Кленовые листья этим летом

Конечно, наступивший день не был последним. Уезжали они только завтра, но, вот засада, в 13:00, отчего большая часть дня отпадала, а меньшая тратилась на сбор вещей по всем углам комнаты. Поэтому, встав около семи утра, Сказитель быстро схватил первые попавшиеся вещи и закрылся в ванной. Струи воды обняли спутанные космы и закружили их в причудливом танце, но как будто парню до этого было дело. Он вылил на ладони приличное количество шампуня и принялся растирать его в волосах, параллельно зевая от позднего отбоя и раннего подъёма. Когда Скар вышел из душа, Кадзуха уже проснулся и выглядел так, будто только что вернулся с кастинга моделей. Его худое тело терялось в многочисленных складках оверсайз футболки, заправленной в длинные шорты, скрывающие колени. Темноволосый ласково улыбнулся и притянула соседа по комнате и подушке к себе, утыкаясь носом в нежную шею. Кажется, Клён выглядел идеально, сегодня и всегда. Он как-то говорил об этом, вспомнил Сказитель. Кад, как сын довольно влиятельных людей, был обязан выглядеть, как модель, и вести себя соответствующе. Парень обмолвился об этом лишь парой слов, но Скару вдруг пришло в голову, сколько усилий это могло занимать и сколько нервов на это отдано, поэтому он ещё сильнее прижался к хрупкой с виду фигуре, пытаясь безмолвно оказать ему поддержку. Сегодня скрыться от всех не получилось. Вместо привычных мероприятий они проводили время вместе со всеми отрядами и за тем, как это проходило, строго следил директор. К обеду они оба как-то не почувствовали сближения с этими людьми, лишь только больше захотели остаться наедине друг с другом. Во время трапезы Сказитель обратил внимание на то, на что раньше ему не было дело: Кадзуха на постоянной основе игнорировал большинство мучного и жирного, но овощи съедал подчистую, даже если было видно, что они ему противны. Тихий час прошёл в привычном для них русле, а вторая часть дня, фактически, была не очень желанным продолжением того, что было ранее. И не то, чтобы парни не хотели общаться с другими, просто все эти конкурсы и прочая деятельность были до ужаса скучными, а Кейу и Чайлда, обычно скрашивающих подобное времяпрепровождение, не пустили сюда по очевидным причинам. Закончилось это шоу феерической речью директора лагеря и его сухим комментарием по поводу того, почему не будет дискотеки. После их отправили в столовую, а оттуда все разошлись праздновать окончание смены. Кадзуха со Скарамуччей просто заперлись у себя в комнате, прижимаясь друг к другу на сдвинутых кроватях, пока в одиннадцать вечера не раздался стук в дверь. Директор и большинство вожатых до смерти надеялись, что эта ночь пройдёт тихо. И когда к одиннадцати вечера лагерь стал похож на кладбище, спокойно разошлись. Но это было лишь затишье перед бурей. Приглашение выйти ночью довольно глубоко в лес получили не все. Лишь те, в ком были уверены зачинщики сего действа, и стук в дверь четвёртого номера мог означать лишь одно: несмотря на все старания, в лагере их всё равно считали «своими» настолько, насколько это было возможно. К поляне они (они, то есть Сказитель и Клён под предводительством Венти с Сяо) добрались достаточно быстро, правда, одними из последних. Уже горел костёр и жарился шашлык вместе с сосисками разных сортов и хлебом с булкой. Рядом с брёвнами-скамейками валялись несколько рюкзаков, и Кад узнал два из них. Это именно их конфисковал мастер Дилюк, застав их в магазине той ночью. Скар принялся рассматривать присутствующих. Из их отряда пришли получили почти все, за исключением Кли, Дионы, Сахарозы и Барбары. Венти и Фишль, понятно, сами это организовывали. Остальных же сложно ожидать увидеть. Эола, Эмбер, Альбедо, Беннет, Рейзор – все они не выглядели как люди, которым может понравится такой вид тусовок, но всё же они были здесь. Другие отряды были более предсказуемы. Сяо притащился вслед за бардом, без Син Цу такое проходить не могло, Чун с ним, Тао стало интересно, какой размах они могут устроить. Другие же лица для него оставались полнейшей загадкой. За исключением, конечно, двух вожатый: Кейи и Тартальи. Кто-то увеличил звук колонки, шашлык сняли с мангала. Можно было услышать, как отлетают пробки от бутылок с алкоголем. Каэдехара, улыбнувшись соотрядникам, положил голову на плечо Сказителю и легонько прикусил мочку его уха, привлекая к себе внимание. Чьи-то тёплые руки сжали талию Клёна, а тонкие губы прислонились к шее. Уши загорелись жаром, как тогда, на холме. Гул голосов вокруг заглушался тихим дыханием, от которого можно было опьянеть не хуже, чем от того, что предлагают зачинщики данного мероприятия. Скар отстранился от парня, тепло улыбнулся ему и потащил за собой в сторону Венти с Сяо. Бард махнул им рукой и протянул пару стаканов, наполненных чем-то неизвестным, от чьего запаха кружилась голова и размывалась картинка. Кадзуха заметил, что его шатает, лишь после того, как Сказитель подхватил его и отвёл в сторону. – У тебя аллергия? – голос, казалось, был совсем рядом, но слышался так, будто был за глухой стеной. – Раньше я за собой подобного не замечал, – пожал он плечами. Голос усмехнулся, а руки сомкнулись на шее. Парень попытался осмотреться, и понял, что они забрались на небольшой склон в двух шагах от поляны. Здесь ещё слышна музыка, и даже можно разобрать выражения лиц, но запах чего-то неизвестного досюда не долетал. Кад расслабился и уронил голову на грудь своему спутнику, забравшего его от этой пьяной суеты. Даже сожаления о грядущем конце остались там, внизу, а рядом были только бесконечные моменты манящей близости.