914-й

Рассуждать о своих страданиях и тупо сидеть уставившись в пол можно было долго, но бесполезно. Изучать в комнате тоже было нечего, так что через минуту человек снова был в кровати. На ней была одна большая подушка и ещё три маленькие. Толстое одеяло напоминало шубу, которой его накрыли, когда экипаж только вышел с корабля… Возможно, обе эти вещи были из одного материала, меха какого-то животного. Наймос смог уснуть, но через какое-то время в дверь постучали и почти сразу открыли. Неужели вернулась та дама? Интересно, кто она вообще такая? Человек открыл глаза и перевернулся на спину, а увидев кроме знакомой краснокожей леди ещё троих существ, он сел, с немым вопросом смотря на них всех поочередно. Две совсем юные девушки были змеями, в руках они держали какие-то небольшие чемоданчики. Они не выглядели агрессивно, или настораживающе, даже наоборот, они были очень милыми и мягко улыбались, рассматривая человека так же, как и он их. Но глаз быстро зацепился за черное пятно, которое одним своим видом внушало страх. Существо, неизвестной для человека расы, было по выше Грегори и почти ударилось головой о дверной проём. Черно-серая кожа была очень неровная, вся в острых буграх, будто бы из камня. Существо имело очень широкие плечи, массивные руки с когтистыми лапами и было почти лысым. Наймос поджал колени к себе. И что этим четверым нужно? Он прищурился и заглянул за спину темного амбала, когда что-то заметил. Это был довольно большой кейс, на вид деревянный, который стоял на полу. — Мы вас напугали? — спросила краснокожая дама, — Не переживайте, эти господа не сделают вам ничего дурного. — Если сам сопротивляться не будешь, — пугающий разумный очень низко засмеялся, практически зарычал как какой-то зверь, а после закашлялся, когда на него неодобрительно уставились три девушки. — Нам нужно только привести вас в порядок. — Но я в порядке… О чем вы? — Девочки займутся вашими волосами, ноготками, и в целом телом. А господин доктор посмотрит ваши руки. Мне сказали, у вас протезы, да и я сама заметила эти кисти… — она грустно вздохнула, будто бы выражая сожаление такой потере. Потом, она быстро подошла, аккуратно убрала с парня одеяло и помогла побыстрее встать. Змеелюды засуетились, подошли к туалетному столику и, положив на него свои чемоданчики, начали что-то искать. — Вам нужно будет снять верхнюю одежду. Ох, Эрика, милая, закрой, пожалуйста, двери, что бы нас никто не беспокоил, — одна из змей с очень длинными блондинистыми волосами кивнула и закрыла дверь с помощью какого-то жетончика. Брюнетка довольно быстро сняла с человека водолазку и джинсы, не намереваясь ждать, пока Наймос сам решит это сделать. — Ох, святая Эрэрра, бедный наш мальчик, — сказала та, когда обнаружила, что человек лишился не только кистей, а гораздо большего. Тело Наймоса было достаточно сильным, пусть он и не отличался особыми габаритами или широкими плечами. На его теле, в особенности около начала протезов, было множество самых разных шрамов и все они были явно после какой-то катастрофы. — Кто ж осмелился так тебя потрепать? — хмыкнул мужчина, который стоял оперевшись о стену около двери и изучал мальчишку взглядом. — Была авария на корабле, вот и не повезло, — отмахнулся Войнг, ведь говорить об этом не хотел. Он не врал, но всё-таки это было большим замалчиванием. — Ничего, сейчас всё поправим, — теплая рука дамы погладила человека по плечу, а после его усадили на единственный в этой комнате стул, — девочки, можете приступать. Те кивнули и одна из них достала из чемоданчика какой-то бежевый прибор. По форме он напоминал букву «Г», и был небольшим. Длинный конец, за который его держали, сужался к низу, а короткий, который был направлен на человека, наоборот — расширялся и там виднелась мелкая сетка, а за ней какой-то механизм. Стоило девушке нажать одну из кнопок, прибор изнутри засветился фиолетовым. — Может быть немного не приятно, — сказала блондинка, приложив прибор к одному из шрамов. Устройство неприятно завибрировало и этот участок кожи будто бы начал разогреваться и неприятно колоть. Вторая же девушка, достала ножнички, пилочку и несколько каких-то флаконов, начав работать с пальцами и ногтями парня, спустившись к его ногам. — Зачем это всё? — спросил Войнг, повернувшись к краснокожей даме. Почему-то именно она выглядела тут главной, даже на фоне не менее внушительного мужчины. Наймосу было очень некомфортно, но и уйти было некуда. — Вы должны выглядеть идеально, когда монарх захочет вас видеть. А так как он уже давно вернулся, то он может потребовать видеть вас в любую минуту. Но всё-таки, он ждет когда вы поправитесь. Наймос лишь тихо фыркнул, отвернувшись в сторону зеркала и пытаясь стерпеть неприятную процедуру. Конечно, было не так больно, но когда это продолжалось уже долгое время, хотелось встать и уйти. Большая часть шрамов была уже обработана, вместо них на коже теперь были покраснения, которые намазюкали чем-то синим и холодным. А когда девочки закончили с телом, одна из них перешла к волосам. Их тоже перемазали чем только можно, вычесывали по меньшей мере минут двадцать, хотя там и чесать то было особо нечего. Наймос никогда не ходил с длинными волосами или даже каре, так что сейчас он не понимал, что эта змейка пытается добиться от его волос. Тем временем мужчина, что всё это время только наблюдал, начал разбирать свой деревянный кейс, достав оттуда пару инструментов и нацепив на глаз какую-то линзу на цепочке. Он не спеша подошел, будто бы пытаясь не спугнуть птицу, которую хотел поймать. — Я посмотрю? — Только если посмотреть, — строго сказал Войнг, на что мистер доктор только посмеялся и кивнул. Ему пришлось присесть на корточки, а после и вовсе сесть на пол, чтобы рассмотреть руку парня. Он всячески её вертел, даже пытался что-то сделать инструментами. Но, чтобы он не задумывал — у него это не вышло. — Не думал, что такое старье ещё кто-то использует, — Наймос внутренне возмутился такому заявлению, но всё-таки ничего не сказал. — Так ты их будешь менять или нет? — спросила краснокожая, пока две змейки уже собирали вещи. — Буду, но мне нужны другие инструменты, современные сюда не подходят. Не хочу что-то сломать. — Менять? — удивился Наймос, — Но я не хочу ничего менять! Меня устраивают мои руки! — Малой, то, что тебя устраивает никого не интересует, — мужчина встал и сложил свои подручные средства назад в кейс, — ты должен соответствовать стандартам, а не выпячивать это убожество на всеобщее обозрение. Монарх такого тем более видеть не должен. — Крауме́ль! А ну не забывайся с кем ты говоришь и в чьем присутствии. Ты тоже должен помнить о манерах, а не грубить. А ну быстро пошел отсюда. Я жду тебя уже готовым делать замену протеза. После этого, мужчину как ветром сдуло и человек остался один с брюнеткой. Наймос снова посмотрел в зеркало: волосы были уложены, блестели как черный драгоценный камень, под глазами исчезли синяки. Покраснения после мази прошли и теперь на коже не было ни одного шрамика. Было даже немного обидно, всё-таки для Войнга они имели вес. Это не было для него уродством, это было напоминанием о том страшном дне, о тех потерях и о самопожертвовании. А сейчас они будто бы стерли кусок его биографии с холста. А теперь ещё и на руки позарились. — Что ж, пока он будет готовиться к замене протезов, мы с вами пойдем в ванную комнату. Нужно смыть остатки кремов и мазей, им не нужно так долго находиться на вашей коже. Да и теплая вода поможет вам расслабиться, — мягко начала дама, подойдя к человеку и протянув ему какой-то белый балахон. Наймос даже не заметил от куда она его взяла, — давайте наденем это и пойдём. В итоге Войнга укутали в белое подобие плаща с очень длинными рукавами и огромным капюшоном. Было ощущение, что эта одежда была сделана специально, чтобы скрыть как можно больше участков тела. Даже лицо теперь было трудно рассмотреть. — Я спросить хотел… Как мне к вам обращаться, кто вы? — Ох, хорошо что вы спросили, а то я совсем забыла. Имя мне Ке́ллшу, я помощница монарха и занимаюсь делами его гарема, — она взяла парня под руку и вывела из комнаты, — так что именно мне было поручено ухаживать за вами и ввести в курс дела, но это позже. Сейчас мы должны в первую очередь заняться вашим внешним видом и здоровьем. Наймос ничего не ответил, лишь слегка кивнул. Он пытался рассмотреть из-под своего капюшона окружение. Они шли по открытому коридору, справа были комнаты, а слева были перила, за которыми открывался вид на нижний этаж. Там всё было заполнено растениями, ходили самые разные существа, но по большей части это были змеелюды и гроуби, и все, преимущественно, дамы. Вскоре, они прошли мимо широкой лестницы и обзор закрыла стена. Теперь, пройдя сквозь полупрозрачный белый тюль, они оказались в обычном закрытом коридоре. Двери встречались реже, но они стали больше и каждая была расписана каким-то причудливым орнаментом, чаще розовым и золотым цветом. Расстояния между дверьми обязательно заполняли картины, цветы в больших горшках либо мягкие на вид скамейки. На противоположной стене были всяческие рисунки, на которых был изображён довольно красивый снежный сад. Было странно видеть, что из-под снега пробивались самые разные цветы, росли цветущие деревья и кустарники, а иногда встречались белые колонны, оплетённые лозой. Наймос приподнял бровь, смотря на все это. Странно, он ещё не смог рассмотреть ни одного растения на улицах города, а Хью сказал, что на Квин растут одни лишайники. — Извините, Ке́ллшу, а разве на Квин есть такие растения? — М? Ох, нет. На нашей планете довольно мало растений, но они есть и довольно красивые. А это растения с планет наших союзников. Такой себе знак объединения. К нам завозят много растений и мы вполне способны содержать их в тепличных условиях и домах. — Вот как… Ясно, — вскоре они остановились около одной из дверей. Она была расписана золотым узором, который напоминал волны и пузырьки. Из комнаты повеяло приятным жаром, а когда они оказались внутри, Наймос смог ощутить слегка мокрый коврик под ногами. Это оказалось большое светлое помещение с большим панорамным окном, открывающим вид на город, который был частично скрыт облаками. Тут было три круглых больших ванны и один бассейн, который занимал довольно гигантскую площадь. Слева же стояли низкие столики, полки, шкафы. Валялись огромные подушки на которых поместился бы любой разумный, даже тот жуткий Краумель. Сейчас, с помощью жужжащего прибора, эти подушки сушила милая девушка, светлые волосы которой полностью были убраны в гульку, закрытой розовой сеточкой с какими-то белыми матовыми камушками. Тело прикрывали только белый топик и шорты с прозрачными розовыми рюшами. — Мизу, принимайте гостей. Скажи что бы двое поухаживали за нашим человеком, — она сняла с Наймоса капюшон. Бедная гроуби чуть не выронила жужжащую машину из рук, но благо успела её поймать. Она смотрела на человека очень удивленно, слегка разинув рот, но после быстро закивала и убежала за дверь, в комнату, которая была выкрашена под светлый цвет стен и закрыта плотным белым тюлем. Пока она отсутствовала, Наймоса опять раздели, на этот раз оставив ещё и без нижнего белья. Мысль о том, что его будет кто-то купать была максимально неприятной. Хотелось зарыться назад в эту белую простынь. Келлшу сказала ему сесть в одну из круглых ванн и что-то нажала на сенсорном экране бортика, после чего снизу начала набираться вода. — Не бойтесь, всё нормально. К каждой из девушек, что к вам подойдет вы можете обращаться по имени Мизу. Они знают, что им делать. Но если вдруг что, говорите им, а я буду за дверью, — получив кивок от человека, она поклонилась и ушла. Наблюдая за тем, как набирается теплая вода, Най действительно немного расслабился. Всё-таки давно он просто так не лежал в ванной… Он даже слегка прикрыл глаза, но вскоре к нему пришли две змейки. Одна приготовила халат и полотенца, другая пришла с какими-то флакончиками, баночками и двумя мочалками. Они перебрасывались какими-то тихими фразами, но человек к своему удивлению заметил, что не понимает ни одного слова. И как он должен говорить им о чем-то? Хотя, может, девушки как раз таки могли понять его. Когда вода набралась, туда что-то накапали, вода стала розоватой, а от добавления другого флакона появилась пена, при чем очень много. На корабле человек мог позволить себе такое удовольствие только в детстве и то нечасто. Всё-таки обычный душ был быстрее и вполне его устраивал. Девушки начали мылить его, растирать всякими маслами плечи, и опять много времени уделили волосам. Когда одна из змей решила перейти к паху парня, он от неожиданности, ухватил девушку за кисть. Та слегка вздрогнула, непонимающе смотря на человека, пока её подруга лишь тихо рассмеялась и убрала руки Наймоса, что бы он не мешал. Так что всё остальное мытье парень сидел красный от смущения. Это было странно, в какой-то мере это даже казалось оскорбительным. Как они могут так спокойно делать такое? Да что ж у него своих рук нет что ли? Вскоре, девушки уже обтерли полотенцами своего гостя, укутали в мягкий белый халат и усадили на одну из подушек около столика. Он буквально утонул в этой подушке, а при желании вообще мог бы использовать её как нору. К нему через минуту позвали и Келлшу. Увидев человека, она довольно улыбнулась и села рядом с ним. — Его святейшество будет очень доволен, — тихо сказала она, — сейчас вам принесут перекусить и мы пойдем к врачу, чтобы сменить протезы. — Я хочу остаться со своими, — парень нахмурился, а умиротворение как рукой сняло. Не хотел он ничего менять! — Не упрямьтесь, так нужно. Что в этом плохого? Разве вы не хотите, чтобы ваши руки выглядели как прежде? Аккуратно и красиво. — Не особо. Они и так нормально выглядят. Женщина лишь вздохнула и покачала головой. Наймос понимал, что от его протестов мало что изменится, но он боялся, что тот тип повредит что-то по незнанию. Да и если ему сменят протезы, он не сможет больше зайти на корабль… Черт, да он не сможет и управлять им! Панели просто не будут видеть его прикосновения. — Пожалуйста, можно я останусь с ними? Это очень важно для меня… Может ваш монарх и не посмотрит на это. — Ни в коем случае. Это не обсуждается. Парень закусил губу, о чём-то задумавшись. Как же ему помешать теперь этому? Будет ли смысл, если он попробует сопротивляться, когда его поведут к врачу? Хотя, этот врач в два счета скрутит Наймоса в бублик и даже не заметит сопротивления. Вскоре девочки принесли еду. Это была прозрачная чаша на низкой ножке, внутри были кольца чего-то довольно странного. Синяя, на вид слизкая, поверхность, а внутри этот продукт был более светлым и голубым. Сверху это было полито чем-то белым и лежал белый листик с голубыми прожилками. Рядом положили столовый прибор, похожий на вилку, которой отпилили два зубца. — Это наш местный фрукт, — сказала Келлшу, наблюдая с каким непониманием человек смотрит на содержимое чаши, — называется икви. Он довольно сладкий, так что его поливают кислым соусом. Наймос хмыкнул и взяв подобие вилки-штыка, таки попробовал один из кусочков. Это правда было очень сладко, но соус делал этот фрукт не таким приторным. Что ж, стоило признать, что кормят тут лучше, чем в ЦПС, да и на корабле он бы никогда не смог попробовать что-то подобное. Он из любопытства решил попробовать листик и тот оказался полностью высушенным и безвкусным. Судя по тихому смеху Келлшу, это обычно не ели. Вскоре ему принесли и теплую воду в прозрачной круглой емкости с носиком. — А какой он, этот ваш монарх? Как его зовут? — решил спросить Войнг, уплетая свою порцию. — Увидите. А по имени нам называть его нельзя, мы всё-таки не равные ему. Так что даже если вы услышите его имя, лучше обращаетесь к нему «ваше светлейшество» или «господин». Чтобы не было проблем. Человек немного разочарованно вздохнул и кивнул. Не равный какому-то там разумному? Ещё как равный! Вряд ли он какой-то особенный, что его уже и по имени назвать нельзя, даже его приближенным. — И да, у вас имени тоже пока нет. Вам его даст господин позже. — Как это «нет имени»? — он удивленно уставился на даму, отодвинув от себя пустую чашу, — У меня есть имя. Меня зовут Наймос Войнг. Я что ему, сын, что бы меня называть? — Даже не думайте ляпнуть подобное, когда пойдете к нему, — хмуро сказала женщина, — у вас нет имени и точка. — Это не вам решать! — он оскалился и тоже нахмурился. Келлшу фыркнула и встала с места. — Ну уж и не вам тоже. Вставайте, одевайтесь. Пора идти, Краумель наверное уже заждался, — она сняла с крючка у двери белую накидку и повернулась к человеку, который уже подошел к ней. — Я же уже сказал, что не хочу ничего менять. Почему вы меня не слышите? А вдруг он сделает что-то не так? Откуда ему знать как устроены мои руки? — Разберется. Он лучший специалист. Прекратите пререкания, — когда человека снова переодели и натянули капюшон, они вышли в коридор. Человека обдало прохладной, всё-таки коридор был гораздо менее жарким местом. Они пошли дальше от комнаты в которой был Наймос. Дверей становилось всё меньше, а вскоре они и вовсе пропали. Они пришли в тупик, справа оказалась лестница вниз, но когда человек смог заглянуть за угол полностью, оказалось, что это всего пару ступеней, которые вели к дверям лифта. Парень облокотился на одну из стен кабинки, рассматривая небольшую кабину. Белые матовые стены, около дверей была большая сенсорная панель, на которую что-то ввела Келлшу и лифт тронулся. Он уставился в пол, который блестел от чистоты. Теперь ясно почему ему позволяют везде ходить без обуви. Хотя тут пол был гораздо прохладнее и хотя бы носочки бы не помешали. Прошло минуты три прежде чем лифт остановился и двери разъехались в разные стороны. Они оказались на другом этаже. Тут было менее роскошно, оказалось меньше окон, но рисунки на стенах и картины тут все-таки остались. По пути им встречалось много разных существ, которые ходили с прозрачными плащами поверх одежды. Их лица скрывали прозрачные маски, а волосы были либо полностью убраны наверх, либо очень коротко острижены. Вскоре они подошли к нужной двери, и когда она распахнулась, взору предстала не очень приветливая картина. Нижняя часть белых бетонных стен была отделана черной и белой плиткой, переходящей на пол. Наймос будто бы оказался на шахматной доске, а в середине неё стоял операционный стол. В глаза сразу бросились раздвижные его части, а так же какие-то ремни. Рядом стоял странный громадный прямоугольный прибор, к самой койке, на металлических ножках были приделаны самые разные приспособления и все они выглядели скорее как инструменты для пыток. Сверху нависала выключенная лампа, на такой же стальной ножке. — О, а вот и вы. А я думал, что надо будет кого-то за вами прислать, — прозвучал низкий и уже знакомый голос врача. Краумель теперь тоже был облачен в прозрачное поверх одежды, а взгляд стал ещё более пугающим, но в то же время до безумия довольным. — У тебя всё готово? — получив утвердительный кивок, она взяла застывшего человека под руку и подвела ближе, заставив сесть на койку. На этот раз в глаза бросились полки с какими-то коробками, подписанные на неизвестном языке, а рядом на стойках были пробирки, какие-то баночки и ещё множество ни на что не похожих вещей. То ли экспонаты каких-то органов, то ли ещё черт знает что, но доверия это не внушало. Повернув голову назад, он заметил квадратный столик на колесиках, на котором лежали самые разные инструменты и самое главное — его новые руки. Белый корпус каждой руки был разделён на нижнюю и верхнюю часть, поверхность поблескивала и, кажись, была выполнена из множества многоугольников. Внутренности протеза в виде кости, проводков и других элементов лежали отдельно. От вида всего этого даже появилась фантомная боль, он будто бы снова начал чувствовать конечности которых нет. Чувствовал как ноют кости, как колит пальцы от онемения… — Нравится? — самодовольно спросил громила, — Давай, закачивай рукава и ложись. — Н-нет, — голос человека сильно просел от волнения и он посмотрел на устрашающую фигуру врача, который от такого заявления упер руки в бока, — не нужно… — Что значит «нет»? Тебе сказали, так будь добр выполнить. К нему уже потянула руки сопровождающая, но он быстро отсел от неё подальше, а после и вовсе встал с койки. — Я не позволю вам творить, что вам вздумается! Это моё тело и мне решать, что с ним делать! — Не твоё и не тебе. Не глупите, человек, и не делайте себе же хуже, — Келлшу ещё больше нахмурилась, — давайте мы будем с вами сохранять мирные отношения. — Если мы от сюда уйдем, то мы их сохраним. Я не хочу ничего менять, — человек сжал руки в кулаки, чувствуя как сердце бьется уже в районе горла и в висках. Вдруг, его схватили за плечо, слишком сильно сжав и усадили назад на койку. — Не строй тут из себя главного, тебя же как разумного попросили слушаться, — прорычал врач. Из-за шока человека он смог за две секунды уложить его на койку так, как ему нужно. А ещё через секунду, ноги Наймоса были прицеплены к столу с помощью ремней. Когда же человек захотел резко встать, ему сильно надавили на грудь, уложив назад, от чего он слегка ударился спиной. — Аккуратнее, — недовольно сказала женщина, наблюдая за тем, как врач выдвигает поверхности для рук и пристегивает их выше локтя к столу. Длинные рукава были убраны наверх и мужчина зачем-то отошёл. Когда же чужие лапы с инструментами потянулись к протезам, человек забрыкался, пытаясь отогнать от себя медика. — А ну угомонись! — Отошёл от меня, сволочь! Я даже не подумаю успокоиться! — на своё возмущение он получил новый рык, но Краумель смог так перехватить руку, что бы без особых проблем разобрать её и вскоре корпус был снят, оголив блестящий серебристо-белый металл искусственной кости и множество проводов, — Не смей! Ты не сможешь снять это, даже не вздумай! Ты выломаешь мне кости всей руки! — Заткнись, я вижу, — недовольно буркнул мужчина, одев на глаз линзу и изучая руку, — мда. Так себе ситуация. Снять то можно, но придется делать операцию. — И что? Сделай, если это нужно, — сказала Келлшу. — Я бы не рисковал. Попробуем поместить только новый корпус. Если будет держаться оставим так, — он взял в руки новые части и стал ставить их на место старых, — кто только додумался сделать такое. Это вообще не практично. Если сломается протез, придется вырезать всю кость, к чему это вообще? — Что бы такие, как ты не наглели, — прошипел Наймос. Краумель уже набрал в грудь воздух, чтобы высказаться, но от взгляда брюнетки снова передумал и продолжил работу. Когда обе руки были готовы, они начали странно блестеть и медленно менять цвет. Они будто бы пытались подобрать цвет идентичный цвету кожи человека. — Вот и всё. А сколько воплей было, — когда Наймоса отстегнули, он тут же встал и схватил старый корпус и прижал к себе. Оба разумных непонимающе уставились на человека, — если вздумаешь менять их самостоятельно… — Нет. Я заберу их. Чтобы никто из вас не удумал их уничтожить. — Та ради богини. Моя главная забота, что бы новый корпус прижился, а что будет со старым меня не волнует, — он махнул рукой. Женщина рядом с ним лишь тяжело вздохнула, сказав что-то о больной голове человека и повела его назад к лифту. Уже стоя в маленькой кабине лифта, Най решил рассмотреть новые руки. Он удивился, увидев вместо белой поверхности реальную кожу. Он поднес ладонь ближе к лицу, рассматривая такие естественные складочки, аккуратные ногти… Он прикоснулся рукой к щеке и почувствовал не холодный металл, а теплую и мягкую кожу. Как это было возможно? Взглянув на старый корпус, что он держал, вдруг промелькнула мысль: а может всё и не так плохо? Оказавшись в темной комнате, которая была ему отведена, Келлшу снова закрыла его, сказав, что бы парень готовился ко сну и долго не бодрствовал. И Наймос снова оказался один в белом помещении. Тяжело вздохнув, он спрятал свой старый протез в пустой шкаф, а закрыв его, уперся лбом в дверцы, закрыв уставшие глаза. Что ему теперь делать? С одной стороны, он и в правду для других разумных полный идиот или агрессивный псих. О нём ведь заботятся. Та же Келлшу кажется довольно милой и заботливой женщиной, но… Очень не хочется прогибаться под их стандарты. Не хочется терять своё «Я» и показывать, что им можно вертеть как захочется. Хотя, может, если человек сейчас будет строить из себя послушного раба, то ему быстрее доверятся и он быстрее сможет выведать нужную информацию? Парень отстранился от дверцы и что-то прорычал, взбешенно взъерошив свои волосы, которые успели отрасли. Заметив это, Наймос подошел к зеркалу. И действительно, волосы теперь доставали до линии подбородка. Что за чертовщина? Ещё утром ведь всё было по-другому. Такие перемены во внешности и всё в один день… Это бесило только больше. Не хотел он становиться другим! Скинув с себя белый балахон, он кинул его на стул, а сам стал разминаться. Спать не хотелось вообще, мысли путались и ничего кроме раздражения это не приносило, а так хоть будет куда вылить лишние эмоции, а заодно быстрее устать.