Покажи мне себя

— А можно меня домой? На самом деле, это не так часто происходит, и я могу вернуться, когда случится рецидив. Я ценю ваши попытки помочь мне, но думаю, что дома мне будет гораздо лучше, — Женя выглядела скованно, хоть и пыталась улыбаться.       Под больничной кофтой молодая женщина прятала новые следы, что остались от визита ее сущности. А еще Женя ужасно боялась, ведь даже малейшая ошибка может стоить ей жизни. — Мне жаль это слышать, но без вашего согласия ничего не состоится, — за прошедшие полчаса Даниил Маркович успел два раза объяснить необходимость операции, однако молодая женщина продолжала настаивать на своем решении. Не насильно же ее тащить в операционную, накачав препаратами. — Тогда можно подготовить мои документы на выписку и оповестить мужа о том, что меня надо забрать? — Конечно, я об этом позабочусь, — мужчина кивнул, и покинул палату размышляя над тем, как рассказать об этом начальству. Женя нуждалась в помощи, пусть и отрицала тот факт, что ее жизни грозит опасность, пока это существо тесно с ней связано.       Даниил Маркович был настолько погружен в свои мысли, что остановился лишь тогда, когда столкнулся с кем-то в коридоре. — Ты плохо спал, и перестал различать коллег на расстоянии вытянутой руки? — насмешливо поинтересовалась Этери, поднимая с пола сумку, выпавшую из рук, и оглядела помятого мужчину.       Давно она не видела его таким увлеченным по медицинской части, а ведь пациенты тринадцатой клинической были особыми. Каждый случай заставлял действовать по-новому, искать другие решения и вообще порой идти против собственных принципов. Какой уж тут Гиппократ с его клятвой, если здесь приходится буквально вынуждать некоторых на лечение, несмотря на все возражения, за что они потом тебе еще и спасибо скажут. — Нет, я как раз шел к тебе. Надо готовить документы на выписку. — И кто у нас такой шустрый? — задумчиво поинтересовалась женщина, расстегивая пальто и не припоминая, что к выписке сегодня кто-то есть. — Медведева, решила ехать домой, и никакие уговоры не помогли заставить ее изменить мнение. Поэтому я должен готовить документы и оповестить ее мужа. Мы не можем и дальше держать ее здесь против воли, — мужчина развел руками, показывая, что дальше он просто бессилен. Он всего лишь человек, а переубедить женщину, которая для себя уже все решила, это из разряда невозможного. — Дань, сходи выпей кофе, — блондинка похлопала коллегу по плечу. — Не надо никого оповещать, по крайней мере пока. Дай мне немного времени. — Что ты собираешься делать? — недоверчиво глянул на нее мужчина. — Я сама с ней поговорю. — Надеюсь, и правда только поговоришь? — Этери хищно улыбнулась. — Только поговорю. За кого ты меня принимаешь? Я не терзаю молоденьких женщин без их на то согласия. К тому же, внутри этой своей тьмы достаточно, чтобы я туда еще лезла. — Только не перегибай палку. Алексей Николаевич нас за это по головке не погладит. — Расслабься, я найду нужные слова и она примет правильное решение, — без колебаний бросила Этери и направилась к своему кабинету, чтобы оставить вещи.       Она редко заглядывала в палаты пациентов, потому что в основном все ее общение сводилось к планеркам с сотрудниками и беседам наедине с врачом на своей территории. Но сейчас, надев белый халат, Этери была полна решимости добиться положительного исхода дела. Даня прав, они не могут насильно удерживать кого бы то ни было в стенах этой больницы, однако некоторые пациенты и сами не осознают, какую опасность носят в себе. Каждый раз одно и то же. Вечное сопротивление и нежелание облегчить жизнь себе и окружающим. Женщина покачала головой, и без стука распахнула дверь в палату к Жене. — До меня дошли сведения, что вы собираетесь покинуть нас раньше, чем завершите свое лечение, — Этери присела в кресло, устраиваясь поудобнее. Одним обаянием тут не справиться. — Я не нуждаюсь в лечении. Я с самого начала говорила, что не больна. Могу под свою ответственность подписать любые бумаги. Я уже объяснила это лечащему врачу. Да, рецидивы случаются, но люди же как-то живут с эпилепсией, например. — Да, с одной оговоркой, что эпилепсия практически не поддается контролю, тогда как-то, что находится внутри вас, управляет вашим состоянием и вашими эмоциями. И получается, что вы уже живете не свою жизнь. И от этого можно и нужно избавиться! Поэтому, я хотела бы кое-что прояснить… — говорит блондинка, но девушка ее перебивает. — Не говорите ерунды. Я знаю, кто я и как выглядит моя жизнь.       Этери поднялась, снимая халат и бросая его на спинку кресла. Закатала рукава на черной рубашке и оставила телефон на столике. Сегодня по-хорошему не получится. — А вы абсолютно уверены, что это именно та жизнь, о какой вы мечтали? — Женя аж дергается от вопроса, наталкиваясь на пристальный взгляд карих глаз, прикованный к ней, который словно видит ее насквозь. Впрочем, когда в следующее мгновение завотделением скидывает туфли, и оказывается на кровати, перекидывая ногу через нее и усаживаясь на животе, Жене кажется, что она теряет дар речи от такой наглости. — Девочка, послушай меня внимательно. Ты думаешь, что обрела чудесную возможность получать во сне то, чего тебе не дает муж? — ее ладони цепляются за спинку кровати по обе стороны от головы Жени, которая еще больше вжимается спиной в подушку. — Сущность внутри тебя имеет демоническую природу и завязана на сексуальной энергии и ее поглощении, — полные губы смазано касаются щеки, а от женского низкого голоса по телу ползут мурашки, вперемешку с неуместным возбуждением. — Он разжигает в тебе страсть, похоть, разврат. Чем больше, тем лучше, — сейчас Этери выглядит еще опаснее, чем существо из снов, потому что она рядом, и тепло ее тела молодая женщина ощущает сквозь одежду. — Это очень приятно, я понимаю… — в глубине темного зрачка женских глаз Жене чудятся всполохи огня. Этери опасна, а еще не привыкла отступать перед сложностями, поэтому давит на нее сверху не только своим весом, но и авторитетом. — Но чем больше он питается от тебя, тем слабее становишься ты. По началу человек этого не замечает. Жизнь и реакции замедляются, появляется слабость без видимых причин. — Что вы себе позволяете? — возмущается Женя, вложив все свое недовольство в голос, пока ее подбородок не сдавливают чужие пальцы, удерживая голову на месте. — Тише… — ее губы почти касаются уха, опаляя его дыханием и шепотом. Этери снова всматривается в лицо Жени, продолжая держать ее за подбородок. Брюнетка напугана, но еще не настолько, что готова согласиться на все. — Уходит жизненная энергия и организм истощается. — Это не то… — Это существо, которое приходит, рано или поздно избавится от тебя, — блондинка склоняется вплотную к лицу Жени и шепчет в самые губы. — Оно тебя убьет! Это будет очень приятная смерть, на пике удовольствия. Возможно, ты даже ничего не почувствуешь, но все же это смерть. Он выжмет тебя до капли, а потом избавится, как от ненужного хлама.       Ее дыхание теплом оседает на пересохших губах брюнетки. Этери поворачивает ее лицо, обхватывает губами мочку уха, заставляя дыхание Жени стать коротким и поверхностным. Брюнетка крепче сводит ноги, чтобы не застонать от происходящего. Хватит того, что лицо предательски краснеет под чужим напором. — Ничего такого я не делаю. Вы просто не понимаете, — Женя, наконец, вспоминает, что у нее есть руки и цепляется пальцами за живот Этери, намереваясь оттолкнуть ее от себя, но получается слабо, потому что собственное тело отказывается слушаться. Женщина лишь усмехается на эту жалкую попытку. — Не понимаю что? Как приятно и весело спать с инкубом? Поверь, представляю. Секс с ним более чувственный, со всеми вытекающими последствиями, — большой палец подушечкой скользит по нижней губе Жени, мягко надавливая и заставляя чуть приоткрыть рот. — Каким он приходит к тебе? Высоким брюнетом или голубоглазым блондином? Инкубы обычно являются к своим жертвам в образе тайных желаний.       Женя уже хочет возразить, что это не мужчина, но вовремя спохватывается, а еще она не в силах оторвать взгляд от глубоких карих, светящихся каким-то дьявольским огнем, это пугает и одновременно притягивает и возбуждает.       Этери, опуская руку, оттягивает больничную кофту вниз, открывая шею и часть ключиц, на которых расцвели новые гематомы. — Гематомы означают, что демон перешел к финальной стадии. И удаление желчного пузыря, а сущность такого рода содержится именно там, уже не поможет, — блондинка надевает свой халат и поправляет волосы, а потом усаживается обратно в кресло. — Он убьет при любом раскладе, а в случае успешной операции у вас есть шанс еще пожить. — Пожалуйста, только не говорите моему мужу. У вас же есть врачебная тайна, — в голосе Жени мольба. Женщина касается салфеткой губ, на которых чуть смазалась помада, а потом проводит по ним кончиком языка, увлажняя и заставляя Женю снова испытывать неуместные желания. — И это все что вас беспокоит? — насмешливо звучит ее голос. — Влюбленность в потустороннюю сущность опасна и заставляет забыть о своей жизни. Человек лишается собственной воли и постепенно сходит с ума, но вам это не грозит. Вы просто умрете. Это будет весьма приятно, но очень скоро. Но раз уж вы такая упрямая, что готовы сыграть в опасную игру на свою жизнь, пожалуйста. Завтра идете на выписку!       Этери сказала все, что можно в этой ситуации, и выбор остается за Женей. Если она готова рискнуть своей жизнью — пожалуйста, к больнице это уже не будет иметь никакого отношения. — Кстати, ваш муж звонит ежедневно, чтобы справиться о вашем состоянии. Похоже, он очень сильно любит вас и беспокоится, — Этери обернулась в дверях, глядя на сжавшуюся на кровати молодую женщину. — Да, наверное, — вяло откликнулась Женя, сворачиваясь калачиком и устраиваясь на боку. Если бы не он, может и с ней бы такой херни не приключилось.       Тем же вечером приступ повторяется. Женя не замечает, как неожиданно накатывает сонливость и тело становится вялым, оно больше не принадлежит ей. Глаза слипаются, и сила, живущая внутри нее, заставляет буквально ползать по стенам и висеть под потолком. Мел оседает на коже и больничной одежде, которая трется о стены. Женя ощущает мертвую хватку пальцев на своем горле и изо всех сил старается вдохнуть поглубже, потому что чувствует, как жизнь утекает под давлением чужих пальцев, которые раньше не причиняли ей вреда. Собственное тело кажется таким жалким и беспомощным, что вызывает отвращение. Словно бесполезная тряпичная кукла. Но желание жить перевешивает все. Она падает на кровать, подаваясь бедрами выше, переворачивается, ведомая чужой волей и комкает в пальцах простынь на больничной кровати. Женя стонет, испытывая удовольствие вперемешку со страхом. И в этот самый момент понимает, что, наверное, ни разу в своей жизни не жила так, как хотелось бы. Этери была права.       Она получила образование, которое хотели для нее родные. Вышла замуж за того, кто понравился маме. Жила там, где муж купил квартиру. Работала там, куда попала на практику еще во время учебы. Пожалуй, только собственный гардероб, да уют в квартире Женя создавала сама от и до. Все остальное она позволяла решать за себя, и сейчас отчаянно жалела об этом.       Пальцы на ногах вытягиваются и немеют, она хрипит и хватает ртом воздух, пытаясь избавиться от мертвой хватки на своем горле. У нее есть один единственный шанс, чтобы положить конец всему этому. Это последнее, о чем успевает задуматься молодая женщина, прежде чем потерять сознание.       Дефибриллятор с третьей попытки приводит ее в чувство, и Женя закашливается, открывая глаза и жмурясь на яркий свет в палате. Она хватается за горло, словно воздуха опять не хватает и с ужасом смотрит на Даниила Марковича. — Сделайте что-нибудь, я прошу вас. Уберите это. Я не хочу умирать, — сиплым голосом со слышимыми слезами, просит Женя.

***

— Ну, что, Евгения, готовы? — спрашивает Даниил Маркович.       Оглянувшись вокруг, девушка видит вполне обычную, стандартную операционную. Никаких тебе странных аппаратов, или настенных ритуальных надписей. Только красный круг на полу вокруг операционного стола. Чаша с водой в изголовье, да слабый аромат травяных благовоний, что баюкает сознание Жени. — Не волнуйтесь, когда проснетесь, все будет позади, — уверенно говорит Даниил, хотя сам не очень-то уверен, что демоническая сущность не попытается убить Женю во время операции. Но он постарается этого не допустить. — Дуд, можно давать наркоз, — обращается к молчаливому и слегка угрюмому коренастому мужчине.       Последнее, что увидела брюнетка, перед тем как провалиться в темноту, взгляд уже знакомых карих глаз. — Не доверяешь мне? — обернулся Даниил, на подошедшую со спины Этери. — Доверяю. Просто постою в сторонке, мало ли что. — Ладно, только выйди за круг, — кивнул на пол мужчина, давая понять, чтобы блондинка сделала пару шагов назад. — Что ж, пора избавить ее от той твари, что в ней живет. Скальпель, — протянув руку, командует Даниил. Сделав пару неглубоких надрезов, берет лапароскоп, аккуратно вводя его в полости. — Давай, наконец, на тебя посмотрим, — дойдя до желчного пузыря, пытается нащупать камень, в котором и скрывается демон, с правой стороны. Речная вода в чаше вздрагивает и подергивается рябью, в воздухе словно искрит напряжение.       Тьма вокруг становится красного цвета и пульсирует. Женя распахивает глаза, но вместо персонала в белых халатах, видит то ужасное склизкое существо, что уже видела на исповеди. Демон сидит на ней, своим весом практически сдавливая ей грудную клетку так, что ребра хрустят. Тощими руками, с костлявыми кривыми пальцами с силой сжимает шею молодой женщины. Женя хрипит и выгибается, насколько позволяет жуткое существо, сидящее сверху. Руками пытается скинуть его с себя, но ничего не выходит. — Ты сделала свой выбор, — мерзко ухмыляется демон. — Так наслаждайся своей смертью.       Одна рука соскальзывает с шеи и направляется в низ живота. Против своей воли, Женя поднимает и двигает бедрами навстречу ласке, что уже точно станет последней в ее жизни. Ей одновременно хорошо и безумно страшно. Воздуха недостаточно, хватка на шее становится все крепче. Глаза закатываются, а возбуждение и удовольствие приобретает такую силу, какой она еще ни разу не испытывала. Из раскрытого рта, вместе с хриплыми остатками дыхания, прорываются стоны наслаждения. Страшно приятная смерть. Тьма накрывает сознание Жени раньше, чем она испытывает оргазм. — Что за ерунда? — несколько раз попав в пустоту, говорит Даниил. По зеркалам в операционной пробегает красная рябь. — Он должен быть здесь. — Быстрее, он ее убивает, — властно звучит голос завотделения.       Мужчина и сам видит напрягшееся тело, запрокинутую голову и покрасневшее, переходящее уже в синеву лицо. Реаниматологические мероприятия тут бессильны. Спасти девушку может только удаление демона изнутри. А вот его, как назло, Даниил и не может найти. — Мы же не могли ошибиться. По всем признакам это инкуб. Но почему его здесь нет? — продолжает исследовать правую сторону органа. — Если только это инкуб, — решительно подходит к столу Этери и забирает из рук коллеги лапароскоп. — Вот он, а точнее она, женская сущность, суккуб, — передвинув трубку аппарата в левую часть желчного пузыря, находит то, что искали.

«Как месяц на небе убывал, так пусть и здесь всякое напущенное, наговоренное насланное убыло. Как костер горел, а затем потух, так пусть и здесь всякое напущенное, наговоренное и насланное потухло. Как вода из ручьев сухих ушла, так пусть и здесь всякое напущенное, наговоренное и насланное уйдет.»*

      Подцепив небольшой камушек Этери тянет его наружу, при этом испытывая прилив возбуждения, что пройдясь по всему телу, сосредоточился в самом низу, отдаваясь пульсацией. Мерзкая тварь, даже умирая, пытается боднуть напоследок. До боли прикусив губу, чтоб не застонать на всю операционную, Этери доводит дело до конца, вытягивает из тела и бросает в лоток, на первый взгляд, казалось бы, обычный камень, что могут образовываться у людей в желчных пузырях. — Заканчивайте, — выдохнув, бросает блондинка, прежде чем выйти за дверь.

***

— Что ж, Евгения, надеюсь больше вас у нас не увидеть, — зайдя в палату улыбаясь говорит Даниил. Он рад, что с молодой женщиной все хорошо, она хоть и доставила проблем своим упрямым характером, но было в ней что-то такое, что располагало к себе. И говоря эти слова, он имел ввиду не увидеть ее в роли пациента. — Я тоже буду скучать по вам, Даниил Маркович, — так же искренне улыбается ему в ответ Женя. Она и правда чувствует себя замечательно. Больше никакие демоны не преследуют. — Тогда всего хорошего, — протягивает руку мужчина. — Ваша выписка будет ждать на ресепшене. — Спасибо вам за все, — пожимает мужскую ладонь.       Когда за ним закрылась дверь, Женя в последний раз оглядела палату и повесила на плечо сумку с вещами. Она не может уйти, не попрощавшись еще с одним человеком.       Подойдя к кабинету завотделения, прислушалась. Из-за двери не доносилось ни звука. Аккуратно постучавшись и услышав строгое «войдите», уняв снова появившуюся дрожь, решительно зашла внутрь. — А, Евгения, если не ошибаюсь? — откинулась на спинку кресла, Этери. — Вам все так же закон не писан, как я посмотрю. — Я пришла попрощаться, — Женя старается держаться расслабленно, что абсолютно не получается в присутствии этой женщины. Она на нее магически действует. И брюнетка малодушно хочет еще «заразиться» какой нечистью, чтобы снова ее увидеть. — Прощайте, Евгения, — говорит Этери, а про себя думает, почему эта молодая женщина вдруг стала ей интересна? Может, потому что наглая? Хотя это неважно. Они ее вылечили, может возвращаться в свою жизнь. Если, конечно, это ее жизнь. В чем блондинка теперь уж точно не сомневается. — Надеюсь теперь вы выберете ту жизнь, какую хотите сами, а не ту, какую хотят от вас. — Да, определенно, — кивает Женя и ловит на себе внимательный карий взгляд, который на мгновение смягчился. И это наполнило ее душу каким-то трепетом. — Спасибо, что уговорили меня остаться и тем самым спасли. — Как бы это не звучало банально, но это моя работа. Даже уговаривать таких упрямиц как вы, — соблазнительно улыбается Этери, с удовлетворением отмечая, как Женя сглотнула. — До свидания, Этери Георгиевна, — прощается брюнетка, а сама не спешит уходить, стараясь запомнить эту женщину до мельчайших подробностей. Когда подобное рассматривание становится неприличным, Женя поправляет сумку на плече, кивает каким-то своим мыслям и развернувшись, выходит из кабинета тихо прикрыв за собой дверь.