Элдийская принцесса

Щеки пропитаны солью Глаза обрели новый взгляд Её познакомили с болью Близится время расплат Она узнала как выглядят мрази Как отвратительна ложь их на вкус И ей кричали «да я не опасен» (ARKUSHA — Миледи)

До корпуса разведки путники, как и планировалось, добрались к рассвету. У входа их встретили двое, явно простоявших на посту всю ночь, солдат. Посвятив сердца, они пропустили их внутрь и вскоре отдали пост пришедшим к ним на смену товарищам. Эрвин спрыгнул с лошади и, отдав поводья подошедшему к ним солдату, галантно помог спуститься молодой Рейсс. Когда Ури оказалась на земле, то почувствовала, как её ноги задрожали, и сразу же схватилась за руку Смита, стараясь удержать равновесие. — Скоро пройдёт, это с непривычки, — мягко сказал Эрвин, жестом подзывая к себе ещё не успевшего уйти солдата. Рыжий быстро подошел к ним, ведя за собой серую лошадь Смита. — Моим сёстрам срочно нужно приготовить комнату на втором этаже. Та, что находится ближе всего к моему кабинету, — распорядился главнокомандующий, кивая в сторону спускающееся с лошади Габриэль. — И позови майора Ханджи в мой кабинет. — Есть, сэр, — солдат посвятил сердце и, бросив заинтересованный взгляд на Ури, повёл лошадь в конюшню. Леви, не став спускаться с лошади, кивнул Смиту и поскакал к конюшне. Он не доверял свою лошадь солдатам, более того, лошадь тоже никому кроме Леви не доверяла. — У вас тут как-то мрачненько, — заметила Габриэль, осматривая корпус оценивающим взглядом. Армин стащил с лошади две огромные сумки и устало выдохнул. — Что, разве я не права? — девушка развернулась к белобрысому разведчику и нахмурила брови. — Права-права, — решая не связываться, ответил Армин. — Приятного вам отдыха. Арлерт повёл лошадь в конюшню, даже не оглянувшись в сторону Габриэль. За помощь Смит обещал освободить его от тренировок на сегодня, и парень собирался воспользоваться этим сполна. — Уже лучше, спасибо, — Ури отпустила главнокомандующего и сделала несколько неуверенных шагов вперёд, рассматривая корпус. Солдаты, уже умывшиеся и одетые в форму, вставали на утреннее построение, о чём-то переговариваясь между собой. Некоторые из них устало зевали, другие же, казалось, были полны энергии и блаженно потягивались, смотря на поднимающееся солнце. — Здесь всегда так рано поднимаются? — поинтересовалась Ури. Смит тем временем взял огромные сумки и, закинув те себе на спину, ухмыльнулся. — Не переживайте, вас не будут заставлять вставать на утреннее построение. Рейсс хотела бы сказать, что ей не важно, как рано придётся подниматься, но была перебита подошедшим к ним Леви: — Какие указания, Эрвин? — хмурясь от яркого солнечного луча, спросил Аккерман. Капитан не выглядел уставшим, что удивило Ури. Сама-то она готова была уснуть прямо сейчас на жесткой, ещё не прогретой солнцем земле. — Для начала покажем комнату нашим гостям. Потом обсудим план в моём кабинете и договоримся с Ханджи о предстоящих экспериментах. Пока Смит разговаривал с Леви, Ури невольно бросила взгляд на стоящих в строю солдат. К ним вышел высокий человек с аккуратно причесанными волосами и, посвятив сердце, басом отдал приказ: — Отдайте свои сердца! — Отдадим наши сердца! — хором ответили солдаты, резко прикладывая кулаки к сердцу. Этот удивительный жест, такой гордый и благородный, на минуту заставил принцессу забыть обо всём происходящем. Когда солдаты военной полиции прикладывали кулаки к сердцу, перед тем как обратиться к ней или к Дариусу, она не испытывала и малой части того, что испытала сейчас. У разведчиков, этот жест выглядел как-то иначе и обретал истинный смысл. Рейсс знала, что разведка выходит за стены и жертвует многими людьми. Почти на каждой вылазке умирали простые солдаты, но, несмотря на это, их товарищи, погоревав по друзьям, снова выходили за стены, понимая, что эта вылазка может стать последней для любого из них. Военная полиция не рисковала своими жизнями, по крайне мере, так казалось юной Рейсс. Девушка машинально сделала несколько шагов вперед, чтобы рассмотреть разминающихся солдат поближе. Рассматривая их резкие движения, она случайно встретилась с зелеными глазами, что, казалось, прожигали в ней дыру. Это был молодой парнишка, на вид примерно её возраста. Он стоял с краю колонны, и поэтому Ури смогла хорошо разглядеть его лицо. Парень прищурился, внимательно вглядываясь в неё, а затем его удивленное выражение лица сменилось на раздраженное и грубое. «Что с ним не так? — подумала про себя Ури. — Почему он мне кажется смутно знакомым?» — Главнокомандующий, — рыжий солдат отвлек Ури от мыслей и вернул в реальность, — мы подготовили комнату, что находится рядом с вами, — сказал он, прикладывая кулак к сердцу. — Так быстро? — изумилась Габриэль, недоверчиво сдвинув брови. Для неё «подготовить комнату» означало не только найти ключ и, отперев дверь, занести туда постельное бельё. Она ожидала полноценной уборки, а на это явно бы ушло намного больше времени. — Думаю, нам пора. Вольно, солдат. Ури, ещё раз бросив в сторону странного парня взгляд, вернулась к остальным. Сейчас ей не хотелось забивать голову новыми проблемами — у неё их было достаточно и без странного зеленоглазого солдата. — Пока обустроитесь и разложите вещи, а мы подойдем позже, — дал указания девушкам Смит и, отдав один мешок с вещами Леви, пошёл вперед. — Что хоть вы там набрали с собой? — пробурчал Аккерман. — Мы на военной базе, а не во дворце. Ури была согласна с ним и, взяв сердитую Габриэль за руку, крепко сжала её ладонь, прося успокоится. Комната, выделенная девушкам, была самой обычной, без излишеств и дорогой мебели: небольшое окно с побитым подоконником, деревянный письменный стол, стоящий возле него, небольшой шкаф и две односпальные кровати. В комнате было невероятно душно, а воздух был затхлым и каким-то протухшим. Как и предполагала Габриэль, уборку ради них никто не делал, лишь положили на кровать свернутое постельное бельё и два скрученных матраса. В первую очередь Габриэль подошла к окну, с трудом раскрыла его, впуская внутрь свежий утренний воздух. Ури же тем временем развязывала тонкие завязки, удерживающие скрученный матрас, и, разложив его на кровати, принялась раскутывать постельное бельё. Спать хотелось просто ужасно, и девушка надеялась, что сможет сразу же после разговора в кабинете командующего погрузиться в царство Морфея. — Это невероятно, Ури, — Габриэль раскрыла свой матрас и положила его на вторую кровать, что была ближе к двери, — совсем скоро ты сможешь доказать, что являешься благословением. Рейсс вздрогнула — тонкие веревочки выскользнули из рук. Принцесса понимала, что подруга просто пытается её поддержать, искренняя веря, что её магия будет чудом. Сама Ури верила в это слабо, хоть и пыталась не думать об этом. С одной стороны, она испытывала трепетное волнение от того, что скоро получит ответ на самый важный в её жизни вопрос: «Что значит её сила для мира?» С другой — боялась понять, что совершенно ничего этот «адский огонь» не сделает гигантам. Для неё это будет равносильно смерти. Комната вдруг стала давить и показалась Рейсс слишком тесной. Несмотря на открытое окно, дышать стало тяжело, и девушка почувствовала себя дурно. Былая сонливость улетучилась, оставляя место беспричинной панике и страху. Казалось, что сам воздух стал тяжелым и, проникая в легкие, разрывал их изнутри. — Ури, — Габриэль развернулась к ней и, вплеснув руками, подбежала к ней, — что с тобой? — Что, если моя сила ничего не сможет сделать? — почти шёпотом спросила Рейсс, ощутив подкатившую к горлу тошноту. — Тогда мы найдем другое применение твоей силе, — уверенно заявила Габриэль. — Ты станешь солдатом, как того хотела, сможешь… Рейсс упала на пыльный пол и закрыла лицо руками. Как бы Габриэль ни пыталась поддержать её, уверяя в том, что она в любом случае сможет остаться здесь и использовать силу для чего-то другого, Ури прекрасно понимала, что это не так. Если она не сможет доказать людям, что её сила может защитить их, её снова запрут во дворце, на этот раз навсегда. Нигде больше её не примут, никто не пойдёт на такой риск. Даже обычным солдатом она не сможет быть, ибо рано или поздно её сила, даже при наличии ограничителей, покажет себя, и тогда её песенка будет спета. Если сила не навредит титану, то её жизнь можно считать совершенно бесполезной. Ури вдруг стало горько. Она так далеко зашла в стремлениях оправдать свою жизнь, что уже поздно было сдавать назад, но девушке снова захотелось вернуться домой, в свою большую и красивую комнату, спрятаться под огромным одеялом и ждать, пока Дариус не придёт к ней, чтобы поговорить. Сейчас она снова почувствовала себя маленькой Флорианой, потерявшей родителей и родной дом. Всё казалось страшным и непонятным. — Хочу домой, — прошептала она, дрожа, словно осиновый лист. Габриэль рванула к одной из сумок и, раскрыв её, невольно сморщилась. Как она и подозревала: Ури вытащила из сумки всю одежду, оставив только шляпу и свою небольшую коллекцию ножей. Недолго думая, девушка достала шляпу и, снова вернувшись к Рейсс, надела ту ей на голову, затем по-матерински обняла её содрогавшееся тело. Такое уже было когда-то. Панические атаки, во время которых Ури была сама не своя и забивалась под кровать, игнорируя всех. Они начались после прихода Кенни и, похоже, продолжились и после его смерти. Габриэль помнила, как Кенни Аккерман успокаивал Рейсс: грубо вытаскивал ту из-под кровати и одевал на её голову свою шляпу, напоминая о том, что она уже давно не маленькая девочка. Каким-то образом это действовало, и девушка через определенное время успокаивалась, приходя в себя. — Ури, — нежно прошептала Габриэль. — Ты Ури, а не Флориана. Ури бы никогда не стала бояться. Имя Ури было своеобразной маской, которую маленькая Флориана надела, чтобы не показывать слабости. Ей было намного проще притвориться кем-то другим, убедить себя в том, что она Ури Рейсс — сильная, храбрая, во всём отличается от той, кем была раньше. Это придавало ей сил. Рейсс отстранила от себя подругу и, спустив с головы шляпу, сжала головной убор в руках, прикрывая им красные от набежавших слёз глаза. В эту минуту ей как никогда хотелось увидеть рядом с собой Кенни. Он был ещё одним человеком, которому она была обязана жизнью и чьи надежды хотела оправдать. «Кенни бы за такое отругал», — подумала она про себя, вспоминая убитого Аккермана. Долгое время Флориана была трусливой и только и делала, что ненавидела себя. Ела она мало, запрещала слугам открывать окна и шторы. Прислуга прятала от неё ножи и все острые предметы, ведь девушка пыталась покончить с собой, один раз чуть не повесилась в собственной спальне. Она не думала о том, что не имеет права на смерть. Ей хотелось уничтожить себя или хотя бы выдрать свои глаза, чтобы больше никогда не видеть своего отражения. Жалкая, недостойная, отвратительная. Каждый новый день начинался с жгучей ненависти к самой себе. Однажды к ней в комнату вошёл Аккерман. Высокий мужчина с зачесанными назад волосами и холодными глазами производил пугающее впечатление. Она помнила, что тогда от него пахло табаком и, кажется, крепким виски. — Вы пришли убить меня? — меланхолично спросила она его, слегка наклонив голову. Её грязные рыжие волосы отвратительными сосульками свисали с головы и падали на бледную кожу. — Почему вы так думаете, грязная дочь Сатаны? — Кенни засмеялся и тяжелыми шагами подошел к ней. — А-а, точно, — он наигранно хлопнул себя по голове, а затем достал из кармана черного плаща нож, — вас же ненавидит собственный отец, а я его верный пёс. Флориана не ответила, молча протянула ему своё тонкое запястье, зажмурив глаза. Ей было всё равно, что этот мужчина собирался с ней делать, главное, чтобы успел до прихода слуг и солдат, которых Закклай нанял для охраны принцессы. — Если я вас убью, то действительно стану верным псом вашего изумительного папаши, — саркастично подметил Кенни, присаживаясь рядом с девушкой и вытягивая свои длинные ноги. Флориана недоверчиво на него посмотрела. — А разве это не так? — О, ещё как! — эмоционально заверил Кенни, а затем с гаденькой улыбкой добавил: — Я самая верная его псина. — Тогда почему не хотите убивать меня? — не поняла шутки Рейсс. — Потому что псина больше не признаёт его как хозяина, — ответил ей Аккерман, крутя в руке нож. — Какая-то вы слишком худая для принцессы, — вдруг сказал он. — Я думал, Дариус вас хорошо кормит. Девушка сильнее поджала под себя ноги и отвернулась в другую сторону. — Я недостойна жизни, — ответила она, почему-то ощущая разрастающееся внутри неё спокойствие. Кенни громко засмеялся. — За неё отдали жизнь, а она хочет умереть. — Я недостойна этого. Аккерман воткнул нож в пол и облокотился о стену. Эта сломленная девчонка напомнила ему себя в далёком прошлом, когда он, будучи ещё совсем ребёнком, был вынужден скрываться от короля. В то время род Аккерманов был подвержен репрессиям со стороны монархии и был вынужден скрываться, кое-как добывая себе пропитание. Монархия боялась великой силы этого клана, поэтому сделала всё возможное, чтобы стереть их с лица земли. Великие воины, отказавшиеся служить королю, стали изгоями и вскоре превратились в помойных крыс. То же самое случилось и с семьёй Кенни. В семье Аккерманов главным был всегда отец. Он как мог защищал свою семью, иногда даже убивая для этого людей. В ту страшную ночь на них напали. Отец Кенни смог задержать солдат, чтобы его мать успела сбежать с детьми в местный бордель. Только там их ждала засада. В ту ночь Кенни смог выжить только благодаря чуду. Выжить он смог, но остался совершенно один, выброшенный на вонючие улицы подземного города. Тогда, так же, как и эта сидящая рядом с ним девочка, он ощущал себя никчёмным и слабым, совершенно забыв, что он Аккерман. — Поверьте, принцесса, я недостоин жизни намного больше вас, — задумчиво произнёс он, а затем похлопал её по худому плечу. — Давайте без лишних разглагольствований. Ваш отец — мразь, осмелившаяся оскорбить свой род, и я пришел сюда, чтобы заключить с вами сделку. — Сделку? — она непонимающее посмотрела на него. — Ваш папаша считает, что дочь Сатаны теперь в аду. Что будет, если вы снова восстанете из пепла и придёте за его душой? — он снова рассмеялся. — О, представляю его лицо, перекошенное от страха, когда я приведу его к вам. Кенни казался ужасно кровожадным, но это на удивление не пугало Рейсс, а, наоборот, восхищало. — Вы хотите, чтобы я убила своего отца? — ошарашено спросила она, хлопая глазами. — Но я не смогу, я слабая! Кенни стал серьёзным и резко развернулся к ней. — Почему же вас тогда так сильно боятся? Девочка пожала плечами, внимательно всматриваясь в холодные глаза. — Я сам приведу к вам Рода, а вы сожжёте его, отомстив тем самым за мать своей подружки… как там её… Габриэль? Она кивнула, ощущая в себе какое-то новое, ранее неизведанное чувство. Впервые её не кормили обещаниями о лучшей жизни, а побуждали что-то делать. Некогда угасшая в ней злость снова пробудилась, заставляя её глаза засиять, а душу наполниться надеждой. Порой ненависть — лучшая мотивация к действию. — Я позволю вам свершить правосудие, — продолжил Аккерман, — а вы уговорите свою сестру во всём подчиняться мне. — Сестру? — не веря своим ушам, спросила она, чувствуя, как её сердце бешено забилось. — Неужели кто-то ещё выжил? Сестра… Такое нежное, ласкающее слух слово. Флориана сделала бы всё что угодно за возможность снова встретиться со своими родными. — Криста Ленц, — протяжно проговорил Кенни, — или Хистория Рейсс — дочь вашего отца и служанки. Девушка скривилась от отвращения. Мало того, что Род пользовался своими детьми, так он ещё изменял их матери. — Ну, так что? — усмехнулся Аккерман. — Вы сможете осуществить свою месть, — он вытащил из пола нож и снова начал его крутить, словно гипнотизируя этим Рейсс, — а я получу силу титана и смогу свершить правосудие. Вы станете королевой, а ваша сестра будет защищать нас своей силой. Род Рейсс не достоин быть главой династии, а вы, Флориана Рейсс, достойны этого, и сможете воплотить в жизнь мечту своего дяди. Снова. Снова на неё полагались. Прежняя легкость улетучилась, и Рейсс спрятала своё лицо за рыжими волосами. — Не нужно полагаться на меня, — пропищала она. — Я никто и ничего недостойна. Больше всего на свете сейчас ей хотелось исчезнуть. Обменять свою никчемную жизнь на жизнь Фриды или хотя бы Абеля. Они точно могли принести свет в этот мир и были достойны того, чтобы жить. — В вас течёт кровь Рейсс, малышка, — Аккерман надел на неё свою шляпу. — Знаете, каким был Ури Рейсс? Девочка посмотрела на него исподлобья. Она плохо знала своего дядю, но Фрида много хорошего рассказывала о нём, постоянно ставя того в пример и искренне восхищаясь им. — Он был достойным королем, — серьёзно заявил Кенни. — Помню, он склонился передо мной и просил прощения за то, что не смог устроить мир за стенами, — мужчина тепло улыбнулся. — Он был лучом света для людей, он был солнцем для меня. — Такой же была и Фрида, — всхлипнув, ответила Рейсс. — Такой же можете быть и вы. Флориана замотала головой, а Кенни вдруг снова оглушительно засмеялся. Прекрасно понимая её душевное состояние, он знал, чем помочь Рейсс, как вдохновить её. — Как насчёт того, чтобы воскреснуть вновь? — загадочно предложил он. — Сломанная, выброшенная на холод жизни девочка. — Аккерман потянулся к зареванному лицу девушки и провел большим пальцем по её щеке. — Я уверен, что в вас живёт дух вашего покойного дяди, и именно поэтому вы выжили и обрели силу. Выжили, чтобы принести людям мир. Вы просто обязаны быть сильной, ради этого он спас вас. Та женщина верила, что вы спасительница мира. Так почему бы вам действительно не стать мессией? — Кенни поднял руку вверх и шутливо натянул шляпу на лицо Рейсс. — Из темноты восстанет новая принцесса с новым именем и невероятной силой, прошлая же будет покоится в прахе прошлого. Как вам такой расклад? — Значит, я могу быть такой же, как дядя и Фрида? — неуверенно спросила она. — Но ведь я не стану сильнее, поменяв имя. — Вы сильная, просто не хотите этого признавать. Похоронив старую себя и взяв новое имя, вы, принцесса, сможете начать новую жизнь. — Кенни поднялся со своего места и стащил с её головы шляпу. — Ну, молодая леди, — Аккерман пафосно поклонился, прижимая головной убор к груди, — вы согласны? — Да, но какое имя мне взять? — дрожащим голоском спросила она, чувствуя, что что-то в ней медленно, но верно меняется. Кенни задумчиво почесал затылок, прикидывая разные варианты, а затем уверенно заявил: — Возьми имя своего покойного дяди — Ури Рейсс, — в его глазах промелькнуло что-то зловещее. — Отличное имя для моего огненного возмездия. С того дня всё в её жизни изменилось. Мрак, в котором ей приходилось жить, рассеялся. Каждый день она, движимая праведной ненавистью и желанием мести, тренировалась вместе с Кенни. Он согласился обучить её метать ножи, и девушка была благодарна ему за это. Магия всё ещё казалась ей проклятием — ей хотелось бороться, используя оружие. Она не строила иллюзий по поводу Аккермана. Понимала, что она лишь его оружие в извращённом плане капитана, но всё же ценила каждый проведённый с ним миг. В день исполнения плана она ждала его в своей комнате, внимательно вглядываясь вдаль и теребя свой кулон. Час её расплаты был близок — девушка чувствовала, как от волнения у неё начинает ускоряться пульс. О Кенни она услышала только вечером, когда заплаканная Габриэль принесла ей знакомую чёрную шляпу. «Я уверен, что в тебе живёт его дух, поэтому вы выжили и обрели силу. Выжили, чтобы принести людям мир». Эти слова заставили девушку взять себя в руки и сделать глубокий вдох. В конце концов она Ури Рейсс — сам Кенни Аккерман дал ей это имя. Родные для неё люди рискнули, чтобы она смогла попасть сюда. Девушка просто не могла опустить руки и предать возложенное на неё доверие. Как бы ни было сложно, она должна идти вперёд с гордо поднятой головой. Кенни гордо бы вошёл даже в ад. — Легче? — Габриэль погладила госпожу по голове, осторожно забирая у той шляпу. — Кажется, да, — выдохнула Ури, поднимаясь с пола и вытирая холодными руками пот со лба. Комната больше не казалась такой тесной, и она наконец смогла вздохнуть полной грудью. Как бы она ни пыталась строить из себя сильную девушку, в душе она всё равно остаётся маленьким ребенком, что ненавидит себя и боится этого мира. От настоящей себя ей не скрыться, оставалось только дальше играть придуманную для неё роль, скрывая истинные чувства. Быть одиноким актером собственного дешевого спектакля. — Переоденься, ты вся промокла, — Габриэль доползла до сумки и, вытащив оттуда простое голубое платье, протянула его Ури. — Спасибо, — вяло прошептала та, чувствуя головную боль. После панических атак всегда очень сильно болела голова, это было уже чем-то привычным. Пока Рейсс переодевалась, Габриэль во всю разбирала вещи и даже успела аккуратно заправить кровати. Она ещё в детстве помогала матери убирать покои, поэтому научилась делать это максимально быстро и хорошо. Она вообще во многом была хороша. Ури часто думала о том, что её подруга больше всего подходила на роль спасительницы человечества: красивая, грациозная и талантливая. Одна только родинка на её прекрасном лице чего стоила. В дверь постучали, и вскоре в комнату ввалились разведчики. — Девочка моя, — громко закричала Ханджи, подбегая к Ури и хватая ту за руки. — Покажи, ну же, покажи мне, — твердила она, рассматривая руки в кожаных перчатках. Титаны и всё связанное с ними было большой страстью ученой. Каждый раз открывая что-то новое, майор заряжалась энтузиазмом и принималась изучать титанов ещё более скрупулёзно, чем раньше. Когда Смит кратко посвятил её в план, у Ханджи чуть не случился сердечный приступ, а ведь она была ещё довольно молодой. Мало того, что теперь отряд Леви будет добывать титанов для экспериментов, так ещё она получит настоящую повелительницу огня, которая, возможно, может являться оружием. Ей не терпелось начать испытания, и только разумное замечание Эрвина о том, что принцесса устала и явно не сможет сейчас пользоваться силой, остановило её. — Зоэ, прошу, — Эрвин подошёл к майору и положил на её плечо руку, — успеешь ещё. Аккерман закрыл за ними дверь и уселся на кровать, внимательно следя за тем, как Смит пытается успокоить Ханджи. — Давайте побыстрее обсудим план и приступим к нашим обязанностям, — предложил хмурый Аккерман, точно так же, как и Ури, надеявшийся поскорее разобраться с делом и посетить наконец-то столовую. Ури подметила, что капитан совершенно не соблюдает субординацию, и это заставило её снова вспомнить о Кенни. В Леви многое напоминало о нём. Казалось, капитан даже смотрит так же, как его дядя. В глазах Аккермана было свойственное Кенни чувство утраты. Хоть Ури и провела с Кенни лишь один жалкий месяц, она успела понять, как много в его жизни значил Ури. Когда он говорил о нём, можно было отчётливо услышать в его голосе сожаление. Кенни не хотел терять Ури — он надеялся, что сможет вернуть его. Возможно, он даже убедил себя в том, что Флориана и есть Ури, что именно он спас свою племянницу. Он, а не великие боги. Когда Кенни говорил об Ури, в его глазах можно было увидеть и отчаяние, и боль от потери. То же самое сейчас было в глазах Леви. Несмотря на то, что внешне капитан казался невозмутимым, глаза выдавали его, показывая, что капитану есть, о чем сожалеть и есть тот, кого бы ему хотелось вернуть. Главнокомандующий облокотился о стену и, скрестив на груди руки, начал объяснять план действий. Если раньше он выглядел очень дружелюбным и открытым, то сейчас, объясняя наспех придуманную легенду их появления в корпусе, превратился в настоящего главнокомандующего: серьёзного, просчитывающего всё наперёд человека. — Вы мои сводные сестры, — сказал Смит серьёзным тоном, от которого у Ури побежали по спине мурашки. — По легенде, наш семейный дом сгорел, и теперь вам негде жить. Я предложил вам жить в корпусе, взамен потребовав вашей помощи в лазарете. Иногда Ханджи будет брать вас, чтобы вы помогали ей с опытами. Так что теперь вы Ури и Габриэль Смит, — он остановился, наблюдая за реакцией девушек. Они кивнули в знак согласия, и Эрвин продолжил: — Если результаты опытов будут удачными и покажут, что участие принцессы будет полезно в миссии, мы возьмем Ури в качестве нового участника в отряде Леви. Все будут сильно нервничать перед миссией, поэтому никого не будет интересовать появление нового солдата. Пока Смит объяснял, как именно будут проходить опыты и когда начнётся обучение на УПМ, Леви лениво осматривал обстановку комнаты, подмечая, что девушки уже успели разложить вещи и даже аккуратно заправили кровати. «Надо выдать им ведро и тряпки», — подумал капитан, смотря на паутину, что тонкой ниточкой свисала с подоконника. Тут его взгляд зацепился за шляпу, спокойно лежащую на том самом подоконнике. Это была старая чёрная шляпа с обвивающей её белой полосой. Такая до боли знакомая, единственная в своём роде. Аккерман нахмурился. Он был уверен, это шляпа Кенни Аккермана — такая была только у него. Фирменный знак мясника, с которым он не расстался, даже когда стал капитаном военной полиции. «Что шляпа Кенни делает у этой девчонки?» — Разумеется, мы введём в курс дела отряд Ханджи, — Эрвин кивнул в сторону учёной. — Это майор Ханджи Зоэ. — Зоэ широко улыбнулась. — Думаю, не нужно объяснять, что теперь нам нужно будет обращаться друг к другу на «ты»… — Эрвин улыбнулся и снова превратился в того доброго и галантного мужчину, каким изначально предстал перед Ури. — На этом всё. Вы сильно устали с дороги и наверняка проголодались. Хотите сначала отдохнуть или всё же не откажетесь от завтрака? Ури и Габриэль переглянулись. Они обе сильно устали и, честно говоря, хотели бы хорошенько выспаться, но, всё же решив, что спать на голодный желудок ещё то развлечение, согласились пойти на завтрак.

***

Эрен сидел за столом и задумчиво ковырялся вилкой в еде. Рядом с ним сидел Конни и о чем-то рассказывал Саше и Микасе. Йегер не вдавался в суть разговора, лишь изредка кивал, делая вид, что внимательно слушает. На самом деле сейчас его сознание то и дело показывало бледноватое лицо рыжей незнакомки. Он определённо видел её среди семейства Рейсс, когда, прикоснувшись к Хистории, получил память прошлого владельца титана, а вместе с ней и то, что должно будет произойти в будущем. Она была очень похожа на младшую сестру Фриды, и Эрен гадал, могла ли это быть она? Насколько он знал, все дети Рейсса были убиты в часовне, и девушка просто не могла выжить. Но не только схожесть рыжей с сестрой Хистории заставило его так глубоко погрузиться в свои мысли. Хоть будущее предстало перед Эреном размытым и не совсем четким, он определенно запомнил лицо девушки и её рыжие локоны, что мелькали в тех ломаных кадрах. После неё был огромный взрыв, а дальше… Дальше всё было слишком быстрым и болезненно ярким. В столовую вошло начальство в сопровождении двух молодых девушек, и Конни, стараясь сильно не палиться, показал девушкам на сестёр главнокомандующего. — Эрен, — Спрингер, заметив, что Йегер даже не смотрит на него, перевалился через стол и помахал рукой перед глазами друга, — ты вообще слышишь меня? Эрен, нехотя вылезая из размышлений, раздражённо уставился на друга. — Что? — Сегодня капитан Леви и главнокомандующий Эрвин привезли в корпус девушек. — Эрен напрягся, вспоминая утренний случай. — Армин, сопровождавший их, сказал, что они сёстры Смита, — объяснил Конни, показывая пальцем на девушек сидевших за столом командующих. Эрен посмотрел в сторону рыжей. Девушка сидела рядом со Смитом и внимательно слушала то, о чём вдохновлённо говорила Зоэ. Йегер отметил неестественную бледность её лица и болезненную худобу. Она выглядела уставшей и будто улыбалась через силу, слегка постукивая левой ногой по полу. На её руках были чёрные перчатки, что резко контрастировали с лёгким женственным платьем. Словно почувствовав на себе его взгляд, она с неким испугом в глазах посмотрела на него, удивленно подняв брови. Её темно-голубые глаза, словно змеи, вцепились в его сознание, заставив испытать головную боль. Перед ним снова замелькали кадры будущего, только на этот раз более резкие и отчётливые. Он видел её бледное, обрамленное рыжими волосами лицо. Видел в мутных глазах искру безумия и слабую полуулыбку. Последним видением был огромный взрыв, а дальше… дальше всё снова заволокло дымкой. — Эрен, что с тобой? — обеспокоенно спросила Микаса, дотрагиваясь до его плеча. Эрен побледнел и, казалось, на время выпал из реальности. — Всё нормально, — отмахнулся Эрен, хмуро смотря в сторону рыжей и пытаясь понять, что сейчас произошло и как относиться к этому. Девушка вызывала у него неприятное беспокойство, что противным предчувствием терзало сознание. В какой- то момент темненькая заметила их гляделки и, смерив Эрена холодным взглядом, дотронулась до коленки подруги, как бы прося отвернуться. — Рыженькая очень даже ничего, — заметил Жан, проследив за взглядом Эрена, — только больно странная. — Держитесь от неё подальше, — вдруг хрипло сказал друзьям Йегер. — Она опасна.