Простуда

      Уснуть не получалось. Эстель очень долго ворочался, пытался устроиться поудобнее, запутался в одеяле, пытался распутаться, понял, что ему невыносимо жарко, сбросил одеяло и тут же почувствовал озноб. При этом, какой бы частью тела он не шевелил, ощущал тянущую боль и ужасную слабость.       Состояние было отвратительное. За все те очень немногие разы, когда он болел раньше, такого никогда ещё не было.       Очень скоро ему захотелось пить. Вечером Леголас принёс целый графин воды, но к ночи он опустел, и Эстель вынужден был просто лежать, чувствуя, как горло будто бы чешется изнутри.       «Как это ужасно!» — подумал он наконец. — «Я пролежу здесь до конца пребывания в Зеленолесья! Совершенно несправедливо…»       Вообще-то, это было справедливо. Леголас и Сэллиан правда велели ему не лезть в лесную реку, но, как назло, именно в это время года река вдруг принимала такой сказочный вид, такие яркие отблески пускали её воды по всему лесу, что он не удержался. Не спасло даже то, что через полторы секунды был вытащен оттуда за шкирку…       Думая об этом, умирая от жары, чувствуя себя всё хуже и хуже, Эстель в конце концов решил, что с этим надо что-то делать. Закутавшись в одеяло, как в кокон, снова, он выбрался из кровати, босыми ногами прошагал по холодному полу, чувствуя вместе с холодом невероятное удовлетворение, и вышел на балкон.       Звёзды над Зеленолесьем не сияли так же ярко, как над ночным Имладрисом, но ему всё равно нравилось. Леголас научил его не только складывать из звёзд красивые картинки, но и ориентироваться по ним (это, разумеется, помимо того, что в Зеленолесье его учили ориентироваться в целом, владеть оружием, некоторыми целительскими навыками, сильно отличавшимся от навыков лорда Элронда, да и вообще он проводил время довольно весело).       Сперва Эстель услышал негромкий разговор, повернулся… И увидел как раз на соседнем балконе справа Трандуила и его главнокомандующего.       Ему было известно, какое ужасающее впечатление производили эти двое, особенно за пределами их королевства, только никогда не мог понять, почему. Насколько помнил Эстель, его собственный страх перед Трандуилом испарился после пяти минут знакомства, страх перед Фисэмаром — ещё через пару дней. Эти эльфы выглядели суровыми, но ведь любой дурак заметит, что на то есть множество причин? Ведь да?..       — Ты что здесь делаешь? — воскликнул король лесных эльфов, заметив его тоже. — Заболеешь, Эстель.       — А я уже, — пробормотал он сокрушённо. — Заболел…       — Ах вот оно что. Тогда тебе тем более не следует быть здесь, верно? Потом не вылечишься ведь.       Эстель на это мог только голову опустить.       Лорд Фисэмар закатил глаза и коротко велел:       — Отойди.       Без промедления мальчишка отошёл. Король, король Зеленолесья и главнокомандующий его армии, оба в длинных мантиях, по очереди вспрыгнули на перила, легко оттолкнулись ещё раз и, перелетев с одного балкона на другой, невозмутимо встали рядом с ним.       — Выполнено профессионалами, — заметил Фисэмар удивлённому сверх меры Эстелю, коснулся его горячего лба и закатил глаза снова. — Ну и что это такое?       — Ничего, — буркнул мальчишка сквозь зубы. Не хватало ещё нравоучений… — Я живой.       Трандуил несколько умильно улыбнулся и поднял его на руки так же легко, как год назад и три года назад. Эстель смущённо уткнулся лбом в его грудь. Впрочем, исходящее от короля лесных эльфов тепло тотчас же окутало его, и мальчишка расслабился в его сильных руках.       — Я расстроил Леголаса, — поведал сокрушённо. Лорд Фисэмар, по нему было видно, хотел бы ответить более строго, но его король сказал только:       — Это не так трудно, pen-neth. К счастью, порадовать Леголаса тоже довольно легко, и если ты не расстроил нарочно, то, пожалуй, хватит и извинения.       — Хватит, н-но…       — О нет, юноша, прояви уважение, — всё-таки вмешался Фисэмар. Он не говорил очень резко, но Эстелю вдруг стало некомфортно. Не страшно… Но и не так расслабленно как мгновение назад. — Ты можешь сделать что-то не нарочно, но в случае, если это задело твоих родных, близких, наставников — ты должен извиниться.       — Бывают исключения, — тихо усмехнулся Трандуил. Фисэмар взглянул на него без улыбки:       — Бывают.       Эстель ещё сильнее прижался к груди эльфа, немного гудящей головой пытаясь сообразить, как бы ему извиниться. По всему выходило, что извиняться необходимо и есть за что, но, разумеется, даже думать об этом было страшновато. Леголас никогда не был злым, но вот строгим… Он ведь действительно предупреждал. Не однажды. Казалось, Эстеля просто тянуло к неприятностям.       — Вы… Вы не сходите со мной к Леголасу?       — Что — сейчас? — спокойно осведомился Трандуил.       — А-ага…

***

      — Войдите!       Дверь отворилась, и даже король не сразу нашёл сына взглядом.       Леголас и Аланор сидели на шкафу, под самым потолком: он в одних только штанах, она в ночной рубашке, — с встрёпанными волосами. Оба читали книги.       — Слезай оттуда, ion, — велел Трандуил, улыбаясь.       — И это мне говорит король, который, как кошка, прыгает по балконам, — хмыкнул Леголас. Спорить больше он, впрочем, не стал и, спрыгнув с насиженного места, подошёл к Эстелю, который стоял с опущенной головой, заняв стратегическую позицию возле лорда Фисэмара. Аланор исчезла в примыкающую комнату, мимоходом коснувшись лба мальчишки. — Извини меня, — сказал принц лесных эльфов очень тихо и серьёзно, — я много ругался сегодня, стоило остановиться раньше.       Мальчишка вскинул удивлённый взгляд, секунду подумал.       — Ты меня извини, Леголас. Я… У вас такая река красивая! Не пойму, почему она кажется тёплой.       — Я очень понимаю, милый, — усмехнулся эльф. — Когда я был младше, мы с друзьями всё пытались преодолеть на лодках здешние водопады. Никогда не получалось хорошо…       — И вне зависимости от того, какие усилия я прикладывал, чтобы ты этого не делал, ion nin, вы продолжали, снова и снова.       — А потом усилия приложил я, — перебил своего короля лорд Фисэмар, чуть заметно ухмыляясь. Леголас покраснел немного — Эстель тотчас же заметил, потому что кожа у него была довольно бледная, и тут же с любопытством посмотрел на лихолесского мастера по оружию, гадая, что такого впечатляющего он сотворил со своим учеником. Фисэмар заметил этот взгляд, но только таинственно пожал плечом.       — Я тебе расскажу, — пообещал Леголас, тоже покосившись на наставника. В его спокойных глазах мелькнуло бесконечное лесное озорство, присущее если и не всем лесным эльфам, то большинству из них точно. — Но тогда, когда некому будет надо мною злорадствовать.       Трандуил и Фисэмар весело рассмеялись, и Эстель ещё раз задался вопросом, почему их все так боятся за пределами Зеленолесья.