Перевоспитание

      Хенджин с самого детства жил в маленьком домике в деревушке. Он всю жизнь завидовал людям, живущим в большом городе, которые ни разу в жизни не возились со скотом, не просыпались по утрам в выходные, почти сразу идя выполнять обычную рутину. Хенджину хотелось тоже ходит по клубам, гулять в парках с красивыми локациями и просто спать до обеда в свободные дни. Все деревенские пейзажи приелись и были до тошноты противным. Он ненавидел школу, в которую ходил уже как двенадцать лет, ненавидел учителей, даже тех, которые в нем души не чаяли. Хотя может это была не ненависть, а отрицание такой жизни. Себе он пообещал, что сможет выбраться из этой рутины отчаяния. Слышал бы кто, как внутренний голос Хенджина смеялся звонко, скрывая крики отчаяния и помощи, когда все утверждали, что семья Хван самая счастливая, у них есть все: старший сын, младшая дочь, оба красивые, как с картинок, а старший ещё и учиться на отлично, самый прилежный школьник, отец, как многие из этих краев, не забил на детей, жену и принимает активное участие в их жизни, что они все живут без ссор, вечно улыбаются. Идеальная картинка семьи. Но Хенджин давно выучил, что идеальных семей не бывает. Недавно вот отец с претензиями кричал на сестру за то, что та просто разбила кружку. Девочка ещё очень долго плакала в их общей комнате. Хенджину лишь ее жалко. Он хочет ей лучшего будущего, а не этого всего. Хенджина же до класса восьмого за оценки ниже чем "хорошо" били. Старались там, где не видно, чтобы не разрушить свою репутацию.       Они думают, что его семья не ссорится, а Хенджин почти каждые выходные закрывает дверь их комнаты на замок, надевает на сестричку наушники, а сам слушает, как родители кричат друг на друга. Оглушительный звон... Какая-то посуда разбилась. Отец кричит. Шаги в их сторону заставляют сердце стучать медленнее. Ручка дёргается. Хенджин смотрит на девочку, снова на дверь: — Я укладываю спать Сынен. Поговорим позже. И сидеть теперь ему здесь до утра.       За пару месяцев до конца обучения в школе он стал главным разочарованием родителей и позором их семьи. Да что там их? Всей его родословной. Тогда разговор зашёл о семье. Отец вновь сватал его с какой-то девчонкой друзей, а Хенджин, порядком уставший от этого, тихо произнес: — Меня не интересует девушки. Вообще... Я гей. Этого хватает, чтобы отцовская рука больно прошлась по щеке, а его ремень, вновь встретился с юношеской кожей спустя долгих четыре года. Хенджину уже был не больно. Он стойко терпел все удары , пока отец кричал, брызжа слюной по всюду: — И кто тебе нравится?! Мужчниы?! Что тот твой дружок по младше... Как его... Минхо! Да?! Или Сынмин?! — Боже! За кого ты меня считаешь?! Они ещё мелкие. Я — гей, а не больной. Хенджин тогда с косой улыбкой приходит в комнату. Сестра испуганно смотрит на него, явно не повелась на такую улыбку, конечно, она уже давно не маленькая: — Джини?! Все хорошо? — В полном. Ложись спать, мелкая. Завтра в школу. — Хенджин! Перестань прятать все в себе! Я же вижу — тебе больно! Старший смотрит в ее глаза. Она взволнованна. Ещё чуть-чуть и плакать начнет. Он обнимает ее, позволяя пустить пару слез, но так, чтобы она всё ещё не видела: — Мне не больно, мне страшно. Страшно, что оставлю тебя здесь на такой долгий срок. Обещай, что если все будет совсем плохо, то позвонишь мне. Сразу же! — Конечно.       И вот Хенджин выпустился, сдал экзамен на самый высший балл из всей школы и получил лишь: " А этого достаточно, чтобы ты поступил в лучший институт?" Тогда он понял точно, что обязан уехать от сюда. Он смог. Поступил хоть и не в лучший, но в достаточно хороший институт. И тут он стал учится ещё усерднее, веря, что должен стать лучшем студентом, чтобы потом иметь лучшую зарплату и хорошую работу. Тогда-то он и нашел друга. В первые своего ровесника, ведь в школе таковых ему не разрешалось заводит, родители верили, что такие связи будут тянуть их сына вниз. Чанбин был обычным челвоеком. Он не старался прыгнуть выше своей головы, но и не был в самом низу. Он помог найти ему подработку, а спустя ремя они вовсе стали вместе снимать квартиру.       И вот тут-то он понял, что больше не зависит от родителей, ощутил глаток желанной свободы. И с этого момента начались беспросветные вечеринки, тонны алкоголя и сигарет, а когда он напивался и вновь вспоминал, что пережил, то искал того, кто помог бы забыться с помощью уединения где-то в туалете. Такое продолжалось почти весь институт. Иногда, когда он был на мели, то вновь становится прилежным студентом. Для него по прежнему большой вопрос, как его тогда не отчислили. Но последний такой раз, был тогда, когда Чанбин внезапно возвратился от своей тогда ещё девушки поздно ночью. Дома компания из непонятных людей, вокруг витает запах перегара, что даже тошнит, а Хенджин сидит, готовясь принять первую в свой жизни дозу наркотиков, находясь абсолютно пьяным. Хенджин до конца жизни будет благодарен ему за то, что тот выгнал всю компанию, которую собрал Хенджин, а друга спать повел, подальше от всего того беспорядка в зале. Утром он получил целую лекцию о вреде такого образа жизни. Чанбин тогда взялся за друга, еле как помог выбраться с этой кривой дорожки. Хенджин снова стал собой, ходил на пары, учился, закончил институт и искал хорошую работу по специальности.       А потом звонок отношение к которому Хенджин и сейчас не понимает. Мама и папа попали в аварию. Хенджин приехал домой так быстро, как мог. Сынен грустила сильно. Тогда Хенджин взял отгул на пару недель с работы, понимая, что скорее всего расходы явно привысят те доходы, которые он получит, но состояние девушки было важнее. Она оправилась быстро. Через неделю вновь улыбалась, хотя Хенджин и знал, что где-то глубоко ей все ещё больно. Он уже почти закончил с оформлением опеки над сестрой. Осталось только убедить ее жить в Сеуле, но она отказывалась. При любом раскладе. — Хенджин! Что мне там делать?! Это ты всегда мечтал о жизни в большом городе. — А что с тобой прикажешь делать?! — Ну... Оставь меня! Здесь все равно каждый второй тебя знает и в случае чего доложат на меня. Хенджин! Пожалуйста, не заставляй меня.       Хенджин долго колебался, но все же согласился. Попросил перед этим их общих друзей и одноклассников Сынен — Минхо и Сынмина — если что сразу писать ему.       Он приехал вновь разбитый. Не было сил даже просто существовать в мире, как либо общаться с людьми и просто функционировать в обществе. Его вновь поятнуло съездить в клуб, что он собственно и сделал. В ту ночь он даже к алкоголю не притронуся, было тошно, но вновь переспал с кем-то, кого даже в лицо не помнил. Добравшись до дома он увидел Чанбина. Тот с укором смотрел на него: — Ты опять сорвался. Хенджин... — Я не пил. Но хотел.       Всю неделю находясь дома или работая, он понимал, что должен что-то сделать. По вечерам руки тянулись к телефону, чтобы вызвать такси и вновь поехать в ближайший клуб, но благо он сам себя мог остановить. И тут ему пришло идеальное решение. Он учился на дизайнера все эти годы, пора бы и по профессии поработать. Хенджин хочет создать свою компанию! Заженный этой мечтой, он быстро смог найти здание и нужную аппаратуру по карману. Сидя за кухонным столиком он все рассчитывал, когда пришел Чанбин. Тот подкрался незаметно, смотря на бумагу: — И что ты делаешь? Вспоминаешь математику? — Хочу открыть компанию. И сделать её самой лучшее в Корее. — Ты уверен что сможешь? — Да.       Первое время дела шли очень плохо. Хенджин даже думал продать здание и купить на эти деньги что-то более стоящее. Квартиру, к примеру. Но тут же останавливал себя, веря, что все получится. И спустя только год, что на самом деле мало для бизнеса, но для Хенджина очень долго, его заметила какая-то знаменитость. Она регулярно стала покупать вещи и спонсировать его. Некоторые ее фанаты тоже стали брать его одежду. И тут дела пошли в гору. Деньги появились хорошие, заработок был стабилен.       Чанбин пригласил его в кафе, познакомить их с девушкой хотел. Хенджин согласился. Саманта была милой, они почти сразу нашли общий язык, быстро поладили. В какой-то момент она отошла, а Хенджин ближе к другу продвинулся: — Я собираюсь купить новые здание. В Каннаме. — В Каннаме?! Но ездить на работу далеко. — Да. Поэтому думаю снимать квартиру там же. Сейчас я могу себе такое позволить. Хотел предложить тебе занять роль моего вице-президента. Иногда мне нужно будет уезжать к Сынен, я не смогу все время быть в компании. Что думаешь? — Но я даже ничего не сделал, чтобы быть... На таком посту. — Чанбин-а! Напомнить кто помог мне выбраться из всей той ситуации полтора года назад? Соглашайся. Чанбин думал все время, пока они были вместе, а в конце все же дал положительный ответ.       Здание нашлось быстро, аппаратуру он перевез старую на место. На открытие он позвал свою сестру. Та воодушевленно ходила по всем кабинетам, слушая эхо их голосов. Хенджин был рад видеть ее улыбку, сейчас он осознавал, что все делал не зря.       И в какой-то момент он познакомился с Чаном. Хенджин увидел его не только как прекрасную модель, но и хорошего друга. На первое знакомство они пошли в клуб знакомого Чана. Там-то он и увидел мальчика, который явно был моложе девятнадцати. Тот улыбался, вливая в себя новую порцию алкоголя. Рядом ещё двое праней, но на них он особо внимание не обращает. Все внимание исключительно на белобрысом мальчике. Он толкает Чана в плечо: — Ты знаешь его? Того блондина. — Это и есть мои друзья. Я не думал, что они сегодня здесь. Это Феликс. — Тот самый Ли Феликс?! Который в принципе много где встречается? Не важно журналы, реклама, статьи. — Ага. Хочешь я вас познакомлю? — Как нибудь потом. Мне пора.       Ли Феликс жить спокойно не довал. Он хотел с ним пообщаться, познакомится. Его желаниями правил исключительно интерес. Он находил в нем от части себя ещё года два назад. Вот только, что им управляло, когда каждый раз мальчишка уходил вновь с каким-то человеком под руку? От чего он бежал? Удивительно, но когда парнишка резко пропал, Хенджин, находя себя за рассматриванием его лица на журнале, открыл новое ощущение. Любовь. Он не хотел с ним просто общаться, а хотел обнимать, целовать и дарить настоящую любовь, по Феликсу было видно, что он ее не получает и вряд ли знает что это.       А потом Чан привел этого самого Феликса в его клуб, который был открыт лишь пару месяцев назад. Он тогда подошёл к Хенджину, таща его через толпу: — Там стоит Феликс. Мы с Чонином думаем по домам... А он ещё хочет остаться. Давай, иди. Хенджину словно вручили ребенка и ушли. Он долго думал, как поступить, с чего начать разговор. Парень был слишком паникшим, его надо было как-то отвлечь. Их разговор, как не странно сложился быстро. Он сам не понял, как они обходили кучу мест, но был рад идти за яркой улыбкой Феликса. Тогда он точно выяснил, что любит его, что это не временное увлечение.       Хенджин заканчивает рассказ. Феликс внимательно слушает его, прижимаясь крепче: — Ты совсем не скучаешь по родителям? — Не знаю. За долгие годы я понял, что, возможно, скучаю. Но не по тем, которые отвергли меня, посчитав позором, которые хотели от нас с Сынен лишь хороших отметок... Я скучаю по тем, которые играли со мной в детстве, мило улыбались и любили. Хенджин не замечает, как по щеке бежит слеза. Феликс аккуратно стирает ее пальцем, целуя в щёки. Старший гладит его по волосам: — Знаешь, я не о чем не жалею сейчас. Все, что происходило, было явно к лучшему: я имею прекрасную сестру, друзей, прибыльную работу, где сам себе босс, и у меня есть любимый человек. Я рад, что так сложилось.