделала маленький глоток. – Цвет? – спросил Бриджертон, когда она протянула ему стакан. – Зелёный, – без колебаний ответила Софи. Их счёт по оргазмам сравнялся, но Бенедикт никогда не отпускал ее раньше, чем их сумма достигла пяти, так что и сейчас она не сомневалась в том, что у Бриджертона были большие планы на вечер. – На четвереньки, – произнес он, отстраняясь от девушки и направляясь в сторону гардеробной. В тот раз, когда Софи там была, она совершенно не обратила внимание на то, что там было слишком много ящиков. Позже Бенедикт рассказал ей о том, что хранит свои игрушки там же, где и одежду. По мнению Бриджертона, это привлекало намного меньше внимания, чем ящики под кроватью или что-то подобное. Девушка послушно выполнила его просьбу, не оглядываясь, чтобы узнать, что задумал Бриджертон. Она не сомневалась, что все узнает в подходящий момент. А за излишнее любопытство Бенедикт имел привычку ее наказывать. – Ползи ко мне, – произнес Бенедикт, остановившись возле кровати. Софи развернулась и поползла, неторопливо, прогибая спину и позволяя Бенедикту насладиться видом ее белья и всей ее. – Скажи мне, малышка, может есть что-то, за что ты хотела бы попросить прощения? – спросил он, когда Софи села напротив него. Он приподнял ее подбородок, так чтобы их взгляды встретились. Девушка отрицательно покачала головой. – Будь хорошей девочкой и используй свой ротик и свои слова? Или он годится только на то, чтобы сосать мой член? – Мне не за что просить прощения, сэр, – произнесла она, смотря за тем, как по лицу Бриджертона расплывается улыбка. – Я вела себя хорошо. – Так ты хочешь сказать мне, что ты не снимала свою цепочку в пятницу вечером, когда выступала в клубе? – взгляд Софи, ее испуг сказали ему больше, чем могли сказать слова. Было не сложно догадаться, что она сняла ее и надеялась, что Бенедикт никогда не узнает. – Может быть ты напомнишь мне, малышка, кто может снимать ее? – Вы, сэр, – не колеблясь ответила девушка, а потом поспешно добавила.– Или я, если вы разрешите мне. Мне жаль, – он не сомневался, что ей было жаль. – Это пойдет внутрь тебя, – произнес Бенедикт. Он достал из кармана брюк одну из анальных пробок, что они использовали. Эта заканчивалась крупным бриллиантом, который отлично сочетался с двумя другими на ее груди. Бенедикт рассказал ей о том, что у него была довольно большая коллекция пробок, но Софи видела только несколько из них. Эта была одним из лучших вариантов – не самая большая из тех, что в нее вводил Бенедикт, и, к тому же, без каких-либо дополнительных функций (такие в его коллекции тоже были). – Подготовь ее, – добавил Бриджертон, и Софи послушно открыла рот, чтобы смочить игрушку своей слюной. Бриджертон, к ее удивлению, оставил игрушку у нее во рту и отправился обратно к своей гардеробной, рассуждая вслух. – Разумеется, ты заслуживаешь наказания за свое плохое поведение. Вопрос, на самом деле, в другом – какого именно наказания ты заслуживаешь? – Бриджертон остановился у входа в гардероб и бросил взгляд на Софи, которая сидела абсолютно прямо и даже не повернула голову, чтобы посмотреть, за чем он ушел. – Была ли ты непослушной, чтобы позлить меня или просто потому, что не предвидела, к чему приведут твои действия? – он открыл один из ящиков, достал кожаную плётку и длинную тонкую палочку, и направился обратно в сторону девушки. – И вопрос в том, как быстро ты усвоишь свой урок? Он остановился напротив девушки, и Софи сразу потянулась к его бедру, дотронувшись два раза большим пальцем. Он показал ей этот сигнал ещё на яхте, и с тех пор время от времени Софи его использовала. Бенедикт достал игрушку у нее изо рта, и тогда девушка произнесла: – Сэр, я уже все поняла, – ее голос почти дрожал. – Пожалуйста, можем ли мы обойтись без наказания? Я обещаю, я буду хорошей девочкой для вас, – они оба заметили, как член Бенедикта дернулся у него в штанах от этого обещания, а Софи не планировала останавливаться. – Вы же знаете, сэр, я не хотела вас злить. Я хочу быть вашей маленькой, послушной, самой лучшей игрушкой. Пожалуйста, не наказывайте меня. – Хорошая попытка, малышка, но это так не работает, – усмехнулся Бенедикт, после чего вставил пробку обратно в рот Софи и махнул головой в сторону кровати. Бекетт не стала противиться, а поднялась со своего места и оперлась локтями о кровать, выставляя ему на обозрение ее попку и мокрую насквозь тонкую ткань трусиков. Бенедикт не смог сдержать улыбку, когда заметил, что Софи опирается на локти, так чтобы ее грудь не соприкасалась с кроватью и зажимы не причиняли боль. Такая красивая, такая хитрая и полностью принадлежащая ему. Он мог бы исправить ее прямо сейчас, но решил пока не замечать этой маленькой игры. Он изменит положение ее рук позже, а может быть и сама Софи сдастся. Он потянулся рукой к краю ее трусиков и неторопливо опустил их вниз, не доставляя Софи удовольствия прикосновением, но с наслаждением отмечая то, какой мокрой она была для него. Часть его хотела бы прямо сейчас упасть на колени позади нее и слизать все эти соки, но было ещё рано. Она справится с тем, чтобы подождать ещё немного. Он, однако, наклонился над ней, вжимаясь промежностью в ее обнаженное тело, забрал пробку и прижал к ее складкам, смешивая ее жидкости. – Расслабься, – произнес Бенедикт, слегка поглаживая ее попку. – Все будет хорошо, малышка, – он дождался, чтобы она выдохнула и ввел пробку одним далеко не плавным движением. Софи закричала, но его руки, которые массажировали ее бедра, попу и спину, в достаточной степени отвлекали, чтобы она в конце концов смогла восстановить дыхание и успокоиться. – Ты молодец, малышка, большая молодец. Но ты знаешь, я все равно должен тебя наказать. – Сэр, – выдохнула она, и Бриджертон был почти уверен в том, что она хотела бы обратиться к нему по имени в этот момент. – Может быть мы ограничимся тремя ударами? – На каждую половинку, – усмехнулся Бриджертон. – Отличный план, Софи, спасибо. К его удивлению, она не стала возражать. У Бриджертона был выбор, а потому он решил воспользоваться обоими своими игрушками. Первый раз пришелся на ее левую половинку. Тонкая длинная палочка обожгла кожу, но Софи тем не менее произнесла: – Это был первый, сэр, спасибо. Она не могла видеть его улыбку, но Бенедикт не сомневался, что она о ней знала. Что Софи прекрасно знала о том, как заводило его ее хорошее поведение. Ему даже не нужно было просить ее считать и говорить ей о том, что она должна благодарить его за это наказание – Софи и сама все знала. Его маленькая умная и послушная девочка. Он не заставил ее ждать слишком долго, и ударил по второй половине. Софи, казалось, даже не вздрогнула, прежде чем произнесла: – Два, сэр, – она сделала паузу. – Благодарю. Он отложил в сторону палочку и взял плётку. Та была сделана из кожи, но настолько мягкой, насколько можно себе представить. Это был более мягкий вариант и, учитывая старания Софи, она это заслужила. Два следующих удара, что он нанес, последовали друг за другом практически без перерыва, и Софи послушно считала и их. Бенедикт отложил плеть в сторону и положил руки на ее раскрасневшуюся попку. – Тебя это заводит, малышка? – прошептал он, вжимаясь в нее своим членом и срывая стон с губ Софи. Его рука опустилась к пробке, которую Бенедикт слегка достал, а потом ввел обратно, немного прокручивая. Он повторил движения всего три раза, когда с губ Софи сорвалась просьба: – Пожалуйста. – Тебе придется конкретизировать, малышка, – усмехнулся Бенедикт, шлепая ее по левой половинке. Они, в конце концов, договорились на шесть ударов, а это был только пятый. – Мне нужно, – она сделала паузу, набирая воздуха в лёгкие, ведь Бенедикт не переставал трахать ее пробкой, – мне нужен ты. Мне нужно кончить. Пожалуйста. Я больше не могу, – ещё одна пауза, вызванная действиями Бенедикта, – сэр. – Я продолжу делать то, что начал, – ответил ей Бенедикт, – а ты можешь кончать, как только будешь готова. А потом, может быть, ты получишь мой член, малышка. Она получила ещё один шлепок, после чего Бенедикт вернулся к тому, чтобы трахать ее прекрасную попку, в то время как Софи стонала и умоляла его довести ее до пика как можно быстрее. Они оба знали, что у него было множество способов для этого, но Бенедикт целенаправленно решил не пользоваться ни одним из них. В конце концов Софи сдалась – ее руки ослабли и она упала на кровать, потянувшись рукой к своему клитору. Им обоим было понятно, что Бенедикт помогать ей не станет, так что девушка решила помочь себе сама. Бриджертон только усмехнулся, но мешать ей не стал. Оргазм настиг ее несколько мгновений спустя, и Бенедикт толкнулся пробкой в нее ещё раз, прежде чем достал игрушку и сделал шаг назад, чтобы полюбоваться открывающимся видом. Она пришла в себя от короткой брошенной Бенедиктом фразы: "на спину". Она не слышала, как он уходил, но брюки сменились презервативом. Игрушки покинули ее поле зрения, и Софи с опозданием осознала, что пробки внутри нее тоже не было. Они несколько раз занимались сексом с этой игрушкой, и девушка должна была признаться, что ощущения были мощными. Сегодня, однако, Бенедикт решил не прибегать к этому сценарию. Он подтянул ее к себе, положив ноги девушки себе на плечи, и выровнялся с ее входом. – Сколько? – спросил он, поглаживая внешнюю сторону ее бедра. – Один, сэр, я больше не смогу, – произнесла девушка, смотря прямо в глаза мужчины. – Цвет? – произнес он, никак не реагируя на ее слова. – Зелёный, но я серьезно, Бенедикт, – добавила она. – Я не выдержу. Он ничего не ответил, только толкнулся внутрь девушки, начиная свои движения в ровном, но уверенном темпе. С губ Софи сорвался стон, и где-то в глубине души она поняла, что Бенедикт не внемлет ее просьбе. С чего ему вообще соглашаться с ее мнением? Он наращивал темп, и ноги Софи соскользнули с его плеч, так что девушка обвила его талию, а сам Бенедикт подался вперёд, соединяя ее руки в замок у нее над головой. Он чувствовал как ее стенки сжимались вокруг его члена, сводя его с ума и приближая к такому желанному освобождение, однако Бенедикт знал, что пик Софи был ещё ближе. Он переместил руку, которая до этого сжимала бедро девушки, на ее шею, и Софи резко открыла глаза, посмотрев на Бриджертона. Он не прикладывал силы, может быть самую малость, но самой тяжести руки хватило, чтобы мир Софи взорвался яркими красками. Бенедикт прекрасно помнил об убеждении девушки в том, что он убивал людей голыми руками (он действительно как-то свернул шею одному придурка), а страх перед болью и смертью зачастую служит отличным средством для расслабления и освобождения. Он прекрасно помнил, как обоссался тот самый придурок, осознав, что именно его ждёт, и Бенедикт не мог не оценить тот факт, что реакция Софи была намного более приятной. Он ускорил темп, постаравшись избавиться от неприятных картинок и стремясь достичь своего пика, в то время как Софи без конца стонала и повторяла его имя. Ее стенки по-прежнему сжимались вокруг его члена, и он не сомневался, что девушка кончит ещё раз, прежде чем он сам достигнет вершину. Он помог ей лишь немного, освободив ее грудь от сажимов и отбросив игрушку куда-то в сторону, припав к ее чувствительным соскам языком. – Бен, – практически прокричала девушка, когда ее накрыл четвертый оргазм за ночь, а следом кончил и Бенедикт.

***

Когда Софи пришла в себя, Бенедикт стоял перед ней уже полностью одетым. Софи была уверена, что он уже успел принять душ. От всего, что произошло между ними ранее не осталось ни одного видимого следа. – Я набрал ванну, – улыбнулся ей Бриджертон. – Вода ещё теплая, так что если ты готова, я тебя отнесу. Софи слегка кивнула, и Бенедикт подхватил ее на руки. Мужчина развязал ленточку на ее шее и опустил девушку в ванную. Он не обманул, вода действительно была приятной, и Софи сразу расслабилась, позволяя Бриджертону лить воду на ее обнаженные плечи и смывать с них усталость. – У нас ведь не осталось макаронсов? – с какой-то грустью в голосе произнесла девушка. – Мы доели все вчера вечером. – Ты доела, – поправил ее Бенедикт, – и я купил новые утром, когда ходил на пробежку и в булочную. К данному моменту я уже точно знаю, что следом за сексом идёт ванна и кофе с макаронсами, – Софи усмехнулась, и на несколько минут в помещении стало тихо, после чего Бенедикт все же задал вопрос: – Ты в порядке? – Да, – улыбнулась девушка, оборачиваясь, чтобы встретиться с ним взглядом. – И ты знаешь, что ты намного больше, чем моя игрушка, да? – уточнил он, запомнив ее слова во время их сцены. – Да, – улыбнулась Софи. – И я подумала, я буду в полном порядке, когда ты накормишь меня макаронсами и пообещаешь, что если решишь убить меня, то не станешь душить. Это пробудит приятные воспоминания и будет очень странно. – Я никогда никого не убивал удушением, и тебя не стану, – улыбнулся Бенедикт. – Хорошо, – улыбнулась в ответ Софи, положив голову ему на бедро. Бенедикт постарался отогнать мысль о том, как близко ее рот в этот момент был от его члена. – Как хорошо, что у меня есть ты. – Ты приходишь сюда ради секса или ради десертов? – усмехнулся Бенедикт. – Во-первых, не заставляй меня выбирать, – он закатил глаза в ответ на ее слова. – Во-вторых, если бы ты пообещал мне доступ к ним в любом время суток, я бы отсюда вообще не уходила бы. – Это мы можем устроить.