genshin impact hot headcanons

НИН ГУАН Ее халат падает на пол в беспорядке, которого никогда там не было. Возможно, это было несколько лун назад, такое потрясающее время, когда она все еще была организованной и аккуратной — время, которое она уже плохо помнит. Здесь, внутри, душная теплая ванная. Здесь царит, возможно, извращенное чувство спокойствия, которое просачивается сквозь потрескавшуюся мраморную плитку. Здесь витает определенный аромат, настолько атмосферный, что он мог бы вызвать у нее сон о смерти и восторг одновременно. Но здесь, внутри, есть ты. “Нин Гуан”, - обратилась ты к ней из ванны, довольно заметно нахмурив брови при виде того, как она опускается в теплую воду напротив тебя. “Тебе не следует мыться с больным человеком”. Она довольно оскорбительно усмехнулась. “Ты слишком наивна, чтобы думать, что небольшая болезнь может повлиять на меня”. Выражение ее лица было более чем раздраженным — на самом деле, озадаченным самыми незначительными вещами. Ты могла видеть, как она сморщила нос, просто снимая заколку с волос, не говоря уже о том, как она неловко двигает руками, устраиваясь в ванне. И все же ты все равно нахмурилась. Она действительно не может скрыть этого, усталый взгляд ее глаз, в которых забота сияет ярче солнца. Мимолетные взгляды, которые она бросает, только и кричат о том, как сильно она по тебе скучает. "И, кроме того", - продолжала она с дрожащими губами, - "посмотри на себя. Ты настолько слаба, что даже не можешь самостоятельно вымыться". Ты не могла удержаться от легкого смеха над ее комментарием. Для кого-то другого это могло бы быть воспринято как оскорбление, но ты смирилась с этим. Твои руки теперь были слишком хрупкими, чтобы даже нести бадью с водой. "Твоя болезнь ухудшается день ото дня", - пожурила тебя Нин Гуан, - "и все же ты еще достаточно честолюбива, чтобы попытаться искупаться здесь без моей помощи?" "Но обязанности Тяньцяня заключаются в том, чтобы править и контролировать торговлю, а не нянчиться с каким-то бедным-пребедным человеком". “Но в обязанности Нин Гуан входит забота о своей возлюбленной”. Твое сердце затрепетало, когда ты замолчала, но так, что это практически ударило тебя в живот и заставило почувствовать тошноту. Оглушительная тишина - вот что царит в грязной ванной комнате, заваленной твоей разбросанной одеждой, пузырьками с лекарствами, робами и тому подобным. В воздухе витало что-то неприятное, и ты знаешь, что все это было из-за тебя. Быть неудачником было неприятно, даже когда Нин Гуан нежнейшими пальцами втирала мыло в твои волосы и даже когда она лила воду у тебя над головой. Честно говоря, она не была настолько обманчива. Это было видно, это видели все: усталость в ее глазах, натруженные мозоли на руках. Было трудно смотреть на своего любимого и видеть темные круги под красными глазами, которые раньше были полны радости и искр озорства. Она любила тебя, может быть, слишком сильно, и это было заметно. Тебе было противно смотреть на нее. Она никогда не могла понять, что заставляет тебя чувствовать ее взгляд, который был полон обожания по отношению к тебе, но также и толики боли, причиняемой тем же человеком, которого она любит. Ты получаешь ее любовь, но стоит ли вообще твоя ответная любовь того? ”Нин Гуан". “Мм?”. Она продолжила мыть тебя, теперь сидя позади и растирая твою спину. Ты могла бы только поблагодарить архонтов за то, что тебе не пришлось видеть ее лицо прямо сейчас. “Если я умру сегодня ночью...” Ты чуть не задохнулась, когда почувствовала, что ее руки резко остановились. “...ты наконец-то немного отдохнешь?” Она хранила молчание. Но там, прямо у тебя на спине, ты могла почувствовать, как ее нежные руки медленно сжимаются в кулаки. Они были прижаты к твоей коже, как будто удерживали ее вместе, но, клянусь богами… ее трясло. Было почти больно плакать, особенно когда она не могла видеть тебя такой. Но она больше не могла это контролировать, когда ее дрожащие руки обвились вокруг твоей талии, притягивая тебя так близко к себе. И именно там она разрыдалась, так мучительно уткнувшись тебе в плечо. Ее дыхание было прерывистым и дрожащим, ты едва могла разобрать серьезно заикающуюся фразу “Не говори ничего подобного”, но ты все равно молчала. Вы обе так устали. Она устала заботиться о тебе, а ты устала просто видеть, как она разрушает себя. И все же, даже посреди этой спирали безумия, назревающей в ее собственных покоях, она все еще не могла смириться с мыслью, что ты умрешь так скоро — действительно, кто бы смог? Но эта болезнь больше не поддавалась контролю, ее деньги больше не могли купить тебе здоровье. Она продолжала плакать у тебя на плече, даже когда от воды начало подниматься тепло, заставляя тебя чувствовать себя более опустошенной, чем если бы ты уже была мертва. И ты заставляешь ее чувствовать себя еще более одинокой, чем до того, как она встретила тебя. СКАРАМУЧЧА “...и это было тогда, когда я взял гнозис и сбежал с ним”. “Ха-ха, отличная фантазия”, - пассивно ухмыльнулась ты, надвинув ему на лоб шляпу просто для того, чтобы разозлить его (что, как всегда, увенчалось успехом). “Но все знают, что Прекрасная леди была той, кто получил электро гнозис”. Он проворчал: “Нет, она умерла”. “Нет, она умерла после того, как добыла его”, - возразила ты в ответ. То, что было общеизвестно для тебя — и, ну, в основном, для всех — казалось совершенно другой историей в его глазах, как будто он видел мир другими глазами в прошлом столетии. Он рассказал о множестве историй о Фатуи, причем добрая горстка из них была совершенно искажена или просто явно неверна. И он рассказал несколько историй, которые были шокирующе точными, определенно слишком подробными, чтобы простой "странник" мог знать об организации. Ты спросила его только один раз. Этот парень был настолько загадочен, что никогда не давал ответа, который ты могла бы вполне понять. “Потому что я Скарамучча”, - был его ответ много недель назад. “Я был шестым Предвестником, я был там и сам стал свидетелем этого”. “Черта с два я бы в это поверила”, - простонал ты. ”Шестое место пустовало уже много лет". “Это потому, что я мертв”. И вот он, еще один загадочный, неопределенный ответ, который он почему-то просто ожидал, что ты поймешь. "Дышу, но ни одна душа в мире не помнит ни тебя, ни твоего имени, ни того, что ты сделал - это ведь не совсем так, правда? По моему мнению, я умер!" И тут он смеется. Он смеется от всей души, из его груди - смех кажется таким невинным, словно он самый счастливый человек на свете. Ты вздохнула. "Тебе нужно перестать так врать. Если ты мертв, то как я могу сейчас с тобой разговаривать?" Он задыхался от беззаботного возбуждения. "О, о, давай я тебе все расскажу". И тут он рассказывает о Сумеру, государстве, в котором вы сейчас сидите, и о свержении академических ученых. Это еще один странный фактор, потому что ты физически присутствовала при этой хронологии событий. И, тем не менее, ты многого из этого не помнишь. Робот, дерево, драка. И, прежде всего, всемирное стирание памяти о человеке, который сейчас стоял перед тобой, человеке в большой шляпе, но без имени. Проходит несколько дней, а может быть, и месяцев с тех пор, как вы начали с ним разговаривать. Дом Очага разместил тебя здесь, в Порт-Ормосе, и он каким-то образом узнал о его связях с Арлекино, отцом твоего сиротского приюта. Ты полагаешь, это избавляет тебя от объяснений, но его осведомленность обо всех операциях Фатуи заставляет тебя усомниться, действительно ли он был шестым, в конце концов. “Что с тобой сегодня не так?” он приподнимает бровь, наблюдая, как ты сидишь на траве у дерева, уставившись в воду. Ты печально улыбаешься. “Слуга приказала нашей группе штурмовать Тридцатый корпус завтра утром”. Он насмехается так громко, что чуть не сплевывает на землю. "Это, наверное, самый глупый приказ, который когда-либо отдавала эта сумасшедшая женщина", - жалуется он, как будто лично знает Арлекино. "Это обученные военные на своей территории, они возьмут вас всех в плен или убьют". “Ммм”, - ты только кивнула, хотя и тише, чем стрекот сверчков в эту безлунную ночь. "И я пойду с ней". “Ты с ума сошла?!” - внезапно кричит он, и тебе приходится признать, что это был первый раз, когда ты видела на его лице такое яростное выражение шока. "Ты там умрешь, неужели ты не можешь вбить это в свой толстый череп?! Ты не обязана выполнять приказы этой женщины, только потому, что она сумасшедшая, это не значит, что ты должна это делать!” “Приказ есть приказ”, - рассмеялась ты. Но это был такой подавленный, пустой и жалкий смех, что он только еще больше обезумел от твоей ситуации. “Неважно”, - быстро отмахнулась ты. “У тебя есть для меня еще одна история на сегодня, мальчик в шляпе?” “Вообще-то, да”, - прогремел он. Его голос все еще звучал довольно громко. И, может быть, всего лишь может быть, ты могла бы сказать, что его раздражение проистекало из искреннего беспокойства. “Давным-давно жила-была по-настоящему глупая девочка, которая принимала по-настоящему глупые решения, например, слепо следовала приказам своего "отца", пока это не привело к ее гибели”. Ты рассмеялась. “Мы, Фатуи, всегда готовы к смерти”, - сказала ты. Что, конечно, было правдой, но… Но ты не хочешь умирать. ”Эй..." Он оглянулся на тебя. Возможно, это твое бредовое мышление затуманило твое видение прямо сейчас, но ты могла бы поклясться — малейшая надежда на то, что ты передумала, просто промелькнула в свете его глаз. “Если я умру сегодня ночью...” "Тогда мы оба были бы “мертвы", не так ли?" Ты смотришь на него с ужасом и удивлением. И он сидит там, внезапно улыбаясь тебе самой искренней улыбкой, которую ты когда-либо видела на нем до сих пор. Его поведение полностью изменилось, как будто он ухватился за возможность убедить тебя в тот момент, когда она ему представилась. "Подумай об этом", — продолжает он, - "ты можешь покинуть Фатуи точно так же, как я однажды сделал - и смотри, я в порядке! Мы будем подобны мертвецам, разгуливающим среди живых, кровожадных Фатуи, станем странниками Тейвата… Только ты и я, разве это не гораздо более интересный способ жить?” Умереть и быть забытым… Предать организацию, которая тебя вырастила… До сих пор это никогда не звучало так потрясающе. “Давай”, - подбадривает он, протягивая тебе руку. - "Оставь “жить" в прошлом и возродись заново. Ты можешь быть намного свободнее". Свобода - вот что было даром мертвых.