Жёлтый дым

Антон укладывает последние консервы и кустами выходит из полуразрушенного здания. Он отписывается Позу, чтобы, в случае экстренной ситуации, найти вещи было проще. Звучит, конечно, не очень, но того требует работа: если исполнитель умрёт, заказчик всё равно должен получить свой товар. Под ногами похрустывают мелкие осколки камней, сухая трава и куски чего-то непонятного, громко хлюпает грязь. Куэро настолько привык ко всему этому, что лишь улыбается ностальгической улыбкой, хотя раньше с отвращением кривился, стремясь поскорее покончить с этим. Воздух приятно холодил открытые участки кожи, вязкий, горячий пот мигом засыхал и покрывался тонким слоем пыли, так знакомо окрашиваясь в желтоватый оттенок. Люди, живущие за пределами Фюмы, думают, что жизнь здесь ужасна, почти нестерпима, но это далеко от реальности. Если человек всё детство и юность прожил в мегаполисе, а потом переехал в деревню, существование для него изначально тоже будет почти невозможным, это не значит, что местные жители проживают свои дни с таким же трудом. Антон готов каждому встречному объяснять свою позицию, несмотря даже на его любовь к розыгрышам энсов. Местные, обычно, встречают «туристов» не очень тепло, показывают им свою якобы дикарскую жизнь, в итоге, все сбегают от сюда раньше, чем наступит ночь. Искатель и сам это делал, когда совсем скука брала за яйца, ходил с ножичком и шинковал древние трупы животных или предлагал испить зелье из трав – которые были собраны в абсолютно рандомном месте – правда периодически у них случались приступы, роли приходилось отбрасывать. Таких неподготовленных туристов приходилось иногда даже откачивать, их слабые для этих условий организмы сразу начинали что-то вроде процесса самоликвидирования: включалась рвота, боль во всём теле, кашель и ещё куча разной херни – тут обычной горячкой не отделаешься. Антон смог даже быстро отпить воды, в здании был очиститель воздуха, правда очень слабый, но на пару секунд хватило. Неудержимая жажда отступила, отдавая голоду почётное первое место и придавая капельку сил. Ноги гудели нещадно, хотелось присесть на землю и как следует их размять, чтобы мышцы перестали так сжиматься, но нельзя быть настолько неосмотрительным. В этот раз он решил пойти прежней дорогой, так проще, хоть и дольше. Куэро поправил лямку потяжелевшего рюкзака и пошёл, подгоняя себя мыслями о тёплом димкином баре с банкой фасоли и пивом. Расстояние впереди казалось необъятным, но от того только приятнее представлялся отдых после долгого и изнуряющего пути. Всё-таки иногда начинаешь задумываться о побеге, особенно во время очередной подхваченной по неосторожности болезни, когда лихорадит и перед глазами встают необъяснимые картинки. В мыслях только рюкзак со всем необходимым и бесконечный путь наконец-то без респиратора, чтобы можно было свободно дышать и кричать громко. Антон пару раз даже собирался: хватал все малочисленные пожитки и выбегал на улицу, шёл медленно, часто оборачивался, доходил до какого-то поворота и останавливался. Он не мог, поэтому разворачивался и шёл в знакомый бар, а в мыслях только: «Слабак!» Всё же это пугало его, как попугая может пугать свобода за прутьями клетки. Антона никто не учил жить свободным, он не может этого уметь, вся его жизнь крутится вокруг привычного для окружающих существования, и оно его тоже устраивает, если честно. Нет, он хочет сбежать, но лишь иногда, когда всё начинает давить тяжёлым грузом на и так уставшие лёгкие, просто его пугает мир, в который он вряд ли сможет вписаться. Шастун снова потёр глаза, поправил вспотевшую чёлку и будто очнулся от неглубокого сна. Он осмотрелся, не сразу поняв, где находится, и тяжело вздохнул. - Блять, ну как можно было идти в абсолютно другую сторону несколько часов и не заметить? – искатель нажал на виски и быстро развернулся, переходя от шага на бег за доли секунд, здесь ему нельзя было быть уж точно, вокруг стояли несколько десятков бункеров и военных баз. Поймать могли в любой момент, стоит такому случиться – дорога сюда на некоторое время будет закрыта. Ноги отказывались бежать, но Антон бежал. Он цеплял камни, ветки деревьев и несколько раз чуть не упал, перед глазами стояла всё та же мешающая пелена, но протереть её времени не было. Где-то через полчаса Шастун остановился и выдохнул, лёгкие саднили, как свежая царапина, кашель рвался наружу. Местность наконец-то выглядела знакомой, но уже заметно стемнело, туман приобрёл более серый оттенок, солнце перестало прожигать своим свечением, совсем скрылось. Куэро не привыкли себя жалеть, они готовы на всё ради выполнения исходной цели, поэтому неожиданный проблеск сочувствия самому себе заставил Антона поджать губы. Он закрыл глаза на пару секунд, чтобы собраться с мыслями, и решил заночевать здесь, помнится, недалеко есть сарайчик без условий для дыхания, но зато с крышей. Не прошло и десяти минут, как спальник валялся на грязноватом полу, а искатель упаковывал линзы и мыл лицо, в глаза всё-таки пришлось закапать неприятные и вонючие капли, но иначе заснуть бы у него не получилось, проснуться с целыми глазами тоже. Шастун покончил со всем очень быстро и влез в мешок, накрываясь второй его частью. В голове тут же появилась сонная пелена, а через секунду Антон уже тихонько похрапывал в ладонь под щекой.

***

- Быстро, быстро просыпайся, я тебе говорю. – разбудил его чей-то грубый и громкий голос. – Поднимайся, если не хочешь, чтобы твою задницу нашпиговали пулями. Искатель тут же подорвался, коря себя за то, что его смогли найти, он на автомате вынул плотный мешок с товаром из рюкзака, стараясь сделать это незаметно, и скинул геолокацию Диме, чтобы он вернулся потом сюда. - Парень, мне бы следовало тебя сдать военным, но я не стану. Мы всех эвакуируем и тебя тоже, поэтому поднимайся и побежали. – Антон отточенными движениями распихал вещи в рюкзак и последовал за мужчиной, разбудившим его, он не понял ни слова из того, что тот сказал, но, почему-то, успокоился. - Что, ещё раз? - Тут скоро будет дикая бомбёжка, мы всех, кто поблизости эвакуируем, до города дойти не должно. – они уже приближались к ободранному автобусу, дверь которого была призывно открыта. Мужчина впихнул его туда и умчался в другую сторону, видимо, искать ещё какого-нибудь неаккуратного прохожего. Искатель описал происходящее в кратком сообщении Позу и попросил не идти сюда ближайшие пару дней, после убрал телефон и осмотрелся. На полу недалеко от него сидели человек пять, всех он видел впервые, но от этого только сильнее беспокоился. Что за хуйня сейчас вообще происходит? Окна автобуса были закрашены тёмно-зелёной краской, в салоне было до ужаса черно, солнце никак не могло пробить такую защиту. Глаза заболели, напоминая о себе, и, пока Антон наскоро надевал линзы, в автобус втащили ещё несколько человек, дверь закрылась, и они куда-то поехали. Рядом внезапно плюхнулось чьё-то тело, судя по запаху абсолютно чистое, человек откуда-то пришёл, местные так не пахнут, от них несёт кислым потом и пивом, никак ни лёгкими цветочными нотками. - Съездил, блять, посмотреть. – голос был низкий и, вероятно, мужской. Парень рядом усмехнулся и подвинулся ближе. – Эй, а чего здесь так темно-то? – вопрос, очевидно, был задан ему. - Окна замазаны краской. – на разговоры с чужаками его не тянуло, хотелось только есть, пить и доспать свои законные часы – ещё получить деньги за товар, но это потом. - А. А ты чего здесь? Так же как я? – парень, видимо, заинтересовался этим диалогом ни на шутку, раз не мог отстать. - Вряд ли, я из Фюмы. Ещё вопросы? – это не столько бесило, сколько мешало, хотя в такой скукоте и темноте всё равно заняться нечем, даже спать в окружении незнакомцев он не сможет, природная осторожность. - Круто. А я как раз хотел к вам прийти, потусить недельку и домой, курсовую дописывать. – в конце фразы голос как-то потускнел, Антон не представлял о чём он, но, кажется, курсовую ему тоже писать не хочется. - У тебя есть респиратор? – этот вопрос они всегда задавали туристам, ответы всегда его удивляли до глубины души. Кто ещё здесь туповат и без образования? - Зачем? – искреннее удивление ужасно веселит, искатель коротко просмеялся и поправил собственный, который мешал ему даже говорить громко, какой уж тут смех. - А ты думаешь, мы как дышим? Жабрами или, может быть, чем-то поинтереснее? Я даже сейчас в нём. – отсутствие каких-либо признаков приступа его удивило, значит, парень пробыл здесь совсем недолго. - У нас все спорят. Лично я думал, что вы как-то приспособились, не знаю. Мне казалось, что раз солдаты без респираторов, то и вам не нужны. – он замолчал и тут его осенило, этот вздох понимания тоже казался смешным. – Так у тебя поэтому голос такой сдавленный?! - Солдаты редко бывают в зоне тумана, они быстро прибегают, быстро убегают, колют специальную жидкость, она помогает им недолго, но выдерживать это. А мы живём в этой зоне, у нас вообще нет передышек. Без респиратора ты бы вероятно начал блевать и кашлять или, если повезёт, просто слёг бы с горячкой. – Антон любил, на самом деле, что-то кому-то объяснять, свою позицию и свои знания он ценил, поэтому с огромным удовольствием передавал их этому парню. – Вот ты здесь сколько пробыл? - Минут десять, пока меня от края поля тащили до автобуса. - Нормально, не сдохнешь. Но если начнёт тошнить или знобить, скажи. – Шастун не был прям экспертом в первой помощи, но какие-то навыки, приобретённые в силу жизненного опыта, у него были. Он помнил, как сделать так, чтобы последствия отравления этим жёлтым газом или что это там были не такими хуёвыми. - Хорошо, спасибо. – парень, наверное, благодарно кивнул и замолчал, возможно, ему наскучил этот бесполезный диалог, а возможно, он просто не знал о чём ещё поговорить. - Подожди, – Антон мигом вспыхнул, схватился за эту мысль и мечтал только о том, чтобы она оказалась правдой, – то есть, ты видел небо? - Небо? – турист сказал это удивлённо, моментально начало бесить правительство и журналисты, которые совсем ничего не рассказывали об их жизни. – Ну да, конечно я его видел. Правда, в Питере оно совсем серое временами, а временами настолько голубое, хоть глаз выколи. - Оно может быть разных цветов? – в такие моменты в искателе просыпалась какая-то совсем детская любопытность, он задавал сотни вопросов и сыпал восхищениями, когда слышал ответ. Дима говорил, что это не плохо, потому что нормального детства у него не было, нужных ответов он не узнал, когда должен был и восполнял утерянное сейчас. - Да. Иногда голубое, тёмно-синее или фиолетовое, может быть красным или жёлтым, но только во время рассвета и заката, а из-за облаков почти чёрным или светло-серым. Ты что не знал? – ему вдруг стало стыдно, он не знал таких, видимо, очевидных вещей, интересовался ими и глупо хлопал глазами во время рассказа. - У нас неба нет. Все местные мечтают хоть немного его увидеть. Поднимешь голову, там плотная жёлтая пелена, через которую только солнечные лучи проходят, они даже не греют, благо, освещают всё. – так говорил Антон только с заказчиками, с Позом же в нём просыпался сапожник. - Серьёзно? Это хуёво. Жить, всю жизнь, мечтая, увидеть небо. – они молчали некоторое время, искатель уже погрузился в свои мысли и даже начал засыпать. – А почему ты не уедешь? Это же возможно. - Это возможно только в мечтах, как показывает опыт, в большом мире мы никому не нужны. Я зарабатываю тем способом, которого у вас просто нет. У меня нет образования, нет профессии, только навыки выживания. – Антон вспомнил свою последнюю попытку с горестью, впервые он кому-то рассказывал об этом и ему становилось от чего-то чертовски стыдно. - Ты просто плохо представляешь устройство нашего мира. – парень завозился и снова оказался ближе. – Я учусь в универе, профессии у меня нет, как и поддержки от родителей, потому что я сам от этого отказался. Работаю в кофейне, после учёбы до десяти вечера варю кофе. Мне хватает на жилье с соседом и на личные нужды остаётся, так что, всё не так плохо. - Кофе. – Антон напряг мозг и вспомнил эту густую, горячую и горьковатую жижу и скривился, он не понимал, как что-то подобное можно пить. Хотя может быть, что в большом мире кофе другой на вкус. - Ты только это услышал? - Что? Нет, просто пытался вспомнить, что это. – губы ещё раз непроизвольно скривились. – У нас это горькая жижа, которую невозможно пить. - Кофе не такой. У него много видов и вкусов, разные способы приготовления. Но он не жижа, точно нет. – это прозвучало очень мечтательно, что определённо не вязалось с отвратительными воспоминаниями об этом напитке. Видимо, он и впрямь такой вкусный, когда не подпольный. - Поверю, ладно. - Кстати, я Арсений Попов. Двадцать лет. – турист, судя по смутным очертаниям в темноте, протянул ему руку. – А ты? - Антон Шастун, мне двадцать три. – он пожал руку, наклонившись немного вперёд, и тут же вернулся на место. Живот внезапно громко заурчал, а горло напомнило о сухости, глаза заслезились, спасибо хоть кожа саднила очень слабо. - Когда ты последний раз ел? – Арсению он решил пока не отвечать, на ощупь нашёл в рюкзаке крем и капли, помазал некоторые участки лица и смачно капнул в уголки глаз, боль ненадолго отступила. - Пил вчера, а ел пару дней назад. – он вдруг подумал о том, что здесь уже может не быть этого тумана, но панический страх запретил ему снимать респиратор, вдруг они едут всё ещё вблизи термы, вдруг желтизна ещё с ними. - Почему? - Неважно, потом поем. – поддавшись собственному страху, Антон успокоился и приказал сделать то же самое желудку. Куэро не ноют, куэро не жалуются, куэро не жалеют себя. - Как скажешь. – Арсений упёрся головой в железную стенку автобуса и что-то зашептал: «Живя в лесу, сколько ни купайся, всё равно в грязи вывозишься». Он шептал это и шептал, но спрашивать стало как-то лень, Шастун откинул голову и закрыл глаза, погружаясь в мягкую темноту.

***

Голова больно впечаталась в металлическую стенку, куэро громко ругнулся и открыл глаза. Автобус остановился, Арсений рядом тоже кажется пытается понять, что происходит. Его присутствие неожиданно успокоило. - Эй, выходим. Отсюда вы пойдёте в ближайшую деревню. Идти только вперёд, никуда не сворачивать. – прокричал грубый голос и дверь автобуса открылась. За ней стоял тот самый военный, который тащил Антона. Свет слепил после несколько часовой темноты. Арсений вышел первым, за ним пролез Антон. Они посмотрели друг на друга и, почему-то, улыбка сама вылезла на лице. Шастун не знал, куда ему идти сейчас, путь до термы может быть небезопасным и незнакомым. - Ты сейчас не сможешь пойти домой. Идём со мной, давай? – Арсений улыбнулся и указал рукой куда-то вперёд, точно – деревня. - Давай. – он был заворожен этими глазами, небо такое и должно быть, да? Антон резко поднял голову, всё внутри него взорвалось. Небо.