Golden Promises

В эту ночь Уилл спал как убитый. Он уже успел забыть, как хорошо он высыпался раньше, когда у него еще не было ночных кошмаров, и он не подскакивал в кровати среди ночи, весь мокрый от пота. Он проснулся поздним утром, неуверенно моргая, потягиваясь и тупо глядя на соседнюю подушку. Ему было так тепло и комфортно, что, казалось, каждая его клеточка ощущала себя блаженно расслабленной после ночи крепкого и спокойного сна. Уилл потянулся и взглянул на часы. Они намекали, что ему нужно-таки встать и принять лекарства, да и Алана должна была привезти его собак всего через несколько часов. Он со вздохом нехотя сполз с кровати и поправил постель. Грэм перечитал инструкции к лекарствам и принял их в точности так, как записал Ганнибал, а затем поплелся в ванную. Его борода за время пребывания в больнице сильно отросла, поэтому он укоротил ее перед тем, как принять душ. Переодевшись в удобные серые штаны и мягкую голубую хенли, Уилл впервые за долгое время оценивающе рассмотрел свое отражение в зеркале. Он выглядел… хорошо. Темные круги, которые были заметны под глазами в течение долгих месяцев, по большей части исчезли. Его кожа была чистой и свежей, нездоровая бледность, которую он даже не осознавал до этого, тоже пропала, сменившись едва заметным румянцем. С подстриженной бородой и аккуратно расчесанными волосами он выглядел… здоровым. Спокойным и довольным жизнью. Он больше не был сумасшедшим. Ему незачем было теперь этого бояться. Он был болен, но теперь... теперь ему однозначно стало лучше. Грэм внезапно сообразил, что ему нужно будет заготовить кастрюлю корма для собак, если Алана привезет их сегодня. Он прошел на кухню и зарылся в холодильник, чтобы посмотреть, есть ли у него что-нибудь, что можно было бы использовать для приготовления, но, как и ожидалось, ничего не нашел. У него были идеальные порционные замороженные обеды на ближайшую неделю и достаточно свежих овощей, чтобы накормить лошадь, но сырой курицы у него не было. Уилл вздохнул, размышляя, стоит ли ему съездить в ближайший продуктовый магазин, пока не вспомнил, что ему нельзя за руль. Он раздумывал над тем, чтобы позвонить Алане и попросить ее заехать в магазин по дороге, когда услышал шелест гравия под колесами снаружи. Грэм широко улыбнулся, подходя к двери. Его питомцы, наконец-то! Господи, он так соскучился по ним. Это оказались не собаки, но его улыбка не увяла ни на йоту. По другую сторону двери обнаружился Ганнибал. Его руки были полны продуктовых пакетов, а кулак был уже поднят в намерении постучать. Рот врача приоткрылся, когда он встретился глазами с Уиллом, а затем его удивлённый взгляд соскользнул на улыбающиеся губы профайлера и обратно. – Похоже, ты рад меня видеть. Уилл отошел в сторону, чтобы дать доктору зайти в дом, и засмеялся. – Я думал, что это мои собаки. Но тебя я рад видеть ничуть не меньше. Что это ты принес? – он кивнул на пакеты. Ганнибал вошел в дом и решительно направился на кухню, прихватив все сумки. – Вчера вечером Алана сообщила мне, что ты предпочитаешь кормить собак едой собственного приготовления. Я не знал об этом, когда закупал продукты, поэтому решил привезти тебе недостающие ингредиенты. Уилл улыбнулся, входя на кухню следом за Лектером и заглянул в пакет. Там обнаружилась целая курица, сладкий картофель, темный рис и свежий горошек. Это было даже сверх того, что он обычно использовал для приготовления собачьей еды. – Тебе не стоило так утруждаться... Спасибо, Ганнибал. – Очень даже стоило, – Лектер улыбнулся и его глаза оценивающе пробежались по Уиллу с головы до пят. – Ты хорошо выглядишь. – Я и чувствую себя хорошо, – признал Грэм, встречаясь с ним взглядом. Ганнибал стоял совсем близко, его пиджак касался локтя Уилла, глаза медленно скользили по лицу профайлера. – И все же тебе не стоило отменять встречи, чтобы приехать сюда. Лектер поджал губы. – Сегодня пятница. – Ты не принимаешь пациентов по пятницам? – спросил Уилл. Ганнибал покачал головой, а затем его теплая ладонь поднялась, чтобы лечь на щеку Грэма. Большой палец огладил то место у глаз, где раньше были темные круги. Уилл покраснел, но не отстранился. – Работаешь всего четыре дня в неделю? – Пожалуй, единственное преимущество моей профессии - это возможность составлять собственный график, – усмехнулся Лектер. – Ты действительно выглядишь иначе. Я начинаю подозревать, что ты плохо себя чувствовал с тех пор, как мы познакомились. – У меня были ночные кошмары вкупе с потливостью… как минимум, в течение шести месяцев. Возможно, что и дольше, – признал Уилл. Ганнибал отодвинулся, начиная распаковывать продукты, и профайлер словно встряхнулся. – Но этой ночью я спал очень хорошо. – Рад это слышать, – отозвался Ганнибал, роясь в шкафах Уилла. – Ты используешь эту посуду? – спросил он, вытащив гигантскую кастрюлю, в которой Грэм обычно готовил для собак. Уилл кивнул. – Послушай, Ганнибал, тебе вовсе не обязательно это делать. Я могу приготовить и сам. – Я просто сварю курицу, – упрямо ответил тот. – А ты закончишь остальное. Чем ты завтракал? Уилл неловко переступил с ноги на ногу, и Ганнибал неодобрительно покосился на него. – Тебе стоило поесть перед приемом лекарств, – предостерег он. – Скажи мне, что ты принял хотя бы их. – Я... я просто только недавно проснулся. Может, с час назад. Разочарование на лице Ганнибала смягчилось, и он быстро кивнул Уиллу. – Тебе нужен был отдых. Я приготовлю для нас обоих что-нибудь на бранч. Уилл мог бы начать возражать на этот счет, но знал, что это будет непродуктивной дискуссией, поэтому он просто устроился на кухонном табурете, наблюдая, как Ганнибал возится на его крошечной кухне. – Джек привлекал тебя к делам, пока меня не было? Ганнибал кивнул, снимая пальто и пиджак и унося их в гостиную. Он закатал рукава своей малиновой рубашки, прежде чем вернуться к продуктам. – Он попросил меня проконсультировать по двум случаям, – признал Ганнибал. – Один раскрыт, другой – нет. – Я подумываю о расторжении нашего с ним соглашения о консультациях, – неуверенно признался Уилл. Руки Ганнибала замерли над продуктами, и он удивленно взглянул на Грэма. – Я знаю, что был болен, но… то, что я видел, то, на что он заставлял меня смотреть, определенно не помогало мне чувствовать себя лучше. Я ... я не страдал кошмарами с тех пор, как попал в больницу. Мои нервы почти в порядке. Не думаю, что все это было для меня полезно. – Я говорил это тебе с самого начала, – ответил Ганнибал, возвращаясь к своей задаче. – Думаю, что для тебя отказаться от этой части работы будет отличным решением. Уилл заколебался, неловко поерзав на стуле и неуверенно посмотрел на Лектера. – Мое соглашение о консультациях – единственная причина, по которой ФБР оплачивает наши с тобой сеансы, – его голос стал глуше. – Я, вероятно, не смог бы... больше не смог видеться с тобой. Ганнибал снова замер, повернувшись к Уиллу и глядя на него со странным, нечитаемым выражением на лице. – Уилл, как ты думаешь, дядюшка Джек платит мне за то, чтобы я сейчас находился здесь? Грэм покраснел. – Нет. – А кто-нибудь платил мне за то, чтобы я навещал тебя каждый вечер, пока ты был в больнице? – Ганнибал смотрел на Уилла тепло и спокойно. – Наша дружба, Уилл, не зависит от продолжения твоей терапии. Ты увидишь меня независимо от того, возобновишь ли ты свои консультации или нет. К тому же это позволит нам отказаться от статуса терапевта и пациента, вызывающего у окружающих столько вопросов. Каждый раз, когда мы решим находиться в компании друг друга, это произойдет потому, что мы сами этого хотим. Не бойся потерять меня, Уилл. Я никуда не уйду. Уилл тяжело сглотнул, отводя взгляд в сторону двери. – Хорошо, – смущённо выдавил он. – Ты действительно об этом беспокоился? – спросил Ганнибал, возвращаясь к приготовлению пищи. – Да, – честно ответил Уилл. – Да, я думал об этом. И меня это расстраивало. Ганнибал ничего не ответил, но легкий изгиб его губ дал Уиллу понять, что он рад это слышать. Ганнибал приготовил для них омлет со шпинатом и фетой, с дополнением из кусочков жареной колбасы. Они отнесли свои тарелки в маленькую столовую Уилла, где обосновались бок о бок за небольшим столом. Еда была потрясающей. – Я хочу что-то сделать для тебя, – пробормотал Уилл между двумя укусами, заслужив заинтересованный взгляд Ганнибала. – Что-нибудь хорошее. – Почему? – Ганнибал чуть сдвинулся на стуле, чтобы видеть выражение лица Уилла. Грэм покраснел, когда взгляд врача скользнул по его профилю, но он решительно проигнорировал это в пользу еды. – Потому что весь прошлый месяц ты был моим хранителем. Ты просто спас меня, – признался Уилл. – Я не знаю, что бы я без тебя делал. Мой мозг, скорее всего, все еще медленно жарился бы, а больница свела бы меня с ума, если бы я не знал, что ты появишься вечером. Поэтому, если ты... если ты что-нибудь придумаешь, просто скажи мне. Я очень многое умею, если нужно что-то починить. Ганнибал улыбнулся, возвращая внимание собственной тарелке. – Знание того, что ты здоров – это все, что мне нужно, – мягко произнес он. – Однако я буду наблюдать за тобой и твоим здоровьем, чтобы так и оставалось. Они закончили есть, и Уилл помог ему убраться. Кастрюля с курицей уже кипела, поэтому Уилл принялся за прочие ингредиенты похлебки, пока Ганнибал обосновался рядом на стуле, наблюдая, как он работает. – Как долго ты готовишь для них сам? – поинтересовался он спустя пару минут. – С подросткового возраста, – Уилл вынул куриную тушку из кастрюли. – В детстве у меня была собака, терьер… Его звали Бижу. Банка собачьего корма, которую я скормил ему однажды ночью, была чем-то заражена. Я не знал об этом и он отравился. Ему было так плохо, что к тому моменту, когда мы отвезли его к ветеринару, мы с папой уже не могли даже оплатить счет за его лечение. После этого я никогда не кормил собак ничем из консервной банки. Если честно, я тоже не ем консервы. – А Алана готовит для твоих для собак, когда присматривает за ними? – спросил Ганнибал. – Нет, – усмехнувшись, ответил Уилл. – По секрету скажу, это заставляло меня немного нервничать, пока я был в больнице. Но я не могу настаивать на подобном, и знаю, что это немного... чересчур. – Хотел бы я знать об этом раньше, – вздохнул Ганнибал. – Я бы сам приготовил и принес еду, чтобы накормить их. В следующий раз, Уилл, если вдруг у тебя появится такая необходимость, я сам возьму их на передержку. Уилл поднял голову, прекратив нарезать сладкий картофель, и в шоке взглянул на Ганнибала. – Ты бы забрал семерых собак в свой безупречный дом? – Да, если тебе так будет спокойнее, – улыбнулся Ганнибал. – Они хорошие собаки. Я не против заботиться о них. – В основном, да, хорошие, – засмеялся Уилл. – Уинстон ведет себя лучше всех, и я до сих пор не могу поверить в это – он у меня меньше года. Бастер может быть хорошим, но время от времени он может притворяться глухим и не отзываться, как бы ты его ни звал. Макс, наверное, худший из них. Если он решает, что я уделяю слишком много внимания другим, то начинает мстительно мочиться на все вещи в доме. Делает он это нечасто, но мне достаточно даже раза в год. Элис ​​– моя старшая, и она очень воспитанная. Однако она дама в возрасте, поэтому очень важно часто ее выводить. Я также добавляю ей в еду добавки для суставов, потому что знаю, что у нее иногда болят бедра. Особенно когда холодно, – Уилл внезапно замолк и взглянул на Ганнибала. На губах доктора блуждала легкая, нежная улыбка. Грэм покраснел. – Прости. – За что ты извиняешься? – Ганнибал усмехнулся. – Пожалуйста, продолжай. Если мне придется когда-нибудь о них заботиться, то я должен знать больше. Румянец на щеках Уилла стал еще ярче, но он кивнул. – Джек очень энергичный. Он любит побегать, и его стоит хорошенько измотать перед сном. Лучше всего подойдут игры с теннисными мячами, но ему нравятся и игрушки для жевания. У Зоуи очень плохой прикус. Важно кормить ее, подстелив полотенце или что-то еще под миску, так как она иногда роняет часть еды, которую ест. Харли любит обнимашки и лезет на руки. Кажется, она не понимает, что уже слишком большая для этого, и все равно пытается. – Кто-нибудь из них принимает лекарства? Кроме Элис? Уилл покачал головой. – Если не считать лекарств от блох и клещей, а также лекарств от сердечных червей раз в месяц, они здоровы. – Я никогда раньше не слышал, чтобы ты говорил о них, – задумчиво произнес Ганнибал. – Ты можешь говорить со мной о чем угодно, Уилл. Особенно о твоей семье. – Ты просишь меня рассказывать о себе, но я ничего не знаю о тебе самом, – поддразнил Уилл. Он взглянул на врача, растирая сладкий картофель с рисом и добавляя немного бульона в кастрюлю. – У тебя когда-нибудь были домашние животные? Ганнибал кивнул, заставив Уилла отвлечься. – Были, когда я жил в Литве, – тихо произнес он. – Никто из них не был именно домашним животным. У нас были кошки чтобы ловить мышей и собаки для того, чтобы охранять наших овец. Несколько лошадей для объезда и вспашки полей вокруг поместья. У всех животных было свое предназначение. – Ты не был привязан к ним? Ганнибал помолчал несколько минут, прежде чем заговорить. – Это не в моей природе, – помедлив, ответил он. – Но моя сестра, Миша… она любила овец. Каждую весну нам приходилось ухаживать в хлеву за весенними ягнятами, и однажды у нас родился белый ягненок, настоящий снежно-белый шар. Он был меньше и слабее обычного. Это была милая овечка, которая очень привязалась ко мне и моей сестре. Ее звали Леле. Это означает «кукла». – Я… не знал, что у тебя есть сестра, – осторожно сказал Уилл. Он ощущал что-то вроде давнего горя, исходящего от мужчины, и не хотел давить слишком сильно. – Была, – ответил Ганнибал. – Она умерла, когда мне было одиннадцать. Ты чем-то напоминаешь мне ее. Она тоже любила животных всем сердцем. Она звала их всех по именам и знала, какие участки поля предпочитают те или иные овцы. Она крала морковь и яблоки для лошадей и белый хлеб для овец. Ты знал, что белый хлеб для них как леденец? – Я не знал, – покачал головой Уилл, полностью сосредоточенный на том, как лицо Ганнибала смягчилось, когда он заговорил о своей сестре. Он словно стал кем-то совсем другим, погрузившись в эти далёкие воспоминания. – Она специально просыпалась пораньше, чтобы пойти к ягнятам и угостить их чем-то вкусным. Мише нравилось быть первой, кого они увидят утром. Улыбка Ганнибала, когда он вспомнил о сестре, стала задумчивой. Его взгляд расфокусированно гипнотизировал столешницу, и Уилл отвел глаза, чтобы дать ему немного уединения. – Я сожалею о твоей сестре, Ганнибал, – голос Грэма был тихим. – Это было очень давно, – ответил Ганнибал, прочищая горло. – Время лечит не все раны. Я знаю это так же хорошо, как и ты. Ганнибал одарил Уилла чуть грустной улыбкой, и тот снова отвернулся, чтобы закончить приготовление корма для собак. Алана приехала с его счастливой стаей сразу после двух, и Уилл выбежал из дома, чтобы поприветствовать их. Он был тут же сбит с ног многолапым восторженным комом и плюхнулся в снег, расхохотавшись и взъерошивая шерсть питомцев. – Привет, ребята! – Уилл смеялся, пока меховая куча терзала его. Алана стояла рядом, но ее глаза были подняты к крыльцу, а губы неодобрительно сжаты. Он проследил ее взгляд и заметил, что Ганнибал тоже наблюдает за его возней с собаками. Он никогда не видел Ганнибала таким – с широкой, глупой улыбкой на лице он смотрел на Грэма и явное обожание сквозило во всех его чертах. Их глаза встретились, и взгляд Ганнибала смягчился, став практически нежным. – Спасибо, что присмотрела за ними, – Уилл снова обернулся к Алане и вздрогнул, когда Макс смачно лизнул его прямо в лицо. – Обращайся в любое время, Уилл, – ответила она. Ее глаза все еще были прикованы к Ганнибалу, и Грэм неловко откашлялся. – Хочешь зайти? Я еще не пил кофе и как раз собирался поставить чайник. Она кивнула, засунув руки глубоко в карманы пальто. – Конечно. Она последовала за ним внутрь, со стаей собак на буксире, и Ганнибал закрыл за ними дверь. Уилл продолжал гладить собак еще несколько минут, посмеиваясь над их невероятным энтузиазмом. Джек метался по кругу у его ног, подпрыгивая так взволнованно, что Уилл забеспокоился, не описается ли он от радости. После того, как псы наконец разбрелись по дому, он двинулся на кухню, чтобы заварить кофе. – Что ты здесь делаешь, Ганнибал? – тут же донёсся до него возмущенный шепот Аланы. – Нахожусь в гостях у друга, – ответил доктор своим обычным голосом. – Я говорила с тобой об этом! – сердито сказала она. – Ты делаешь это со всеми своими пациентами?! Уилл стиснул зубы, наливая воду в кофеварку и нажимая кнопку включения резким ударом пальца. Он завернул за угол и обнаружил, что Блум стоит перед Ганнибалом, сложив руки на груди. – Он этого не делает, – ответил за Лектера Уилл. Две пары глаз удивленно повернулись к нему, и Уилл оборонительно скрестил руки. – Потому что я не его пациент. – У тебя с ним сеансы, Уилл, –успокаивающе начала Алана. – Существуют этические границы... – Я больше не буду проводить с ним сеансов, – перебил ее Грэм. – Потому что я больше не буду консультировать ФБР. – Ты уходишь из ФБР? – недоверчиво спросила она. – По крайней мере, не буду консультировать. Это нездорово для меня, и с тех пор, как я перестал выезжать на места преступлений, у меня не было ни единого кошмара. Я сплю спокойнее и не потею по ночам. Эта передышка позволила мне посмотреть на многие вещи под другим углом и... Короче, я больше не хочу этим заниматься. Возмущенное выражение ее лица сменилось облегчением, и она разжала руки. – Что ж, значит, и из твоей болезни в итоге вышло что-то хорошее. Но Джек попытается отговорить тебя от этого. – Я знаю, – кивнул Уилл, взглянув на гордо глядящего на него Ганнибала. – Но он не сможет. Из кухни раздался свист кофеварки, и он вздохнул. – Будешь кофе, Ганнибал? Врач покачал головой. – Боюсь, мне нужно вернуться домой, – нерешительно произнес он. – У меня запланирован ужин. Что-то раскаленное вонзилось Уиллу в живот, и он с трудом сглотнул. – Свидание? Ганнибал рассеянно наклонился, чтобы погладить Макса, который отчаянно боролся за его внимание. – Коллега, – поправил он. – О, – тупо ответил Уилл. Узел в его животе ослаб, и он облегченно вздохнул. – Хорошо. Врач закончил трепать холку Макса, и тот заскулил, лишившись его внимания. Взамен Ганнибал подошёл к Уиллу и все, что Грэм способен был ощутить – теплый, пряный запах его одеколона. Длинные пальцы врача обхватили его щеку, и Уилл прижался лицом к его ладони. – Ты нравишься Максу, – усмехнулся он. – Я надеюсь, что он не помочится ни на что с моим отъездом, – поддразнил Ганнибал. Уилл рассмеялся и весело прищурился, глядя ему в глаза. – Отдохни как следует сегодня вечером, – мягко сказал он. Пальцы, обнимавшие его лицо, ненадолго скользнули по шее, прежде чем исчезнуть. – Я бы предпочел остаться здесь, Уилл, – вздохнул Ганнибал. – Но могу заехать завтра, если тебе захочется компании. – Твоей? – Уилл ухмыльнулся. – Всегда. Ухмылка Ганнибала переросла в теплую улыбку, и он кивнул. – Тогда до завтра. Следующий прием лекарств уже через пятнадцать минут. Не забывай о них. Уилл закатил глаза. –Да, док, – вздохнул он. – Алана, – вежливо кивнул Ганнибал, натягивая пальто. – Скоро увидимся. Она рассеянно кивнула, настороженно переводя взгляд с одного мужчины на другого. Уилл проводил доктора взглядом до выхода, и их глаза ненадолго встретились, прежде чем Ганнибал исчез за дверью. Он почувствовал на себе взгляд Аланы, поэтому повернулся и занялся кофейными кружками. – Что это вообще было, Уилл? – спросила она. В ее голосе не было злобы, лишь недоумение. Он протянул ей чашку, демонстративно избегая зрительного контакта, и подтолкнул к ней банку с сахаром. – Не понимаю, о чем ты. – Ты точно знаешь, о чем я, – надавила она. – Ты испытываешь… чувства к Ганнибалу? Уилл покраснел, стараясь изо всех сил скрыть это за чашкой кофе, и отпил глоток. – А в чем проблема, если бы это было так? Ее рот несколько раз открылся и закрылся, пока наконец она рассеянно не отпила кофе, собираясь с мыслями. – Тебя… интересуют мужчины? Уилл фыркнул, отходя от стойки за лекарствами. – До Ганнибала не интересовали, – признал он. Алана прислонилась к стойке, задумчиво потягивая кофе, пока он закидывал в рот следующую дозу препаратов. – Ты знаком с феноменом переноса в терапии? Уилл застонал, обошел стойку и направился в гостиную, устраиваясь в кресле. Алана заняла место напротив. Это было смутно похоже на сеанс, и Уилл поерзал на своем месте. – Это не перенос, – ответил он. – Я знаю, что, вероятнее всего, это не так, – согласилась она. Ее голос стал мягким, и почему-то Уилл точно знал, что это тот самый голос, которым она говорит со своими пациентами. – В настоящий момент это выглядит реальным. Хороший способ разобраться в этом – подумать, что именно тебе нравится в Ганнибале. Перенос часто бывает односторонним. Тебе нравится, что он тебя слушает, верно? Нравится его общество. Ты ценишь то, что он тебя понимает. Ты понимаешь, что я имею в виду, Уилл? Он неохотно кивнул, делая небольшой глоток кофе. – Это немного больше, чем все перечисленное, Алана. – В каком смысле? – терпеливо спросила она. Здесь ему нужно было действовать очень осторожно. – Мне нравится, как он смотрит на меня, – неохотно начал он. – Мне нравятся его нелепые костюмы и тот факт, что он, похоже, не в курсе, что вовсе не обязательно надевать такие пестрые галстуки. Мне действительно нравится, что он меня слушает, и мне нравится, что он, кажется, всегда точно знает, что мне нужно. Даже если я сам не знаю этого. Я люблю, когда он рассказывает о своем детстве. Мне нравится, что он достаточно доверяет мне, чтобы рассказывать то, о чем никогда никому не говорил. Мне нравится, что я вижу его настоящего, в то время как другие видят кукольную, искусственную личность, за которой он прячется, потому что не доверяет людям так же сильно, как и я. Я.. я люблю его, Алана, – эта правда поразила его, и он замолк, ошеломленный собственным выводом ничуть не меньше Блум. Ее глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся от шока. Он знал, что не слишком отличается от нее в этот момент, и с трудом сглотнул комок в горле. – Я его люблю. – Он рассказывает тебе о своем детстве? – спросила она, удивленно покусывая нижнюю губу. – Он говорит с тобой о себе? – Я ведь уже сказал тебе, что да. Мы разговариваем. Это не односторонняя связь, – заверил он ее. – Мои чувства к нему реальны. – Я не могу в это поверить.., – выдохнула она. Алана выглядела шокированной, и Уилл чувствовал то же самое. – Я дружу с ним… Господи, больше восьми лет. Несколько раз мы разговаривали до раннего утра. Но он ни разу не рассказал мне о своем детстве. Я почти ничего не знаю о нем и его прошлом, Уилл. С ее признанием что-то снова сжалось у него в животе. – Были ли вы близки? – выпалил он сквозь стиснутые зубы. – Нет, – Алана понимающе улыбнулась. – Он был моим наставником, и он всегда вел себя как джентльмен. И хотя я, пожалуй, приняла бы его ухаживания, если бы он инициировал нечто подобное, я никогда не видела, чтобы он вел себя непрофессионально. До тебя. – Так что, это похоже на перенос? – снова спросил Уилл после глотка кофе. – Нет, – признала она, тоже отпив из своей чашки. – Это похоже на любовь. И, судя по тому, как он на тебя смотрит, я не могу сказать, что это однобоко. Тем не менее, я все же советую тебе соблюдать осторожность. Если у тебя никогда не было чувств по отношению к мужчине до него, я бы посоветовала тебе обдумать, к чему это приведет далее. Боже, так странно спрашивать тебя об этом, но... ты фантазировал о нем? Ты чувствуешь к нему сексуальное влечение? Уилл покраснел до корней волос, переводя взгляд на собак. – Да, – едва слышно вздохнул он. – И ничто в его теле не заставило меня засомневаться. Он мельком взглянул на Алану, отметив румянец на ее щеках. – Тогда тебе стоит обсудить это с ним. – Со временем, – согласился он. – Пока что я полностью удовлетворен тем, как все происходит в данный момент. – Если бы так было, у тебя не случилось бы практически панической атаки при мысли о том, что у него сегодня свидание, – усмехнулась она, приподняв бровь. Он рассмеялся, переложив чашку в другую руку, чтобы погладить Уинстона, положившего голову ему на колено. – Это застало меня врасплох, – кивнул он смущённо. Алана улыбнулась, отпивая еще кофе. Ее поза наконец стала расслабленной, и Уилл почувствовал облегчение. Напряжение между ним и Аланой было изнуряющим, но каким-то образом оно все же рассеялось. – Джеку это все не понравится. – Ну что ж, – засмеялся Уилл. – Я подумаю над этим в тот день, когда моя жизнь станет тем, чего хочет Джек. – Ты мне нравишься здоровым, – усмехнулась она. – Я не могу вспомнить, когда видела тебя таким в последний раз. – Я тоже, – ответил Уилл, снова засмеявшись. Она улыбнулась, потянувшись погладить Макса, который пришел к ней, ревниво требуя внимания, ведь Уинстона гладили, а его нет. – Спасибо за кофе, Уилл. – В любое время, Алана, – ответил он.