Golden Promises

Уилл подхватил тарелки, свою и Аланы, пока она была занята беседой с Джеком, и вышел из столовой вслед за доктором. Ганнибал складывал посуду в раковину, настороженно наблюдая за ним. Свою ношу Грэм просто швырнул на столешницу. Фарфор жалобно дребезжал, пока он медленно обходил стойку. Выражение его лица заставило Ганнибала непроизвольно отступить назад, но Уилл не остановился, пока не прижал его к шкафам, и не стиснул ладонь на его заднице. — В прошлый раз я решил, что это чертова галлюцинация! — тихо и почти разъяренно выдохнул он, одновременно втягивая ртом кожу на шее Ганнибала. – Я, блядь, думал, что сошел с ума, потому что кто, черт возьми, поверит, что граф доктор Ганнибал Лектер Восьмой устраивает званые ужины, одновременно стимулируя собственную простату прямо за обеденным столом?! Ганнибал застонал, когда Уилл провел ладонью по центральному шву его брюк, вжимая пальцы глубже. И действительно, между его ягодицами было что-то еще. Грэм почти застонал, нащупав инородное тело, и потерся наливающейся эрекцией о бедро Ганнибала. — Я неделями представлял, каково бы это было – дразнить тебя ею, — хрипло продолжил Уилл. Ганнибал шумно, потрясенно выдохнул ему в плечо. – Я фантазировал, каково было бы вытащить ее из твоего жаждущего тела, а затем позволить ей скользнуть обратно, воображал, как бы ты реагировал, если бы я прижал ее посильнее к тому самому месту глубоко внутри тебя... Грэм уже почти рычал ему в ухо, пока Ганнибал подавался навстречу его руке, одновременно прижимаясь членом к бедру Уилла. — Так ты знал? Все это время? — пробормотал Лектер, едва переводя дух. — Знал. Просто не поверил. Я решил, что это моя больная фантазия, — признался Уилл. – Но я все еще думаю об этом. Часто думаю, – он снова потер стиснутую задницей Лектера рукоятку, прижимая, пока тот наконец не застонал. – А теперь я должен еще хрен знает сколько сидеть за столом с моим бывшим боссом, и с женщиной, которая испытывала чувства к каждому из нас, и ревновавшую нас обоих, зная, что ты... Ганнибал задохнулся, прижимаясь к ладони Уилла, разрываясь между желанием податься назад, к нагло шарящей руке, и потереться о чужое бедро. — Пожалуйста, — простонал он, и Уилл без раздумий скользнул рукой ему в штаны. Двигаться было некуда, но он схватился за теплый металл рукояти, чуть опуская его вниз, а затем осторожно потянул. Не настолько, чтобы вытащить, но достаточно, чтобы надавить на вход. Ганнибал издал низкий звук, словно его выпотрошили, и Уилл без раздумий поцеловал его в челюсть за эту честность. Психиатр приподнял голову, в ответ захватывая губы Уилла в жестоком поцелуе. Зубы прикусили губы, язык Ганнибала проник в рот. Грэм снова нетерпеливо прижал теплый металл, ощущая, как доктор засасывает его язык, и глотая его глухие, горячие, жадные стоны. Профайлер выдохнул и резко убрал руку, поправляя пиджак Ганнибала, чтобы тот снова сел идеально, прежде чем с сожалением оторваться от мужчины. Ганнибал прижался задницей к шкафам, обессиленно откинув голову, и потерся о них. Уилл чуть не сошел с ума от этого зрелища. — В другой комнате гости, — зашипел он сквозь стиснутые зубы. Его голос был таким низким и хриплым, что Уилл едва узнал в нем свой собственный. Он впился ладонями в стойку, чтобы не растерзать этого отчаянно нуждающегося человека перед ним. — Займись десертом, чтобы они, блядь, свалили уже побыстрее! Ганнибал выпрямился и пригладил волосы. Его щеки раскраснелись, рот алел, истерзанный собственными зубами, дыхание было шумным. Он коротко кивнул, пока Уилл поправлял член в брюках, безуспешно пытаясь избавиться от эрекции. Доктор двигался по комнате, накрывая десерт на абсолютном автопилоте, и Уилл ничем не помогал, способный лишь вцепляться в стойку, словно в спасательный круг. Ганнибал передал ему две тарелки, и они были оформлены небрежно, совсем не так, как психиатр обычно преподносил свои блюда. Он был в отчаянии, и это было заметно. Они вернулись в столовую, и Алана ярко улыбнулась, когда Уилл поставил перед ней тарелку. – Выглядит аппетитно! — Пудинг из апельсинового хлеба с ванильным соусом, — объявил Ганнибал, хотя его голос звучал куда менее восторженно, чем обычно при презентации блюд. Джек довольно заурчал после первого же кусочка, тепло улыбаясь Ганнибалу. – Потрясающе, доктор. Уилл помогал и с этим блюдом? Уилл рассеянно усмехнулся, наблюдая, как Ганнибал слегка покачивается в кресле. – На картофель ушло несколько часов. Я пытался, не требуйте от меня многого. – Картофель был восхитителен, — похвалил его Джек. Уилл бессознательно схватил Ганнибала за запястье, лежавшее на столе, молча умоляя его перестать наконец ерзать, и этот жест тут же привлек внимание Джека. Ганнибал машинально переплел их пальцы, и рот Кроуфорда приоткрылся. — О, — онемело сказал он. Уилл не заметил этого сразу, не в силах оторвать взгляд от подрагивающих в кресле бедер Ганнибала. Он стиснул его ладонь и облизнул нижнюю губу, представляя, как перегибает Ганнибала через обеденный стол. Образ был непристойно ярким – он будто наяву увидел, как стаскивает его штаны, широко раздвигает его ноги, чтобы без помех манипулировать той золотой штучкой, что сейчас таилась в глубинах его тела. Взгляд Ганнибала метнулся ко рту Уилла, и он прикусил губу, словно обдумывая ту же мысль. — Как давно вы двое вместе? — внезапно спросил Джек. Уилл одернул ладонь от руки доктора. Его сердце наконец-то заколотилось из-за чего-то, что не было пошлым образом из его сознания. – Что? Рот Джека сжался в линию, его глаза многозначительно метались между ними. — Это что-то совсем новое, как я понимаю. Ганнибал наконец перестал двигаться и приподнял свой бокал. На его щеках разливался едва заметный румянец, но его можно было списать на то, что их застукали на горячем. — Мы не обязаны ничего объяснять.., — начал он. — Да черта с два! — строго ответил Джек. — Вы его врач. – Он не мой терапевт, — категорически возразил Уилл. Он откровенно устал объясняться. — Во всяком случае, никогда им не был официально. Я в порядке, Джек. Я могу принимать свои собственные решения, и мне не нужно чье-либо мнение о моей личной жизни. Так что спасибо за беспокойство, но этот разговор окончен! Алана подавилась вином от его отповеди. Джек побагровел. Он хотел наорать на него, Уилл понял это по тому, как Джек внезапно выпрямился в кресле, но Кроуфорд все же сдержался, проглотив свою речь, и поморщился от раздражения — Вы больше не сможете работать вместе, — сказал он вместо этого. — Мы все равно не планируем консультировать далее, так что это не будет проблемой, — мягко напомнил ему Ганнибал. — Я разочарован, доктор Лектер, — сказал Джек в итоге. — Ожидал от вас большего профессионализма. Уилл фыркнул, подумав о том, как его "профессиональный" доктор в данный момент трется металлической пробкой о собственную простату, пока Джек ест хлебный пудинг, но промолчал. — Джек, ты ведь в курсе, как давно я знаю Ганнибала? — тихо сказала Алана, привлекая внимание Джека и Уилла. – Не менее восьми лет. А знаешь, сколько раз я видела, как он заводит с кем-то романтические отношения? Ни единого. Это явно что-то значит для них обоих, так как я никогда ни с кем не видела и Уилла тоже. Оставь их в покое, Джек. Порадуйся лучше, что они наконец обрели друг друга. Лицо Джека немного смягчилось от ее слов, и он сокрушенно опустил глаза в тарелку. — Прошу меня простить, — сказал он, откашлявшись. — Нечего прощать, — заверил его Ганнибал с вежливой улыбкой. – Мы все хотим для Уилла лишь лучшего. Я не настолько слеп, чтобы не понимать, как это выглядит для посторонних. Если бы я был чуточку правильнее, я бы, возможно, оставил его в покое. Но я не настолько хорош, и я не откажусь от своей любви к нему, пока он меня принимает. Алана почти мечтательно улыбнулась, доедая хлебный пудинг, и Джек вздохнул. — Я… рад за вас, доктор. Он казался каким угодно, только не радостным, и тут же сменил тему. Уилл снова осторожно положил руку на запястье Ганнибала, и остальная часть их ужина прошла гораздо спокойнее. Грэм все еще не мог ни на чем сосредоточиться. Каждое крошечное движение, которое совершал Ганнибал в кресле, казалось, отдавалось эмпатическим эхом внизу живота, а двигался его доктор часто. Чертовски часто. Их ужин подошел к концу через пару бокалов вина, после чего Алана и Джек объявили о своем уходе с разницей в несколько мгновений. Блум ласково чмокнула Ганнибала в щеку, затем сделала то же самое с Уиллом, и это действие ошеломило его и заставило замолчать. Она никогда не провоцировала даже объятий между ними, это было крайне непривычно. Джек пожал ему руку, пожелав удачи на встрече с лечащим врачом, а затем Ганнибал проводил их обоих до двери. Уилл занялся уборкой посуды, посносив все на кухонный стол, прежде чем стряхнуть остатки ужина с тарелок в мусорное ведро. Когда дверь наконец хлопнула, возвещая долгожданный уход гостей, Ганнибал вернулся, осторожно избегая взгляда Уилла и расстегивая пиджак. — Я собираюсь… переодеться. Вернусь через минуту. Уилл знал, что он имел в виду. Знал, что он собирается вытащить чертову пробку из собственного тела, и с адовой улыбкой покачал в ответ головой, чувствуя, как пламя снова охватывает пах. — Ну уж нет. Сейчас ты пойдешь сюда, Ганнибал, — тихо произнес он, неторопливо обходя стойку. Ганнибал кивнул, отступая от двери к лестнице. — Я вернусь через… Уилл резко рванулся вперед, хватая его за запястье, и потащил обратно на кухню. Ганнибал нерешительно попытался вывернуться. Его шея залилась румянцем. — А я сказал, ты пойдешь СЮДА. — Пожалуйста, — выдохнул доктор, прикрывая глаза. – Это… унизительно для меня. Я не… Это не то, что… Уилл подтащил мужчину к себе и расстегнул пряжку его ремня трясущимися руками, а затем схватил его за запястья и вытащил эти долбаные запонки. Он отложил одну, потом другую, прежде чем стянуть пиджак с плеч доктора. — Я хочу это увидеть, — задыхаясь, потребовал Уилл, ослабляя чужой галстук ровно настолько, чтобы скинуть его через голову. – Я хочу увидеть ее, потому что это та самая причина, по которой мне казалось, будто я схожу с ума. Пиджак Ганнибала полетел на кухонный табурет, янтарные глаза доктора остановились на Уилле, пока тот нетерпеливо возился с пуговицами его рубашки, дрожа пальцами так, что это ощущалось кожей. Ткань сдернули с его плеч, и Уилл сразу же переключил внимание на его ремень и брюки. Он схватил Ганнибала за бедро, разворачивая его так, что тот уперся животом в стойку, одновременно нетерпеливо стаскивая с него брюки и нижнее белье. Они сползли до лодыжек, и Уилл сухо сглотнул. — Прочь, — прохрипел он, пиная Ганнибала по ноге. Лектер застонал, сбрасывая туфли, а затем штаны и боксеры. Уилл позволил своему взгляду оценивающе пройтись по его сильной, широкой спине, прежде чем подступить ближе и упереться пульсирующей выпуклостью собственной эрекции в его задницу. Его пальцы торопливо расстегивали собственную рубашку. На брюки его терпения уже не хватило, потому что как только он снял рубашку, все, о чем он смог думать – это желание наконец дотронуться до кожи человека перед ним. Голова Ганнибала свесилась вниз, словно у осуждённого, которому только что вынесли смертный приговор. — Тебе так нравится быть единственным, кто понимает, когда ты шутишь, доктор Лектер, — мрачно пробормотал Уилл, стискивая задницу Ганнибала ладонью. — Ты сказал миссис Комеде, что иногда стоит закрыться в себе. Ты сказал это за чертовым обеденным столом, лаская себя изнутри этой штукой! – Ганнибал шумно выдохнул, когда Уилл схватил его за ягодицы, широко их раздвигая. Золотая ручка блеснула между ними, чуть заметно дрогнув, когда доктор сжался. Уилл мягко обхватил ее пальцами, надавив достаточно, чтобы Ганнибал издал гортанный тихий звук. — Я мечтал об этом, — хрипло продолжил Уилл, его слова перемежались резкими ответными вздохами, когда он сжал маленькое золотое колечко большим и указательным пальцами и медленно потянул за теплый металл. Сморщенная мышца чуть подалась, когда пробка частично выскользнула наружу, и Уилл тут же отпустил ее, с восторгом наблюдая, как сжимающийся мускул втягивает гладкий металл обратно внутрь. Уилл застонал, пока Ганнибал скорчился перед ним, и в отчаянии нетерпеливо расстегнул собственные штаны, небрежно сбрасывая их с ног. – Я думал об этом, – зашипел Уилл, прижимаясь обнаженным членом к заднице Ганнибала, и одновременно безжалостно перемещая пробку вниз, к простате. Он покрутил ручку в ладони, с удовольствием наблюдая, как все тело партнёра содрогается от удовольствия. Его спина покрылась потом, а бедра бесконечно подрагивали, пока Уилл продолжал свою безжалостную атаку. – Я думал о том, каким теплым будет металл, и даже в самых смелых моих мечтах он никогда не был таким горячим. Он снова потянул за колечко, широко раздвигая ободок ануса самой толстой частью пробки и оставил ее так, восхитительно растягивая Ганнибала, пока тот не всхлипнул. — Пожалуйста, Уилл...Боже, пожалуйста!!.. — Ты кончил тем вечером? — хрипло спросил Уилл, и Ганнибал покачал головой. – Почему нет? — Т-ты был болен, — ответил он, едва переводя дыхание. — Я вынул ее. Уилл удовлетворённо хмыкнул, и, вознаграждая его, снова сдвинул пробку вперед, чтобы прижать ее к простате. Лектер застонал, изогнув спину, чтобы усилить контакт, но Грэм тут же мстительно потянул ее обратно, снова растягивая его. – Ты так развлекаешься на всех званых ужинах? Или только на тех, где присутствую я? – Ганнибал упёрся в столешницу дрожащими руками, резко откидываясь назад настолько, что колечко выскользнуло из пальцев Грэма. Металл погрузился обратно и доктор с благодарностью сжался вокруг него. Уилл недовольно заворчал, снова дергая устройство и с немым благоговением наблюдая, как мышца ануса в третий раз широко растянулась вокруг него. — Отвечай мне, Ганнибал. — Н-на всех, — признался врач сквозь стиснутые зубы. – Но… – Но? — подтолкнул Уилл, потирая растянутый, розовый ободок задницы большим пальцем и вызывая этим острую дрожь у мужчины под ним. — Н-но мне больше нравится, когда ты... рядом, — признался он. Уилл застонал, сильнее вытягивая устройство. Оно мерцало в кухонном свете, и раскрытый вход Ганнибала пульсировал вокруг его более тонкого конца. Грэм снова вдвинул его достаточно, чтобы растянуть, и Ганнибал ахнул. – Я, блядь, просто в ярости. Я в ярости от того, что ревную тебя к этой металлической херне! — зарычал профайлер ему в ухо, плотнее притираясь членом к твердой плоти ягодиц доктора. – Я никогда в жизни сильнее не хотел быть неодушевленным предметом! — Вынь ее, — Ганнибал обернулся к Уиллу с таким отчаянием на лице, которого Грэм еще в нем не видел. – Вынь и замени своим членом. Бедра Уилла вжались в него, и профайлер застонал, задрожав от желания так сильно, что глаза закрылись сами собой. — Да, — выдавил он. — О Боже, да. Он оглядел столешницу, отметив, что оливковое масло было так далеко от него, насколько это вообще было возможно. Такое ощущение, что бутылка находилась на Луне. — Шкаф, — выдохнул Ганнибал, пока Уилл продолжал проворачивать в нем устройство короткими, ритмичными движениями. — Рядом со мной, Уилл. Минеральное масло для моих разделочных досок. В этот момент Уилл был так благодарен, что чуть не расплакался. Он склонился над бедром Ганнибала, открывая дверцу шкафа, и, конечно же, пищевое минеральное масло стояло рядом со стопкой его любимых разделочных досок. Грэм сжал прозрачную бутылку в руке и поцеловал Ганнибала в плечо. – Ты хочешь этого? — спросил Уилл. Его голос едва скрывал отчаяние. — Если нет, говори сейчас. — Уилл, — Ганнибал стонал, покачиваясь задницей на все еще терзающей его руке Уилла. – Я хочу этого. Я хочу тебя. Пожалуйста... пожалуйста, вынь ее и трахни меня уже! Член Грэма резко дёрнулся у бедра Ганнибала, и профайлер вздрогнул, крепко перехватывая его за основание. Он чуть было не кончил. Его возбуждение все еще горячо пульсировало в венах, тело поглощал шок от практически неизбежного оргазма. Когда ощущение начало утихать, он трясущейся рукой потянулся, чтобы вытащить пробку, на этот раз не останавливаясь и стараясь не двигать ею иначе, кроме как с целью вынуть ее из подрагивающей под его прикосновениями задницы Ганнибала. Уилл отшвырнул металл на пол, где была разбросана их одежда, и тут же сбрызнул пальцы минеральным маслом. Ганнибал раздвинул ноги чуть шире, выгнув спину в молчаливом приглашении, которое Грэм непременно планировал принять. Масло было скользким и прохладным на его пальцах, и он погрузил их внутрь огненного жара мужчины. Два пальца скользнули внутрь почти без усилий, и Ганнибал стиснул их, застонав и покачивая бедрами. Уилл не был точно уверен, где находится простата, откровенно говоря. Он экспериментально провел пальцами по бархатным стенкам, и широко, восторженно ухмыльнулся, когда Ганнибал вдруг задрожал, а из его горла вырвался хриплый стон. Третий палец вонзился внутрь, растягивая сильнее. Время от времени Уилл поглаживал найденную точку настолько расчётливо, что скоро Ганнибал превратился под ним в беспорядочно стонущее, жаждущее, вздрагивающее от нетерпения существо. В какой-то момент у доктора все же достало сил обернуться и безумно посмотреть на профайлера. — Хватит, — прохрипел он. Его глаза были темными и бездонными. — Трахни меня, Уилл. Грэм не планировал терять ни секунды. Он высвободил пальцы, торопливо размазав ещё немного масла по члену, а затем прижался головкой ко входу Ганнибала. Погружение внутрь казалось божественным, но даже с подготовкой Лектер невероятно сильно сжал член Уилла. — О, черт, — Уилл замер, слепо цепляясь скользкими пальцами за его бедро и пытаясь не кончить в ту же секунду, – Ганнибал, Господи Иисусе... — Давай, — похвалил его Ганнибал, толкаясь бедрами назад, заставляя Уилла погружаться быстрее. Он планировал дать Ганнибалу минуту, чтобы привыкнуть, расслабиться, но у мужчины уже не хватило на это терпения. Он сам насадился на член Уилла, и с его губ сорвался скулящий, благодарный звук. В ответ Уилл тихо заматерился, углубляясь в невероятно плотный жар вокруг себя. Он чувствовал себя грешным – мокрым, горячим и таким чертовски нетерпеливым. Прижав ладонь к пояснице Ганнибала, он заставил его прогнуться ниже, пытаясь пригвоздить членом то самое место внутри него, и это сработало идеально. Голова Ганнибала бессильно упала вперед, его руки подломились на стойке, пока Уилл с нарастающим темпом вколачивал в его тело все свое безумное желание, полыхающее в венах. Он никогда не чувствовал ничего похожего. Кожа была похожа на оголенный высоковольтный провод, горячее и жадное удовольствие пульсировало в каждой клетке. Он был так возбужден, что это ощущалось почти слишком, от чего каждая мышца вибрировала и все настойчивее просила разрядки. Грэм крепко стиснул бедра Ганнибала, так сильно вбиваясь, что его яйца непристойно шлепались о кожу партнера. Яркие пятна расцветили мир перед его глазами, воздух пропитался запахом пота и мускуса. Уилл обнюхал Лектера, как дикое хищное животное и склонился над его спиной, чтобы слизать пот с золотистых мускулов. — Отлично, — выдохнул он, вбиваясь все глубже, и сомкнул зубы на плече Ганнибала. Греховный стон из чужого рта был его поощрением. – Так чертовски идеально, Ганнибал... В ответ мужчина потянулся назад, выгнувшись от столешницы, повернувшись настолько, что смог провести пальцами по влажным кудрям Уилла. Глубоко внутри член продолжал растирать нежные стенки его тела, когда брюнет склонился чтобы соединить их рты в неуклюжем столкновении зубов и языка. Во рту у него было сухо и солоно. Уилл засосал чужой язык, скользнув дрожащей рукой по потной спине, чтобы яростно потянуть партнёра за волосы. Лектер запрокинул голову, его шея изогнулась под неловким углом, пока Уилл жёстко трахал его членом и языком одновременно. Это не могло длиться долго. Удовольствие расползалось вверх по позвоночнику, волосы встали дыбом, а нервы побелели от сдерживаемого экстаза. Уилл отпустил волосы Ганнибала и откинулся назад, наблюдая, как его член исчезает в сжимающихся мышцах гостеприимного тела при каждом толчке. Вид ягодиц, покрасневших от жестоких шлепков его бедер, открывал в его сознании отдельньную грань наслаждения. И если он сам чувствовал это так сильно, то он мог только представлять, что Ганнибал ощущал в этот момент. Уилл потянулся вперед, крепко сжимая его горячий, влажный, истекающий член, и Ганнибал резко вздрогнул, толкнувшись в кольцо его пальцев. Это было всем, что потребовалось, чтобы почувствовать, как плоть дернулась в его руке, чтобы услышать, как низкий гортанный стон эхом разносится по комнате, и увидеть, как сперма росой ложится на стенку шкафа. Мышцы Ганнибала сжались тисками, будто он изо всех сил пытался оставить член Уилла в себе. И в ответ Грэм отчаянно зарычал, вонзая в Ганнибала собственный релиз, перед глазами у него все побелело. Его оргазм казался безумным, член бесконечно пульсировал и дергался в теле рухнувшего на стойку Ганнибала. Он никогда ещё не кончал так ярко. До этого момента Уилл даже не представлял, что такое возможно в принципе. Ноги и руки ослабели, и Уилл обессиленно плюхнулся на спину доктора, его влажная и скользкая щека прижалась к плечу Ганнибала. В теле догорали последние искры удовольствия, и он чувствовал, как колотится сердце партнера под его ухом. Он неловко подвинулся, поморщившись от того, сколько пота скопилось между ними. Ганнибал неуверенно приподнялся, вынуждая Уилла сделать то же самое. Его член выскользнул на свободу, и каждый из них вздрогнул, хотя и по разным причинам. Грэм ощутил, как на его лице выступает запоздалый румянец, когда его доктор повернулся к нему лицом, опершись локтем о стойку. Одна бровь на его раскрасневшемся лице была иронично приподнята, и Уилл не был уверен, что означает это выражение. — Я… я причинил тебе боль? — тихо спросил он. — Нет, — усмехнулся Ганнибал. Он рассеянно вытер следы остывшего пота на лбу, облизывая покрасневшие и изгрызенные Уиллом губы. — Я просто не подозревал, что в тебе есть что-то... подобное. Уилл растекся по его груди, прислонившись к нему всем весом. — Я тоже, — Уилл вздохнул и спрятал лицо, – Иисусе, прости. Мягкая рука скользнула вниз по его рёбрам, кончики пальцев нащупали ямочку на пояснице. — Совсем не так я представлял себе наш первый раз, — это звучало задумчиво. Ганнибал наклонился вперед, чтобы поцеловать Уилла так сладко и мягко, что поцелуй казался невесомым. — Но я абсолютно не сожалею. Признаюсь, мне никогда не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о… подобных склонностях во мне, но мне точно не жаль, что ты отреагировал именно так. — Если ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал, ты можешь просто… не носить запонки, — сказал Уилл, недовольно поджав губы. – Но ты носишь их. Тебя привлекает идея, что кто-то может точно знать, что они из себя представляют и что они значат. Тебе нравится, что большинство твоих знакомых вообще не видят тебя настоящего, не говоря уже о том, чтобы обращать внимание на что-то настолько… очевидное. — Ты хорошо меня знаешь, — вздохнул Ганнибал, проводя пальцами по влажным кудрям Грэма. — Пожалуй, даже слишком хорошо. Его глаза потемнели от какой-то тайной мысли, и Уилл потянулся вперед, чтобы снова поцеловать его. – Душ? — спросил он между крошечными глотками воздуха. Врач с гримасой отвращения оглядел свою абсолютно разгромленную кухню. На его шкафы и на пол кончили. Минеральное масло разлилось по полу, в мойке громоздилась посуда, и Уилл чувствовал, как растет его тревожное недовольство. — Мы вместе примем душ, а потом спустимся вниз и приберемся. Хорошо? Ганнибал молча кивнул, хотя его глаза все ещё были прикованы к собственному измятому костюму на полу. Уилл нахмурился. У его дорогого человека мог вот-вот случиться нервный срыв от этого зрелища, поэтому он осторожно отошел, чтобы подобрать их одежду, аккуратно расправив ее и перекинув через руку. – Лучше?— спросил Уилл, заворачивая золотую анальную пробку в свои боксеры. — Немного, — психиатр в отвращении дрогнул верхней губой. Они воспользовались ванной первого этажа, так как она была ближе, и потому что их ноги были отвратительно скользкими от минерального масла. Уилл включил душ, отложив пробку Ганнибала в раковину, чтобы он потом сам разобрался с ней, и зашел в душевую кабину. Ганнибал присоединился к нему через несколько минут, избегая зрительного контакта и берясь за мыло, только что отложенное Уиллом. Сначала он тоже намылил себе ноги, и Уилл подавил улыбку, которая, как он знал, разозлит Ганнибала, если он это заметит. — Тебе нечего стесняться, — осторожно сказал Уилл, смывая самый потрясающе пахнущий шампунь из всех, что он когда-либо нюхал. Он потер глаза, как только промыл волосы, вглядываясь в странное выражение лица другого мужчины. — Абсолютно нечего, – Ганнибал молча поменял их местами так, что теперь он сам стоял под лейкой. Профайлер стыдливо заметил, как врач осторожно потянулся назад, слегка поморщившись, и покраснел от осознания того, что действительно мог поранить его в своем безумии. – Это мне должно быть стыдно, а не тебе. — Еще раз повторяю, ты не причинил мне боли, — сказал Ганнибал, осторожно отворачиваясь, чтобы вспенить шампунь на волосах. — Но я был бы признателен, если бы ты никогда никому не рассказывал о том, что… узнал обо мне. — Не говори глупостей, я даже не собирался, — Уилл неуверенно погладил крепкие мышцы его спины. Ганнибал напрягся от его прикосновения, и Грэм тут же одернул пальцы. — Я... Я все испортил? — тихо спросил он. Ганнибал не отвечал, смывая пену с волос, и Уилл не нарушал тишины, пока он не закончил купаться. Лектер протер глаза от брызг, сдвигаясь из-под потока воды настолько, что оказался в пространстве Уилла. Его пристальный взгляд был серьёзным, и Грэм почему-то опустил глаза, нерешительно глядя куда-то ему в грудь. – Мне... неловко, что ты поймал меня на этом. Я не хочу, чтобы ты решил, будто я какой-то сексуальный извращенец, хотя.., — Ганнибал вздохнул, на мгновение отведя взгляд. — Ношение пробки на званом ужине может считаться вуайеризмом, если уж докапываться до терминов, — мягко признал Уилл. – Но это вовсе не то, что меня беспокоит. Если уж на то пошло, то меня больше волнует факт, что сама мысль о пробке в твоем теле делает меня твердым в одно мгновение. Это определенно не самый худший фетиш, в который кто-то может впасть. Ганнибал, это... горячо. Я понимаю, что это может говорить обо мне самом, но… черт возьми, я едва не двинулся крышей сегодня вечером, так что совершенно очевидно, что меня это не отталкивает. Ганнибал выключил воду и потянулся за парой пушистых белых полотенец, передав одно Уиллу. Он вышел из душа, тщательно избегая следов минерального масла, и молча начал вытираться. Уилл остался в душе, чтобы вытереться, так как чувствовал, что Ганнибалу нужно предоставить немного пространства, и повернулся к нему спиной. Живот скрутило беспокойством. Он зашел слишком далеко. Отреагировал совсем необдуманно, и теперь Ганнибал собирался увеличить дистанцию ​​между ними. Он умудрялся портить все свои отношения еще до того, как они начинались. Неужели здесь будет тоже самое? Уилл сглотнул из-за внезапного комка в горле, борясь с подступающими слезами. Те несколько раз, когда он был в отношениях или "почти отношениях", практически всегда заканчивались из-за Уилла или его расстройства эмпатии. Он говорил или делал что-то, что вызывало обиду, не собираясь этого делать, и отношения рушились. Это никогда не беспокоило его так сильно, как в этот момент. Ганнибал был другим. Лишиться его было бы серьезной потерей, и Уилл уже не мог представить свою жизнь без него. У него долго не было отношений, но Уилла это никогда особо не волновало. Друзей, правда, тоже не было. И уж конечно, не было разовых любовников. Одиночество время от времени больно царапало что-то внутри, но это не было большой проблемой. Но с Ганнибалом он понял, насколько был одинок. Только когда появился кто-то, кто полностью его принял, он сообразил, почему люди вообще беспокоятся о наличии друзей. Ну, или отношений. Уилл вытирал кончики волос полотенцем, так погрузившись в свои унылые мысли, что не сразу заметил направленный на него взгляд. Ганнибал, прислонившись к раковине, барабанил по стойке пальцами, наблюдая за ним с… нежностью? Это определенно не могло быть правдой. — Ты останешься на выходные? – этот вопрос был последним, что Уилл ожидал сейчас услышать, и он в растерянности приоткрыл рот. — А ты... Ты все ещё хочешь, чтобы я остался? На выходе из кабинки Ганнибал схватил его за талию, притягивая к себе. — Я хочу, чтобы ты остался на выходные, — тихо произнес он, прочесывая пальцами влажные кудри на затылке Уилла. – Кто должен отвезти тебя на прием к врачу в понедельник? Уилл пожал плечами. – Алана сказала, что отвезет меня. В девять утра в понедельник. – Я свяжусь с моими пациентами завтра, чтобы перенести сеансы на другой день, — предложил Ганнибал и Уилл позволил своей ладони подняться, чтобы нежно огладить его грудь и живот. Золотистая кожа все еще была влажной после душа, и он ощущался горячим и шелковистым. — Я хотел бы сам отвезти тебя. — Тебе не нужно держать меня рядом, чтобы я никому ничего не рассказал, Ганнибал, — вздохнул Уилл. – Я обещал, и я сдержу это обещание. — Если ты думаешь, что я планирую держать тебя в узде, то ты совершенно не понимаешь моих чувств к тебе, — Лектер едва заметно улыбнулся. – Мне может быть стыдно или неловко, но я не собираюсь терять тебя из-за того, что ты обнаружил во мне эту брешь. — Это был твой первый раз… вот так? — осторожно спросил Уилл. Ганнибал усмехнулся, его высокие скулы порозовели. — Нет, — мягко сказал он. — Полагаю, тебе интересно, впервые ли проникли в меня? – Уилл кивнул и улыбнулся. – Тогда ответ – нет. Уилл шагнул в его объятия, прижавшись лицом к изгибу шеи. Лосьон после бритья исчез, смытый душем, остался только чистый запах кускового мыла и теплого тела его доктора. Грэм обвил руками тонкую талию, прижимаясь так близко, что смог почувствовать ровный стук сердца у него в груди. Ганнибал тихо потянул носом у его виска, и вздохнул. — Тебе нужно принять вечерние лекарства, — мягко напомнил он. Нежное настроение было чуть испорчено этим, и Уилл кивнул, отходя в сторону.