914-й

Когда экипаж уже весь проснулся, за окном была еще лютая темень, никто не нашел ни единого источника света. Очень долго за дверьми было тихо, к ним никто не заходил. Бэлли всё причитала, что Медерфол сам попросил их встать по раньше и сам же уже несколько часов не появляется. Может про них уже и вовсе забыли? Но вот когда за окном появились первые лучи яркой звезды, в комнату постучали и тихо зашел зейринг. Он был очень удивлен, что весь экипаж уже на ногах, а когда услышал претензии Бэлли, удивился ещё больше. — Сколько часов назад вы встали? — Та не меньше пяти прошло уж точно! — Простите, но… Была ведь ещё ночь… Я не подумал о том, что у вас настолько другое понимание времени. Ещё какое-то время ушло на то, что бы объяснить всем, что 00:00, это не начало дня, а глубокая ночь. И обычно все встают на шесть или семь часов позже, ведь тогда на этой части планеты начинает светлеть и разумные могут без затруднения начать работу. Медерфол не захотел долго разглагольствовать на эту тему и быстрее повел Штайна и Ворф за собой, приказав остальным ждать когда их позовут. Встретились ребята через полчаса, идя по светлым коридорам. Троицу сопровождал один из слуг, которого они ранее не видели. Он был с ног до головы укутан в черное и шел склонив голову, так что рассмотреть этого разумного было трудно. Он держал руки сложенными на груди и шёл мелкими, но быстрыми шажками. Вскоре, они остановились, встретив Бэлли и Пэйла, которые предстали перед друзьями в совершенно новом облике. Девушка была одета в пышное золотистое платье, которое доставало до пола, на каждой паре рук были полупрозрачные белые перчатки, а волосы завиты в кудри и украшены множеством заколок в виде хрустальных цветов. В руках она держала какую-то красную папку, которая, подобно глазам дамы, выделялась на всеобщем золотистом фоне. Не сказать, что девушка чувствовала себя привычно в таком наряде. Оно и ясно: она ни разу в жизни не носила, и не видела таких платьев. Но судя по тому, что она не особо то возмущалась, было ясно, что одежда ей нравится. И без того величественный Пэйл тоже выглядел не менее роскошно, но в отличие от девушки, он был не так доволен. Его темные бордовые волосы, были перевязаны широкой золотистой лентой. У птала вообще были длинные волосы, примерно до лопаток, но они никогда не блистали объемом, а сейчас, в таком хвосте, они походили на тонкую красную струйку крови. В волосы были так же продеты перья и, судя по окрасу и прижатому хвосту Штайна, можно было бы сказать, что это его перья так варварски выдернули и использовали в качестве украшения. Белый строгий костюм сидел по фигуре, а цепочка из синеватого материала на воротнике хорошо сочеталась с оперением и цветом глаз. Прямо за ними стоял Медерфол, явно очень довольный своей работой, пусть и вряд ли сделал всё это сам. Он отпустил слугу и сам повёл ребят на более высокие этажи. Чем выше они поднимались, тем больше становилось окон, а вместе с ними и странных статуй из белого камня и золота. Было такое ощущение, что золотой и белый тут чуть ли не единственные цвета и только разумные, которые шли по коридору, слегка выделялись на общем фоне, а в особенности Наймос и Грегори. — Так, госпожа Ворф и господин Штайн идут дальше со мной. Остальных прошу остаться тут и ждать на стулочках, — ласково сказал зейринг, когда они подошли к огромным дверям. Правильнее было бы назвать их вратами, ведь в высоту они достигали самого потолка, а в ширину были не менее 4 метров. По обе стороны от этих дверей, около стен, стояли соединённые друг с другом стулья с бледно-желтой обивкой, а напротив, стена представляла собой одно большое панорамное окно, которое тянулось по всему коридору, вдоль до следующего поворота. Только когда троица скрылась за огромными дверьми, Наймос заметил неспешно ходящих охранников. Конечно же, кто их оставит без присмотра. Сев на стул и тяжело вздохнув, он стал наблюдать за солдатами, и когда один из них подошел ближе, он узнал в нём варийца. Этого было сразу не понять из-за одной особенности: его кончик хвоста, где находилось жало, было обрублено, а сверху хвост прикрывала черная броня, что была сделана из стальных чешуек. Лицо также было скрыто шлемом, были видны только две пары глаз разного цвета. В руках у воина была длинная трость, такого же черного цвета. Ничем не примечательная палка, даже не копье, ведь на конце не было ничего, что напоминало бы острый наконечник. Это было странно, но ближе рассмотреть это орудие Наймос не мог, ведь вряд ли военный просто остановиться и даст человеку поизучать его оружие. — Отсюда хороший вид, — подал голос Саймон, который так и прилип к окну, рассматривая снежные глади и возвышенности. Среди них просматривались небоскребы, которые из-за своей стеклянной структуры сливались с окружением. Но были и более броские здания, с неоновыми вывесками, или цветными элементами на своих стенах. — Тут и корабли какие-то летают. Интересно, для чего. — Патрули? — предположил Грегори, — Всё таки ЦПС, должно быть, не последнее место в этом городе. — Вполне возможно. Мне вот интересно, они специально делают всё максимально стеклянным и белым? Это что, маскировка? Ещё от света их звезды все блестит… — А кто их знает? Странно вообще при таком свете делать стеклянные здания. Как у них ещё ничего не оплавилось. Хотя бы тот же снег. Хотя, скорее всего, это не обычное стекло… Не дураки ведь. Наймос лишь краем уха слушал то, о чем говорят напарники, ему было это не интересно. Как они вообще могут так спокойно говорить на такие темы сейчас? Какая разница из чего и зачем тут сделаны здания? Нет, конечно, ему тоже хотелось хоть чем то заглушить тишину и свои тревожные мысли, но это казалось неправильным. Они совсем не знают, что сейчас происходит за огромными вратами, с кем имеют дело Бэлли и Пэйл, и это никак не давало покоя, что бы без угрызений совести вступить в будничный диалог. Притвориться, будто бы все идёт хорошо. То ли его друзья замолчали, то ли он сам перестал что-либо слышать вокруг, но вскоре в ушах стоял лишь шум, а веки опустились. Он представлял как сейчас откроет глаза, увидит стальной потолок своей каюты, а в иллюминаторе снова будет темный и холодный космос. Он снова придёт в главную рубку и будет отбивать знакомый ритм морзянки, слышать мягкий гул генераторов… Три коротких, три длинных, снова три коротких и так по кругу. — Наймос? — М? — он разомкнул потяжелевшие веки и посмотрел на Грегори, который сидел рядом. Перед глазами стояла довольно нечеткая картинка, из-за чего пришлось протереть глаза. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально, вроде как… А в чём дело? — Ты просто выглядишь очень сонным. И снова побледнел. Голова не болит? — Ну… Не знаю, нет вроде. Я просто не выспался, наверное. Перенервничал. Не беспокойся на этот счет. — Если хочешь, можешь опереться на меня и вздремнуть. Всё-таки кто знает, сколько ещё мы тут просидим. Если что, я тебя разбужу. — Да, хорошо. Спасибо… — он слегка улыбнулся и облокотился на плече капитана, снова закрыв глаза. Всё тело до последней клеточки казалось жутко тяжелым, хотелось расплыться по полу, но было нельзя. Мозг превращал ритмичные шаги охраны в слова, но Войнг пытался просто перестать думать обо всем этом. Сейчас очень хотелось иметь кнопку выключения. Наймос спал довольно беспокойно, периодами просыпаясь, но не осознавая этого до конца, он слышал чьи-то шаги, обрывки разговоров. Спокойные и знакомые голоса успокаивали, и он снова засыпал до тех пор, пока какой-то посторонний шум не разбудит его уставший мозг. В какой-то момент обрывки снов слились с разговорами в реальном мире, образовав жуткий белый шум, который вскоре сменился воем сирены, чьими-то криками, громкими приказами… Перед глазами замелькали красные огни, откуда-то донеслись взрывы, залпы энергопушек. Он четко увидел один из коридоров 914-го, которого в ту же секунду не стало ведь бок корабля разорвало, оставив огромную рану. Коридоры тут же заполнились холодом космоса, Наймос не мог заставить себя вздохнуть, легкие и горло резануло дикой болью, он начинал задыхаться, а из глаз текли ледяные слезы, которые резали щёки. Резко проснувшись, брюнет схватился за горло, начав кашлять и очень часто дышать, от чего всё вокруг закрутилось. Он почувствовал странный привкус во рту… Он лишь мельком увидел перед собой лицо Саймона, почувствовал его прохладные руки на щеках, и будто бы из другой комнаты донесся его голос: «Да ты весь горишь!» И мир снова перестал существовать. Всё было как в тумане, Наймос лишь отдаленно слышал просьбы Грегори позвать врача, чей-то топот, общую суету… Ему что-то влили в рот, жидкость опалила горло и пошла дальше, оставив на языке соленый привкус. Открыть глаза было тяжело, по телу то пробегали холодные мурашки, то их смывало волной жара. Он лишь почувствовал крепкие и теплые руки капитана на своих плечах, перед тем как полностью забыться и уснуть. К счастью, никаких снов он больше не видел, да и не чувствовал больше ничего, будто бы потерял сознание.

***

— Как ты? — тихий вопрос от капитана, заставил брюнета осознать, что он уже несколько минут залипает на белый матовый пол коридора. Он чувствовал себя уже лучше, пусть слабость никуда не ушла. На плечах он чувствовал что-то теплое и пушистое — это оказалось белое одеяло, которым его кто-то укрыл. — Ну… Если скажу, что нормально, ты точно не поверишь. Что со мной? — Врач сказал, что это может быть переохлаждение. Тебе дали что-то от жара, поэтому, тебе должно стать лучше. — От куда жар, если у меня переохлаждение? — Наймос перевел глаза на Саймона, приподняв одну бровь. — Не спрашивай, нам отказались что-либо объяснять, — капитан тяжело вздохнул, начав поглаживать Наймоса по плечам. — Возможно, это какая-то местная хворь. У нас ведь нет иммунитета к их болезням, — хмуро сказал Саймон, который сидел на соседнем стуле, — надеюсь, они не сделают хуже. Ты и так уже пару часов провалялся без сознания. — Пару часов? А суд? Он ещё не кончился? — Нет, — снова начал Васс, — Медерфол выходил и сказал, что вопрос по первому делу решен. Хью Шонбр со своими подругами понесут наказание… Так как они несовершеннолетние, им смягчили приговор, но отвертеться от него им не вышло. В общем, сейчас там идёт заседание уже по нашему делу. — Даже перерыва не дали? Изверги какие-то… Такое ощущение, что они хотят их на износ взять. Вдруг, раздался скрежет со стороны дверей. От туда вышел Рудо Фол и посмотрев на Саймона, подозвал его к себе рукой. Змей лишь непонимающе посмотрел на товарищей, а потом снова на полковника и подошел к нему, и они оба скрылись за дверью. — Не нравиться мне это всё… Прошло ещё около часа, когда двери таки полностью распахнулись. Первыми вышли неизвестные для парней существа. Они были в черных мантиях с золотыми нашивками, и толком разглядеть их было трудно. Они сразу разошлись в разные стороны, ничего не сказав. За ними вышел господин Медерфол с остальными членами экипажа, а сзади шёл полковник Фол. За ними вышло ещё несколько разумных, но ни капитан, ни третий пилот не обратили на них никакого внимания, сразу подойдя к друзьям, которые выглядели чём-то обеспокоенными и расстроенными. — Ну что там? — в нетерпении спросил Наймос, сложив одеяло и оставив его на стуле. — Плохо, — вздохнула Бэлли, встрепав уложенные волосы, — назначено ещё заседание, но… Боюсь, мы проиграли. Простите… — последнее она произнесла осевшим голосом, будто бы сдерживая себя от слёз или крика ненависти. Она смотрела на пол, стены, но не в глаза друзьям, это было слишком трудно. — Человек переходит во владения ЦПС, до тех пор, пока наш светлейший монарх не вернется на планету и не решит: забрать вас или выставить на аукцион. То же самое касается и варийца, — начал с неутешительных новостей зейринг, — господину Штайну и госпоже Ворф предложено вступить в ряды нашей армии, либо выплатить штраф и улететь. — Штраф за что? — Васс поднял брови, удивляясь подобной наглости. — За устаревшие опознавательные знаки на корабле. Только если они выплатят этот штраф, корабль снова будет записан как их собственность, а пока что, он так же принадлежит ЦПС. — А… А Саймон? — Признан свободным разумным. — И что теперь с ним будет? Вы же не выгоните его просто так на улицу? — Почему нет? — встрял Рудо, — После окончания всех заседаний он не будет иметь права тут находиться. А то, что у него нет жилья и денег, суд не интересует. — И то, что у нас тоже нет денег на оплату штрафа, видимо, тоже никого не интересует… — зло прошипела Бэлли, посмотрев на полковника исподлобья. — На это и был расчет, милая. Чтобы забрать нужное, и выкинуть остальное. И что бы у вас не было шанса отвертеться. И заметь: всё в рамках закона, — он лишь едко улыбнулся, сложив руки за спиной и смотрел на девушку, прищурив яркие глаза, в которых будто бы так и плясал холодный огонь злорадства. Будто бы ему так и нужно было показать своё превосходство. И неужели он так просто признавал то, что суд выкрутил закон в свою пользу? — Заткнись сейчас же! Можешь оставить свои насмешки в пределах своей черепной коробки. — Ну-ну, что же так неуважительно, — он покачал головой, — ты же леди. И, знаешь, есть один способ, как всё разрешить… — увидев вопросительный взгляд не только от дамы, но и от остальных, он хмыкнул и продолжил, — Найти выгодную партию. Выйти замуж. Если супруг будет при деньгах, он сможет не только оплатить штраф, но и выкупить варийца. — И где я тебе достану разумного, который на это согласиться? Да и как же тогда Войнг? — Против монарха идти не советую. Я более чем уверен, что человека будут холить и лелеять. Чего противиться? — Да потому что мы выросли вместе! Мы друг другу как семья, как ты этого не понимаешь?! Ты предлагаешь нам плюнуть на него? Полковник лишь тихо и низко засмеялся, слегка прикрыв глаза и покачав головой, но всё так же легко улыбаясь. Да, ему было этого не понять. «Семья», как же глупо это было. Для чего им проблемы? За что они так борются в огромный ущерб себе? Можно ведь оставить всё как есть и иметь шанс на шикарную жизнь. — Достаточно, Фол, — хмуро сказал зейринг, — в ваших спорах смысла не больше, чем в твоих погонах. Пойдемте, господа. Медерфол пошел вперед, за ним нехотя пошли и остальные, оставив полковника в холодном коридоре. Бэлли лишь раз обернулась на него, будто бы ожидая каких-то действий или слов, но их не последовало. По пути зейринг что-то объяснял, но всем была мало интересна его болтовня о причинах, по которым было вынесено такое решение суда. В итоге их распределили по новым комнатам. Бэлли и Пэйла Медерфол увёл на верхние этажи, остальных трёх увел уже другой разумный в черном балахоне. Они втроём оказались всё в той же комнате, где и были до этого. Но им не дали переварить произошедшее и начать хоть какое-то обсуждение, ведь в комнату снова вошли буквально через три минуты. Снова этот слизняк. Он сказал, что бы человек пошёл с ним, у него будет отдельная комната. Наймос пытался возмутиться и отказаться, но, видимо, зейринг был в плохом расположении духа после заседания, и пригрозил охранной, которая может вывести его силой. — Наймос, иди. Не делай хуже, пожалуйста. Всё будет хорошо, обещаю, — тихо сказал Васс. Не хотелось ему, чтобы и так больной Наймос пострадал ещё больше. Он был парнем не из слабых, но охрана точно скрутит его в два счета и может даже не заметит, если что-то ему сломает. Капитану хотелось верить, что из-за редкой расы человека будут оберегать и не сделают ему ничего дурного. Но сердце обливалось кровью, когда приходило понимание того, что его нужно кому-то отдавать. Это было несправедливо! Но и сопротивляться уже было слишком поздно, ведь этим они сделают гораздо хуже. Наймос согласился, но внутри всё так и бушевало. Жар, который, кажись, прошел только недавно, вновь вернулся, как и учащенное сердцебиение. Он шел рядом с существом, что было ему омерзительно до мозга костей… Пустой коридор, куча дверей, огромные потолки, и всё вокруг отсвечивало от света из окон. Белый свет и блики били по глазам, от чего они начинали болеть. Всё это вдруг начало дико давить на голову. Хотелось просто забиться в угол, скрутиться в комочек, закрыться чем-то от всех. Когда они подошли к лестнице на второй этаж, сердце вдруг пропустили удар. Казалось, будто бы если он ступит на эти ступеньки, на этот красный ковер, пути назад не будет. А что если он больше никогда не увидит своих товарищей? Свою семью… Они вырастили его, воспитали и обучили. Они беспокоились и защищали. Как он может просто оставить их? Как? После стольких лет жизни бок о бок… Просто так уйти? В голове будто что-то щёлкнуло. Пока зейринг уже прошел пару ступеней, человек отошёл на шаг назад. Зеленые глаза посмотрели на него выжидающе и хмуро, будто бы надеясь на благоразумие глупого человека, но тот рванул с места назад. Уж если ему не выбраться отсюда, уж если он не может попасть назад на корабль, он точно не должен терять из виду своих друзей. Он не должен остаться тут один! — Охрана! — прозвучал строгий голос где-то за спиной. Послышались быстрые шаги и вдруг, тело окатило тупой болью. Будто бы разряд прошиб тело, вонзившись пулей между лопатками и выйдя через грудную клетку. Глаза распахнулись, из них вылетели искры слез, всё вокруг покрылось чёрными точками. Ноги подкосились и тело неприятно передёрнуло, всё внутри будто бы прошили тысячами игл. В глазах потемнело и последнее, что почувствовал Наймос это столкновение лица с жестким ворсом ковра. Сквозь черную пелену он еле различал звуки, совсем не понимал что происходит. Кто-то подхватил его под руки, где-то над головой слышалась ругань. Вот уже он лежит на чём-то холодном, он мимолетно услышал знакомый гул… Или это только больное воображение разыгралось? Очнувшись и приоткрыв тяжелые веки, он не увидел перед собой ничего, но под руками чувствовалось что-то мягкое, как и под головой, а всё тело было укутано, видимо, в пушистое одеяло. Было слишком тепло и уютно что бы вставать и осматриваться, да и он с трудом поднял голову, увидев лишь размытые очертания темной комнаты, в которой совсем не было света. Чья-то когтистая лапа легла ему на голову и начала поглаживать по волосам. Это насторожило брюнета, но прикосновения чем-то напоминали ему Пэйла, а усталость в итоге взяла своё и он уснул снова. Тело больше не чувствовалось, ничего не снилось, будто бы он снова потерял сознание на несколько часов. В реальность его вернул яркий и теплый свет. Он с трудом разлепил глаза и, щурясь, пытался что-то рассмотреть. Белые стены, какой-то комод с зеркалом… И чей-то большой силуэт около окна. — О, вы уже очнулись, — послышался глубокий, низкий женский голос. Красноватая фигура подошла ближе, и парень смог разглядеть детали. Женщина была явно не молодой, у неё была потускневшая красная кожа, довольно пышные формы и две пары рук с чем-то блестящим на кистях. — Как вы себя чувствуете? — А… Где я? — В своих новых покоях. Не беспокойтесь. Может принести воды? Наймос с трудом кивнул и когда неизвестная вышла, он протёр глаза и сел. От чего-то закружилась голова и подступила тошнота, но посидев так пару минут, он таки пришел в себя и смог нормально рассмотреть небольшую комнату. Он лежал на одноместной кровати у стены, по правую сторону от двери, которая была на вид из дерева, но имела странный голубоватый оттенок и золотую ручку. Около другой стены был большой шкаф. Снова дерево, но теперь оно было серым, со странными черными прожилками и черными ручками. Ближе к панорамному окну стоял туалетный столик из черного дерева, или же это всё-таки было что-то другое… Около него стоял стул с резной спинкой и подлокотниками. Выглядело по своему красиво, но пустовато. Наймос упал на спину и заметил сверху на стене странное круглое устройство, от которого слышался то ли тихий треск, то ли стук. Но он был на столько тихий, что парень сначала и не заметил. Рассмотреть устройство ему не дали, ведь в комнату снова зашли. — Мне сказали, вы получили разряд в спину. Ох, уж эти вандалы, как можно использовать такое грубое оружие на человеке, — она нахмурила густые черные брови и села на край кровати, протянув к парню стакан с водой, — Давайте я вам помогу, — женщина помогла парню снова сесть и напоила теплой водой. По крайней мере на вкус это была точно кипяченая вода. — И… Почему я тут? — Знаете, сообщение о том, что у нас на планете человек, отправили нашему светлейшему монарху ещё до суда. Но он всё никак не отвечал из-за того, что был в другой галактике, а без его согласия вы принадлежали ЦПСникам. Но вот вчера пришел ответ, и приказ перевести вас к нам. Все с большим нетерпением ждали, но когда вас привезли без сознания мы чуть сами в обморок не упали! — То есть… Погодите, а где остальные? Ну, те существа с которыми я сюда прибыл? — Хм… Вроде как ещё было сообщение о варийце, но насчет его мне ещё ничего не говорили. Но вы не волнуйтесь, вам нужно поправиться, чтобы мы привели вас в порядок до прихода его святейшества. Он совсем скоро должен вернуться к нам. Будет нехорошо, если он снова увидит вас в таком неподобающем виде. Увидит снова? Неужели та рука, которую парень сравнил с Пэйлом принадлежала на самом деле этому неизвестному монарху? Наймос нахмурился, а в груди начал нарастать странный страх. За себя или за других, он не понимал, но из-за этого в горле встал болезненный ком. Хотелось вскочить с кровати и снова попытаться убежать, но куда? К кому? Он сейчас, видимо, совсем в другом здании. Да и боль в спине уж точно не поможет ему… — С вами всё нормально? — послышался вопрос со стороны женщины. Видимо, человек уж слишком долго молчал и пялился в одну точку, — Я понимаю, вы видимо переживаете из-за своего положения, но тут нет ничего страшного. Уверена, монарх будет ухаживать за вами не хуже, чем за своими фаворитами. И… Ну, может, он расскажет вам насчет ваших… Друзей. Наймос кивнул и снова перевел глаза на женщину, что с ним говорила. Упоминание о том, что всё-таки есть шанс узнать об остальных, немного успокоило, хотя всё было слишком странно и страшно. Столько всего произошло за считанные дни и пытаться всё это переварить было трудно. — Я… Могу побыть один? Мне не очень хорошо, хочу поспать, — тихо сказал парень, опустив голову. Нужно было показать, что ему действительно не по себе, хотя физически было не так уж и плохо, но вот в душе и в голове творился сущий ад. — Конечно. Я запру дверь, чтобы к вам не заходили, — она кивнула и тихонько встав, вышла за дверь, а вскоре послышался щелчок замка. Брюнет подвинулся к краю кровати и свесил босые ноги на пол. На удивление, он не почувствовал никакого холода. Тут было действительно тепло, не так как в ЦПС. Свои черные ботинки он нашел под кроватью, но надевать не стал. Термоодежду с него тоже стащили, оставив в легких джинсах и черной водолазке. Став на ноги, его слегка пошатнуло, ведь всё чувствовалось каким-то нереальным. Пол под ногами то пропадал, то чувствовался слишком ярко. Он небольшими шагами подошел к окну, сильнее отодвинув тонкую штору. Его взору предстал вечереющий город, а вид тут был совсем другой. Не такой светлый и стеклянный как из окон переговорной станции. Здания из камня и бетона разных цветов, с металлическими балками и огромными окнами возвышались над наземными дорогами, которые прятались в сугробах. По дорогам ездил транспорт, а под облаками летали мелкие лайнеры. Они, видимо были частными. Най уперся лбом в прохладное стекло, продолжая рассматривать бетонные джунгли: яркие машины, не менее броские вывески, некоторые из которых ещё и мерцали всеми возможными цветами. А на дальнем здании он даже смог рассмотреть красивый цветной рисунок какого-то ярко рыжего животного в окружении планет и колец. У некоторых домов были цветные стекла, кое-где они даже формировали мозаичный рисунок. Это выглядело довольно красиво, так по новому… Но эта неизвестность окружающего мира пугала. Пугали размеры улиц за окном, пугало понимание того, как же высоко он сейчас находиться. А что на нижних этажах? Кто там? Сколько существ сейчас ходят за дверью его комнаты? Металлические руки, которые уже пару лет ничего не чувствовали, уперлись в стекло. Всё было странным и неправильным. Как он — третий пилот огромного космического корабля, мог бояться всего вокруг? Разве их экипаж уже не переживал нечто более ужасное? Разве сам Наймос не был уже на волосок от смерти? Всё это было, но почему-то ситуация в которой они были сейчас пугала гораздо больше. Сейчас он был один и не знал что происходит с остальными, он даже предположить этого не мог. Сейчас его окружают такие же разумные, а не дикая флора и фауна или бездушный космос. И он совсем не мог предположить, что же будет дальше. Даже если он как-то сбежит от сюда, даже если он найдёт своих товарищей, смогут ли они вернуться на 914-й? Смогут ли найти стоянку и обойти тех военных? Он оторвался от стекла и тяжело вздохнул, задвинув шторы. Утешало только одно: убивать и калечить его никто не собирается. Но он был только дорогой куклой, и ведь хозяин волен делать со своей вещью всё что угодно… От этой мысли по телу пробежал табун мурашек и брюнет весь съежился. Не хотел он быть чьей то собственностью! Чтобы им вертели как захочется? Да ни за что в жизни! Он отвернулся от окна и снова осмотрелся в комнате. Пусто и тесно. Кажись, даже его каюта была больше. Три шага от окна к двери, один с половиной шаг от кровати до столика с зеркалом. В ящике стола пусто, шкаф пуст. Ни единой полки, никаких излишеств, только бездушный круглый механизм на стене был единственной декорацией. Всё казалось чужим и неприятным, находиться в комнате было очень неуютно. Не хватало звуков, не хватало любимых книг… Глаза уже болели от белизны стен, а слух пытался зацепиться хоть за что-нибудь. За дыхание, за странное тиканье настенного механизма, но всё было не то, не так и не там. Он сел на стул около туалетного столика и искоса посмотрел в зеркало. Казалось, он всё такой же, ничего не изменилось. Только мешки под глазами появились, да кожа побледнела, что было тревожным звоночком. Он оперся о спинку стула и уставился в пол. И что ему теперь тут делать? Явно нужно было только ждать «хозяина». Думать о том, что будет дальше было слишком трудно. Попробовать уговорить это существо, чтобы повидаться с друзьями? Разрешит ли? А что будет делать сам Наймос в этом огромном здании? Ведь явно же его не оставят просто сидеть тут или стоять рядом с монархом, как дополнение к образу богатого существа. Помниться, Медерфол говорил что-то об учебе и работе. А Грегори ещё и упомянул не очень приличную функцию наложника… Но ведь не позарится же монарх на человека? Вспоминая то, пару секундное, прикосновение к голове, Наймос точно мог сказать, что если это ему не померещилось — это был птал. Тонкие пальцы, когти… Да, много у каких рас было похожее сложение рук, но пталы были тут единственными известными Наймосу существами с высоким рангом. Конечно, были ещё циви, о видах которых брюнет не знал почти ничего, но рука совсем не напоминала эту расу. У того же полковника Рудо руки были довольно мощными, грубыми на вид и не имели таких длинных когтей. И уж если догадки верны, значит Наймоса вполне могут использовать ещё и как игрушку для удовлетворения сексуальных потребностей. Пталы были отлично совместимы с людьми, пусть и детей такая пара иметь бы не смогла. Но партнеры бы не пострадали друг от друга. Он нервно усмехнулся, чувствуя как дергается глаз. Привет, новая жизнь?..