Правда или ничего

Край гирлянды, который кто-то небрежно накинул на угол рамки с фотографией на стене, мгновенно слетает вниз, когда раздается громкий хлопок двери, заставляющий подпрыгнуть почти всех присутствующих. Чонгук поднимает взгляд, нехотя отвлекаясь от созерцания все еще пустого сегмента в файле с текущим проектом, устало вздыхает и прибавляет громкость в открытой вкладке со спотифаем. — Ненавижу, блять! — Тэхен стоит возле входной двери и яростно жестикулирует руками. Чонгук его не слышит, но вполне может прочитать по губам, однако делает это на отъебись — предпочитает наслаждаться тем, насколько комично выглядит разозленный Тэхен, почти в такт размахивающий конечностями под Доджу Кэт в его наушниках. — Ненавижу, сука! — слетевшая с фотографии гирлянда сползает еще ниже, когда Тэхен со всей души швыряет стопку папок на свой стол. — Да что опять? — из-за крайнего в их кабинете монитора показывается лицо Хосока; Чонгук с тоской вытаскивает из одного уха наушник, прекрасно понимая, что чужой истерики ему все равно не избежать. — Лучше бы меня уволили уже! — Тэхен с оскорбленным видом закатывает рукава рубашки по самый локоть и садится за свое рабочее место напротив Чонгука. — Заебало выслушивать, насколько мои переводы безалаберные. А то, что меня заебало, что всю мою работу прогибают под себя, никого не волнует?! — Что, опять Чимин внес кучу правок? — со смешком интересуется он, невольно покачивая головой под музыку, все еще играющую в его правом ухе. Чонгук не особо помнит, в какой именно момент у их отдела переводчиков началась война с соседним отделом редакторов, потому что к компании присоединился около года назад — и уже тогда Тэхен, проработавший в этом месте больше трех лет, капал ядом каждый раз, когда кто-то упоминал Чимина — старшего редактора, которому ну очень нравилось причесывать переводы Тэхена. — Приходит на все готовенькое — конечно, ему заебись там, — бурчат напротив, яростно клацая мышкой. — Когда ты успокоишься уже? — Чонгук все же выключает музыку и вытягивает руки, после откидываясь назад. Наверное, стоит сходить на перерыв и размяться. — В мои переводы тоже кучу поправок вносят. Это вообще-то работа редакторов — адаптировать наши всратые тексты так, чтобы они не выглядели всратыми. В ответ ему выдают что-то неразборчивое и сразу за этим надевают на голову наушники. Чонгук зевает и останавливается взглядом на наполовину слетевшей гирлянде. Для кого-то Рождество — крутой праздник, а для него — очередной дэдлайн, потому что руководству приспичило выпустить обновление точно перед праздниками. С учетом того, что в их отделе работает всего четверо переводчиков, задачка это та еще. Иногда Чонгук искренне завидует тем, кто работает внештатно, сидя где-то у себя дома и закинув ноги на стол, но зависть эта — лишь минутная слабость, потому что он прекрасно знает, что внештатным сотрудникам платят чуть ли не в три раза меньше. А требуют столько же. Да, их всего четверо, но они хорошо справляются. Даже отлично, если закрыть глаза на чересчур эмоционального Тэхена, который временами устраивает бастовки и отказывается брать переводы из проектов, которые ему не нравятся. Те в итоге достаются либо внештатным переводчикам, либо Хосоку, который потом дуется на Тэхена, но недолго, потому что ему всегда помогает их четвертый переводчик — Мэг, единственный иностранный сотрудник во всей компании. Наверное, руководство не прогадало, когда решило принять ее на работу и поставить во главе их скромной команды, ибо переводят они все-таки с английского, но они трое все равно очень переживали по этому поводу: мало того, что девчонка, так еще и из Америки. Но Мэг вполне лаконично вписалась в их сосисочный коллектив — не потому, что душа компании, а потому что почти весь рабочий день проводит молча, едва ли реагируя на балаган вокруг, обычно устраиваемый Тэхеном. Она и сейчас сидит в позе лотоса прямо на компьютерном стуле и лениво попивает рэд булл из огромной банки, делая вид, что в кабинете нет никого, кроме нее. — Эй, задроты, — заглядывает к ним под конец рабочего дня Сокджин, главный менеджер проектов, — никуда не расходитесь. У нас будут небольшие посиделки. — В честь чего? — оглядывается на него Тэхен. — Мэг вам разве не сказала? — на него смотрят удивленно. — Хотим Чимина с днем рождения поздравить. — Почему ты не сказала?! — вопит возмущенный Тэхен, когда Джин уходит, и тычет в девушку пальцем. — Если бы я это сделала, ты бы в середине дня сказал, что у тебя и понос, и золотуха, и слинял домой, — она взбалтывает в третьей по счету за сегодня банке рэд булла остатки и заливает их в рот. — Выключи уже свою драма квин хоть на пару минут. У человека день рождения все-таки. Через полчаса они вчетвером заходят в соседний офис, который больше в два раза, потому что тут разместили еще и всех менеджеров, которых оказывается аж четверо вместе с Сокджином. Чонгук не особо понимает, куда им столько, но кто его вообще спрашивает. Тэхен с максимально нейтральным выражением лица садится на ближайший стул и складывает руки на груди; молча наблюдает за тем, как остальные сдвигают вместе несколько столов. Хосок, который в их компашке привык отвечать за коммуницирование, потому что остальные «хмурые дурни», вызывается помочь. Чонгук же с тоскливым видом стоит у стены возле самого входа и размышляет над тем, что дома его ждет голодный кот и непройденная сюжетка в новой игре. В их компании подобные посиделки в честь чьих-то дней рождений в порядке вещей — настолько в порядке, что руководство даже разрешает пить на рабочем месте алкоголь. Но только, если происходит это уже по завершении рабочих часов. Чонгук бы предпочел пойти в бар какой-нибудь или третьесортную жральню, каких много в их районе, потому что расслабиться буквально в двух шагах от рабочего места он едва ли может, но он такой один уникальный, судя по всему, потому что остальным ну уж очень нравится мысль бухать, не отходя от кассы. После того, как Джин дарит Чимину подарок, на который они скидывались тремя отделами, и все по очереди желают имениннику всякую херобору, на стол начинают выставлять бутылки с соджу и коробки с пиццей, предусмотрено заказанные заранее. В офисе собралось всего лишь десять человек — у кого-то из редакторов и менеджеров сегодня удачно случился выходной. Чонгук искренне надеется, что все эти возлияния продлятся максимум час, потому что ему завтра еще на работу вставать. А вот у Тэхена и Хосока, к примеру, завтра выходной. Будет Чонгук завтра на пару с Мэг с рэд буллом сидеть. Он терпеть не может пить больше положенного. — Спасибо вам всем большое, — лицо Чимина буквально трещит от пьяной улыбки спустя этот самый час, — так приятно знать, что тебя ценят. — Надейся, — бурчит Тэхен в свою стопку, и ему прилетает подзатыльник от Мэг, которая делает это настолько ловко, что никто не замечает. — А давайте сыграем во что-нибудь! — Чимин радостно хлопает в ладоши. — Так не хочется расходиться! — Да, давайте, у нас еще куча выпивки! — поддерживает его один из редакторов, с которым Чонгук пересекался лишь именами в рабочей программе. — Только не в бутылочку, — нервно смеется одна из девушек. — Как насчет «правда или действие»? — Тэхен наклоняется вперед, хитро прищуривая глаза. — А решать будем бутылкой. На кого горлышко укажет — тот отвечает, на кого дно — тот нападающий. Нападающий? Окей. Судя по лицу Тэхена, он именно нападать и собрался. Чонгук играется со шнурками от капюшона своей огромной кофты и без интереса гоняет по тарелке корочку пиццы. — Звучит интригующе, — соглашается Джин, — только давайте в пределах разумного. В пределах разумного, предупреждает их главный менеджер, а потом первым же просит девушку-редактора в качестве действия станцевать что-нибудь сексуальное. Чонгук все это время сидит, накрыв ладонью лицо, потому что ему настолько стыдно, что пиздец просто. Бутылка, надо сказать, минут десять удачно обходит его стороной, и он уже начинает мысленно благодарить господа за свое везение, но потом карма все же настигает его, да так, что тычет не донышком, а горлышком бутылки. Чонгук с грустью прослеживает за направлением и заглядывает в глаза именно той девчонке, которую Джин развел на танцы. Недолго думая, выбирает правду. — Ты встречаешься с кем-нибудь? Вопрос ставит Чонгука в тупик. Даже не сам вопрос ставит, а тот факт, что у него спросили именно это, хотя могли что угодно. Тот же пьяный Тэхен наверняка решил бы кекнуть и опозорить Чонгука перед всей командой, поинтересовавшись, сколько у него сантиметров. — Нет, — честно отвечает Чонгук и дергается, когда слышит сразу несколько удивленных вздохов. — Серьезно? — Чимин хлопает глазами. — Я был уверен, что у тебя кто-то есть. Ты же такой симпатичный, почему у тебя никого нет? — Это уже другой вопрос, — усмехается Чонгук, а про себя слегка леденеет, потому что вот на это он отвечать не хочет от слова совсем. И с каких пор «симпатичность» стала залогом наличия у тебя партнера? Бред полный, хмурится Чонгук, наблюдая за вертящейся бутылкой. И та, как назло, снова указывает на него горлышком. А вот дно… Тэхен паскудно улыбается. Чонгук по глазам видит, что «раз у меня не вышло отыграться на Чимине, я щас тебе падлу устрою». И вот за что? За то, что они из-за Чонгука на прошлой неделе просрали рейтинг в Овервотче?! У него вообще-то оправдание есть! Он сам щурится, взвешивая про себя все за и против. На автомате закидывает в себя стопку соджу и грозно выдает: — Правда. — Так почему у тебя никого нет, Чонгук-щи? — хлопает ресницами Тэхен, вызывая у остальных смешки. Чонгук хочет взять бутылку, но Мэг, сидящая рядом с ним, опережает его — наполняет его стопку и бросает на Тэхена неодобряющий взгляд. Это первый раз, когда Чонгук искренне ей благодарен. — Выбираю действие вместо правды, — он вновь опустошает стопку, решая, что уж лучше спляшет тут для всех, чем ответит на этот паршивый вопрос. А потом будет отсиживаться в офисе переводчиков весь следующий год, делов-то. — Так нельзя! — Это против правил! — Ладно, — мгновенно соглашается Тэхен, — тогда… — он обводит взглядом кабинет, явно придумывая действие для Чонгука, а потом резко опускает его обратно и широко ухмыляется. — Тогда ты предложишь встречаться первому, кто зайдет в этот офис. — Чувак, рабочий день давно закончился, сюда никто уже не зайдет, — тянет один из редакторов, чье имя Чонгук до сих пор произносит неправильно, — придумай что-нибудь другое. — Да, ты будто ему с рук все спускаешь! — возмущается девушка, которая первой задала Чонгуку вопрос. — А если кто-нибудь реально зайдет? — Хосок качает головой. — Тэхен, это слишком. — Да что такого! Я же просто сказал предложить. Ему в любом случае откажут, не такое уж и большое дело! Чонгук же сидит и улыбается, потому что да, знает, что сейчас уже девять часов вечера, и в здании компании никого нет, кроме охранника на первом этаже. Отделался малым, что говорится. Однако улыбка, которая хотела стать еще шире, резко пропадает с его лица, когда он слышит шаги за стеной. Чего уж там — их слышат все, потому что разом затихают. Дверь в офис открывается. Чонгук, который к выходу сидел ближе всех, весь подбирается и шумно сопли в себя втягивает, отклоняясь назад. Не удерживает равновесие и заваливается на Мэг, которая сразу начинает сыпать на него проклятиями на английском. Зашедший в офис человек многозначительным взглядом обводит помещение и останавливается им на сдвинутых столах, на которых куча пустых бутылок из-под соджу и бесчисленное количество крошек после пиццы. Чонгук об этом человеке знает только два факта: имя (Мин Юнги) и должность (начальник отдела тестирования). Даже не понимает, что хуже — чтобы сюда сейчас охранник с первого этажа зашел, который веселый дядька лет пятидесяти, или вот… это. Потому что есть еще третий факт, известный Чонгуку — что Мин Юнги своих подопечных на кол сажает за любой проеб. Мин Юнги (даже про себя не выходит называть его только по имени) огибает стол и подходит к Джину. Шлепает папкой на стол перед ним. И раздраженно говорит: — Ты проверяешь почту, как последний кретин, поэтому мне пришлось свое письмо напечатать. Будь добр изучить мой отчет сегодня, — и идет на выход. — Стой, погоди, — Джин встает с места. — Что еще? — Юнги оглядывается на пороге. Джин выглядит таким серьезным. Таким собранным. Словно резко протрезвевшим. Но все это рассевается по щелчку, потому что на чужом лице резко появляется глупая улыбка. — Наш сотрудник хочет тебе кое-что сказать. И все взгляды обращаются к Чонгуку. Тот сидит, не двигаясь, слушает свое колотящееся сердце. В принципе, он может послать всех нахуй и прослыть трусом. Он вполне может сделать это. Он бы это и сделал, не кипи в нем злость по отношению к Тэхену, которого, вообще-то, считал хорошим другом. Чонгук заставляет себя поднять взгляд и впервые за все время работы в этой компании посмотреть Мин Юнги в глаза. Вышло довольно паршиво, ничего не скажешь. Предлагать встречаться девушке — нормально, но парню? Чонгук не мудак, он прекрасно осведомлен, что мужчины тоже могут любить друг друга, но сам он предпочитает держаться стороной данного факта, не выказывая по этому поводу мыслей. Он не против таких отношений — ему просто все равно, потому что его самого это никак не касается. А теперь вот, посмотрите. Коснулось. Блять, Чонгук думает, над ним потом будут смеяться до самого его увольнения, которое в будущем обязательно случится. Но Тэхен ведь верно сказал, да? Что он должен просто предложить? Чонгуку бы даже девушка отказала сейчас, потому что это что вообще за хуйня — соглашаться встречаться с незнакомым человеком. — Так что? — Юнги глядит нетерпеливым взглядом. — Давайте быстрее, у меня еще куча работы. — Мин Юнги-щи, — тот вздрагивает, заставляя посмотреть на себя; Чонгук чувствует, как зеленеет от ужаса, — будете встречаться со мной? Юнги хмурится и, цокнув языком, снова обращает свой взгляд на Джина. Чонгук же в это время разрешает себе рассмотреть Юнги, стоящего в дверях, получше. Быть может, дело в предпочтениях, быть может, в том, что Юнги начальник отдела, но выглядит он так, словно собирается на работу минимум два часа. Аккуратно уложенные волосы, идеальный легкий макияж, приталенный пиджак и до блеска начищенные ботинки. Чонгук, который большую часть времени сливается с интерьером их скромного крошечного офиса, на работу не надевает ничего, кроме огромных толстовок и таких же огромных штанов. Комфорт — это же важно, да? — Вы в алкогольные игры тут рубитесь, да? — Юнги закатывает глаза. — Лучше бы работали так же хорошо, — со спокойным лицом он проверяет время на наручных часах и бросает быстрый взгляд на застывшего в ужасе Чонгука. — Окей. — Что «окей»? — спрашивает кто-то. — Он задал вопрос, — Юнги приподнимает бровь. — Я ответил. А теперь бывайте, мне надо работать. Дверь закрывается. Все — молчат. Чонгук хлопает глазами, не до конца осознавая произошедшее. И сейчас так хочется, чтобы кто-нибудь ему в качестве действия сказал выйти из окна. — Так, господа, давайте закругляться, — Джин закрывает ближайшую к нему коробку из-под пиццы, — и не болтайте завтра об этом. Чонгук остальным убираться не помогает. Он просто сидит на стуле и таращится в стол, даже не чувствуя себя кретином. Это ведь шутка, верно? Эти посиделки, игра, его вопрос? И ответ, что прозвучал после. Это ведь шутка, да? Ему стоит просто положить болт. Завтра он точно пойдет в отдел кадров и скажет, что увольняется. А потом обязательно утянет Тэхена за собой.