Элдийская принцесса

Рейсс сидела на кровати, прислонившись к стене, и читала очередной роман, отданный ей Габриэль. Был конец недели, а это значило, что уже через семь дней настанет решающий момент. Момент, когда все прояснится. Ури сильно нервничала, из-за чего приступы становились все чаще и чаще и не проходили даже после принятия отвара. Успокоительный чай, так щедро отданный Леви, почти кончился, и девушка старалась лишний раз не трогать его, обходясь добытой мятой. Мирная жизнь в корпусе прервалась — теперь все вокруг было больше похоже на огромный муравейник. Все только и делали что обсуждали вылазку, да гадали, чем она обернётся для человечества. Ближе к выходным все немного успокоились, в том числе и Ури, которой Ханджи от щедрого сердца подарила выходной. Даже Леви не возникал, наверное, по бледному лицу Рейсс было видно, что выходной ей просто необходим. Постоянные тренировки улучшили ее результат, но все же самой Ури результат казался посредственным. Что-то внутри неё словно было запечатано, и девушка отчётливо чувствовала это, ненавидя себя за то, что не может пользоваться силой в полной мере. Скрипнула дверь, и в комнату влетела румяная Габриэль, принеся с собой лёгкое ароматное облако духов. — Главнокомандующий попросил нас прийти, — пропела она воодушевленно. Кажется, это Ури обычно бодро реагировала на все, что ее окружало. — Да, пойдём, — задумчиво ответила Ури, кладя тонкую плетёную закладку на нужную страницу. Честно сказать, любовные романы уже давно осточертели, и девушка читала их больше для того, чтобы отвлечься, бегло пробегая по тексту глазами и пропуская сюжет мимо себя. Вот перед ней предстала дворяночка, красивая, с печальной судьбой, томными вздохами и вьющимися волосами, что можно было сравнить с золотом. Ее ухажёр — тщеславный нарцисс, что был наделён нереальной внешностью и харизмой. Она — ну, а кто ещё? — обязательно заставит его измениться, и все это произойдёт во имя прекрасной любви. Только вот как герои полюбили друг друга и начали свои отношения, Ури не помнила — такая "мелочь" обошла ее стороной, уступая место тяжёлым мыслям. Даже книга порой не позволяет тебе выбросить все из головы. — С тобой все хорошо? — Габриэль заметила пугающе мрачное состояние Ури и словно курица-наседка закружилась возле неё с расспросами: — Что случилось? У тебя температура? Где-то болит? — Знаешь, ты ничем не уступаешь Микасе, — вяло улыбнувшись, подметила Ури, поднимаясь с постели и кладя книгу на прикроватную тумбочку. — Я не такая грубая, как она, — весело ответила Габриэль, взъерошив рыжие волосы подруги. — Микаса не обязана быть со всеми вежливой, — пожала плечами Ури. — Она отличный воин и на самом-то деле очень нежная и ранимая внутри. Она хороший человек. Ури подошла к столу, на котором лежал оставленный ею гребень и маленькое карманное зеркало сзади украшенное ярко красными камнями. — У тебя все хорошие. — Не все… Между ними воцарилась тишина, прерываемая лишь голосами солдат, доносившимися с улицы. Рейсс взяла гребень и провела им по своим запутанным и непослушным волосам. Было бы неплохо, если бы распутать мысли было так же просто, как убрать колтуны в волосах. Хотя порой и это довольно сложно. — Ури, — тихо позвала ее Габриэль, — я рассказала тебе обо всем не для того, чтобы ты ненавидела Дариуса. Ури продолжила молча расчёсывать свои волосы, смотря куда-то в угол. Она и так переживала из-за вылазки, ибо хотела доказать свою значимость, так теперь добавилось ещё одно удручающее обстоятельство. Она всегда оправдывала Закклая и, только когда его зло коснулось близкого для нее человека, задумалась, что всегда покрывала монстров. Ури считала Кенни святым, игнорируя его убийства, но оставалась бы она к нему так же тепла и терпима, если бы он причинил вред ее родным людям? Дариус всю жизнь помогал ей, заменил отца, и она, даже зная о его любви к пыткам, прощала его, думая о том, что он применяет силу лишь к нехорошим людям. Но разве Габи была плохой? Разве она заслужила такое обращение? — Скажи, как можно любить и ненавидеть одновременно? — спросила Ури, прервав возникшее молчание. — Ури… — только и смогла произнести Габриэль, подходя к ней ближе и обнимая со спины, осторожно, словно нечто быстро ломающееся и драгоценное. — Каждый может сказать про своего знакомого, что он хороший человек, но откуда тогда берутся насильники, убийцы, маньяки? Каждому можно найти оправдание, про каждого можно сказать, что он хороший, и дать ему второй шанс. Но разве это отменяет ответственность за поступки? — Девушка сглотнула нервный комок, а затем продолжила: — Я не оставлю это просто так, Габи. Когда мы вернёмся, я заставлю его извиниться перед тобой. — Не нужно, ты же знаешь, что он никогда этого не сделает! — Габриэль отстранилась и развернула к себе Ури. — Сделает, если я по-настоящему ему дорога…

***

Капитан сидел на диване, закинув ногу на ногу, и со спокойным лицом пил чай, пока Ханджи крутилась возле шкафа и изучала какие-то книги, внимательно просматривая каждую страницу. Они были абсолютно спокойны, и только Эрвин нервно ходил туда-сюда, задумчиво почёсывая бритый подбородок. Услышав стук в дверь, он тут же остановился и, дав разрешение войти, занял своё место за рабочим столом, выпрямив спину и сложив руки перед собой. — Что-то случилось? — спросила Ури, как только Габи закрыла за собой дверь. Ханджи, отложив книгу, поднялась с пола и, отряхнув штаны, бросилась к девочкам, усаживая их на диван рядом с Леви. Ури, наглым образом подвинутая и в следствии чего втиснутая к капитану, замерла, словно испугавшаяся хищника жертва, боясь лишний раз пошевелиться, чтобы, не дай Бог, не дотронуться до него. — Завтра вечером вас отправят на ферму. — Смит продемонстрировал распечатанный конверт. — Наил Док хочет появиться неожиданно, так сказать, нагрянуть, поэтому они прибудут раньше планируемого срока. — Почему я не удивлён? — закатил глаза Леви, а затем поджал тонкие губы. — Нам повезло, что шпионы королевы смогли вовремя получить информацию. Хистория послала предупреждение со своим верным подданным. Он пробудет у нас до вечера, а затем снова вернётся в замок, поэтому… — Смит резко перевёл взгляд с конверта на Рейсс, — Ури, ты можешь отправить сестре письмо, если хочешь. Рейсс улыбнулась, давая понять, что обязательно воспользуется предложением. Она скучала по Хистории и, хоть знакомы они были не так давно, любила её. Когда Закклай вывел Ури в зал совещаний, чтобы познакомить с королевой, девушка почувствовала себя неловко. Она не знала, о чем будет говорить с сестрой, считая, что время уже давно упущено и близкими стать им уже не дано. Тем не менее, когда Хистория, уже переодевшаяся после коронации в обыденное белое платье с розовой вязанной кофтой на нем, девушка тут же бросилась к ней в объятия, повинуясь каким-то внезапным эмоциям. От Хистории пахло родным, и Ури, вдохнув этот аромат, заплакала. Рейсс, как оказалось, тоже была растрогана и, положив ладонь на макушку сестры, нежно погладила ее, нисколько не смущаясь покатившихся по щекам слез. Две одинокие девочки наконец обрели друг друга. Две сестры, преданные собственным отцом, хранительницы королевской крови Фриц. — Как я уже говорил, Габи, — Эрвин отложил конверт на край стола, — с вами поедет солдат, дабы защитить, если что-то пойдёт не по плану. Ури взглянула на Габи и только сейчас до неё стало доходить, почему ее подруга пребывала в таком приподнятом настроении. — Мы не можем послать с вами Ханджи или капитана Леви, так как они должны присутствовать при осмотре, поэтому с вами поедет Жан — член Элитного отряда Леви. Ури хмыкнула, замечая легкую улыбку на лице Габриэль. Она определено влюбилась, влюбилась и стала более терпимой, а когда именно это случилось — от Ури ускользнуло точно так же, как обычно от ее разума ускользает сюжет. — Я бы хотел обсудить вылазку. — Эрвин сцепил руки в замок и внимательно оглядел сидящих. — Мы представим Ури как члена нашего легиона, чтобы люди видели, что Рейсс пошла на бой с нами. — А они не убьют ее на месте, когда она снимет с себя капюшон? — забеспокоилась Ханджи. — Не успеют. Мы же сразу за стены после вдохновляющей речи, — ответил за Смита Леви, с особым сарказмом произнося «вдохновляющей». — Сейчас я объясню маршрут. — Эрвин встал из-за стола и достал стоящую в углу карту. — Прошу подойти всех к столу.

***

«Дорогая Хистория, Я очень скучаю по тебе и с нетерпением жду нашей встречи. В легионе мне хорошо, я познакомилась с твоими близкими друзьями и, честно скажу, они действительно классные, как ты и говорила». Ури сидела за столом в своей комнате и пыталась начать письмо, что в общем-то выходило у неё туго. Уже шесть скрученных листов валялось у ее ног, а девушка все ещё не могла придумать, о чем именно написать сестре. Рассказать о жизни в разведке было банальным решением, но, все же решив, что сестре будет это интересно, девушка написала пару слов о своей жизни. «Эрен хороший товарищ, правда, загадочный и часто любит подраться с Жаном». Ури хмыкнула, вспомнив разговор с Эреном под огромным деревом. После его «признания» она часто смущалась, находясь рядом с ним, все ещё испытывая вину за то, что тогда произошло. «Армин очень умный и может рассказать много интересных вещей, Жан отличный гитарист и певец, а Микаса может кого угодно сбить с ног». Ури и Габи, как работающим в лазарете, однажды пришлось накладывать гипс на руку неудачно упавшему парню, что встал в пару с Микасой. Аккерман потом все ходила навещала его, видимо, виня себя за несдержанность. «Эрвин Смит хороший лидер, его все уважают, собственно, как и капитана Леви. Солдаты буквально боятся Аккермана. Скажи, ты точно не наврала мне про то, что смогла ударить его?» Ури встала в ступор, пытаясь придумать, что бы ещё написать. Ей хотелось вложить в эти строки всю душу, донести до Хистории частичку тепла, но выходило скудно и однообразно. Тогда, решив, что откровения оживят письмо, девушка добавила: «Габриэль очень радуется нашему будущему приключению на ферму. Нас будет сопровождать солдат, к которому она неровно дышит. Так нервничает, что начала собираться уже сейчас. Смешная. Мы же едем на один день. Буду пытаться уговорить ее оставить все сумки в комнате. Правда, Ханджи велела нам все спрятать, на случай если в нашу комнату войдут». Ури почесала затылок пером, отчего чернила капнули на стол. — Блин, — выругалась девушка, вставая из-за стола и ища глазами тряпку, — почему я не удивлена? «Дорогая сестра, у меня все хорошо, поэтому прошу не волноваться. Я обязательно со всем справлюсь и снова вернусь к тебе.

Твоя любящая сестра, Ури».

***

Капитан Леви сидел в кабинете Эрвина, помогая тому разобраться с документацией. Эрвин сидел за столом, сузив глаза и облокотившись на руки, пытаясь рассмотреть слишком мелкий почерк, пока Леви, сидевший на диване и сложивший старые папки на принесённый им же небольшой журнальный столик, по-хозяйски разлёгся, изучая документ Ханджи, у который почерк был крупным, хоть и угловатым. В дверь осторожно постучали, после чего она слегка приоткрылась, и в небольшой щели появилась рыжая голова. — Не помешаю? — спросила Ури, оглядывая кабинет и натыкаясь на Леви. — Нет, Ури, входи, — Смит сгрёб бумаги в одну стопку и отложил их на угол рабочего стола. Девушка вошла внутрь, прижимая к груди конверт. — Я успеваю ещё отправить письмо? — Да, можешь отдать его мне, а я передам солдату королевы, — добродушно ответил Эрвин. Ури улыбнулась и подошла ближе, протягивая конверт. — Могу ли я ещё попросить кое о чем? — Смит взял конверт и положил его в ящик стола, одобрительно кивая головой. — Можешь одолжить мне книгу из твоей коллекций? — робко попросила Ури, поглаживая большим пальцем своё запястье. Ещё в свой первый визит она зацепилась глазами за огромный шкаф, заставленный множеством разнообразных книг. Тогда у неё не было особого настроения придавать этому большое значение, но сейчас она была переполнена решимостью выпросить хотя бы одну книгу у главнокомандующего. — Конечно, моя библиотека в твоём полном распоряжении. Леви и Смит продолжили заполнять бумаги, более ни на что не отвлекаясь. Ури тем временем внимательно изучала каждую полку, досконально просматривая содержимое. Она доставала почти каждую книгу, что привлекала её названием, затем открывала и, перед тем как пробежаться глазами по тексту, прикладывала к носу, вдыхая аромат старых страниц. Девушка мечтательно улыбалась, вытаскивая по одной книге и, рассмотрев, возвращала на место. Не обнаружив ничего интересного для себя на верхних полках, девушка села, изучая содержимое нижних. «И зачем она нюхает их? Что за дурная привычка?» Капитан задумчиво теребил ручку, даже не замечая, что уже как минут десять рассматривает углублённую в поисках той самой книги девушку. Ее рыжие волосы украшал тонкий ободок, обмотанный клетчатой тканью, точно такой же тканью, из которой было сшито ее платье. Пальцы, державшиеся очередную книгу, были тонкими. Она, как обычно, была чёрных кожаных перчатках, а шею стягивал все тот же чёрный ошейник. Ее руки потянулись к тонкому, золотистому корешку и вскоре она вытянула из самого угла нижней полки книжку в серой, выцветшей обложке, на которой карандашом был нарисован огромный гигант. Леви наблюдал за тем, с какой серьёзностью она открыла свою находку, и как удивленно расширились ее и без того большие глаза, когда девушка перевернула первую страницу. — Эрвин, — шепотом позвала она, — что это? Она подошла к столу главнокомандующего и положила на него раскрытую на второй странице книгу, тыча пальцем в странное изображение. Нарисованные стены, внутри и снаружи которых присутствовали люди. Маленький класс, который отец Эрвина так облюбовал, красиво украсив комнатными цветами и различными плакатами, распирался от звонких детских голосов. Дверь открылась, и суровый мужчина в круглых очках на слегка курносом носе вошел в класс, прижимая к себе классный журнал с именами учеников. Дети сразу стихли, ожидая речи учителя. Генри Смита уважали и даже немного побаивались. Он был хорошим учителем, но уж больно серьезно относился к своему предмету, не терпя безалаберность и излишнюю болтливость. — Дети, сегодня мы поговорим с вами об истории возникновении стен, — как-то на этот раз сухо заявил он. Генри не любил врать детям и только понимание того, что за распространение его идей их могут наказать, останавливало его от того, чтоб содрать с доски псевдо-правдивую карту и начать рассказывать о своих наработках. Во время его скучного урока большинство детей клевали носом в блаженном желании поскорее уйти домой, и только маленький Эрвин сидел за партой, внимательно слушая отца и записывая информацию к себе в тетрадь. — Можно спросить? — Эрвин поднял руку и встал. Генри развернулся к сыну и кивнул, выражая одобрение. — А как люди узнали, что за стенами больше не осталось людей? Лицо учителя омрачилось и приобрело задумчивые черты. Проигнорировав сына, Генри продолжил вести урок, чувствуя нарастающую гордость, ведь его сын был единственным, кто задал такой вопрос. Вечером, когда Эрвин вернулся домой, Генри, оставив во всем доме лишь одну зажжённую свечу, усадил сына за кухонный стол и, присев рядом, начал серьезный разговор. — Правительство играет в свои игры, сын мой, — монотонно начал он, кладя перед Эрвином книгу. — Изучая исторические учебники, я понял, что во всех них о чем-то умалчивается. Очень много несостыковок. — Генри перевернул страницу. — Я думаю, что люди пришли за стены не случайно. Титаны не могли уничтожить всех людей, наверняка за стенами есть ещё люди, но это скрывают от нашего общества. Эрвин внимательно уставился на изображение под которым отцовским подчерком было приписано: «Теория о людях за стенами». — Эта книга принадлежала моему покойному отцу, — ответил Смит, погладив по ней рукой. — Его наработки, которые он описал в этой книге. Теория о том, что за стенами есть другие люди. Леви недовольно покосился на Смита, считая, что его желание поделиться с девушкой своей тайной было весьма неосмотрительным. — Значит, за стенами есть люди? — удивлённо прошептала Ури, завороженно всматриваясь в изображение. Ее мир, доселе скучный, заполненный страхом и желанием доказать свою полезность, вдруг вздрогнул и лопнул, словно шар. Она вдруг осознала, что не знала многих вещей и даже предположить не могла, что её страна, которой управляла Хистория, вовсе не была целым миром. Настоящий мир был больше, намного масштабнее, и от осознания этого у неё перехватило дух. — Это лишь теория, — добавил Смит, — но мы скоро узнаем, правда это или нет. — Но как?.. — Ури подняла голову, с интересом смотря в глаза Смита. — Подвал Эрена. Там, по нашему мнению, должен храниться ответ к тайне титанов. Глаза Ури расширились еще сильнее, она тяжело задышала. Она никогда не интересовалась тем, что происходит за стенами. Стены замка были для нее главной преградой. «За стенами лишь зло и мрак», — так говорили все окружающие её люди, и она охотно верила в это. Верила и сидела взаперти, пока остальные изучали новые земли, искали ту самую безграничность. Ури вдруг почувствовала себя ущемленной, обманутой. Она мечтала лишь о том, что когда-нибудь сможет спокойно прогуляться по улицам Троста, но сейчас Трост, как все пространство внутри стен, показался ей таким же тесным, как её покои во дворце. Кажется, только сейчас она поняла Эрена. — Можно взять её? — спросила Ури. — Обещаю, что верну в целости и сохранности. — Можешь, — Смит улыбнулся, а затем снова стал серьезным, — только не обсуждай это с кем-либо ещё, по крайней мере, до вылазки. Ури кивнула и, схватив книгу, прижала её к груди, словно что-то заветное и святое. — Спасибо, — прошептала она и выбежала из кабинета, оставив после себя легкий шлейф цветочных духов. — И зачем ты отдал ей эту книгу? — Леви положил руку на подлокотник. — Сам же рассказывал, как она дорога тебе. Смит разложил перед собой документы, после чего ответил, задумчиво смотря на закрытую дверь. — Она всю жизнь прожила в заточении. Сейчас её мир весьма посредственен. В ней есть задатки, но она не может мыслить масштабно из-за того, что была окружена запретами и ложными идеями. Думаю, она даже представить не могла, что правительство может что-то скрывать от народа или приносить какой-то вред просто так. Смею предположить, что во всех своих бедах она винит только себя, — он усмехнулся и снова обратил взор на документы. — Мне стало жалко её. Ури хочет доказать свою полезность, чувствует, что может сделать больше, но, скорее всего, её просто закроют в замке, иногда выводя на улицу, дабы она пугала тех, кто захочет пойти против правительства. Даже Хистория — всего лишь показушная королева с ограниченной властью. Я вижу, что она хочет большего, но никогда не осмелится выйти за стены собственного комфорта. Думаю, эта книга заставит её задуматься. Может, у неё появятся силы, новая цель. К тому же, я уже давно заметил, что она полна живого интереса, а так тяжело, когда рядом нет того, кто сможет грамотно открыть для тебя новый мир. — Знаешь, Эрвин, — задумчиво протянул Аккерман, поднимаясь с дивана, — мне иногда кажется, что ты был бы хорошим учителем. Леви подошел к плите и с помощью спичек зажег огонь. — Сейчас меня волнует лишь одно, — Эрвин выдвинул нижний ящик стола, в котором лежала сыворотка, — найти ответ. Леви обернулся, смотря, как Смит достает кейс и кладет его на стол. — Леви, эта вакцина — ещё одно доказательство, что за стеной есть другие люди. Наши не могли создать такое, мы это уже выяснили. Это моя надежда. — Смит с трепетом провел рукой по кейсу. — Надеюсь, вскоре мы узнаем всю правду нашего мира. Леви, выдержав пафосное молчание, спросил: — А что будет после? Эрвин задумался. Всю жизнь он стремился разгадать тайну, найти ответы, доказать теорию своего отца, словно тем самым он сможет заслужить прощение. Что будет, когда он узнаёт всю правду? На этот вопрос Эрвин ответить не мог — не думал даже. — Не знаю, Леви. Сейчас пока рано думать об этом.

***

Уокер — молодой аристократ, неформальный лидер среди окружающей его знати — стоял около огромного окна, вглядываясь в дальние окна замка. Его дом — огромное пафосное строение — расползался сзади дворца, благодаря чему он мог видеть старое крыло замка, в которой одна из комнат была отведена ей. Каждое утро девушка выглядывала из окна, чтобы посмотреть на горизонт, и Уокер любовался ее развивающимися рыжими волосами. Только в последний месяц рыжая голова не показывалась, и Даниэль уже начал беспокоиться, а не отпустили ли ведьму на свободу? Закклай уверял, что она больна, поэтому к ней нельзя, так как неизвестно, безопасна эта болезнь для жителей замка или нет. Уокер был хорошим артистом, поэтому сыграл подлинное сочувствие, хоть нисколько не поверил в оправдание. Болезнь перед решающей для человечества вылазкой? Слишком подозрительно. Даниэль отошёл от окна и надавил на виски. Голова всё ещё болела после недавней хорошей пьянки, и он уже жалел, что затеял встречу с Наилом в том вшивом баре. Выслушав кучу рассказов о его жене Мари и двух замечательных детках, Даниэль все-таки смог выдвинуть предложение нагрянуть в разведку неожиданно, дабы те не успели ничего спрятать. Под «ничего спрятать» он имел в виду Ури, но, разумеется, не стал посвящать Найла в свой план. Все сработало чисто, и теперь ему оставалось только терпеливо ждать результатов проверки. — Сэр, у нас для вас важные новости. — В комнату влетел Эвот — один из близких людей Наила. — Вы просили нас следить за дворцом, и мы заметили, что какой-то мальчишка покидал замок с личным поручением королевы. — С личным поучением, говоришь? — Даниэль улыбнулся. — Этого следовало ожидать. — Мы поймали парня, — похвалился Эвот. — Он сейчас в вашей гостевой, сэр. Уолтер одобрительно кивнул. — Я награжу каждого, кто принимал в этом участие. Эвот расплылся в улыбке и, откланявшись, вышел, предвкушая звон обещанной награды. — Вот ты и попалась, Хистория, — прошептал в пустоту Уокер, зловеще улыбаясь.

***

На улице было достаточно прохладно. Осень наконец дала о себе знать. Ури и Габи сидели в тележке, замотанные в длинные плащи, и озирались по сторонам. Вокруг них проплывали мрачные деревья, что своим видом лишь нагнетали и без того жуткую атмосферу. Впереди сидел Жан, облокотившись о стенку открытой повозки, и, прикрывая лицо шляпой, мирно спал, разбавляя стук колёс храпом. Дабы не привлекать внимания, он нарядился в гражданскую одежду и сейчас был больше похож на фермера, чем на солдата. — Скоро приедем, девушки, — весело заявил кучер, что из всей их небольшой компании был самым бодрым. — Ферма не так далеко от штаба. Парень развернулся к ним и улыбнулся, на что получил благодарную улыбку Габи. Ури же все время находилась в прострации, размышляя над увиденным в книге. Сейчас она была больше похожа на каменное изваяние, чем на принцессу. Перед самым отъездом она не смогла увидеться со Смитом, поэтому так и не вернула ему книгу, оставив ту в своей сумке. Рейсс хотелось обсудить прочитанное, но, как и ожидалось, главнокомандующий был слишком занят подготовкой. Холодный ветер ударил в спину, и девушка поёжилась, сильнее прижимаясь к Габриэль, которая всю поездку тайком бросала взгляды на Жана. Ее поведение было настолько несвойственно ей, что Ури уже даже начала за неё переживать. Похоже, они в какой-то момент поменялись местами, скорее всего, после прошлого разговора. Правда, Габриэль все же оставляла между собой и Жаном дистанцию, хоть и более охотно разговаривала с ним, скрывая интерес. «Люди за стенами». Эта мысль въелась в сознание Рейсс и терзала ее навязчивой идеей увидеть это своими глазами. Она никогда не интересовалась чем-то настолько сильно. Теория казалась безумной и от того привлекала ещё больше. Загадка, требующая ответа. — Но-о-о! — Повозка резко остановилась, выводя Рейсс из размышлений. Кучер снова развернулся к девушкам и, добродушно улыбаясь, произнёс: — Приехали, дамы! Ури осторожно встала и подошла к Жану, встряхивая того за плечо. Парень лениво отодвинул шляпу и, зевнув, поднялся, разминая затёкшую спину. В темноте ферму разглядеть было достаточно сложно. Были видны очертания забора и небольшого домика, располагавшегося посередине. Все остальное было плотно укрыто мраком, ибо из освещения был лишь тусклый свет стоящей на окне свечи. Жан спрыгнул с повозки, затем помог сойти девушкам. — Спасибо за работу, Марк! — махнул ему Жан, на что кучер весело ответил: — Всегда пожалуйста, Жан. Когда повозка скрылась в предрассветной тьме, Ури дернула парня за белую рубашку и поинтересовалась, почему Марк так быстро уехал. — Марк ведь член исследовательского отряда Ханджи, — пожал плечами Жан. — Ему нужно быть с ней. Бедолага. Ребята подошли к заборчику и, открыв железную щеколду, вошли внутрь. Вдали стала проявляться светло-голубая полоса, намекающая на скорый рассвет. Ури на душе полегчало — она не любила мрак. Домик был двухэтажным, из белого кирпича, с недавно отстроенной крышей. Ури с интересом рассматривала его, ведь раньше нигде, кроме дворца, ей бывать не приходилось. У домика были небольшие окна, украшенные красивыми ставнями, и ухоженное крылечко. Хистория выделила достаточно средств, чтобы отстроить старую хибару. Жан постучал в дверь, и она тут же открылась, как будто только и ждали, когда постучатся. — Рада вас видеть, принцесса, — высокая белокурая девушка пустила гостей внутрь. Жан так и замер на крыльце, большими глазами смотря то на Габи, то на Ури, словно пытаясь понять, кого из них назвали принцессой. — Ой! — Девушка хлопнула ладошами и испуганно взглянула на Ури. — Он не знал, да? Простите меня, — она слегка склонилась, — меня не предупредили о том, кто с вами будет. — Ничего, — Ури мягко улыбнулась — все равно скоро все узнают. Конспирация уже не так важна. — Но кто вы? — Маргарет, — девушка опустила руки и схватилась за свой передник, — я близкая подруга королевы. И я знаю, кто вы. — Она потупила взгляд. — Будьте уверены, я на вашей стороне. Жан все так же оставался стоять на крыльце, непонимающе смотря на девушек. В его голове творилась полная неразбериха. — Жан, прости, — Ури подошла к ошарашенному парню. — Смиту пришлось сказать, что мы его сёстры, дабы избежать проблем. — Она положила ладонь себе на грудь. — Позволь мне представиться, я Ури Рейсс, сестра Хистории Рейсс. Жан выдохнул, прикладывая ко лбу руку. — Я могу узнать, зачем это нужно было скрывать? Хотя, кажется, догадываюсь… Вы приехали на ферму перед визитом полиции не просто так, я прав? — он сузил глаза. — Мне показалось странным то, что выехать пришлось вечером, но я не придал особого значения. — Жан… — Габриэль подошла ближе и схватила за руку, заставив парня вздрогнуть и покраснеть, — не стоит стоять на крыльце, пойдем, мы расскажем обо всем внутри.

***

Маргарет — нянечка в приюте — оказалась весьма хозяйственной. Уже к приходу гостей стол был накрыл всеми возможными блюдами. От жареной хрустящей картошки, посыпанной специями, до наваристого овощного супа. Жана после долгого рассказа и сытного ужина разморило, так что он сидел тихо и чуть ли не клевал носом в тарелку, пока Ури заканчивала свою историю. — Все же это нереально, — выдавил из себя Жан, проводя рукой по лицу, желая приободриться. — Магия? Значит, ты у нас кто-то вроде ведьмы? А чего волосы рыжие? Или Род имел несколько любовниц? Ури провела рукой по своим волосам. — Они стали такими после трагедии. До этого я была тёмной, как моя сестра Фрида. Жан кивнул и сделал глоток сладкого компота. — Ты извини, что мы врали, сам же понимаешь… — робко попросила Габриэль. — Понимаю, — согласился Жан, — так значит, мне предоставили честь следить за жизнью принцессы? — он усмехнулся. — Хороший солдат, так капитан Леви сказал? — Ты как обычно, — закатила глаза Ури, ударяя локтем Жана. — Да, так и сказал. Солнце уже начало подниматься над горизонтом, комнату озарил золотистый свет. Ури встала и подошла к окну, открывая его. В солнечном свете ферма предстала перед Рейсс во всей красе. Зелёные поляны, мутное голубое небо которое пронизывали красные, оранжевые, да розовые лучи солнца. Крепкий фермер, что поднялся в такую рань для того, чтобы скосить траву. Хотя осень только начинала вступать в свои права, некоторые листья на деревьях уже были выкрашены багровым и золотым — сильно контрастировали с ещё зелёными листьями. Утренняя прохлада приободряла и наполняла силами, восхищая своей свежестью. Наверное, это было самое красивое место, которое видела Рейсс. Даже рисунки с изображениями природы , которые когда-то показывала ей Габриэль, не могли сравниться с представшей перед девушкой красотой. Красотой вперемешку со свежестью. — Думаю, вам нужно лечь спать. Вы ехали почти всю ночь. — Маргарет встала из-за стола и начала складывать посуду. — Я приготовила вам комнаты на верхнем этаже. Только тихо, дети ещё спят. Габриэль помогла Маргарет убрать посуду и позвала Ури, жестом прося последовать за ней. В маленькой комнате, где расположились три кровати и старый обшарпанный стол, кроме них самих, обитала ещё маленькая девочка с вишневыми волосами, мирно спящая в детской кроватке. — У нас мало места, — словно оправдываясь, поведала Маргарет. — Ничего, — шёпотом, чтобы не разбудить ребёнка, ответила Ури. — Жан, спокойной ночи. Маргарет кивнула и аккуратно прикрыла дверь. — Ну, а вам сюда, будете спать с мальчиками, — доброжелательно сообщила она, показывая рукой на дальнюю дверь.