Тьма наступает

POV Дагон — А я люблю тебя, — он распахивает дверь и выводит нас в рубку. — Доброе утро, семья! — Которое наступило в полдень… — задумчиво комментирует Рин. — Доброе. — Полдень, это даже лучше, чем можно было ожидать! Товарищи, у нас куча работы, — говорю я, глядя как малая бросается Кроули на шею. Соскучилась, блин, что же с ней делать… Ладно, это не сейчас. Он обнимает её, подхватывая на руки и кружит. — Здравствуй, моя хорошая. — Доброе утро Кроу! — Маленькая целует его в щеку, а потом не слезая с его рук начинает зацеловывать все его лицо. — Кроу, любимый, я теперь с вами ночевать буду, мне грустно было! — Хорошо, Маленькая, прости, что мы тебя оставили так надолго. — Ничего, просто соскучилась, люблю вас очень. — Тееень, а Тень, — подхожу я к нему, и заискивающе заглядываю под капюшон. — А ты же подслушивал наш разговор? — Мы тебя тоже очень любим, — Кроу садится за стол, усаживая её себе на колени. — Хочешь, заплету тебе куууучу косичек? — Да, очень-очень, очень хочу! Заплети пожалуйста, Кроу. — Малая устраивается у него на руках, и прижимается носом и ладошками к кителю, неудобно наверное, но, я думаю он изловчится и в таком положении ей волосы перебирать. — Ага, я слышал, ты хочешь чтобы я стырил для тебя косу, я бы сказал, что идея говно и я в этом не участвую… Но что-то мне подсказывает, что не так уж она и плоха, — Говорит Тень, задумчиво глядя капюшоном в мои большие умоляющие глаза. — Какую косу? Ту, про которую ты думал на полигоне вместо игры? — спрашивает малая. Кроу тем временем действительно изворачивается, разбирает волосы сестренки на пряди и начинает плести косички. — Да, Маля, косу Вика и поэкспериментировать с ней, научиться пользоваться. А еще попробовать ее сломать, есть у меня одна идея… Ну, вернее не ее, а ее копию. — Мгм, ту самую, — наш Бог закрепляет кончик первой косички серебристым колечком и переходит к следующей. — Уверен, что у тебя получится, Дагон. — Спасибо, любимый, я почти тоже. Тень, так ты притащишь? — Ладно, но с вас торт, — надо же, вот это да, может он надеется, что я наконец-то убьюсь об какую-нибудь очередную свою идею. — Ну вот, первый пункт готов, — ещё одна косичка и ещё одно колечко. — Мне тоже интересно пощупать этот смертоносный артефакт. Косу Сэмми я аж год тягал. Тень исчезает, а из стены выходит адмирал. — Доброе утро, капитан. Какой план на сегодня? — Эсте, они — ненормальные! — трагично заявляет Рин страшным шёпотом. Кроу фыркает со смешком. — Зарин, это не новость. — Они просто хотят попробовать новое оружие, попробовать скопировать новое оружие, и попробовать сломать копию нового оружия, как-то так, — говорит маленькая. — Это не просто оружие! Оно способно убить бога, стереть галактику! — продолжает Рин. — Пхе, ты забыл бомбочку, которую мы тебе дали? Мы её тоже как бы испытывали, — пожимает плечами Кроу. — Коса жнеца по логике примерно то же, что и коса Самаэля, просто мощнее. — Помнишь, я тебе как-то утром рассказывал компенсаторную технологию удаления матери, я хотел ее попробовать на копии. — О, это интересно, — кивает он. — Должно получиться. — Разрушить, разобрать, собрать заново, аннигилировать, посчитать суммарный выход энергии, посчитать ее полный энергозапас, изучить примененные методы и технологии при ее создании, модифицировать, оптимизировать, попробовать, на чем-нибудь, не живом и не нужном. Примерно такой план. — озвучил я. — Отличный план, — одобрил Кроу, доплетая пятнадцатую косичку. — Пиздец, — констатировал Рин. — Кроу, ты расскажешь Рину о плане, или мне рассказать? — Расскажи ты, мой хороший. — Рин, расскажи нам о молодых богах Перекрёстка, пожалуйста, не все, буквально парой предложений. — Ты имеешь в виду новых богов, которые обрели божественность или кучку подростков, которые деточки старшего поколения? — Я о деточках. — Они считают себя вполне взрослыми и умными, но это далеко от правды, плохо контролируют силу, плюс период гормональной бури, отсюда и проблемы. Практически все они с Той стороны Перекрестка, что принадлежит Великому и ещё несколько из другой ветки реальности, которая случайно материализовалась после того, как Армес разделил душу Виктора, создав Свет и Тьму. Вторая ветка реальности и Та сторона по сути зеркальное отражение Перекрестка. И там и там у копий местных богов есть дети. Вик с ними вроде разобрался, но не исключает, что такие же деточки могут родиться здесь. Лично я считаю, что нараспашку открытые переходы между нашими тремя мирами это крайне хреново. — Вот короче, для всех этих гавриков, мы хотим… Вернее, я подбиваю всех сделать воспитательный мир-артефакт, с новым интеллектуальным ПО, и системой самообучения. Я хочу попросить тебя разрешить нам сделать твоего клона-брата, которому мы помимо сознания дадим нейронку, обученную на множестве вариантов по книге жизни. Мы дадим ей примеры, ориентиры и систему безопасности, но никаких жестких законов. Возможность развиваться и моральные установки. Систему отката, и прочее. Он будет нянькой и ему будет весело, не одиноко, и всегда будет работа. Как тебе идея? А если дети богов понормальнеют, мы туда ситхе отправим, души обретать! О, че придумал! Рин ошарашено распахнул глаза. — Вы, прости, что хотите сделать? И нет, я вижу по глазам Рыжего, это не ты подбиваешь, он тоже этого жаждет. Таааак… нет, ну в принципе это звучит хорошо, тем более боги время от времени рождают детей и на нашей стороне Перекрестка, но как вы предполагаете сделать клон меня? — Ой, нефиг делать! Я твоими физическими схемами и логикой пользуюсь уже почти месяц, я тебя изучил и могу скопировать кристаллическую структуру, вырастить или воссоздать из образца, или просто собрать заново. Потом загрузить туда апнутое ПО, будет прикольно. А Кроу просто может скопировать, а еще ты можешь позвать еще один кусочек себя, и у мы у него спросим, хочет ли он новую прошивку. — Кусочек меня будет мной, Дагон. Нужно будет разделить сознания. — Будет, я и тебе могу архитектуру и алгоритмы поправить, перевырастить заново, если хочешь, кстати тебе с такой нейронкой тоже может понравится работать, а разделить сознание не проблема. Это же информация, мы ее скопируем. Будет два тебя, хочешь? Если не хочешь, я впринципе могу его и заново сделать с нуля, ничего страшного, я просто подумал, вдруг тебе будет интересно? — Мне интересно, — кивает Рин. — Меня много, но я не представляю, как это, второй я с отдельным сознанием. Это будет, как вы с маленькой? — Ну, да, только не больно, не страшно, не неприятно, а весело. У тебя появится компания и понимающее существо, как-то так. — Хорошо, тогда нужно решить, как удобнее это сделать. — А ты сам можешь поделить тело, как омебка? А я бы отправил его в капсулу программироваться пока. Кроу, там у тебя в уголке сознания живет нейронка, дай ей доступ к книге жизни, с твоими вычислительными ресурсами, она обучится за полчаса. Ну, это если всем нравится план. — А я внесла бы еще в твое тело биологическую компоненту, чтобы ты лучше понимал углеродные формы жизни, а особенно процессы связанные с фармакокинетикой гормонов и токсинов, — заметила Малая. — Мне — да, — кивает Кроу, закрепляя на, наверное, сотой косичке колечко. — Нашёл, доступ дал. — Хмммм… — Рин на пару секунд задумался, а затем кивнул. — Могу, — и от него отделиться вначале все та же тень, мгновение спустя оформившаяся в точную копию. — Привет, новый Рин! — Я знаю, что у вас пока одно сознание, сейчас мы его-тебя, спать и программироваться отправим. Малая, притащи капсулу, из пыточной, пожалуйста. — Привет, — отозвались они синхронно и синхронно же хлопнули ресницами. — Ммм, походу адаптация не мгновенная. Маленькая, тебе бубенчики на косички добавить? — А зачем? Или давай, буду звенеть! И на, держи, — из коридора выплывает капсула, чем-то похожая на ту в которой мы растили клона. Я подключаюсь к ней и программирую ее. — А глазки накрасить? — Да! Только не черным… — радуется малая, а мне вспоминаются мордашки сильно и разноцветно накрашенных чиби-тянок из мультиков. — Мгм, каким красим? — Мммм… А умеешь смоки-айз делать? — Умею, — с готовностью кивает он. — Давай такие, а? — Давай, — в воздухе перед ними зависает палетка с тенями и несколько кисточек. — Все, капсула готова, Рин, который новый, ложись в нее пожалуйста, если ты согласен на перепрограммирование. Рин переглядываются, видимо, ведя внутренний диалог кто из них новый. Потом один поднимается и подходит к капсуле. — Вот и отлично, укладывайся и приятных снов, это не больно и безопасно для твоей архитектуры. Рин второй послушно укладывается в капсулу. Кроу как раз докрашивает мелкой второй глаз. Появляется Тень, с косой. — О, Смертушка, тебе идет! — коса красивая, древко из черненого серебра, Лезвие из странного металла с синеватым отливом. — О, даже внешне похожа, — замечает Кроу. — Хммм… Сплав лезвия другой, конечно. Адамантит что ли? Или лунное серебро. У Сэмми попроще инструментик. — Ребят, все вместе пойдем на полигон пробовать? — Капитан, я с вами. — Я ее тут просто никому не передам, так что я тоже. — Я пойду. — Сияет накрашенными глазами малая. — Конечно мы пойдём вместе, — улыбается Кроули — Тогда, Кроу, пожалуйста сделай полигон в кармане реальности и отведи нас туда. — А как вы собираетесь её активировать? — интересуется Рин. — И да, я тоже пойду. — Рин, расскажи мне, пожалуйста, про эту косу, да ща будем разбираться с управлением. — Некроэнергией, мой старинный юный друг, — пожимает плечами наш Бог и открывает дверь в карман реальности. — Да, это если как они, а может можно и по другому, знаешь, как бензиновый движок можно под газ переделать, ну короче, сейчас посмотрим. — Это оружие созданно из концентрированной некроэнергии специально для жнецов. Причём вот это — изначальная коса, которая принадлежала отцу Вика, все остальные — её копии. Поэтому именно Вик считается старшим, — вещает Зарин по пути к дверям. — О! А мы молодцы, правильную стырили! И кто ее сделал? — Великие, перед тем, как разойтись по разные стороны Перекрестка. — Вдвоем, объединенной силой? — Да, но по сути она у них одинаковая. Просто характеры разные. Мы заходим на пустой полигон. Так хочется попробовать. — Кроу, можно пожалуйста я попробую, пожааалуйста! — складываю ручки в молитвенном жесте. — Можно, мой хороший. Только осторожно, ладно? — Очень, смотри, я ща буду переделываться в страшного некроманта! — я переделываю одежду в балахон, который видел на Вике, а атомы тела заполняю некроэнергией. Пробую, на руке вместо пламени появляется черный шарик некро силы. — Очень страшный некромант, — соглашается мой бог. — Пробуй активировать. В теории, у тебя некроэнергии для этого должно хватить. Тяну загребущие лапки к косе, и Тень отдает ее мне. Тяжесть в руках сперва кажется приятной, пробую покрутить косой, на деле она оказывается жутко неудобной. И как они с ней только управляются… Не мой тип оружия, надо модифицировать будет. Минимум форму. Маленькая начинает стебаться и передо мной появляется поле пшеницы. — Малая, это же не серп, пшеницу жнут серпом. Поле поростает травой. Маленькая смешно ойкает и хихикает. — Активируй вначале. Только лучше жать не пшеницу, а что-то более прочное. Например вот это, — Кроу чуть в стороне материализует танк Т-34. — Посеешь… Пули, пожнешь танки, — хихикаю уже я и пытаюсь покосить траву. — Да, кажется даже из Льва Толстого косарь был лучше, — смеюсь я уже громче. — Ладно все, я серьезен. Сейчас, дайте минуточку, я ее пощупаю. Кроу, Тень, подстрахуйте, мало ли, там есть защита встроенная. — Конечно, — кивает мой Бог. Ртн бурчит что-то о том что мы ненормальные. Выпускаю из рук тяжи, «ощупываю» косу. — Блин, ребят, это по ходу просто контейнер для энергии, дофига никак не оптимизированный… — Ну да, — соглашается Рин. — У нее есть еще прямой источник питания, типо как она постоянно на подзарядке от их ядра. — Что вполне логично, — хмыкает Кроу. — У них много артефактов такого типа. Просто с сырой силой. — И кстати, вне их структуры мира она от него походу экранирована, так что там видимо заряда сейчас на один удар. Но, мне кажется мы ее и зарядить сможем. — Ну, для танка хватит одного касания, — пожимает плечами Кроу. — И активируется она по ходу чистой силой. Просто нужно как во время еды, чтобы получить больше энергии отдать чуть-чуть. Вливаю в косу немного некро энергии. — Мгм. Тоже логично, — соглашается наш Бог, склонив голову к плечу и наблюдая, как по кромке лезвия косы пробегает чёрное пламя с синеватым отливом. — О, заработало! — Ах… ничего ж себе, — в последний момент сдерживается Зарин. Ковыляю, опираясь на косу, к танку, боже, какая же она неудобная. Маленькая рядом с Кроули угарает. Тыкаю в танк кончиком лезвия, аккуратненько. Он обращается в пепел, который рассеивается не успев достигнуть пола. Убираю свою энергию из косы. Пламя гаснет. — Да, ребята, копировать тут нечего. Увы, она проста, как кружка для молока, стоящая у бочки под краником. Эх, если бы я знал раньше… Ну ничего, мы сделаем еще лучше, и эту на всякий скопируем, пусть будет. Честно, я надеялся на то, что можно будет скопировать чужую прикольную технологию, но она увы сделана методом мне и не нужным и не доступным. Говорит бог: «Хочу мега косу, которая будет сильная», и она получается, — как хорошо, что Кроули очень круто продумывает свои планы и изобретения. У нас самый лучший бог, во всех на свете мирах! — Это потому, что только у меня есть Вера и Разум, — улыбается Кроули. — Ты подслушиваешь мои мысли, — я подхожу к Кроу и целую его. — Хочешь попробовать? Дурацкий вопрос, конечно хочешь, спасибо, что разрешил мне первому. — Пожалуйста, тебе же было интересно. А я с такой же но с меньшим объёмом энергии год ходил, — он улыбается и принимает косу. Китель сменяется чёрным балахоном, как у нашего Самаэля, глубокий капюшон скрывает лицо, видны только сияющие золотом глаза. Он распахивает чёрные крылья. — ВРЕМЯ ПРИШЛО. Однако выдержать косплей до конца оказывается выше его сил и он смеётся. — Кроу! Как круууто! Да, супер круто, просто отпад! — Голосим мы с мелкой хором. — Показывай нам Божественную кару, для богов! — Давайте решим на чем? — предлагает он. — На ком я бы все же предпочёл не проверять. — Не, конечно же на чем. А ты на чем хочешь? — Ммм… ну предположим… — пространство расширяется на те самые пару парсеков, Кроу ведёт рукой и перед нами зависает пустая каменистая планета размером чуток больше Земли. — Возьмём стандартную заготовку. — Ух, вот это круто! — выдыхаю я. — Расхреначь ее! — вопит малая. — Спасибо, Дагон. Бог услышал тебя, маленькая, — он взмахивает крыльями, зависает на орбите планеты, прокручивает косу в воздухе, и резко опускает её, прочерчивая диагональную линию кончиком лезвия, с него срывается волна Тёмного пламени и планета обращается в пепел ровно так же, как до этого танк. Только теперь пепел не оседает, а словно втягивается в лезвие. — Ну, вот и зарядили заодно. Но разницы никто не заметит, не волнуйтесь. — Кроу! Ты просто божественное чудо! И ты придумал механизм зарядки! Кроу, боже, как это круто, а покажи на чем-нибудь побольше! — Ох, какой он… Ножки подгибаются, я прямо сейчас стеку в так и не скошенную траву. Он такой ужасный, ему так идет. Кроули, самый-самый… И такой красивый и веселый, блин, может попросить его перед работой еще раз отвести меня в комнату, в которой на этот раз пусть даже времени не будет. Ох, невозможно… Как хорошо, что я в балахоне, с капюшоном, а то я покраснел кажется и ножки дрожат… — Окей, сейчас всё будет, — кивает он. Выпускает косу и она зависает в воздухе, он соединяет ладони вместе, следует ещё несколько быстрых жестов и перед ним возникает звезда на грани коллапса с несколькими планетами вокруг. — Пойдет? — Да… — пискнул я не помня себя от восторга. — Кроу, расфигачивай ее в дребезги! — ДА БУДЕТ ТАК, — произносит он и чертит лезвием косы линию перед планетарной системой. Планеты и звезда обращаются прахом едва их достигает волна Тёмного пламени. Пепел тянется к лезвию косы, но в этот раз наш Бог перехватывает его и направляет в кристалл дымчатого кварца, возникший в его руке. — Сувенирчик, он же батарейка, — комментирует он свои действия. — Кроу, а скопируй ее пожалуйста нам в коллекцию. И… — «И мне очень нужно кое что обсудить с тобой в комнате, в которой лучше, чтобы подольше не было бы времени» — И отдай ее пожалуйста Тени. Тень, верни ее пожалуйста на место. Мне там копировать нечего, но я понял нечто интересное о природе и функции некро-энергии. «Кроу, умоляю…» — Конечно, — кивает он, одно движение и вместо убранного кристалла мориона в его левой руке возникает точная копия косы. Он возвращается к нам, пространство уменьшается до прежних размеров, а Кроу протягивает изначальную косу Тени. — Спасибо, Тень. Это был интересный опыт. «Да, мой хороший, секунду и я тебя заберу» Оу, Вечная Тьма, какой же он… Как хорошо, что под капюшоном никто не видит как я прикусываю губу, прикрыв глаза и представляя, как это будет. — Эстер… — доноситься до меня голос Рина. — Кажется, мне нужно выпить. — Да, Рин, пойдем, я налью нам выпить, — Адмирал верен себе как всегда, он с ледяным спокойствием делает все: умирает, убивает, смотрит на превосходящую силу, и только я по утрам иногда могу довести его до легкого раздражения. Он протягивает Рину руку. — Идем, друг мой, тебе нужно присесть. — Пойдём, — мой бог притягивает меня к себе за талию. Мы всей компанией направляется к выходу. — Ребят, вы идите, мы с моим Дагон догоним вас через пару секунд. «Маленькая, мы правда быстро, я люблю тебя» Она делает жест рукой, типа идите, — «Возвращайтесь, я вас жду» «Да, моя хорошая, мы не задержимся в этот раз. И я тебя люблю» — вторит мне Кроу. «Люблю тебя, Кроу» «Кроули, пожалуйста…» Дверь захлопывается, мы остаёмся одни. — Всё, любимый, время не движется, — выдыхает он. Время не движется, а вот я подлетаю к нему просто моментально. Любимый, о, это просто невозможно, я так люблю тебя, я так хочу тебя. Прямо сейчас, пожалуйста… Все мои мысли только о нем, все мои чувства трепещут, кажется плетями вьются вокруг меня, выходя за пределы сдерживавшей их когда-то оболочки. Он подхватывает меня, прижимает спиной к стене и целует. Я обхватываю ножками его талию, цепляюсь руками за плечи. Отвечаю на поцелуй, со всей страстью, со всей любовью на которую способен. Мой возлюбленный бог, самый прекрасный, самый удивительный, я так счастлив. Кажется сегодня, я заболел его недугом, не могу смотреть на него и не желать его. Он поддерживает меня под ягодицы, одежда снова исчезает, кожа касается кожи. «О, мой Дагон… " «Любимый, пожалуйста… Кроули.» Снова, вечность, снова я впадаю в состояние, в котором могу только произнести его имя. Я показываю, как сильно я хочу ощутить его в себе, прямо так, стоя у этой стены. Я прижимаюсь к нему. Он такой горячий, такой страстный. Мой любимый. Целую его в шею, спускаюсь ниже, чтобы поцеловать ключицы, но это не удобно, я прижат его телом к холодной и шершавой кирпичной кладке. Зато сейчас он может видеть, как волосы стекают, открывая мою шею. Кроули… «Прекрасен…» — его губы скользят вдоль моей шеи, он прикусывает её основание. — «Невыносимо прекрасен» — я ощущаю действие чуда, он чуть приподнимает меня и опускает на свой член. Похоже, его ведёт не меньше меня, он замирает всего на секунду, прежде чем начать двигаться, втрахивая меня в стену. Господи, любимый, пожалуйста сильнее! Я обвиваюсь ногами вокруг его бедер. Отрываю руки от его плечей и вцепляюсь выпущенными когтями в кирпич стены, высоко у себя над головой. Мне так нравится все, что он делает со мной, это просто невозможно, просто божественно. Он двигается резко, сжимая в ладонях мои ягодицы, между нами нет и миллиметра пространства, мой член плотно прижат к его животу. Кроу порыкивает мне в шею, обжигая её дыханием, целует, кусает, зализывает укусы. Он сам теряется в ощущениях, сам хочет сильнее, быстрее, глубже. «Пожалуйста, Кроу, еще! Пожалуйста!» — Стоны перерастающие в крики, мои стоны. Сбитое дыхание теряющееся среди них, мое дыхание. Его желание, в моей голове бьется мысль, только одна — как исполнить его желание. «Да» звучит в ответ «Люблю! Дагон, люблю». Он снова находит мои губы своими, целует так, словно не видел меня вечность. «Лбимый…» — он двигается во мне так яростно так сильно, я сейчас… «Любимый, я… Я… Еще немножко» Рычит мне в губы, царапает их в поцелуе уклонившимися клыками, выдыхает тонкую струйку пламени, грудью чувствую выступившую на его коже чешую, когти впиваются в ягодицы. Я кончаю не в силах сдержать восторг и трепет перед ним. Хочу чтобы он кончил вместе со мной, но сказать уже ничего не могу. Впрочем, это и не нужно, он выплескивается в меня в ту же секунду, что я сжимаю его в себе. В моем крике, его имя, он во мне. Мои руки падают ему на плечи, а ноги стекают с его бедер. «Любимый, Кроу, любимый…» Как же хорошо в его объятьях, как приятно чувствовать биение его сердца, ощущать его дыхание на коже. Глаза начинают слипаться, силы покидают меня, еще могу стоять только потому, что он меня поддерживает. «Можно мне поспать пять минуточек, рядом с тобой, пожалуйста» «Да, любимый, да» — он придерживает меня, опускает в подушки так кстати возникшей под нами кровати. Я сворачиваюсь клубочком в его объятьях и моментально засыпаю, с мыслью о том, как же сильно я его люблю. Впрочем, эту мысль, я думаю абсолютно всегда. Новое утро вместо размышлений приносит запах леса и птичий гомон. Видимо, мой сон просочился в реальность и воплотился в пространстве кармана реальности. Нахальный солнечный лучик ползет по груди Кроули и пробираясь мне под веки, заставляет открыть глаза. Я щурюсь на него сморщив носик, но ему мое огорчение совершенно безразлично. Вооот, а еще свет ассоциируют с добром, чуть ли не делая их синонимами. Какое же это добро? Это сплошное нахальство. Прячусь от подлого солнечного зайчика у Кроу под боком. Вот ведь жуткая жуть, теперь он греет мне макушку. Где-то неподалеку звенит ручей, над нами шелестит листва старого дуба. Пахнет нагретой землей и грибами. Кушать хочется… Кроу поворачивается ко мне, разворачивает крыло, пряча меня от солнца. — Знаешь, притаскивать сны в реальность, пусть и созданную в кармане, это талант, мой Дагон. Ты готов возвращаться в рубку или хочешь ещё немного побыть тут? — Хочу пять минуточек полежать с тобой. Такой красивый лес получился… Ты такой тёплый и любимый. Совсем не хочу вылезать из кровати. — Красивый, — соглашается он и целует меня в нос. — У тебя всё красивое получается. — Я, на самом деле, даже не знаю, чего хочу. Но знаю, чего не-хочу, — проснулась во мне Кэрроловская Алиса. — Я не хочу от тебя отрываться, знаешь, как предчувствие какое-то или просто так. А еще я подумал, что хочу Рождество, ну или Новый Год с мандаринами. — Знаю. В приличном обществе это называют интуицией. Я буду рядом и всё будет хорошо, обещаю. Рождество или Новый Год можем устроить себе в любой момент и начать с мандаринов. — Новый год, который мы по старинной славянской традиции, начнем с очереди на овощебазе. В попытке с боем добыть килограмм мандаринов. Рядом… Когда я пойду на работу, оставайтесь все рядом с Тенью, на всякий случай, мало ли, если будет сбой связи, он приведет меня к вам или вас ко мне. — Именно в очереди. И займём её ещё глухой ночью, — серьёзно кивает он. — Конечно, не волнуйся. — Ну, тогда можно считать, что я зарядился твоей уверенностью и оптимизмом. Кстати, я во сне думал не только про лес. Я набросал первые чертежи косы, которая будет немножечко моднее чем та, которая у жнецов. А еще, я проанализировал ее природу и понял, что в силу ее строения, на ней нельзя испытывать мое оружие. У нее прямая связь с серыми пределами и если оно коснется ее, то уничтожит и источник питания… — Мммм, я уже предвкушаю, какая прелесть у тебя получится на выходе. Можем испытать твоё оружие на чём-то другом. Уверен, нам встретятся артефакты и покруче. — Да, но при том, каким ты стал, вряд ли хоть один произведет такое впечатление на меня. Ведь тогда они действительно напугали меня, а нет лучшего способа борьбы со своими страхами, чем изучить разобрать, подчинить, переделать, улучшить и использовать предмет или явление их вызвавшие. Я не хочу из-за неоправданного страха становиться злом или искать силы. Мне было это нужно… — Я понимаю, мой хороший. Тебе стало лучше, когда ты понял, как она работает? Мы справимся с чем угодно, мой Дагон. — Да, мне стало легче и еще немножко грустно. Но совсем хорошо мне станет когда я изучу Вика и помогу ему справиться с проблемами. Ну так что, посмотришь чертежи? — Ты ещё спрашиваешь? Конечно! Кстати, обеспечение хлебом насущным входит в прямые обязанности бога. Давай-ка я тебя покормлю? — Да, хлеб насущный… Знаешь такой, из магазина, поджаренный на костре, и картошка насущная, запеченная в углях и я приготовлю, а ты споешь мне под гитару походную песенку? А я пока расскажу про план нового оружия. — Идет, — кивает он и рядом с нами материализуется хлеб, кулёк с картошкой и спичечный коробок. — Кстати, костёр разводить по правилам или я читерю с огнём? — Не, я сам разведу костер, даже там где нет времени, должно же быть что-то настоящее. Убери пожалуйста кровать. А я пойду соберу хворост. — Должно, Дагон, — улыбается он. — Конечно должно. Я ухожу в лес. Собираю опавшие сухие ветки. Под босыми ногами трава, сухая лесная земля, тёплая. Когда я набрал достаточно сушняка, вернулся к месту нашей стоянки. Кровати там уже не было, зато присутствовало расширенное под костёр место и бревно возле него, местами покрытое мхом и с парой мелких поганочек в нижней части. Создаю спички, яйца, грудинку, зеленый лук, и два больших стакана кофе из макдональдса. Все-таки магия это хорошо. Протягиваю один стаканчик Кроу, и начинаю разводить костер. Кроули со стаканчиком кофе устраивается на бревне рядом с прислоненной к нему прилично потрепанной гитарой и наблюдает за мной. — Ещё нам остро необходим армейский котелочек, алюминиевый такой, знаешь? — Конечно знаю! Я именно в таком собирался варить яйца. — Идеально, — кивнул он, довольно улыбаясь. Отставил кофе в сторону и взял гитару, пока перебирая струны без особой цели. Складываю домиком тоненькие веточки вниз, подкладываю сухую траву и хвою. Поджигаю будущий костерок. Он разгорается, окутывая нас ароматом, который знает каждый ребёнок, хоть раз в жизни ходивший в походы или бывавший в пионер лагере. Подкладываю ветки покрупнее. Втыкаю в землю, по обе стороны от костерка, рогатины, создаю котелок, и иду с ним к ручью за водой, а еще, чтобы срезать прямой прут лещины, чтобы сделать перекладину и повесить на ее котелок. Мелодия постепенно рождается из вроде бы бесцельного перебора струн. — В мыслях — ветер ураганный А в душе сраженья пыл Только где б найти врага нам Чтобы нас достоин был? Мммм… Отличный выбор, впрочем, мой бог всегда умеет подобрать песню, под настроение. Это не просто бардовская песня — это Ростислав Чебыкин. Тоже из московских ролевиков. Сижу на корточках у костра, вешаю над ним котелок, закидываю в него яйца. — Для войны нашли поляну Аккурат в глуши лесной И собрались утром рано — Кто во мху, кто под сосной, — продолжает он, усмехаясь. Создаю нож и деревянную досточку, нарезаю грудинку. Очищаю от коры ивовые прутики и сплетаю из них редкую сетку. Вешаю ее над огнём. Режу хлеб и раскладываю на сетке, вместе с ломтиками грудинки. «Вай, прелесть какая» мысленно восхищается Кору, пользуясь короткой паузой в песне. — Кендера, носясь, вопили Но едва успев устать Все внезапно отступили Чтоб убитых подсчитать Десять раз пересчитали Не нашли ни одного И по хатам зашагали С громкой песней боевой Создаю тарелки и вилки, вытаскиваю яйца «в мешочек» из котелка, а вот над картошкой придется поколдовать, чтобы она успела ко всему остальному, магией поднимаю температуру внутри картофелин до ста градусов, предварительно закопав их в золу. Полежат там пару минут догреются и пропахнут костром. Восстанавливаю костерок, сгореть не успеет. Вилкой переворачиваю хлеб и ломтики ветчины. Чищу яйца, делать это нужно аккуратно, они мягкие. Достаю картофелины из углей, очищаю обжигая пальцы и тихо шипя. Теперь на каждой тарелке по паре яиц и столько же картошек. Снимаю все с решетки и распределяю поровну. Бысто нарезаю зеленый лук и посыпаю им картошку. Все, завтрак туриста готов. — Кроу, нам обязательно надо пойти в настоящий поход, с поездкой на электричке или поезде, рюкзаками, тушенкой… — Поддерживаю, целиком и полностью, — отзывается он, откладывая гитару. Протягиваю Кроули тарелку и вилку. — Блин, я бы показал тебе еще рецепт копченой на костре красной рыбы, обожаю ее, только она должна быть свежей очень, хорошо если речная форель, из тех регионов где она более красная… — Покажешь, я тебе тоже много всего хочу показать, — улыбается он. — У нас вполне будет на это время. И синтезатор специально для тебя. — А теперь, я все-таки расскажу тебе про свой вариант косы. Ты знаешь, мне эта упаковка в виде косы показалась слишком гротескной, — говоря, я разворачиваю в воздухе перед Кроули чертеж простого и немного потрепанного армейского штык-ножа. Чертеж выполнен на старой советской миллиметровке, по всем правилам и даже с ретушью, но к нему прилагается цветной акварельный рисунок. — С этим, я хотя бы умею обращаться. Технология по которой я его сделал, это последняя модификация трансформируемой материи. Только с той разницей, что теперь, каждому атому физической материи, соответствует атом похожий на те, что в наших телах, упаковка атомов очень компактная, каждый несет в себе заряд энергии, в один Кило Кроули. Помнишь, мы так назвали единицу количества магической энергии? Каналы в материи, создаю подобие кровеносной сети оканчивающейся на лезвии. Выход энергии моментальный, мощность ее за счет структуры, на два порядка превышает ту самую косу и я встроил туда твой механизм зарядки, так что устройство абсолютно автономно. — Схема выглядит абсолютно потрясающе, мой неподражаемый, ну и по поводу штык ножа я с тобой согласен, это намного удобнее. А я придумал вам автономные батарейки сделать для «в бою на всякий случай». Но покажу чуть позже, пусть форма будет сюрпризом. Я представил себе пошлое, но успел отбросить эту мысль раньше, чем она успеет угнездиться в моей голове. — А есть уже совсем другая модификация, более интересная, — говорю я, доставая ПМ. Сильно потертый, с клеймом отделения полиции, к которому он был приписан, пистолет Макарова, мог значительно больше чем штык-нож. — Ага. Следующая ступень. — Да, ты совершенно прав, эта штука, может косой и не быть, вернее сказать он заряженный другими патронами, не наполненными некро-энергией, будет только по силе равен косе, которая стала штык-ножом, а вот по эффекту, будет соответствовать типу энергии, например, такой пулькой с энергией жизни, можно оживить целую планету. — Ахренеть. А ограничения? — Системы безопасности ты имеешь в виду? Или что-то другое? — Системы безопасности. Ты же заметил, что на косе единственное, что напоминает систему безопасности — исключительно то, что никто кроме жнеца в их мирах её не сможет контролировать и направлять. Ну и тот факт, что она у них в подпространстве, а достать оттуда сложненько. — Ну, а эти штуки, просто будут обычными ножом и пистолетом, до тех пор, пока они не в руках у нас троих. — За счёт энергии или? — Не только, это интеллектуальная система распознавания, настроенная на наше трехкомпонентное поле духа. Ты же знаешь, что все мои гаджеты, за счет структуры, могут быть вычислительными системами, так вот все их вычислительные ресурсы направлены на распознавание нас. — Сокровище ты моё, это невероятно. Ты хоть примерно представляешь, насколько ты охуенен, м? — Ровно настолько, чтобы быть достойным тебя, мой возлюбленный Бог. — Люблю тебя, — он придвинулся ближе. — Без вас меня бы не было. — Любимый… Ты уже доел? — спрашиваю я, думая о том, что утренний секс в слегка приспущенных пижамных штанишках, это очень мило и очень развратно. — Мгм… вернуть кровать? Какие условности, я представляю себе, как он садится на пяточки прямо на земле, усаживает меня к себе на ручки, прижимает спиной к своей груди, и… Нет, тут кровать определенно не нужна. Ещё одно быстрое движение и он уже целует меня, ненавязчиво стягивает с бревнышка, увлекая на землю. «Я уловил этот образ» «Любимый». Я подчиняюсь его рукам, наши движения становятся продолжение друг друга. Да, определенно это очень приятное утро. Интересно, его мои изобретения возбуждают так же, как меня его сила? Он обхватывает меня поперёк талии, прижимает спину к своей груди, чуть сдвигается волосы в сторону и прикусывает загривок. «Мне все больше хочется не выпускать тебя из своих рук ни на секунду как минимум несколько суток» Ох, это я ему про последнее забыл расска… Я склоняю голову подставляя шею под его укусы, кладу свои руки поверх его. Теперь когда он проводит руками по моему телу, создается ощущение, что я ласкаю себя, но его руками. Это очень странное и дико возбуждающее чувство. Штанишки приспущены и их резинка слегка давит на бедра он ведёт одной рукой ниже, до паха, второй выше, пощипывает соски, жарко выдыхает, щекоча короткие волоски на затылке. «Твоё желание сводит меня с ума, мой Дагон, ты такой… это невозможно выразить словами» Мое желание… Оно и меня сводит с ума, чем дольше мы находимся рядом, тем больше я пытаюсь прогнать от себя мысль о том, что я вообще не хочу, чтобы он из меня выходил. Это безумно, грязно и совершенно развратно. Я не хочу отрываться от него, не хочу чтобы его руки касались чего-то кроме меня. Единственное, что удерживает меня от того, чтобы окончательно стать постельной игрушкой, это желание развлекать и веселить его. Я вспоминаю библейские предания о царе-псолмопевце, который отвечает своей глупой жене: «Я буду плясать и играть на дудке, чтобы ублажить господа бога моего». Да, конечно, как я его понимаю, я хочу танцевать и петь для него, развлекать изобретением опасных и смертоносных устройств, но мое настоящее желание, заключается в том, чтобы дарить ему наслаждение так… Его рука в паху, моя шея искусана, его член прижат к моей пояснице… Хочу ощутить его внутри, впрочем, я всегда этого хочу. Он проводит рукой по моему члену, вторая очерчивает ключицы, с них скользит на плечо и ниже. Теперь обе его руки на моих бёдрах, он склоняется вперёд, приподнимает меня под ягодицы, разводит их в стороны. Теперь головка его члена прижата к входу. Как он умеет создать мгновение ожидания, сладкое и томительное, от одного этого я готов кончить. От осознания того, как он наслаждается тем, что дразнит меня. Тем, что заставляет изнемогать в ожидании. Мои руки снова на его руках. И от этого кажется, что это просто болезненная фантазия. Я мог бы играть так сам с собой, думая о нем. Безумие, вожделение, страсть. Но в то же время я чувствую его. Его силу и его желание. Возьми меня, мой безумный, сводящий с ума бог. Насладись мной, каждую секунду моего отсутствия, знай, что одна часть меня, постоянно раздираемая когтями похоти, воспроизводит бесконечно этот миг. Безумный миг, почти единения. Он целует выступающую косточку в основании шеи, обводит её языком, прикусывает и входит в меня с тихим стоном. В нем звучит почти болезненное облегчение, граничащее с желанием большего. Руки снова скользят по моему телу, теперь с большим нажимом. Одна надавливает над лобковой костью, вторая поднимается к шее. Кроули, любимый, единственный, божественный, мой. Священный трепет от его проникновения, это и наслаждение, и нечто большее. Я чувствую его внутри, так глубоко, так сладко, так много. Он чувствует себя, внутри меня рукой, он чувствует меня на своём члене. Он ощущает, как мои ягодицы касаются его бёдер. Пожалуйста любимый, возьми меня за шею, обними пальцами горло. Прижми сильнее, меня всего, трахай меня, пожалуйста. Пожалуйста… Он совершенно точно считывает моё желание, пальцы сдавливают шею, пока не так плотно, чтоб перекрыть доступ воздуха, но достаточно, чтоб его ограничить, движется во мне, прижимая так, словно пытается вплавить наши тела в друг друга. «Любимыйлюбимый мой, Дагон» Кроули… Ритм его движений, его руки удерживающие, контролирующие, ласкающие. Он хочет единения, он хочет получить меня, присвоить, забрать себе, взять. Любимый… Я хочу, чтобы ты чувствовал как сильно я люблю тебя, как желаю невозможно большего, любимый… Его движения, такие приятные, жесткие, болезненные, желанные. Мои пальчики лежат поверх его, на моем горле, но я не направляю, я просто хочу чувствовать то же, что и он. Я запрокидываю голову ему на плечо, прижимаюсь еще сильнее. Но потом, слегка расслабляюсь, становлюсь мягким и податливым. Лишь мои руки не падают обессиленно, а продолжают нежно касаться его кистей. Он взрыкивает, взмахивает крыльями. Накрывает мой член рукой, плотно, почти болезненно, на грани, меня затапливает лавина его ощущений. Безудержная, неукротимая страсть, сдерживаемая сила, страх навредить, причинить настоящую боль. Мои желания, одновременно и заводят его, и заставляют ни на один миг не отпускать контроль. В этом пытка и наслаждение. Болезненная нежность, с которой он позволяет себе причинить мне ровно столько боли, чтобы я получал удовольствие. И надо всем этим огромная и безграничная любовь, которая не видит разницы между грязным сексом и тихими разговорами по вечерам у камина. В его стоне слышно моё имя, он вбивается в меня ещё яростней, прикусывает плечо, рука с шеи смещается выше, к подбородку, он поворачивает моё лицо к себе и целует. Это невыносимо, я кончаю. Сладкая судорога скручивает низ живота, пока он продолжает яростно вбиваться в мое тело. «Любимый, Кроули, я люблю тебя!» «И я, люблюлюблюлю…» он держит меня, не позволяя обессиленно рухнуть и кончает следом. Крылья распахиваются, обдавая нас воздухом, подрагивают. Сладкая дрожь проходит волной и по его телу. Как же приятно в его руках… Хорошо, тепло, мягко и безопасно. Любимый… Точно, я забыл ему рассказать самое мое смешное изобретение! Блин, не пойму, он уже пришел в себя или нет, ничего не ощущаю, кроме его любви. Целует меня в плечо и роняет нас в траву. — О, Дагоооон… — выдыхает он. — Люблю тебя. И даже в состоянии выдать это все вслух. Трава колется и шершаво елозит по обнаженной коже в том месте, с которого любимый, стащил мягкие байковые штанишки. Ложбинка между моих ягодиц влажная от его семени, вытекающего из меня. Его теплые руки обнимают меня, крылья укутывают в кокон. — Любимый, я забыл рассказать тебе о самом прикольном и наверное самом страшном оружии, которое я сделал, оно наверное сойдет за негуманную божественную кару, для огорчивших тебя миров. — Оу, ну ты же мне сейчас расскажешь, да? — Конечно, любимый, только пожалуйста, приведи меня в порядок и уложи к себе на ручки. — Ой, да, точно, — он тихо смеётся, приводит нас в порядок, добавляет плед под нами и укладывает меня на себя. — Так? — Спасибо, Любимый, именно так, я так люблю тебя, и сейчас все расскажу. — И я тебя. И уже предвкушаю. — Короче, я создал биологическое оружие, на основе некро-энергии и по принципам, совмещенной некромантии и вирусологии. Ты будешь угарать, я назвал эту разработку Т-вирус. Это прямо как в «Resident Evil», вирус реанимирует мертвые тела и клетки, а живых убивает, а потом поднимает зомби, отвратительные, вечноголодные не-мертвые, бессмертные, не имеющие разума. Полный отпад, вирус будет распространяться сам, до тех пор, пока не поразит каждую живую клетку. Но! Это относится не только к простым живым, с богами и прочими богоподобными, будет тоже самое. Ну, естественно это еще одно запретное знание, которое нельзя использовать, но я очень хотел тебя развлечь и напомнить прикольную серию игр. Кстати, если на полном серьезе, то вот в зомби-апокалипсис на приставке, я бы поиграл с тобой. — Вау, Дагон! — Кроули смотрит на меня восхищенно и широко улыбается. — Твои смертоносные технологии просто отпад. Поиграем, обязательно. — На самом деле, как только я поиграл в первую часть RE, я сразу же начал разрабатывать такой вирус… Но без некроэнергии это оказалось возможным только в воображении компании Capcom… Я был просто ужасно расстроен. Потому что, конечно же, доктор Вескер, был мой любимый персонаж. А потом, когда сняли кино и нарисовали лизунов, началась вторая волна моей одержимости этим миром. И опять ничего не вышло. Я бился и так и сяк, пробовал разные подходы, обходные пути, но нет то, что умерло, умерло навсегда, а некромантии в нашем мире не придумали. В магические миры Тьма меня не отправляла, я отчаялся, потом расстроился, а потом занялся чем-то ещё. Самое смешное что до того как я увидел косу, я воспринимал некро-энергию, как просто энергию. В материальном мире нет понятия тип энергии, в том смысле, который ему придаёт магия. Поняв свою ошибку я перешёл к последовательному и обязательному изучению типов энергии их свойств и различий. — И вот тут-то у тебя все получилось с вирусом. Это невероятно круто. — Да, и это прямо супер-ужасно, очень подходит под твою фразу: «В аду все знают, что смерть — это ещё не самое страшное». Вот я и подумал, что будет весело. — О, да, зомби апокалипсис для всех, включая богов — это мощно, — согласился он. — Обожаю тебя — Антидот тоже есть, на всякий случай, мало ли что, основан на фагоцитарном механизме и энергии жизни. Фагоциты обволакивают зараженные клетки, а энергия жизни нейтрализуют вирус, фагоциты при этом рассасываются, так что этим в принципе можно пользоваться, после длительных испытаний. — Ты потрясающий… Черт, мы ведь так отсюда не выйдем, — Кроу тихо смеётся, проводит рукой по моим волосам. — Ты прав, время у нас еще будет, а мои «пять минуточек» в отсутствие времени, могут длиться вечно. Прости, но я так люблю тебя и это был чудесный завтрак. — И я люблю тебя, мой Дагон. Мои пять минуточек с тобой в месте вне времени тоже могут длиться вечно. С тобой всегда чудесно. В любой ситуации. — Кроу, нам нужно волевым усилием оторваться друг от друга ненадолго, я схожу на работу и вернусь. И у меня есть просьба, сделай мне наплечную кобуру для ножа и Макарова, знаешь, такую, под пиджак. — Да, ты прав, нужно. Конечно, такую? — он извлекает из воздуха кобуру. — Отлично! Она просто чудесная, — она реально полный отпад, кожаная старая и затертая, как будто служила в том же отделении милиции, что и мой ПМ, верой и правдой, лет тридцать не меньше. Я целую его принимая подарок. Выбираюсь из его объятий, встаю от костра с подветренной стороны и переодеваюсь в деловой костюм. Надеваю под Карденовский пиджак поношенную кобуру, и вооружившись своими новыми изобретениями, протягиваю ему руку, — Пойдем? — Пойдём, — он встаёт, меняет одежду на ходу. Я убираю все следы нашего пикника и выхожу вслед за ним в кают-компанию. Рин с Эсте за это время сделали едва шаг у столу. Удобно это, конечно — пространство вне времени, но непривычно и сильно давит на меня, однако, иногда придется этим пользоваться, теперь это очевидно. — Рин, присядь, тебе нужно немножко отдохнуть. Ну, что ж, За те полчаса пока мы испытывали косу, нейронка должна была закончить обучаться, Кроу, проверь пожалуйста, как она там. — Да, она закончила обучение, — кивает Кроули. — Нет, я конечно, знал, что этот рыжий необычный бог, но это, это… — Рин, расслабься, коса — очень простой артефакт, вопрос только в объёме и векторе силы. А то, что мы можем использовать разные, изначально не свойственны нам типы магии, ты уже видел. Что касается планетарных систем, так я их создавал сотнями, ещё будучи ангелом. Просто тогда было чуть дольше. Все таки его вычислительные способности, это нечто феноменальное, я не устаю ими восхищаться. — Теперь мы можем залить ее для прошивки живого под временным именем Рин-2. Пока он будет программироваться, я пойду на работу, по времени С-52, уже почти пять. Мы возвращаемся за стол, Рин пока явно в стадии осознания. «Любимый, нам с работы подождать тебя здесь или в баре?» «Как тебе будет спокойнее, так и поступай, это новая и непривычная для нас ситуация, так что решение за вами». Пусть будет так, как он решит, я переживаю за него, сестра привыкла, к тому, что я иногда отлучался, он нет. Главное, чтобы ему было комфортно. «Маленькая, а ты как хочешь?» — уточняет он. — Кроу, а может мы прогуляемся пока в тех мирах? Не будем дожидаться в баре, чтобы не смущать Вика, а пойдем например к Пику и Вару? — В зверинец? — улыбается наш Бог. — Смотреть мантикор, кельпи, гидр и всех остальных? Мне ооочень нравится эта перспектива. — Да, точно! План просто супер! — Рин с Адмиралом наверное останутся тут. — на работу я взять не могу никого, и, кажется, ребятам надо побыть одним. — Тень, пойди пожалуйста с Кроу и маленькой, на всякий случай, если что-то случится, Кроу соберет нас всех вместе. Эсте, Рин, готовьтесь, если что вас Кроу сможет призвать прямо отсюда, не нарушая маскировки. — Да. Мы будем рядом с императорами, если что портал нам откроют. Без крайней необходимости демонстрировать наши возможности мы не будем, — кивнул Кроу, поймал настороженный взгляд Зарина и продолжил. — Все хорошо, ситуацию считаем отработкой разделения группы. — Я считаю, что план отличный. Пойдемте на корабль? Тень, молча превратился в гарнитуру в ухе у маленькой. — Идём, мы с Маленькой спустимся в С-52 и выйдем на Перекрёсток. Сообщение Вару я скинул, — произносит Кроули и переносит нас на Стар, зависший на орбите планеты. — Стар, подготовь нам шаттл, пожалуйста, — говорю я, и сразу же из аудиосистемы слышится голос Эсте. — Капитан, все уже готово, целеуказатели проводят вас, спасибо, что дали нам время подумать, мне это зрелище тоже не просто было осознать. Кроу берет нас с сестренкой за руки и ведёт к шаттлу. Спустя пятнадцать минут, несколько бородатых анекдотов и еще более живописный, чем в прошлый раз полет в капсуле, мы стояли у подножья дерева-дома. Я поцеловал их обоих. — Все, ребята, мне пора на осмотр моего нового кабинета. — Хорошо, родной, встретимся позже, — Кроу улыбается, ещё раз легонько целует меня и уводит Маленькую в сторону двери на Перекрёсток. А я поднимаюсь на дерево, подхожу к стволу, обнимаю его и зову. — Лори, выйди ко мне, покажи куда идти хоть, пожалуйста, а то я заблужусь. Лори выходит ко мне сразу же отделяясь от дерева и обнимая меня. — А где маленькая мама? — Они с Кроули пошли гулять с друзьями, чтобы не мешать мне работать и не смущать первого клиента. — Понятно, ну пойдем, я покажу тебе, крошка папа, каким получился твой кабинет. Он обводит меня вокруг ствола, за занавеской из цветных стеклянных бусин оказывается лестница из наростов коры к следующему ярусу, одна из ветвей служит ей перилами. Источники света на ней светлячки, люминесцирующие грибы и, внезапно, феи. Как в истории о Питере Пэне. Последние хихикают и перелетают с места на место, не слишком обращая на нас внимание. — Лори, настоящие феи, удивительно, откуда они взялись? — Они прилетели, наверное, из других миров Перекрестка, им понравилось жить в моих ветвях. — Просто удивительно, настоящая сказка! Лестница огибает ствол и мы выходим на площадку перед несколькими плотно сросшимися ветвями, арочный вход между ними скрыт занавесом из плюща. — Скажи пожалуйста, Лори, о моем кабинете… Ты не мог бы обезопасить его от всех возможных видов прослушки и наблюдения, это очень важно, я работаю с личными данными живых, их истории никак не должны выйти за пределы моего кабинета. — Я могу скрыть все происходящее внутри, крошка папа. Всё что услышат снаружи — шелест листьев плюща и шум ливня. Всё что увидят — зелень моих игл и игра солнечных бликов на коре. — Спасибо, Лори, я тебе очень благодарен, ты не будешь против, если я выращу на полу мхи и травы? Ну знаешь, чтобы было уютнее. — Да, конечно, мне нравятся твои растения. Мы заходим за завесу из плюща, у меня вырос очень просторный и светлый кабинет. Свет льется из большого овального окна, без стекла, так нужно тут все обустроить. — Лори, спасибо, что проводил, я немножечко тут все быструю, ладно? Скажи пожалуйста и через окно прослушка невозможна? — Да, конечно, устраивайся, привыкай, хорошего рабочего дня, папка. — Спасибо милый, иди я тебя поцелую, — я обнимаю Лори, целую в лоб, когда он ко мне склоняется. Он гладит меня по волосам и уходит. А я размышляю о том, как бы мне тут все устроить. Так, стекло в окне получается можно не делать, но придется объяснять клиентам, что тут прослушка невозможна. Из окна виден высокий хвойный лес и крохотный прудик. Видимо лишайники перестарались и растворили дом вместе с подвалом, а в образовавшуюся каверну набралась дождевая вода. Вот здорово, как же здесь стало красиво. Мое сердце поет от счастья. Подхожу к стволу, кладу на него руку. — Лори, а можешь сделать дождик пожалуйста, я так соскучился по лесному дождю. Знаешь, такой долгий долгий, чтобы были пузыри на лужах и капли шуршали в хвое. — Конечно, для дождя как раз пришло время, — звучит его голос в моей голове. — Ком, поиграй мне на скрипке пожалуйста, у тебя так хорошо получается, а мне нужно вдохновение, чтобы сделать тут мебель. Ком ласково и довольно что-то пикает-пиликает, виляет хвостом и превращается в скрипку, она старинная, резная и очень красивая. Когда ее тихий и печальный голос заполняет комнату, с неба падают первые капли затяжного летнего дождя. А мне представляется, как такой же дождь, может идти на Земле после Ильина дня, когда осень уже берет лето за руку и уводит отдыхать до следующего года. Дождь расходится, капли падают на ветку, заменяющую оконному проему подоконник, разбиваются о нее и тысячами мелких брызг падают на пол кабинета. Я создаю большой дубовый стол, с массивными ножками, перед ним, «директорское» кресло, оно обтянуто светлой кожей, и на вид очень удобное. Напротив стола огромное мягкое кресло, перед ним подставка для ног. Рядом диван, такой, чтобы на нем было удобно растянуться или сесть откинувшись. Между диваном и креслом для посетителей, журнальный столик, на нем бонсай — сосна. Крошка-дерево, раскинуло ровные ярусы своих ветвей над корявым стволом. Создаю в одной из стен камин, он совершенно магический, пламя, пляшущее на поленьях едва теплое, но очень красивое. Перед ним еще один столик, на нем чайник с кипятком, пара чашек на блюдечках, заварочный чайник, и вазочка с красивыми фруктовыми сладостями. Вроде все, теперь можно заняться полом. Я засеваю его последней модификацией моего «растительного коктейля». Я рассыпаю его по полу и низу стен, призываю климатизационную установку, и наслаждаюсь зрелищем того, как разрастается мой ковёр. Среди густого мягкого сфагнума раскинули свои вайи редкие низкорослые папоротники, стены покрылись красивыми пятнами сизого и зеленоватого лишайника, потолок остался сплетением из ветвей, но и оттуда теперь свешиваются плети мха-бородача. В комнату налетели светлячки, стало еще уютнее. Среди мха стали появляться пятна ягеля. По ножкам мебели теперь взбирается цветущий синий вьюнок. На полу расцветают лесные фиалки и колокольчики. Все в синих, зеленых и беловатых тонах. Подумал и перекрасил кожаную обивку мебели в серо-голубой и на этом успокоился. Сел в кресло, понял что чего-то не хватает и на рабочем столе появился еще один бонсай — можжевельник. извитый ствол и колючая крона, очень красиво. Теперь в комнате пахнет мхом, цветами и немного джином, отлично, кгда будет больше времени, соберу экибану, но это искусство не терпит спешки, так что не сейчас. Я встал, налил себе горячего чаю, сел в рабочее кресло и повернулся к окну. Дождь, звуки скрипки, порхающие по комнате светлячки, как же красиво. я заметил, что для насекомых завеса проницаема, в комнате от дождя попрятались златоглазки, целое облачко дубовой моли и несколько стрекоз и бабочек. Хорошо, спокойно, а что еще нужно для отдыха и беседы. В назначенное время завеса плюща поднялась и впустила Вика. Всё в тех же голубых джинсах футболке, но в этот раз босого и с распущенными волосами. — Здравствуй, Дагон. Вау… — Здравствуй, Вик, проходи, присаживайся, — я указываю раскрытой ладонью на кресло. — Будешь чай? Я очень рад, что тебе понравился кабинет, чувствуй себя дома, собственно, он сделан специально для тебя. — Да, спасибо, — Вик сел напротив. — Он потрясающий. Тор в отношении меня совершенно прав, я в большей степени лесной эльф, чем дроу. — Слушай, я, если честно, не очень-то понимаю кто такие дроу, а эльфы, для меня персонажи сказок Толкина… Сегодня, когда я на лестнице увидел фей, пришел в детский восторг и полнейшее недоумение, а про кабинет… Я просто видел, что тебе нравится из того что мы делали и показывали и мне показалось, что ты любишь синие цветы… Я встаю и наливаю Вику чай, ставлю вазочку со сладостями на столик рядом с креслом, туда же отправляется блюдечко. По этикету, так подавать чай не положено, но я вкладываю ее в руки Вика, приглашая согреть о нее руки, и усесться поудобнее. — О, а ты не сталкивался с серией игр Элдер скролл, Балдурс гейт и подобными? Дроу — тёмные эльфы, живут в подземельях и поклоняются злобной Паучьей Королеве. Ну и ты прав про меня. Впрочем, я все цветы люблю, с насекомыми и зверушками та же история. Людей и нелюдей вот, люблю не всех, — он хмыкнул. — Среди них мудаки встречаются куда чаще, в отличие от зверей, хоть обычных, хоть магических. — Да, игру помню, а еще помню навскидку штук сто фандомов, где раса дроу описывается настолько по-разному, что я растерялся. А про зверье, ты не поверишь, но эти милые создания только с разумными не мудаки, а в своей среде очень даже с характером ребята. Изучая зоопсихологию, и психологию разумных, коллективных и даже чисто информационных форм жизни, я понял, что мы все одинаковые. Защищаем потомство, партнеров, свою группу, свой мир. А в первую очередь свои интересы, мы все мудаки или святые. Я долго пытался найти примирение с собой после этого открытия и пришел к тому, что перестал замечать разницу между насекомыми, людьми, ангелами, богами, иными расами, сверхразумами, того или иного масштаба. Стал называть всех живые, и теперь думаю, не мешают и пусть себе… — Хм… хороший подход. Под не-мудаками, я имею в виду, что мотивы их действий куда проще и честней. Хотя в чем-то ты определённо прав. В плане разумных рас тоже не все однозначно и степень святости или мудачества отдельного индивидуума зависит от точки зрения, скорее. А в общем и целом, да. Мы все одинаковые и базовые потребности у всех живых сходны. — Да, меня тоже успокоило понимание того, насколько я похож на каждого из встреченных мною существ. Я пробовал ставить себя на их место, представлять как бы поступал, будь у меня их опыт. И ни разу не было так, чтобы существо поступало немотивированно относительно своей памяти и опыта, истинного или внушенного. Кстати, я забыл рассказать тебе радостную новость. Моя компания поддержала придуманный нами с тобой проект и он уже на последней стадии, пара часов и артефакт-нянька будет готов, он живой и нам не потребовалась никакая сверх сильная сила и великая магия. Просто нейронка обученная на множестве вариантов развития жизни живого при том или ином воспитании. — Круто, — он улыбнулся, — Это просто офигеть, как круто. Нейронки вообще тема, но у нас пока не многие разобрались, что с ними делать и как обучать. Скорость вашей работы все же запредельная, практически. — Спасибо, я и сам очень рад, что ребята согласились. И твоя радость меня очень утешает и вдохновляет. А про нейронки я тебе расскажу все что угодно и покажу и поделюсь наработками, но не на сеансе, а потом, в кабаке. Вик, устраивайся, пожалуйста, поудобнее и расскажи мне, что тебя тревожит, что беспокоит, о чем бы ты хотел поговорить сегодня? Если хочешь, можешь прилечь на диван или сесть у окна, бродить по кабинету или устроиться на мшаном полу у камина, тут нет правил приличия, важно только твое удобство и комфорт. Говори о чем хочешь, и ничего не стесняйся. Лори защитил кабинет от любого способа прослушки, как он сказал, любой кроме нас услышит лишь шум дождя и шелест листьев. Здесь нет запретных тем, о чем бы ты не рассказал, ты не встретишь осуждения, только понимание, и все сказанное тобой останется только между нами, до конца времен. — Да, я понял про барьер Лориэна. Души так умеют, Эш так тысячелетиями прячет тайник Тора в её корнях… а поговорить. Знаешь, есть то, о чем сейчас не знает никто, кроме Тора. — Если ты готов, рассказывай. Я выслушаю тебя, поддержу и постараюсь помочь. — В общем, Перекресток все ещё существует только потому, что мой муж — дракон времени. После прошлого пиздеца я вернул его, а он отмотал время всех миров ровно на один месяц. Ради этого мне пришлось пропустить через себя всю энергию умирающих миров. Естественно, за этим последовал откат и потом меня в сознание приводил уже Тор. Все это, опять же, естественно, не прошло даром ни для кого из нас. В результате наш с Аром дракон разошёлся с нами во мнениях и залег в спячку. Это примерно на десять-пятнадцать тысяч лет и разбудить его невозможно. Все бы ничего, пусть бы спал, мы бы подождали. Если бы он не был богом времени, не залег в спячку именно в этот момент, практически накануне Армагеддона в вашем мире, с которым мы понятия не имели, что делать. Ну и юные боги всегда проблема, пока они не повзрослеют вообще отвлекаться нельзя. Даже учитывая, что конкретно те товарищи, что устроили здесь полный пиздец — не совсем местные. Все равно они сюда шастают регулярно. Вот с богами сейчас есть шанс разобраться окончательно, это меня успокаивает. — Будь добр, расскажи, пожалуйста, полнее о том, что ты имеешь в виду под фразой: «Разошёлся с нами во мнениях». Прости, пожалуйста, что не смогу ответить на всё сразу, ты рассказал очень много, сейчас мы будем разбирать, это всё по пунктам. — Не считая сцену ревности по поводу наших с Тором слишком близких по его мнению отношений, потребовал снова закрыть наш мир петлёй времени и не встревать в то, что происходит на Перекрёстке. Я отказался. Ар меня поддержал. — Спасибо, что разъяснил. Скажи пожалуйста, он вел себя так раньше? Или же это единичный случай, связанный со стрессом? — Вёл. В прошлый раз он впадал в спячку почти на пятнадцать тысяч лет после ссоры с Армесом. Со мной он тогда ещё не был знаком. Ну а по поводу ревности — так он всегда ревнует. — Ревность может быть весьма очаровательна, может быть груба и уродлива, как проявлялась его? — По разному, — он пожал плечами. — Проблема не в сценах, а в их идиотизме. Первая была, когда он выяснил, что его внук Скай однажды, ещё до нашего знакомства, со мной переспал. Поорал, высказал мне на тему «как я мог», подрались и я свалил остывать, ибо был близок к потере контроля над тьмой. Ревность к прошлому считаю крайней степенью идиотизма, с Тором та же херня, мы были любовником в первой жизни и Грин время от времени выносит мне на эту тему мозг. А тут мы с Торром на месяц в пещере скрылись. — Скажи мне пожалуйста, как ты объяснял для себя его поведение? — Он дракон сильно подверженный чувству собственничества. А мы с Аром — часть его сокровищ. — Тебе приятно чувствовать себя так, как по твоему мнению он тебя воспринимает? — Нет. Я терпеть не могу, когда ограничивают мою свободу. Я делаю записи и зарисовки в своем блокноте, в процессе его рассказа. — Вик, теперь, придя к этому, выводу давай ты пару минут отдохнешь и обдумаешь эту мысль, а затем, мы рассмотрим другие аспекты проблемы, сейчас как в детской игре «в шляпу», мы эту мысль «положим в кармашек» и запомним, — я делаю жест, будто прячу в нагрудный карман нечто невидимое. Последняя запись в моем блокноте: «он живет, ощущая себя запертым в клетке, под угрозой скандала.» — Да, хорошо. Спасибо, — он откидывает голову на спинку кресла, глядя в условный «потолок». Спустя пару минут я спрашиваю: — Вик, тебе удалось немного расслабиться? Выпей глоток чая, положи ноги на подставку, не переживай, вьюнок ты не помнешь, он генномодифицированный, а от того нахальный и довольно устойчивый к повреждениям. — Да, всё хорошо, — он подставляет руку и на неё садится одна из стрекоз. — Можем продолжать? — Да, вполне. — Скажи мне пожалуйста, сколько времени прошло между последними двумя спячками твоего супруга? — С учётом времени, что мы провели во временной петле, около трех тысяч лет. — Как ты думаешь, сколько продлится его следующий период сна? — Не знаю, вероятно, как и прошлый. — Как ты считаешь, эта его привычка, имеет тенденцию прогрессировать или регрессировать? Я уточню вопрос, будут ли периоды бодрствования по твоему мнению, сокращаться или удлиняться? — Судя по другим драконом, такие спячки вообще далеки от нормального поведения. Драконы могут уснуть на любое время, но крайне редко впадают в спячку дольше, чем на столетие. За исключением тех случаев, когда они решают уйти в сон навсегда. — Как ты думаешь, он пытается справиться с этим аномальным поведением или наоборот, отдается ему все больше? В моем блокноте появляется запись: «Следующий вопрос о работе» — Скорее второе. В прошлый раз его разбудили мои отцы и их божественные приятели. Они вскрыли Врата Бездны и дверь Холмов, волна магии прокатилась по всем мирам. Армес смог покинуть свою тюрьму, а кроме него свободу получила Тиамат, богиня цветных драконов. — Скажи пожалуйста, Вик, как ты сам относишься к такому поведению мужа? — Оно меня бесит. Оба раза это был уход от ответственности и отказ от взятых на себя обязательств. — Положим и эту мысль «в кармашек», а сейчас я рекомендую тебе пройтись по кабинету, сбросить с себя тяжесть и напряжение. Может быть ты присядешь на подоконник, посмотришь немного на дождь. Тема нашей беседы, тяжелая и непростая, тебе нужно отдыхать от нее. Не давать эмоциям взаимно усугубляться. Иначе они будут расти, как снежный ком и мешать тебе размышлять спокойно и справедливо. — Угу, знаю. Я слишком глубоко погружусь в это состояние и в итоге где-то в пустыне появится ещё одно «озеро» стекла. В моем мире такое уже достигло размеров Байкала, — он фыркает и поднимается, подходит к окну. — Удивительная картина. Летний дождь в лесу в том самом месте, где меньше месяца назад располагался постапокалиптический город. Кстати, вход в катакомбы, в которых прятались дроу и вампиры находится в корнях Лориэна. Примерно полторы тысячи лет назад я там жил. Не очень долго. Нашу нычку накрыли ученые из верхнего города, когда мне было около семи лет. Тор опоздал дня на три, и когда попытался выковырять меня из лаборатории, что-то пошло не так. Мощный некровыброс убил нас двоих ну и превратил одно крыло той лабы в прах. — В твоей истории немало печальных страниц, но ты сейчас здесь, для того, чтобы в дальнейшем писать только радостные, а про стекло это ведь не метафора? — Не-а. Когда меня сильно злят, я ухожу в пустыню и пару часиков плавлю песок. Попускает. — Вик, это чудесный навык, можно предложить тебе один способ? Это может стать приятным дополнением к твоему типу отдыха. — М? Слушаю тебя. — Попробуй делать витражи, я бы набросал тебе эскизов, а ты делал бы для них цветное стекло, мы могли бы делать из них оранжереи в холодных мирах. А придание стеклу необходимой формы, побуждало бы тебя концентрироваться, значительно полнее отвлекая от проблемы и расслабляя. — Хорошая мысль, Дагон. Отличная даже. С живым или артефактами в хреновом настроении работать нельзя, а вот стекло плавить — вполне. — Потом можно перейти к поделкам, ты знаешь, я питаю тайную страсть к хрустальным бокалам тонкой работы, резным стеклянным вазам, и прочей керамической и стеклянной кухонной утвари, витражам в окнах, ну и прочей хрупкой прозрачной и не очень красоте. А как я люблю гжель… Знаешь, я мог бы помочь тебе организовать мастерскую, печи, станки, и прочее оборудование, тебе бы там было веселее, чем одному в пустыне, у стеклянного моря. — Пустыня это первый этап, когда сильно хочется что-то расхреначить, — он тихо смеётся. — А мастерскую это клево. Можно её разместить в моем крыле в замке родителей. Хм. Забавно, почему-то первым подходящим местом вспомнился именно их замок, а не моя основная лаборатория в нашем мире, хотя там возможностей расширить пространство даже больше. Видимо, я все же слишком сильно не хочу возвращаться домой. — Ты немного отдохнул? Хочешь продолжим? — Да, давай, — Вик возвращается в кресло. — Спасибо. — Устраивайся удобно, откинься, расслабься, мы с тобой в уютном и безопасном месте, в добром и светлом мире новой надежды. Все что нас может огорчить или напугать, это только наши слова и размышления. А уж с ними то мы справимся, приведем их в порядок, найдем утешение и успокоение. Положи ножки на подставку, потянись. Пусть будет удобно телу, пусть сущность отдыхает, а на душе светлая печаль дождя. — Да, ты прав, — он устраивается на кресле удобнее, опускает ресницы. — Друг мой, ты заговорил о доме, хочешь ли ты продолжить свою мысль? — Я не возвращался в свой мир с тех пор, как Грин залег в спячку. Мы с Тором ночевали в Бездне, у Ская. Своим сказал, что не хочу ставить свою триаду в известность о происходящем. Соврал, естественно. Они оба были в курсе. Просто Грин решил свалить в сон, а Ар ждёт, когда я его позову или вернусь сам. Он знает, что мне нужно побыть одному и что Тор за мной присмотрит. Ну и вот проблема исчерпана вроде как, а возвращаться домой я не хочу. Продолжаю придумывать отмазки, мол, ещё дофига работы и всё такое. — Ты не хочешь возвращаться домой, эту мысль мы тоже отложим в нашу копилочку, если ты считаешь ее полностью оформившимся решением. Или ты сомневаешься? — Нет. Я вот сейчас понял это окончательно. Как минимум в ближайшее время — не хочу. А вот Ара позову. Хватит ему там одному сидеть. — Вик, скажи мне пожалуйста, ты пробовал говорить со своим вторым супругом о его чувствах по отношению к длительным периодам сна вашего партнера? — Нет. Для него эта тема ещё сложнее, чем для меня. — А что ты думаешь, о его чувствах относительно сложившейся ситуации? — Все сложно. Он остался в своём храме, сказал, что будет смотреть вероятности. И что они ему нихрена не нравятся, а единственной, которая нас устроит пока не существует. — Как давно это было? — Чуть больше месяца назад. Перед тем, как Мать решила просить Тьму. — Ты можешь рассказать подробнее, или это тайна? — Могу, почему нет? Что именно подробней? Про Ара и вероятности или про Тьму? — О чем Мать собиралась просить Тьму? — Чтоб привела кого-то из вашего мира, кто сможет наши миры рассоединить. Тьма привела Кроули. А неделю спустя он привёл вас. — Тогда, ты мог бы проведать своего бодрствующего мужа, и обсудить с ним, то, что мы обсуждаем сейчас с тобой. Возможно, с тех пор, нечто изменилось, в глобальном масштабе, мы, как условно случайная компонента, довольно сильно повлияли на ваши миры. Это было бы хорошо и безопасно, мы бы сегодня привели мысли в порядок, и ты мог бы продумать вопросы, которые хотел бы ему задать. — Он бы сказал, если бы нашёл ту самую вероятность. А раз до сих пор не нашёл, скорее всего её просто не существует в принципе и её появление не зависит от ситуации на Перекрёстке. Но я его позову, мы не расставались так надолго со времен проведения операции в этом мире, ну, кроме того лунного месяца, когда Тор возвращал меня в адекватное состояние. — Ты принял решение забрать своего мужа из того мира, который раньше воспринимал как дом, я правильно понимаю? — Да. Не навсегда, наверное. Но сейчас точно. — Хорошо, давай и эту мысль мы отложим. Скажи, ты хочешь передохнуть или готов пока продолжать? — Продолжим, пока все хорошо. — Друг мой, ты уже не раз упоминал о том, что твой брат помогал тебе справиться с проблемами. Ты хочешь поговорить об этом? — О Торе? Тор часть меня, он единственный, от кого в принципе не имеет смысла хоть что-то скрывать, единственный кто поймёт всё и единственный, кто может вернуть меня в адекватное состояние, насколько бы хреновой ситуация не была. Впрочем, это справедливо и в обратную сторону. — О нем, о чем хочешь еще, ты можешь говорить обо всем, что тебя волнует или интересует. О той ситуации, что привела к необходимости приведения тебя в порядок, о методах которые тебе в этом помогают. Обо всем, что кажется тебе важным и ты хочешь обсудить. Это место и это время только для тебя. — Методы контроля… мне они понадобились, потому что изначально Тьмы во мне не было от слова совсем. Когда мы с Тором в первой жизни провели ритуал Врат и Ключа, вмешалась Мать. И вместо того, чтоб умереть и переродиться в одном из миров. я попал в Серые Пределы. Провел там десять тысяч лет. А потом она наделала меня частью своей Тьмы и отправила обратно в миры. Этой Тьмы оказалось настолько дохрена, что я с ней банально не справлялся и отключался в полнолуния. В смысле, сознание отключилось. И я нихрена не помнил, что творил в этом состоянии. Пробуждение среди поднятого кладбища зомби было самым лёгким вариантом. — Скажи пожалуйста, друг мой, я ошибусь если предположу, что со временем, эти методы стали частью твоей жизни, ты к ним привык и они стали тебе нравится? — Да, определённо. Это вполне закономерный результат, — он пожал плечами. — Проблем с контролем давно нет. Однако, набор колюще-режущих предметов, цепей и всего остального бережно мной храним. — Прости, мы можем закрыть эту тему в любой момент, но то как ты об этом говоришь, в некотором роде противоречит смыслу твоих слов. Ведь если я не ошибаюсь, тот случай с потерей контроля был относительно недавно. Если тебе тяжело, ты можешь не отвечать. — Это была не совсем потеря контроля. Когда после разборок в С-52 я свалил в пустой мертвый мир, это был некровыброс, я вполне все осознавал, просто не мог остановить. Видишь ли, Великий Отец решил объединить обе части Перекрёстка и уговорил Мать выпустить в мир моего дорогого отца. Того самого, который когда дроу убили мою мать, в мою самую первую жизнь ещё Виктором, предпочёл уйти в Серые Пределы, наплевать на долг перед мирами в общем, и забив на сына в частности. Я был не очень рад его видеть. Тор тоже. Мы с ним тогда делили одно тело и сознание, и нас клемануло. Его даже больше. А с пещерой это был магический откат, плата за перекачку такого массива энергии. Откат накрыл примерно через неделю после того ритуала в сердце Серых Пределов, так что я вполне успел подготовиться, всем всё подробно пояснить и спокойненько уйти в пещеру с Тором. — Хочешь мы немного отвлечемся от этой темы? — Это не обязательно. Тебе ведь тоже нужно понять разницу. Откат в моем случае вернул моё сознание в первую жизнь с Тором. И в течении месяца мне пришлось прожить все остальные полторы с лишним тысячи. Это была скорее ментальная проблема, чем утрата контроля ну и да, я вполне мог сойти с ума. Однако, Тор справился. Некровыбросы сейчас, когда мы с Тором в отдельных телах, нам не грозят, как и утрата контроля, когда сознание отключается полностью. А вот откаты вполне возможны, если придется проводить ритуал такого же уровня. Как-то так. — Мне важно, чтобы ты разобрался в себе, принимал собственные взвешенные решения относительно своей жизни, чувствовал себя комфортно и в безопасности. Теперь я понимаю, но твои методы работы с энергией… Ты хотел бы их оптимизировать, чтобы твоя жизнь стала комфортнее и спокойнее? — Если это возможно. Как я и говорил, некроэнергия влияет. И хотя контроль я не потеряю, крайне хреновое и агрессивное настроение по полнолуниям никуда не девается. — Хорошо, сейчас мы отложим и это. А пока тебе снова нужно немного отдохнуть и расслабиться, — я подхожу к нему, — Ты не будешь против, если я к тебе прикоснусь? Просто расслабляющий массаж? — Не буду, я не против прикосновений. Я сажусь на подставку перед креслом и кладу его ноги себе на колени. Начинаю аккуратно разминать стопы, массировать пальцы, и вновь возвращаться к центру стопы. Поднимаюсь на лодыжку. — Расслабься, кругом дождь мир и покой, что бы ни произошло, мы с этим справимся. Теперь я несу за тебя ответственность, как за друга и клиента. А к дружбе и работе я отношусь очень серьезно. Вокруг нас царит покой и защищенность. Ты справишься со всем что может случиться на твоем пути. Мир и покой, никакого огорчения, только теплые руки, шепот дождя, треск поленьев в камине и запахи леса. Он опускает ресницы и ощутимо расслабляется.Продолжаю делать массаж. — Что бы не случилось, ты сможешь меня позвать и я приду к тебе на помощь. Я не покину ваш мир, если в него придет беда, ты не будешь один с ней справляться. Я смогу тебе помочь и поддержать. Сейчас все будет хорошо, ты спокоен и расслаблен. Ты просто устал от проблем и горестей, но все решаемо. Капли стучат по подоконнику, колокольчики клонят отяжелевшие от влаги цветы к земле. В камине пляшут веселые огоньки даря легкое тепло и озаряя комнату мерцающим светом. Кажется он слегка задремал. Я кладу его ножки на пуфик и укрываю их мягким пледом. Подхожу к столику у камина, наливаю еще чашечку горячего ароматного чая. Чуть отхожу и жду когда он проснется, эта дрема не должна быть долгой, но будить жалко. Проходит не больше пяти минут, когда ресницы вздрагивают и он открывает глаза. Улыбается. — Да, ты прав. Я устал, но всё решаемо. — Хорошо, главное, что сейчас все хорошо и ты немного отдохнул, — я подхожу ближе и протягиваю ему парящий ароматный чай. — Выпей чаю, это тебя немного взбодрит, на сегодня нам осталась всего одна важная тема для обсуждения и объединение всех мыслей которые мы сегодня обсудили, — на этой фразе я слегка похлопываю себя по кормашку пиджака. — Спасибо, — он делает глоток чая и улыбается. — Да. Я о них помню, но пока не думаю. — Вик, ты прекрасно справляешься, мы обсудили очень важные вещи, у нас очень продуктивный день сегодня. Скажи пожалуйста, как ты считаешь, как относятся близкие к твоей работе? — Смотря кто из них. Отцы, хранители, демонята и Мотылёк с Огоньком понимают. Друзья относятся ровно, разделая личное общение со мной и мою работу. Тор работает ровно так же, Ар считает, что я склонен пеперабатывать, но уважает мой выбор. Грин… Грин колеблется между изображением курицы-наседки с гипер опекой и попытками не пустить на работу до откровенного хвастовства тем, какой я невьебенно крутой. — Расскажи о своих ощущениях относительно того, как Грин к ней относится, пожалуйста. — Раздражает, особенно попытки не пустить. Они вообще откровенно выбешивают и всегда заканчиваются скандалом, в результате которого я громко хлопаю дверью, а он перестаёт со мной разговаривать. — Друг мой, сейчас ничего из этого не происходит, не погружайся в те чувства, просто рассказывай, как о вещах к тебе лично не относящихся. Попробуй абстрагироваться от эмоций. Они мешаю тебе сейчас избавить себя и близких от страданий в будущем. Сделай глубокий вдох поднимая при этом руки над головой, задержи дыхание на пару секунд, а за тем выдох, на выдохе опусти руки. Он кивает и проделывает упражнение. — Папа мне тоже так временами говорит. И добавляет сакраментальное «и пошло оно всё нахуй», прости, — тихо смеётся. — Вару эксперт в этом отношении. Ну, в целом, я понимаю, с чем связано такое поведение моего дракона. С одной стороны, он бы с радостью последовал инстникту и запер «принцессу» в башне. С другой стороны, ему льстит, что с ним в триаде сильный бог-творец и аж целый жнец. У него вообще кинк на силу. — Твой отец Вару совершенно замечательный. Кажется, мои пошли сегодня гулять с ними, и смотреть обещанных им мантикор. Расскажи мне, что ты чувствуешь, по этому поводу кромеме раздражения, есть ли что-нибудь еще, или это единственная эмоция? — Хм… Иногда глухое раздражение перерастает в гнев. А иногда накатывает равнодушие. Это, наверное, даже хуже. — Да, ты прав. Скажи друг мой, ты готовподвести итоги нашей сегодняшней беседы? — Мгм, думаю, да. Вполне готов. — Ты хочешь сам перечислить предварительные выводы, которые мы за сегодня сделали? Или, если хочешь, это могу сделать я? — Первый вывод был о том, что я ненавижу, когда ограничивают мою свободу, меня бесит склонность Грина уйти от ответственности и проблем, я хочу позвать Ара обратно на Перекрёсток и не хочу возвращаться домой.Я хотел бы оптимизировать работу с некроэнергией, чтоб она меньше на меня влияла, ну и меня откровенно не устраивает отношение Грина к моей работе. Вроде ничего не забыл? — Да, друг мой, ты не упустил ни одной детали, позволь мне еще раз прикоснуться к тебе, и дать тебе возможность расслабиться. Если хочешь, закинь ноги на подлокотник этого мягкого и удобного кресла и повернись ко мне спиной. — Мгм, — снова кивнул он и повернулся, как было предложено, — Спасибо. Кстати, маникюр сейчас смотреть самое время, это твои вовремя. У Машки котята летать начали. Они сейчас особенно прикольные. Я начинаю разминать ему плечи и массировать шею. — Позволишь мне прикоснуться к волосам? — спрашиваю я не прекращая движений. — Конечно. Из нас двоих не любит прикосновений Тор. Но и у него есть исключения. — Спасибо, — я начинаю массаж головы от бровей, по лбу, к кромке волос, и дальше к затылку. — М? Мне то за что спасибо? — За доверие, это бесценно, за него можно только быть благодарным. — Ты его более чем заслуживаешь. Вы все. Надеюсь, ты простишь нас с Тором за, мягко говоря, неудачное знакомство. В его защиту могу сказать, что он пытался меня остановить. — Вик, я был напуган вашим миром, моя сестра чуть не погибла, столкнувшись с ним, нам пришлось искать силу чтобы разделить наши миры. Но милостью Вечной Вселенной мудрость и здравый смысл, понимание и приятие, не покинули нас. От самого начала нашей жизни, я ни разу не пытался уничтожить то, что меня пугало, это оказалось эффективным подходом. Он оправдывал себя прежде, не подвел и теперь, я изучаю и оберегаю, то что меня пугает, оно всегда поворачивается ко мне другой стороной, которую с первого ракурса увидет было невзможно. Я буду беречь и защищать тебя, помогу тебе стать лучше и спокойнее, чтобы если ты в следующий раз встретил существо кажущееся тебе опасным, мог найти в себе силы отнестись к нему бережно. Это правда, и я сейчас откровенен с тобой так же, как и ты со мной. — Спасибо, Дагон. Я приложу все усилия. — Скажи мне, друг мой, ты готов сделать предварительный вывод из того что ты сказал? — я прекращаю массаж головы, и выхожу из-за его спины давая ему возможность сконцентрироваться. Он тихо вздыхает. — Да, готов. — Тогда скажи мне, Вик, что ты обо всем этом думаешь и какие выводы из этого делаешь? — Ммм… не то, чтобы я не понимал этого раньше, особенно глядя на своих отцов, скорее… отказывался признавать. В нашей триаде все нихрена не здорово. И один из моих якорей, вместо того, чтоб меня стабилизировать, наоборот вносит дополнительные колебания. И вредит это неё только мне и моему фениксу, но и окружающим. Что недопустимо. Для начала, мне нужно, наконец, встретиться с Аром. Потом разбираться с оптимизацией работы с некроэнергией. И раз уж на второй якорь я рассчитывать не могу, придётся найти другую точку опоры. — Ну, что ж, ты много обдумал сегодня, много работал, теперь отдыхай, хочешь поболтаем о чем-нибудь или послушаем музыку, если ты не хочешь обсудить еще что-нибудь. И у меня к тебе есть просьба, пообещай мне, если что-то случиться приходить ко мне, мы всегда сможем найти выход. — Обещаю. И вы приходите, если вам понадобиться помощь, с чем угодно. — Обещаю. Вик улыбается, и через секунду сдвигает брови, прижимая руку к ключице над сердцем. «Дагон, кажись у ребят проблема. Объявили общий сбор в центре Перекрестка» — в тот же миг по связи произносит Кроу. — Вик, что случилось? «Кроу, идём туда.» — Общий сбор на Перекрёстке. Видимо, очередной пиздец, — отзывается он. — Пойдём, всё узнаем, не переживай. — Не переживаю. Я привык. Лориэн, спасибо, до встречи, — говорит он и открывает разрыв пространства. — Идём.