Магазинчик шалостей

      Когда мне мягко намекая на мой личный опыт, задают вопрос о том, какие ощущения возникают при использовании мастурбатора, я хотел бы знать, вызовет ли мой честный, даже можно сказать, через чур откровенный ответ смущение у клиента, который меня об этом спрашивает. Или, быть может, наоборот, возбудит.       Вопросы, роившиеся в голове.       Я хочу знать: где этот предел, на который стоит обратить внимание и существует ли он вообще? И почему люди хотят узнать о чём-то, что может довести их до пика наслаждения, сославшись на мнение «предполагаемого» эксперта? Что, если я и сам не знаком с тем, что продаю и просто дразню тем, что очень уверенно рекламирую?       Как девушка, с милым щеночком породы «японского хина» в женской сумочке наперевес, может, так энергично хлопать меня по плечу пока я подбираю для неё увлажняющий гель, соответствующие её критерия: составу, добавкам и уровню аллергена?       Или, парень с соседнего цветочного магазина, часто делающий предоплату интернет-заказа никогда не задерживается в магазине дольше пятнадцати секунд, может быть таким лохопедом? Бледная кожа, как бумага, зардевшийся подбородок, покрасневшие уши и выступивший пот в области подмышек на футболках тай-дай выдавали в нём «марафонца» с приличным стажем наркозависимого. Мой разум, при виде него, подписывающего акт транспортной накладной оплаченного заказа, будто бы сигналит: «Дайте срочно два литра воды этому бедолаге. Его всего трясёт!» К слову содержание, его посылки оставляло желать лучшего: косплей-костюм девочки-волшебницы для ролевых игр и два самых дешевеньких увлажняющих геля.       И, знаете, что? Я бы предпочёл рассказать о вышеупомянутой «подруге» с пёсиком и её клоунском гриме, который принято ещё называть «боевым раскрасом» или, как его называют девушки «макияжем», чем о парне — любящем переодевания. Но, дева Мария — матерь Божья… как можно разбрызгать всю стойку своим потнищем?!       Никого не хотел обидеть, поэтому заставляю себя улыбаться даже тем, кто мне противен.       — Ну всё, закрывай давай. Наработались, — охотно отмахивается Чан, выглядывая из кабинета и я украдкой взглянул на настенные часы. Близился девятый час вечера. Ну наконец-то!       — Как только закончишь с кассой, выберем место, чтобы поесть, — сухо напоминает о своём долге, мужчина и накрывает свои плечи плащом. Между его зубов, как и всегда, зажата сигарета.       — Хочу поесть набэ, — увлечённо пересчитывая наличку в кассе, выпаливаю я и вспоминаю жалостливое чавканье и лай собачки клиентки.       — Чего?       — Японская кухня. Хочу её.       — Ну, ладно, пусть так, — издав беззлобный, скорее удивлённый смешок, Чан дожидается меня у входной двери. — Тогда нужно найти ресторанчик страны Восходящего солнца, чудной ты наш.       — Я уже знаю, куда мы пойдём, — хитрю, выжидая его реакции. — Ко мне домой.

***

      От кого: Феликс.       Кому: Соседушка — Ким.       «Ты придёшь на ужин?»       От кого: Сынмин.       Кому: Ликс.       «Я в компании друга. Не жди. Приятного аппетита».       Неужели ты правда думаешь, что без тебя я сдохну от скуки? Наверное, ты до сих пор меня не узнал, хён… подумал я, открывая своим ключом входную дверь нашего дома. Нас обоих встретила тьма.       — Не стесняйтесь, босс, будьте как дома, — шутливо говорю я, отдавая ему тапочки.       — Очень мило, — усмехается, но, спорить не стал. Молчал последовал за мной на кухню. — Почему захотел поесть именно дома?       — Так куда приватнее, — сдержанно признаюсь ему. — Да и я, честно говоря, находился уже по этим ресторанчикам. Ещё и людей много… Жуть как утомляет.       — Говоришь прям как дедушка, — язвит мне подстать, не переставая стоять у меня над душой, пока я вынимаю продукты из пакета.       — А я надеялся вам угодить, — почти было рассмеялся я, но, его лицо становиться через чур близко к моему и ничего оставалось, кроме как затихнуть. Растерялся как маленький, стоило его дыханию защекотать мою щёку.       — Мы всё взяли для супа? — его голос почти перешёл на шёпот. Губы расплылись в самой нещадной дьявольской улыбке.       — Почему бы тебе не проверить самому, — осмелев, парировал я с ним на «ты» и он отводит взгляд на продукты. Задумался. Как раз, когда над появилось странное давление.       — Я понятию не имею, как готовить набэ, — блеск его глаз будят во мне тайные желания, но, я не в праве расслабляться.       — А кто сказал, что мне нужна твоя помощь? — буравя своим противоречивым взглядом, он лишь доставляет мне удовольствие. Всё больше хочется дразнить его и выводить на эмоции. Я воодушевился, нарушая нависшую паузу:       — Давай же. Присядь за кружечкой пива. Отдохни, босс.       Он расслабленно рассмеялся и послушно занял место за столом, открывая для нас пиво.       — Ты меня только напряг, — заразившись смехом, ворчал я. — Какая от тебя может быть помощь…       — Что за разговорчики такие, — шутливо возмущается, ну точно как старик и я брызгаю со смеху. — Аккуратнее, молодой человек. Я так и разозлиться могу!       — Сами виноваты, что такой милашка.       — Я не милый, — закидываясь орешками, возражает Чан. — Я вообще-то сама брутальность!       — Вас так ваш парень зовёт? — признаю, немножко заигрался, но, не останавливаться же на начатом. — Минхо, кажется.       — Я не слышал этого имени уже год…       — Нет, — я усмехнулся, гордо вздёрнув подбородок. Всё моё нутро бросало «вызов», — Это мы, с Сынмином, не слышали имя того парня из твоего кабинета уже год. А ведь когда-то вы охотно его выкрикивали…       — Теперь ты ревнуешь?       — Нет, иначе бы ты начал думать, что мне не всё равно, — с безразличным лукавством, на которое только был способен, заверил я. Но поверит ли он мне?       — Та-а-ак, — резко, почти небрежно, закуривая, Чан нахально заваливается на спину сторону и по-хозяйски расставляет свои ноги шире. — Хочешь спросить, о чём-то конкретном, малыш? Ты не перестаёшь намекать на что-то, что тебя даже не касается…       — Мне просто стало любопытно, — наигранно морщу носик, слегка напрягшись, когда подловил себя на том, что перестал нарезать овощи. И всё же продолжил говорить под пристальным взглядом, прожигающий мой затылок:       — Любопытно. Как долго ты ещё планируешь строить из себя евнуха и вылезешь из депрессивной ямы?       — Как только ты перестанешь вести себя как задница, задавая мне эти провокационные вопросы, — его победная ухмылка, ни чуть меня не удивляет, скорее до ужаса раздражает. Я не намерен сдаваться.       — Что ж, я только начал.       — Я в эти игры не играю, — ощетинился, отведя взгляд.       — Ну а разве так не веселее? — я хмыкнул. — Узнавать друг друга. К тому же, я же не запрещаю: спрашивать в ответ.       — Ну тогда я спрошу тебя, Феликс, — его тон стал твёрже, как у копа на допросе, — Как ты справляешься после того случая…?       — Случая? — невинно хлопая глазами, как школьник, я всё ещё продолжал поддразнивать его. Чан был готов убить меня одним только взглядом. И я сдался:       — Вам стоит самому ответить на этот вопрос, босс. Вы же видите меня довольно часто, — сам того не осознавая, вновь перехожу на «вы», словно бы вновь расставляя капканы на пути к сближению. Моё лицо мрачнеет, как и настроение, но, я всё равно делаю вид что спокоен. И похоже только это и останавливает Чана оттого, чтобы подойти ко мне и… Ах, что бы он тогда вообще мог сделать?       — Тебе должно быть уже лучше, — аккуратно подвёл мужчина. — Так я подумал, но… Всё же не так просто, как кажется, так ведь?       — Мой ответ зависит от вашего. И прежде чем скажу, как я, ответьте мне… Что для вас, в своё время, значили «семнадцать лет»?       — Я был довольно импульсивным и жутким ревнивцем, Феликс, — мужчина вздыхает, пытаясь совладать с неприятным осадком оставленным прошлым, — В мои семнадцать я чувствовал себя самым худшим человеком на планете.       — И всё же.       — «Действовать обособленно и легкомысленно, подавив чувство самосохранения», — поведал мужчина и я понимающе кивнул. — Так я чувствовал себя в семнадцать. Кровь закипала стоило мне увидеть, как кого-то задирают и тут же ввязывался в драку. Будучи побитым, я чувствовал себя паршиво, но, зато было приятно чувствовать, что я кого-то смог защитить. Но сейчас, — он горько усмехнулся, затянувшись сигаретой. — Всё куда сложнее. Да и куда мне кулаками-то махать в таком возрасте! Выглядело бы нелепо. Только словом, Феликс. Словесно можно многое решить, не используя физическую силу.       — Не будем забывать об одной важной детали, господин Бан Чан, — я готов был перевернуть стол возмущения, но лишь мысленно. Не хотелось бы признавать: но во мне как будто бы засела некая обида, — Вы просто из тех хороших парней, которые повзрослели и смогли обуздать свой характер… Но в этом мире не все такие снисходительные, робкие и добренькие. Есть мудаки со стажем. И их куда больше, чем таких как Вы.       Перед моими глазами неистово встал мужской силуэт. Его силуэт. Высокий рост и широкие плечи, стройное телосложение, родинка у глаза — милая, но в тоже время сексуальная, чёрные шелковистые волосы, руки пианиста. Даже его злоебучий запах стоит сейчас прямо у меня в носу.       — Твоя злая мордашка выдаёт твои настоящие помыслы. Ты в курсе? — с недоверием вскинув бровями, мужчина наблюдает за тем как я прячу лицо. Отвернувшись, я краснею. Лучше сделать вид, что я увлечённо помешиваю кастрюлю с обещанным мною набэ. — Может, просто поговорим о нём.       — Не думаю, — смеюсь нервно, всё ещё помешивая суп.       — Посмотри на меня.       — З-зачем это? — выпаливаю, теряясь. — Не видишь? Я занят.       — Да оставь ты это уже в покое и взгляни на меня… Фели! — возникнув напротив меня, Чан мёртвой хваткой разворачивает меня к себе, чтобы наконец увидеть моё взвинченное лицо.       Но я не хотел, чтобы он смотрел на меня и испытывал жалости. Я хотел его. Всё, что мне было нужно это притянуть его к себе ближе за шиворот, а дальше мне уже не требовалась смелость, чтобы вкусить его губы. Стоило мне прильнуть к ним, он замешкался. Замер.        Прижимаюсь к нему всем телом. Языки соприкоснулись с друг другом в неистовой борьбе. Во мне пылает огонь… и душу на части сжигает… когда не могу понять… что его сердце питает.       Трепет от касаний его пальцев под футболкой доводят до дрожи и я совсем не хочу расставаться с этим чувством. Обхватывая его бедра ножками, я чуть ли не падаю, но, всё происходит на каком-то животном инстинкте… Суп, за которым я так внимательно смотрел, бежал по плите, заливая комфорки.       Чан медленно прерывает наш, и без того зашедший далеко, поцелуй.       — Мне жаль, — его подавленный взгляд блуждает по моему лицу.       — А мне нет.       — Именно поэтому мы и должны прекратить, — заверил он. — Я не могу.       — Почему? — хмурюсь, чувствуя подкравшуюся обиду. — Мне давно не семнадцать. К тому же, я сам о себе забочусь. Почему теперь это кажется для тебя невозможным?       — Потому что, несмотря на то что ты независишь от кого-либо, ты все ещё молод. И с твоим этим… дерьмом в голове я не готов мириться. Тебе еще многое предстоит понять и повзрослеть.       — Тупые отмазки, — выплескиваю руки, теряя самообладание. Меня злит его снисходительный тон и жалостливый взгляд щенка. Тычу ему в грудь пальцем и вторю:       — Тупые… Тупые отмазки! Ты несешь полную хрень, Кристофер! Мог бы просто назвать причину. Или просто сказать «я тебя не хочу и ни о чем таком никогда не думал» и всё. Видишь? Ничего сложного.       — Ты злишься, — понимающе кивает. — Знаю, что это так, но пойми: не подхожу я тебе. Да, не буду врать. Думал о тебе, но… не так. И сейчас ты просто расстроен, что я отказываю. Но, на самом деле, я просто не хочу делать из нас тех кем, мы никогда не станет. Это к лучшему.       — Забудьте, босс, — я вымученно ухмыльнулся, глядя в глаза моей первой любви и с ужасом подумал: «И он оставит меня, теперь когда узнал о том, как я отношусь к нему. Теперь-то точно мне конец», — Можете забыть о том, что произошло. Я понял, что вы всё также трусливы и не способны на то, чтобы понять такого как я. А ведь я не требую того, чтобы вы слушали моих горячих речей о любви или заботились о том, чтобы собрать меня по кусочкам после того, как отошьёте. Вовсе нет, — каждое мое слово как раскаленое железо: протыкало его грудь, чтобы сгладить собственную боль. Но несмотря это он терпеливо слушал всё что я говорю:       — Я всего лишь хотел провести хорошо время без всего этого клише. Я не глуп, чтобы понять, что не нравлюсь вам. И знаю, что? Чтобы я не сделал, или как бы я не пытался стереть себя прошлого, вы будете смотреть на меня также как и сейчас. Прямо как в первый день знакомства, — я горько смеюсь, рассматривая его опечаленое, мрачное лицо и не могу не насладиться этим. — Хотели услышать от меня то, о чём я думал весь день. Пожалуйста! Вы услышали.       — В чем-то ты прав, — он обречённо вздыхает, рухнув на стул, вновь закуривая, — Прав куда больше, чем думаешь. Но только в одном ты ошибся. Когда мы познакомились, я ощутил, что-то родное в тебе, поэтому и вел себя как…       — Как отец, — заканчиваю за него.       — Вообще-то я хотел сказать: «как старший брат», — усмехнулся Чан, продолжив:       — Но я также боялся, что это может плохо повлиять на тебя. Ну знаешь, все эти услуги: с жильем, работой.       — Говорите так, как будто бы я не живу с Сынмином, а с вами под одной крышей, — смеюсь несдержанно. — А что касаемо работы, босс… То я сам захотел работать в магазине. Ведь это лучшее место для такого как я. Так что давайте не будем прикрываться всем этим.       — Я не знаю что сказать… Всё это начинает сводить меня с ума. И ты… Ты сводишь меня с ума!       — Хорошо, — я удовлетворительно киваю. — Так и должно быть. Значит вы наконец взглянете на меня по-другому начиная с этого дня.       — Ты так и не ответил мне, Феликс. Ты всё ещё вспоминаешь о том «случае»? Да или нет?       — Нет, — отрицательно покачав головой, я холодно улыбнулся. — Только о своём «отце». Думаю навестить этого ублюдка в тюрьме. Поможете?