Тьма наступает

POV Кроули Чуйка на неприятности работает на полную мощность, но с какой стороны их ждать, пока не ясно. Лучшее, что можно сейчас сделать — действительно прогуляться в императорский зверинец, дабы не нагнетать. Дверь в центр Перекрёстка распахивается и мы с Маленькой за руку и в сопровождении Тени выходим в звездную пустоту. Вару нас уже ждёт, прислонившись к косяку распахнутой дубовой двери, оббитой железными полосами и заклепками. — Приветствую, странники, — улыбается он. — Я дико хочу похвастаться новыми котятами! — Привет Вару, котята — это дети мантикор? — спрашивает Маленькая. — Именно они! — ещё шире улыбается император. — Они летать начали и их можно потискать! — Мама-мантикора против не будет? — уточняет она. — Машка? Нет, конечно, пойдем! — он приглашающе машет рукой. — Машуня у меня хорошая, ручная совсем и обычно спит на Пике, только на время с котятами в зверинец переезжает, им там летать учиться удобнее. — Ага. А ещё Эмма ругается за подраные занавески и перевёрнутый шкафы, когда весь выводок по замку носится, — встревает материализовавшийся Джо. — Привет, прелести мои. — Привет, Джо, — киваю я. — Здравствуй, Джо! Как твои дела? — Отлично, Маленькая, а твои? А братик как? Джо по неопределенной причине, кажется, вызывал у малой с самого начала больше уважения, чем все остальные на перекрёстке. — Мои прекрасно, мы с Кроу идем гулять, вернее в гости к Вару с Пиком. Братик работает, он не смог с нами пойти… — О, ну тогда обязательно приведите его в следующий раз. Хорошей вам прогулки. Кроули, кроме заеринца обязательно на пляж сходите, там кельпи. Ладушки, не буду отвлекать, до встречи, — он подмигнул и испарился. — Пака-пока, Джо! Кроу, кельпи, как лошадки морские в «Ведьмаке»! Кроу, а покатай меня на шее? Она становится маленькой девочкой лет пяти и тянет ко мне руки. — Залезай, — усмехаюсь я и опускаюсь на одно колено. — Ага, типа таких, как в Ведьмаке, — кивает Вару. — Там ещё морские драконы есть и кракен. — Вару, а ты ведьмака читал, играл, смотрел, или все вместе? — она забирается на плечи. «Как же здорово, идти с тобой смотреть на всяких там чудищ!» — Я Ведьмака всё вместе, только читал давноооо, мне тогда лет пятнадцать было, — отвечает император, пропуская нас в двери. — Это когда вы на даче всей толпой жили? — спрашиваю я. «Да, Маленькая, мне тоже нравится» Мы выходим на мощенной серо-фиолетовым камнем внутреенем дворе замка, внешне напоминающего симбиоз замка графа Дракулы и Ласточкиного Гнезда в Крыму. Сложен он из того же серо-фиолетового камня. — Добро пожаловать в столицу Пиковой Империи! Пик нас в зверинце ждёт. Ага, тогда же Властелина колец и ещё парочку шедевров фентази. Потом мы с Пиком с толкинистами скорешились и с момента основания империи регулярно гоняем на игры. — Вот это здорово, мы на работе много читали, когда самой работы не было, собрания сочинений Профессора и Сапковского можно сказать вообще настольные книги. Вару, это просто фантастика, как тут красииииво! — радостно пищит маленькая, вертясь у меня на шее. — Это Пик имитировал замок главного злодея, — смеётся Вару. — Мы же пиковые с ним, по компетентному мнению крестовых и чёрвовых — корень всех зол, проще говоря — хулиганы, дебоширы и нарушители спокойствия. Он ведёт нас вдоль стены замка к боковой калитке. — А бубновые что об этом думали? — интересуюсь я. — А бубновые с нами втихаря травку курили и строили планы мирового господства на отдельно взятой кухне утром. С моей шеи свешиваются босые ножки маленькой, а ее пальчики запутались в волосах, превращая художественный бардак моей прически в нечто совершенно невообразимое. — Планы мирового господства на кухне, это здорово! Мы тоже все самое важное на кухне обсуждаем. — О, у нас были жутко-коварные планы! Например, кто пойдёт уговаривать продавщиц с заправки продать нам пиво без документов, и как подтасовать дежурства так, чтоб Феликс не готовил ничего, кроме завтрака. За пивом в итоге всегда посылали меня. Вару выводит нас в широкий коридор, как минимум два танка в нем разойдутся легко, судя по направлению движения, коридор ведёт под замок. — Мои походы за пивом и водкой, были в Москве, в восьмидесятых — девяностых. Я тогда электриком работала, а наша Мама-богиня работал продавщицей в палатке. Там до метро где палатка, от подъезда, пройти две минуты, а мама Шура, ругалась, что я в тапочках и огурцы соленые в нагрузку продавала. Было весело, она добрая, потому я мужиков из бригады не просила, да и они могли купить не то. — Ну а нас отправили в живописные ебеня, типа дачного посёлка в двух сотнях километров от цивилизации. За пивом топать было далеко, но весело. А ещё Даня самогон гнал непойми из чего, а Габри коноплю за сараем выращивал. Джо у нас был нянькой-надзирателем. Надзирал он не то чтоб слишком строго, и о наших с Пиком покатушках в город на электричках знал, но бунта на корабле не допускал и дача, несмотря на скромные размеры и хлипкую конструкцию, пережила восьмерых подростков в фазе активной гормональной бури. А потом Федя, наш чёрный Джокер, отправил нас обратно в карточный мир, дождался, пока ему и нам исполнится двадцать один годик и выдал генераторы реальности, дабы реальный мир мы не трогали, а строили свой сами. Пока император травит байки о бурной молодости, мы подходим к зеву высокой пещеры. Воздух перед ней слегка колеблется, а в глубине виден свет, подозрительно напоминающий дневной. — Как здорово, жить на даче с друзьями, дружить общаться, как же классно! Вы с Пиком ездили в путешествия на электричках… Они мне так нравятся… Вару, надо будет сходить в поход, прям настоящий, чтобы с рюкзаками, на электричке. Может в Карелию, из Москвы, на собаках, с пересадками? А мы кажется уже пришли, да? — Это можно организовать, Пик такое тоже любит. Ага, пришли к первому вольеру. Они здесь по принципу карманов реальности, потому что зверушки привыкли жить в разных климатических зонах и организовать разные экосистемы в условиях общего помещения сложно. Идём, тут мантикоры живут, — он машет рукой в сторону пещеры. Входим и через два шага выходим к подножью лесистых гор, на камушке сидит второй император, его обсели трое котят-мантикор: один сидит на голове и яростно треплет косичку за ухом, второй вниз головой ползёт по спине расставив крылья, третий лежит на коленях и так же яростно как первый треплет зубами и задними лапами рукав косухи. У ног развалилась взрослая рыже-черная мантикора, в розовом ошейники со стразиками. При нашем появлении она поднимает голову и издает вопросительное «Мрмя» — Здравствуйте, Пик! Какие миленькие котяточки! Такие шустрые, а это их мама Маша? Кроу, спусти меня пожалуйста, я так хочу с ними поиграть, если можно. Вару, какие они чудесные! Как их зовут? — Привет, Пик, — я махнул ему рукой и снова опустился на одно колено, придерживая Маленькую под спину. — Ага, это Машка, привет ребят. — Та что у Пика на голове — Кнопка, на спине Су-стотридцадьчетыре, но можно просто Су, а руку пытается отгрызть Миг, — отвечает Вару, пока Машка приняла охотничью позу, перебирая задними лапами и подергивая хвостом со скорпионов жалом. — Привет, Маша! Можно тебя погладить? Какая ты красивая! — восхищается Маленькая. Маша тем временем совершила свой прыжок, прижав всей тушкой Вару к земле и нежно заурчала, обнимая лапами. Он со смехом потребителей подобие львиной гривы. — Маша явно но против, — кивнул Пик. — Тебя она и покатать может. Вик на ней в детстве катался. Маленькая подходит к мантикоре, все еще топчащей грудь Вару. Запускает пальцы в гриву, проводит ими к основанию уха, спускается оттуда на нижнюю челюсть и начинает чесать и тереть. Маша замурлыкала громче, обертонами явно перекрывая звучание трактора «Беларусь». — Вообще они ядовитые, хотя для вас, как и для нас, яд слишком слабый, но Машка все равно оборудована чехольчиком. — замечает Вару. И точно, жало мантикоры было прикрыто тонким кожаным чехлом. У котят такого девайса не было. Малая продолжает чесать мантикору под челюстью, за ушами и на лбу, между глаз. — Маша, будь добра, слезь пожалуйста с Вару, тогда я смогу чесать тебя за ушками с двух сторон. И можно мне несколько волосков из твоей чудесной гривы, на память и для исследований? Маша боднула её лбом грудь, но с императора встать соизволила. Вару отряхнулся и кивнул мне. — Пошли, котят покажу. — Кстати, хочешь подарим одного? Можем и всех троих! — полушутя предложил Пик. Маленькая надергала волосков из гривы. И продолжила ублажать котейку почесами и поглаживаниями. Я присел рядом с Пиком, Кнопка отвлеклась от его косички и уставилась на меня янтарными глазками. За спиной императора вначале послышался обиженный кошачий писк, сразу на ним удар о землю чего-то мягкого, потом хлопки крыльев и ещё через несколько секунд Су пошёл в атаку, с воздуха напрыгивая на утратившую бдительность Кнопку, но был пойман рукой Пика и водружен на колени рядом с Мигом. Маленькая отвлеклась от мамы-мантикоры, и пришла к нам. — Ой, какие они миленькие! А можно одного потрогать? — Можно, выбирай, — усмехнулся Пик. — Можно, в общем, и всех. Кнопка перевела взгляд на Маленькую, развернула полупрозрачные кожистые крылья, попыталась влезть на голову Императору всеми четырьмя лапами, не поместилась и поехала передними вниз, но вовремя взмахнула крыльями и взлетела, зависнув в воздухе. Жопка с хвостом вполне подчинялись законам физики и свисали вниз. — Лети сюда крошка, лети скорее я тебя почешу. — Маленькая раскрывает ей объятья и манит в них котенка. Кнопка минула и нырнула вниз. Малая поймала ее ладошками и аккуратно усадила к себе на колени. Стала чесать спинку и от головы до хвостика, уделяя особое внимание основанию крылышек. Котёнок, совершенно довольный жизнью, завёл кошачью песенку, топчась передними лапками и ритмично выпуская коготки. Вару с Машей присоединился к нам, уселся на землю, мантикора развалилась рядом, перевернувшись на спину. — Молочный шаг, это так мило. Кнопочка, маленькая, какая ты красивая кошечка. — Ага, она больше всех на Машку похожа, — Вару при этом сиял так, словно рождение котят и похожесть Кнопки на Машку — его личная заслуга. — Ага, только когда ты «котеночка» подобрал, Машка уже размером с рысь была. — кивнул Пик. — По-моему, на неё Миг больше похож. Как минимум характером. Котята, к слову, были совершенно одинаковые: буро-серые, с более темными «детскими» пятнышками по телу. — Они чудо, все трое, но на молодых особях за счёт личиночно-анаморфотных свойств унаследованных ими от членистоногих паукообразных, на этой стадии развития даже понять, какие признаки реально закрепились и от какого родителя, увы, невозможно, — вставила Малая. — Ага, — кивнул Вару, — Но мы с Пиком и Эммой поспорили, кто из них на Машку будет похож больше. Это уже пятый Машкин выводок. Там в горах ещё три прайда живут. — Теоретически это можно определить по признакам, связанным с генами относящимися к участку кодирующему свойства подобные млекопитающему, в них полностью должна отсутствовать личиночная фаза и они должны проявляться сразу. Например строение скелета, в основном пальцев, на них геном лучше видно. Вару, обрати внимание как у этой крошки изогнуты косточки первых фаланг пальцев, прямо как у матери. Посмотри у остальных и если тебе повезет и окажется, что это признак, по которому прошло расщепление в помете и у других такого нет, то ты выиграл. — О, точно! — восхитился Вару. Пик тихо посмеивался, тем временем Мигу надоело одновременно мутузить брата и Пика. Он мявкнул и перелетел ко мне на руки, тычась мордочкой в ладонь и напрашиваясь на ласку, которую тут же и получил. — Кроу, а правда посмотри пальчики у Мига. — Хмм… — я поймал почти кошачью лапу, рассматривая пальцы. — Похоже, ваш спор ещё продлится, у него пальчики такие же. — Пик, будь добр посмотри третьего, может это вообще рецессивный признак, и он у всех будет одинаковый. Пик поднял руку с висящем на ней Су до уровня глаз, пристально рассматривая лапушки. — Да вроде такие же. — Да, реально признак по «а"-малое… — протянула Маленькая. — А папку их можно посмотреть? — Можно, — кивнул Пик. — Машка, позови Снежка. Мантикора муркнула, потянулась, села обвив передние лапы хвостом, демонстративно зевнула, а затем издала характерно мартовский вой на одной ноте. — Это именно та причина, по которой я согласился завести ей кота, — доверительным шёпотом сообщил Пик. — А ещё потому, что достигнув зрелости Машка избрала объектом своей страсти именно моего императора, — хихикнул Вару. — Да, без кота наверное было непросто… — Маленькая передала мне котенка и вернулась к их матери, стала рассматривать и что-то бормотать, я расслщал несколько фраз, — Форма ключиц, ушная раковина, цвет глаз, прожилки на радужной оболочке, веки. Рисунок сосудов на ушах, но это может быть соматическое… Машка лениво щурилась и против осмотра явно ничего не имела. Котята продолжили возню на мне, время от времени изображая атаку друг на друга хвостами. Хм… интересно, какой у них яд? Типа скорпионьего или что-то интересней? Я краем глаза уловил движение со стороны леса. Неясный темный силуэт быстро оформился в летящую к нам Мантикору. Угольно-черного цвета. — О, это видимо Снежок, окрас у всех котят одинаковый, видимо на взрослой шерсти только цвета проявятся, красные пятна на черном фоне… Это видимо следствие кроссинговера. Надо будет еще взять пробы яда, скорее всего он отличается у взрослых и малышей, и возможно немного между особями. — Отличается, — кивнул Вару. — У мелких он просто усыпляет, у взрослых с психотропным эффектом, в разных вариациях. Пик по этому поводу ржал, что пока мантикора жрёт свою жертву, у той есть время покайфовать. — Это было нервное, после того, как Машка тебя в день знакомства ужалила, — отмахнулся Пик. — Ну так она же не собиралась нас жрать, — фыркнул Вару. — Но я этого тогда не знал, мы мантикору впервые в жизни видели и я до этого вообще не был уверен, что они существуют. Пока императоры спорили, Снежок плавно опустился на поляну и уставился на Машку. — Да, в возможность существования такого гибрида верится с трудом, а по рассказам и описаниям, это даже представить сложно. Здравствуй, Снежок, можно тебя погладить? — Спрашивает она у кота. Вторая мантикора вопросительно мявкает. Машка с видом королевы поднимается, снова потягивается и подходит к Маленькой, слегка подталкивая её в сторону кота мордой. — У нас ещё василиски есть. Правда, то что он из яйца, которое снес петух и высидела жаба — это сказки. Обычная ящерка. Только здоровенная, ядовитая и с тремя парами лап, — тем временем делится Вару. Малая подходит к коту и начинает его почесывать за ушами, гладит гриву и чешет спинку, явно за одно осматривая его, так же как Машку. «Что скажешь, Маленькая?» «Про что? Про василиска или про генетику мантикор? Давай котят брать не будем, им понадобится целый прайд… Я лучше сделаю таких киборгов» «Отличная мысль. Тем более, Эсте вряд ли оценит, если они попытаются точить когти об обшивку и заниматься прочими пакостями. Я про генетику мантикор и яд. И мантикор и василиска» «Василиск интересно, но жалко, что просто ящерица, если бы петух снес яйцо… Кстати для птиц мужской партеногенез представить проще чем для кого бы то ни было еще…» «Хм… пожалуй, ты права. Хотя высиживание яйца хладнокровной жабой звучит весьма сомнительно» «Ну… А если не жабой, а динозавром, они были теплокровные… А партеногенез можно стимулировать, подложить яйцо самке велоцираптора, посмотреть кто вылупится… Но скорее всего петух, как бы прискорбно это не звучало. Слава Вечной Тьме, с генетикой как не прикалывайся, а без четкого воздействия при партеногенезе пусть яйцо хоть слон высиживает, а получится копия изначальной особи, с возможными случайными мутациями радиационного генеза» «Вооот. Ну, что говорит твоё исследование? Нашла явные наследственные признаки?» «Да, ушные раковины у родителей отличаются по форме, кости ключиц, кошечка действительно похожа на маму» «О, ну значит Вару повезло. Возьмёшь образцы яда и пойдём дальше?» «Да, конечно, сейчас» — Она берет пробы яда у всего кошачьего семейства и подходит ко мне. Котята, как раз обнаружившие разлегшуюся мать, радостно помчались ей. — О, похоже у них перерыв на обед, — хохотнул я. — Определённо, — кивнул Пик, поднимаясь и разминая мышцы. — Кого из зверушек ещё хотите посмотреть? У нас собраны практически все мифические животные, упомянутые в легендариуме Земли. — Вы говорили про кельпи и водяных драконов, можно их посмотреть? — спрашивает Маленькая. — Конечно, это на пляже, выход тут рядом как раз, — кивает Вару. — Идём, — зовёт Пик. — Пойдемте, а там можно искупаться? — снова интересуется она. — Ага. И даже поплавать с кельпи, — подтверждает Вару, выводя нас в тот же коридор. — Здорово, столько всего хочется про них спросить, даже не знаю с чего начать. А как выглядит родной мир кельпи? — Они в разных мирах есть, все это магические миры земного типа. Вообще, кстати, откровенно не-земного типа миров мало. И в большинство из них заходить опасно. Причём это понимаем даже мы с Вару, — продолжает Пик, пока мы сворачиваем в ещё один коридор, выходящий к лестнице вниз. Освещение здесь, к слову, вполне электрическое. — А что там, в мирах в которые нельзя ходить? Связанная вода? Метановая атмосфера? — Это тоже бывает, но таких планет куча, а вот именно миры… Есть, напримример, мир, который на первый взгляд выглядит вполне земным, однако, его населяют энергетические формы жизни и все, что ты в нем видишь — порождение твоего сознания. То есть, для человека, всю жизнь прожившего в джунглях Амазонки он будет выглядеть так. Для того, кто жил в одном из ледяных миров — вокруг и будет тот самый снег и лёд, для выхода из техногенного мира — все вокруг будет таким. — Интересно… Система меняется под влиянием наблюдателя… Это помеха для некоторых сложных экспериментов… «А кто-нибудь пробовал приходить туда в энергетической форме, как думаешь, Кроу, или они так не умеют… Мы могли бы прийти посмотреть на него в энергетической форме с твоей энергией, что бы он ответил, тому у чего нет и не может быть родного мира…» «Они так не умеют, маленькая, но да, можем как-то сходить, мне тоже интересно» «Кроу, а ты постоишь на берегу или искупаешься со мной?» «Если ты не против, искупаюсь с тобой» Впереди показался солнечный свет. — Из миров не земного типа сейчас безопасно ходить в Бездну. Там, конечно, тоже стоит вести себя осторожно, особенно в некоторых местах. Но для вас или нас ничего сверх нет, — замечает Вару. «Я очень хочу с тобой искупаться» — Мы в Бездне были, в гостях у Ская. Там очень здорово. — Точно, одиннадцатый сектор, — кивает Пик. — Он, не считая драконов, похож на Землю. Сектор оборотней тоже. А вот второй сектор метаморфов с дворцом из огненного опала и гигантскими люминесцирующими грибами уже не очень. — Ммм… ядовитые болота Юань-ти с хищными лианами и плотоядгыми бабочками… — мечтательно тянет Вару, когда мы уже выходим на галечный пляж небольшой полукруглой бухты, окружённой скалами. Солнце уже обрело тёплый золотисто-оранжевый оттенок, такой, как бывает за пару часов до заката. Прибой мягко шуршит мелкими камушками, время от времени до нас доносятся крики чаек, пахнет солью и водорослями. — Как тут красиво! — Маленькая стаскивает коротенькое платишко, оставаясь в простом купальнике — трусики и коротенький топик на лямочках. — Это почти копия одной из бухт Нового Света, — улыбается Вару. — Только на Земле роща реликтовых можжевельников прямо над ней, я у нас воот там, за скалой. — Знаешь, когда я был в тех местах, они ещё принадлежали Генуэзцам, — замечаю я, тоже разоблачаясь до плавок. — О, так ты видел ту крепость целой! — восхищается Пик. — Если я правильно понял, о какой крепости ты говоришь, то да. Маленькая сразу же забегает в воду, уже не слушая нас. — Кроу, такая вода классная, пойдемте купаться! — Иду! — соглашаюсь я, догоняя её. Она бросается ко мне и обнимает за шею. — Кроу, как здорово! — пищит Маленькая, повисая на мне. Я подхватываю её за талию и кружу. — Ты не представляешь, как я рад, что ты довольна. Покатать тебя? — Да! Да, Кроу, покатай меня! — Тогда перебирайся на спину и хватайся за плечи, я сменю форму. Она перебирается мне на спину, и держится, как было велено. Вхожу в воду, море и правда на удивление теплое, плавно перетекаю в форму змия и пока скольжу по поверхности волн. Над нами проносится дракон и слышится заливистый хохот Вару. И размеры местные драконы менять не умеют… включая богов. — Кроу, какая чудесная вода! — она обзывается вокруг меня руками и ногами. — Какая приятная чешуя, как же здорово! Поплыли! — Поплыли, — соглашаюсь я и направляюсь в сторону выступающей из моря скалы, метрах в пятиста от берега. Блики на воде, на море лишь лёгкая рябь. Маленькая тепло прижимается ко мне. «Знаешь, я смотрю в воду пока мы плывём и стараюсь разглядеть там что-нибудь, это как игра, замечу или нет…» «Хорошая игра» одобряю я. «Что-то получилось рассмотреть?» Пик, обогнавший нас на пару километров сложил крылья и резко пошёл вниз, нырнул, поднимая тучу брызг и высокую волну. «Не-а, пока нет, мы плывём слишком быстро, мне всегда казалось, что на дне под водой скрыты какие-то удивительные чудеса, которые нам никогда не удастся увидеть, поэтому не видеть — это даже хорошо. Тогда можно просто считать, что они там есть.» «Ммм, мне нравится твой подход. Чудеса там определённо есть» Мы подплываем к скале, те её части, что скрыты волнами давно утратили острые грани, они облизаны и схглажены морем, их укрывают водоросли и гроздья мидий. А ещё это просто таки идеальное место для обитания морских кельпи. «Мидии… Кушать хочется, знаешь, ты только не смейся, но лошади несъедобные, а вот том-ям, или паста с морепродуктами… Кажется, я давно не ела… Или суши, сашими… Знаешь, такие маленькие ресторанчики у моря. Так, всё, сейчас я волевым усилием перестану об этом думать.» Она заливисто смеётся, и тычет куда-то пальцем. — Гляди, кажется это морские лошадки! И правда, клубки водорослей сплетаются в силуэт лошади и вскоре над водой показывается морда. О, это точно морские. Речные — глубинные течения, они ещё менее материальны ибо сотканый из воды и плоть обретают, только когда выходят на «охоту» за смертными. — Ммм вообще-то пикник мы вполне можем себе устроить «Кроу, ты сейчас там внутри себя думаешь, что-то очень страшное, я прямо чувствую. А эта штука нас не съест?» — несмотря на свои слова, действует она смелее, чем говорит. Отлепляется от меня и плывёт к кельпи. — Пикник, ой, это супер, здорово хочу, пикник! «Неет, не съест. Мы слишком крупная добыча. Если сравнивать, кельпи как щучка, а мы минимум касатка» — посмеиваюсь я по связи. — Тогда наплаваемся и будут суши с сашими, у меня между прочим генератор с собой. И да, я в курсе, что я читер, — смеюсь уже вслух. — Самый-самый лучший читер на свете! Я так люблю тебя, мой Кроу! Морская лошадка тоже отличается любопытством и бесстрашием, смело подплывает к малой и протягивает морду, явно выпрашивать вкусняшку. Походу, императоры тут монстриков разбаловали, в естественных условиях они бы от нас прятались. «Я — Страшная касатка! А так мамы на земле детям говорят, знаешь: «Ласточка-касаточка!» Как ты думаешь, они это имеют ввиду? Было бы жутенько, я прям сама слышала!» — Я тебя тоже люблю, Маленькая, — отзываюсь я, выбираясь на камни и снова меняя форму. Скользко, зараза, был бы смертным, наверняка бы навернулся. А так просто можно идти, как по топи. Улыбка появляется сама собой. Мои Дагон чудо. Оба. «Они имеют в виду птичку, ласточку-касатку, к счастью» смеюсь я, выбирая место для пикника. Судя по площадочке со стороны открытого моря, именно для пикников этот камушек и используется. «Боже, Кроу, а её-то кто додумался так назвать? Я прямо знаешь, вылезу из воды и нарисую тебе это существо, ласточка-касаточка.» «Обязательно нарисуешь, я очень хочу это увидеть» «Знаешь, в моём воображении — это реально зрелище, не ты слабонервных. Хотя ты у меня очень смелый и отважный.» — Какая ты хорошая, какая симпатичная! — Говорит маленькая гладя лошадку по морде. — Какой у тебя мягкий носик! «И определённо не слабонервный» Чуть в стороне от нас выныривает ещё одна кельпи. Через секунду буквально выскакивая из воды и опускаясь копытами на волны, словно ничего не весит. Шерсть, грива и хвост на солнце отливают темно-зеленым, красиво. Эта лошадка уже оседлана и мокрые изумрудные кудри её наездника выглядят сейчас всего на пару тонов светлее лошадки. — Вару, как ты красиво смотришься на ней! Просто Вау! — ее мордашка выглядывает из воды и зачарованно смотрит на седока и лошадь. — О, спасибо, Маленькая. Хочешь тоже покататься? Они тут ручные. — И разбалованные до невозможности, — добавляет вынырнувший Пик. В этот раз он в полуформе — частично покрыт чешуей, с когтями, крыльями и изогнутыми чёрными рогами вдоль висков. В отличие от Вару, сделать лошадку он не спешит, вместо этого выбираясь на берег. — Ух ты! Пик, ты крутейше выглядишь! Блииин! Ващешно! С рожками! — Пищит мелкая. — «Кроу, Кроу, а ты покажешь нам как ты выглядишь? Ты наверное в миллион раз красивее!» — Да, Вару, хочу, а Кроу сказал, что можно сделать пикник! Кроу, а можно я буду готовить, а мы только чуть-чуть покатаемся, ладно? Она оборачивается к кельпи, и ласково что-то шепчет ей на ухо, видимо просьбу покатать. «Покажу, дома» соглашаюсь я. — Покатайтесь, я пока синтезатор достану, скажи что тебе насинтезировать, — продолжаю вслух. — Спасибо, Маленькая, мне очень приятно слышать, — улыбается Пик. — Тааак, мне нужен лосось целый, рис, нори, рисовый уксус, кокосовое молоко, мини баклажаны, листья лайма, лемонграсс, рыбная паста — сурими, красный перец, куриный бульон, шафран, кальмары, морские гребешки, желтохвостик, угорь копченый, огурцы и зеленый лук. О, подожди, имбирь васаби, сакэ и галангал, это корешок, как имбирь, знаешь? И еще, манго и авокадо! — Знаешь, — киваю я, устанавливая пищевой синтезатор на ровном участке. — Все будет, моя хорошая. — А у нас, будет крутейший ужин! Вару, поехали кататься, она разрешила мне на нее залезть! Малая забирается на спину кельпи и они вместе выбираются на поверхность. — И похоже ужин будет роооовно на закате, — добавляет Вару, его кельпи уже нетерпеливо пританцовывает на месте, вокруг копыт взрываются пенные барашки. — Поехали. — Ураааа! Поехали! — издают они Гагаринский призыв, и несутся по воде в туче брызг. Я наблюдаю за ними посмеиваясь и ловлю понимающий взгляд Пика. Он растягивается на камнях и достаёт из воздуха пачку сигарет. — Будешь? — Давай, — киваю я. Он достает сигарету и перебрасывает пачку мне. От неее тонко тянет вишней, на удивление, запах не «химический», а вполне приятный. Синхронно закуриваем и смотрим на волны и удаляющиеся силуэты. — Приходите в следующий раз и со старшим, — предлагает он. — Мы будем рады. — Обязательно, — киваю я, краем глаза наблюдая за работой синтезатора. Они возвращаются, теперь на кельпи сидит уже не маленькая девочка, а юная и очень симпатичная девушка. Бирюзовый полупрозрачный обтягивающий топик скрывает небольшие округлости, едва дотягивающие до нулевого размера, но все же. Стройная фигурка, в которой только тонкая талия отличается от мужской. Спортивные, хоть и худые плечики, на милом и приятном лице играет загадочная улыбка, волосы и глаза, едва-едва отдают зеленью цвета морской волны. «Какая ты красивая, Маленькая» улыбаюсь я по связи. «Хотя ты всегда красивая» «Кроу, я же буду готовить ужин, а это должно быть красиво» «Ты чудо» — Тебе очень идёт, маленькая Дагон, — приветствует её Пик. Она игриво склоняется к шее кельпи, что-то шепчет, в ее движениях не осталось никакой детскости, они стали плавными и текучими, как у русалки или речного духа. Тонкие длинные пальчики зарываются в зеленую гриву, и лошадь склоняется так, чтобы девушке было удобно спуститься с нее. Маленькая Дагон, спрыгивает на камень и легко взбегает к нам. — Спасибо, Пик, ваша с Вару красота, вдохновила меня на этот морской образ. — О, ты нам льстишь, до твоей красоты нам далеко, — отзывается Вару, спрыгивая со своей «лошади» на камень, на секунду зависая в миллиметре от него, плавно опускаясь на носочки и танцующий походкой направляясь к Пику. Тот мягко посмеиваяется, садиться и приглашающе разводит руки в стороны. — Вару, ни сколечко, не обесценивая мое восхищение вами, но чтобы смягчить то, что могло показаться лестью, скажу так, вы прекрасны и вдохновляете меня на красивые образы для нашего самого лучшего на свете любимого. — О, в это я охотно тебе верю, Маленькая, — Вару устраивается на колене у своего императора, обнимая его за шею. — И прекрасно тебя понимаю. «И ваши образы всегда прекрасны, любимая» «Мой Кроу, мой любимый» — Теперь ее голос, когда она говорит вслух, звучит мелодично и изысканно, с легкой грудной хрипотцой, а в мыслях слышится мягкая улыбка. — Кроу, я забыла про лимон и лайм, прости, и конечно же сливовое вино, а саке, должно быть цветочным и чуть теплым, пятьдесят градусов, спасибо, любимый. — Конечно, любимая, сейчас сделаю. — Позвольте, я создам немного уюта и комфорта для вас? — О, нам будет очень приятно, — улыбается Вару. Судя по эмоциональном фону парочки императоров, они в полном восторге от происходящего. — Спасибо, что прощаете мне маленькие женские слабости, — говорит Маленькая, порхая по каменной поляне. Под нами с Пиком, вместо камней, оказываются низкие мягкие диванчики с удобными спинками. Между ними коротконогий японский резной столик, полированный, из красного дерева. Под спиной, мягкие подушки, на столе бутылочки с сакэ, накрытые чашечками, и хрупкий полупрозрачный чайный сервиз из одного чайника, объемом ровно на четыре чашечки с длинной прямой ручкой и коротким носиком и крохотные чашечки без ручек, на квадратных блюдечках. — Я подам золотые иглы, вы не против, а потом мы выпьем и я начну готовить ужин. Роб, прошу, поиграй нам пожалуйста на гуцине. — Прекрасный выбор, моя хорошая, — киваю я. Ее коммуникатор действительно превращается в китайский гуцинь и нас укрывает красивая и немного печальная мелодия, кажется, каждая нота в ней провожает солнце, склоняющеееся к водам за спиной Маленькой Дагон. Не восхищаться моими Дагон просто невозможно, создавать такую атмосферу умеют только они, и императоры вполне разделяют моё мнение, наблюдая за ней с мягкими улыбками. Она прогревает чайник, наполняя его кипятком, а затем, не просто выплескивает, а достает из него каплю чистой воды неправильной формы, перетекающую и непостоянную, наполняет ее теплым светом и вешает высоко над столом в качестве светильника. Свет от него неровный, мерцающий и очень интимный. В прогретый чайник, она засыпает острые пушистые золотые чаинки. Заливает их кипятком. Поднимает в воздух одновременно четыре бутылочки с саке и наливает одновременно четыре чашечки. Они летят нам в руки, она подхватывает свою и прячет за ней лукавую улыбку. Глаза смеются, а волосы переливаются в неверном свете. Теперь перед ней начинают танцевать чайные чашечки, она наливает чай так, что совершенно невозможно разобрать кому она налила первому, а кому последнему. Можно только наблюдать за тем, как свет играет в тонкой струйке чая. И она начинает петь. — У ладьи моей на мачтах белы и багряны паруса, а с бортов у носа смотрят зоркие зеленые глаза… — её глаза в этот момент действительно становятся подобны изумрудам, ярким и сияющим внутренним светом, как аркенстон, а чашечки, уже полные ароматного чая, оказываются на своих блюдечках. — Вау, Маленькая, как красиво… — выдыхает Вару. И я полностью с ним согласен. «Беезумно красиво» — За хозяев этого дивного дома, в котором нашлось место океану и вдохновению! Она лишь на краткий миг прирывает песню и танец, чтобы наши чаши с саке соединились в приветственном жесте. — И за гостей этого дома, сделавших этот мир ещё прекрасней, — отзывается Пик ответным тостом. Она выпивает и продолжает песню и танец. — Видят рифы, смечи, мели, видят сквозь туман… — напротив заката, но но не застя его, появляется столешница, она расположена так, чтобы быть лишь полосой, и не мешать им любоваться. Продукты перелетают кружась в танце и опускаются на нее. Теперь, мы наблюдаем нечто похожее на театр теней на фоне заходящего солнца. — И чужую параллель, и наш меридиан, и прямой попутный ветер, в белых и багряных парусах… — на плите моментально закипает прозрачный куриный бульон. Размешивает в нем мисо пасту, добавляет красный перец и шафран, он становится красновато-золотистым. Она берет нож и тонкими точными движениями разделывает рыбу, отправляя жирное и нежное брюшко в суп, а спинку оставляя на суши роллы и сашими. Так ловко разделывает рыбу, что чистые и прозрачные чешуинки, выкупанные ею в лимонном соке порхают сшиваясь в коврик для заворачивания роллов. Ни одна косточка не оторвалась от скелета, он полностью очищен от плоти и так же побывал в лимонном соке им она украшает капельный светильник, теперь капля переливается, среди ребер в грудной клетке нашего будущего ужина. -Путеводным верным звездам расскажу я о своей любви. Что меня округой света, по морям окраинным вели… — Кожа рассекается точными и быстрыми движениями ножа на длинные тонкие полосы, и отправляется на сковородку в кунжутное масло. Галангал, она очищает, нарезает и отправляет в прозрачную кастрюлю, где уже кипит бульон. Кидает следом столбики лемонграсса и листья лайма. Заливает все кокосовым молоком. — Офигеть… — едва слышно выдыхает Пик. — Ага… — соглашается Вару. Я согласно киваю. «Ты совершенство, Маленькая» «Спасибо, Любимый» «Тебе спасибо, любимая» Нож в ее руках, вспархивает и опускается формируя клетчатый узор на белых ромбовидных ломтиках кальмара. Она как-то хитро чистит мидии и королевские креветки, оставляя у креветок головы, а у мидий оставляя только мышечный слой. — Мне милее та звезда, что дома бы ждала. Из травы соленой покрывало бы ткала. Если я вернусь домой, то расскажу ей о своей любви… — баклажаны, размером с крупную черешню, она разрезает на половинки и отправляет следом в кастрюлю. Нарезает черри помидоры, тоже на половинки, Тоненькие грибочи эноки, отсекает от крней, нарезает кинзу. — Эй, черногривый, радушный, ревнивый. Мы не мертвы не живы мы в пути… — она выключает огонь под кастрюлей и сковородой, Разливает суп по глубоким пиалам. — Эй, жестокий, седой, синеокий. Твои волны глубоки, но судно по ним летит. — Добавляет в каждую помидоры, грибы и кинзу. Пиалы с готовым супом плывут к нам, вместе с небольшими глубокими керамическими ложками на подставочках, ничем не напоминающие европейские. И конечно же палочки. — Знать бы что ответит нам безвечный, бесконечный океан. Покрывало вод собрал волнами тонкий шнур-меридиан. — Она убирает одним жестом руки со столешницы все лишнее. Оставляя лишь, то, что понадобится для суши. Она подает на стол длинную тонкую доску с васаби и имбирем, водоросли чука, кунжутную пасту, соевый соус и рисовый уксус в соусниках. — Нам служили правдой-верой Рак и Козерог, только службе их примерной ныне вышел срок. Время отпустить нас из своих объятий, древний океан! — Она красиво и аккуратно все расставляет. Украшает стол необычной экибаной. В простую хрустальную вазу, похожую на прозрачный длинный пенал с высокими бортами, опускаются цветы, травы и ветви которые она рассекает и фрмирует ножом. Ровный и редкий ряд бамбуковых срезов, по три листа на каждом, перемежается корявыми пышно цветущими ветками сакуры и белыми орхидеями. Симфония простых и сложных форм создает дивную тонкую красоту букета, озаренного закатными лучами. — Эй, черногривый, радушный, ревнивый. Мы не мертвы не живы, мы в пути. Эй, жестокий, седой, синеокий. Твои волны глубоки, но судно по ним летит! Любуюсь моей Дагон, истинным воплощением Веры, единственной во всех мирах и вселенных. Да, наша юная и неразумная мама упустила сокровище. А вот мне повезло его рассмотреть. Кажется, все это было в далёкой прошлой жизни. Впрочем, это действительно так. У нас троих теперь совершенно иная жизнь, за что отдельное спасибо Вечной Тьме. «Любимый, ты прав, впрочем, как и всегда, Тьма для нас наступила вовремя. Да славится Она, во веки веков, в мудрости и доброте своей, подарившая Тебя, нам!» — Она наливает всем еще саке, обновляет кипятком заварку, теперь той нужно постоять. И заканчивает песню словами, — Путеводным верным звездам. Расскажу я о своей любви. — Все, стол накрыт, суп готов. Она смотрит на Вару поднимая чашечку с цветочным сакэ. — За путеводные звезды, дарующие нам радость и свет в жизни! — Первым она чекается с Вару, а потом переводит теплый и любящий взгляд на меня. — За путеводные звезды… — тихо вторит ей Пик. Наши чаши соприкасаются. — За путеводные звезды, моя вера, — смотрю на неё с той же бесконечной любовью. — Пробуйте суп, и пока закат еще не утопил последние лучи солнца в волнах, я угощу вас суши сашими. — Да, любимая, спасибо, — киваю я. — Спасибо, маленькая Дагон, — отзываются императоры. Пробуем суп, судя по довольным вздохом императоров, они полностью разделяют моё мнение — это божественно. Гармония вкуса и созданной атмосферы безупречно. Хотя я знал, что по-другому и быть не могло, когда за дело брались мои Дагон. — Мне очень приятно, что вам понравился суп. Скажите мне, друзья мои, хотите я приглашу вас за стойку, и угощу вас свежими суши, так как их положено есть, сразу после приготовления? И еще, скажите мне, вы хотите послушать песню или сказку? — О, да, ты определённо можешь пригласить нас за стойку, — кивает Вару. — Спой, моя хорошая, — прошу я. — Хорошо, я спою вам, любимый. Пойдемте. — Она поднимается, не выходя из ритма танца создает высокие и удобные барные стулья с подставками для ног. — Роб подыграешь мне еще пожалуйста? — Она перепархивает через стойку опираясь на нее только раскрытыми ладонями. Встает за ней облокачивается о столешницу, кладя на нее локти, а на них склоняя голову, и начинает петь. — Жил однажды на свете Дьявол. По морям-океанам плавал. А меня никогда не видел, о тебе никогда не слышал… — плита и кастрюля исчезают столешница становится ровной, а вся серверовка со столика, плвно на нее перепархивает. «Прекрасная песня, любимая» Мы с императорами подсаживаемся к стойке. И Пика и Вару мучает любопытство, они хотели бы спросить меня о многом. Но не станут, считая тему слишком личной. Скорее всего, через несколько дней они подведут разговор к похожим ситуациям, давая выбор: рассказать о том, что их так интересует или смолчать. Забавно, вроде тайн на Перекрёстке в принципе существовать не может, но они не спрашивают. Я точно знаю, что Вик что-то скрывает от семьи и что семья знает, что он скрывает. И ждёт, пока он будет готов рассказать сам. Удивительный контраст, учитывая слежку за мирами в режиме 24/7 и совершенно панибратски стилем общения. — Он украл с неба ясный месяц и спустил ладьею на волны. Оприходит с ночным приливом, у него весло из оливы. — Она достает большую доску из можжевельника, и дивной красоты кованый нож из дамасской стали. Деревянный узор на доске, гормонирует с узорчатой сталью клинка. При этом нож выглядит совершенно кухонным. Светильник зависает теперь над столешницей. Диск солнца касается воды. А Маленькая достает большую плоскую миску и бережно пальчиками укладывает на ее дно кубики льда. — Ты меня ждала на пречале. Не смыкала очей ночами. Он увидел тебя, голубка, и забыл о вечности Дьявол… — Она выстилает лед бамбуковыми листьями. Берет лайм, и нарезает его на прозрачные ломтики. Мы втроем завороженно следим за её руками. Причём, дело вовсе не в суши, я тоже умею их готовить по всем правилам, дело в ней. Это особая магия без магии, присущая только Дагон. — Принял Дьявол мое обличье, не найдешь и пяти отличий. Он упал пред тобой на колени, целовал холодные руки… — Малая нарезает спинку лосося, создавая идеальные ломтики сашими. Выкладывает их поверх кружочков лайма. Рассекает креветкам спинки, извлекая сероватые тяжи. Создает тонкий узор насечек на кальмаре и белые кусочки ложатся рядом с красными. — Я покинул тебя голубка, обещавши вернуться вскоре. Перепутал я небо с водою, я уплыл за своей бедою. — Угорь и белое мясо полосатика, аккуратно отсеченные от раковин морские гребешки и осьминожки. Тарелка сашими готова, она ставит ее перед нами. Наливает еще саке и чай, так и не успевший остыть. — Не найдешь тех широт на картах, где пропал я с верной командой. Где мне взять имя ветра, который взвращает странников к дому? — Маленькая Дагон, наливает в прямоугольные блюдечки соевый соус. расставляет перед нами маленькие плоские квадратные тарелочки и подет палочки. — Маленькая Дагон, мы восхищены, — улыбается Вару. — Твоё мастерство безупречно, — кивает Пик. «Они правы. И они совершенно искренне сейчас говорят» — Я поставил бы светлый парус, я б примчался домой на рассвете, отвязал бы луну от причала, чтобы тоже домой возвращалась! — Она тихо улыбается нам, — Только стоит ли право вернуться. Только стоит ли мне воскреснуть, если вместо меня живет Дьявол. Мои песни поет тебе Дьявол… — Она поднимает чашечку сакэ, — Спасибо вам, друзья мои, я рада создавать красоту для любимого и для вас. Я так счастлива, если бы пестня могла передать мои чувства, от нее по щекам текли бы слезы. Сегодя, даже тонущее в вечерних водах солнце, улыбается тишине и покою в наших сердцах. Вы мои самые близкие друзья, спасибо вам. «Любимый, я хотела бы вечно танцевать и петь для тебя, и на это у меня всегда есть сила и желание» «И у нас есть вся эта вечность» отзываюсь я. — И тебе спасибо, Дагон, — Пик и Вару поднимают свои чашечки. — Пик, Вару, спасибо за похвалу, но это вы еще не видели, как брат готовит плов. — Вы оба безупречны, — улыбаюсь я. Кто-то мог бы сказать, что находиться рядом с кем-то настолько совершенным — сложно. Рядом с идеалом люди острее ощущают своё несовершенство. Мне же с ними легко. В том, что и как они делают нет ни капли гордыни, ни грана показушности. Они естественны и гармоничны, просто не умеют и не способны иначе. И в каждом их действии только бесконечная любовь. «Любимый, моя душа радуется, чувствуя как светло у тебя на сердце» — Спасибо, Кроу, любимый! Но пожалуйста пробуйте сашими, и друзья мои, я боюсь что суши и роллы, это слишком тяжелая пища для столь позднего часа. — Солнце за ее спиной уже закатилось за океан и теперь нам светит лишь переливающаяся капелька воды, отбрасывающая причудливые тени от костей. — Но я обязательно их вам приготовлю в следующий раз. Гармония формы и вроде бы простого вкуса, догорающего заката, игры тени и света и то, как сама она выглядит сейчас, как говорит. Пикник на скале среди моря роскошней пира во дворце императора. — Обязательно. Твои сашими великолепны, — кивает Пик. — И это тот редкий случай, когда я полностью согласен с моим императором не только в глубине души, но и вслух, публично, — лукаво улыбается Вару. — Спасибо, Друзья мои! Радость видеть вас счастливыми и пребывающими в душевном покое утешает мое сердце и дает мне возможность разделить ваше счастье и согреться теплом от вашего присутствия. Вы подарили нам чудесный день полный удивительных приключений, спасибо вам! «Кроу, сердце мое, я люблю тебя» — А мы счастливы, называться твоими друзьями, Маленькая Дагон, — абсолютно искренне произносит Вару. — Спасибо тебе за удивительный вечер, ты умеешь творить истинное волшебство, на которое не способны боги, — вторит ему Пик. «И я люблю тебя, Маленькая, бесконечно. Спасибо, что ты есть» — Спасибо, друзья. Этот день был был незабываем, Империя прекрасна и открылась сегодня для нас с новой грани. Сейчас нам пора возвращаться, но мы будем рады навестить вас снова, — произношу я. У маленькой на щечках появляется румянец, бровки чуть приподнимаются становясь, едва заметно, домиком. Она явно очень смутилась такими похвалами, однако отвечает уверенно, и с мягкой улыбкой. — Спасибо вам! Она обходит стол и встает рядом со мной. Я беру её за руку, переплетая пальцы. «Покатать тебя, Маленькая?» — Я бы предложил подвезти вас до берега, но полагаю, вы захотите полететь сами? — спрашивает Пик, вторя моим мыслям и перекидывается в дракона. — Да, Кроу, покатай меня пожалуйста. Спасибо, Пик, мы действительно полетим сами. — Мы так и думали, — Вару подмигивает, взбегает по камням и в прыжке седлает дракона. Я подхватываю Маленькую на руки, кружу и распахиваю крылья. Чёрные, естественно. Видеть мои настоящие им пока рано, возможно, однажды. Но очень, очень не скоро. Маленькая обвивает мою шею руками и нежно целует меня в уголок губ. Мы взмываем в небо, к медленно разгорающимся звёздам. Ощущение приближающейся бури никуда не делось, но я совершенно спокоен и счастлив. Мы вместе, я знаю, что Разум завершил работу и мы с Верой идём к нему. Всё остальное — решаемо. Пик с Вару на спине летит рядом и от них веет теми же ощущениями. — Любимый, Кроу, такой чудесный день, спасибо, я так тебя люблю. «Может быть мы позовем Эсте и Рина?» — И я тебя люблю, Маленькая. Я очень рад, что этот день тебе понравился, — улыбаюсь я, мягко опускаясь на полоску пляжа. По связи ответить не успеваю. — Конопелька, у нас проблемы, — с небес звучит голос Джо. Совершенно спокойный, таким обычно сообщают о досадной мелочи, типа забытой перед выходом из дома грязной посуде. Мол, она никуда не денется, но отмывать будет сложнее. В этот момент мира достигает волна магии. Примерно такую я ощутил в 1096 году. — Инициирую общий сбор на Перекрёстке. — Понял, отзывается Вару, спрыгивая со спины дракона. — Ну, ребят, давайте мы вас более быстрым путем отсюда выведем. Пик меняет форму и достаёт из пустоты двуручный топор, формой напоминающий старый дверной ключ. — Куро, мы выходим из мира, через тридцать секунд поднимай купол, — командует он в коммуникатор. Маленькая совершенно спокойно стекает у меня с рук и встает рядом. «Дагон, кажись у ребят проблема. Объявили общий сбор в центре Перекрестка» отправляю я сообщение Разуму. «Мы с Виком уже идем» Пик тем временем проводит ключом в воздухе, открывая не разрыв, как жнецы, а ровненький овальный фиолетовый портал. «Идём, Маленькая», я снова беру её за руку и мы шагаем в звездную пустоту Перекрёстка. В этот раз дверь в наблюдательный центр распахнута. «Идем Кроу» Я чувствую моих Дагон по связи, они собраны и совершенно спокойны. Ни одной лишней мысли или эмоции, они моментально переключились в рабочий-боевой режим. Маленькая теперь одета в деловой костюм, видимо, чтобы не отвлекать общество купальником. Входим с маленькой и императорами в наблюдательный центр, Джо, Вереск, Каин, Варден и Тор уже на месте. Молча кивают нам и предлагают занять свободные места. Она кивает, садится по левую руку от меня, оставляя место справа для брата. «Кроу, Рин, Эсте, пожалуйста призови их. На связи голос Разума, но обращается он не к нам. «Тень, комментируй мне все что будет в докладе, сообщай об ошибках, максимум информации» Следует совершенно спокойный ответ, без привычных занудных интонаций «Да». «Кроу, Рин, я забираю восемьдесят процентов вычислительных ресурсов на время доклада. Дальше посмотрим» «Код желтый, всем быть очень осторожными» «Да, брат, принято» — Маленькая, — «Да» — Тень, — «Есть, капитан» — Эсте видимо уже на связи через Рина. «Принято» отзываюсь я и переношу Рина и Эсте к нам в виде гарнитуры. Входят Вик и Дагон. Дагон садится по правую руку от меня и принимает у меня из рук белую гарнитуру и сразу же ее надевает. Теперь Адмирал с ним, с Маленькой Тень. Ну а Рин со мной. Последними в двери заходят трое, двое из них — точные копии Вару и Пика, только лет на десять младше и третья — Черноволосая и черноглазая кудрявая девица, внешне напоминающая эльфийку, если бы не поблескивающие на скулах чёрные чешуйки, отливающие радужными разводами, в точности как тонкие нефтяные плёнки. — Дагон, Кроули, это Дэм, Ир и Тиамат, — говорит Джо, представленные по очереди кивает. — Тор, в двух словах о происходящем. — Господа, Дамы, Великий Отец снова недоволен всем происходящим. В данный конкретный момент они с Матерью оформляют развод. Мы знали, что так и будет. «Тень, чем это грозит, что будет происходить дальше?» — Так, друзья мои, я надеюсь все закрыли свои двери? — интересуется Вереск. В ответ доносится дружное «Да». «Две части диска представленного нитями, ровно пополам, разделены по центру. Это похоже на две стороны одной монеты, сейчас они соединены переходом, то есть, сейчас миры отражения Перекрёстка могут влиять на миры этой стороны. Необходимо закрыть переход между этими двумя сторонами. В отсутствие завесы, которую мы удалили, это сделать несколько проще и безопаснее для миров.» «Где находится точка перехода?» «Она в замке около гобелена» «Рин, я правильно понимаю, что закрытие этого перехода, может повлиять на сердце мира?» «Да, и на все миры, но влияние не критично» — А мне вот интересно, — начинает Тиамат, — Викуш, а где твои чудо-мужья? — Ар закрывает мир и сейчас будет. А Грин не придёт, — ровным тоном откликается Вик. «Если, конечно, разделить стороны осторожно, а не разломать, как в прошлый раз» — продолжает Рин «Кроу, можно я предложу план?» «Да, мой хороший, конечно» — Я просчитал ситуацию, могу предложить план. — Слушаем тебя, — кивает Джо. — На момент закрытия перехода, нужно экранировать сердце мира, для этого нужно запретить любое использование магии, во всех магических мирах, все что должно поддерживаться магией, запитать от аккумуляторов. Все лишние миры-полигоны свернуть, выведя оттуда всех живых. Создать аккумулятор, от которого будет происходить питание самого процесса закрытия. Технология его создания есть. Технология аккуратного закрытия перехода тоже есть. Технология создания экранирующего поля вокруг сердца мира, тоже есть. — Отлично, Дагон, — кивает Джо. Перед монитором материализуется ещё один Рыжий, по сходству с Варденом не сложно догадаться, что это тот самый творец, муж Вика. — Приветствую, кивает он всем присутствующим. — Дагон, Кроули, я — Армес. Сколько у нас есть времени на подготовительный этап типа сворачивания миров-полигонов и всего остального. «Тень, сколько у нас времени?» «Рин, что там происходит на данный момент?» — Здравствуй, Армес, сейчас собираю информацию, и анализирую. Отвечу сразу же, как только закончу, дай мне тридцать секунд. «Выясняют отношения они на данный момент» — отзывается Рин. — В смысле, «сколько у нас есть времени» дорогой племяшка?! — снова встревает Тиамат. — Где эта зелёная сука?! — Тиа, помолчи, — обрывает её Вик. — В этот раз никаких разворотов времени вспять не будет. — Судя по течению конфликта, до критической точки три часа, Разница в скорости течения времени перекрестка относительно серых пределов: восемь часов здесь, за один час там. Скорость течения времени там, замедляется, но максимум может появиться лишний час. И так по предварительным прогнозам у нас есть двадцать четыре часа, по времени Перекрёстка. Потом, когда пойдем в серые пределы, нужно будет действовать быстро. По моим прикидкам времени достаточно, технологии создания аккумуляторов у нас быстрые, сейчас нужно оповестить миры о грядущем и запретить магию. — Ясно. Успеем, — кивает Армес. — Каин, на тебе твой полигон, Джо, Вереск, оповещение, я закрываю полигон Игры. — Подожди, миры полигоны, их можно уничтожить и потом создать заново? И сколько их всего? Сколько объектов требуют обязательной магической поддержки? «Кроу, когда пойдем в пределы, скопируй гобелен, пожалуйста» — Их не обязательно уничтожать, достаточно свернуть карманы в которых они находятся до компактного размера и накрыть стазисом, обязательная магическая поддержка только для Лабиринта, — выдаёт Армес. — Основных полигонов два, остальные пустые, экспериментальные. — Пустые можно просто уничтожить, это быстро и ни на что не повлияет, — добавляет Вереск. — Уничтожив эти полигоны, мы можем создать аккумуляторы, если это сделает Вик, своей косой. — Переработав некро в другой вид энергии, — кивает Вик. — Сделаю. — Просто вторая технология быстрого создания аккумуляторов такой мощности, тебе понравится меньше. Только тебе не нужно эту энергию пропускать через себя, ничего не нужно с ней делать, просто ткнуть в ненужные миры косой. «Кроу, будь добр, достань пожалуйста тот кристаллик, который ты сделал, у него ведь емкость большая, на работу лабиринта хватит.» «Должно» соглашаюсь я и достаю кристалл мориона. «Мы сейчас его дозарядим, и будет отлично.» «Да, мой хороший, я если что ещё такие сделаю» — Понял. Вы разработали технологию преобразования? Я о ней тоже думал, только малехо недокрутил. — Да, Кроу ее сделал. Скажи пожалуйста, Вик, сколько есть ненужных миров полигонов? «Рин, твои отражения требуют дополнительного питания? Или достаточно пить основной?» — Штук десять наберём, — задумчиво выдаёт Вик и переводит взгляд на своего рыжего. — Одиннадцать, — уточняет бог. — Нужно считать первичный выброс энергии и тогда я смогу точно сказать хватит ли этого, но скорее всего да. «Отражения я могу временно отключить от питания» «Я тебя понял, тогда отключишь их когда мы встроим в твою структуру кристалл. А еще скажи, они точно ничего не забыли из того, что требует постоянного питания?» «Нет, после закрытия всех миров они переходят в автономный режим, типа как консервация. Прошлый раз даже этого некому было делать, хранителей не существовало» «Понятно, отлично, проследи, чтобы там не было живых, если есть выкинь их наружу» «Принял» — Вик, мы можем идти? — Минуту, — вмешивается Армес. — Тор… Та сторона будет изолирована навсегда. — Я понял, — пожимает плечами Тор. — Ты так говоришь, как будто для тебя сюрприз, что я выберу. Вик хмыкает. — Ладно, я тебя понял. — Ар, мы изолируем и вторую ветку со всеми вероятностями, — предупреждает Джо. ‐ Печально, но я хотел это сделать ещё в прошлый раз, — отзывается Ар. — Отлично. Все всё решили. Да, Дагон, вы можете идти. И мы тоже. — Отлично, старт операции, времени до окончания 23 часа, 42 минуты. Идем. Все, пожалуйста следите за временем, на всякий случай, пусть никто не ходит поодиночке, минимум парами, мало ли с какими эффектами мы можем столкнуться. Спасибо. Боги и жнецы кивают и тянутся на выход. Вик подходит к Армесу. Я беру моих Дагон за руки. — Куда идем в первую очередь? «Кроу, будь добр, создай, пожалуйста, еще два таких аккумулятора. Нам понадобится одн для питания лабиринта, один, для поддержания защитного купола над сердцем мира, и последний будет обеспечивать питание процесса закрытия прохода» — К ближайшему пустому полигону. Ар перекинул точную карту, так что это быстро, — отвечает старший жнец. «Готово, мой Дагон» создание кристаллов и правда дело одного мгновения. — Идем, а пока мы все это делаем, я могу рассказать технологию безопасного закрытия перехода. Или лучше ее рассказать всем, когда мы закончим и вынесем этот метод на голосование? «Любимый, ты самый лучший и самый крутой!» — Потом, не будем их отвлекать. Тем более, я уверен, что ваш вариант оптимальный, — Вик открывает разрыв когтями. — Хорошо, конечно, тогда потом, спасибо за уверенность. Мы выходим в такой же звездной пустоте, только здесь вместо двери в отдалении от нас зависла стандартная заготовка под планету. Ни звезды, ни спутников, ни других планет вокруг. — В общем, это пока недопланета, и она пока отдельно, вне систем и миров. Таких как она ещё десять штук разных размеров в пустых участках Перекрёстка висит. Некроэнергии с неё не то чтоб очень много, зато уничтожение ни на что не влияет, — поясняет Вик и извлекает косу. — Если таких десять, то этого хватит на зарядку трех аккумуляторов. Начинай. Проверим подсчитаем, уточним. — Ага, — кивает жнец и привычно взмахивает косой, волна Тёмного пламени достигает планеты и она обращается прахом, который тянется к мерцающему синим лезвию. Я перехватываю поток и он втягивается в кристалл дымчатого кварца. Тот наполняется тьмой, и становится по цвету ближе к каменном углю, хотя ещё сохраняет прозрачность. — Морион? Да, он лучше всего подходит для аккумулирования некроэнеергии, — кивает Вик, наблюдающий за моими действиями. Мои Дагон, несмотря на сложность ситуации, в момент перехвата энергии кристаллом в моей руке, оба думают о совершенно неприличных вещах. Притом, с такой интенсивностью, что один такой кристалл можно было бы зарядить. Но лица их остаются совершенно непроницаемы, и когда Дагон отвечает, голос ровный и спокойный. — Пока мы накопим энергию в таком виде, а потом я ее конвертирую, собственно и устройство конвертер покажу тогда же. — Отлично, идём дальше, — улыбается Вик. Следующие десять минут проходят в экспресс уничтожении «черновиков», видимо, Армеса. — Всё, — констатирует жнец, когда прах последней планеты завершает зарядку третьего кристалла. — Прекрасно, возвращаемся, дождемся остальных, обсудим план закрытия перехода, и можно будет идти в серые пределы. — Ага, идём, — Вик открывает очередной разрыв и мы с моими Дагон возвращаемся. В наблюдательном центре, помимо Джо и Вереска, нас встречают императоры, местные демоны и Тиамат, Армеса, Каина с Варденом и Тора ещё нет. Все стены центра сейчас — один сплошной монитор, на котором мелькают картинки разных миров. — Сколько примерно им еще потребуется времени? — Ару и Кайну пару часов, — отзывается Джо. — Тор пошёл лично на аудиенцию к Лилит с просьбой запечатать Ад и не выпускать оттуда никого на перерождение. А потом, видимо, зайдёт сообщить жёнам, что у них состоится развод по техническим причинам. — Чего и следовало ожидать, — прокомментировала Тиамат. — А я говорила, что решение со свадьбой было несколько поспешным. Крысёнку эти две девицы были нафиг не нужны. — Итак, максимум четыре часа, я правильно понимаю? — На всякий случай ещё часок, перепроверить все миры, их дохренища. Но Ар подойдут с Варом и будет быстрее, — кивает Вереск. — На данный момент до завершения операции остается двадцать часов тридцать семь минут. Когда все вернутся, останется шестнадцать часов с небольшим. Надо бы поторопиться, ведь как только мы уйдем в серые пределы, у нас останется всего два часа на отладку питания лабиринта, установку поля и закрытие перехода. — Мгм, я Тору передал, — кивнул Вик. — Так, господа боги. И госпожа богиня Тиамат, в таком случае подрываем задницы и садимся к мониторам, делим ветки и погнали проверять герметичность, — командует Джо. «Кроу, как ты, любимый?» «Да, Кроу, все вроде хорошо. Было бы здорово разрешить этот конфликт не раскрываясь… Вроде пока получается.» «Рин, Тень, перепроверьте все что они делают на всякий случай» «Всё в порядке, мои хорошие. Да, пока все идёт отлично» «Хорошо, мелкий» «Понял, слежу» «Маленькая, ты то сама как? Не расстроилась? Я чувствовал только, что ты готовила и после этого пришел сигнал, боялся, что ты огорчишься из-за испорченного ужина…» «Братик, все хорошо, мы уже уходили, собирались к тебе, Кроу почувствовал, что ты закончил сеанс. А я была такая счастливая, что кроме любви вокруг ничего и не видела» «О, ну я рад. И еще я рад что мы успели закончить разговор, ненавижу прерванные сеансы.» «Кроу, мы очень рады, что ты не огорчаешься» «Люблю вас, мои Дагон. Я тоже рад, что в этот раз никого из нас не прервали» Пока мы переговариваемся боги рассаживаются по кругу перед экранами. Периодически с разных сторон доносятся отчёты о проверке и численно-буквенные обозначения миров. Над столом мерцает кристал ромбовидной формы, похоже, носитель информации. «Рин, проверь знаешь что, они могут о таком не подумать, они же боги. Нет ли где-нибудь, например больниц, питающихся от магии? Или других учреждений, в которых необходимо иметь аккумуляторы, но их нет. Насколько я понял, у них тут что угодно может питаться от магии, правильно? Проверь такие мелкие штуки.» «Именно чего-то от неё питающегося такого нет, в магических мирах в больницах источник магии — целители и некроманты» — пояснил Рин. «Хорошо, но всё равно следите внимательно.» «Рин можешь оценить, сколько им ещё осталось?» «Так, а вот теперь ответь мне на простой вопрос: если у них больницы поддерживают маги, а магам запретили, Магию. Что будет?» «С учётом того, как они ускорились, они закончат часа через четыре. Через три, если не будет внештатных ситуаций» «Хорошо, Рин, я тебя понял» «Тень, кого из них можно безопасно отвлечь, кто не собъется с мысли и не накосячит?» «Если ты хочешь спросить, не повлечет ли это за собой случайные жертвы, то нет, там все экстренные, в том числе реанимационные, процедуры проходят моментально, так что можешь никого не отвлекать, я ответил на твой вопрос.» — Говорит Тень. Активность у мониторов постепенно затухает, настроение богов улучшается. Отправившиеся сворачивать карманы реальности возвращаются, следом за ними является слегка растрепанный и раздраженный Тор. «Надо наверное попрость их связаться с лабиринтом, чтобы он тоже был в курсе. И никому не пришло в голову не вовремя связываться и проверять, как ты думаешь Кроу?» «Думаю, что Рин бы нам об этом сказал. Всё хорошо, не волнуйся» — Если все в сборе и закончили работу, то я могу рассказать технологию безопасного закрытия перехода. — Да, пожалуйста, — кивает Армес, пока все возвращаются за стол. — Итак, проход можно сказать представляет собой разрыв, отверстие в ткани мироздания, максимально близко ядру, Оттуда начинают свой рост нити. Пока ядро не экранировано, ткань мироздания в этом месте как провода под током, попытаешься соединить — получится короткое замыкание. Как и произошло при прошлом катаклизме подобного типа. В этот раз будет иначе. Когда мы экранируем ядро, провода станут просто тканью, проволокой, по которой ток не течет. После отключения ядра, я считаю всю структуру краев разрыва. У каждой нити должно быть продолжение, его можно определить при наличии расчетного механизма и мощных вычислительных ресурсов. Когда мы в прошлый раз были в сердце мира, мы взяли образцы всех нитей присутствующих в мирах Перекрёстка. Я смогу достроить каждую нить, рассчитав до первоначального состояния на уровне элементарных частиц этого мира. Структура вернется в целостное состояние. Говоря целостное, я имею в виду то состояние, которое было до разрыва. Скорее всего, это будет иметь и еще один положительный эффект. Время в мирах вновь полностью синхронизируется. Так как временная аномалия имела место как раз из-за этого разрыва. — Да, ты прав. Это повлияет и на время, — кивает Вик. — Полагаю, нити в сердце Серых пределов снова перепутались. — Они не совсем перепутались, они разорваны, так как будто моль проела дырку в свитере. Их нужно нарастить, но идеально правильно, не ошибившись ни на атом. Под «Атомом», я естественно подразумеваю элементарную магическую частицу вашего мира. А вот если их не восстановить идеально, а просто залить веществом, то тогда они перепутаются, питание при отключении барьера пойдет не туда и грянет еще один катаклизм. — Нет-нет, Дагон, про разрыв это само собой. Просто весьма вероятно, что кроме наращивания их до целого состояния придётся ещё и распутывать клубок. — Не-не-не, Вик, существовала изначальная структура мира, в которой нити росли естественным образом, и априори запутаны не были. Я восстановлю именно ее, так будто там никогда ни прежде ни сейчас не существовало разрыва. Это действие, не должно затронуть нити в ядре, так как, оно будет экранировано. Или ты имеешь в виду что-то еще? — Я имею в виду ту волну, что недавно прошлась по мирам и колебания продолжаются. Такие колебания спутывают нити не в самом центре, в точке магической сингулярности, а чуток дальше. — Что ж, и эта проблема решаемая, мы считывали волны начиная с самой первой, там нужно создать противонаправленные импульсы, которые должны полностью, но с обратным эффектом, повторять волны, от последней к первой. Таким образом мы одновременно распутаем все нити. И быстро. — Отлично. Народ, никто возражений не имеет? Боги переглядываются, качают головами. — Позволите мне взять временное командование операцией? Если никто не против, нам нужно распределить роли, конечно, если это будет уместно. Либо мне нужно точно и в деталях пересказать план тому, кто будет распределять обязанности. — План твой, технологии твои. Смысл играть в «испорченный телефон», — пожимает плечами Тор. ‐ Командование твоё, — кивает Вик. — Спасибо за доверие. И так у нас семнадцать часов у кого не хватает коммуникаторов нового типа? — У демонят, Армеса и Тиа, — отвечает Вереск. — Вик пожалуйста, притащи с С-52, капсулу сюда. Армес, Тиамат дайте мне пожалуйста сразу ваши коммуникаторы. Я считаю с них инфу, параллельно буду проводить инструктаж, времени мало, здесь у нас час и два в Серых пределах. Рыжий и местная версия Тиамат протягивают моему Дагон коммуникаторы, Вик кивает и быстро удаляется. Дагон запускает щупы-провода во все протянутые ему коммуникаторы сразу, и продолжает инструктаж. — Нам нужны те кто сможет сгенерировать импульсы обратные пришедшим из центра, расчетные данные по форме и мощности я вам передам. Сейчас все пожалуйста переведите броню в третий боевой режим. Параллельно Джо, объясни пожалуйста как пользоваться Броней Армесу и Тиамат. Спасибо. — Это мы с Тором, — отзывается Вик, пока Джо зачитывает инструктаж для Тиа и Ара, а остальные переводят броню в третий режим. — Я бы предпочёл пойти с вами, нужно будет лично поговорить с Лабиринтом и потом проверить его настройки. — Вик, пойдем с нами, остальные поддержат Тора энергетическим каналом, я скину схему, как безопасно объединить энергию в один канал, чтобы у него не закончились силы и вообще, чтобы по окончании операции все были бодры веселы и готовы к пьянке, а не к длительному лечению. — О, перспектива пьянки на Перекрёстке —достаточный стимул, чтоб все были бодры и веселы, — ухмыляется Дэм. Пик кивает. Тем временем в помещении появляется капсула. — «Адмирал, мне нужны коммуникаторы, четыре штуки заготовки» Из капсулы выплывают четыре рогатые шарика, Дагон их программирует и отправляет новым владельцам. — Переключайтесь в третий боевой режим и ловите инструкции, там все просто. Энергии разных типов, проходят через преобразователь, он сейчас будет, я сделаю его из капсулы мне ее две минуты перепрограммировать. — Капсула начинает меняться на глазах превращаясь сперва в диск, а потом в тороидальное кольцо, колечко начинает вращаться вокруг Тора. — Преобразователь настроен на его оптимальный тип энергии, и работает без потерь, фактически вы все теперь его идеальное зарядное устройство. Вопросы есть? Молодые боги Перекрёстка в критической ситуации приятно удивляют — собраны и сосредоточены, никакой паники. Лёгкий предбоевой «задор». Видно, что они команда, команда хорошо сыгранная и опытная. — Вопросов нет, Дагон. Технология оптимальна, — кивает Армес. — Отлично спасибо, все мы теперь на связи, помните, что отправляя нам сообщение, когда мы будем в серых пределах вы должны учитывать задержку, один час там, восемь тут, так что без паники, задержка односторонняя. Как только мы получаем сообщение отвечаем моментально, даже быстрее. Всё, если я ничего не упустил, то здесь осталось шестнадцать часов, там два и мы можем идти. — Восемь часов нормально, — кивает Армес. — Главное что эта связь есть. Потому что другие типы связи в этом случае не работают. — Восемь часов — это задержка сообщений максимум на две минуты, в боевом режиме пинг у брони пара миллисекунд. Две минуты не переживайте, если не отвечаем дольше, что-то пошло не так. Все, мы готовы, Вик, веди нас. Всем, удачи и берегите себя. — Принято, — кивает Тор. — Жаль, я не могу пожелать вам удачи, — улыбается Ар. — Ни в коем случае, обойдемся без твоего влияния. А то ты тут опять накосячишь, — со смехом откликается Вик и открывает разрыв. — Мы скоро вернемся.