Элдийская принцесса

Взовьется пепел лишь над Содденским холмом Сzternaście Я свои шрамы скрою тканью колдовством Сzternaście Могильный камень я имею, будучи живой (Сzternaście — Песня о Трисс Меригольд)

Капитан шёл быстрыми уверенными шагами по уже опустевшей улице. Жители города запирали на ночь двери. Один за другим гасли в окнах золотые огни, и улица постепенно погружалась во мрак. Леви шёл, закрывшись от случайных взглядов серым плащом, освещая путь керосиновой лампой. Он мысленно поливал Смита всеми возможными бранными словами за идею оставить лошадей за городом. Аккерман, обойдя огромную лужу грязи, оставшуюся после дождя, добрался до нужного двухэтажного дома и постучал в хлипкую деревянную дверь. — Кто там? — спросил скрипучий старческий голос. Дверь немного приоткрылась, и из образовавшейся щели на Аккермана уставился зеленоватый глаз. — Капитан Леви, — буркнул Аккерман, доставая из кармана письмо, и просунул его в щель. — Приказано было явиться. Через секунд десять дверь открылась настежь, выпуская на улицу тёплый свет. На пороге стоял жилистый старик с седыми жухлыми волосами и дешевой тростью. — Проходите, воин, — пригласил он, отодвигаясь. — Только быстро. Аккерман, оглядевшись по сторонам и убедившись, что нет хвоста, вошёл внутрь, плотно закрыв за собой дверь. — Так чем обоснована такая секретность? — пропуская формальности, спросил капитан, вытирая грязные ботинки о половую тряпку. — Смит возбудился до неприличия, когда получил ваше письмо. Послышался смешок, и капитан поднял глаза на разложившегося на диване Закклая. Рядом с Дариусом сидела молоденькая девушка лет семнадцати. Бледная, с мешками под большими васильковыми глазами и длинными тёмно-рыжими волосами, что непослушными локонами спадали на плечи. Как и Леви, она была завёрнута в серый плащ, и только аккуратненькие дорогие туфли, торчащие из плотной ткани, выдавали её особое положение. «Нашёл себе любовницу на старости лет», — подумал Аккерман и скривился, снимая с себя изрядно надоевший и промокший плащ. — Я попросил Смита тоже явится сюда, — с неким раздражением начал диалог Дариус, видимо тоже не желавший тратить драгоценное время на приветствия. Девушка всё же поздоровалась, привлекая к себе внимание тоненьким голосом: — Здравствуйте, капитан. Леви кивнул и тяжёлыми шагами прошёл к креслу, про себя подмечая, что особа сильно напоминает ему Хисторию. — По пути возникли проблемы. Нам пришлось разделиться и поехать разными дорогами, — как всегда, сухо объяснил Аккерман, садясь на кресло и по-хозяйски закидывая ногу на ногу. — В чём причина столь экстренной встречи? Дариус недовольно цокнул. Он уважал прямолинейность капитана, но терпеть не мог несоблюдение субординации. — Надеюсь, вы понимаете, что то, о чём мы будем сейчас говорить, должно оставаться в секрете? — Закклай нахмурил кустистые брови. — Я хочу избежать шумихи вокруг этого дела. В дверь снова постучали, и Закклай невольно вздрогнул. — Сэр, я Эрвин Смит! — раздалось из-за двери. — Откройте! Старик приоткрыл дверь и сухо засмеялся. — Да, точно Эрвин. Ну и волосы же у тебя: любая баба позавидует. Через секунду в дом снова проник морозный ветер, а вместе с ним и высокий мужчина в сером плаще. Только пшеничного цвета волосы, выбивающиеся из-под капюшона, и серьёзные голубые глаза выдавали в нём Эрвина Смита. Главнокомандующий коротко поздоровался и, повесив мокрый плащ на спину стоящего у двери стула, сел рядом с Леви. — Хоть бы ноги протёр, — пробубнил Аккерман, смотря на грязные сапоги Смита. — Молодая леди? — Эрвин доброжелательно улыбнулся. — Приветствую. Девушка кивнула, продолжая внимательно осматривать главнокомандующего. «Она что, мужчин никогда не видела? — раздраженно подумал Аккерман. — Что вообще эта девушка забыла тут?» — Предупреждаю, то, что вы увидите, может повергнуть вас в шок, — Дариус противно ухмыльнулся, — но, надеюсь, вы, как и я, поймёте, какой подарок судьбы нам попал в руки. Леви на это заявление лишь закатил глаза и скрестил руки. — У меня в отряде мальчик-титан, а девчонка из сто четвёртого корпуса оказалась королевой. Думаете, есть что-то ещё, что заставит меня удивиться? — недоверчиво спросил капитан, натыкаясь на внимательный взгляд фиалковых глаз. — Леви, прошу, — успокаивающе произнёс Смит, — нас сюда не просто так позвали. Дариус одобрительно кивнул. — Ури, прошу, — холодно обратился он к сидящей напротив девушке. Девушка сняла с себя плащ и поднялась, давая мужчинам как следует осмотреть её точёную фигурку в шёлковом красном платье. Девушка отошла на несколько шагов подальше от гостей и, стянув с рук чёрные перчатки, бросила их на небольшой столик, стоящий рядом с диваном. Глубоко вдохнув, она закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на клокочущей в ней силе. Одна минута, показавшаяся непростительно долгой для самой девушки, и вот, словно ростки, из её ладоней начали появляться языки синего пламени. Сначала маленькие, еле заметные, затем побольше, посмелее. — Невероятно, — выдавил Смит. Его глаза засияли жаждой познания. — Как это получается? Дариус самодовольно усмехнулся. Другой реакции он и не ждал. Как бы много в этом мире разведчики ни видели, такое чудо стоит перед ними впервые. Девушка, что так ловко управляет огнём, достойна называться настоящей богиней. — Кто вообще она такая? — не менее удивлённо спросил Леви, всматриваясь в синий огонёк так, будто пытался понять, иллюзия это или всё же настоящий огонь. — Откуда эта сила? Девушка потушила огонь и оглядела довольным взглядом шокированных разведчиков. — Я Ури Рейсс, — не без гордости сообщила она, выпрямляя спину, — младшая дочь рода Рейсс, — последнюю фразу она произнесла с горьким сожалением. — Но семья Рейсс была перебита, — напомнил Смит, внимательно разглядывая девушку, — насколько мы знаем. — Она была единственной выжившей тогда, — ответил Дариус. — Род Рейсс принёс её ко мне и отдал на воспитание. Она моя воспитанница. Девушка взяла перчатки со стола и снова натянула их на руки, не поднимая на разведчиков глаз. Ей становилось неловко, когда кто-то рассказывал о её жизни. Многие из её окружения жалели её постоянно, громко вздыхая и качая головой. Все, кто знал о её существовании, считали её несчастной, брошенной девочкой, которой пришлось заплатить страшную цену за свою силу. Ей не нравилось, когда её жалели. Она считала себя недостойной этого. По рассказам единственной подруги, она знала, сколько людей лишились семьи и крова во время падения стены Мария. Многие пострадали больше, чем она, и их никто не жалел. Они всё делали сами, ничего не преподносилось им на золотом блюдечке. Ури же жила в роскошных апартаментах и никогда не знала, что такое холод и голод. Дариус, с первого взгляда суровый и надменный человек, окружил её всем самым роскошным и даже нанял учителя, чтобы Рейсс получила образование. Девушка могла совершенно спокойно назвать его отцом. По крайне мере, он заслужил это, в отличие от того, кто, испугавшись её непонятно откуда появившейся силы, приказал заточить её в подземелье. Ури снова заняла место рядом с Дариусом, облегченно вздохнув. Рядом с ним ей было намного спокойнее. Она знала, что он никогда не даст её в обиду. Как же ей хотелось быть обычной девочкой без всякого дара. Возможно, тогда они бы с Закклаем смогли жить спокойно, как дочь и отец. Может, и сам Род был бы с ней рядом и не считал её дьяволом. Правда, в это верилось с трудом. Род преследовал лишь свои личные цели. Он бы никогда не полюбил её за то, что она его дочь, он видел бы в ней лишь хранительницу титана. — И почему же вы скрывали её? — нахмурился Смит. — Её сила могла бы помочь в битве с титанами, а Хистории бы не пришлось садиться на трон. Закклай нахмурился. Ему хотелось перейти к самой сути намного быстрее. Времени на то, чтобы отвечать на вопросы Смита, у него не было, в принципе как и особого желания, хоть он и понимал, что как раз-таки на этот вопрос ему придётся ответить, ибо именно в нём и кроется истинная опасность их миссии. То, из-за чего им пришлось выбираться из дворца через вход для слуг, укрывшись старыми, замызганными плащами. — Эрвин, мы не знаем, как её огонь влияет на титанов. Более того, Рейсс запретил всяческое упоминание о ней. Для народа Ури мертва. — Закклай сцепил пальцы в замок. — Я бы хотел, чтобы она участвовала в миссии по возвращению стены Мария. Нужно посмотреть её силу в битве. Леви и Эрвин переглянулись. Миссия по возвращению стены Мария была не только очень рискованной, но и очень важной. Теперь, когда у них есть титан, а народ верит в них и ждёт чуда, разведка просто не имела права не справиться. Девушка станет нехилым таким балластом. Из-за неё придётся вносить некоторые поправки в уже продуманный план. Какая разница, насколько могущественна её сила, если она не сможет использовать УПМ? — Вы хотите, чтобы эта мелкая девчонка без специальной подготовки приняла участие в опасной миссии? — Леви поднял левую бровь. — Есть более лёгкие способы избавиться от нахлебницы, Закклай. Ури покраснела и резко вскочила с места. — Не смейте называть меня нахлебницей! — обиженно заявила она, уперев руки в бока. — К тому же у меня есть сила, и я смогу её использовать, если что! «Ох уж эта молодая самоуверенность, — фыркнул капитан, — всё им кажется простым». — Молодая леди, — с насмешкой произнёс он, — поверьте, даже мальчика-титана нам приходилось много раз вытаскивать из задницы, а он, между прочим, столь же самоуверен, как вы, — капитан усмехнулся наблюдая за разгневанной Рейсс. — Более того, миссия уже через два месяца. Неужели вы правда думаете, что сможете обучиться всем необходимым навыкам? Кадеты тратят на это три года. Эрвин успокаивающе похлопал Аккермана по плечу. — Не злитесь, Ваше Высочество, — бархатным голосом попросил он, — но в словах Леви действительно есть доля истины. Ури плюхнулась на место, всё ещё недовольно смотря на капитана. — Что же будет потом? — спросил Смит, наклоняясь вперёд. — Об этом поговорим, когда миссия будет успешно завершена, — заявил мрачный Дариус. — Разумеется, вы должны обучить её использовать УПМ, и, думаю, для начала стоит проверить её силу на титане майора Ханджи. Нет смысла выпускать её на поле боя, если её огонь не причинит титанам вреда. — Но как её сила может помочь в битве с титанами? Поджигать деревья? Все знают, что титанов можно убить, только если нанести удар в определённое место. Огонь их не убивает. Мы много раз пробовали использовать огонь как оружие, только вот они всегда регенерировали. — Эрвин посмотрел на руки Рейсс в кожаных перчатках. — Огонь имеет странный синий цвет, значит, чем-то от обычного огня он всё же отличается. Собственно, поэтому его и назвали «адским». Хоть он и не смог пробить защиту Леонхард, всё же есть вероятность того, что он как-то по-особенному будет влиять на титанов. Возможно, мы найдём ещё одно оружие против них. Но для начала надо убедиться, что он сможет причинить вред титанам, — спокойно ответил Закклай. — Её сила проявилась после того, как девочка получила порцию сыворотки. Если сыворотка порождает титанов, возможно, она способна на то, чтобы даровать силу, способную убивать их. Но мы не можем знать этого наверняка. Смит понимающе кивнул. Доводы Дариуса вполне устроили разведчиков. Леви, как и Эрвин, никогда не видел такого странного синего огня. Вполне можно было предположить, что он сможет если не убить, то хотя бы нанести вред титану. Если девушка сможет наносить удары с дальнего расстояния, бороться с гигантами будет намного легче. Но откуда же появилась эта сила? Каким образом столь хрупкая на первый взгляд девушка может управлять пламенем? Эти вопросы разрывали главнокомандующего изнутри. — Было бы хорошо ещё знать, скольких она сможет убить и с какого расстояния, — разумно подметил Смит. На лице главнокомандующего появилась зловещая улыбка. — Посмотрим, что её дар значит для человечества. Возможно, она станет хорошим оружием в борьбе с титанами. Смит любил загадки. Они являлись неотъемлемой частью его жизни. Ури Рейсс была очередным секретом, неким ключиком к тайне титанов. Сила же не могла появиться из ниоткуда. Возможно, узнав причину появления этого дара, они смогут понять, откуда взялись титаны. — Или нашим новым врагом, — мрачно подметит Леви, ловя на себе вопросительный взгляд васильковых глаз. Он прекрасно понимал: любое оружие может быть использовано против своего создателя. Эрвин бросил взгляд на руки девушки. — Почему она вынуждена носить перчатки? Смею предположить, что они служат защитой, значит, молодая леди полностью не может управлять своей силой, раз нуждается в подобных вещах. Закклай закусил губу, в очередной раз поражаясь догадливости Эрвина. Он хотел скрыть этот небольшой факт о молодой Рейсс, дабы не вызвать у разведчиков сомнений. Ему бы не хотелось, чтобы её заперли в сыром подземелье, опасаясь проявления силы. Не для этого она потратила столько времени на то, чтобы научиться управлять ею. Несмотря на свой жестокий нрав, Дариус проникнулся симпатией к этой девушке. Она была похожа на маленького зверька, пугающегося собственной тени. Была бы она обычным человеком без каких-то способностей, он наверняка бы продолжал удерживать её взаперти, наслаждаясь временем, проведенным со своей приёмной дочерью. Да, он считал себя её отцом. — Вы, как всегда, наблюдательны, Эрвин. Да, леди Рейсс всё ещё сложно сдерживать свою силу, но, уверяю вас, раньше она была намного опаснее, чем сейчас. Наши учёные выяснили, что кожа, собственно, из которой сделаны эти перчатки, может препятствовать появлению силы. Также помогает железо, — Дариус потянулся рукой к шее девушки и пальцем указал на необычное украшение Ури. Это был кулон, больше похожий на огромную монету, прикрепленную к отрезку из чёрной кожи, что плотно прилегал к белой шее девушки. На нём был изображён цветок из тонких волнистых линий. Изображение показалось Смиту знакомым. Когда-то что-то подобное он видел в книгах своего отца. — Отлично, значит, мы повезём бомбу замедленного действия, — Леви нахмурился. — Стоит ей только избавиться от своих украшений, она сразу же превратиться в горящего монстра, сжигающего всё на своём пути. Спасибо, что предупредили об этом заранее. — Я не так плохо обращаюсь со своей силой! — возразила Ури. — Сила выходит из-под контроля только в момент сильных переживаний или других ярких эмоций. Не сожгу я вам корпус! Дариус сердито посмотрел на девушку, и та, покраснев, замолчала. — Есть ещё кое-что, о чём вам нужно знать, — выдохнул Дариус. — Это истинная причина того, почему я не хочу разглашать это дело и требую от вас конспирации. Смит и Аккерман напряглись. Выражение лица верховного главнокомандующего было очень обеспокоенным и не сулило ничего хорошего. — Некоторые весьма влиятельные личности, вкладывающие деньги в казну и пользующиеся любовью и доверием народа, против того, чтобы сила Рейсс существовала. Ури сжала ткань своего платья, чувствуя, как руки под твёрдой кожей перчаток похолодели. Она была уверена, Габриэль — её подруга и по совместительству служанка, подслушивающая сейчас весь разговор за дверью их временной спальни, — тоже испытала невероятный страх, когда верховный упомянул о риске, который поджидал их на каждом шагу. Эта история была болезненной для них обоих. Во время падения стены Мария семья Рейсс укрывалась в часовне, ублажая Богов молитвами. Маленькая Ури плакала и сильно дрожала. В один момент старшая сестра Фрида прервала молитву, чтобы успокоить её. Фрида всегда была примером для маленькой Рейсс. Ответственная, сильная, бесстрашная. У неё были невероятной красоты глаза и длинные шелковые волосы. Когда Фрида наклонилась, чтобы поцеловать сестру в лоб, как она обычно делала, когда Ури сильно капризничала, раздался оглушительный взрыв. Дальше всё было словно в тумане. Рейсс помнила, как вышедший из молочного дыма мужчина начал упрашивать помочь ему. Помнила, как Фрида вышла вперёд, закрывая собой её, помнила, с какой твёрдой уверенностью она отказала ему. В какой- то момент Гриша нанёс себе удар тонким блестящим ножом и превратился в титана. По всей часовне будто пронеслась ударная волна, заставившая Рейссов вздрогнуть. В тот день Ури впервые испытала настоящий, леденящий душу, страх. — Фрида, ты должна защитить нас, — услышала тогда Ури голос отца, — для этого тебе дана эта сила! Старшая Рейсс нахмурилась и укусила себя за руку, принимая облик титана. Надежда белокрылой птицей снова затрепетала в груди юной Ури. Её дорогая сестра всегда справлялась со всеми ужасами мира, будь то монстры под кроватью или кровожадные домовые. Девочке казалось, что нет ничего, с чем бы сестра не справилась. Из всей её семьи она единственная заступалась за неё. Только в этот раз не справилась, что стало настоящим открытием. «Даже сильный человек однажды может быть побежден». Когда Гриша отшвырнул Фриду к стене и поглотил её, девочка почувствовала, как её ноги немеют от страха, а душа надрывается от неистовой боли и отчаяния. Она стояла рядом с матерью и глотала воздух ртом, словно рыба, не в силах что-либо сделать. Адель и Дирк кинулись к Фриде в надежде, что она ещё жива, и были тут же раздавлены огромной ногой. Мир, казавшийся прекрасным и безопасным, вдруг разбился на тысячу кусочков. Никто не сможет защитить её. Мать схватила её за руку и прижала к себе. Ури помнила, какими холодными они были. Гигант пошёл к ним, и сердце ребёнка рухнуло в пропасть. Она не могла точно сказать, что чувствовала в тот момент. Это был невероятно ядреный коктейль из обжигающей боли и ужаса. Последнее, что маленькая Рейсс увидела, была нога титана с прилипшими к ступне телами её брата и сестры. В тот миг она должна была умереть. Она и умерла. Род видел, как титан раздавил её вместе с матерью, и в диком ужасе выбежал на улицу, пока Гриша радовался тому, что оставил Рейсса без наследников. Только вот на улице он увидел её — свою живую дочь, лежащую на обломках. Не веря своему счастью, Род поднял её и, успокаивая, понес к повозке, даже не обратив внимания на изменения в её внешности. Зато потом, когда дочь проявила силу, обратил на это внимание. И не только своё. Раньше Ури была голубоглазой с чёрными волосами, как у её старшей сестры Фриды. Но после произошедшего её волосы стали тёмно-рыжими, а глаза помутнели, хоть и оставались, как прежде, голубыми. На её руке вскоре был обнаружен шрам в виде молнии, обвивающий руку Рейсс, и это стало ещё одним поводом обозвать её дочерью Сатаны. Род Рейсс тогда при всех сказал, что его дочь мертва, сказал, что Ури — создание Сатаны, ибо он видел, как настоящую Рейсс раздавили в часовне. Какое-то время после страшной трагедии в часовне, Род даже не вспоминал о своей дочери. По крайней мере, так казалось. Он никогда её не навещал, не интересовался самочувствием, прилюдно тосковал по семье, делая вид, что все его дети были убиты в тот страшный день. На самом деле Род прекрасно помнил про свою дочь, и страх её силы прожигал его, будто кислота. Когда Дариус нашёл способ удерживать силу, Рейсс сразу же позволил девочке жить в уютных покоях, как положено настоящей принцессе. Только вот Род, узнав об этом, был невероятно зол и приказал солдатам военной полиции сжечь ребенка. Среди его сторонников были те, кто знал о силе его дочери, и так же, как и король, боялись её. Они не верили, что она может принести пользу. Только страх, ослепляющий, омерзительный. Страх жил в их сердцах. Когда люди боятся, то способны на многие поистине ужасные вещи. Верховный главнокомандующий ослушался приказа. Каким-то образом ему удалось подкупить солдат военной полиции, чтобы они спрятали девочку в старом крыле замка, а сами сожгли другого человека. Род был мягкотелым и считал себя слишком правильным для того, чтобы лично присутствовать на казне. Он ожидал свершения суда в уютной комнате в окружении остальных богатых людей, поэтому провернуть это дело было вполне возможным. Единственная проблема заключалась в том, что король лично хотел проверить, как солдаты исполнили его план, а значит, сжечь действительно нужно было человека. В ту ночь была сожжена мать Габриэль — Ирис Майер. Женщина была служанкой и находилось в очень бедственном положении. Отец Габриэль бросил их — денег не хватало даже на еду. Она сама предложила себя в качестве жертвы, попросив за это обеспечить дочери богатую жизнь. Ирис верила Дариусу. Она считала, что отдаёт свою жизнь во благо мира, ведь сила юной принцессы может быть мощным оружием против титанов. В этом она и убедила свою маленькую дочь. Когда её сожгли, Род ликовал и даже не обратил внимания на то, что кости не принадлежали ребёнку. Ему не хотелось копаться в этой дурно пахнущей грязи. Дочери Ирис обеспечили богатую жизнь во дворце, а принцессу поселили в старом крыле замка. Об этом плане знали доверенные лица Закклая, что, как и он, считали силу Рейсс божественной. Когда Род был убит, а на трон села Хистория, верховный попытался рассказать о принцессе. Только вот оказалось, что среди дворянства всё ещё были те, кто слепо боялся и угрожал настроить народ против королевской семьи, если девушку выпустят из старого крыла. Закклай, как и королева Хистория, шли на риск, проворачивая этот план. Ури знала, что ради неё умер другой человек. Она помнила, какой испепеляющий стыд испытывала, когда к ней в комнату привели маленькую Габриэль, чтобы познакомить их. Пока Майер смотрела на Рейсс своими большими карими глазами, видя в принцессе настоящую богиню, Ури даже не могла смотреть в глаза девочке, у которой отняла мать. Она считала себя виноватой. Слабой, недостойной того великого шанса, что даровали ей Боги. Многие возлагали надежду на её силу, и эта надежда была словно камень, привязанный к шее. Она не хотела быть особенной, но должна была. «Что, если моя сила не сможет победить титанов? Вдруг все жертвы были напрасны и лучше бы было, чтобы я умерла?» В последнее время она часто спрашивала это у себя, боясь, что «адский огонь» отличается от обычного лишь цветом. Если её сила не принесёт никакой пользы, она сама сожжет себя и будет считать это правильным. — Сэр! — в комнату вбежала хорошенькая высокая девушка с темными волосами и симпатичной родинкой под пухлой губой. Она подошла к Дариусу и упала на колени, запричитав, словно старая бабка. — Сэр, как вы можете отпускать принцессу в такое страшное место?! «Почему ты решила действовать именно сейчас? Хочешь оградить меня от самого тяжёлого момента в разговоре?» — подумала Рейсс, напрягшись. Дариус не любил, когда его перебивали, а тем более когда так бесцеремонно врывались в деловой разговор. Поступок Габриэль мог повлечь за собой наказание. — Боже, — Закклай тяжело вздохнул. — Аккерман — лучший воин человечества. Не тронут её титаны пока он рядом. Девушка искоса посмотрела на взволнованную госпожу, а затем развернулась к сидящему напротив Леви. — Да сам капитан будет опаснее любого титана! — выкрикнула она, показывая пальцем на слегка ошарашенного Леви. — На лице так и написано: «Старый развратник молодых дев». Ури закрыла лицо руками. — Боже, за что мне всё это? — тихо прошептала она, пока Смит еле сдерживал смех, наблюдая, с каким шоком капитан смотрит на девушку. — Извращенцем меня ещё никто не называл, — только и смог ответить Аккерман на обвинение. — Габриэль! — Дариус стукнул кулаком по мягкой обивке. Габриэль вздрогнула, всё внутри у неё похолодело. — Если так переживаешь, то отправляйся вместе с ней. Деньги я выделю. А сейчас скройся с моих глаз! Глаза девушки засверкали, и она чуть ли не подпрыгнула на месте. Она была готова на всё, чтобы отправиться вместе со своей госпожой, и не думала, что у неё получится так просто уговорить Дариуса отправить её с ней. — Спасибо, спасибо, сэр! — слёзно благодарила она, прикладывая руки к груди. — Я прослежу, чтобы он не приставал к госпоже. Аккерман сжал кулаки и скривил тонкие губы, всем своим видом показывая раздражение. — Если ты думаешь, что я только и делаю, что лишаю своих солдат невинности, то ты очень ошибаешься, — со стальным скрежетом в голосе произнёс Аккерман. — Моя голова забита вещами поважнее глупых девиц. Габриэль покраснела и захлопала длинными ресницами. Ури, чувствуя, как верховный главнокомандующий начинает раздражаться, вскочила с места и развернула Габриэль к двери. — Извините, капитан, — девушка посмотрела на Закклая. — Мы, пожалуй, уйдём. Дариус кивнул, и Ури вывела подругу из комнаты, дабы в лишний раз не искушать судьбу.

***

— И что на тебя нашло? — спросила Ури, когда они оказались в небольшой спальне. — Как же мне было стыдно! Габриэль поправила юбку своего синего платья и обиженно уставилась на подругу. — Я не хотела, чтобы вы снова погружались в эти страшные воспоминания, вот и влезла. К тому же нам всё равно нужно было как-то убедить его, что мне необходимо поехать с вами. Зря, что ли, я вещи собирала, Флориана? Ури похолодела, услышав ненавистное ей имя. Её руки задрожали, а кожа стала ещё бледнее, чем обычно. — Не смей называть меня Флорианой, — осипшим голосом приказала Рейсс. — Флориана умерла в тот вечер, Ури жива! Девушка не похоронила своё прошлое, не отказалась от него. Она прекрасно понимала, что никогда не сможет сбежать от ужасных воспоминаний, не сможет забыть близких ей людей, погибших тогда под массивными ступнями титана. Она просто не имела права на это. Рейсс закопала не своё прошлое, она закопала старую себя. Ту добрую, невинную девочку. Слабую Флориану Рейсс. — Извините, госпожа, — потухшим голосом произнесла Габриэль, опуская глаза, — мне всё ещё непривычно. Ури улыбнулась и улеглась на застеленную кровать. Она понимала, сколько сил приложила Габриэль, чтобы устроить это маленькое «шоу». Девушка боялась Дариуса, но ради того, чтобы остаться с подругой, пошла на такой отважный шаг. Ури очень ценила такую преданность Габриэль и надеялась, что девушка пошла на это потому, что считает её своей подругой, а не только из-за того, что она её госпожа. — Давай уже на «ты», Габриэль? Ну, правда, надоело! Брюнетка фыркнула и легла рядом с Ури, наслаждаясь запахом постиранного белья. — Я хочу, чтобы ты помнила о своём статусе и не забывала про него, — немного печально ответила она. — Эти солдаты настоящие звери. Они должны знать своё место. — Нам бы его знать, Габриэль, — немного жёстко ответила Ури, накручивая на палец тёмно-рыжий локон. — Не нужно сравнивать разведчиков с солдатами из королевской полиции. Они не те люди, что будут приставать. И вообще, — она перевернулась на бок и, подперев голову рукой, уставилась на подругу, — тебя послушать, так все мужчины — звери, движимые лишь инстинктами. Габриэль демонстративно фыркнула. На секунду между ними воцарилось молчание. — Знаешь, а Леви Аккерман действительно чем-то похож на Кенни, — задумчиво произнесла вдруг Ури. — Чувствуется, что одна кровь. — Опять вы о Кенни, госпожа. Он был убийцей, а вы восхваляете его! — Просила же не выкать, — огрызнулась Ури. — И Кенни был хорошим человеком, хоть и делал неправильные вещи. Габриэль тяжело вздохнула, понимая, что нет смысла в очередной раз начинать вести лекцию о морали. Ури была обязана слишком многим Кенни и из-за своего слепого восхищения могла оправдать любой поступок покойного Аккермана. — Как ты думаешь, — Ури подняла вверх руку и сжала её в кулак, — моя сила действительно может помочь? Габриэль улыбнулась. — Я уверена в этом, госпожа. За дверью раздались торопливые шаги, и девушки поднялись, слегка приглаживая растрепавшиеся волосы. — Выезжаем прямо сейчас, дамы, — дружелюбно оповестил их Смит, открыв дверь. — За городом нас будут ждать лошади, но пока придётся пройтись пешком. Девушки одновременно кивнули и поднялись с постели. — Я принесу одежду, — крикнула Габриэль, протискиваясь между Смитом и дверью. — Секунду.

***

Ночь уже во всю вступила в свои законные права. На улице было слишком темно, небо затянуло облаками, поэтому даже луна не могла осветить путникам дорогу. Они шли торопливо, но тихо и осторожно. Четыре человека, полностью покрытых плащами, с двумя огромными сумками, уже через час добрались до выхода из города. Около ворот дремали солдаты военной полиции. Дариус на днях подкупил знакомого торговца, чтобы тот под видом «подарка от вышестоящих служб» принёс часовым ящик с алкоголем. Его план удался. Часовые были пьяны и всё ещё мирно спали, облокотившись о стену. — Ну и свиньи, — пробурчал Леви, поднимая лампу выше, чтобы посмотреть на красное лицо часового. — Омерзительно. — Омерзительно, — согласился Смит, — зато о нашем визите в город никто не узнает. Они осторожно прошли дальше, выходя за пределы города, где путников уже поджидал Армин, державший двух лошадей за поводья. Эрвина и свою. Чёрный «демон» Аккермана был привязан отдельно. — С рассветом мы должны будем прибыть в корпус, — начал объяснять Смит, кивая Арлерту. Тот с интересом взглянул на девушек и отдал главнокомандующему поводья первой лошади. — Привал будет, но максимум на полчаса. Аккерман отвязал своего коня и сразу же запрыгнул на него, тем самым показывая, что вести «благородных» дам он не намерен. — Леди, — Смит протянул руку Ури, — поедете вместе со мной? Девушка кивнула, и Смит, обхватив ее талию своими большими руками, помог ей забраться наверх. — Арлерт, повези даму, — приказал Эрвин, садясь сзади Ури и натягивая на себя поводья. — Не переживайте, Армин у нас хороший. — Давайте помогу? — предложил красный от смущения Армин. Габриель кивнула и с помощью Арлерта залезла наверх. Ури заметила, что её подруге неприятно сидеть вместе с парнем. Она сразу побледнела и, казалось, держалась из последних сил, чтобы не оттолкнуть от себя блондина. Девушка была плохого мнения о мужчинах и, честно говоря, побаивалась их.

***

Разведчики ехали быстро. Холодный ветер обдувал лицо Ури, заставляя некоторые пряди выпадать из собранного наспех пучка. Сердце девушки бешено колотилось от невероятной смеси страха и предчувствия нечто хорошего. Она впервые за долгое время была так далеко от дворца. Было страшно думать о том, что будет впереди, но вместе с этим и невероятно легко от понимания, что её тюрьма осталась позади. Какое-то время она наслаждалась этой поразительной лёгкостью и чувством дурманящей свободы. Только вот потом тяжёлые мысли о надежде, возложенной на её силу, снова настигли её. Сейчас больше всего на свете она боялась оказаться бесполезной. Столько времени она гадала, сможет ли её огонь навредить титанам, — скоро она сможет узнать это наверняка. Только вот узнавать было страшно. Пытаясь отвлечься от мыслей, девушка начала любоваться красотой окружающей её природы. Раньше, сидя в своей комнате, она могла видеть лишь город и бегающих туда-сюда людей. Вдали была видна зелёная полоска полей, но больше ничего. В темноте хорошо разглядеть можно было лишь короткий освещённый кусок дороги, но всё же некоторые черты деревьев, небольшие цветочки и кустики, на которые падали лучи лампы, ей были видны. Постоянно крутясь в попытках рассмотреть природу, девушка не заметила, как Эрвин тихо, но отчётливо посмеивался. Его смешил такой детский интерес и желание рассмотреть всё вокруг. Ури была похожа на маленького ребёнка, впервые увидевшего свет. — Лучше веди себя смирно, — посоветовал Смит, наклоняясь к уху девушки, — упадёшь же. Та, резко покраснев, выпрямилась, словно напряжённая струна, и тихо ответила: — Извините. Девушка никогда не была настолько близко к незнакомому мужчине, тем более к такому красивому. Сердце предательски забилось, а в голову полезли сцены из второсортных любовных романов, которые раньше они с Габриэль любили читать. Девушке вдруг стало стыдно. «Не о том ты думаешь, Ури, явно не о том. Судьба многих людей висит на тебе, а ты так спокойно даёшь свободу своему малодушию». Спустя три часа езды по безлюдным полям разведчики остановились. Нужно было накормить выдохнувшихся лошадей и немного размяться. — Сэр, я отойду ненадолго, — предупредил Армин начальство. Смит кивнул, подбрасывая в небольшой костерок деревяшки. Рядом с ним сидел Леви, ожидая, когда вода в поставленной на огонь кастрюльке вскипит. Так получилось, что запасливая Габриэль не забыла сунуть в свою битком набитую сумку небольшую кастрюлю и любимый чай своей госпожи. Разведчикам оставалось только догадываться, каким образом эта хрупкая девушка смогла впихнуть столько всего в какой-то жалкий мешок. Ури же украдкой посмеивалась, понимая, что вещей было бы ещё больше, если бы она в последний момент не вытащила половину. Вопрос с водой решился очень быстро. Рядом протекала речка, поэтому путники без особых проблем смогли добыть воды и поставить её на огонь. — Закклай сказал, что вы не помните, как эта сила появилась у вас, это правда? — спросил Смит. Девушка вздрогнула и испуганно посмотрела на главнокомандующего. Эрвину даже стало немного стыдно — он заметил, что этот вопрос неприятен молодой леди, но ничего не мог поделать с терзающим его любопытством и всё так же желал услышать ответ. — Я не знаю, откуда она взялась. Род Рейсс… — язык не поднимался назвать его отцом, — хотел скормить мне Гришу Йегера. Он насильно вколол в меня сыворотку, но ничего не произошло. В титана я не превратилась. Когда Рейсс захотел повторить, думая, что сделал что-то не так, мне стало страшно и… — к горлу подкатил ком, — я случайно устроила пожар. Гриша смог сбежать, а Род выволок меня за руку и притащил Закклаю с приказом заточить меня в подземелье. Рассказ, даже столь скудный и короткий, дался Ури очень тяжело. Воспоминания об отце часто являлись ей в кошмарах, заставляя маленькую принцессу просыпаться, а затем ещё долгое время плакать в своей постели. Тогда она была ещё маленьким ребёнком. Ребёнком, оставшимся без семьи, девочкой, что потеряла самых дорогих людей. Она хваталась за своего отца, как за единственную соломинку, свято веря, что он закроет её своей грудью. Как быстро разбились её надежды. Она помнила, как очнулась, ощущая резкую боль во всём теле. Все вокруг было в едком дыму, а руки нащупывали что-то твёрдое. — Доченька, ты жива? — раздался тогда обеспокоенный голос отца. — Милая, ты единственная, кто остался у меня. — Род взял её на руки и куда-то понёс. Девочка была в таком шоке, что сразу же отключилась, почувствовав, как отец кладёт её на что-то тёплое. Очнулась она уже в лесу, где к огромным деревьям был привязан, как она узнала позже, истощённый Гриша Йегер. — Этот человек перебил нашу семью! — артистично кричал Род, указывая на виновника кошмара. — Он убил Фриду, чтобы украсть у нас титана! И он забрал его. Рейсс помнила, как мужчина, привязанный к деревьям, поднялся на ноги и зазвенел цепями, тем самым напугав её ещё сильнее. — Чёрт, — Гриша плюнул кровью на землю, — да как ты выжила? Я же раздавил тебя! Я раздавил тебя! — орал он, смотря в глаза испуганной маленькой девочки. Флориана впервые тогда почувствовала злость. Дикую, испепеляющую, разъедающую сердце и душу. Этот человек убил её семью. Для чего? Ради того, чтобы забрать титана? — Ты должна съесть его и забрать то, что принадлежит семье Рейсс, — раздался над ухом приглушённый голос отца. Девочка зажмурилась, ощутив, как кто-то грубо схватил её руку и вколол сыворотку. Сердце бешено билось, она боялась, очень боялась. Только вот ничего не произошло. — Как?.. Как так?! — разозлился Рейсс, крича на окружающих его членов королевской полиции. — Почему она не превратилась? Руки Рода затряслись, а глаза налились злобой. — Никчёмная девчонка! — закричал он, толкая дочь на землю. — Какой от тебя толк, мерзавка? Удар. Тяжелый, болезненный. Только вот для неё то, что её ударил отец, было намного болезненнее. Она лежала на земле и не понимала, как родной человек может так просто сделать ей больно. Злость, до этого бурлящая в её венах, уступила место непониманию. — А может, было мало? Дайте ещё одну сыворотку! — взволнованно вскрикнул Род. — Ваше Величество, эта доза её убьёт, — предупредил его чей-то хриплый старческий голос. «Эта доза её убьёт…» Страх полностью поглотил её, и Флориана медленно поползла назад. Рейс схватил сыворотку и направился к ней, смотря на дочь безумными глазами. — Доченька, это необходимо. Ты же понимаешь? — сладким голосом говорил он. Она не поверила ему. В последнюю минуту Флориана закрыла глаза и громко закричала, чувствуя, как кожа на её руках нагревается. Вскоре запахло жареным. Тогда Ури впервые проявила свою силу. До этого она была обычной слабой девчонкой, что постоянно пряталась за юбку своей матери. Она никогда не была особенной. — Приношу свои извинения, — сказал Эрвин, с жалостью глядя на трясущуюся Рейсс. Габриэль нежно обняла её, положив голову подруги себе на плечо и с опасением смотря на главнокомандующего. — На сегодня достаточно вопросов, — грубо заявил Леви. — Скоро нужно будет ехать. Аккерман как никто другой понимал, почему принцессе было больно говорить о своём отце. Когда-то близкий ему человек так же бросил его: ушёл, даже не попрощавшись. Леви родился в подземном городе и спустя несколько лет потерял свою дорогую матушку. Мальчик не знал, как защитить себя, не говоря о том, как добыть пропитание в городе для воров и преступников. Кенни Аккерман стал для него спасительным лучом света в этой пропахшей кровью помойке. Без него Аккерман бы просто погиб от голода, умер рядом со своей матерью. Кенни накормил его, обучил всем необходимым навыкам и просто ушёл, даже не попрощавшись. Леви помнил, как во время драки заметил, что Аккермана больше нет рядом. Он испугался и судорожно начал искать в толпе родное лицо, пока не нашёл знакомую удаляющуюся чёрную шляпу. В отличие от Рода, Кенни никогда не строил из себя хорошего человека, и поэтому не вызывал у Аккермана сильного отвращения. Рейсс же играл роль прилежного семьянина, хотя на самом деле думал лишь о себе и о сохранности титана прародителя. Судя по тому, что рассказал Закклай, этот человек мог спокойно сжечь собственного ребёнка. Аккермана нисколько не удивляло, что Ури не хочет вспоминать своего отца. — Я вернулся, командир, — звенящий голос Армина разбавил тягостную атмосферу. — Садись, вода уже вскипела, — ответил ему Смит, указывая на стоящую рядом с ним кружку. Пока все остальные отдыхали Смит смотрел на огонь и прокручивал в голове добытую информацию. История Рейсс сильно впечатлила его. В его голове крутилось множество вопросов, на которые он не сумел найти разумных ответов. «Почему она выжила? Откуда эта сила?» Через минут десять они собрали вещи и снова двинулись в путь. Ехали в полном молчании, каждый думал о своём. Леви вспоминал Кенни, Ури — своего отца, Смит размышлял над новой загадкой, а Армин с Габриэль рассчитывали в уме, сколько ещё осталось до корпуса.