Новый год без чуда праздником не считается!

      По словам Ленни корабль идёт до Ред Лайн (прямиком в объятия заплывшей жиром аристократии), без остановок.       Как назло, в этой части Ист Блю Нами давненько не показывалась (в целях своей безопасности), а потому карта в памяти всплывала нечёткая. Но, хвала Посейдону, недалёкий верзила не забыл упомянуть, что они будут проходить мимо островка, название которого он как ни старался вспомнить, не вспомнил, зато описал его как по книге, вплоть до координат. Именно это Нами и требовалось, чтобы припомнить островок, где она стащила около ста тысяч белли пять лет тому назад.       Дождавшись ночи, пока все уснут, Нами тихонько подползла к выколупанной когда-то одним из пленных щели. Втянула воздух. Сквозь желанную свежесть и привычную соль удалось разобрать еле уловимый запах земли.       Нами внимательно оглядела всех присутствующий в последний раз и одним движением вывернула связанные сзади руки вперёд, первым делом освобождая от верёвки запястья с помощью верного складного ножичка. С задачей Нами справилась относительно быстро, учитывая, что с узлами на ногах пришлось повозиться.       Размяв затёкшие конечности, Нами прикинула — сможет ли она с прыжка достать до решётки, перегораживающей выход. Если прыгать, то цепляться с первой попытки и никак иначе. Нельзя, чтобы её заметили сидящие здесь люди — поднимут шум. Нельзя, чтобы её заметила команда этого корабля. Тут и предполагать не хочется, что они могут сделать. Жаль, стать невидимой тоже нельзя.       Как и всегда в Ист Блю, море было тихое и спокойное, что никак не помогало воплощению плана. Она боялась, что люди проснутся ни то, что от малейшего скрипа, от вдоха.       Нами размяла шею, присела пару раз, вытащила несколько невидимок из волос, зажав зубами, и прыгнула. Тихо звякнула решётка.       — Эй, ты чего делаешь? — спросила женщина, сидящая ближе остальных к Нами. Негромко, но так, чтобы остальные проснулись.       Выругавшись, Нами отпустила решётку и спрыгнула на пол.       — Тш-ш-ш-ш! — она поднесла палец к губам. — Я придумала, как нам выбраться отсюда, — враньё сорвалось с её губ, как всегда, без проблем.       — Нам? — не веря, переспросила женщина.       — Да. Всем нам, — для убедительности Нами широким жестом указала на всех присутствующих. — Мне удалось кое-что разузнать. Если получится как я задумала, то все мы будем свободны! — громко прошептала она.       — Ты думаешь, мы не пробовали? — скептически промычала другая женщина уставшим, сиплым голосом. — На решётке замок. А снаружи огромные мужики, которые не будут церемонится, когда поймают.       — Если поймают, — хитро подмигнула Нами, поставив акцент в начале предложения. — А замок — не проблема, — она показала заколки, которые слабо виднелись в лунном свете, льющемся сквозь решётку.       — И как же ты поможешь нам всем? Нас тут тридцать человек.       Нами выругалась ещё раз. И принялась сочинять прямо на ходу. С завидной уверенностью она наплела пленникам с три короба и те, кажется, поверили.       Никто ничего не говорил, когда она закончила. До её ушей доносилось лишь еле слышное шушуканье. Сейчас решалась её судьба — поверят ей, или нет.       — Хорошо, — заключила женщина, сидящая в дальнем углу. — Тогда отдай нам что-нибудь. Так мы будем знать, что ты вернёшься.       — Но… у меня ничего нет, — с ошарашенным видом Нами развела руки в стороны.       — Отдай одежду, — предложила девушка слева. — Это будет дополнительным стимулом не попасться на глаза этим тварям и вернуться обратно.       Нами выругалась в третий раз, но делать было нечего. Она должна сделать так, чтобы ей безоговорочно поверили.       Раздевшись, она натянула потрёпанные кроссовки обратно и отдала футболку и штаны девушке, потребовавшей у неё одежду. Стоять в трусах и лифчике было крайне некомфортно перед толпой глаз, но чего не сделаешь, чтобы завоевать доверие. Главное — выбраться отсюда.       Поправив крепящийся к бедру ремешок, предназначенный для складной палки, которую у неё ранее изъяли, Нами отвернулась.       — А обувь? — схватив Нами за руку, девушка указала на ноги, обутые в кроссовки.       — Вы ещё трусы с её снимите, — раздался скрипучий мужской голос. — И так зима, а вы совсем как нелюди.       — Пусть оставит, — разрешила женщина из дальнего угла. Спорить никто не стал.       Когда Нами снова встала под решётку, до её ушей донёсся голос девочки лет десяти.       — Когда ты вернёшься, оне-сан?       Сердце Нами пропустило удар. До этого она не видела здесь ребёнка. Она послала мысленное проклятие Тедду и всей его шайке.       — Ты сама всё слышала. Если всё пойдёт, как по маслу, то быстро управлюсь. Если нет, то вылазка растянется до трёх часов. А то и больше, — примерно столько по прикидам Нами нужно сидеть на вёслах, чтобы добраться до того самого острова.       — Поняла. Удачи тебе, оне-сан! — слабо подбодрила девочка, в голосе которой слышалось эхо улыбки.       Нами проглотила особенно крепкое словцо, напяливая ответную улыбку.       На этот раз её больше никто не отвлекал и не останавливал. Потоптавшись на месте, Нами выпрыгнула так высоко, как только могла и схватилась за железные прутья. На этот раз скрип не смутил пленников. Подтянувшись с раскачки, она шустро оглядела палубу. Никого.       Следующим леденящим сердца акробатическим номером Нами просунула ноги между прутьев, цепляясь ими, и взялась за тяжёлый, ржавый замок. При условии, что имеет дело с подобным далеко не в первый раз, а замок был незамысловатый (такие скупердяи стараются заработать как можно больше, экономя на всём, чтобы потом над своими богатствами чахнуть), она справилась с ним довольно скоро и положила рядом с решёткой.       Нами просунула руки в ближайший к палубе промежуток, вцепилась в доски, и уперевшись головой в пересечение прутьев, выдавила решётку, затормозив падение руками, чтобы та не долбанулась с грохотом. Нами сдержала крик, когда по тыльной стороне ладоней шарахнула увесистая решётка. Больно, но не смертельно. Руки двигаются и на том спасибо.       Поёжившись от холода, она огляделась по сторонам, посмотрела наверх — из гнезда никто не торчал (уснул, видимо), аккуратно вернула решётку назад и тихо щёлкнула замком.       Нами быстро выцепила взглядом запримеченную ранее шлюпку и стала тихо, как мышь, пробираться к ней, то и дело оглядываясь. Но что-то удержало её от финального аккорда. Не дало просто сесть и просто дать по вёслам. И Нами прекрасно знала — что.       Спасение своей задницы без выкрутасов пусть было в приоритете, но неимоверно хотелось восстановить справедливость. Тем самым поднасрать здешним отморозкам. К тому же если она вернётся в деревню без белли в кармане, то не сможет смотреть в глаза Ноджико и остальным. Да и холодно было жутко, чего греха таить.       Каюта капитана находилась в противоположной стороне и Нами молилась, чтобы у неё получилось добраться до неё без происшествий.       В который раз кошка-воровка убедилась, что бога нет, когда на палубу из гнезда спрыгнуло тело. Оно было не настолько пьяно, чтобы выпасть оттуда, но достаточно, чтобы его качало как в шторм при стоящем сейчас штиле.       Не поверив своему счастью — не каждый день перед ним появляются голые рыжие девушки, мужик завис, чем успешно воспользовалась Нами. Схватив лежащий рядом крюк, она со всей силы ударила его по голове. Чтобы обошлось без грохота, она подхватила тело, пытаясь затормозить падение. Затем укрыла схваченной грязной тряпкой так, словно он по своей инициативе прилёг поспать, а не ему помогли.       Утерев выступивший на лбу пот, Нами подумала, что возможно всё-таки бог есть, но чувак он рисковый. И любит подвергать этому самому риску других. И вот Нами снова в пути как ни в чём не бывало.       Добравшись до пропахшей перегаром каюты капитана, Нами перерыла всё в поиске денег под аккомпанемент свистящего храпа. А потом заметила тот самый мешок на кровати, сбоку от Тедда. Опрометчивый ход для такого жадины и скряги. Такое надо под замок запирать, а не спать в обнимку.       Внутри лежало семь пачек. Больше, чем она хотела стащить у прошлого пирата. Намного больше. Что сказать, у кого-кого, а у работорговцев деньги водились.       Случайно вырвавшаяся насмешка над Теддом — и вот Нами лежит, распластавшись по полу. Вопреки ожиданиям работорговец не то, что не проснулся, он перевернулся и захрапел ещё пуще. Какой капитан, такая и команда. Как они с такой дисциплиной по миру не пошли — загадка.       К вещему удивлению Нами, лёжа на полу она обнаружила свой небольшой рюкзак под столом (как будто кто-то с силой швырнул его туда), а чуть дальше закатилась её складная палка по яйцам-давалка в полуразобранном состоянии.       Она была уверена, что её вещи уже прибило ко дну морскому, и до чего же приятно было обнаружить, что это не так.       Когда заурчало в животе, Нами не постеснялась пошарить на столе. Помимо надкусанной там и тут еды, удалось найти пусть и немного, но нетронутой. Приятным бонусом была непочатая бутылка, что удивительно, сока.       Ну, вроде, всё? Что-то вернула, что-то присвоила в качестве компенсации за нанесённый моральный ущерб, как бы то ни было, в пропахшей перегаром берлоге осталось одно лишь барахло. Пнуть бы ещё этого смердящего порося между рогов, но то было непозволительной роскошью.       Не брезгуя накинуть вонючий плащ (от неё самой пасло сейчас не лучше, а тепло было в приоритете), Нами скрылась также тихо, на мягких лапах, как и вошла.       Стараясь не создавать лишний шум, Нами благополучно оказалась на воде, отплыла на безопасное расстояние и во весь опор вдарила по вёслам.       Жаль, запала хватило ненадолго.       Остров неумолимо становился больше и больше, но всё ещё оставался слишком далёким.       Когда выветрились последние пары адреналина, Нами распласталась по дну лодки, восстанавливая дыхание. Руки отваливались — не поднять, а грести предстояло ещё ого-го сколько.       Повернув голову, чтобы прикинуть, как далеко она ушла от корабля, Нами почувствовала, как под головой перекатился и зашуршал рюкзачок с деньгами. Верно. У неё на руках семь миллионов белли. Столько, сколько она с горем пополам наскребла за первые два года своей воровской деятельности. Семь миллионов — это крайне весомый вклад в её благое дело. Она не позволит этим деньгам пропасть.       Нами попыталась подтянуться, чтобы сесть, но попытка успехом не увенчалась.       «Надо просто дать себе ещё немного времени», — уверяла себя Нами, охваченная страхом быть настигнутой из-за своей неспособности пошевелиться.       Страх был небеспочвенный, но Нами заставила себя прислушаться к внутреннему голосу, который настойчиво предлагал отдохнуть. Но чем дольше Нами лежала, тем тяжелее становилось её тело.       Даже по меркам Ист Блю море сегодня было удивительно тихим. Таким тихим, что было слышно, как текущие по щекам слёзы капают на деревянное дно.       Смутные образы сотен передряг, в которые Нами ввязывалась, чтобы украсть, закручивались вихрем перед её глазами. Сотни удачных вылазок.       Все удачные.       Кроме последней.       Нами громко всхлипнула. Ей даже удалось сбежать. И вот теперь её так легко побеждает обычная усталость.       В такие моменты ей снова хотелось стать маленькой девочкой до всего плохого, разыскать Бельмере-сан, упасть к ней на колени и реветь, пока слёзы не кончатся.       Эта внезапная мысль вернула её в мандариновую рощу. В безмятежность Кокояши, которую она запомнила до прихода — чтоб им провалиться — рыболюдей.       Нами закрыла глаза и увидела, как перед ней простирается бесконечное море. Она видела полоску горизонта с холма, на вершине которого стоял деревянный крест с воткнутой рядом вертушкой, что крутилась бесконечно быстро на ветру. Вспомнился мэр Гэндзо, который отчитывал её как собственную дочь. Доктор Нако, который латал её после неудачных стычек. Милая Ноджико, которая была всегда готова выслушать её и дать совет…

***

      Добравшись до острова, Нами развалилась в лодке, чувствуя каждой своей косточкой вселенскую усталость. Учитывая, что она съела всё, что стащила, запила яблочным соком, всё равно зверски хотелось есть, пить, спать. И ещё сильнее по малой нужде.       Чудом не уснув, она собралась с последними силами и затянула лодку в кусты. После чего вернулась на пляж, чтобы выровнять песок, скрывая змееобразный, скользящий след от лодки, и направилась в местный городишко.       На этом острове ей уже доводилось быть, так что Нами знала — куда идти в такую рань, чтобы набить желудок. В трусах и плаще она, конечно, ещё не разгуливала, но магазины со шмотками были закрыты.       Найдя харчевню по памяти, наконец, удалось закрыть вопрос в базовых нуждах. Опорожнённая и сытая она уснула прямо за столом, закутавшись в вонючий плащ.       Засыпая, она мечтала о Кокояши. Как она возвращается в деревню, падает лицом в мандарины Бельмере-Сан и нюхает. Её нос устал от вони.       По воле усталости Нами пробыла в блаженном, тотальном отрубе несколько часов, пока её не встряхнул за шкирку (потому что не мог добудиться битый час), хозяин сей чудной забегаловки со словами: «Плати, либо проваливай». Радужная получилась побудка.       Подскочив, Нами инстинктивно проверила первым делом рюкзак, который предусмотрительно положила под задницу. Деньги лежали на месте.       Успокоенная этим фактом она провела рукой по лицу, убирая волосы назад. Потёрла глаза, признавая, что несколько часов пусть и глубокого сна — это смехотворно мало, чтобы восстановить силы. Но достаточно, чтобы функционировать ещё какое-то время. Нами ясно осознавала, что заплатить и продолжать спать было плохим планом. Она как никак должна была стать самым разыскиваемым лицом на всём острове с минуты на минуту.

***

      Полдень миновал как два часа, а суматохи в городе не наблюдалось. Странно.       Однако Нами не расслаблялась и уже успела прикупить одежду (покупать было приятнее, чем красть, пусть она каждый раз в клочья дралась за скидку), потому как расхаживать в том виде, в котором она бежала с корабля, было опасно и холодно. Между делом прошвырнулась до порта, да так там и осталась для удобства.       Придётся ждать аж до заката — самое ближайшее время, когда будет отчаливать единственный торговый корабль на сегодня, чтобы сбежать отсюда. Досмотр тут строгий — хрен лодку уведёшь. А до тех пор — шифроваться так, чтоб не нашли. Надежд, что про неё забудут и отпустят на все четыре стороны, она не питала.       Когда Нами завидела злосчастный корабль, сидя за столиком снаружи местной портовой забегаловки, она незамедлительно сделала ноги в противоположном направлении. Усталость как рукой сняло. Однако Нами прекрасно знала — стоит той накатить в следующий раз, она отключиться там, где та её застанет.       Корабль работорговцев мотивировал Нами искать неприметный тёмный угол, чтобы забиться в него и ждать, пока пройдёт буря. Игнорируя вполне обоснованное желание, Нами растворилась в толпе и немного расслабилась. Этому способствовала спрятанная раскладная палка, которую она сейчас сжимала, и люди. Среди людей невольно чувствуешь себя в безопасности. К тому же находясь в центре городка она будет в курсе событий.

***

      По городу в одночасье начали носиться неповоротливые, но нетипично расторопные амбалы. Расторопные от того, что приказ найти рыжую тварь был сопровождён угрозой «Не найдёте — жопами своими пятнадцать миллионов отрабатывать будете!» Так что поиски велись с особой тщательностью и проворством. Многие подчинённые не видели Нами, так что приказ был упрощён до «Ловить всех рыжих баб, там разберёмся». С сохранением угрозы соответственно. Отданный приказ сопровождался зубным скрежетом Тедда, который сейчас носился по городку резче подчинённых. С булавой наперевес, пугая своей перекошенной рожей детей и, чего уж там, взрослых.       Не рассусоливая, Нами натянула шапку пониже, проверив, не вылез ли рыжий локон наружу, пошоркалась курткой о стену, чтобы сбить новизну и сгорбилась посильнее. За местного бомжа она сходила.       Примерно представляя (в лицо Нами знала только двух человек), кого опасаться, мимикрируя под местные красоты, она прибилась к группе молодых людей, мелко семеня в хвосте. Те возмущались поведением и действиями бандитов, опасаясь за девушку из своей компании — её волосы были рыжими.       Эта компания исключением не стала — подошедший к ним здоровый мужик сказал снять шапки. Те дружно отказались, собственно, так и завязалась потасовка. Нами, не теряя времени, смылась под шумок, наблюдая как с той девушки шапку всё-таки стащили, и собрались уводить. Мысленно она не успела ни извиниться, ни отпраздновать — врезалась в кого-то спиной.       В команде работорговца Нами знало тоже только два человека. И надо ж было оказаться этим «кем-то» тормозу Ленни… Встречу с подручным Тедда иначе как «удачей» не назовёшь. Тот стянул шапку, пользуясь замешательством Нами, и завопил как сирена. Нами в свою очередь шуранула его палкой со всей силы и рванула, куда глаза глядят. А глядели они на гигантскую ель в центре площади. Как такое не выцепить среди прочего?       «Самое время для чуда! Свершись! Случись! Появись! Пожалуйста… Мне нужны эти деньги! Я не могу их отдать… Я что угодно сделаю!» — иступлено молилась она, стремительно сокращая расстояние.       Выбежав на площадь, она застала привычную для этого времени года картину. Вокруг дерева столпился народ — от мала до велика. Взгляд сам спотыкнулся о яркого, красно-белого старца в соответствующем времени года наряде.       В голове не было ничего, кроме молитвы «Пусть за моей спиной вырастут крылья и УНЕСУТ МЕНЯ ОТСЮДА!» Так что когда Нами пришла на ум гениальная (так ей показалось), как четверть белли идея (пускай она была завязана на пятьдесят процентов на риске, а вторые полста составляло везение), воодушевлённая Нами побежала сквозь толпу.       Если и есть на свете новогоднее — в данном случае предновогоднее — чудо, то лучше бы ему начаться прямо сейчас.       — ОТЕ-Е-Е-Е-ЕЦ! — завопила Нами.