Покажи мне себя

      Когда за Даниилом закрылась дверь, Женя еще раз осмотрев палату, присела на кровать. Чувство дискомфорта чуть притупилось, но странные ощущения не покидали. Она согласилась здесь остаться, значит деваться уже некуда. Переодевшись в больничные вещи, что оказались вполне комфортными и приятными к телу, удобней устроилась на кровати в желании полазить по соцсетям, пока ожидает обещанной диагностики. Но, взяв в руки телефон, с разочарованием отметила, что интернет не ловит, вместе со связью. Замечательно! И что теперь делать? Отложив на тумбочку бесполезный гаджет, брюнетка откинулась головой на подушку прикрыв глаза.       Как она оказалась в этой точке своей жизни? Жизни, что вроде бы складывалась более чем успешно, если посмотреть со стороны. Престижная работа — всегда хотела помогать людям, и если с практической медициной не сложилось, то лечить души у нее вполне получается. Муж — молодой, красивый, не менее успешный, мечта любой девушки, о чем ей не устают напоминать незамужние подруги. Только вот не ее мечта. Женя в принципе не горела желанием выходить замуж. Скорее это было огромная идея-фикс ее матери, у которой своя личная жизнь не удалась и она всячески пыталась удачно «пристроить» единственную дочь. Как-будто только в мужчинах и замужестве кроется счастье. Женя, хоть и была личностью сильной, мало перед кем прогибающейся, но напору строгой и властной матери не могла противиться практически никогда.       Никита, не сказать, чтобы был неприятен. Наоборот, он умен, обаятелен, с чувством юмора. С ним есть о чем поговорить. На него можно положиться во всем. Другое дело, что Женя его не любит, но уважает. Как друг вообще был бы замечательным. Она его больше другом и воспринимает. Привыкла, притерлась за несколько лет рядом, но это не то, чего она хочет в жизни. Если брать теперешнюю ситуацию, то муж уж слишком заботлив, что даже бесит своей гиперопекой. Нашел где-то эту странную больницу. Женя вообще не уверена, что здесь ее вылечат. И если уж начистоту, она этого не хочет. Так почему осталась? Прозвучит, может быть странно, но из-за загадочной женщины, что каким-то магическим образом на нее подействовала. Ведьма, не иначе. — Евгения, вижу, вы уже устроились? — вырывает из мыслей вошедший в палату Даниил. — А можно узнать, в этом исправительном заведении имеется интернет? — задает вопрос брюнетка, усаживаясь на кровати. — Раз уж вы затронули эту тему, то нет. И кстати телефон придется сдать, — говорит мужчина, на что получает взгляд, который выражает крайнюю степень возмущения и прежде чем молодая женщина успевает обличить в слова бегущую в глазах строку, продолжает. — По нашим правилам выход на улицу запрещен, до полного выздоровления. По коридорам тоже не желательно гулять и не контактировать с другими пациентами. — Почему никто не сказал перед госпитализацией, что у вас тут условия хуже, чем в местах заключения? — резко бросает Женя. Она не подписывалась целыми днями глазеть в потолок, без возможности увлечь себя хоть чем-нибудь. — Мне кажется, вы преувеличиваете, Евгения. — Да ну? Мне совершенно нечем заняться, прогулки на свежем воздухе под запретом, гулять по коридорам тоже не советуют. Так даже музыку не послушать и фильм не посмотреть. Чем прикажите разнообразить свой досуг? — Это распоряжение начальства, у нас так заведено. К тому же, все делается ради вашей безопасности и безопасности других пациентов, — мужчина даже глазом не моргнул на негодование, которое в полной мере отразилось на лице брюнетки. — Да плевать мне на других, я за себя беспокоюсь. Можно мне хоть книжку какую-нибудь? — Я посмотрю, что можно сделать, — примирительно отозвался Даниил. — А пока, я бы хотел сказать еще несколько слов. Наша больница — это не рядовое медицинское учреждение, к каким вы привыкли. Здесь, своего рода, последний приют для тех, кому привычные методы лечения не помогают. Поэтому условия у нас нетипичные, и все, что происходит в стенах этой больницы, должно остаться здесь. — Надеюсь, вы тут не опыты ставите на живых людях? — с сомнением в голосе уточнила Женя, с опаской поглядывая на доктора. — Конечно, нет. Мы ищем пути решения каждой конкретной проблемы, и это не всегда оказывается легко. Поэтому Евгения, наберитесь терпения, и через час я зайду за вами, чтобы проводить на исповедь. — Простите, куда? — брюнетка от неожиданности вытаращила глаза, не веря тому, что слышит. — Мы же не в церкви, а вы вроде не батюшка. — Мы в больнице, и вы здесь потому, что нуждаетесь в нашей помощи. На все свои вопросы вы получите ответы, чуть позже, будьте терпеливы.       Отлично, через час, так через час. Но Женя не будет сидеть это время без дела. Что за ущемление прав — то нельзя, это нельзя? Она так-то не бесправная амеба, чтобы ее закрывали в клетке. Соскочив с кровати решительно направилась искать кабинет завотделением.       Побродив по пустым коридорам, наконец, встретила хоть кого-то из персонала, и узнала правильное направление. Подойдя к кабинету и уже потянувшись к ручке, Женя услышала за закрытой дверью странные для рабочего помещения, звуки. На миг даже растерялась и засмущалась, настолько страстные стоны доносились из-за двери. Эта, с позволения сказать, больница казалась все более необычной. — Не бойтесь, стучите, — говорит проходящая мимо медсестра, кидая на Женю, мнущуюся перед дверью, лукавый взгляд. Похоже, для них норма, слышать такое из кабинета завотделением. — Да нет, я, наверное, зайду позже, — отвечает брюнетка, заливаясь краской. — Зачем же, — пожимает плечами сотрудница и решительно стучит в дверь. Звуки из кабинета сразу прекратились, а через несколько мгновений в проеме двери показалась молоденькая медсестра, слишком бледная, с пустым затуманенным взглядом. На слабеющих ногах, не замечая ничего вокруг себя, держась за стенку она медленно, шаркая ногами пошла по коридору. — Ну, кто там, заходите уже, — звучит четким властным тоном, заставившим Женю поежиться. Она уже подумывает, может ну его, эти претензии? На несколько дней устроит себе информационный детокс. Потому что даже этот голос уже внушает страх. Но и она не из пугливых, не убьют же здесь.       Зайдя внутрь, Женя видит стоящую возле стола и опирающуюся на него бедром женщину. Она выглядит идеально, поправляя чуть примятые кудри, и во всем ее облике нет даже намека на только что происходившее. А может, это вообще было не то, о чем брюнетка подумала? Может это ее собственные сны смешались с реальностью и мозг выдает желаемое за действительное. — Надеюсь у вас что-то важное, раз уж вы пренебрегаете правилами этой больницы и расхаживаете там, где не положено, — тон такой же холодный и колкий, как взгляд, которым до внутренностей прожигает Этери. Странно, что такая еще не дослужилась до места главного врача. — Для меня да, — справившись с дрожью, отвечает Женя. — Что за дурацкие правила у вас — ни телефона с интернетом, ни прогулок? Что за издевательство? Я не особо опасный преступник, чтобы чувствовать себя как в тюрьме. — Серьезно, ты прервала меня, чтобы поговорить про свои хотелки? — усмехнулась женщина, раздражая Женю еще больше. — Мы с вами на «ты» не переходили, — брюнетка дерзко смотрит в ответ. Еще не хватало, чтобы эта королева неадекватов отчитывала ее, словно школьницу. — Девочка, — покидая свое место, подходит практически вплотную, и меняет тон своего голоса блондинка. У Жени отчего-то начали подрагивать колени и это определенно не страх. Как этой женщине удается внушать ей такие противоположные чувства? Хотя надо признать, блондинка хороша и прекрасно это знает. Даже не так, она шикарна, но вместе с тем пугает, будто есть в ней что-то выходящее за пределы человеческого. — Ты возможно и не преступник, но кто сказал, что не опасна? Для себя в первую очередь, — длинный палец упирается в грудь Жени, и молодая женщина невольно отступает на шаг назад. — Эти правила придуманы не для того, чтобы поиздеваться, а для всеобщей безопасности. Так что я бы посоветовала вернуться в палату и ждать рекомендаций лечащего врача. Он плохого не посоветует. После этих слов женщина садится на свое место за рабочий стол, а Женя будто стряхивает с себя морок наваждения. И снова это ощущение, будто ее лишили воли. Она шла сюда с решимостью добиться своего, а сейчас с покорностью принимает чужие правила. — Меня зовут, Женя, — уже собираясь выйти за дверь, обернулась у порога брюнетка. Сама не понимая, зачем представилась. — Приму к сведению, — холодно отвечает женщина, но в то же мгновение проводит языком по своим губам, увлажняя их до блеска. Таким же блеском на миг сверкают ее темные глаза.

***

      Помещение для исповеди оказывается обычным кабинетом с мрт аппаратом и выглядит вполне по-человечески. Женя позволяет себе успокоиться, снимает одежду и устраивается на прохладной поверхности, накрывая себя одноразовой пеленкой. — Меня ждет простое МРТ? — Начнем с вербального опроса, а потом перейдем к сканированию. Вы помещаетесь в аппарат МРТ, дополненный соответствующими картине вашего состояния оберегами, — Даниил вкладывает в руку Жени пакетик с непонятным содержимым, больше напоминающим острые кости, и просит положить на грудь непосредственно перед процедурой. — Будем считать, что я поняла все, что вы сказали, — с сомнением в голосе отозвалась молодая женщина, потому что отчасти это прозвучало, как набор слов, дополненный пакетиком с какой-то ерундой, которую невозможно идентифицировать. — Совсем скоро узнаем, что с вами происходит, — мужчина вышел в соседнюю комнатку за прочным стеклом и дальше его голос звучит только через громкоговоритель. — Женя, вы меня слышите? — Да. — Почему вы отказались от психиатра? — Потому что я не псих, и сама имею образование, которое позволяет покопаться в своей голове, — хмыкает брюнетка. — Вы знаете, откуда синяки на вашем теле? Ваш муж не поднимает на вас руку? — Что за дебильные вопросы? — Женя дергается, чуть не скатываясь с поверхности аппарата. — Пожалуйста, оставайтесь на месте и не теряйте оберег. Я должен исключить все лишнее, поэтому задаю такие вопросы. Вы можете не отвечать, но спрашиваю я не ради любопытства. — Нет, мой муж меня не бил, и не думаю, что вообще на это способен, — раздраженно звучит от нее в ответ. — Расскажите о своих неприятных ощущениях, которые испытываете во сне и после пробуждения? — Иногда мне кажется, словно меня кто-то держит. А после пробуждения я порой не могу сразу пошевелиться, хотя понимаю, что не сплю. — А где держат? — Чуть пониже плеч, — Женя прикасается пальцами к коже в том месте, где заметны гематомы на теле, которые все отчетливее проявляются после снов. — Иногда тяжесть давит на живот. — Хорошо, дальше я попрошу вас не задавать вопросов, а просто слушать мой голос.

      «Этот сосуд оберегал дом Геноваи так, чтобы его миновало зло, однако мощная связь была нарушена. Я осознаю, что своими действиями и мыслями открывала двери тьмы в свою жизнь. Я принимаю свою слабость и неспособность бороться с этим злом, чья власть и тьма терзают меня, в одиночку. Я прерываю обеты, клятвы и обещания, данные мной по незнанию или под воздействием третьей силы. Я отказываюсь от всех связей с темной силой.

      Больше власти твоей нет надо мной.

      Да будет изгнан третий, чье имя забыто, чья тьма не смеет приблизиться».

      Женя закашлялась, испытывая неприятное чувство, словно ее голову сдавило в тиски. Мысли спутались, вызывая заторможенность. В помещении резко стало прохладно и сумеречно. Похолодели руки и ноги, пульс стал замедленным. Расфокусированным взглядом брюнетка цепляется за стены, которые из серых, превратились в красные, и будто сдвигаются, наползают с трех сторон и грозят ее раздавить. Женя дергает головой и кричит, но не может сойти с места. Оберег падает, а она чувствует тяжесть на своем животе, а следом видит ужасное существо. Склизкая кожа, торчащие вены, спутанные слипшиеся волосы и острые желтые зубы в дьявольской усмешке. Скользкие пальцы с черными ногтями давят на ребра, заставляя дышать прерывисто, а потом опускаются в самый низ живота. Бедра Жени предательски подаются навстречу ласке, а зрачки расширяются от ужаса, во рту скапливается слюна. — Ты затеяла избавиться от меня? — соблазнительно шепчет женский голос, склоняясь к лицу. Пальцы чуть сдавливают шею, касаются губ, заставляя разомкнуть их. Дыхание Жени срывается на хрип, но от страха она не может выдавить из себя ни слова, пока нечто сидящее на ней дьявольски смеется. Если это чудовище собирается ее убить прямо сейчас, то нет смысла оттягивать неизбежное. Она закрывает глаза, готовая смириться. — Женя, вам лучше взять оберег, он поможет, — сквозь пелену неги брюнетка еле слышит голос Даниила Марковича, но все ее тело сосредоточено на ласке, в которой она готова раствориться. Сил на сопротивление нет, пока это мерзкое существо обволакивает ее тело и разум. И все же запредельное возбуждение чуть притупляется, когда темная сущность ослабляет хватку и Женя чувствует, что готова побороться. Пары секунд достаточно, чтобы схватить выпавший оберег и прижать к себе, обессиленно чувствуя, как морок отступает, а сознание смеркается.       Даниил Маркович сидит напротив Этери, пока та внимательно изучает снимки с исповеди Жени, задумчиво постукивая пальцами по столу. — Дань, как думаешь, с чем мы имеем дело? — Поначалу я счел это сонным параличом, не более. Он же как раз провоцируется сильным возбуждением, нарушением биоритмов и паникой. Только гематомы беспокоили. Еще думал за сомнамбулизм и тревожное расстройство, но они отпали. — Скорее у нас инкуб, которого вы разбудили и он сделает все, чтобы довести начатое до конца. Так что вербальная формула тут уже не поможет. Слишком долго она находилась под воздействием этой сущности, которая питалась ее сексуальной энергией. Да и электроэнцефалография, которую ты хотел, скорее ее добьет. — Интересный случай, я с таким еще не сталкивался. — Как она? — Я дал ей успокоительное, потому что она отключилась после исповеди. Сейчас отдыхает. — Тогда надо подумать, как лучше провести операцию, потому что риск смертельного исхода велик. — Но мы не получили согласие Жени. — Оно у тебя будет. Если захочет жить, согласится как миленькая. Права в кабинете она у меня качала очень активно,— усмехнулась Этери. — Извини, я не думал, что до этого дойдет. — Да не беда. Не она первая, не она последняя. Ты сам то, когда здесь оказался, мою дверь чуть ли не с ноги открывал, пытаясь застать меня врасплох. — Я все переосмыслил, — Даня возвел глаза к потолку, потому что за прошлое иногда до сих пор бывало стыдно. — Ага, и повзрослел, и избавился от своей сущности. А надо было всего лишь с самого начала слушать меня.       Женя сидела в кровати, поджав под себя ноги и уткнувшись в колени подбородком. То, что произошло на исповеди ее напугало. Сны, снившиеся ей уже довольно продолжительное время, были приятными. В них она видела симпатичную девушку с которой почти каждую ночь занималась сексом и ей было приятно. Она поднималась на такую вершину блаженства, которая казалась нереальной. Никогда с мужем она не испытывала такого наслаждения, но тут, пожалуй, дело было в другом. По роду своей деятельности копалась у себя в голове, анализировала, почему вдруг у нее появились эти повторяющиеся навязчивые сновидения, потому что с сексуальной жизнью полный порядок. Хотя ответ всегда лежал на поверхности. Когда все подружки встречались с парнями, ее больше привлекали девушки. Более того, ей нравились женщины постарше. Учительница математики в школе, преподавательница психологии в университете, бариста в любимой кофейне. Женю безумно тянуло к ним. Но будучи воспитанной строгой, властной и патриархальной матерью, считала, что это какая-то болезнь, что так быть не должно и она ненормальная, не такая как все. Боролась с собой и своими желаниями, переламывала, отрицала. Даже замуж вышла, на радость матери. Но истинную сущность никуда не денешь, она найдет выход, как бы глубоко ты ее не прятала. И кто бы подумал, что выход будет такой ужасный. И в ней поселится странное и страшное существо. — Эй, так вот зачем мы сюда притащились? — вдруг рядом раздался знакомый голос. — Нам же было так хорошо вместе, — звучит уже над ухом.       Распахнув глаза, Женя видит рядом с собой обнаженную девушку из своих снов. Только если там она была милой, то сейчас яростной злостью пылают ее черные глаза. Но она ведь не спит, или спит? От страха, инстинктивно еще больше вжалась в спинку кровати. Хочет закричать, но не может. А злой демон уже нависает сверху. — Тебе же нравилось, — проводит ладонью по щеке брюнетки, улыбаясь так, что у Жени мороз ползет по коже. — Давай вернемся домой, и все будет по-прежнему, а если нет… — Женю резко подбрасывает с кровати и впечатывает в стену так, что ноги не касаются пола, болтаясь беспомощно в воздухе. Она задыхается, царапает подушечками пальцев шею, на которой мертвой хваткой сжались руки, что раньше дарили ей лишь удовольствие. Страх сковал все тело и слезы потекли из глаз. — А если нет, то тебе будет приятно, но недолго и это будет последнее, что ты испытаешь в этой жизни, — надавливая на горло молодой женщины сильнее, отчего та начинает задыхаться, хищно оскалился демон. — Выбирать тебе.